Нога за ногу прошлась по близлежащим киоскам в поисках журналов. Отыскала кота Шредингера, уже хорошо. Еще попался глянцевый журнал "Историк", раньше не видела... Взяла для ознакомления. Хотя, судя по пышному оформлению, история там, наверно, подается в либерально-креативном ключе.

Но вот что вдруг подумалось... Нет, я улавливаю, что у нас сейчас на верхах взяли курс на религию, православие, все такое. Духовные скрепы. Возлагают на церковь надежды в деле воспитания морали и нравственности.
Но как вот это все исполняют - так это разве не будет обратного эффекта? По мне так это все выглядит еще более фальшиво и лживо, чем пресловутое коммунистическое воспитание в эпоху позднего СССР. Которое не пнул только ленивый, а наша бесконечно дорогая отечественная интеллигенция до сих пор использует как один из главных козырей в своей антисоветской пропаганде.
Вот я во всех киосках смотрю - навалено все кучей. Тут же какие-то брошюрки не знаю с чем. Жития святых что ли? Биографии церковных деятелей? О церкви для детей доступно с картинками? Без понятия, там все свалено, названия не разобрать, только типа "свят... Лук..." и суповой набор - нимбы, купола, кресты. Тут же, в этой же куче - мандалы, тут же брошюрки ЗОЖ о том, что надо пить мочу по утрам, обернув мозги толченым ревенем, я не знаю. Тут же накладные ногти со стразами, тут же черепа какие-то...
Что-то лично мне представляется, что вся эта картина откладывается в подсознании - что церковь-православие находится в одном ряду с мандалами, ЗОЖ и накладными ногтями. Со стразами. Под заголовком "всякая хрень". Накладные ногти еще и стоят дороже.

@темы: Умозрительное и конспирологическое

---

(лазая в ЖЖ) госпожа Громыко пишет о переиздании.



А чего-то мне этот субъект с кнутом такое смутное напоминает... такое вот... с седыми космами из-под черного капюшона... и чтобы еще глазами запугивать...

---

Книжный столик

Марина Цветаева "Письма 1905-1923".

"Бог задумал Вас дубом, а сделал человеком, и в Вас ударяют все молнии (есть - такие дубы!), а Вы должны жить."

"Лирические стихи - отдельные мгновения одного движения: движение в прерывности. Помните, в детстве вертящиеся калейдоскопы?"

"Книга пишущего не бросает, люди - судьбы - души, о которых пишешь, хотят жить, хотят дальше жить, с каждым днем пуще, кончать не хотят! (расставание с героем - всегда разрыв!)"

"Он замучил своего гения, выщипывая ему перья из крыл."

"Я с человеком в себе, как с псом: надоел - на цепь. С ангелами играть труднее."

"Я не в том возрасте, когда есть человеческие истины."

"Я не боюсь больших слов, потому что у меня большие чувства."

"Я всегда боюсь чужого быта, он меня большей частью огорчает."

"Бытие - это то, как должно быть, нужно же хоть один угол в мире - неискаженный!"

"О книге: сейчас не пишу, думаю, бросила на все лето. Сейчас погибаю от стихов: рук не хватает! Пишу в грозу, - первую, почти в темноте: от молнии до молнии!"

"Я люблю, чтобы меня любили из-за меня самой, - не терплю заместителей! (Себя - в толковании другого!)"

"Я в Вас знаю только Вашу душу."

"Умею любить Вселенную в розницу: позвездно и погнездно, но это величайший соблазн, - раз в жизни: оптом... Нужно быть терпеливым, великодушным, пожалуй, старым, старше возраста. Только старик (тот, кому ничего не нужно) умеет взять, принять все, то есть дать другому возможность быть."

"Кроме Элизиума есть еще земной милый сад с тростинками, с хворостинками, с шерстинками птиц и зайцев..."

"А ногам - для того, чтобы прямо идти - нужна рука - протянутая навстречу."

"Не ждите ни меня, ни моих писем..." Милый друг, я буду ждать Ваших дел, это же лучшее письмо ко мне: письмо к Миру!"

"Денег у меня никогда не будет, мне нужно мно- о - го: откупиться от всей людской низости: чтобы на меня не смел взглянуть прохожий, чтобы никогда, нигде не смел крикнуть кондуктор, чтобы мне никогда не стоять в передней, никогда и т.д. На это не заработаешь."

"Вся деревня на нашей стороне, а это больше, чем Париж, когда живешь в деревне!"

"Живя не - временем, времени не боишься. Время - не в счет: вот все мое отношение к времени!"

"Да, еще: обложка - без картинки. Только буквы. Настаиваю. Земные приметы мои все внутри, внешних не надо."

"Гиппиус свои воспоминания написала из чистой злобы, не вижу ее в любви, - в ненависти она восхитительна."

"Интонации - как зверь - верю больше слова."

"Луч идет, пока его не примет взгляд. Луч шел. Ваше дело - остановить. Тогда окажется: луч шел к Вам."

"Я переписываю книгу прозы (печатными буквами!) и к концу вечера всюду вижу буквы (это вместо листьев-то!)"

"Нынче еду в Прагу - заседание по делу патриарха Тихона. Ненавижу общественность: сколько лжи вокруг всякой правды! Сколько людских страстей и вожделений! Сколько раздраженной слюны! Всячески уклоняюсь от лицезрения моих ближних в подобных состояниях, но не показываться на глаза - быть зарытой заживо. Люди прощают все, кроме уединения."

"Сбиться легко - и подделки бывают гениальные!"

"Пишу стихи, читаю Диккенса, собираю - до потери сознания! - чернику, мечтаю о новом платье, но глубже вдумавшись, понимаю, что оно бессмысленно, потому что тоже станет старым."

"Равнодушная, а часто и враждебная к молодости лиц, люблю молодость голосов."

"Важно не то, что нам дают, а то, что - даже без ведома дающего - само дается. Воля вещи к бытию - и дающие, и берущие - как орудия!"

"Ни о чем вообще не надо бы писать: отложить перо, впериться в пустоту и рассказывать (насказывать!). А потом - пустой лист - и наполненная пустота. Не лучше ли?"

"И вот задумалась: не сердце, оно слишком алое в моей жизни! - может быть, его у меня вовсе нет, но есть что-то другое, чего много, чего никогда не истрачу - душа? Не знаю, как его зовут, но кроме него у меня ничего."

"Читайте в моих книгах все, что прочтется, все, что захотите прочесть. Это не фраза! Это самостоятельная жизнь моего слова в другом, то, что мое слово делает само, без меня."

"Когда человек молчит, мне тяжелее, - как вагон, который не идет. Можно без рук, без губ, без глаз - нельзя без слов. Это - последняя плоть, даже духовная, это последний мост. Без слов - мост взорван, между мной и другим - бездна, которую можно перелететь только крыльями!"

"Можно ли быть привязанным - к духу? Можно ли любить собаку вне тела? Призрак собаки. Собаку - вне собаки: ушей, зубов, упоительной улыбки до ушей и т.д. На собаке лучше видно."

"Тело отнюдь не считаю полноправной половиной человека. Тело в молодости - наряд, в старости - гроб, из которого рвешься!"

"Эта книга - зеркало, и отражает прежде всего лицо читателя."

"Безупречность - это не беспорочность, это - ответственность за свои пороки, осознанность их вплоть до защиты их."

"Вы пишете, в Берлине меня любят. Не знаю. Знают и не любят - это со мной не бывает, не знают и любят - это бывает часто. Я такую любовь не принимаю на свой счет. Мне важно, чтобы любили не меня, а мое. Так мне надежнее, просторнее, вечнее."

"Любить боль, потому что она боль - противоестественность. Упиваться страданием - или ложь, или поверхность. Возьмем пример: у Вас умирает мать (брат - друг - и т.д.), будете Вы упиваться страданием? Боль, как средство, да, но не как цель.
Раны своей ты не любишь, раной своей ты не упиваешься, ты хочешь выздороветь или умереть. Но за время болезни своей ты многому научился, и вот, встав, благословляешь рану, сделавшую тебя человеком."

"Эстетство - это бездушие. Замена сущности - приметами. Эстет, минуя живую заросль, упивается ею на гравюре. Эстетство - это расчет: взять все без страдания: даже страдание превратить в усладу! Всему под небом есть место: и предателю, и насильнику, и убийце - а вот эстету нет! Он не считается. Он выключен из стихий, он нуль."

"Дитя, не будьте эстетом! Не любите красок - глазами, звуков - ушами, губ - губами, любите все душой!"

"Я еще никого не угнетала и не удушала в жизни, я для людей - только повод к ним самим. Когда они сами есть. Над отсутствием я бессильна."

---

---

Космос будет наш!!

---

Книжный столик

Жан-Жак Бруссон "Анатоль Франс".

"- Он служил Богу и королю.
- Да, монсиньор, компрометируя их обоих. Он ходил к Богу в церковь, как в Тюильри, потому что у Бога была хорошая обстановка."

"Ваш Шатобриан был более свирепым иконоборцем, чем вся революция. Он не разбивал ваших статуй, он поступил хуже: сослал их в музеи."

"Стиль прирожден человеку, как голос. Строго говоря, можно исправить тембр голоса или слуха, но от изучения опер и нот не становишься тенором, как не становишься превосходным писателем от внимательного чтения трудов по грамматике."

"Бог потребует нас к ответу за потерянное время, но терять время - это несомненно лучше, чем тратить его на глумление над божественным правосудием. Ничего не делать - это, конечно, нехорошо, но это лучше, чем делать зло."

"Этот человек чувствует отвращение к простоте. Он коллекционирует редкие слова, как дети собирают камешки и стекляшки. Выискивает во всех словарях. Чтобы войти в транс, напивается "Алфавитным указателем драгоценных камней" или "Каталогом Артиллерийского музея". Выкованное под ударами словаря произведение нельзя читать без словаря. Его надо дешифровать, как надпись, звучную и древнюю. Это мозаика."

"Всегда у него были деньги, и он был очень красив. Это великая несправедливость: достаточно одной красоты."

"У нас догматы подвергались очень расширительному толкованию, их надо было приспособлять ко всевозможным надобностям. Это как поношенное платье. Оно нигде не жмет, потому что всюду положены заплаты. Это балахон Арлекина."

"Так как мужчин больше не было, Наполеон брал в солдаты даже лицеистов. В те счастливые времена молодые люди прямо переходили от уроков по истории к самой истории и подчас входили в нее."

"Что ни говорите, у него был здравый смысл. Особенно ярко сказывался этот здравый смысл в том, как он правил официальные сообщения. Во время войны с Испанией чиновник-журналист написал после одной битвы: "Император наголову разбил значительно превосходящего его численностью неприятеля". Он пишет на полях: "Идиот... Мне не нужно славы, у меня ее больше, чем надо. Мне нужно, чтобы думали, что у меня есть солдаты, а у меня их нет." Он зачеркивает фразу. Заменяет ее такой: "Значительно превосходя неприятеля численностью, Император одержал блестящую победу."

"У него было два-три романа. Это мало для мужчины, особенно, когда этот мужчина - император."

"Увы, боги не внемлют молитвам праведников. Ради забавы своей они позволяют торжествовать несправедливости."

"Я знаю вас хорошо, господин аббат, вы один из тех, кто не отрицает ада, но полагает, что в аду никого нет."

"Презирать почести можно, только удостоившись их."

"Я не люблю крылатых женщин. У меня нет к ним привычки, так как я с ними никогда не встречался."

"- Прежде всего, мадам, я хотел бы знать, что было на этой неделе злобой дня.
- С луны вы свалились, что ли? Вы отлично притворяетесь дурачком. Где вы живете: во Франции или в Полинезии? Вы прекрасно знаете, что злобой дня будет то, что вы выберете."

"Почему добродетель обычно так неизящна? Добродетель женщины состоит в умении запирать дверь на замок... Всякий раз, как я открывал дверь, не постучав, я наталкивался на какую-нибудь гадость."

"Будем жить спокойно, чтобы умереть спокойно. Трудна не смерть, а жизнь."

"Есть искусство смерти, как есть искусство жизни. Народ любит красивые похороны. При виде этих цветочных гор, движущихся по улицам, он испытывает жалость и скорбь, соразмерную с богатством, о котором свидетельствуют такие венки. Испытывает он также некоторую радость. Он не прочь видеть, что сильные, счастливые мира сего отправляются тлеть в земле."

"Проблема такая: что надо делать во время Революции? Выть с волками? Возвести в принцип заповедь Пифагора: "Во время бури поклоняйся эхо"? Как будто можно различить преобладающее эхо во время бури!"

"Хороший прозаик не должен выступать раньше пятидесяти лет, он еще не овладел языком. Поэт - это другое дело. Чем раньше он выступит, тем лучше. Ибо рассудок - враг поэзии."

"Что нужно для того, чтобы стать счастливым? Нужно, чтобы желудок и все органы чувств были удовлетворены."

"Спросите моралистов, что такое совесть? Они сейчас же запутаются. Смотря по тому, родились они в одном месте или в другом, они поместят ее вам то здесь, то там. Это вопрос территориального характера."

"- Мэтр, Роден хочет лепить ваш бюст.
- Что ж, любезность за любезность. Если он будет лепить мой бюст, я напишу его биографию."

"...Она сама себя описала, и очень благожелательно. Чернильница женщины - это ее зеркало."

"Природа прекрасная вещь, но не всегда удобная."

"Для какой цели меня заставляют плыть через океан? Вы думаете, чтобы послушать меня, как нового Орфея? Нет! Чтобы на меня посмотреть! Настоящие дети, эти аргентинцы. Они не жалеют золота на то, чтобы выписывать к себе наших великих людей. Они хотят судить о них в жалком виде, на чужбине, совсем так же, как мы ходим в Ботанический сад глазеть на жирафа или дикого осла в клетке."

"- Дон Жуан, мадам, был стар...
- Дон Жуан стар! На сердце не бывает морщин."

---

На LiveLib - опять рассуждают на тему книгописательства и книгоиздательства. Кто виноват и что делать. На этот раз - люди, бежавшие из Эксмо.

— Но соцопросы показывают, что интерес к чтению падает. Как же так?

— Да просто литературой никто не занимается — никто не пытается предлагать читателю то, что ему действительно интересно. Вот смотрите, если кинофильм проваливается в прокате, киношники чешут в затылке и говорят: «Да, что-то мы не так сделали». А если книга проваливается, то общее мнение — читатель дурак и не понял. Вдумайтесь — не автор дурак, не издатель, а читатель. У большинства в голове по сей день сохраняется устойчивое деление: либо трэш, либо «великая русская литература», причем эта последняя — она всегда про серьезное, про болезненное, про страдание. Вот вы как хотите, но лично я как читатель устал плакать вместе с Улицкой — она замечательная и я очень ее уважаю, но не могу больше, честно. Я хочу, чтобы со мной поговорили о сегодняшнем, может быть, даже сиюминутном, чтобы мне рассказали хорошую, увлекательную историю. Не обязательно простую — тотальная Донцова тоже никому не нужна, но обязательно цепляющую, узнаваемую вызывающую эмоциональный отклик. И вот этого у нас совсем нет — никто себе не ставит такой цели. Надо ли при таком раскладе удивляться, что читатель «утекает» в другие области.
***
— С 2008 года у нас идет жесткая оптимизация книжного рынка — так это почему-то принято называть. На практике же все сводится к тому, что сокращаются площади для книготорговли, а на тех, что остались, размещают только авторов «проверенных» — то есть уже раскрученных и известных. И издатели, и книготорговцы боятся инвестировать во что-то новое — потому что вдруг не купят? Все ждут стопроцентных хитов, а книги, способные продаться в количестве тысячи-двух-трех экземпляров, никому особо не нужны.

Этот метод парадоксальным образом работает против рынка. Смотрите, параллельно с книжной «оптимизацией» у нас в стране шел взрывной рост интернета: до 2008 года проникновение было около 28%, а сегодня оно уже больше 60%. Интернет приучает людей к новому — они привыкают к тому, что спектр доступных развлечений постоянно расширяется, что это нормально — каждый день получать что-то новенькое. И вот такие все из себя ориентированные на новизну люди приходят в книжный магазин — и что же они видят? Донцова, Маринина, Дашкова. По праздникам — Пелевин, Сорокин, Акунин или Улицкая. Приходят через месяц — то же самое. Через год — опять они. И как результат человек уходит из книжного и больше не возвращается.

Хм... Ну, я бы уточнила, что не просто одни и те же фамилии. Если бы скажем, там то и дело появлялось что-то новенькое моих любимых авторов, так там ведь не попадается! Сплошные Акунины и Улицкие.

А вот предложенный ими способ книгоиздания, мне кажется, звучит интересно, но я не специалист.

— Вот вы говорите — маленькие тиражи. Но ведь известно, что тираж меньше трех тысяч нерентабелен.

— Если говорить об офсетной печати, с которой работают большие издательства, то да. Но мы-то печатаем свои книги в цифровой типографии, и потому можем позволить себе хоть 300 экземпляров — главное, чтобы хватило разложить по магазинам. А потом, если надо, мы за несколько дней можем допечатать и довезти еще.

Вот, в самом деле! Мне давно непонятно. Почему, когда заходит речь о модернизации книгоиздания, использовании новых технологий, то издатели/копирайты все сводят только к одному - свои любимые электронные-цифровые издания. Но в бумаге тоже ведь можно что-то новое ввести! Печать по требованию - почему нет, я давно не понимаю. Тогда можно действительно что угодно издавать, и не бояться, что тиражи пропадут, или не будут раскуплены, или еще что. В прошлый раз мне доказывали, что это слишком дорого - но вот человек этим занимается и вроде из его слов можно уловить, что ничего там особо дорогого нет, просто нежелание прилагать усилия. Это же нужно постоянно следить за магазинами, отслеживать продажи, допечатывать проданные тиражи, или там собирать заявки... Не то что отпечатал тираж, какой пришел в голову неизвестно кому, неизвестно на каких расчетах, кинул в магазины и трава не расти. Даже не озаботился рекламой-продвижением товара. Потом отметку сделал, что тираж расходится плохо, проект неперспективный, нафиг.

meduza.io/feature/2016/04/07/kak-chitatel-ya-us...

---

"Мир Пушкина. Дневник Надежды Осиповны и Сергея Львовича Пушкиных в письмах к дочери Ольге Сергеевне Павлищевой. 1928-1835" Не знаю, почему издатели решили назвать это дневником, это письма. Почему-то подействовало так душевно и чувствительно...
Обнаружила, что я до сих пор страдала каким-то частичным идиотизмом. В смысле, как-то не воспринимала Пушкина обычным живым человеком... воспринимала, как иллюстрацию из школьного учебника литературы. "Гражданская лирика. Выучите наизусть "Оду вольности". Любовная лирика. Выучите наизусть письмо Татьяны" и т.д. Как-то вот не ощущалось, что у него, как у обычного человека, есть семья, какие-то житейский дела. Нет, про Натали Гончарову мы, конечно, учили. Но она тоже воспринималась, как иллюстрация из учебника.
А вот, оказывается, семья таки действительно была. И не только Натали с детьми, но и родители, сестра и брат... Вот тут они и пишут - родители Пушкина пишут своей дочери, которая вышла замуж и уехала с мужем в Варшаву. И это такие... обычные письма. Как пишут состарившиеся родители выросшим детям, в любое время, при любом социальном строе... Рассказывают про свою жизнь - к кому сходили в гости, кто к ним зашел, кто что сообщил о том или об этом - об общих знакомых, кто женился, кто развелся, кто родил ребенка, передают приветы. Рассказывают, как в этом году уродилась морковка и капуста, какой урожай яблок и слив, сколько наварили варенья. Во всех подробностях выясняют о здоровье и дают массу советов. Пишут, как они любят своих детей, как скучают без них и как хотят их увидеть. Как тревожатся, не получая от них известий.
Ну, вот дочь к ним писала, насколько видно из писем, регулярно. А сыновья совсем не утомились на предмет того, чтобы послать родителям хоть несколько строчек лишний раз! Мужчины... И это очень огорчало стариков, которые постоянно переживали, где там Александр, где Леон... как они, что с ними... Прямо доходило до того, что известия о Пушкине им приносили знакомые, которые приехали из Петербурга, или прочитали о нем что-нибудь в газете.
И тут меня прямо поразило - а как должно было подействовать на стариков убийство Пушкина! Какая ужасная трагедия... Полезла в комментарии - Надежда Осиповна умерла еще до того. А вот Сергей Львович действительно перенес это все очень тяжело, и, судя по всему, так потом и не оправился...
А этот младший сын, Леон! Балбес и лодырь. Не мог удержаться ни на каком месте (которое ему еще и добывала хлопотами вся семья), видимо, потому что натура не позволяла! Мотался туда и сюда, жил в свое удовольствие, наделав огромных долгов, из-за чего родители к старости оказались на грани разорения. Александр взял на себя погашение долгов брата, а затем и кое-какое содержание родителей. Хорошо.
И такое горестное впечатление оставляют последние письма о длительной болезни Надежды Осиповны, от которой она так и не оправилась.

Во всем этом потоке житейских новостей и ежедневных бытовых забот вдруг изредка прорывается от Надежды Осиповны что-то такое странное, необычное... в смысле, задорное и веселое, совсем не в каноне строгого светского этикета и чинного уклада жизни. Наверно, она все-таки была симпатичной и очаровательной женщиной, не зря же вокруг мелькала такая масса всяких имен знакомых...

"Они помешаны на моде, я хочу заставить их курить табак, убедив их, что в высшем свете все Дамы курят, и правда, у Фикельмон они курят сигареты, а я ми-би //прозвище знакомого семейства// скажу, что толстые трубки. И вот они закричат: Катинька, Настинька, Анинька, слышите, мода курить, и Настинька скажет: "Николаса, купи трубки непременно". И вот все эти прекрасные комнаты наполнятся дымом, я хохочу заранее."

"Я не люблю ветра, а он никак не перестанет; мне кажется, что я похожа на парусное судно со своим плащом, который надувается и делает меня совсем неуклюжей и смешной."

@темы: Книги

---

АСТ совсем шизанулся. Вон книжку выпускают к 9 мая. На лабиринте есть фотки из текста.
Обратите внимание на последний абзац. Это только мне кажется, что люди радуются тому, что свидетелей того времени уже мало осталось?

---

(и по-прежнему лазая в ЖЖ) Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Такие трогательные...

---

(и опять в ЖЖ) прямо как сговорились, тут же Матвейчев пишет пост про советские диафильмы. Угу, были такие.
У кого какой был аппарат? У меня вот такой!



Только что дошло - наши старые диафильмы, это же такая разновидность комиксов...

---

(лазая в ЖЖ) Зина-Корзина выдвигает гипотезу, что ненависть к СССР (или наоборот) вызвана чисто воспоминаниями детства. Счастливое-несчастливое. Кого-то травили в школе, попалась злая учительница-воспитательница, все такое. Потому что рациональных объяснений-то никем не предъявлено.

zina-korzina.livejournal.com/988412.html?style=...

Ну, лично я не согласна. Как тогда объяснять чувства тех, кто в СССР не успел пожить, но позицию по этому вопросу имеет? Среди них ведь тоже, наверно, нет полного единодушия...
Опять же возьмем Стивена нашего Кинга. Сколько у него произведений, где в исключительно ярких и конкретных подробностях описана та же школьная травля лузеров? Прямо возникает подозрение, что это жжж неспроста, и автор что-то подобное испытал на собственной шкуре. Но это же не заставило его возненавидеть капитализм и Америку?
Так что причем тут счастливое-несчастливое детство... Кроме того, и это понятие тоже чисто субъективное. Кто-то там, я не знаю, ходил в двух платьях, и то перешитых из бабушкиного гардероба, играл деревянными игрушками, и был при этом офигенно счастлив. Кто-то жил там с какими-нибудь родителями из партийной номенклатуры, ездил каждое лето отдыхать за границу (на озеро Балатон! ), играл красивыми куклами из ГДР и при этом страшно страдал, что ему не додали. И что?

Моя версия - все зависит исключительно от картины мира. Если ты проживаешь в советской картине мира, то тебе СССР хорошо и единственно возможное из всех существующих вариантов. Если у тебя капиталистическая картина мира, тебе, конечно, наоборот. И все.

---

На лабиринте - за книжку-детектив неизвестного современного автора в 250 страниц просят 806 рублей. Это с чего это, интересно? Прямо как будто отыскали современную реинкарнацию Агаты Кристи, Дороти Сэйерс и Найо Марш в одном флаконе, не меньше.
О! там еще интереснее. Одну и ту же книжку издательство одновременно издает под разными обложками и разными заголовками. Правда, за почти одинаковую цену. Может, им там срочно требуется психиатрическая помощь?

@темы: С ума сойти

---

"Сборщик душ". Антология фантастических рассказов, с миру по нитке. На обложке красуется слоган - "посвящается сказкам". Это чистый обман, из сказок тут только одна автор честно попыталась что-то взять, но и то от первоначального варианта почти что ничего и не осталось. так что если бы она сама в примечании не написала, на чем основывалось, я бы и не догадалась. Остальные занимались переработкой различных литературных произведений.
Ах да! Еще же Гейман. Про деву и веретено. Совсем про него забыла, потому что рассказ уже попадался в другом сборнике, так что я его пропустила. Ррр. У Геймана скоро никаких рассказов уже не останется, все растаскано туда-сюда.
Но сборник получился очень приятный. Рассказы интересные, неожиданные... Ну, конечно, для любителей жанра.
За исключением первого! Он на меня сразу нагнал тоску и активно не понравился с первых строчек. Керри Райан "Чтобы машина работала вечно". Вдохновляется от рассказа Форстера. Не знаю уж, что из себя представляет рассказ Форстера, но этот лично мне встал поперек горла. Так сказать, антиутопия. Далекое будущее, человечество полностью перешло на машинное обслуживание, каждый существует в своей крохотной ячейке, куда машины подают все необходимое, общение проходит по интернету, тоже через машину. Никому ничего не больше не надо делать, никому не хочется совершать никаких усилий. И т.д. Я все понимаю, но слишком картонно и назидательно. Фэ.
Из-за этого рассказа, который я еле-еле одолела, все дело тормозилось! Собственно, это не удивительно и обычное дело в подобных антологиях, всегда попадаются какие-то слабые вещи... Хорошо, что они его поместили в начале, зато потом он нигде не мешался! Хотя, конечно, еще лучше было бы вообще без него.
Гарт Никс "Скучно быть богиней". Действие происходит в некоем мире, где спокойно сосуществуют боги и развивающаяся технология (пусть и в виде поездов, которых везут по рельсам бритые мамонты ), магические артефакты и пронырливые журналисты... Суть в том, что одной богине ужасно надоело быть просто объектом поклонения в храме, ей кажется, что людям живется гораздо веселее. Но даже для бога не так-то просто изменить свою природу... Рассказ бодрый и энергичный, и автор очень выразительно все излагает от лица журналиста, который тот еще фрукт.
Тим Пратт "Холодный угол". Молодой человек, переживая кризис в жизни, приезжает погостить к своей родне в американскую глубинку. И натыкается здесь на множество своих двойников. В общем, все они представляют собой различные варианты, как бы могла пойти его жизнь при том или ином выборе. Рассказ основан на рассказе Генри Джеймса "Веселый уголок". Я его не читала, но совсем недавно мне об этом рассказе в подробностях толковали в книжке Дэна Симмонса, так что вышло очень удачно. Не сказать, что рассказ как-то потрясает или что, но читается приятно и не вызывает раздражения... Тоже уже очень неплохо.
Холли Блэк "Миллкара". Холли Блэк я всегда доверяю, и в этот раз она тоже не подвела. Очень душевный рассказ, еще одна вариация на тему вампиров. Только тут они не пьют кровь, а питаются жизненной энергией, и как всякие здоровые организмы предпочитают качественную, вкусную пищу, то есть людей светлых, добрых, интересных, распространяющих вокруг свет и позитив. Да они, собственно, и сами относятся к таким людям с большой симпатией, и огорчаются, когда человек умирает. А чтобы выйти на таких людей, особенно, если вампир маленький и слабый, например, маленькая девочка, лучше всего прямо обратиться за помощью и вызвать к себе сострадание - тогда ведь добрые люди охотно возьмут очаровательную крошку к себе в семью... Понятное дело, что тут возникают всякие моральные конфликты, но автор на них не давит, а только легонько обозначает, по-моему, это прекрасный метод! В примечании автор пояснила, что написала по рассказу "Кармилла" Ле Фаню, который я, конечно, не читала. Так что не знаю, насколько тут соблюдается классический сюжет. Но по крайней мере стало понятно, почему у девочки такое странное имя!
Рик Янси "Сначала мы были богами". Рассказ довольно большой, но вышло круто. Тоже антиутопия - человечество достигло такого уровня развития, что горстка избранных - элита - в прямом смысле стали бессмертными, разработаны технологии, когда сознание отдельной личности записывается и переносится в новое, специально выращенное тело. Все остальные пребывают в гетто, где вольны спокойно истреблять друг друга, за исключением некоторого числа полезных особей, которые пожизненно обслуживают хозяев, что-то среднее между секретарем, прислугой и кем угодно, кто может понадобиться. Разумеется, в таком мире, где элита выбирает себе новое тело так же легко и с теми же капризами, как новое платье, человеческие взаимоотношения очень изменяются. В частности, люди из элиты уже не способны испытывать самых обыкновенных человеческих чувств - любовь, страх, интерес к будущему или тревогу перед ним. А хочется! Мир и сам по себе получился интересным, а еще и сюжет, который сначала выглядел довольно простым, а потом вдруг удивил своими поворотами...
Маргарет Штолль "Сирокко". Как я понимаю, это "Замок Отранто". Здесь съемочная группа из Америки в указанном замке снимает хоррор по данному же произведению... а на них обрушиваются ужасные и таинственные происшествия, связанные с проклятием замка. Опять же, не сказать, что это нечто сногсшибательное, но и не провал, хороший крепкий уровень.
Мелисса Марр "Пробуждение". Больше всего понравился рассказ, мощно получилось. Девушку-селки поймал в ловушку сынок богатого самодура-отца. Парень завладел ее волшебной тюленьей шкурой, поэтому она сейчас обязана во всем ему повиноваться и исполнять любые приказания. Молодой человек ужасно хочет иметь у себя такое необыкновенное существо, которое ему полностью подчинено, и даже уверен, что селки его полюбит, он же заботится о ней... А селки страшно тоскует, оказавшись запертой в людском теле, вне родной стихии и без надежды на освобождение от рабства, ведь ее хозяин, похоже, знает все древние законы... Получилось такое пронзительное изображение конфликта между разными представлениями различных личностей о себе, о другом и о том, что кому нужно, и как надо поступать. Раньше читала у автора какую-то книжку, типичный young-adult с участием волшебных существ, ничто не намекало... Даже не ожидала такого от Мелиссы Марр. Может, ей нужно лучше рассказы писать?
Келли Армстронг "Нью-Чикаго". Тоже антиутопия. В будущем развилась какая-то эпидемия, которая широко распространяется, зараженные теряют человеческие качества, становятся жестокими, злыми, стремятся грабить, убивать и т.д. Прямо как зомби, пишет автор. Уцелевшие спасаются в закрытых городах, в которых есть еще более закрытые зоны для элиты. Братья Коул и Тайлер проживают как раз в одном из таких городов и стараются накопить денег, чтобы попасть в элитную зону. Родители у них уже погибли от эпидемии. Младший, Коул, предоставлен самому себе, пока старший хватается за что попало - работает на местного гангстера. Случайно мальчишке попадается обезьянья лапа, которая исполняет три желания. Но, как ясно каждому фанату жанра, не все так просто, и хотя желания исполняются мгновенно, и как загадано, но результат все равно ужасает. В общем, получилось довольно интересно. Хотя лично меня напрягала эта невнятная зомби-эпидемия. Но, опять же, интересный конфликт, и вообще, всегда приятно почитать про исполнение желаний...
Ками Гарсия "Сборщик душ". Тоже что ли антиутопия? В общем, показано дно общества, где юная героиня живет ужасной жизнью с отчимом-наркоманом, который задумал ее продать в бордель, она, защищаясь, его убила... Ну, там еще в ее судьбе произошли разные повороты, в результате она оказывается уже в рядах полиции и ее отправляют работать под прикрытием в те же места, в те же бандитские группировки... Девушка должна изображать киллера, чтобы войти в доверие босса, но тут ее что-то парализует, что она должна убивать по приказу мафиози, но тут ей приходит на помощь некое сверхъестественное существо, которое обещает, что исполнит эту работу за нее. Но, конечно, придется заплатить, причем немало. Героиня согласна платить, но цена все равно оказывается непомерной. За основу взята сказка про Румпельштильцхена. Неплохо вышло. За исключением момента, который я, по своей черствости, не особо поняла - почему вдруг героиня после такой жизни вдруг запереживала и не смогла пристрелить законченных бандитов, да еще и с перспективой в дальнейшем накрыть всю банду... Ну да, ладно, ситуация нравственного выбора зато.
Саладин Ахмед "Без веры, без закона, без отрады". Чрезвычайно интересный рассказ. Как-то прямо наводит на разные думы. Автор, как ясно по имени, из таких восточных народов, пишет тоже про них же. Белый европейский чародей колдовским способом захватил в плен трех братьев-сарацин, лишил их имен, свободы, личности, дал им уничижительные клички, привез в свою ужасную землю и сейчас на потеху себе и себе подобным выгоняет по одиночке на ристалище, где различными способами их убивает. Младший из братьев достигает моральной победы, потому что в финале все-таки вспоминает свое имя и имя братьев, свою жизнь и прочее. Я бы сказала, звучит отчаянно красноречиво! И даже в свете текущей обстановки тревожно.
Джин Вулф "На свободе". Африка, экзотика, женщина-оборотень-леопард-людоед... Изящно. Хотя местами и маловразумительно. Я вот, в частности, не могу понять, зачем было стараться держать ее то в клетке, то в каких-то запертых помещениях, если она все равно магическим путем - в зверином облике - из них выбиралась? Но, может, это как-то подчеркивает атмосферу безумия и мистики?
Еще здесь есть ряд черно-белых иллюстраций к различным старинным произведениям, которые можно в той или иной степени отнести к фэнтези... Иллюстрации прекрасные, но мне захотелось и сами произведения почитать! Из них в пределах доступности находятся далеко не все... Боже мой, там написано, что Джордж Мередит в юности написал роман в жанре фэнтези! Хорошо, с магией, волшебными существами и экзотикой сказок "Тысячи и одной ночи". Я хочу это почитать!

@темы: Книги

---

(лазая в ЖЖ) наткнулась на пост, где женщина пишет, что не может читать. Практически от слова вообще. Зато кино, видимо, много смотрит...
Вот у меня то же самое, только наоборот. Не могу смотреть кино. Вот я уже опять неделю где-то себя уговариваю, что сегодня, ну прямо сегодня, сяду и что-нибудь посмотрю. Хоть серию из сериала. Хоть кусочек в десять минут. Потом - ну, ладно, день прошел, но завтра непременно!
Какие-то странности в ноосфере.

---

Книжный столик

А.П.Ермолов "Кавказские письма. 1816-1860".

"Я здесь живу очень счастливо. Нет никаких развлечений. Вечная работа."

"Надобна истинная любовь к пользе отечества своего, чтобы решиться жить долго между народом, каков здешний."

"Трудно узнать точные намерения правительства, никакой постоянной системы политической не имеющего."

"Азиатцев поражают наружности! Я как представляю пред них свою фигуру в девять вершков и с широкими плечами, так они и думают, что я настоящий начальник и что в назначении моем не одна была воля Государя, но и самый произвол небес. Прибавь к сему три звезды и пасмурную рожу - все трепещут! У Тормасова сего последнего не доставало, а с нежною усмешкою и румяным лицом не признают за посланца небес."

"Грузия, если Бог благословит нас необходимым миром, придет мало-помалу к устройству и спокойствию, но меня терзают мерзавцы чеченцы, которых по возвращении из Персии должно наказать непременно. От Моздока до Кизляра нет спокойствия на линии. Беспрерывные хищничества, увозят и убивают людей. Слабое на линии управление избаловало поселенных казаков, и они нерадиво охраняют порученные им посты. Пустились в промыслы, завели пивоварни, мельницы, и день ото дня делаются похожими на мужиков. Дайте мне возвратиться из Персии. Побываю на линии и приведу их тотчас в порядок."

"Если несправедливо от каждого требовать чрезвычайных талантов, то, по крайней мере, не надобно давать быстрого хода совершенно неспособным, и то еще будет мера весьма человеколюбивая. Сим человеколюбием одушевленный, представляю я Загорского в бригадные командиры. Свидетельствуюсь Богом, что он дурак, но по крайней мере за него ходатайствует долговременное служение, и как человек, на которого навел я ужасный страх, он будет слепой исполнитель воли. Здесь полезно завести институт подобных слепых, и будет!"

"Я уверил магометан, что я сам из татар, что, служа России, недавно отцы мои переменили закон. Они рады чрезвычайно."

"Доселе в некоторых местах перевозка провианта стоила дороже, нежели самый провиант. В сих последних распоряжениях имел участие управляющий военною частию обер-аудитор Ключин. Вот разбойник, которого если не истребишь, Бог тебя накажет!"

"За недостатком знания в делах я расчел, что полезно нагнать ужас, и пока им пробиваюсь."

"Я страшусь ваших филантропических правил. Они хороши, но не здесь. В здешнем краю и добро делать надобно с насилием. Не беспокойтесь, все будет исправно!"

"Образование народов принадлежит векам, не жизни человека."

"Ты разоряешь меня, почтенный Арсений, требуя от меня 40 экземпляров отдаваемых здесь приказов. На первый раз я посылаю их такое число, но сделай милость, уменьши их в половину, по крайней мере. Бумага дорога очень и грех истреблять ее на подобные вещи. Извините, что мои приказы не красноречивы, я стараюсь в них употреблять слог для солдата вразумительный, а красноречие обращаю на разные манифесты, к ханам посылаемые. Там, в восточном вкусе, такая горячка, что и сам я часто не понимаю. Нет пощады ни луне, ни солнцу, ни звездам, достается зверям и всем гадам. Здесь критики нет, пиши что хочешь, дело в том состоит, чтобы подвластные цари принимали с подобострастием. За сим наблюдается строго."

"Напоминаю тебе обещание дать в Грузинский корпус несколько обучавшихся музыке школьников. Здесь никаких нет средств, если не сделаете пособия. Я набрал из лучших музыкантов для посольства, но вообразить нельзя, что это такое! На несчастие наше существует опера Весталка. Я всегда растроган, когда слышу сию музыку. Мне кажется, слыша ее вопли, не жалобу на то, что ее погребают живую, а что с нее сдирают кожу Это музыканты чрезвычайно натурально выражают. Директор музыки у меня Наумов, которых из всех существующих музыкальных инструментов знает один рупор, на котором играл бывши морским офицером. Суди об успехе!"

"Звание мое главнокомандующего соседственных земель вселяет величайший ужас, чему немало способствовало пребывание мое здесь шесть месяцев и тот образ, каким я принялся за дела и разные лица. Тифлис наполнен персиянами, ведущими торг, и мне известно, что шпионов множество, которые о малейшем поступке моем дают известие. Недавно случилось мне заболеть странным образом. Сидя весьма покойно, я чихнул и тотчас после того едва дойти мог до постели, и пролежал десять дней. Отсюда ту минуту отправлено известие, что я отчаянно болен и нет надежды, чтобы я был жив. Из Персии ко мне пришли известия, что я умер и в Грузии бунт. Мое счастие необыкновенное, я уверен, что с ним все кончу как надобно и не уверен, чтобы кончил кто другой, ибо не шутя говорю тебе, что меня ужасно боятся."

"Типография прекрасная и приводит всех в восхищение, но много вещей недослано. Есть буквы, которых так мало, что в наборе могут сделать помешательство. Прикажи прислать при случае с фельдъегерем."

"По моему правилу люди должны там служить, где они полезны, а не там только, где им приятно. За то начальство имеет способы вознаграждать. Иначе это не служба, а условие."

"Я по простоте моей думаю, что Государь за три тысячи верст необходимо должен видеть глазами других, а потому верю, что и моя есть обязанность смотреть."

"Не наше дело помышлять об огромной славе, по крайней мере стараться надобно о добром имени!"

"Приготовь мне свой портрет и пришли. Я к тебе прикомандирую свою рожу, снятую, когда в ярости говорю речи мерзавцам грузинам."

"Я не оружием намерен наказывать, а под покровительством оного наказывать деньгами!"

"Ко всем равнодушен и всему свет желаю быть фельдмаршалами. Сюда ни одного не принесет черт ко мне на шею!"

"Как благодарен я вам за исходатайствование повеления, чтобы за наказание офицеров и солдат не отправлять в Грузинский корпус. До сего времени мы беглецами своими комплектовали неприятельские войски."

"Судит вас Бог, если вы не приуготовите хорошего начальника для Кавказской линии на место Дельпоццо, которого, не знаю почему, почитаете вы бессмертным. У меня нет ни одного, чтобы заместить мог его."

"Надобно сказать тебе о Мошкове, как о собственном твоем человеке. Я им чрезвычайно доволен. Невозможно быть ни добронравнее, ни лучшего поведения. Мы называем его Красною девушкою и он любим всеми. Он привезет с собою весьма любопытную коллекцию, ибо превозмог и последний свой недостаток - леность. Поистине прекрасный молодой человек!"

"Со времени выезда моего из Грузии, проезжая города, имел я квартиры, но все прочее время живем лагерем. Местах в трех или четырех закрыты мы были тению садов, но в самые знойные месяцы года мы на чистом воздухе, с миллионами гадов на земле."

"Я здоров и огромною своею фигурою многих здесь поражаю страхом. Министерство не имело сего в виду, а я уверяю, что это немало может содействовать успеху дел."

"Приходило так, что я объявил министрам персидским, что если малейшую увижу я холодность или намерение прервать дружбу, то я для достоинства России не потерплю, чтобы они первые объявили войну. Угрюмая рожа моя всегда хорошо изображала чувства мои, и когда говорил я о войне, то она принимала на себя выражение чувств человека, готового хватить зубами за горло. К несчастию их заметил я, что они того не любят, и тогда всякий раз, когда недоставало мне убедительных доказательств, то я действовал зверскою рожею, огромною моею фигурою, которая производила ужасное действие, и широким горлом, так что они убеждались, что не может человек так сильно кричать, не имея справедливых и основательных причин."

"С шахом простился я так, что он жалел меня отпускать, вельможи рады были, что я еду, ибо я трактовал их с такою гордостию и презрением, что если они не всегда тем оскорблялись, то, конечно, навсегда вселил я в них страх ужасный. Я в утешение их уверял, что еду прямо в Россию и не остаюсь в Грузии, и видел их радость. Теперь не знаю, как им объявить, что я сосед их по-прежнему. На возвратном пути моем я даже некоторую взял осторожность в пище. В Персии нет преступлений, все в понятии возможным."

"Скажи совершенное почтение мое любезной и почтенной Надежде Петровне и проси ее от меня принять шаль из числа полученных мною в Персии в подарок от шаха. Я сам выбирал ее и потому не надеюсь на вкус, но утверждают знатоки, что будто должна она нравиться странностию. В простом понятии моем это весьма незавидный способ нравиться."

"Я не виноват, что меня несколько испугались, что, впрочем, не должно быть странным, ибо нужно только дать разуметь, что Россия и Государь российский."

"У меня все такие генералы, исключая Сталя, что я собрал их в Тифлисе, находя полезнее не отпускать их по местам."

"Вы люди чудесные и хотите дать законы самой природе и от семидесятилетнего Дельпоццо требуете таких способностей, как от человека со всею свежестию рассудка и с полною силою души."

"Не понимаю, куда определить можно генерал-лейтенанта и человека, кроме личной храбрости никаких других способностей не имеющего. Соглашусь, что вы мудрецы, если ему и Дельпоццо приищите место."

"Между тем наскучили чеченцы, и дерзкое поведение их дает вредный пример другим народам, которые, смотря на их успехи, думают, что мы не в состоянии усмирить их. Это совершенная правда, что нельзя смирить прежними способами, ходя к ним в горы и теряя напрасно людей, но как я взялся, то смирим и не весьма в продолжительное время."

---

Роман Шмараков "Книга скворцов". Антично, классически...
Сюжет: когда-то в средневековой Италии, в некоем монастыре три человека, заметив налетевшую тучу скворцов, решают на всякий случай переждать и тем временем рассказывают друг другу разные истории. В стиле "слово за слово".
К сожалению, не так впечатлило, как ранее прочитанные книги... То есть, я сознаю, что в значительной степени это моя вина. Потому что здесь большая часть всех историй относится к античным временам, а я вот почему-то с детства испытываю к античности глубокое равнодушие. И еще более глубокое, когда по западноевропейским обычаям начинаются игры с присвоением современным (им) персонажам античных времен... Ну, не могу всерьез воспринимать и все тут. А раз я весь этот материал напрочь не знаю, то просто не улавливаю - есть здесь какой-то подтекст, ирония? может, перелицовка известных сюжетов? обыгрывание классических персонажей? Я даже не постигаю, или это автор пересказывает что-то своими словами, или он сам все сочинил в виде стилизации. В общем, все очень печально тут со мной.
Тем не менее, было достаточно интересно, хотя и пришлось читать исключительно в одном плане.

"Августу, когда он возвращался после Актийской победы, кто-то поднес ворона, обученного говорить: "Здравствуй, Цезарь победитель". Август был тем доволен и купил птицу за большие деньги. Но тут втерся между ними сотоварищ этого затейника, все повторявший, что у того есть еще ворон, и добился-таки, что заставили принести и второго. Хозяин сделал это с великой неохотой, и понятно, ведь его ученик, едва представленный Августу, сказал ему: "Здравствуй, Антоний победитель!" Август, однако, лишь велел продавцу поделиться деньгами с приятелем. Не пишут, забрал ли он себе второго ворона, но думаю, что забрал и иной раз забавлялся, слушая обоих одновременно... Эти вороны доставили ему потеху, достойную философа, - словно маг он усадил на одной жердочке два случая, которые могли сбыться лишь один вместо другого."

"- Ворону же устроили пышные похороны при невиданном людском стечении: гроб несли на плечах два эфиопа, пред коими шел флейтист и несли венки, и таким порядком шествие добралось до второй мили по Аппиевой дороге, где ворона предали огню.
- Два эфиопа и флейтист, ты слышишь, дорогой Фортунат? Помнится мне, Плиний замечает, что такое уважение к даровитой птице делает честь городу, где многие знаменитые мужи были лишены погребения и где никто не отомстил за смерть Сципиона Эмилиана, одолевшего Карфаген и Нуманцию.
- Мне кажется несправедливым, - возразил келарь, - ради красного словца попрекать людей нерадением их предков. Поток великих мужей век от века иссякает, и нельзя судить о добрых чувствах по значительности их предмета. Будь у этих людей Сципион, они охотно похоронили бы и его; но каждый хоронит то, что у него есть."

"Удивительно, как искусство лести связано со случайностью, словно они вышли из одной утробы. Клуторий Приск, римский всадник, щедро пожалованный за стихи, где оплакивалась кончина Германика, вскоре был обвинен в том, что во время болезни Друза написал стихи и на его смерть, чтобы издать их, когда врачи откроют им дорогу, и заработать еще больше, - обвинен, судим сенатом и приговорен к смерти, а все из-за того, что его Муза оказалась слишком голодной, а Фортуна - непоседливой."

"Небо, когда посылает людям знак, не дает им своей мудрости, иначе бы в мире было столько мудрецов, сколько чудес в нем совершается, а все говорит, что их не так много."

"Ты хочешь от истории поучения, и кто с тобой не согласится? И сама она, гордая славой свидетеля старины и зерцала нравов, скорее все свои силы подорвет, чем оставит нас без пристойного урока. Дело, однако, в том, что мы с тобой из ее школы выносим разное, и ты так уверен, что вынес истину, что я начинаю сомневаться, подлинно ли я был там или мне это приснилось."

"...этот конь означает государство, могучее и прекрасное, но в пору гражданских смут смертельно опасное для каждого, кто приблизится к его делам."

"Когда человек хочет не доблести, а похвал за нее, он приучается выдавать за доблесть ближайшее, что на нее похоже."

"Ученые люди находят время для чего угодно, кроме своего нрава, а когда им приходится оправдываться, винят влияние Сатурна и призывают Цицерона с Аристотелем, будто те обещали нянчиться с их неуживчивостью."

"Человек образованный способен не соглашаться и с самим собой, и такие несогласия благотворны для отечественной словесности, хотя и не для всех ее родов."

"Если взор не находит границ вещи, она для него не существует."

"Все они - люди, настолько помешавшиеся от своей сварливости и любви к стихотворству, что божество серьезности ушло из их страны без долгих проводов."

"Справедливость - это когда на себе испытаешь то, что сам совершил."

"Если весь день упражняться в карах и милостях, хоть раз да попадешь в цель."

"Ну, будет насмехаться над поэтами, они ведь учат нас если не своими стихами, то по крайности зрелищем своих нравов."

"Принято в отношении войны доверять самому опасливому: мало кто видит все подробности битвы так хорошо, как он, и на таком удачном расстоянии."

"Из молчания можно делать любые выводы."

"Так почему же ты говоришь о будущем с такой уверенностью, будто о брошенном камне - что он упадет на землю?"

"Удивительно это стремление смешивать дела, совершенные доблестью, с теми, что обязаны лишь благоприятным обстоятельствам."

"Бесчисленны те, кто ждет от Фортуны не вразумления, а благоденствия, а ведь это все равно что от учителя грамматики ждать, что он придет на урок с горшком меда."

"Счастье, будучи делом не доблести, а неба, требует для себя умолчаний и оскорбляется чрезмерным любопытством."

"И приязнь, и ненависть народа оказывались равно опасны изваяниям, так что счастливой жизнью для них было бы ничем не возмущаемое пренебрежение."

"Того, кто прилежно наблюдает важнейшие дела своего времени, не оставляет мысль, что перед ним проходят, важно ступая и с грозными речами на устах, люди, нанятые ради общей забавы, и что по кратком часе они сложат с себя все одежды и смешаются с толпой."

"Человек и в аду может оказаться еще хуже, стоит отойти от него на минутку: таковы уж его правдолюбие и изобретательность."

"- Мы сейчас говорим об аде или о памяти? Мне хотелось бы лучше понимать, где мы находимся?
- В том и состоит дивное сходство обеих вещей, которые ту упомянул, что, находясь в них, ты точно знаешь, где ты, так что если ты не можешь понять, где находишься, скорее всего ты в каком-то третьем месте."

"В том, что он умер, рождал сомнение избыток доказательств."

"Наши же, затвердив, что судебная речь и история равно имеют предметом прошедшее время, делают из этого неверные выводы, превращая историю в нескончаемую тяжбу и отмщая за обиды, которые им кажутся своими."

"Говорят, наши дарования подобны плодам - те, что родятся жесткими и горькими, поспевают и становятся сладкими, а те, что от рождения мягки и водянисты, не зреют, а гниют."

"В беседе с образованными людьми следует стыдиться не своего невежества, а желания его сберечь."

@темы: Книги

---

С днем рожденья!

Jenious, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого невероятного!

---

С нами и компанией МТС, то есть, Комстар-регионы, произошли загадочные и необъяснимые вещи. Они настаивали, чтобы мы переключились на цифровое, мы отказывались... В последний раз ихняя очередная девочка угрожающим тоном сказала, что они вообще все отключают, старый сигнал то есть, и если мы не хотим переходить на цифровое, то увидим черный экран.
Что самое интересное - на следующий день включаем телевизор и видим черный экран. Удивительно. То есть, я считала, что если даже сигнал и отключат, то сам-то телевизор будет как-то реагировать... лампочки красные включать, шипеть и рябить... Ладно, сидим без телевизора. Мама же до этого гордо заявляла, что тогда она проживет и без телевизора. Но ее хватило на пару дней от силы. Что делать - давай, значит, переходить на цифровое. Я говорю - так нам тогда нужно новый телевизор покупать, потому что этот у нас старый... У мамы железный аргумент - как это новый, а этот куда?
В общем, сделали заявку, сегодня мальчик от них пришел, принес приставку. Сказал, что телевизор у нас работает, никто нас не отключал, это мы наверное, сами кабель выдернули! Мы его заверили, что мы вообще к телевизору никак не прикасаемся, максимум только включаем в розетку и из розетки... Он там что-то подергал, телевизор заработал. Странно, непонятно.
Я говорю - но все равно тогда устанавливайте свое цифровое, что нам, каждый раз так бегать?
Установили приставку. Долго там что-то загружалось...
Сейчас у нас типа цифровое телевидение. Изображение от него заметно хуже, чем было раньше. Никакие надписи не читаются вообще, в том числе значки каналов... Мальчик от МТС сказал, что это от того, что телевизор старый, нужно новый. К чему и вернулись. Эх. И кстати, даже если мы купим новый телевизор, то все равно нужно по новой вызывать мастера и устанавливать приставку...
Замечательную ценность цифрового телевидения по сравнению с тем, что было раньше, я так и не уловила. То есть, если раньше у нас было четыре канала в хорошем качестве (так-то около двадцати, но мама только четыре смотрит), зато сейчас 130 каналов в плохом... Задачка не для среднего ума.
И это я еще не уверена, что завтра мы его сможем самостоятельно включить, а то сегодня боимся выключать.

---

Нет, Ермолов это все-таки нечто.

1817 год.
"Дела по желанию окончены, Персия отступает от претензий своих на некоторые из областей наших, положено доброе основание дружбе и можно ею пользоваться, сколько нам приличествовать будет. Я не дипломат, но в руках наших сохранил средство или быть в приязни или завтра за бороду! Не трудно умничать, когда Государя слава велика и мать Россия могущественна! Многие нередко промышляют сим средством, а часто им относят в особенную способность и приписывают талантам."