Привидение кошки, живущее в библиотеке
Джулиан Барнс "Попугай Флобера".
"Ничто, имевшее отношение к Флоберу, не отличалось долговечностью. Он умер немногим более ста лет назад, и все, что осталось от него, - это бумага. Бумага, идеи, фразы, метафоры, чеканная проза, готовая зазвучать."
"Оба события кажутся одинаково неправдоподобными: одно слишком отдаленное, чтобы быть правдой, другое слишком знакомое, чтобы быть правдой."
"Как удержать прошлое? Возможно ли это вообще? Когда я был студентом-медиком, на танцах в конце семестра какие-то шутники запустили в зал поросенка, обмазанного жиром. Он проскальзывал между ногами, выворачивался из рук, истошно визжал. Люди падали, пытаясь поймать его, и выглядели при этом довольно глупо. Прошлое часто ведет себя как этот поросенок."
"Может быть, его тело обладало чувством такта: как только дух объявил, что безвременно состарился, плоть тут же подстроилась."
"В какой-то момент вдруг понимаешь, что слишком многое вчитал в историю, - именно тогда чувствуешь себя особенно беззащитным, одиноким и даже, может быть, глуповатым."
"Может быть, в этом преимущество дружбы с теми, кто умер давно: чувства к ним не ослабевают."
"Голос писателя - кто сказал, что его так легко найти?"
"Умирает ли кто-то вовремя? Только не Флобер, не Жорж Санд..."
"Я к совпадениям равнодушен. В них есть что-то пугающее: ты на мгновение чувствуешь, каково жить в упорядоченной, богоуправляемой вселенной, где Он Сам смотрит тебе через плечо и услужливо оставляет толстые намеки на вселенский распорядок. Мне больше нравится ощущать, что мир хаотичен, беспорядочен, постоянно и временно безумен, - ощущать непоколебимость людского невежества, жестокости и глупости."
"Один из способов узаконить совпадения - это проводить их по ведомству иронии. Так поступают умные люди. Ведь ирония - норма нашего времени, собутыльник значительности и остроумия. Кто станет возражать? И все-таки иногдя я думаю: а вдруг самая остроумная, самая значительная ирония - это просто причесанное, хорошо образованное совпадение?"
читать дальше
"Ничто, имевшее отношение к Флоберу, не отличалось долговечностью. Он умер немногим более ста лет назад, и все, что осталось от него, - это бумага. Бумага, идеи, фразы, метафоры, чеканная проза, готовая зазвучать."
"Оба события кажутся одинаково неправдоподобными: одно слишком отдаленное, чтобы быть правдой, другое слишком знакомое, чтобы быть правдой."
"Как удержать прошлое? Возможно ли это вообще? Когда я был студентом-медиком, на танцах в конце семестра какие-то шутники запустили в зал поросенка, обмазанного жиром. Он проскальзывал между ногами, выворачивался из рук, истошно визжал. Люди падали, пытаясь поймать его, и выглядели при этом довольно глупо. Прошлое часто ведет себя как этот поросенок."
"Может быть, его тело обладало чувством такта: как только дух объявил, что безвременно состарился, плоть тут же подстроилась."
"В какой-то момент вдруг понимаешь, что слишком многое вчитал в историю, - именно тогда чувствуешь себя особенно беззащитным, одиноким и даже, может быть, глуповатым."
"Может быть, в этом преимущество дружбы с теми, кто умер давно: чувства к ним не ослабевают."
"Голос писателя - кто сказал, что его так легко найти?"
"Умирает ли кто-то вовремя? Только не Флобер, не Жорж Санд..."
"Я к совпадениям равнодушен. В них есть что-то пугающее: ты на мгновение чувствуешь, каково жить в упорядоченной, богоуправляемой вселенной, где Он Сам смотрит тебе через плечо и услужливо оставляет толстые намеки на вселенский распорядок. Мне больше нравится ощущать, что мир хаотичен, беспорядочен, постоянно и временно безумен, - ощущать непоколебимость людского невежества, жестокости и глупости."
"Один из способов узаконить совпадения - это проводить их по ведомству иронии. Так поступают умные люди. Ведь ирония - норма нашего времени, собутыльник значительности и остроумия. Кто станет возражать? И все-таки иногдя я думаю: а вдруг самая остроумная, самая значительная ирония - это просто причесанное, хорошо образованное совпадение?"
читать дальше
Ну, Веллер - это, конечно, авторитет... 
Я бы сказала, что если этот господин кого-то ругает, так, я полагаю, мне этот человек должен быть симпатичен. 
Проблема была бы, если бы Веллер нашел что-то для себя положительное... 
По своему обыкновению (ненавижу предисловия) я сначала прочитала сам текст, потом заглянула в предисловие. Что только добавило депрессии. 
Шаляй-валяй, в общем. 
В смысле, все это просто основывается на словах главных обвиняемых... Но если в случае с Пушкиным по крайней мере ясно, что сам мотив был, хотя истинные причины можно еще долго крутить и выводить во всякую конспирологию, то по дуэли Лермонтова и Мартынова даже сам мотив остается начисто неподтвержденным! 
(Особенно прелестное проскальзывает среди всяких сопроводительных бумажек - начальство интересуется, почему до сих пор не закончено следствие по делу, которое на самых верхах распорядились провести как можно быстрее. И там отвечают, что задержка произошла из-за того, что пока не смогли переписать материалы набело! Ну, они этого так и не смогли. 
Да еще на поражение... И все зрители стояли, подначивали... 
Выглядит, как травля. 
1822 год.
По часам что ли? 
Причем вверху написали, что убрали ее из заказа, потому что "товар бракован" - что это значит??? А внизу написали - что потому что нет. Так нет или бракованный? 
(надулась) 
