

Обнаружила, что я до сих пор страдала каким-то частичным идиотизмом.


А вот, оказывается, семья таки действительно была. И не только Натали с детьми, но и родители, сестра и брат...


Ну, вот дочь к ним писала, насколько видно из писем, регулярно. А сыновья совсем не утомились на предмет того, чтобы послать родителям хоть несколько строчек лишний раз! Мужчины...


И тут меня прямо поразило - а как должно было подействовать на стариков убийство Пушкина!


А этот младший сын, Леон!

И такое горестное впечатление оставляют последние письма о длительной болезни Надежды Осиповны, от которой она так и не оправилась.
Во всем этом потоке житейских новостей и ежедневных бытовых забот вдруг изредка прорывается от Надежды Осиповны что-то такое странное, необычное... в смысле, задорное и веселое, совсем не в каноне строгого светского этикета и чинного уклада жизни.

"Они помешаны на моде, я хочу заставить их курить табак, убедив их, что в высшем свете все Дамы курят, и правда, у Фикельмон они курят сигареты, а я ми-би //прозвище знакомого семейства// скажу, что толстые трубки. И вот они закричат: Катинька, Настинька, Анинька, слышите, мода курить, и Настинька скажет: "Николаса, купи трубки непременно". И вот все эти прекрасные комнаты наполнятся дымом, я хохочу заранее."
"Я не люблю ветра, а он никак не перестанет; мне кажется, что я похожа на парусное судно со своим плащом, который надувается и делает меня совсем неуклюжей и смешной."