Нет, ну Спаркс писал на днях, что так коротко его еще не стригли... Но это же реально хоррор какой-то.
Ему что, как Льду - мутаген вводили?

---

Читаю "Вокруг света". Упоминая фильм "Шпион, который меня любил" - про Бонда - Роджера Мура обозвали Джеймсом...
Фэ. А еще поклонники запада. Даже я знаю, хотя ни одного фильма про Бонда не смотрела.

---

Хо-хо... Оказывается, у художницы Евгении Двоскиной есть ЖЖ. Ну, мне, конечно, первым делом котики...

---

У Спаркса в твиттере - в каждом окошке Путин...

Ага! Вот вам! Хакеры взломали очень серьезные сайты Путина и узнали очень серьезные секреты! (это какие? что Маша пишет Жене о чем-то? )

www.nbcnews.com/storyline/ukraine-crisis/paybac...

Демократы говорят ФБР - лучше сосредоточьтесь на выявлении связей между Трампом и Путиным! (чем копать под нашу Клинтон)

www.thedailybeast.com/articles/2016/10/30/top-d...

Поддерживая Трампа и создавая какие-то партии в Европе, Россия создает новый коминтерн!

www.theatlantic.com/international/archive/2016/...

Дряхлая и холодная рука России! (заголовок впечатляет) Один журналист ссылается на некоего шпиона в отставке, который сказал, что Россия точно имеет связь с Трампом! Ну, это железно, базара нет.

talkingpointsmemo.com/

И только более-менее лояльная к нам Катрина ван дер Хейвел ссылается на статью, что у демократов давняя и позорная традиция обвинять Россию

theintercept.com/2016/08/08/dems-tactic-of-accu...

США против России в Сирии: борьба за контроль над истиной (тоже заголовок впечатлил)

www.truth-out.org/opinion/item/38196-us-vs-russ...

---

На LiveLib пишут -

К столетию со дня рождения Мэри Стюарт опубликуют ее неизданный роман

Роман «Сдутые ветром островки» (The Wind Off the Small Isles), написанный в 1968 году, увидел свет лишь спустя 40 лет. Его публикация — отличное напоминание о гении писательницы Мэри Стюарт.

Хм.

---

Картинкофлуд

Надежда Шибина.

---

Хэллоуинский Спаркс. Фанаты наделали.

---

Книжный столик

Бетховен. Письма.

"Здесь взяты под стражу различные видные люди и ходят слухи, будто должна была вспыхнуть революция. Но я полагаю, что покуда австриец располагает темным пивом и сосисками, она на восстание не поднимется."

"Если даже хоть немногим моя музыка понятна, то это меня удовлетворяет."

"Часто думают, что в звуке фортепиано слышна только арфа, и мне приятно, дорогой мой собрат, что Вы относитесь к числу тех немногих, кто понимает и чувствует, что фортепиано может и петь, коли играющий способен чувствовать.. Я надеюсь, придет такое время, когда арфа и фортепиано станут представлять собою два совершенно различных инструмента."

"Милый Штрейхер! Позавчера я получил ваше фортепиано. Инструмент этот удался действительно превосходно, и всякий другой постарался бы оставить его за собой. Но я - Вам это покажется очень смешным - я был бы вынужден схитрить, если бы скрыл от Вас, что для меня он, пожалуй, чересчур хорош. А почему? Да потому, что такой инструмент лишает меня свободы самому вырабатывать свой тон. Впрочем, пусть Вас это не удерживает от изготовления всех Ваших фортепиано подобным же образом: ведь немного же, конечно, найдется людей, которым свойственны такие же причуды, как мне."

"Испытываешь странное чувство, когда видишь и слышишь восхваленья, а сам сознаешь свои слабости, как сознаю их я."

"Я обращусь теперь через газету ко всем художникам и буду просить их не рисовать меня в дальнейшем без моего ведома."

"Я ужасно ленив на писание писем, и приходится долго ждать, покуда напишу я вместо нот сухие буквы."

"Надо бы иметь на весь мир только один магазин искусства, куда художнику было бы достаточно отдать свои творения, чтобы получить оттуда все, что ему нужно. Ведь при нынешнем положении приходится быть наполовину торгашом, а как - о, Боже милостивый - приноровиться к этому?"

"Единственной, пожалуй, присущей мне чертою гениальности является то, что мои вещи далеко не всегда в образцовом порядке, а помочь тут, однако, никто, кроме меня, не в состоянии."

"Было бы очень славно, если б Вы, господин собрат, наряду с изданием септета как такового, переложили бы его и для флейты, скажем, в виде квинтета. Вы пособили бы любителям флейты, которые ко мне уже обращались по этому поводу; они стали бы роиться вокруг аранжировки подобно мошкаре и нашли бы для себя в ней пищу."

"Мои композиции приносят мне немалый доход, и заказов у меня так много, что, пожалуй, я почти не в состоянии столько выполнить. Кроме того, на каждую вещь я могу иметь по шесть-семь издателей, а коли захочу, и того больше; со мною уж теперь не торгуются, я назначаю цену и мне ее платят. Суди сам, насколько приятно такое положение - скажем, вижу я друга в нужде, а кошелек мой не позволяет тотчас же прийти к нему на помощь; так достаточно мне присесть за рабочий стол, и уже вскоре помощь оказана."

"Только завистливый демон - мое плохое здоровье - вставляет мне палки в колеса, а именно: вот уже три года, как я все хуже и хуже слышу... Я влачу теперь существование, которое нельзя не назвать жалким. В течение двух лет избегаю всякого общества, потому что не в силах признаться людям: я глух. Будь у меня другое занятие, то еще бы куда ни шло, но при моей профессии такое состояние ужасно. К тому же и враги мои, число которых не мало, - что сказали бы на это они! Чтобы дать тебе представление об этой странной глухоте, я скажу, что в театре мне надо занять место у самого оркестра, если я хочу понимать актеров. Находясь чуть подальше, я уже не слышу высоких тонов инструментов и голосов. Удивительно, что в беседах со мною люди обычно не замечают этого, относя все за счет рассеянности, которая вообще мне свойственна. Одному небу известно, что будет дальше."

"Я живу только в моих нотах и, едва кончив что-либо, тут же начинаю другое. При том способе, которым я теперь сочиняю, в работе часто находятся по три-четыре вещи одновременно."

"Фортуна шарообразна, и не мудрено, что она не всегда выпадает достойнейшему и лучшему."

"Вот уже несколько месяцев, как я прикладываю, по предложению Веринга, пластыри к обеим рукам, изготовляемые из определенной коры. Лечение самое пренеприятное, ибо всякий раз (пока под корой не нарвет) я на два-три дня как бы лишаюсь рук, не говоря уже о боли, которую при этом испытываешь. Правда, не могу отрицать, что жужжание и гудение сравнительно немного поутихли, особенно в левом ухе, с которого и началось заболевание. Но слух как таковой нисколько не поправился. Боюсь утверждать, но мне кажется даже, что скорее он ухудшился."

"Когда бы не слух мой, я давно бы уже объехал полсвета, и мне необходимо это сделать - ведь для меня не существует высшего наслаждения, чем заниматься своим искусством и его показывать."

"Прочь покой! Я не признаю никакого покоя, кроме сна, и меня очень огорчает, что я должен теперь дарить ему больше времени, нежели прежде."

"Вы должны меня видеть счастливым; насколько суждено мне это здесь, на земле, а не несчастным - нет, этого я бы не мог перенести - я схвачу судьбу за глотку, совсем меня согнуть ей не удастся."

"Господин Молло недавно снова издал мои квартеты, причем ошибки и опечатки крупного и мелкого калибра кишат там словно рыбы в воде, то есть их видимо-невидимо. Вся моя кожа исколота и исцарапана этими прекрасными изданиями моих квартетов."

"Почему Вы от меня скрыли свою нужду? Никто из моих друзей не должен испытывать лишений, покуда я что-то имею."

"Какое унижение приходилось мне испытывать, когда кто-нибудь, стоявший подле меня, слышал издалека звук флейты или пение пастуха, а я ничего не слышал. Такие случаи доводили меня до отчаяния, недоставало немногого, чтобы я покончил с собой. Только он, искусство, оно меня удержало."

"На 28-м году жизни я принужден уже стать философом; это нелегко, а для артиста труднее, чем для кого-нибудь другого."

"Вы, братья мои, как только я умру, попросите от моего имени профессора Шмидта, если он будет еще жив, чтобы он описал мою болезнь, и к этому описанию приложите сей написанный мною лист, чтобы люди, хотя бы в той мере, в какой это возможно, примирились со мною после моей смерти."

"Обычно я только от других узнаю о том, что в моих сочинениях имеются новые идеи, сам же никогда не замечаю этого."

"Представляю Вам решить, на каком языке или на скольких языках следует напечатать уведомление, ибо мы, бедные немцы, принуждены уже теперь изъясняться на всех языках."

"Вы - рисуйте, - а я буду писать ноты; и так мы будем - вечно? - да, быть может, вечно жить."

"В настоящее время нашей главной заботой являются долги. А долги подобны вдохновению, то есть они заставляют не упускать момента, когда может быть закончено великое произведение."

"За те ложные сообщение обо мне, которым Вы не раз давали место на страницах Вашей газеты, я бы мог на Вас быть в обиде, но нет - я знаю, что это допущено Вами лишь по неведению здешней обстановки и по незнанию того, сколь велико здесь число моих недоброжелателей."

---

Холли Блэк, Кассандра Клэр "Магистериум. Бронзовый ключ". Третья книга из цикла. Ну, дамы... дают жару...
Сюжет: итак, после того, как герои наприключались в прошлой книге и даже триумфально отрубили голову у трупа здешнего Волдеморта, из-за чего весь волшебный мир с облегчением заключил, что все уже почти закончилось - они опять возвращаются в Магистериум для продолжения обучения. Но сразу становится ясно, что расслабляться не следует. Прямо в самом начале, на торжественной церемонии чествования юных героев, происходит покушение и убийство! В Магистериум проник шпион! Что он тут собирается выведывать - неизвестно, но явно ничего хорошего не сулит. (А может, это превратности перевода. Но тут везде говорят о шпионе.) Далее все несется просто бешеным темпом - покушения и спасения, попытки выслеживания и расследования и прочее в том же духе. К финалу авторы переплюнули сами себя и устроили какую-то адскую мясорубку... Я в шоке. Даже мадам Роулинг так далеко не заходила и не совершала такие крутые повороты с заносами. Мне сразу вспомнились благословенные индийские мелодрамы из детства золотого... а более юные читатели, наверно, вспомнили аниме и мангу (которых я не знаю, но подозреваю, что там такое в порядке вещей). Не зря же, в самом деле, герои на обложках нарисованы в анимешном духе.
Даже не знаю, как авторы будут выпутываться из такого положения. Но я как бы всегда верю в Холли Блэк!
Жалко только, ждать теперь долго.

@темы: Книги

---

У Спаркса в твиттере - ага! вчера Нью-Йорк Таймс отказалась мне показывать статью... Сегодня можно пересказ увидеть на другом ресурсе. Украинские хакеры вскрыли почту одного из главных помощников Путина - Суркова - и узнали там, что Россия контролирует сепаратистское движение на Украине.
Правда, подробности, в чем это выразилось, не сообщают. Под конец статьи вообще выяснилось, что взломали не конкретно почту Суркова, а его помощниц "Маша" и "Женя". Из приведенного скана вообще не фига не видно. Но зато он на русском. Это все доказывает, с восторгом пишут в статье, что Россия кругом виновата! нарушает международные законы.

www.nbcnews.com/storyline/ukraine-crisis/paybac...

Бывший посол в России Макфол призвал население не обращать внимание на публикации Викиликс, потому что это контора, управляемая Россией.

thehill.com/blogs/blog-briefing-room/news/30250...

Ну и все клянут этого злосчастного Коми из ФБР, который вздумал открывать на Клинтон новые данные для уголовных дел, когда до выборов осталось несколько дней.

---

Хо-хо, что ли в мире перешли на зимнее время? У меня часы на компьютере скакнули обратно!
Красота!!
Да, я чайник и не умею настраивать эти часовые отметки, плюс туда, минус сюда...

---

Книжный столик

Гюстав Флобер, из писем.

"Когда повнимательнее приглядишься к жизни, видишь, что и кедры бывают небольшими, и тростники - высокими."

"Пегас чаще идет шагом, чем скачет галопом, Талант состоит в том, чтобы пускать его нужным тебе аллюром."

"Есть произведения настолько чудовищно великие, что раздавят всякого, кто вздумает их понести."

"Чтобы как следует разбираться в чем-либо, надо было бы жить двести лет."

"Будто мало нам своего прошлого, мы пережевываем прошлое всего человечества и упиваемся этой томительно сладостной горечью."

"Если ты почитаешь любовь главным блюдом бытия: Нет. Если приправой: Да."

"Бывают ли идеи глупые и идеи великие? Не зависит ли это от их осуществления?"

"Зрелище жизни, загубленной из-за неистовой страсти, какова бы эта страсть ни был, всегда имеет в себе нечто поучительное и высоконравственное. Нам приятно думать, что струны человеческой души способны вибрировать с такой силой и издавать такие высокие звуки."

"Муза - девственница с плевой из бронзы, надо быть ох каким хватом, чтобы..."

"В глубине души ты, наверно, находишь меня довольно противным существом, наделенным непомерной гордыней. О, если б могла ты видеть, что во мне творится, ты бы меня пожалела, - каким унижениям подвергают меня прилагательные и какими оскорблениями осыпают "что" и "которые".

"В отношении искусства я пришел к тому, что испытываешь в отношении любви, когда провел много лет, размышляя о сем предмете. Оно меня устрашает."

"Есть темы настолько тяжелые сами по себе, что раздавят всякого, кто попытается их поднять. Из-за возвышенности сюжета произведения получаются посредственными."

"Ничто не могло бы внушить мне более глубокого презрения к успеху, чем картина того, какой ценой его достигают."

"Есть люди с большим талантом, чья беда в том, что ими восторгаются мелкие натуры."

//Египет// "Да, здесь знают толк в контрастах: роскошные вещи особенно сверкают среди пыли."

"Разве главное в жизни отчасти не в том, чтобы не слишком изнывать от скуки?"

"Вот уже четыре поистине великолепных месяца, как мы живем на берегах Нила, не видя ничего, кроме развалин, крокодилов и феллахов. Это не очень-то помогает разбираться в политике или быть в курсе социального движения."

"Нет у меня ни плана, ни идеи, ни проекта и что всего хуже, - нет честолюбия. Одно слово, вечное "зачем?" отвечает на все и неумолимым барьером преграждает любую дорогу, которую я прокладываю себе в поле предположений."

"Мушиные точки на пурпуре заметнее, чем на льне."

"Мир становится непроходимо глуп. Жить в грядущем будет прескучно. Хорошо, что мы живем теперь."

"Просто поразительно, насколько люди не позволяют ближнему жить, как ему хочется."

"Ты думаешь, что голова поэта - нечто вроде прядильного станка и из нее все время должно что-то выходить, безустанно и беспрерывно? Полно, голубчик! Погорлань один в своей комнате."

"... Если буржуа, наконец, восторжествуют, то, быть может, мы еще продержимся лет сто. Тогда, устав от политики, общество, возможно, пожелает развлечений литературных. Произойдет отход от деятельности к мечте - тут-то настанет наш день!"

"Меня поразила идея Фурье - Константинополь в будущем станет столицей мира. Он и впрямь как бы воплощает все человечество. Чувство своей малости, которое испытал ты, приехав в Париж, охватывает здесь вдвойне, когда оказываешься среди толпы незнакомых людей, от перса и индуса до американца и англичанина, среди такого множества отдельных индивидуальностей, сумма которых уничтожает твою индивидуальность. И затем, все это так необъятно. На улицах теряешься, не видно ни их начала, ни конца Кладбища - рощи посреди города. С высоты Галатской башни видишь все дома и все мечети, рядом с Босфором и Золотым Рогом и между ними, где полно судов. Дома тоже можно уподобить кораблям, и тогда получится целый неподвижный флот, в котором минареты - вроде мачт на высокобортных кораблях."

"Литература больна чахоткой. Она харкает, пускает слюни, она покрыта чирьями, которые прячет под надушенными пластырями, она так усердно причесывалась, что у нее вылезли все волосы. Чтобы исцелить этого прокаженного, потребовался бы не один Христос от искусства. Вернуться к античности - уже было. К средним векам - тоже было. Остается современность. Но почва колеблется, на чем же поставить фундамент? И, однако, от этого зависит жизненность литературы, а следовательно, ее долговечность. Все эти вопросы настолько меня тревожат, что мне даже перестало нравиться, когда со мной об этом говорят."

"Бездарность состоит в желании делать выводы. Мы - всего лишь ниточки, а хотим видеть всю ткань. Это и приводит к вечным спорам об упадке искусства. Люди теперь только и знают, что говорить о себе: мы исчерпались окончательно, мы дошли до последней точки и т.д. Бывало ли когда, начиная с Гомера, чтобы художник с толикой разума делал выводы? Удовольствуемся нарисованной картиной, это тоже неплохо."

"Не все ли нам равно, какое обличье будет у завтрашнего дня. Мы видим лицо дня нынешнего. Она дико гримасничает и потому вернее всего изображается романтизмом."

"Когда все умрет, воображение по кусочку бузинной сердцевины и по черепкам ночного горшка сумеет восстановить целые миры."

"Глупость - нечто несокрушимое. Кто ее атакует, сам об нее разбивается."

"Время от времени, в городах, раскрываю газету. Кажется, мы пустились во все тяжкие. Мы пляшем не на вулкане, а на доске нужника, которая, сдается, изрядно подгнила."

"Мы носим в себе свое прошлое; всю жизнь наше младенчество отзывается в нас."

"Вы изобрели средство обеззараживать дерьмо, дайте же мне какую-нибудь кислоту, чтобы обесскучить душу человеческую."

"Ты сможешь изображать вино, любовь, женщин, славу, при условии, что сам не будешь ни пьяницей, ни любовником, ни супругом, ни воякой. Когда вмешиваешься в жизнь, плохо ее видишь - либо ты от нее страдаешь, либо чересчур ею наслаждаешься. Все беды, которыми художника осыпает провидение, валятся на него из-за упорного отрицания этой аксиомы."

"Чтобы создать нечто прочное, нужно устойчивое основание; нас же тревожит грядущее и задерживает прошлое. Вот почему настоящее ускользает от нас."

"Не случается ли тебе мечтать о воздушных шарах? Человеку будущего, возможно, уготованы необычайные радости. Он будет путешествовать среди звезд, с пилюлями воздуха в кармане. Мы с тобою явились на свет слишком рано и в то же время слишком поздно. Нашим делом будет самое трудное и наименее славное: переход."

---

(лазая в ЖЖ) фотки с конкурса э... какого-то... Удачный кадры, или необычный кадр, что-то в этом роде. Классные... Хотя все равно не верится, что с котом это не фотошоп.

---

Святослав Сахарнов "По морям вокруг земли. Детская морская энциклопедия". Книга из детства. Она мне тогда очень нравилась... В сущности, мне тогда все детские энциклопедии нравились. Но эта же была особенная! Про моря и корабли...
Сейчас даже не знаю, как ее восприняли бы современные дети. Она на фоне нынешних альбомных изданий выглядит скромно... неяркая... Иллюстрации черно-белые или однотонные. Цвета почти не используются, разве что для изображения флагов. (Даже не знаю, почему тогда приняли такое решение и не добавили побольше красок. Наверно, опять какие-нибудь экономическо-технологические соображения.) Зато тут изображения старинных карт и парусников, схемы устройства корабля, рисунки рыб и прочих разнообразных морских обитателей. Рассказы о мореплавателях, сказки, морские байки и шутки, загадки, географические проверочные вопросы... Отрывки из лоций (нет, я не знаю, как выглядит лоция, но в любом случае тогда, в детстве, мне представлялось, что эти отрывки настоящие! и сразу возникала такая эйфория, что тут все по-настоящему... )
Сахарнов... У него был талант писать просто о сложном.

"В книге все врем будут упоминаться ветер и волны. Иначе нельзя: корабль плывет сразу и в воде и в воздухе. Недаром говорят, что моряк - на срезе двух стихий, на грани двух сил и трудностей."

"На корабле есть почти все, из чего строят города: есть дерево, железо, стекло, пластмассы. На корабле нет камня. Камень только на берегу. Прощайте, камни!"

"Чистые лоции - книги о морях, в которых не плавал этот пароход, потрепанные - о морях, которые он избороздил вдоль и поперек."

"Лоции пишутся веками. Они изменяются вместе с людьми."

"Балтийское море мелко. В редком месте рискнет приблизиться к берегу крупное судно. Даже на самой середине моря глубина обычно меньше 100 метров. Когда после войны решили уничтожить все недостроенные фашистские корабли и стали топить их, авианосец "Граф Цеппелин" уткнулся носом в дно. Тупая, срезанная корма его долго стояла в воздухе."

"Плавая в Балтийском море, следует соблюдать осторожность, так как в любую погоду, в любом месте моря часто встречаются суда."

"Для моряка каждый корабль - это кусочек родной земли, который оторвался от берега и поплыл по волнам."

"Когда одного капитана спросили: "Что такое корабль?", он ответил: "Это компас, под который, чтобы он мог плавать, подвели большую стальную коробку!"

"Подошел к компасу, взял в руки судовой журнал - помни: пишем то, что наблюдаем, а чего не наблюдаем, того не пишем."

"В тумане все корабли идут прямо на тебя."

"Слова, как крабята, все время из одного моря в другое переползают."

" - Значит, чтобы определить по звездам место судна, нужно иметь только секстан и хронометр?
- Еще карандаш и голову."

"Для нас, штурманов, что показывают часы, - это только полдела. Вторая половина дела - поправка."

"Море пугает. Со всех концов океана идут сообщения: то на поверхность всплыли, сцепившись в смертельной схватке, кит и неизвестное животное, то к судну подплыла ночью странная светящаяся рыба, то мимо окошка глубоководного снаряда промелькнула загадочная тень...
- Что это было? - спрашивают встревоженные люди.
Это были пузыри океана. Они всплыли, чтобы исчезнуть. Час их разгадки еще не настал."

"Море - поле больших войн, корабль - маленьких."

"Каждый охотник мечтает встретиться в лесу с медведем. Каждый водолаз - с осьминогом."

"Корабли у моряков - военные да парусные, суда - все остальные."

"Нет такой погоды, которую не встретил бы моряк, пересекающий океан."

"История капризна. Что отбирает она для себя, что оставляет в веках?"

"- А боцман подошел, говорит: "Бабий узел!" Разве бабьи узлы бывают?
- Бывают. Это узлы, которые может развязать слабая женщина."

"Ни у одного больного не меряют температуру так часто, как у моря. Человеку ставят градусник, потому что заботятся о нем. С океаном у людей тоже связано много забот."

"О рыбах, опасных для человека, написаны толстые книги. Интересно, что большинство этих рыб очень красивы и причудливы."

"Пассажирским называется судно, предназначенное для перевозки более чем 12 пассажиров."

"- Когда человек первый раз проник под воду?
- Тысячи лет назад.
- У него что, водолазный костюм был?
- Нет.
- Акваланг?
- Тоже нет.
- А что же?
- Удочка."

"Хлопотнее дела, чем связь, на море нет. У меня был знакомый радист. Он любил говорить о своих товарищах: "Грехи их пишут на металле, заслуги чертят на воде."

"Японские рыбаки называли Куросио "Течением смерти". Раньше на их судах мотор был редкостью. Суда, подхваченные потоком Куросио, исчезали бесследно."

"Ветры и течения Тихого океана постоянны и величественны. Из конца в конец океана перегоняют они водные массы. Солнце - двигатель этой совершенной и не знающей остановок машины."

"На смену ушедшей воды поступает новая, и громадная карусель, которую называют океаном, продолжает медленно вращаться."

@темы: Книги

---

Ха. У Спаркса в твиттере - статья из Нью-Йорк Таймс, что украинские хакеры взломали кремлевское что-то там и выложили файлы, доказывающие, что кремлевские власти напрямую организовали восстание в Донбассе и управляют там всем.
Но на саму статью нельзя выйти, потому что сайт требует регистрации! Ловко. Должно быть, мера против путинских троллей и русских хакеров.

---

Прочитала претензии госпожи Громыко к фанфикерам и фанфикам...
Возникло невероятно острое желание немедленно сесть и написать фанфик. У меня на это нет никакого настроения, но благодаря госпоже Громыко появилось острое желание.
Мораль - госпожа Громыко своим выступлением имела цель поощрить творчество среди населения.

@темы: С ума сойти

---

Не могу удержаться...

27.10.2016 в 19:43

Пишет  Итицкая сила!:

@темы: С ума сойти

---

К слову сказать - все-таки забавно, как авторы описывают какие-нибудь там эпизоды с бурным сексом.
Вот в только что прочитанном любовном романе выглядит так.

"Они оба словно сошли с ума. Сначала со стола слетели бумаги и краски, потом и они сами упали на пол. Рыкнув, Мартин подхватил Эмилию и уложил на диван, рывками освобождая от одежды. Трещала ткань, рвались пуговицы и шнуровки, пальцы оставляли на коже синяки, ногти - царапины. Старый диван визжал пружинами. Мотыльки, налетевшие на свет через открытое окно, неистово бились под абажуром."

(короче - умри все живое!

---

Эльвира Плотникова "Родственный обман". Любовный роман. В антураже фэнтези.
Сюжет: сестры Эмилия и Милена - близнецы и сиротки. Одна дизайнер по интерьерам, другая медсестра. Которая медсестра - еще увлекается реконструкторством, конкретно - игрой в викторианских леди и джентльменов. Руководитель ее клуба предложил ей интересный контракт - год прожить в поместье богатого реконструктора, изображая его жену-леди. За это должны хорошо заплатить. Но девушка нашла себе кавалера, который предложил везти ее в Испанию. Тогда вторая сестра-близнец предлагает, что заменит сестру в этом поместье реконструктора, и все будут довольны. Так она и делает. Затем оказывается, что нет никакого богатого оригинала-реконструктора, есть лорд-маг (ах да, мироходец) из другого мира, фэнтезийного, которому надо срочно жениться, вот они с братом, тоже лордом-магом (ах да, менталистом) и придумали такую схему... Понятное дело, что деловые отношения быстро перерастают в остро личные, все повлюблялись друг в друга, но - по законам жанра - маются от всяческих недоразумений и непониманий, в результате столкновения культур. Ну, там еще подсоединяются родственники со своими фобиями, заговоры, проклятия... Все дела. Но кончится все хорошо - свадьбами, младенцами... по законам жанра.
В принципе, вроде и придираться жестоко... Автор хотела написать любовный роман, она его написала - и честно не претендует ни на что большее. Опять же, и читается более-менее бодро, достаточное количество гэгов и ходов из комедии положений (вроде так это именуется у литературоведов? ) в наличии... Перемещение в фэнтези-мир тоже, если прикинуть, выглядит очень логичным. В самом деле, в наших всем знакомых реалиях любой любовный роман будет выглядеть в лучшем случае по-идиотски, а так-то вообще будет страшно раздражать. Опять же, если перемещать действие в ту же викторианскую эпоху и заграничную обстановку, так это нужно иметь серьезную подготовительную базу, солидный багаж знаний нужно иметь! А если речь идет о некоем сферическом фэнтезийном мире в вакууме - так уже гораздо легче! для автора. По крайней мере, в некоторых отношениях.
В общем, все понимаю, все понимаю... Но книжка страшно неровная! Персонажи едва обозначены, отчего выглядят зачастую как фигурки из конструктора. Характеры плавают... то заявляется, что Эмилия более боевая и взрослая из сестер, а Милена - более мягкая и нежная, то вдруг их показывают наоборот... В принципе, так-то безразлично, поскольку все равно все выглядят условно - но зачем было тогда делить? Сам основной конфликт (ну, по крайней мере, он лежит в завязке истории) тоже выглядит довольно нелепым. Хотя обычно этот прием действует на читателя гарантированно - близнецы, двойники, с подменой одного другим, что может быть интереснее! Но здесь это просто бессмысленно. Этот трюк срабатывает, когда там все прекрасно знают данного персонажа и не готовы ожидать от него чего-то нового. Но тут-то изначально никто не знает ни одну сестру, ни другую, им разницы никакой! Нет эффекта нарушенных ожиданий. Жалко - просто выстрел вхолостую.
Кроме того, в романе масса натяжек со стороны автора и, что называется, роялей в кустах. Сбивает настрой.
Зато многие штампы из любовных романов никуда не делись. Тут и классическое "неужели она не знает, как она действует на мужчин", и роковые красавцы мужчины, внешне жестокие и безжалостные хищники и циники, но внутри добрые и пушистые... которые только за всю жизнь не встретили ту, единственную... И клевета и козни завистников и злодеев, а герои, конечно, не могут ни о чем конкретно друг с другом поговорить, я это прямо обожаю. Да, и это еще тоже - когда герой осыпает героиню плюшками и носит ее на руках, не говоря уж о бурном сексе, но она все равно сомневается, и считает, что он ее не любит, а потому что гладиолус! Нет, разговоров нет, это все можно легко отыскать в каждом любовном романе. Но в хороших ЛР кроме этого есть еще что-то, из-за чего можно закрыть глаза на эти бредни. А тут что такого есть?
Грустно, товарищи! Могло бы быть лучше.

@темы: Книги

---

(лазая в ЖЖ) Третьяков.

Чем больше художника кормят свободой, тем больше он требует денег. Чем больше художника кормят деньгами, тем больше он требует свободы. Похоже, художник не способен пить свободу, не закусывая деньгами, и есть деньги, не запивая свободой.