"Выходившим на ночное дежурство констеблям давали сумки со специальными пружинными зажимами из китового уса, которые вставлялись как клинья в щели между дверью и косяком и выскакивали, предупреждая о возможном незаконном проникновении в жилище.. Часто также двери пломбировались посредством наклеивания или прикалывания булавками хлопчатобумажных нитей. Корреспондент "Виндзорского журнала" описывал в 1897 году, что полицейские ставили подобные приспособления также на низких стенах и в любых других местах, позволявших ворам проникать в пустые помещения, и что котов, которые часто приводили эти устройства в действие, полицейские считали своими злейшими врагами на ночном дежурстве. Предполагалось, что во время каждого круга констебль проверяет двери, чтобы убедиться в их неприкосновенности за время его отсутствия."
"Хотя к 80-м годам крупные компании подмяли под себя все, особенно линию на Нью-Йорк, никто не отменял старинного, излюбленного романистами способа путешествия: каюту на торговом судне. Для этого можно было обратиться в офис любой судоходной компании... наконец, можно было просто походить по Темзе и поспрашивать. Место несомненно найдется. На всяком торговом пароходе обязательно есть каюта, в крайнем случае первый помощник будет переселен в кают-компанию на диван. Этот способ путешествия потребует намного больше времени, но зато у него масса преимуществ. Такая поездка обойдется вам в 5-7 гиней, что вдвое дешевле пассажирского парохода. Никто не будет раздражать вас вынужденным соседством, старые кошелки не будут мучить ваш слух звуками пианино, вам вообще не придется толкаться семь дней в тесном малоприятном обществе. Здесь к вашим услугам будет весь пароход, причем никому не будет до вас дела. Вы увидите много интересного, узнаете, как на самом деле капитан управляет пароходом (разве на пассажирском пароходе на вопрос "Где мы находимся?" капитан когда-нибудь ответит "Черт знает, где мы находимся"?), услышите массу совершенно реальных морских историй и много интересного про те самые трансатлантические пароходы, на которые вы, возможно, после этого и вовсе садиться не станете. Кроме того вы ознакомитесь со своеобразным английским языком, о котором, даже живя в Лондоне, не имели представления и обогатите свой словарь множеством норвежских и польских ругательств. И главное, здесь вы уж точно застрахованы от возможности нечаянно жениться. Нечаянно выйти замуж можно, но вряд ли это будет крупной неудачей, по крайней мере вы точно не нарветесь на профессионального мошенника."
Светозар Чернов "Бейкер-стрит.Эпоха Шерлока Холмса". Книжка из серии "повседневная жизнь". Автор - фанат Шерлока Холмса, вот он и задался целью сделать для читателя мир великого детектива как можно более наглядным, грубым, зримым... и все такое... Здесь есть очень-очень много всего! Начиная с расположения домов на Бейкер-стрит в указанное время - вплоть до перечисления поименно жильцов, которые там проживали, с указанием их рода занятий! Бесценный материал для фикрайтера. Где там находились магазинчики, рестораны, различные конторы. Как были распланированы дома, обустроены - вплоть до детального описания канализации (захватывающее чтение). Какая мебель там стояла. Какие экипажи ездили по городским улицам. Как ходили поезда и пароходы. Как, в конце концов, работала полиция... И все это сплошь - факты, факты, статистические данные, фамилии - фабрикантов, изобретателей, коммерсантов, чиновников, кого там еще... Чтение, вызывающее эйфорию - для тех, кто любит такие вещи, например, почитать при случае старинную газету или древний телефонный справочник. К тому же, здесь достаточно много иллюстраций "в духе времени" - из "Панча", из каталогов каких-нибудь. Конечно, книга не совсем ровная... Вот, скажем, довольно загадочно включение сюда главы про трансатлантические плавания - что-то я не помню, чтобы Шерлок Холмс ездил за океан... Хотя глупо жаловаться, все равно это часть викторианского мира, и вообще эта глава получилась самая задорная во всей книге. Или вызывает некоторое сомнение, зачем так подробно углубляться в историю полиции - если у автора тут то и дело присловие "когда Шерлок Холмс начал свою карьеру/приехал в Лондон/познакомился с Уотсоном" - ну так и обрисовать бы положение дел именно на этот момент... Или опять же большая глава о частных детективах - не спорю, очень познавательная - но ведь Шерлок Холмс вроде бы не особо взаимодействовал со своими "коллегами"? Почему бы вместо этого не рассмотреть вопрос, где и каким образом Холмс добывал себе - ну что он там употреблял в минуты скуки и депрессии? Это была бы интересная тема, и даже актуальная в свете современных взглядов. Ну, или хоть бы что ли рассмотрели вопрос о проведении джентльменами химических опытов в собственной гостиной и патологоанатомических манипуляций на дому. Ладно, это уже так, к слову. Автор и так проделал гигантскую работу.
Ну вот, открыто достижение у меня! На LiveLib за критику взглядов либерального философа Мамардашвили определили фашистом. А я как раз сегодня раздумывала, не пуститься ли в критический разбор взглядов типа левой американки Зонтаг...
Эдуард Фактор "En Garde! - К бою!". Сборник рассказов. Очень стильная обложка с рисунком из старинных газет и с объявлениями из них же... Шикарная глянцевая бумага... в общем, подарочно. Аннотация обещала рассказы, объединенные темой фехтования от знатока этого дела. Естественно, мне стало интересно. Ну... не берусь судить о художественных достоинствах... как по мне, так больше всего это походит на "байки". Все очень, очень просто, без затей и подвохов. Но и без злобности-чернухи, что радует. Такой легкий, светлый подход у автора. Тема фехтования - ну да, имеется... Хотя в некоторых местах уж очень отдаленно. Я бы не возражала, чтобы было поближе к теме. А то автор все больше стремится изобразить человеческие отношения. Ну да ладно, тоже неплохо, тем более, все тут такие душевные. Хотя в отдельные моменты с описанием снаряжения, или соревнований - так было интересно и занимательно.
"Он говорит: "Готов уважать, пока объект не докажет, что не достоин". Назовем это "презумпция уважения".
"...воспользуемся штампом, так будет и точнее и проще."
"Жили тихо, дружно и, если так можно сказать, с удовольствием."
"Ты как положительный герой из плохой книги - скромный, благородный, неземной, несуществующий, одним словом."
"Все персонажи, кроме шпаг и рапир, вымышлены и фиктивны."
"С опозданием в жизнь выясняется, что надо было учиться на писателя."
"Мы оба идеализируем, но ты сильнее."
"Говорил, что думал, а думал не то, что положено."
"Все в жизни связано, и связи эти выявляются лишь под конец, то есть в зрелом возрасте. И хотя бы поэтому надо признать, что закатный кусок жизни, открывая свои новые возможности, обещает быть интересным."
"Попробуем подвести примерный и осторожный итог первых четырех лет жизни Кольцова в Ленинграде. - При чем здесь осторожность? - с обоснованным недоумением спросит читатель. - Чего опасаться? - Опасность в самом житейском анализе. Раскладывая на "хорошее" и "плохое", "счастливое" и "несчастливое", мы упрощаем и попросту забываем, что это и есть цельная, неделимая и единственная жизнь."
У Спаркса в твиттере - в Пенсильвании мать семерых детей посадили в одиночку... не совсем уловила за что... за прогулы детей, за которые она должна была выплатить штраф 2000, но не могла? и она там скончалась. Права человека и царство демократии, да.
Ксения Баштовая, Кристин Алишева, Елена Малиновская, Наталья Тутова, Надежда Федотова, Екатерина Кириллова Вампир демону не эльф
Сначала подумала, что сборник рассказов... Но аннотация уверяет, что "роман". И это они все вместе его писали?? (поражается) ничего себе коллективное творчество.
Вытащила книжку немецкого посла (дипломата?), еще немножко почитала. Сильно много не получается... По ходу, этот немецкий дипломат был законченный ублюдок. Россию ненавидит страстно, и от души, и идейно. Что и неудивительно, поскольку во времена Гитлера он со своим семейством был на стороне нацистов.
А вот, кто есть знатоки по части современной истории, и в частности сталинских репрессий? Этот тип тут пишет, что в конце 50-х появилось много освобожденных из сталинских лагерей, и на улицах часто можно было видеть людей с вытатуированными лагерными номерами. Чего-то впервые слышу. Что ли в сталинских лагерях вытатуировывали номера заключенным? В нацистских концлагерях такое делали, об этом часто упоминалось. А в сталинских? Иначе ведь, учитывая миллионы репрессированных, о которых нам рассказывают со времен Горбачева, так должно было бы быть масса людей, которые бы размахивали своими лагерными номерами на руках в доказательство. Но я что-то такого не помню... Это же ведь какой бы был аргумент! Это же логично?
Александр Макколл-Смит "Женское детективное агентство №1". Очень приятная книжка. Несмотря на некоторое смутное раздражение от автора (нет, я не забыла женщину-философа Изабеллу ), не могу не признать, что получилось очень мило. Сюжет: Африка, Ботсвана, маленький провинциальный городок (то есть, по здешним меркам, крупный культурно-промышленный центр!), 80-е. Мма Рамотсве, получив наследство после смерти отца, решает круто изменить свою жизнь и открыть первое во всей Африке женское детективное агентство. Звучит, конечно, странно, но мма Рамотсве не теряет оптимизма и позитивного настроя. И клиенты не замедлили появиться. Пропавшие мужья и домашние животные, непослушные подростки, трудовые конфликты, мелкие мошенники... а это что? неужели колдовство?! В общем, все, что окружающие считают относящимся к компетенции частного детектива. И мма Рамотсве никому не отказывает в помощи, ведь если человек к ней обратился, значит, его что-то мучает - как же не помочь? Конечно, тут нет каких-то хитро закрученных интриг с уликами и множеством подозреваемых, как у Агаты Кристи (которую мма Рамотсве любит упоминать при всяком случае). Но радует, что автор вовсю использовал местный колорит, как в преступных замыслах, так и в способах расследования и изобличения. (хотя случай с крокодилом все же чистая условность и экзотика! ) Вижу, что впереди целая серия приключений мма Рамотсве, надеюсь, что автор удержит уровень... (в отличие от женщины-философа! )
"В сердце каждого человека хранится карта родной страны, и сердце не позволит ему забыть эту карту."
"У нас много лет ничего не происходило. Это была хорошая система правления, потому что большинству людей нравится, когда ничего не происходит."
"Причина всех несчастий кроется, конечно, в том, что люди не способны различать добро и зло. Им нужно постоянно напоминать о том, что хорошо и что плохо, потому что сами они никогда не станут ломать над этим голову. Они просто поймут, что выгоднее для них, и назовут это добром. Так поступают почти все."
"Ты же знаешь Африку. Вроде бы все идет прекрасно, просто замечательно, и вдруг в один прекрасный день ты просыпаешься с перерезанной глоткой."
"Уверенность - странная вещь: она заразительна."
"Да, этим они и отличаются друг от друга. Она, как и большинство женщин, налаживает жизнь, а он - машины."
"В Африке столько страдания, что хочется просто пожать плечами и уйти."
Мама утром включила какое-то утреннее шоу по телевизору... А там - оп - Хакамада. Внезапно... И что ли к ней стали всякие граждане обращаться за консультациями. Какая-то тетя изрядно растрепанного и потертого вида о чем-то ее спрашивала долго. Видимо, как жить. Я ее вопрос пропустила. Я проходила как раз во время ответа Хакамады. Как она стояла вся такая гламурно-культурная, на фоне растрепанной тети в боковом окошке. Хакамада: Нет, но мужика-то вы должны накормить, как бы ни были заняты... Чего-то стало смешно. И чего, много она мужиков накормила - в смысле Хакамада?
"Труднее составить себе имя превосходным сочинением, нежели прославить сочинение посредственное, если имя уже создано."
"Пока еще никто не видел великого произведения, сочиненного совместно несколькими писателями."
"Люди часто руководствуются не столько вкусом, сколько пристрастием."
"Хвалебные эпитеты еще не составляют похвалы. Похвала требует фактов, и притом, умело поданных."
"Сочинитель, у которого не слишком много здравого смысла, уверен, что он пишет божественно, здравомыслящий писатель надеется, что он пишет разумно."
"На свете мало людей достаточно умных, сердечных и благополучных, чтобы от души наслаждаться безупречными произведениями. Мы так любим критиковать, что теряем способность глубоко чувствовать поистине прекрасные творения."
"Если книга возвышает душу, вселяя в нее мужество и благородные порывы, судите ее только по этим чувствам: она превосходна и создана рукой мастера."
"Глупцы читают книгу и ничего не могут в ней понять; заурядные люди думают, что им все понятно; истинно умные люди иной раз понимают не все: запутанное они находят запутанным, а ясное ясным. Так называемые умники изволят находить неясным то, что ясно, и не понимают того, что вполне очевидно."
"Тот, кто ухитряется нажить состояние на глупой книге, в такой же мере себе на уме, в какой неумен тот, кто ее покупает; однако, зная вкус публики, трудно порой не подсунуть ей какой-нибудь чепухи."
"Как только публика решит смело проявлять свои чувства в театре, она сразу обнаружит, что ей угрожает не столько опасность заплакать, сколько опасность умереть от скуки." читать дальше "Если сочинитель хочет придать своему произведению некоторую глубину, если он старается сообщить своему слогу изящество, иной раз даже чрезмерное, - это говорит лишь о том, что он отличного мнения о читателях."
"Одни достойны похвал и прославления за то, что хорошо пишут, другие - за то, что вовсе не пишут."
"Мало кто станет по собственному почину думать о заслугах ближнего. Люди так заняты собой, что у них нет времени вглядываться в окружающих и справедливо их оценивать."
"Каждый из нас должен быть достоин должности, которую занимает; только об этом нам и следует заботиться: остальное - дело других."
"Хорошо быть знатным, но не хуже быть и таким человеком, о котором никто уже не спрашивает, знатен он или нет."
"Если я человек справедливый, я стараюсь никого не обижать; если же мне хоть сколько-нибудь дороги собственные интересы, я особенно стараюсь не обижать умного человека."
"Побудительные причины - вот что определяет ценность человеческих поступков; благородно только то, что бескорыстно."
"Мнение мужчин о достоинствах какой-нибудь женщины редко совпадает с мнением женщин: их интересы слишком различны."
"Не спастись от искушения тому, кто его боится."
"Женщины склонны к крайностям: они или намного хуже, или намного лучше мужчин."
"На свете немало людей, которые и рады бы полюбить, да никак не могут; они ищут поражения, но всегда одерживают победу и, если дозволено так выразиться, принуждены жить на свободе."
"Тосковать о том, кого любишь, много легче, нежели жить с тем, кого ненавидишь."
"Будем смеяться, не дожидаясь минуты, когда почувствуем себя счастливыми, иначе мы рискуем умереть, так ни разу и на засмеявшись."
"Как трудно быть вполне довольным кем-то!"
"Долго и полновластно управлять своим ближним может только тот, у кого легкая рука и умение делать свою власть неощутимой."
"Нет такого порока, который не рядился бы под какую-нибудь добродетель или не прибегал бы к ее помощи."
"Не столько ум, сколько сердце помогает человеку сближаться с людьми и быть им приятным."
"Люди хотят не восхищаться, а нравиться, не столько жаждут узнать что-либо новое или даже посмеяться, сколько желают произвести хорошее впечатление и вызвать всеобщий восторг; поэтому самое утонченное удовольствие для истинно хорошего собеседника заключается в том, чтобы доставлять его другим."
"Мне кажется, суть учтивости состоит в стремлении говорить и вести себя так, чтобы наши ближние были довольны и нами, и самими собою."
"Ваши друзья не станут ни лучше, ни умнее от ваших советов - они только перестанут вам доверять."
М.В.Нестеров: "На одной из последующих ученических выставок Третьяков приобрел в галерею небольшую картину Левитана "Просека", где идущую по дороге женскую фигуру приписал его приятель Николай Павлович Чехов, брат А.П.Чехова. Подобные случаи сотрудничества художников в те времена бывали нередко: сказывали, что пейзажные фоны на "Охотниках на привале" и "Птицелове" Перова написаны были Саврасовым, а медведи на шишкинском "Утре в сосновом лесу" Савицким, на марине же Айвазовского Пушкин приписан Репиным."
"Я узнал Левитана юношей, каким тогда был и сам. На редкость красивый, изящный мальчик был похож на тех мальчиков итальянцев, кои, бывало, с алым цветком в кудрявых волосах встречали "форестьери" на старой Санта-Лючия Неаполя или на площадях Флоренции..."