Ехидный пассаж о критиках, сочиненный ехидным Шмараковым.

"У вавилонских журналистов были особые приемы. Когда требовалось сочинить отзыв на новую книгу, они не думали читать ее или справиться об ней у тех, кто ее наверное читал, то есть, у автор, его жены и наборщиков; нет, они прежде всего брали в руки особые кости, вроде игральных, и, вознеся в сердце краткую молитву одному из вавилонских божеств, надзирающих за ремеслами, бросали кости и смотрели, сколько очков выпадет. Получившееся число они сверяли с имевшейся у каждого журналиста памятной запиской, содержавшей длинный ряд пронумерованных афоризмов, кратких и темных, вроде девизов на эмблемах книгоиздателей. Затем они толковали выпавшее изречение, убивая на него столько страниц, сколько им позволяла фантазия, и таким образом получалась неплохая рецензия."

---

Роман Шмараков "Леокадия и другие новеллы". Как ясно уже из названия, это сборник рассказов... или как еще назвать... временами похоже на эссе... или как это будет у литературоведов...
Автор, как почетный филолог, умеет красиво писать, умеет делать стилизации - и радостно этим занимается. Стилизации под античную литературу, стилизации под средневековую литературу, стилизации под русскую литературу века этак XVIII... Иногда автор вставляет туда и сюда анахронизмы, видимо, просто чтобы читатель не расслаблялся. Иногда это все складывается прямо в законченную историю, иногда это просто картинка. Очень мило. Или - если тоже перейти в предложенные эпохи - прелестно!
Позабавила история, в которой помимо чисто литературы задействована еще и живопись. Речь идет о картинах, которые пишет неназываемый молодой русский художник (повествование идет от первого лица). Одна - сделанная им копия с известной картины европейского гранда Клотара. По описанию мне подозревается, что имеется в виду "Шоколадница" Лиотара. А другую он пишет на заказ для богатого клиента - я тут безо всяких сомнений скажу, что это "Всадница" Брюллова. Одна картина начинает жить своей жизнью. Вторая просто очень живо описывается автором... Ага! вот я сейчас думаю - а не намекает ли автор на то, что впоследствии и Всадница точно так же оживет и пойдет куролесить, как и Шоколадница? В общем, очень интересная идея! Прямо захотелось, чтобы кто-нибудь немедленно взялся и написал еще что-нибудь в таком же духе про картины!

"... Да и не прогневишь ли этим богов, которые, однажды поставив человека на место и как бы привыкнув к его служению, не радуются, когда человек бросает его и ищет другого..."

"Мирная торговля, пусть это даже будет торговля фессалийцев, достаточно управляется обычным благоразумием, чтобы ей искать еще покровительства демона."

"... это вызвало спор, в каком смысле можно сравнить поэзию с царством мертвых: ведь вдохновение, что в оракулах, что в поэтах, - одно и то же."

"Жрецы не забыли сообщить добрым согражданам, что над ними есть небо, но расходились в понимании способов, которыми можно туда попасть. Из-за этого вавилонцы вели себя кто как может, и это придавало их городу живописность помимо той, что принадлежала ему от природы."

"Время так длительно, а материал, на него отпущенный, столь ограничен, что природа вынуждена время от времени перелицовывать прежние события, если она хочет, чтобы хоть что-нибудь происходило."

"Природа озаботилась сделать людские глупости преходящими, книги их увековичили."

"Удивительно, как раздражаются от своих невзгод люди, способные в любую минуту написать утешение по поводу гибели Коринфа или от души примириться с предположительными бедствиями наших потомков."

"Тихая, однообразная жизнь пробудила в ней любопытство - а по эту сторону Стикса нет более покатого пути к мучению."

"Если бы это увидел философ, он, вероятно, оплакал бы свою ошибку, обычную для тех, кто путает добрые дела с бесплатными."

"У человеческого сердца есть глубины, в которые никто не спускался. Милосердные боги наделили нас столь многими заботами, чтобы нам было недосуг исследовать самих себя, ибо они знали, что это занятие для нас опасней ловли жемчуга и бесплодной погони за тенью."

"Конечно, казни теперь ждать не стоило - хотя некоторые из собравшихся решили на всякий случай остаться еще на день, - но царская милость есть зрелище, подобное явлению небесных богов, и никто из видевших ее не думал, что потратил время напрасно."

"Кто-то сказал, что войну рождают отношения не между людьми, а между вещами; о том судить я оставляю тем, кто умнее меня, а сам повторю только, что война сладка тому, кто ее не пробовал."

"...Сыздетства слышавший слишком много мнений, чтобы иметь самонадеянность держаться одного из них как истины."

"Кажется, удовольствию необходимо быть отчасти отравленным, чтоб мы сознавали его теперь же, а не потом, в воспоминаниях."

"... Счастливое отдаление, в какое русские уезды поставлены ко множеству мировых загадок..."

"... Путешествие, утешительное одним удовольствием его описывать."

"Самый умный человек находит что-нибудь в лести о себе."

"Он жил в идиллической компании рыжего кота, с которым совещался по всем важным вопросам домостроения."

"Часы издавали такой звук, словно ползли по стене, цепляясь за нее когтями."

"... О том думал я с привычным фатализмом русского человека, приступающего к той черте, за которой совершаются интимные отправления закона."

"Привычка чего с человеком не делает. По привычке живется, а отвыкнешь - помрешь, вот оно как говорится!"

"... Выказал такую суетливость, что в иные моменты, казалось, бегал уже вокруг самого себя."

"Не составляют для государя никакого богатства крепкие замки, тучные земли и лари, полные серебра и золота, если не обладают верностью люди, чьим рукам он вверяет все это, - если же она есть, то стяжает государь любое богатство и славу."

"Ландскнехты в рай не попадают, ибо император Максимилиан забыл оговорить это, когда составлял для них артикулы...
...А мортиры попадают в рай, потому что их переливают из церковных колоколов."

"... Он тотчас дал согласие принять их под свою руку и совершить с ними столько славных дел, на сколько им хватит врагов."

"Я лгу не больше, чем любой другой, - сказал Астарот, - и с великой охотою служу вестником истины всякий раз, как мне кажется, что ее вам будет трудней всего снести."

"... И "Отче наш" читай по книге, а то нечистый и то, что знаешь, заставит забыть."

@темы: Книги

---

У Спаркса в твиттере - ага, он изыскал статью про американскую бомбардировку сирийских войск. Но даже эта статья подает в таком разрезе - да, мы ошиблись. Кстати, Россия официально поддерживает Асада, и совместно с Асадом, по его указанию, провела множество бомбардировок мирных граждан.

thinkprogress.org/us-hits-syrian-government-tro...

Очередные изобличения Трампа. На этот раз выискали какого-то деятеля из его штаба, который "назвал американцев свиньями". ну, ясное дело, как это звучит. Интересные люди, когда финансируемые ими наши либеральные оппозиционеры называют русских и свиньями и еще по всякому - так это нормально и демократически. А если американцев назвали свиньями... (это было риторическое замечание)

www.nydailynews.com/news/politics/trump-campaig...

---

(Лазая в ЖЖ) Лукьяненко.

Герой большой литературы - маленький человек. Герой "низкого жанра", фантастики - человек большой.


Вот поэтому я и предпочитаю жанровую литературу! и мемуары. Достали уже эти маленькие люди в исполнении мятущейся интеллигенции.
(исключения бывают, конечно... )

---

На LiveLib - книжные духи.

gorky.media/context/plesen-sudovoj-zhurnal-vavi...

Хочу "Вавилонскую библиотеку"... Как тут пишут, пахнет кедром, махагони и корицей. Но эта фирма дорого стоит... и вообще таких не видела.

---

У Спаркса в твиттере - пока нам в новостях рассказывают, что американская авиация разбомбила сирийские войска, помогая отрядам ИГИЛ перейти в наступление, американцам рассказывают, что ихний снайпер замочил палача ИГИЛ и трех его помощников, уложил всех одной пулей с расстояния в милю, как раз, когда они собирались казнить заложников. А потом британские и американские силы этих заложников освободили.

nypost.com/2016/09/11/sniper-takes-out-isis-exe...

Меня пугает какой-то глубокий неадекват... Сегодня только везде и попадается - ах, вот сейчас мировая общественность узнает, что сделали американцы и поймет, что на самом деле...
Мировая общественность услышит то, что надо, и поймет то, что надо.

---

У Спаркса в твиттере - касательно наших выборов там пока что заметили только, что - впервые в истории России два гея идут на выборы! Оба от партии "Парнас". Сейчас если они пролетят вместе с Парнасом, то кому на западе удастся донести, что Парнас не поддерживают потому, что они просто позорные? Да никому. Там железно будет, что это из-за геев, которых травит Путин своим ужасным законом.

www.newnownext.com/two-gay-men-are-running-for-...

---

Еще на LiveLib - список фэнтези-эпопей/циклов, "которые вы обязательно должны прочитать".

www.livelib.ru/blog/translations/post/20968

У меня такое чувство, что некоторые циклы, которые "обязательно" они явно забыли... В смысле, что здесь чего-то не хватает. Кэтрин Курц нет... Фостера... Дункана... Грина...
Зато Кей есть, конечно. С гобеленами Фьонавара, у меня от них изжога.

Ну, и по-любому этот список нужно изучить нашим издателям, там есть непереведенное.

---

Картинкофлуд

Лазая в поисках картинок... Старинные открытки с каким-то странным наименованием "Матчиш". Я так поняла, что это какой-то танец... но тут просто позируют девушки или дети в красивых нарядах.

---

На LiveLib подборка - 25 самых страшных сущностей из мифов разных народов.

www.livelib.ru/special/scifi/blog/post/20976

Большую часть не знаю... и вообще, подозреваю, что подборку собрали по типу "что-нибудь малоизвестное с заковыристым звучанием".

---

Павел Корнев "Приграничье: Клинок стужи". Собственно, это переиздание в омнибусе книжек "Лед" и "Скользкий". Познакомившись с относительно последними книжками автора, я решила перейти к первым... благо переиздали. Ну что - один чистый, голый экшн. Но не напрягает и затягивает. Очень бодряще.
Сюжет: все знают, в двух словах. Дается некий мир - магический, фэнтезийный... Но с нашими людьми. Каким-то образом в этот мир провалились целые куски территории с окраин нашей родины... Ну, это я предполагаю, что с окраин, так как там никто особо не заметил и не хватился. Ага, а сейчас постоянно проваливаются отдельные личности. Прорехи, значит, в пространстве между реальностями. Особо ничего об устройстве мира не говорится, потому что - буквально некогда дух перевести. Но к концу второй книжки автор даже что-то объяснил. Кстати, это тоже есть такой специальный талант у авторов - подавать свой мир между делом, невзначай, без длинных энциклопедических справок и комментариев, но так, что читателю, в общем, довольно понятно... Уважаю.
Ну, вот, оказавшись внезапно в магическом мире, да еще и предельно жестком и враждебном - почти круглый год арктическая стужа, все вокруг набито жуткими монстрами, которые только и норовят сожрать без разговоров, постоянный магический фон влияет на незащищенные организмы, так что они мутируют в нечто неописуемое - люди вынуждены как-то приспосабливаться. Однако, приспособились - кто не, тот сразу того. Сейчас образовалось несколько отдельных населенных пунктов, которые сами себе государства или там феодальные вотчины. Отношения между ними и строятся как между государствами. Бывают напряженными. Конкретно автор рассматривает один такой пункт, по простому именуемый Форт. Здесь образовались объединения - Дружина (аналог правоохранительных и силовых структур), Братство (бывшая криминальная группировка, которая развилась в нечто вроде монашеского военного ордена), Лига (женщины магичают и воюют), Цех (нечто вроде секты на магических основах), Гимназия (официальные маги, или как там, тут у автора сложно, но с разъяснениями), Коммуна (старожилы, объединившиеся на почве коммунизма и технического прогресса), Патруль (тоже, в общем-то, по функциям относится к силовым структурам, но почему-то с Дружиной часто в контрах. Грубо говоря, Дружина следит за порядком внутри Форта, а Патруль - вовне), Торговый союз (ясное дело, торговцы-коммерсанты, занимающиеся снабжением и поставками продовольствия и снаряжения, само собой, за свой интерес). Все они представлены в совете, который всем заправляет. Ну, еще есть чисто криминальные группировки, которые тоже рвутся в совет, но их там никто особо видеть не желает и потому их норовят зачистить... В общем, обстановка - все воюют со всеми и только время от времени вступают в какие-нибудь краткосрочные союзы...
Главный герой - Лед, он же Скользкий - сам по себе и сам за себя. Время от времени его заносит то туда, то сюда - довольно долго был в Патруле, остальное по обстоятельствам, в смысле, не то что по желанию, но когда просто нет другого выхода. Лед себе не ставит никаких особых целей, кроме просто выжить. Ну, а потом уже - отогреться, отоспаться, отъесться... по обстоятельствам... Поскольку, несмотря на разной степени страшные и ужасные положения, к финалу дилогии Лед все еще живой и бодрый, хотя масса народу вокруг полегла, так можно сказать, что у него в деле выживания нехилые способности... Да и то сказать - стреляет, махается ногами и руками, орудует холодным оружием, магичит понемножку, интригует и договаривается. И все в темпе, в темпе! На этом вся книга и строится. А всякая нависшая крутая магическая хрень в стиле спасения мира на этом фоне настолько не выделяется, что даже и не раздражает.
В общем, как я полагаю - чисто мужское развлечение. Тут и действуют одни только мужчины (женщин и так мало, и вообще они появляются сильно эпизодически) - стреляют-рубятся беспрерывно, в кратких передышках совместно распивают спиртные напитки, еле успевая справиться о делах встреченного приятеля и о судьбе общих знакомых, иногда успевают ухватить себе женщину, как выражался Шевчук, "ту, что не прочь"... К середине эпопеи осенило - да это же в чистом виде Валгалла! Тут даже свои Один с компанией имеются... в аналогах...
В финале Лед искрутившись до последнего, вырывается обратно в нашу реальность. Ну, это ты, Лед, зря. Куда ты собираешься бежать из Валгаллы? (с уверенностью рассуждаю я, зная, что есть еще и вторая часть )

@темы: Книги

---

Книжный столик

Марина Цветаева "Письма 1924-1927".

"Щадя Вас, по личной склонности, вместо: "Позорная статья академика Бунина" проставила: "Прискорбная".

"Что мне делать с человеческим молчанием? Оно меня гнетет, сбивает, сшибает, я его наполняю содержанием, может быть, вовсе и не соответствующим."

"Знаете, - когда неверный воздух между людьми? Ненадежный, быстро рвущийся."

"В Россию никогда не вернусь. Просто потому что такой страны нет. Мне некуда возвращаться."

"Обо мне, Борис, когда помру, напиши не Реквием, а гимн (оду) на рождение."

"Вы бы не могли не писать книг, Вы бы их все равно - думали."

"Романтика это мой штамп, чтобы сразу знали, с кем водятся, с кем не водиться!"

"Я ведь знаю, что - стихи. Стихи это все сонмы, коими насыщен воздух. Все бывшие и вновь желающие быть, все небывшие, но уже быть желающие."

"Революция - это страна со своими собственными - и вечными - законами!"

"Совсем как операция сердца - не метафора! каждое стихотворение врезается в сердце и режет его по-своему - хочу или нет."

"Смерть любого поэта, пусть самая естественная, противоестественна, т.е. убийство, поэтому нескончаема, непрерывна, вечна - длящаяся. Пушкин, Блок и - чтобы назвать всех разом - Орфей - никогда не может умереть, поскольку он умирает именно теперь. В каждом любящем заново, и в каждом любящем - вечно."

"Детство - место, де все осталось так и там."

"Простая вежливость не совсем или совсем не простых вещей."

"Не люблю упрощенных техникой вещей, - устраненных ею трудностей. Не люблю спешного превозможения естественных трудностей, - времени и пространства."

"Для того, чтобы тебя жалели, нужно себя жалеть самому."

"Пустота только тогда страшна, когда называется человеком."

"Простота дается не сразу, сложность легче!"

"Земными тяжестями умеют (т.е. соглашаются) ворочать только души. Тела косны, - себя еле носят..."

"Мы не хотим любить новое (и старого достаточно), мы хотим целовать новое."

"У меня вообще атрофия настоящего, не только не живу, никогда в нем и не бываю."

"Мне стыдно за такое настойчивое упоминание о себе. О нас бы должны заботиться боги, а не мы сами."

"Не люблю интеллигенции, не причисляю себя к ней, сплошь пенснейной. Люблю дворянство и народ, цветение и недра..."

"Поэзия - уже перевод, с родного языка на чужой - будь то французский или немецкий - неважно. Для поэта нет родного языка. Писать стихи и значит перелагать."

"Для того и становишься поэтом (если им вообще можно стать, если им не являешься отродясь!), чтобы не стать французом, русским и т.д., чтобы быть - всем."

"Я, когда люблю человека, беру его с собой всюду, не расстаюсь с ним в себе, усваиваю, постепенно превращаю его в воздух, которым дышу и в котором дышу, - в всюду и в нигде. Я совсем не умею вместе, ни разу не удавалось."

"Любить - усиленно присутствовать, до крайности воплощаться здесь."

"Только с очень большим человеком можно быть самим собой, целым собой, всем собой."

"Не обороняется только сила. Слабость отлично вооружена и, заставляя силу умеряться, быть не собой, блестяще побеждает."

"Я привыкла к жизни - в мире совершенном: в душе. Оттого мне здесь не хочется, не можется, не стОится."

"Потеряла Вашу открытку с адресом, все надеялась найти при тщательной уборке, она не осуществилась."

"Я уже здесь не живу, оставшиеся полтора месяца пролетят, я не могу жить тем, что заведомо кончится."

"Безумно люблю этот крик кондукторов, жестокий и творческий, как сама жизнь. Это она кричит - кондукторами!"

"Благодарность - точно сводить счеты - несводимые, ибо дело и слово - несоизмеримы."

"Пусть меня не любят люди, но деревья пусть меня любят."

"... Я ощущаю себя первенцем своего имени."

"Вечереет. Воет поезд. Поезд это волки, а волки - Россия."

"Бытие бессобытийно, события - дроби, бытие - то и там, где все события уже произошли."

"Что - не мочь? Воля хочет, а вся сущность не хочет."

"Лирическое стихотворение: построенный и тут же разрушенный мир. Сколько стихов в книге - столько взрывов, пожаров, обвалов..."

"Память податлива, у меня тождественна воображению..."

//Пастернаку// "Ты настолько не похож ни на кого, что в желании дать настоящего человека, дал посмешище."

"Живем мы на земле для того, чтобы не захотеть жить на ней еще раз."

---

Кеннеди в воспоминаниях пишет:
"Джо и Джек решили, что крыша идеально подходит для прыжков с парашютом. Парашют соорудили из простыней и веревок. На первое испытание великодушно пригласили сына шофера - пусть, мол, тоже поучаствует. К счастью, парень отделался растяжением связок лодыжки, хотя и достаточно серьезным."

Хм. С крыши они что ли спустили этого сына шофера в виде испытания парашюта?

---

(заглядывая в твиттер) - что ли Спаркс какую-то работу получил? В каком-то сериале Fuller house? Опять поди две с половиной минуты на экране...
Ладно, пусть работает! Работа - это хорошо!

---

С днем рожденья!

Дени, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

(лениво размышляя) Вот все важно везде отмечают и размышляют путем анализа о серьезном, судьбоносном... 25 лет ГКЧП, 15 лет 11 сентября.
А я тоже среди лично меня могу поотмечать - как раз 25 лет назад я наконец устроилась на работу. И, как полный чайник, совок и ватник, куда устроилась, там и проработала до пенсии. В милиции.
Это было где-то в сентябре 1991 года, а дату я уж и не помню. Потому что недели две или три проработала просто так. А потом меня только удосужились официально оформить. О чем это говорит - что в милиции всегда был бардак, и дураков работа любит.
Но чего уж там говорить, в конце концов, только в милиции мне нашли работу, а больше нигде работы не было... и только благодаря милиции жуткие 90-е, о которых все вспоминают с таким ужасом, я почти не заметила, потому что - работа же. То есть, если ты работаешь в милиции, то тебе недосуг сильно замечать смену времен года, политические и экономические катаклизмы, и на уме у тебя только сроки-сроки-сроки, возбуждено-приостановлено, и т.д.
Так что же я сейчас буду, свинья неблагодарная что ли? Да здравствует советская милиция, лучшая милиция в мире! Как мне в жизни повезло.

---

Г.К.Честертон "Писатель в газете".

"Всякий, кто знаком с современным разумом, знает, что он невесел."

"Классик - тот, кого хвалят, не читая. Несправедливости тут нет, это просто уважение к выводам и вкусам человечества."

"Мы смотрим в щелочку, через которую человек кажется бесом, и называем это новым искусством. Мы смотрим в другую, через которую он кажется ангелом, и называем это новой теологией."

"Честь велит нам говорить правду о потрясающей борьбе человеческой души. Если в книге нет плохих людей, плоха книга."

"Добро - это добро, даже если никто ему не служит. Зло - это зло, даже если никто не осуждает его."

"Этот принцип лежит в основе многих наших действий. Мы не попытались дать власть лучшим; что ж, убедим себя, что лучшие - те, у кого власть."

"Начнем с того, что "успеха" вообще не существует, или, если хотите, не существует неуспеха. "Преуспеть" и "быть" одно и то же. Миллионер преуспел в том, чтобы стать миллионером, осел - в том, что стал ослом. Живому удалось выжить, мертвому - умереть."

"Совершенно ясно, что в любом пристойном занятии (скажем, в постройке домов или словесности) есть только два пути к успеху: можно очень хорошо работать, можно плутовать. И то, и другое слишком просто, чтобы вдаваться в пояснения."

"Когда люди хвастаются пороками, это еще не беда; нравственное зло возникает, когда они хвастаются добродетелями."

"Только очень хорошие люди могут жить без жестких правил."

"Нам грозит большая опасность: механизм поведения работает все четче, дух слабеет. На самом деле мелкие, будничные действия могут быть свободными, гибкими, творческими, а вот принципы, идеалы - твердыми и неизменными. Теперь все не так; наши взгляды то и дело меняются, завтрак - неизменен. Я бы предпочел, чтобы у нас были твердые взгляды, а завтракать можно где угодно - в саду, на крыше, на дереве... Мы угрожающе много толкуем о манерах; а это значит, что мы превозносим добродетели непрочные, условные и забываем о других, которые не введет и не отменит никакая мода, - о добродетелях безумных и прекрасных, об острой жалости, о вдохновенной простоте. Если вдруг понадобятся они, где мы возьмем их? Привычка поможет, если нужно вставать в пять часов утра. Но нельзя привыкнуть к тому, чтобы тебя сжигали за убеждения; первая попытка чаще всего оказывается и последней. Обратим чуть больше внимания на то, готовы ли мы к неожиданной доблести."

"Взрослые не играют в игрушки по одной, вполне разумной причине: у них не хватает на это времени и сил. Играть, как играют дети, - самое серьезное занятие в мире; и как только суета мелких обязанностей и бед обрушится на нас, нам приходится отказаться от такого огромного, дерзновенного дела. Нам хватает сил на политику и бизнес, на искусства и науки; но для игры мы слабы."

"Надеюсь, каждый из вас задумывался над тем, какие древние, поэтичные вещи носим мы в кармане - перочинный нож, например, прообраз человеческих орудий, меч-младенец."

"Бог рисует разными красками, но рисунок его особенно ярок, когда он рисует белым."

"Если промах невозможен, играть не стоит. Игра, достигшая идеала, - уже не игра."

"... Каждый был прикован к самой тяжелой цепи - к часовой цепочке."

"Нынешнее укрепление третьестепенных запретов еще хуже, чем ослабление запретов первостепенных."

"Возьмем кукол. Гораздо легче рассуждать о воспитании, чем заботиться о кукле."

"В этом мире нет чистой радости; отчасти потому, что она опасна и для нас, и для наших ближних, отчасти же потому, что с ней слишком много возни."

"Неужели вы не видите, что сказки по сути своей основательны и правдивы, а нескончаемые выдумки о современной жизни немыслимы и пусты? В сказках душа здорова, мир - полон чудес. В реалистическом романе мир уныл и привычен, а душа корчится от боли. Сказка говорит о том, что делает здоровый человек в краю чудес; современный роман - о том, что делает безумец в мире скуки. В сказках мир свихнулся, но герой сохранил рассудок. Герой современного романа, свихнувшийся еще до первой строчки, страдает от жестокой рутины, от злой разумности мира. В старых мудрых сказках герой обычен, события - безумны. У вас безумен герой, а события обычны, так нестерпимо обычны!"

"В чужой стране обретаешь свою страну, как чужую."

"Строгим фактам не устоять перед английской тягой верить, что все вокруг в полном порядке."

"Все нынешние софисты - только софисты, а существует еще и человечество."

"Надо повторять как можно чаще, что цель демократии, как и цель гостеприимной хозяйки, - помочь неуверенным людям. В государстве, как и за чайным столом, униженные должны возвыситься (правда, и за чайным столом иногда бывает необходимо унизить возвысивших себя, если можно - без драки). В наше время часто возмущаются грубостью демократии - и ошибаются, даже с исторической точки зрения. Это аристократия может быть буйной и грубой, ибо она имеет дело с людьми, уверенными в себе. Демократия обращена к забитым."

"Определить здоровую душу нетрудно: у такого человека трагедия в сердце и комедия на уме."

"Все дома прекрасны во тьме; наверное, архитектура - ночное искусство, как фейерверк."

"Согласитесь, что не лгать и говорить правду - вещи разные."

"Наш парламент интересуют самые разные вопросы, кроме тех, что имеют хоть отдаленное отношение к понятию истины."

"Поэты большей частью сущее наказание для родных и благословение для человечества."

"Чтобы оценить достоинства толпы, надо быть вровень с ней (как я) или высоко над ней, как святые."

"Изменчивость - одна из добродетелей женщины. Она помогает нам избежать грубых соблазнов многоженства. Если у вас хорошая жена, вы, в духовном смысле, обеспечены гаремом."

"Если есть на свете что-нибудь ничтожней непочтительности к прошлому, это непочтительность к настоящему, к пылкому и яркому шествию жизни..."

"Само собой разумеется, что публичное здание должно впечатлять не одиночек, а публику. Где бы и когда бы мы ни создали дворец, галерею, статую, колонну, мы обращаемся к толпе, как уличный оратор."

"Современные трагические писатели пишут в основном рассказы, если бы они писали пространней, где-нибудь да прорвалась бы радость. Рассказы эти - вроде уколов: и быстро, и очень больно. Конечно, они похожи на жизнь - на то, что случается с некоторыми людьми в наш славный век успеха и науки. Они похожи на болезненные, большей частью короткие современные жизни."

"Идея свободы, если вдуматься, имеет явно религиозную основу: недаром люди с такой легкостью отдают за нее жизнь и с таким трудом отвечают на вопрос, что же она собой представляет."

"... Надоевшая ирония наших теперешних обстоятельств. Я могу писать самые безумные вещи в нынешних журналах. Но вот нормальные, здравые суждения я, увы, высказывать не имею права. Мне позволено выступить на страницах какого-нибудь почтенного журнала с размышлениями, скажем, на тему "Бог - это дьявол". Я могу опубликовать в нашем весьма элитарном еженедельнике утонченную фантазию о том, как мне хотелось бы, например, сварить младенца и съесть его. Но ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не смогу я написать лишь одного - здравой и уравновешенной критики в адрес определенных социальных институтов и отдельных представителей нашего общества."

"В нашей усложняющейся современности имя человека порой оказывается столь же лживо, как и его псевдоним."

"Высказываться в пользу представительного правительства или против него кажется мне совершенно пустым занятием. Всякое правительство представительно, пока не начинает подвергаться распаду. Увы, чаще всего распад начинается сразу же, как только оно приходит к власти."

"Заблуждаться - и притом прилагать массу стараний, чтобы остаться в этом заблуждении , - это ли не признак распада?"

"Нелюбовь наших финансовых королей к речам обычно истолковывается как признак их силы, хотя точнее было бы назвать это признаком коварства. Зато в парламенте нет недостатка в речах, но они подозрительно отдают безмолвием. Что же касается наших газетных издателей, то они проявляют свою власть не столько в том, что пишут в газетах, сколько в том, о чем предпочитают умалчивать."

---

Книжный столик

Г.К.Честертон "Писатель в газете".

"Всякий, кто знаком с современным разумом, знает, что он невесел."

"Классик - тот, кого хвалят, не читая. Несправедливости тут нет, это просто уважение к выводам и вкусам человечества."

"Мы смотрим в щелочку, через которую человек кажется бесом, и называем это новым искусством. Мы смотрим в другую, через которую он кажется ангелом, и называем это новой теологией."

"Честь велит нам говорить правду о потрясающей борьбе человеческой души. Если в книге нет плохих людей, плоха книга."

"Добро - это добро, даже если никто ему не служит. Зло - это зло, даже если никто не осуждает его."

"Этот принцип лежит в основе многих наших действий. Мы не попытались дать власть лучшим; что ж, убедим себя, что лучшие - те, у кого власть."

"Начнем с того, что "успеха" вообще не существует, или, если хотите, не существует неуспеха. "Преуспеть" и "быть" одно и то же. Миллионер преуспел в том, чтобы стать миллионером, осел - в том, что стал ослом. Живому удалось выжить, мертвому - умереть."

"Совершенно ясно, что в любом пристойном занятии (скажем, в постройке домов или словесности) есть только два пути к успеху: можно очень хорошо работать, можно плутовать. И то, и другое слишком просто, чтобы вдаваться в пояснения."

"Когда люди хвастаются пороками, это еще не беда; нравственное зло возникает, когда они хвастаются добродетелями."

"Только очень хорошие люди могут жить без жестких правил."

"Нам грозит большая опасность: механизм поведения работает все четче, дух слабеет. На самом деле мелкие, будничные действия могут быть свободными, гибкими, творческими, а вот принципы, идеалы - твердыми и неизменными. Теперь все не так; наши взгляды то и дело меняются, завтрак - неизменен. Я бы предпочел, чтобы у нас были твердые взгляды, а завтракать можно где угодно - в саду, на крыше, на дереве... Мы угрожающе много толкуем о манерах; а это значит, что мы превозносим добродетели непрочные, условные и забываем о других, которые не введет и не отменит никакая мода, - о добродетелях безумных и прекрасных, об острой жалости, о вдохновенной простоте. Если вдруг понадобятся они, где мы возьмем их? Привычка поможет, если нужно вставать в пять часов утра. Но нельзя привыкнуть к тому, чтобы тебя сжигали за убеждения; первая попытка чаще всего оказывается и последней. Обратим чуть больше внимания на то, готовы ли мы к неожиданной доблести."

"Взрослые не играют в игрушки по одной, вполне разумной причине: у них не хватает на это времени и сил. Играть, как играют дети, - самое серьезное занятие в мире; и как только суета мелких обязанностей и бед обрушится на нас, нам приходится отказаться от такого огромного, дерзновенного дела. Нам хватает сил на политику и бизнес, на искусства и науки; но для игры мы слабы."

"Надеюсь, каждый из вас задумывался над тем, какие древние, поэтичные вещи носим мы в кармане - перочинный нож, например, прообраз человеческих орудий, меч-младенец."

"Бог рисует разными красками, но рисунок его особенно ярок, когда он рисует белым."

"Если промах невозможен, играть не стоит. Игра, достигшая идеала, - уже не игра."

"... Каждый был прикован к самой тяжелой цепи - к часовой цепочке."

"Нынешнее укрепление третьестепенных запретов еще хуже, чем ослабление запретов первостепенных."

"Возьмем кукол. Гораздо легче рассуждать о воспитании, чем заботиться о кукле."

"В этом мире нет чистой радости; отчасти потому, что она опасна и для нас, и для наших ближних, отчасти же потому, что с ней слишком много возни."

"Неужели вы не видите, что сказки по сути своей основательны и правдивы, а нескончаемые выдумки о современной жизни немыслимы и пусты? В сказках душа здорова, мир - полон чудес. В реалистическом романе мир уныл и привычен, а душа корчится от боли. Сказка говорит о том, что делает здоровый человек в краю чудес; современный роман - о том, что делает безумец в мире скуки. В сказках мир свихнулся, но герой сохранил рассудок. Герой современного романа, свихнувшийся еще до первой строчки, страдает от жестокой рутины, от злой разумности мира. В старых мудрых сказках герой обычен, события - безумны. У вас безумен герой, а события обычны, так нестерпимо обычны!"

"В чужой стране обретаешь свою страну, как чужую."

"Строгим фактам не устоять перед английской тягой верить, что все вокруг в полном порядке."

"Все нынешние софисты - только софисты, а существует еще и человечество."

"Надо повторять как можно чаще, что цель демократии, как и цель гостеприимной хозяйки, - помочь неуверенным людям. В государстве, как и за чайным столом, униженные должны возвыситься (правда, и за чайным столом иногда бывает необходимо унизить возвысивших себя, если можно - без драки). В наше время часто возмущаются грубостью демократии - и ошибаются, даже с исторической точки зрения. Это аристократия может быть буйной и грубой, ибо она имеет дело с людьми, уверенными в себе. Демократия обращена к забитым."

"Определить здоровую душу нетрудно: у такого человека трагедия в сердце и комедия на уме."

"Все дома прекрасны во тьме; наверное, архитектура - ночное искусство, как фейерверк."

"Согласитесь, что не лгать и говорить правду - вещи разные."

"Наш парламент интересуют самые разные вопросы, кроме тех, что имеют хоть отдаленное отношение к понятию истины."

"Поэты большей частью сущее наказание для родных и благословение для человечества."

"Чтобы оценить достоинства толпы, надо быть вровень с ней (как я) или высоко над ней, как святые."

"Изменчивость - одна из добродетелей женщины. Она помогает нам избежать грубых соблазнов многоженства. Если у вас хорошая жена, вы, в духовном смысле, обеспечены гаремом."

"Если есть на свете что-нибудь ничтожней непочтительности к прошлому, это непочтительность к настоящему, к пылкому и яркому шествию жизни..."

"Само собой разумеется, что публичное здание должно впечатлять не одиночек, а публику. Где бы и когда бы мы ни создали дворец, галерею, статую, колонну, мы обращаемся к толпе, как уличный оратор."

"Современные трагические писатели пишут в основном рассказы, если бы они писали пространней, где-нибудь да прорвалась бы радость. Рассказы эти - вроде уколов: и быстро, и очень больно. Конечно, они похожи на жизнь - на то, что случается с некоторыми людьми в наш славный век успеха и науки. Они похожи на болезненные, большей частью короткие современные жизни."

"Идея свободы, если вдуматься, имеет явно религиозную основу: недаром люди с такой легкостью отдают за нее жизнь и с таким трудом отвечают на вопрос, что же она собой представляет."

"... Надоевшая ирония наших теперешних обстоятельств. Я могу писать самые безумные вещи в нынешних журналах. Но вот нормальные, здравые суждения я, увы, высказывать не имею права. Мне позволено выступить на страницах какого-нибудь почтенного журнала с размышлениями, скажем, на тему "Бог - это дьявол". Я могу опубликовать в нашем весьма элитарном еженедельнике утонченную фантазию о том, как мне хотелось бы, например, сварить младенца и съесть его. Но ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не смогу я написать лишь одного - здравой и уравновешенной критики в адрес определенных социальных институтов и отдельных представителей нашего общества."

"В нашей усложняющейся современности имя человека порой оказывается столь же лживо, как и его псевдоним."

"Высказываться в пользу представительного правительства или против него кажется мне совершенно пустым занятием. Всякое правительство представительно, пока не начинает подвергаться распаду. Увы, чаще всего распад начинается сразу же, как только оно приходит к власти."

"Заблуждаться - и притом прилагать массу стараний, чтобы остаться в этом заблуждении , - это ли не признак распада?"

"Нелюбовь наших финансовых королей к речам обычно истолковывается как признак их силы, хотя точнее было бы назвать это признаком коварства. Зато в парламенте нет недостатка в речах, но они подозрительно отдают безмолвием. Что же касается наших газетных издателей, то они проявляют свою власть не столько в том, что пишут в газетах, сколько в том, о чем предпочитают умалчивать."

---

У Спаркса в твиттере - ФБР усиленно старается возбудить официальные дела против русских хакеров... которые под руководством ГРУ и ФСБ пытаются сорвать драгоценные ноябрьские выборы... Вроде как я уловила, что это адски трудно, потому что русские хакеры очень тонко и хитро действуют. Чтобы можно было убедить... кого там им нужно убеждать? Судейских? Но это железно, что Россия пытается своими хакерами сорвать выборы, потому что вот ВАДА отстранила русских спортсменов за допинг, а русские хакеры вскрыли вадовские чего там и опубликовали информацию, что "наши спортсмены" пользовались веществами. Из-за чего все дополнительно Россию осуждают.
Прелестно, просто прелестно - какой полет логических построений...

www.rawstory.com/2016/09/fbi-trying-to-build-le...

Интересно, я думаю - а сейчас вот американцы возьмут и насобачат какие-нибудь дела против каких-нибудь русских... компьютерщиков-техников-ученых, в смысле... которые уехали работать в благословенные США и поди в непроходящей эйфории по этому поводу... Так это будет смешно, я думаю...

---

Владимир Корн "Небесный странник". Что-то как-то сомнительно... Хотя должно быть бодро и весело. Такая фэнтези с летающими кораблями, по типу "путешествия и приключения".
Сюжет: путешествия с приключениями и есть. Мир стандартный, фэнтезийный... Имеется некая загадочная раса Древних, которые исчезли (тут автор не углубляется), оставив различные артефакты, механизмы и безделушки, в том числе, например, лхассы - это такое нечто, позволяющее кораблям летать. У Древних их было много, нынешняя цивилизация их производить не умеет... в связи с чем намечаются проблемы. Об устройстве мира можно что-либо понять только урывками (автор не углубляется). Тут есть какие-то герцогства, есть дикие племена, куда-то там присоединенные, есть еще какие-то страны. Имеется официальная Коллегия, которая вроде бы занимается наследием Древних, в том числе следит за летающими кораблями. Но это я не поручусь в деталях, пока читала, забыла. Еще есть нехорошее тайное общество колдунов, которое тоже охотится за наследием Древних, но незаконно. В общем, тут тоже намечаются проблемы.
Главный герой - капитан Люкануэль Сорингер (это имя вызывает у меня каждый раз содрогание). Он совсем молодой, но одаренный. Способен видеть и чувствовать ветер. Большое подспорье в управлении летающим кораблем. Люк решил стать сам себе капитаном, взял кредит на корабль, который на нем сейчас висит, набрал команду из друзей и единомышленников, в числе которых загадочная девушка Николь (ну, у нее еще много имен, что вызывает у меня содрогание... ), целительница, колдунья и просто красавица. Люк в нее влюблен. Девушка держится гордо и отстраненно. ну, вот они все летают туда-сюда и приключаются. Люк берется за любые заказы, помня о непогашенном кредите, и это часто приводит всю команду к катастрофам разного масштаба, но они выкручиваются. Под конец даже наметился какой-то общий сюжет. С этим наследием Древних.
Ну, мне было интересно почитать про маневры на летающем корабле, тут воздушный поток, там восходящий поток, здесь несет на скалы, там водопад, тут пираты возникли - воздушный бой, тоже неплохо. Задорно. Чувствуется, что автор увлечен. Но остальное...
Персонажи что-то совсем никакие. Едва-едва что-то под конец начало складываться относительно главного героя, но прочая команда просто выглядит просто функциональными обозначениями (вот это повар, это навигатор, это воин и т.д.) , не говоря уж об эпизодических всяких заказчиках и попутчиках. Хм. Имена и названия лично меня просто приводят в содрогание, да. Настолько они пустые... В смысле, бывают книги - и не так уж редко - когда читаешь эти имена-названия, и они звучат совершенно естественно. Сразу веришь и принимаешь, пусть хоть они будут совсем дикими и зубодробительными. Это, я думаю, отдельный специальный талант у некоторых авторов. Но здесь не тот случай. Люкануэль, боже мой! Не говорю про географические наименования - прямо подозревается, что автор просто брал случайные сочетания букв.
К финалу автор явно оставил различные хвосты и крючки, и вроде даже, как я смотрю, написал уже несколько книжек в продолжение. Но что-то не чувствую большого интереса, что там будет дальше. Однако, показатель.

@темы: Книги