У Спаркса в Твиттере - в Чехии (или как она там сейчас называется?) задумали сделать реалити-шоу про жизнь во время нацистской оккупации.
Вроде бы, как я уловила, затея вызвала недовольство и критику, и в целом общественность расценивает это, как издевательство над памятью погибших во время оккупации.
Я даже не знаю, как это воспринимать. У них там вроде как намечены селяне, коллаборационисты, нацисты, гестаповцы... То есть, эти тоже будут из числа участников? В смысле, за них будут болеть, голосовать?

www.hollywoodreporter.com/news/czech-nazi-occup...

---

Книжный столик

Роман Шмараков "Овидий в изгнании".

"Если бы знать, какой ужас может таиться в каждом подъездном дупле, - но разум человека, благодетельно ограниченный, надломился бы под таким знанием!"

"Впрочем, если он и слился с этим миром, ощущения комфорта это слияние ему не доставляло."

"В наше время планомерно организуемых иллюзий мало кто выдает себя именно за то, что он является. "

"Исключительный он был лицемер: всегда делал зло как бы против желания, а лучше норовил показать, что это и не он, а кто-то из коллег по отделу."

"Я хотел бы сказать, что бледная луна освещала его нечестивые черты, но луна наверху, а там, в подземном мире, совершенно другой набор ценностей."

"Наручники металлические, хромированные, на астеническое телосложение."

"Всем сердцем сочувствуя отечественной горнодобывающей промышленности, я, однако, не хочу, чтоб моя жизнь была лишь средством ее развития."

"Парень пошел прицениваться к люстрам. Это не то, это мыть долго, это для оперы, а это... это очень даже ничего.
- Я могу вам чем-то помочь?
- Можете, - сказал он продавцу. - Вот эта люстра что собой представляет?
Продавец посмотрел с сомнением.
- Что она представляет, я бы вам не советовал, - сказал он. - Делают у нас по какой-то лицензии. По такой лицензии только кабанов отстреливать. Солярии у них особенно губительны. Отнимают разум, но счастья не приносят. А планетарии дают ложное знание о нашем месте во вселенной. Сборка на белой коленке. Хозяин новый, представления о технологии никакого, все тянут с завода, пока есть что. В общем, не делайте этого. Вон ту посмотрите, пользуется устойчивым спросом."

"- Вова, - слабо сказала она, обвивая ногами лежащий поверх нее стул. - Вова, милый. Ты жив или нет?
- Не знаю, - отвечал он голосом ежика, упавшего в реку. - Это сейчас трудно сказать. Сказать это сейчас практически невозможно."

"И тогда шахтер преобразился. Он ударил об стол своей огромной ладонью, и стол переломился надвое. Он поднялся со стула, и фонарь померк в свете его полыхнувших глаз.
- Андрей Иванович, - сказал он, - слышал ли ты, что преступник обычно желает, чтобы в мире не было богов?
- Это почему так? - нервно осведомился Андрей Иванович, делая вид, что он, как человек интеллигентный, не замечает ни судьбы стола, ни перспективы ее разделить.
- Потому что, когда дело доходит до неизбежного суда и, оборачиваясь, он созерцает череду своих преступлений, он предпочел бы, чтоб в мире не было ни справедливости, ни ее гарантов. Обернись, Андрей Иванович!
Андрей Иванович обернулся, подозревая, что со спины закрадываются пособники шахтера.
- Что у тебя позади, кроме злодейств? Загляни в свое сердце, если не боишься его смрада. Тебе ли желать встречи с богами? Но боги, Андрей Иванович, есть. Они есть, и не спят в небесах, а ходят среди вас, испытывая, храните ли вы любовь. Ты думаешь, кого, мечтая поглумиться всласть, пустил ты в дом? Ночи и теней я судия, для которого вьется пряжа судеб! Я царь Плутон! - страшно прогремел он и взглядом разметал обломки стола. - Мне все подвластно, я же ничему!
- Я что-то слышал такое, - туманно сказал Андрей Иванович, в обморочном расположении духа оползая вдоль серванта. - Что может собственных Плутонов российская земля рождать. Это в школе меня учили. Родила, значит, наконец, дай ей Бог здоровьичка."

"Мне кажется, что наша обстановка не располагает к приукрашиванию событий."

"Аристотель резонно отмечал, что мы часто разговариваем ямбами. А гекзаметрами редко и с неохотой."

"Цыгане, дачники, кроссворды, бутерброды с полукопченой колбасой и вчерашняя курица в фольге. Глаза закрыть, конечно, можно, но слух и обоняние - это проклятие человечества, я так считаю. Когда Кант писал о принудительной общительности, он должен был особо отметить проклятие нюхать."

"Неужели вы не благословляете Господа за то, что он создал мир прекрасным и поселил в нем Вергилия, чтобы одарить эту красоту единственным, чего ей недоставало, - бессмертием?"

"Еще в детстве, когда я книжки про индейцев читал... Буссенара всякого, Верную Руку - друга индейцев... всегда было интересно: если встретятся эвакуатор и пожарная машина - кто победит?"

" - Как единственные разумные среди эукариотов, мы не можем так расточать жизнь.
- Как человек, обладающий клеточным ядром, - поддержал средний сантехник, - и подлинный эукариот своей Родины, я вынужден солидаризироваться с нашим пылким товарищем. Так нельзя.
- И кто вам мешает жить по-людски? - спросил старший сантехник.
Они задумались и единогласно сказали:
- Автор!"

"Он же читал Расина - почему это не привило ему ответственного подхода к слогу? Он листал госпожу Лафайет - почему лицо его не исказилось, а глаза не вылезли из орбит?"

"Хороший фильм. Ходила смотреть со стереозвуком, сейчас с подругой схожу."

"- Почему мы обязательно сантехники? Что за снобизм такой? Я, дескать, один тут переносчик культуры, а вы все слепые отростки гаечного ключа! Вот я - я, как хотите, не ощущаю в себе сантехника!
- Надо развивать в себе культуру ощущений.
- Мне стыдно числиться в штате! Я не обладаю знанием сантехнического ремесла!
- Вынужден констатировать, - сказал старший, - это еще не доказывает, что ты не сантехник."

"Молить о благе надо так, словно обладаешь видением того, что принесут твои просьбы, - знание воистину счастливое и роднящее нас с богами."

"Нельзя существовать в таком культурно насыщенном пространстве. Никакого цитрамону не напасешься."

"Вступление должно быть, не забудь. Без вступления только подростки пишут. "Он скинул его в пропасть и долго смотрел, как тот падал, задевая за кружащихся стервятников". Чтобы честь по чести, неторопливый и интеллигентный ритм повествования."

"Определитесь только в целом с содержанием. Чтоб не было у одного про колхоз, а у другого про цитадель абсолютного зла.
- Это тоже можно совместить, - беспечно сказал младший."

"Обобщайте, пожалуйста, материал, не надо писать, какого числа и с кем, пишите просто - "чревоугодие"!"

"Не списывайте у соседей, не надо переносить их ошибок в свою биографию!"

---

Юргенсон пишет Чайковскому.

"Мои вазы из Киссингена пришли. Я купил, совершенно нечаянно, в Киссингене китайские вазы, дешево, за 150 марок, провоз и пошлин рублей 40, так что обе вазы мне стоят 115 рублей.
Ты скажешь, зачем мне вазы? Верно, никакой нужды не было. Просто так, у всякого дурака есть, а у меня не будет? Чем я хуже?
Боже! Конечно, глупо, но я так долго боролся и, наконец, решил, ввиду скромной жизни в течение семи недель, без водки, следует хоть вазы купить.
Я себе никак не могу представить тебя охотником. Ведь ты можешь себе палец прищемить или насморк получить. Ты, по крайней мере, растрепи свою шевелюру, чтобы потерять свой салонный вид. Привези хотя бы перышко от убитой тобою птицы или лапу медведя, пойманного тобою."

---

Книга Рыжкова про ленд-лиз стоит 2554 рубля. Что-то мне как-то даже нехорошо стало...
На LiveLib издевательски спрашивают "а что вы думаете об этой книге?" Что я думаю, что я думаю... Думаю, что она адски дорого стоит.

---

(лазая в ЖЖ и дайри) А из-за чего, собственно, опять поднялся такой шум среди либеральной общественности - что фонд "Династия" внесли в реестр иностранных агентов? Так что они прямо хотят закрываться или что.
Но там же вроде написано только, что эти иностранные агенты должны официально зарегистрироваться и про запрет финансирования политической деятельности? Так им вообще какая разница, им же вроде не запрещают спокойно и дальше заниматься изданием своих замечательных научно-популярных книг (я еще ни одну не дочитала, ну да ладно).
Что-то я не соображу...

---

Виктор Конецкий "Третий лишний". Очередная часть морской эпопеи. На этот раз в книге одна повесть - автор отправляется в Антарктиду на корабле, который везет туда новую партию полярников. Сам он включен в состав на птичьих правах и его обязанности трудно определимы... в общем, как капитан распорядится. Дополнительная трудность заключается в том, что капитан оказывается давним знакомым и мало того - даже прототипом одного из героев ранних авторских книг. Тут, конечно, каждому ясно, что обстановка будет сложная...
Если прикинуть, то получается интересно - книга, где по сюжету автор сталкивается со своим персонажем. Тут можно обдумать много интересного - кто главнее, автор или персонаж? Имеет ли персонаж какие-то права влиять на происходящее в книге, если автору чего-то захотелось выразить? А персонаж скажет - "а я не согласен!" Или - "С какой стати ты меня так изобразил, я вовсе не такой!" И насколько весомо тут будет бормотание автора про идею, сверхзадачу, мораль и что там еще обсуждают литературоведы.
Тут еще задача усложняется дополнительными условиями - книга не является чисто художественной, а как бы в значительной степени документальной, как любят писать в титрах "основано на реальных событиях". Но все-таки не чисто документальной. Опять интересные вопросы - следует ли строго следовать за реальными событиями, или автор вправе что-то изменить, дополнить от себя, приукрасить или наоборот - опять же ссылаясь на идею, сверхзадачу и прочее? А в какой степени? А зачем? В общем, есть о чем подумать.
Не берусь судить, раскрыл ли тут автор эту тему, если вообще имел ее в виду. Мне в любом случае понравилось. Единственное только, что книга ощущается отчетливо грустной... Настроение подавленное, вот.

"Книги людей действия не хранят в себе никаких тайн."

"Да, за все на этом свете надо платить. За литературу - втридорога."

"Очень уж я не умею осознавать возраст, и свой, и одногодков. Это типично для нашего поколения."

"Уже симпатично, когда человек говорит о симпатии к маленькому и вовсе не знаменитому морю."

"- С тараканами никто не чешется, - продолжил капитан. - Будем разговаривать языком пистолета."

"Возле будки информбюро в вестибюле первого класса Мышкеев вывесил впечатляющий плакат: "А ты убил таракана?!" Судовой художник-дизайнер, проведенный через судовую роль столяром, изобразил на плакате таракана со зверской, фашистской рожей."

"Даже очень плохие писатели писали о собаках хорошо. Так уж эти существа устроены - имею в виду собак."

"Запретить журналисту вспоминать интересное прошлое - дело абсолютно невозможное."

"Одной из самых ужасных сторон репортерской работы является возможность угодить в ад еще при жизни! И, угодив в ад, еще давать оттуда репортаж."

"Актер может быть стопроцентным дураком, но он обязан быть таинственным дураком."

"И ведь я соседу не сказал: "Сволочь ты, сволочь!" А почему не сказал? Какой смысл обругать? Его убить надо, но кто на себя такую черную работу возьмет?"

"Когда острота в восприятии грубости и пошлости жизни достигает слишком высокой степени, то происходит душевная катастрофа - человек сходит с ума. Ну а источившуюся человеческую душу от плохого в жизни уже ничем не защитить."

"В горах Принс-Чарльз есть хребты Атоса, Портоса и Арамиса. Бедный Арамис! Всегда он "и"..."

"Честолюбив по-хорошему - то есть жаждет скорее принять на себя возможно большую ответственность."

"Человечество на полный ход осваивает околоземное пространство, а вот тут, в тридцати милях, - сама Земля, на которой человек еще не был, - девственные граниты и базальты острова Высокий. На Луне побывали - здесь еще нет! Где локига постепенности? Где спокойная последовательность в поступи человечества?"

"Снег залепляет стекла рубки, и ветер его прессует, а если выйдешь на крыло, то, кроме собственных слез, ничего не увидишь."

"Для уравновешивания абстракционизма Бог создает и такие айсберги, которые похожи на обыкновенных лебедей."

"Без солнца, при серых небесах средней величины айсберги просто некрасивы. А большие продолжают давить величием при любой погоде. Да, масса тоже кое-что значит в этом мире."

"Вся сила и суть акварели в том, что сквозь краску просвечивает белая бумага. Белый свет должен излучаться из-под краски..."

"Каждый айсберг в полном ладу и гармонии не только с окружающим ландшафтом, но и с небесами - как бы они в этот момент не выглядели. Вот и архитектура должна всегда жить в ладу не только с людьми и земным ландшафтом, но и с небесами, потому что, если там нет кого-то, то там есть что-то."

"Какой же он будет писатель, если не будет собственного мнения иметь?"

"Где граница между искренностью и откровенностью? Вот самый коварный вопрос, который я знаю в жизни. Ведь это различные вещи, хотя для автора мучительны одинаково."

"А кто про волну-убийцу знал? Я про нее раньше только в книжках читал. А когда знаешь о чем-нибудь только из книжек, то всегда остается червь сомнения: может, враки вроде морского змея?"

"Узнавать людей могу только при совместной работе. Выспрашивать - особое искусство."

"Нет, рыбу я не ем. Свечусь потом во сне. От фосфора. Жена пугается..."

"Австралиец вдруг, ткнув пальцем в наклейки, поинтересовался: чем "Столичная" отличается от "Московской"? Полярный пилот объяснил:
- Та из горбыля, эта из штакетника.
- Нельзя объяснять непонятное через непонятное! Это нарушение законов формальной логики! - вмешался доктор географии."

"Мы думаем, морские птицы только орут, молчат или дерутся... А они поют... Когда одни, без нас. Мы этого никогда не слышим. Потому что никогда с ними не летали. И не полетим. А они поют, когда летят одни."

"Во всем оставаться в жизни дилетантом это тоже профессия. И отчаянно сложная."

"Нельзя идти в пасть к большому начальству, суча ногами."

"Если не будешь уважать самого себя, если не можешь драться с начальником - это не только моря, но и литературы касается, - то ничего ты, паренек, не напишешь, ибо ты в русской литературе работаешь."

"Это хорошее название, а хорошее название для ненаписанной книги - серьезная тоже и штука, ибо верный поводырь."

@темы: Книги

---

С днем рожденья!

Mr & Mr Hart, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого необыкновенного!

---

Виктор Конецкий. "Любое слово - событие. Человеческое высказывание иногда оказывается событием побольше и потруднее подвижки льда под лагерем."

---

Джорджетт Хейер (рука не поднимается писать Джоржетт, подобно лихому харьковско-белгородскому издательству) "Тайные наслаждения". Она же "Вдова поневоле".
Автор, которому у нас стабильно не везет. Адекватных изданий Дж.Хейер у нас просто нет. Это вечно или кошмарные названия (почему-то каждый издатель считает себя вправе лепить любое название, которое ему вздумается), или кошмарная обложка (с этого началось мое знакомство с автором - книга, на обложке которой томно валялись в траве в обнимку мужчина с девицей в ковбойских нарядах, хотя в тексте шла речь об английской аристократии начала XIX века и какие уж там валяния в траве, когда этикет истинной леди и кодекс денди, о-хо-хо ), или кошмарная аннотация - а большей частью все это вместе. Харьковско-белгородские издатели пошли еще дальше и добавили к этому еще кошмарное название серии - "Нежные мгновения любви".
Но это все не имеет значения, потому что у Дж.Хейер существует маленький, но стойкий фан-клуб преданных поклонников, и их ничем не прошибешь. Они ориентируются не по аннотациям, а по оригинальным названиям - или уж, если эта опция недоступна, то по именам главных героев... Они привычно пропускают мимо глаз обложки и торопятся погрузиться в текст... Подозреваю, что некоторые даже не возражают иметь разные переводы - мало ли.
Лично я до высот не дотягиваю... Знаю хорошо два-три романа и их уверенно опознаю в разных обличьях. А в остальном приобретение книжек Дж.Хейер для меня является такой себе лотереей.
Вот в этот раз удивительно повезло - эта книжка мне раньше не попадалась.
Сюжет: Элинор, по происхождению из потерпевших жизненный крах джентри, вынуждена зарабатывать на жизнь в качестве гувернантки (а как еще-то). Но особыми успехами похвастаться не может, поскольку в традиционно больших семьях, куда ей удается пристроиться, обязательно окажется кто-нибудь из подрастающих юношей, и красивая девушка сходу вызывает у матерей подозрения. Вот сейчас Элинор с трудом нанялась к некоей миссис Мэйклсфилд, проживающей далеко в сельской местности. Сойдя с дилижанса поздним вечером, Элинор надеется, что хозяева ее встретят на станции. Там действительно имеется коляска, которая приехала за "леди из Лондона по объявлению". Кто бы что мог заподозрить? Правда, коляска была слишком роскошная... Но Элинор так устала в дороге... Конечно, как ясно каждому любителю жанра, произошло недоразумение, и вместо поместья добропорядочной матроны Элинор доставляют в аристократическое, хотя и пребывающее на грани развалин имение, где ее встречает властный и саркастичный лорд Карлайон. Однако у лорда Карлайона свои проблемы, он, видите ли, обременен паршивым родственником - негодяем, дураком и пьяницей Шевиотом, который перессорился со всеми соседями и развалил все хозяйство. Карлайон, не пугающийся смелых и нетривиальных решений, придумал великолепную, с его точки зрения, комбинацию - нужно женить непутевого родственника, тогда можно избавиться и от докучной опеки и от угрозы получить на свою шею развалины с кучей долгов. Для этой цели Карлайон дал объявления в газеты, с целью подыскать невесту.
Конечно, недоразумение быстро разъясняется - автор не имеет обыкновения ходить вокруг да около. Герои уже умели поспорить и прийти к соглашению - утром Элинор отвезут в поместье миссис Мэйклсфилд... Но тут события принимают неожиданный поворот - вваливается перепуганный младший брат Карлайона, Никки, и сообщает, что он только что убил Шевиота! Ах, нет, еще не убил... но тот все равно при смерти... Дальше все происходит в безумном водовороте - Карлайон тащит Элинор к умирающему, втолковывая, что они еще успеют провести бракосочетание... И как только Элинор позволила уговорить себя на такое безумие? Но я ведь уже писала об особой властности лорда Карлайна?
Так, не успев и глазом моргнуть, Элинор становится миссис Шевиот и вдовой, а также единственной наследницей поместья - ну, когда пройдут все формальности, конечно.
Здесь, по законам жанра, автор любовных романов бы изобразил, как девушка, упирая на свою гордость и чувство собственного достоинства, все-таки едет на утро к миссис Мэйклсфилд, потому что - ну, она же не может допустить, чтобы неизвестно откуда свалившийся на голову мужчина, диктовал ей то и это, и обеспечивал ее будущее, она сама пробьется в жизни... и т.д. еще на двести страниц, разводя проблемы в абсолютной степени бредовости и на ровном месте. Ничего такого Дж.Хейер не пишет - за что мы ее и любим. Элинор отправляется в свое новоприобретенное поместье. Масса дел. Тут нужно все привести в порядок, нанять прислугу, которая разбежалась, прикинуть фронт работ... Нужно провести приличные похороны и достойно принять соседей и родственников, если вдруг кто вздумает нанести визит. Вдобавок к этому - что совсем никем не предусматривалось - в поместье происходят всякие странные события! Какие-то подозрительные люди проникают среди ночи и что-то ищут! Подозрительные личности, прикидывающиеся заботливыми родственниками, вертятся вокруг, что-то вынюхивая! Карлайон явно свалил на Элинор своего непутевого младшего брата с его ужасной собакой. В общем, скучать не придется.
Заметьте, что во всей этой неразберихе и суматохе, герои только и успевают, что в очередной раз поцапаться, улучив минутку посреди очередного кризиса. А уж признаться в любви - кратко, по-деловому - герой вообще сподобился только на последних страницах, до этого-то все недосуг было... Ну кто так пишет любовные романы, в самом деле! К сожалению, кроме Дж.Хейер, никто.
Кстати, какой тут изображен мимоходом шикарный злодей - который даже почти что не злодей... Такой весь изящный, женственный и смертельно опасный... (а слэшеры-то не знают... )

@темы: Книги

---

У Спаркса в твиттере - на западе тоже уже пишут про убийство Мозгового. Ишь как они быстро.

www.theguardian.com/world/2015/may/24/ukraine-s...

---

В твиттере - соорудили плакатик к юбилею "Комсомольской правды".



Хороший плакатик. Но что-то я думаю, что если бы Маяковский, Фадеев, Симонов и Шолохов увидели то, во что сейчас мутировала КП, то-то бы им радости было.

---

В этих книгах с письмами у издателей (редакторов?) два подхода. Или выпускать только письма великих, или выпускать письма все вместе, с двух сторон.
Чаще всего, я смотрю, только односторонние сборники и издают. Наверно, считают, что читателю интересно будет читать только письма грандов, а их корреспонденты же обычные люди... Или думают, что так больше писем войдет в сборник.
Но, по-моему, это дико - всегда выглядит так, что человек говорит в пустоту. Или он что-то интересное написал, хочется знать, как отреагировал собеседник - а нету.

---

Джорджетт Хейер.

"- Единственное, с чем я не могу смириться, так это с необходимостью быть вежливым с этим типом! Вы знаете, он наверняка попробовал бы убить Баунсера своей шпажонокой, не окажись я рядом. Субъект, который предпочитает кошек собакам! Кошек! - с невыразимым презрением пробормотал Никки.
- Да он и сам похож на кота. Ох, лучше бы он не приезжал сюда! И я тоже!
- Вздор! Мы славно повеселимся!"

@темы: Любимое

---

С днем рожденья!

|никуда|, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого-самого!

---

С днем рожденья!

Песня_Ветра_, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

С днем рожденья!

Та милая леди, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого лучшего!

---

Джорджетт Хейер.

" - Брат неисправим! - сказал Джон. - Он рассказал тебе о том, почему его исключили из университета?
- Да, из-за дрессированного медведя, - рассеянно отозвался Карлайон.
- Полагаю, это все объясняет!
- Мне, во всяком случае, этого оказалось достаточно, - признал Карлайон. - Стоило Никки увидеть дрессированного медведя, и все остальное было предрешено."

" - Да, понимаю, - согласилась Элинор. - Но у нас, женщин, бывают такие странные фантазии! Ты, пожалуй сочтешь меня трусихой, однако, признаюсь тебе, есть нечто крайне неприятное в том, что сюда запросто может пробраться человек, которого ты счел опасным. Собственно говоря, даже сейчас, при свете дня, эта мысль доставляет мне беспокойство, и я не могу заставить себя подняться наверх.
- О, вам совершенно нечего опасаться, мадам! - заверил Никки. - Днем в эту дверь никто не войдет, не бойтесь! Но знаете, что я скажу? Я съезжу в Холл, чтобы сообщить обо всем Неду, а здесь оставлю Баунсера, пусть охраняет вас. Вы можете быть совершенно спокойны, потому что он храбрый пес, честное слово! Только вчера Баунсер укусил кузнеца за ногу. Прекрасная собака!"

@темы: Любимое

---

(заглядывая в новинки недели на фантлабе) Вот еще пример супер-пупер-гениальной аннотации.
Татьяна Замировская. "Воробьиная река". Аннотация (творчество госпожи Мартынчик) "Замировская - это чудо, случившееся с читателями русской литературы". И т.д. на тему, какое это офигенное чудо.
Книжка-то блин про что?? Это вообще что - повесть, роман, сборник рассказов? размышления о жизни?
О, фантлаб в помощь. Их пометка - сборник внецикловых рассказов. Внецикловые рассказы. А то они все такие цикловые обычно...

Вторую неделю буквально не на чем взгляду остановиться.

---

Гоголь в письме. "Пушкина нигде не встретишь, как только на балах. Там он протранжирит всю жизнь свою, если только какой-нибудь случай и более необходимость не затащут его в деревню." 1833 год.

---

С днем рожденья!

Пирра, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого прекрасного!