На Livelib в поиске набираешь "Наедине с собой" - выдают список Марк Аврелий "Наедине с собой", Михаил Горбачев "Наедине с собой"...
Отчего-то стало смешно.

---

Вот буквально вчера в ЖЖ обсуждали некую Машу Цветкову, которая идет по стопам Давыдовой и публикует где-то там в инете сведения о передвижении российских войск, которые она просто от энтузиазма и любви к свободе бегает и снимает.
А сегодня - в западной прессе на это уже ссылаются как на железный довод, что Россия собирает войска, чтобы вторгнуться на Украину. Маша Цветкова сообщает.

www.vox.com/2015/5/28/8676549/russia-invade-ukr...

---

Книжный столик

Вот Сент-Эвремон вообще зануда. Пятьдесят с лишним страниц плотного текста - и прямо с трудом можно что-то наскрести. Надеюсь, что следующие мыслители будут поживее...

"В книгах я, признаться, скорее ищу приятности, нежели наставлений: чем меньше у меня времени ими воспользоваться, тем слабее желание их узнавать."

"Век Августа, не отрицаю, был веком прекрасных поэтов; отсюда не следует, что это было время отличных умов. Поэзия требует особого таланта, который мало согласуется со здравомыслием. Иногда это язык богов, иногда - безумцев, и очень редко - порядочного общества."

"Лучшие его сочинения великолепны, поэтому посредственные невыносимы."

"Когда природа дала нам разум, то тайно добавила к нему долю любовной снисходительности к самим себе."

"Любой человек, даже вполне свободный, может подчиниться воле другого, может признать, что уступает ему отвагой и добродетелью, однако он постыдится признаться, что живет чужим умом."

"Откровенно говоря, это нелегкое бремя для особ утонченных, мне кажется, что мораль не столько уничтожает пороки, сколько отравляет удовольствия."

"Можно соблюдать умеренность без утонченности, но утонченности без умеренности не бывает."

"Всем без исключения, и в особенности тем, кто несчастлив, следует всячески остерегаться суеверной набожности, которая лишь омрачает наши беды."

---

Решила чего-то просмотреть свою корзину на озоне... Поразилась, до какой степени подорожали книги. Они там сейчас почти поголовно оказались по цене начиная от 600 рублей! И в диапазоне 800-1000 в среднем. Хотя ничего такого не было, когда я их в эту корзину складывала.
Ну вот как жить...
Только выжидать скидки, льготы и акции.
Правда, я уже давно не заходила в книжный. Нужно что ли сходить, глянуть, интересно, какие там цены набили.

---

Привет!

Swofford, приветствую!
Фантастика?

---

Привет!

Ghalane, приветствую!
Я даже не знаю, что... вот вам весенняя картинка.

---

В твиттере - Лорел Гамильтон пишет, что умерла Танит Ли.
Помню, что по крайней мере один ее роман читала с большим интересом - "Серебряный любовник". Кстати, не дочитала. Надо что ли его заново начать...

---

А вот герцог Ришелье (в цитировании Гонкуров) поднимает руку на святое...

"Тело, повсюду усеянное глазами, было бы чудовищно - таким же было бы и государство, если бы все его подданные стали образованными. В подобном государстве послушание стало бы редкостью, зато гордость и самонадеянность сделались бы обычным явлением."

Вот никак не соображу - или бы наша либеральная интеллигенция за эти слова заклеймила бы Ришелье, как адепта тоталитаризма, либо бы подняла на свои знамена - ну, они же по факту считают, что всякое быдло не имеет права вякать...

---

Братья Гонкур:
"Мало на свете несчастий, которые до того подавили бы женщину, чтобы она не сказала вам: "Хорошо, что я не купила себе летнего платья".
Феминистки бы их разодрали на части.

---

С днем рожденья!

IsalimA, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого лучшего!

---

Кстати о библиотеках - озон обещает скидку на книги на иностранных языках 30% до 31 мая...
(проглядывая корзинку) однако, что-то я не вижу скидки на Васильчикову, она только все дорожает и дорожает.

---

Сегодня день библиотек!
Всех библиотекарей с праздником!

---

Книжный столик

Из дневников Твардовского.

"Волга вроде книги, о которой уже столько слышал, знаешь, все хвалят, - так что уже и читать не хочется. Нет, оказывается, ее-то и нужно читать самому."

"Волга. Кажется, что там уже и жить нельзя, откуда ее не видно. Теперь у меня есть красота, с которой буду сравнивать все остальные красоты мира."

"Отказала самописка, спросил ручку - дали такое перо, что никакой порыв вдохновения не мог бы противостоять раздражению; обошел все комнаты, - здесь все пусто, нашел две ручечки ученических, вот перо одной из них чуть-чуть царапает, - дом писателей!"

"Мне так часто хотелось неосуществимого - написать вещь о временах года со всеми оттенками этого процесса в деревне на основе впечатлений детства, главным образом, и всей жизни. И мне казалось, что все это я достаточно знаю и помню, - оказывается, я только свою любовь к этому всему принимал и за знание, и за память."

"Никакое настоящее без прошлого еще не настоящее настоящее."

"Три величайших этапа в жизни народа падают на мою жизнь - Революция, Коллективизация, Война. Этого более чем достаточно для одной жизни."

"Опять письмо коллективное, пересланное Литгазетой, от читателей о "Теркине" с упреками и почти что с угрозами: давай мирного Теркина. Автор - тоже человек."

"Когда я разговорюсь так, что мне кажется, что говорю и дельно и оригинально, Лифшиц кивнет, переглянувшись с кем-нибудь еще из научных слушателей, и скажет:
- Ему (то есть, мне) нужно почитать Монтеня.
Оказывается, все уже есть и известно ему, Лифшицу, и нужно только читать. Само по себе это верно, но немножко смешно."

"Помаленьку начинаю описывать и толковать себя - самое стариковское дело."

"Зачем я трезвый делаю глупости? Значит, не велика разница, когда я пьян или трезв?"

"И все же, если приучить себя от горестей жизни отдыхать не за водкой, а за своей работой, то хоть что-нибудь можно сделать."

"... разрушение культа личности, происходящее в отсутствие личности..."

"Дело вовсе не в доведении повествования до последних событий политической жизни, - они всегда будут еще и еще самые последние..."

"Как же, поехал человек в Якутск - должен запить, очень интересно, даже нехорошо, скучно, если бы этого не случилось."

"Давно уж обо мне говорят и думают, как мне не хотелось бы, чтоб говорили и думали. Это уже данность. Но при этом можно жить в подтверждение этих разговоров и мнений, а можно пренебречь ими и обмануть их, не заботясь об этом специально, заботясь только о деле."

"Идейно-бдительное письмо грамотея, воспитанного в духе автоматизма мышления. Подвергает сомнению "идеологическую выдержанность" главы о 5-м марта 1953 года, якобы утверждающую культ личности. Тот самый читатель, который год назад упрекнул бы меня в недостаточном подчеркивании роли."

"Давно отметил, что под воздействием определенного настроения в любой попавшейся под руку книге находишь сходное, касательное, - в любой..."

"Был на даче, окапывал яблони на зиму, - нехорошо как-то было оставить их так: еще один непорядок на душу, перегруженную столькими непорядками."

"Странное со мной делается. Я так постарел душевно, что даже золотой фонд души - воспоминания детства, родной природы, времен года, мечты о "главной книге" - и это все как-то потускнело, перестает быть надежным убежищем от проходящих бед. Возраст суживает горизонты, что я давно замечал, но за каждым возрастом должны быть какие-то резервы..."

"Бровка: - Выступи на съезде. Ты должен это сделать. Выступи, признай ошибки и дай перспективу советской поэзии.
- Какие же ошибки?
- Ну, какие там есть.
- Какие же?
- Да все равно какие. Признай и т.д."

"Саша Прокофьев. Наши гостевания. Стыд - ни о какой литературе нет речи при встрече двух литераторов."

"По счастью есть то, что даже по понятиям вурдалаков можно и нужно продолжать. И душа замирает при мысли о том, что не того ждут от меня вурдалаки, что могу и хочу, а того, чего я не хочу и не могу."

"... выжидательная бездеятельность, нерешительность в планах и предположениях. До того, что уж боязно записывать сегодня сложившееся решение, чтобы не так стыдно было завтра опровергать его."

"Писать, читать, гулять, зная, что каждый день время отмеренное. Немеряным временем жить мне нельзя."

"Первый признак поэзии, что читателю хочется туда."

"Может быть, вообще не вредно обратиться к устойчивым и простым вопросам как погода, природа, вода, еда - ведь без этого не живут люди ни в какие эпохи."

---

У Спаркса в Твиттере - в Чехии (или как она там сейчас называется?) задумали сделать реалити-шоу про жизнь во время нацистской оккупации.
Вроде бы, как я уловила, затея вызвала недовольство и критику, и в целом общественность расценивает это, как издевательство над памятью погибших во время оккупации.
Я даже не знаю, как это воспринимать. У них там вроде как намечены селяне, коллаборационисты, нацисты, гестаповцы... То есть, эти тоже будут из числа участников? В смысле, за них будут болеть, голосовать?

www.hollywoodreporter.com/news/czech-nazi-occup...

---

Книжный столик

Роман Шмараков "Овидий в изгнании".

"Если бы знать, какой ужас может таиться в каждом подъездном дупле, - но разум человека, благодетельно ограниченный, надломился бы под таким знанием!"

"Впрочем, если он и слился с этим миром, ощущения комфорта это слияние ему не доставляло."

"В наше время планомерно организуемых иллюзий мало кто выдает себя именно за то, что он является. "

"Исключительный он был лицемер: всегда делал зло как бы против желания, а лучше норовил показать, что это и не он, а кто-то из коллег по отделу."

"Я хотел бы сказать, что бледная луна освещала его нечестивые черты, но луна наверху, а там, в подземном мире, совершенно другой набор ценностей."

"Наручники металлические, хромированные, на астеническое телосложение."

"Всем сердцем сочувствуя отечественной горнодобывающей промышленности, я, однако, не хочу, чтоб моя жизнь была лишь средством ее развития."

"Парень пошел прицениваться к люстрам. Это не то, это мыть долго, это для оперы, а это... это очень даже ничего.
- Я могу вам чем-то помочь?
- Можете, - сказал он продавцу. - Вот эта люстра что собой представляет?
Продавец посмотрел с сомнением.
- Что она представляет, я бы вам не советовал, - сказал он. - Делают у нас по какой-то лицензии. По такой лицензии только кабанов отстреливать. Солярии у них особенно губительны. Отнимают разум, но счастья не приносят. А планетарии дают ложное знание о нашем месте во вселенной. Сборка на белой коленке. Хозяин новый, представления о технологии никакого, все тянут с завода, пока есть что. В общем, не делайте этого. Вон ту посмотрите, пользуется устойчивым спросом."

"- Вова, - слабо сказала она, обвивая ногами лежащий поверх нее стул. - Вова, милый. Ты жив или нет?
- Не знаю, - отвечал он голосом ежика, упавшего в реку. - Это сейчас трудно сказать. Сказать это сейчас практически невозможно."

"И тогда шахтер преобразился. Он ударил об стол своей огромной ладонью, и стол переломился надвое. Он поднялся со стула, и фонарь померк в свете его полыхнувших глаз.
- Андрей Иванович, - сказал он, - слышал ли ты, что преступник обычно желает, чтобы в мире не было богов?
- Это почему так? - нервно осведомился Андрей Иванович, делая вид, что он, как человек интеллигентный, не замечает ни судьбы стола, ни перспективы ее разделить.
- Потому что, когда дело доходит до неизбежного суда и, оборачиваясь, он созерцает череду своих преступлений, он предпочел бы, чтоб в мире не было ни справедливости, ни ее гарантов. Обернись, Андрей Иванович!
Андрей Иванович обернулся, подозревая, что со спины закрадываются пособники шахтера.
- Что у тебя позади, кроме злодейств? Загляни в свое сердце, если не боишься его смрада. Тебе ли желать встречи с богами? Но боги, Андрей Иванович, есть. Они есть, и не спят в небесах, а ходят среди вас, испытывая, храните ли вы любовь. Ты думаешь, кого, мечтая поглумиться всласть, пустил ты в дом? Ночи и теней я судия, для которого вьется пряжа судеб! Я царь Плутон! - страшно прогремел он и взглядом разметал обломки стола. - Мне все подвластно, я же ничему!
- Я что-то слышал такое, - туманно сказал Андрей Иванович, в обморочном расположении духа оползая вдоль серванта. - Что может собственных Плутонов российская земля рождать. Это в школе меня учили. Родила, значит, наконец, дай ей Бог здоровьичка."

"Мне кажется, что наша обстановка не располагает к приукрашиванию событий."

"Аристотель резонно отмечал, что мы часто разговариваем ямбами. А гекзаметрами редко и с неохотой."

"Цыгане, дачники, кроссворды, бутерброды с полукопченой колбасой и вчерашняя курица в фольге. Глаза закрыть, конечно, можно, но слух и обоняние - это проклятие человечества, я так считаю. Когда Кант писал о принудительной общительности, он должен был особо отметить проклятие нюхать."

"Неужели вы не благословляете Господа за то, что он создал мир прекрасным и поселил в нем Вергилия, чтобы одарить эту красоту единственным, чего ей недоставало, - бессмертием?"

"Еще в детстве, когда я книжки про индейцев читал... Буссенара всякого, Верную Руку - друга индейцев... всегда было интересно: если встретятся эвакуатор и пожарная машина - кто победит?"

" - Как единственные разумные среди эукариотов, мы не можем так расточать жизнь.
- Как человек, обладающий клеточным ядром, - поддержал средний сантехник, - и подлинный эукариот своей Родины, я вынужден солидаризироваться с нашим пылким товарищем. Так нельзя.
- И кто вам мешает жить по-людски? - спросил старший сантехник.
Они задумались и единогласно сказали:
- Автор!"

"Он же читал Расина - почему это не привило ему ответственного подхода к слогу? Он листал госпожу Лафайет - почему лицо его не исказилось, а глаза не вылезли из орбит?"

"Хороший фильм. Ходила смотреть со стереозвуком, сейчас с подругой схожу."

"- Почему мы обязательно сантехники? Что за снобизм такой? Я, дескать, один тут переносчик культуры, а вы все слепые отростки гаечного ключа! Вот я - я, как хотите, не ощущаю в себе сантехника!
- Надо развивать в себе культуру ощущений.
- Мне стыдно числиться в штате! Я не обладаю знанием сантехнического ремесла!
- Вынужден констатировать, - сказал старший, - это еще не доказывает, что ты не сантехник."

"Молить о благе надо так, словно обладаешь видением того, что принесут твои просьбы, - знание воистину счастливое и роднящее нас с богами."

"Нельзя существовать в таком культурно насыщенном пространстве. Никакого цитрамону не напасешься."

"Вступление должно быть, не забудь. Без вступления только подростки пишут. "Он скинул его в пропасть и долго смотрел, как тот падал, задевая за кружащихся стервятников". Чтобы честь по чести, неторопливый и интеллигентный ритм повествования."

"Определитесь только в целом с содержанием. Чтоб не было у одного про колхоз, а у другого про цитадель абсолютного зла.
- Это тоже можно совместить, - беспечно сказал младший."

"Обобщайте, пожалуйста, материал, не надо писать, какого числа и с кем, пишите просто - "чревоугодие"!"

"Не списывайте у соседей, не надо переносить их ошибок в свою биографию!"

---

Юргенсон пишет Чайковскому.

"Мои вазы из Киссингена пришли. Я купил, совершенно нечаянно, в Киссингене китайские вазы, дешево, за 150 марок, провоз и пошлин рублей 40, так что обе вазы мне стоят 115 рублей.
Ты скажешь, зачем мне вазы? Верно, никакой нужды не было. Просто так, у всякого дурака есть, а у меня не будет? Чем я хуже?
Боже! Конечно, глупо, но я так долго боролся и, наконец, решил, ввиду скромной жизни в течение семи недель, без водки, следует хоть вазы купить.
Я себе никак не могу представить тебя охотником. Ведь ты можешь себе палец прищемить или насморк получить. Ты, по крайней мере, растрепи свою шевелюру, чтобы потерять свой салонный вид. Привези хотя бы перышко от убитой тобою птицы или лапу медведя, пойманного тобою."

---

Книга Рыжкова про ленд-лиз стоит 2554 рубля. Что-то мне как-то даже нехорошо стало...
На LiveLib издевательски спрашивают "а что вы думаете об этой книге?" Что я думаю, что я думаю... Думаю, что она адски дорого стоит.

---

(лазая в ЖЖ и дайри) А из-за чего, собственно, опять поднялся такой шум среди либеральной общественности - что фонд "Династия" внесли в реестр иностранных агентов? Так что они прямо хотят закрываться или что.
Но там же вроде написано только, что эти иностранные агенты должны официально зарегистрироваться и про запрет финансирования политической деятельности? Так им вообще какая разница, им же вроде не запрещают спокойно и дальше заниматься изданием своих замечательных научно-популярных книг (я еще ни одну не дочитала, ну да ладно).
Что-то я не соображу...

---

Виктор Конецкий "Третий лишний". Очередная часть морской эпопеи. На этот раз в книге одна повесть - автор отправляется в Антарктиду на корабле, который везет туда новую партию полярников. Сам он включен в состав на птичьих правах и его обязанности трудно определимы... в общем, как капитан распорядится. Дополнительная трудность заключается в том, что капитан оказывается давним знакомым и мало того - даже прототипом одного из героев ранних авторских книг. Тут, конечно, каждому ясно, что обстановка будет сложная...
Если прикинуть, то получается интересно - книга, где по сюжету автор сталкивается со своим персонажем. Тут можно обдумать много интересного - кто главнее, автор или персонаж? Имеет ли персонаж какие-то права влиять на происходящее в книге, если автору чего-то захотелось выразить? А персонаж скажет - "а я не согласен!" Или - "С какой стати ты меня так изобразил, я вовсе не такой!" И насколько весомо тут будет бормотание автора про идею, сверхзадачу, мораль и что там еще обсуждают литературоведы.
Тут еще задача усложняется дополнительными условиями - книга не является чисто художественной, а как бы в значительной степени документальной, как любят писать в титрах "основано на реальных событиях". Но все-таки не чисто документальной. Опять интересные вопросы - следует ли строго следовать за реальными событиями, или автор вправе что-то изменить, дополнить от себя, приукрасить или наоборот - опять же ссылаясь на идею, сверхзадачу и прочее? А в какой степени? А зачем? В общем, есть о чем подумать.
Не берусь судить, раскрыл ли тут автор эту тему, если вообще имел ее в виду. Мне в любом случае понравилось. Единственное только, что книга ощущается отчетливо грустной... Настроение подавленное, вот.

"Книги людей действия не хранят в себе никаких тайн."

"Да, за все на этом свете надо платить. За литературу - втридорога."

"Очень уж я не умею осознавать возраст, и свой, и одногодков. Это типично для нашего поколения."

"Уже симпатично, когда человек говорит о симпатии к маленькому и вовсе не знаменитому морю."

"- С тараканами никто не чешется, - продолжил капитан. - Будем разговаривать языком пистолета."

"Возле будки информбюро в вестибюле первого класса Мышкеев вывесил впечатляющий плакат: "А ты убил таракана?!" Судовой художник-дизайнер, проведенный через судовую роль столяром, изобразил на плакате таракана со зверской, фашистской рожей."

"Даже очень плохие писатели писали о собаках хорошо. Так уж эти существа устроены - имею в виду собак."

"Запретить журналисту вспоминать интересное прошлое - дело абсолютно невозможное."

"Одной из самых ужасных сторон репортерской работы является возможность угодить в ад еще при жизни! И, угодив в ад, еще давать оттуда репортаж."

"Актер может быть стопроцентным дураком, но он обязан быть таинственным дураком."

"И ведь я соседу не сказал: "Сволочь ты, сволочь!" А почему не сказал? Какой смысл обругать? Его убить надо, но кто на себя такую черную работу возьмет?"

"Когда острота в восприятии грубости и пошлости жизни достигает слишком высокой степени, то происходит душевная катастрофа - человек сходит с ума. Ну а источившуюся человеческую душу от плохого в жизни уже ничем не защитить."

"В горах Принс-Чарльз есть хребты Атоса, Портоса и Арамиса. Бедный Арамис! Всегда он "и"..."

"Честолюбив по-хорошему - то есть жаждет скорее принять на себя возможно большую ответственность."

"Человечество на полный ход осваивает околоземное пространство, а вот тут, в тридцати милях, - сама Земля, на которой человек еще не был, - девственные граниты и базальты острова Высокий. На Луне побывали - здесь еще нет! Где локига постепенности? Где спокойная последовательность в поступи человечества?"

"Снег залепляет стекла рубки, и ветер его прессует, а если выйдешь на крыло, то, кроме собственных слез, ничего не увидишь."

"Для уравновешивания абстракционизма Бог создает и такие айсберги, которые похожи на обыкновенных лебедей."

"Без солнца, при серых небесах средней величины айсберги просто некрасивы. А большие продолжают давить величием при любой погоде. Да, масса тоже кое-что значит в этом мире."

"Вся сила и суть акварели в том, что сквозь краску просвечивает белая бумага. Белый свет должен излучаться из-под краски..."

"Каждый айсберг в полном ладу и гармонии не только с окружающим ландшафтом, но и с небесами - как бы они в этот момент не выглядели. Вот и архитектура должна всегда жить в ладу не только с людьми и земным ландшафтом, но и с небесами, потому что, если там нет кого-то, то там есть что-то."

"Какой же он будет писатель, если не будет собственного мнения иметь?"

"Где граница между искренностью и откровенностью? Вот самый коварный вопрос, который я знаю в жизни. Ведь это различные вещи, хотя для автора мучительны одинаково."

"А кто про волну-убийцу знал? Я про нее раньше только в книжках читал. А когда знаешь о чем-нибудь только из книжек, то всегда остается червь сомнения: может, враки вроде морского змея?"

"Узнавать людей могу только при совместной работе. Выспрашивать - особое искусство."

"Нет, рыбу я не ем. Свечусь потом во сне. От фосфора. Жена пугается..."

"Австралиец вдруг, ткнув пальцем в наклейки, поинтересовался: чем "Столичная" отличается от "Московской"? Полярный пилот объяснил:
- Та из горбыля, эта из штакетника.
- Нельзя объяснять непонятное через непонятное! Это нарушение законов формальной логики! - вмешался доктор географии."

"Мы думаем, морские птицы только орут, молчат или дерутся... А они поют... Когда одни, без нас. Мы этого никогда не слышим. Потому что никогда с ними не летали. И не полетим. А они поют, когда летят одни."

"Во всем оставаться в жизни дилетантом это тоже профессия. И отчаянно сложная."

"Нельзя идти в пасть к большому начальству, суча ногами."

"Если не будешь уважать самого себя, если не можешь драться с начальником - это не только моря, но и литературы касается, - то ничего ты, паренек, не напишешь, ибо ты в русской литературе работаешь."

"Это хорошее название, а хорошее название для ненаписанной книги - серьезная тоже и штука, ибо верный поводырь."

@темы: Книги

---

С днем рожденья!

Mr & Mr Hart, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого необыкновенного!