Антон Демченко "Воздушный стрелок. Боярич". Во фленте насоветовали читать Демченко, подумав, я потащилась в магазин... Ну, потому что в инет-магазинах первая книга давно уже продана. И вот читаю... Сюжет: случай с попаданцем - тянет сказать "классический", но не совсем классический... В смысле, тут матерый мужик из супер-элитного спецназа из альтернативной версии России (потому что с эффектами экстрасенсорного восприятия и всяких почти магических техник) попадает в еще более альтернативную версию России (потому что там всякая магия уже не отдельными эффектами, а на полную катушку). Попаданчество происходит, потому что мужика убивают путем нападения на него в особняке целым отрядом киллеров непонятно чьих и почему. Ну и, непонятная личность на небесах, то ли божественная, то ли нет, похмыкав, со своими какими-то целями перемещает э... то, что осталось от мужика... сознание там или душу, я не знаю... в тело четырнадцатилетнего подростка в той самой другой реальности. А того тоже как раз только что убили - какое совпадение. Ну, поскольку там магия сильно развита, то убили не насовсем, а его еще можно привести в полный порядок в продвинутом медблоке. Вот его туда засунули и специально прикомандированные врачи занимаются его излечением и восстановлением, а родственники спокойно ожидают. Только вот к жизни возвращается уже не четырнадцатилетний сирота Кирилл Громов, проживающий из милости у своих богатых и могущественных сородичей - бояр Громовых, которого используют как тренажер для отработки силовых приемов и магических методик избалованные боярские детки, а оказавшийся в его теле закаленный боец и безжалостный коммандо э... Роман? Да какая уже разница... Сориентировавшись на местности, он быстро понимает, что в этом мире ему с его боевым опытом представляются невиданные возможности... но прежде нужно решить вопрос выживания, потому что озверевшие детки при негласном поощрении старших, того и гляди распылят его на атомы прямо в процессе очередного развлечения, а старшие представители рода хотя явно не испытывают родственных чувств по отношению к пареньку, но и не позволят ему просто так вывернуться из своей хватки. И это еще во внутренних границах одного боярского поместья, а ведь за его пределами существует еще целый новый мир со своими непростыми социально-политическими конфликтами и подспудными интригами... В общем, забот хватает, успевай поворачиваться. Ну, это, конечно, не шедевр... И типы персонажей, и сюжетные схемы в различных вариациях уже неоднократно использовались... Лично мне упорно вспоминался Тангор из цикла Сыромятниковой. А если кто более усиленно читает отечественную фантастику, тот, может, еще больше чего-нибудь вспомнит. Грубовато, резко... это я не о сюжете, а чисто об исполнении. Тем не менее, было довольно интересно, и история чем дальше, тем больше затягивала. Хотя и стандартная. Но есть в ней какое-то свое обаяние... В любом случае, мне уже интересно, что там будет дальше. Пожалуй, знакомство с автором надо продолжить.
(лазая в ЖЖ) боже мой, госпожа Громыко сообщает ошеломляющие сведения. К вопросу о том, с кого же художник на обложках рисовал Дэна. А рисовал он - о боже мой - с Трэвиса Фиммела. Ну, что тут сказать, ничего не имею против Трэвиса Фиммела, но им же и так забиты все фленты! Какой пассаж.
Разыскивала на озоне разные книжки для информации. Заметила, что почему-то они вперед в списках тыкают цифровые версии, а бумажные книги болтаются уже где-то сильно ниже... Гаденыши.
С чистой, невинной душой читаю ужастик моего любимого писателя (одного из) Саймона Кларка... А там вдруг -бац... В общем, идет речь о некоей чудовищной сущности (я в начале, я еще не поняла), которая как бы вселяется в людей и придает им силу (темную!), так что они могут внедряться в сознание других людей, подчинять их себе и заставлять делать что угодно. Вот тут главгад (вроде бы) приказывает, например, кому-то убить приятеля и сжечь себя заживо. И вот он повествует, как он заполучил эту темную силу. Он, видите ли, был в Турции (в Стамбуле)... его в помраченном состоянии занесло в заброшенную христианскую церковь... Ага, тут же соображаю я, церковь поди православная - не католическая же? Явно нет. И там-то ему и явилась эта темная сила! В пурпурном одеянии, украшенная двуглавыми орлами. Капец какой. Офигевая, продолжаю неспешно читать. Ладно, это не самый лучший образчик творчества. Скучновато довольно-таки. Поэтому я его и читаю черт знает с какого времени. А может, перевод плохой.
Ничего не понимаю. Я тут читаю, читаю Демину... "Черный принц"... из дилогии "Механическое сердце"... Чего-то случайно заглянула на LiveLib - а там пишут, что это вторая книга. А почему в бумажной версии написано, что первая? Какая книга-то, что сначала читать?!
Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете... На LiveLib - вещает писатель Алексей Иванов.
ЧТО ПИСАТЕЛЬ НЕ МОЖЕТ ЗАРАБОТАТЬ – ЭТО МИФ
- Не хочется хвастаться, но как только у меня в 2003 году вышли первые книги, я сразу стал зарабатывать весьма неплохо. То, что в России писатель не может заработать – миф, который культивируется неизвестно кем и неизвестно, ради чего. Главной формой моего заработка являются романы. Но у меня есть хобби – литература нон-фикшн. Она не приносит таких денег, как романы и экранизации. На нон-фикшн приходится искать деньги спонсоров. И у меня есть продюсерский центр, который реализует мои проекты. То есть я как писатель могу содержать не только себя и свою семью, но и собственный продюсерский центр.
Кто-то понял, что он сказал? Это какой такой нон-фикшн он имеет в виду, который оплачивается деньгами спонсоров? Книжку "Ебург" с романтическим изображением бандитских группировок, а также Ройзмана? Что там, интересно, за спонсоры были? То есть, это так надо понимать совет мэтра молодым писателям - не майтесь дурью, ищите спонсора среди криминальной среды, и будет вам счастье? Я фигею, дорогая редакция.
(лазая в ЖЖ) Мда, атмосферная фотка... Сейчас бы такие кадры делали в Голливуде и получали бы премии за операторскую работу. (это исторические фотки раскрашивают)
"Если ни на один день не уклоняться от своей цели, - то это тоже хорошее средство продлить время, и притом надежное, но пользоваться им нелегко."
"Поучение находишь в жизни чаще, чем утешение."
"Когда ты читаешь биографию крупного преступника, то прежде чем его осуждать, возблагодари милостивое небо за то, что оно не поставило тебя, с твоим честным лицом, перед цепью подобных обстоятельств."
"Разумеется, никто не является вполне счастливым, но в наших страданиях существует очень много разных степеней, и в этом вся беда."
"Неспособность учиться в пожилом возрасте объясняется нежеланием более повиноваться."
"Любовь к себе имеет хотя бы то преимущество, что у нее немного соперников."
"Я знаю мину показного внимания: это самая глубокая степень рассеянности."
"Я всегда замечал, что так называемые плохие люди выигрывают, когда их лучше узнаешь, а хорошие теряют."
"Если люди говорят, что не хотят подарков, это обыкновенно признак того, что им хочется, чтобы им что-нибудь подарили."
"Тот, кто больше делает, видит больше и ясней, что можно было бы сделать."
"Школьный учитель и профессор выращивают исключительно виды, а не индивиды. Мысль, заслуживающего весьма большого внимания и обсуждения."
"Просвещение всех сословий состоит, собственно, в правильных понятиях о наших существенных потребностях." читать дальше "Как мало друзей остались бы друзьями, если бы они могли полностью узнать мысли друг друга."
"Сочувствие - неважная милостыня."
"Так как каждый человек может сойти с ума, то я не вижу оснований, почему это не может случиться и с целой мировой системой."
"Золотое правило: о людях следует судить не по их воззрениям, а по тому, что делают из них эти воззрения."
"Для оправдания человека достаточно, если он жил так, что своими добродетелями заслуживает прощения своих недостатков."
"Есть люди, которые не начнут слышать, прежде чем им не отрежут уши."
"Чтобы наслаждаться в жизни преимуществами красоты, нужно, чтобы другие люди думали, что ты красив; для счастья этого не требуется. Вполне достаточно, если ты сам себя считаешь счастливым."
"Многие скорее считают добродетелью раскаяние в ошибках, нежели старание их избежать."
"Кто утверждает, что он ненавидит всякую лесть, и говорит это серьезно, тот безусловно еще не знаком со всеми ее видами. Каждый имеет свою монету, в которой желает быть оплаченным."
"Есть люди, которые не могут прийти ни к какому решению, не откладывая дело до утра. Это очень хорошо, но они рискуют, что их однажды унесут из дома вместе с кроватью."
"Всю жизнь я замечал, что при отсутствии других средств характер человека нельзя понять вернее, чем по той шутке, на которую он обижается."
"Очень печально, что стремление людей уменьшить зло порождает так много нового зла. По-видимому, люди обычно лучше знают саму силу, чем тот материал, к которому ее применяют."
"Линии гуманности и светского поведения не совпадают."
"То, что обычно называют глубоким знанием людей, большей частью не что иное, как самоанализ, обратное отражение собственных слабостей."
"Впечатление от десяти изречений, действующих на ум, легче изгладить, чем впечатление от одного, подействовавшего на сердце."
"Выражать чувства словами, все равно что пытаться передать музыку словами: выражение здесь недостаточно соответствует явлениям."
"Предисловия к книгам можно было бы озаглавить - "мухобойки", а посвящения - "кошели для сбора подаяний".
"С остроумием дело обстоит как с музыкой: чем больше ее слышишь, тем более тонких созвучий желаешь."
"Я не понимаю, почему следует стыдиться будущих поколений больше, чем современников."
"Если человек пишет, то пишет ли он хорошо или плохо - видно сразу. Но если человек ничего не пишет и сидит смирно, то делает ли он это благодаря уму или по невежеству - вот этого не в состоянии распознать ни один смертный."
"Ни в одном произведении не должно быть видно и следа тех усилий, которых оно стоило писателю. Кто желает, чтобы его читали потомки, должен научиться бросать намеки, пригодные для создания целых книг, включать мысли, способные вызвать целые дискуссии, в какую-нибудь незначительную часть главы. Это следует делать так, чтобы казалось, будто их тысяча."
"Можно без особенно большого остроумия писать так, что другому потребуется много остроумия, чтобы понять."
"Когда книга сталкивается с головой и при этом раздается глухой пустой звук, разве всегда виновата книга?"
"Острый ум - увеличительное стекло, остроумие - уменьшительное. Уж не думаете ли вы, что открытия делаются только с помощью увеличительного стекла?"
"Книга оказала влияние, обычное для хороших книг: глупые стали глупей, умные - умней, а тысячи прочих ни в чем не изменились."
"Из материала, годного разве что для статейки в газете, не создавайте книги. То, что говорит дурак в целой книге, было бы еще терпимо, если бы он сумел это выразить в трех словах."
"Когда книга нравится тебе с годами все больше - это верный признак, что она хорошая."
"Нет более верного пути составить себе имя, чем писать о вещах, кажущихся важными, но на исследование которых разумный человек не станет тратить времени."
"Если можно писать драмы не для постановки, то я хотел бы знать, кто может запретить мне написать книгу, которую ни один человек не сможет прочесть?"
"Писатель, который не может время от времени бросить мысль, способную стать у другого диссертацией, никогда не будет великим писателем."
"Книга - это зеркало. И если в него смотрится обезьяна, то из него не может выглянуть лик апостола."
"Приложить последнее усилие к своему произведению - это его сжечь."
"Когда вырубят все леса, мы сможем, наверное, так долго жечь книги, пока не вырастут новые леса."
"У большинства писателей на лице такая мина, как у людей, позирующих для портрета."
"Наши языки словно сбились с толку: там, где мы хотели бы видеть мысль, они дают нам лишь одно слово, там, где требуются слова, мы встречаем многоточие, а там, где мы ожидаем многоточия, стоит непристойность."
"Слово "простота" употребляют до отвратительности неопределенно. Смешно судить о простоте какой-нибудь вещи, не принимая во внимание ее конечной цели."
"Внезапная мысль остроумца своим появлением больше чем наполовину обязана дураку, в которого она угодила."
"Никогда не противоречишь себе, если начинаешь что-либо писать, имея твердое мнение."
"Во многих произведениях какого-либо знаменитого писателя я бы охотнее прочитал то, что он вычеркнул, чем то, что оставил."
"Предисловие можно назвать громоотводом."
"Может быть, поэты никогда и не были мудрейшими среди людей; но более чем вероятно, что они знакомят нас с самым лучшим из того, что давало им окружавшее их общество."
"Благородная простота в произведениях природы весьма часто заключается в благородной близорукости того, кто наблюдает природу."
"Поистине, многие люди читают только для того, чтобы иметь право не думать."
"Популярным изложением сегодня слишком часто называется такое, благодаря которому масса получает возможность говорить о чем-либо, ничего в этом деле не понимая."
"Даже если читатель ищет развлечения, его надо развлекать так, чтобы и этим достигалась главная цель."
"Его лоб следует заклеймить раскаленным железом историка."
"От способа выражения зависит столь многое, что, по моему мнению, даже о самых банальных вещах можно высказаться так, что подумаешь, - сам дьявол внушил это."
"Родители, которые замечают, что их сын хочет сделаться профессиональным поэтом, должны бы пороть его до тех пор, пока он не бросит стихоплетства, либо не станет великим поэтом."
"Разве не удивительно, что публику, хвалящую нас, всегда считают компетентным судьей. Но едва только она нас начинает порицать, ее объявляют неспособной судить о творениях ума."
"Единственный недостаток истинно хороших произведений состоит в том, что они обыкновенно являются причиной выхода в свет множества плохих или посредственных книг."
"Писатель, который для своего бессмертия нуждается в памятнике, недостоин памятника."
"Человек был так умен, что стал почти ни к чему не пригоден."
"Главным образом, он любил слова, обычно не встречающиеся в словарях."
"Когда одна часть разрабатывается с излишней тщательностью, это всегда приводит в конце концов к малой или даже большой беде."
"О, если бы хоть иногда знать, что именно придает людям мужество!"
"Меня часто порицали за совершенные ошибки те люди, у которых не было ни сил, ни остроумия, чтобы их совершить."
Ну, я думаю, так-то вообще-то за гранью добра и зла - отмечать типа день независимости России парадным концертом блатной музыки. Вон они там сейчас орут то "Путана, путана, путана", то "рюмка водки на столе", в мажорном таком, гимновом исполнении, и после каждой песни кричат "с праздником!"
Везде кипят страсти по драке футбольных фанатов, в флентах произносятся речи, как на трибунах... И только на LiveLib в новостном разделе - Болельщики сборных Англии и России обменялись книгами Пушкина и Шекспира
Рукоположения в поэты Мы не знали. И старик Державин Нас не заметил, не благословил... В эту пору мы держали Оборону под деревней Лодвой. На земле холодной и болотной С пулеметом я лежал своим.
Это не для самооправданья: Мы в тот день ходили на заданье И потом в блиндаж залезли спать. А старик Державин, думая о смерти, Ночь не спал и бормотал: "Вот черти! Некому и лиру передать!"
А ему советовали: "Некому? Лучше б передали лиру некоему Малому способному. А эти, Может, все убиты наповал!" Но старик Державин воровато Руки прятал в рукава халата, Только лиру не передавал.
Он, старик, скучал, пасьянс раскладывал. Что-то молча про себя загадывал. (Все занятье - по его годам!) По ночам бродил в своей мурмолочке, Замерзал и бормотал: "Нет, сволочи! Пусть пылится лучше. Не отдам!" Был старик Державин льстец и скаред, И в чинах, но разумом велик. Знал, что лиры запросто не дарят. Вот какой Державин был старик!
Давид Самойлов "Жизнь сплетает свой сюжет". Книжка из народной - то есть, дешевой - серии от Комсомольской правды. Карманного формата. Ну, что тут скажешь - просто стихи. Хорошие. Многие, как оказалось, я уже знаю наизусть - ну, это из-за Никитиных и Берковского... и прочей авторской песни... Они часто его стихи использовали. Интеллигентски-диссидентские нюансы виднеются. Но не так чтобы сильно. В духе 60-х. Как-то больше всего произвел впечатление цикл про Ивана Грозного. Красиво, необычно... драматично... А также э... поэма... про Александра I. Ну, там в прологе началось, что таинственный старец, который вот. Ясное дело. Все та же версия о подмене царя. (злопыхая) я думаю, это они все от Эйдельмана набрались! Надо мне до этого Эйдельмана добраться и выяснить! В общем, я уже ожидала, что тут в поэме автор растолкует, как это царь преобразовался в старца, скрылся в келье, все такое. Но Самойлов меня поразил. У него вообще - прилетают инопланетяне и похищают Александра I! И вот он так до сих пор и несется в просторах вселенной на инопланетном корабле. Ну... это круто... Я в шоке. То есть, в восхищении.
Кто помнит: стужа, и окоп, И ветер в бок, и пуля в лоб. *** Небеса высоки и темны, Скупо падают метеориты. Двери заперты, ставни прикрыты. Людям хочется счастья и быта, И спокойствия, и тишины. *** И уже ничем не излечим Пропитавший нервы непокой. "Кто идет?" - спросонья мы кричим. И наганы шарим под щекой. *** Чьи-то судьбы сквозь меня продеты. *** Надо готовиться к смерти Так, как готовятся к жизни. *** Люблю обычные слова, Как неизведанные страны. *** С улыбкой он казался светлоглазым... *** Мы с тобой в чудеса не верим, Оттого их у нас не бывает... *** Ведь напрасно делятся люди На усопших и на живых. *** Его я хотел бы любить. Как мертвого любит могила. *** Слышно: с расстояния неблизкого - Крякнул дуб под тяжестью вселенной. *** И странно, что приобретаешь имя, Которое придумано другими. А сам бы как назвал себя?