Наткнулась на такую картинку со Льдом. Это с обложки чешского издания. Мне понравилось. Симпатичная такая картинка! (лучше, чем поляки госпоже Громыко рисуют... ) Правда, вроде в окончательном варианте там ушанку нарисовали.

---

У Спаркса в твиттере - все в ужасе пророчат всякие беды от избрания Трампа. Еще его даже утвердить не успели, а уже возросло число самоубийств трансов... А что будет с женщинам, так вообще... (не поняла, что вообще с ними будет)

Сейчас, когда путинские хакеры провалили выборы в Америке, Путин нацелился на выборы в других странах!

www.wired.com/2016/11/trumps-win-signals-open-s...

То, что Путин поздравил Трампа с избранием президента является железным доказательством, что Трамп его щенок!

crooksandliars.com/2016/11/russia-love-interest

Вот и Анна Немцова что-то там вещает...

www.thedailybeast.com/articles/2016/11/09/russi...

---

День милиции! С праздником всех, кто причастен! Жизнь сейчас тяжелая, поэтому - да будет с вами удача в сумерках!

---

Скачался альбом группы "Последний шанс", и я слушаю "Кофейню". Да, это та самая песня... Я счастлива.
Так пусть и дальше находится, то, что очень хочешь найти!

---

Книжный столик

П.В.Анненков "Письма к И.С.Тургеневу. 1852-1874".

"Отзываться с пренебрежением о провинции есть тоже своего рода провинциализм."

//про "Записки охотника"// "В них слишком наружу выступает сочинительство: оно напирает грудью на лица, на происшествия, на природу и даже на фразы. Нужно бы, кажется, убить в себе сочинительство, которое в последнее время как будто наоборот сильнее в вас становится. Я решительно жду от Вас романа с полной властью над всеми лицами и над событиями и без наслаждения самим собой, без внезапного появления оригиналов, которых вы уж чересчур любите, потому что и оригиналы родятся и живут без особенных знаков на небе и волнения на земле, и, наконец, чтобы мизерии, противоречия и нелепости жизненные не выставляли себя напоказ и не кокетничали своим безобразием, как это у вас иногда выходит, а ложились удивительно обыкновенно, не подозревая, чтобы можно было на них смотреть."

"Засел на 1832 годе биографии Пушкина. Решительно недоумеваю, что делать! Он в столице, он женат, он уважаем, и потом вдруг он убит. Сказать нечего, а сказать следовало бы, да ничего в голову не лезет."

"Автору легко - за него работает действительность. Ему не нужно искать обстоятельств, жизненных сцеплений, разнообразных столкновений лиц и характеров: один намек - и драма готова. Миллионы драм существуют в голове, в воспоминаниях, в наслышке каждого. На черной неподвижной массе, составляющей готовую стену для наших альфреско - пишите, что хотите - все сделается страшно резко, страшно впечатлительно, однако ж это не настоящая драма и отличается от нее, как убийство от поединка или казнь от турнира. Но это наш настоящий род драмы - пусть будет так, автору остается теперь вещи нечеловеческие рассказать по-человечески, просто и прилично."

"Говорят, что какой-то механик сделал прозрачную статую, в которой виден был весь желудок человека и полный процесс пищеварения. Положат кусок мяса в губы статуи, кусок пойдет желобком в желудок, там завертятся колеса, пружины заиграют, фосфор покажется, работа идет страшная и мудреная: кусок выходит из заднего прохода совершенно похожий на экскремент, но только без запаха и не марается."

"Пора наступила туда ехать, куда нужно, а не туда, куда хочется."

"Комедия Островского имела огромный успех в обеих столицах и совершенно заслуженный. В ней нет почти ничего. Не широка она и не глубока, а только умна. От Островсего можно было всего ожидать: и характеров, и таланту, но ума - менее всего. А между тем он им и взял - удивил меня и других, сказать по правде. Но, может быть, это и невзначай, потому что пьеса с умом есть для него падение."

"У Боткина есть зоркость особенного рода, свойственная истощенному организму: тот есть не может, а по запаху скажет, хорошо ли, или дурно блюдо."

"А мы здесь столы вертим - с ума сошли на столах. Нет дома, где бы не вертели стола. Нет такого чахоточного, который не заставил бы вертеться стол. Посильнее привязываются к шкапам и тоже заставляют ходить, говорят. Многие уже кинули столы, предоставляя их детям, а сами принялись за магнетизировку колец, которые у них, повешенные на шелковой ниточке, стучат в пустой стакан: который час? сколько лет соседу? и проч. по желанию. Недавно одна барыня спросила у кольца: сколько у меня детей? Кольцо простучало 4. Муж тоже хотел испробовать магнетизм, взял кольцо и загадал: сколько у меня детей. И кольцо публично донесло, что 1. Мы смеялись анекдоту раз по пяти в день и уже четвертые сутки. Все говорят, что жалко - Месмер не дожил до нас."

"Народу было у него тьма на похоронах и это меня обрадовало. Всегда хорошо, когда человек помнит удовольствие испытанное и приходит благодарить за удовольствие. Это важнее, чем деньги."

"Какой-то француз сказал, что Германия нестерпимо кокетничает своим Арминием. Неужто всю жизнь нашу проведем мы в том, что будем кокетничать нашей зимой, нашей весной, летом, осенью и нашим Антоном Архипом и проч."

"Русской библиотеки нет нигде, Публичная не имеет не только собрания журналов и альманахов, но даже изданий 1825 и 30 годов. Крылов, Дельвиг, Востоков считали ее своей собственностью и оставляли у себя на дому присылаемые книги."

"Вот что значит биография. Хорош человек, вытащит за собой и описателя, плоховат человек, так надобно в пять раз усилить талант описателя, живую сторону его взгляда и пера."

"Крайне трудно, без догадки и таланта, описывать обыкновенных людей, с которым знаком не был лично."

"Я был в разъездах - на Ладожском озере, в Коневце, Валааме и проч. Места, мной посещенные, - оригинальны. Все очень печально, очень сурово, но не скучно, не плаксиво и бесцветно. Скалы, сосновый лес, бурное озеро и даже монахи, единственные жители их - все эффектно, когда пароход у вас под боком и вы знаете, что через неделю от них скроетесь, может навсегда."

"Вообще великое дело не иметь о себе прекрасного мнения и полезное дело не стараться распространять его в других. Избегаешь многой фальши."

"Я понимаю, почему Кетчеру не нравится прогулка барыни - все, что глаза не выжигает, для него кисель. Он в литературе любит париться в два веника, так, чтобы с первого же томика его замертво на улицу вытащили."

"Сделайте цензурнее - и пустите в публичный оборот. Это всего важнее. Публичный оборот важнее ареопага из 15 Гете, из дюжины критиков. Для кого вы пишете? Для меня, для А, для В - да вы знаете хорошо, что вы хоть лопните от усердия, а я, и А, и В всегда найдем, чем вас осрамить на приятельском ужине. Ни себя, ни нас вы никогда не удовлетворите. Зачем же добиваться этого с такой горячностью? Это ли последнее слово создания? Это ли цель его? Цель есть публичный оборот мысли, которая и растет, и крепнет вместе с расширением оборота. И верьте, когда в публичности начинает возникать сочувствие - то все такие умники, как А, В - и аз, если хотите - начинают умолкать, пристыжаться и стоят, как ребенок перед розгой с половину спущенными штанами. Вот чего должно добиваться."

"Я изумлен был разрывом вашим с Тютчевым, но разрыв ничего - всего важнее образ действий при разрыве, и об них-то хотелось бы знать от вас. Если действия были человечны, то и ничего, если не совсем, то хоть миллион раз будь прав - все не прав. Я научился этому здесь, где цинический хохот при известии о вашем разрыве заставил меня подумать, что надо беречь душонку свою весьма строго: украдут. А без душонки, какова есть, ей Богу, плохо жить - она равняет со всеми, что при малых чинах приятно, и заставляет прямо смотреть во все глаза."

"Это не глава, а программа главы или, лучше, это только намерение; кто видел, как я, благодаря рукописям Пушкина, что при творчестве все намерения изменяются, тот знает, что об этом думать. Творчество - великое дело. Голова говорит: дай скажу чудовищность; приходит творчество и говорит или наоборот, или совсем не так, как голова хотела. Я думаю совсем иначе, чем вы, касательно уничтожения "Мертвых душ". Гоголь истребил их не потому, что заподозрил грустное их направление, а, по-моему, наоборот - потому что творчество, не спросясь его, дало им голос не тот, который он хотел."

"Здесь был Писемский и читал нам "Ипохондрика" - чудно! Он прочел все, чего не написал в комедии своей, но что за господин! В России это бывает, что медведь возьмет арфу, да на арфе и сыграет отлично. Глазам не веришь."

"Вопрос важен. Можно ли в искусстве быть беспристрастным даже и к тем, которые стоят на противуположной стороне, или этго уже не можно? Любопытно бы знать, вы со мной или не совсем. Заметьте, что в обоих случаях вы будете правы, только мнение нужно знать."

"Об искусстве заговорили на визитах. Любопытно к этому прислушаться. Вы лучше моего знаете, что сословия соприкасаются у нас публично и откровенно преимущественно только на этой почве."

"Я раза два был у Тургеневых и передал им, что вы лишились левого глаза от неосторожности на охоте, что хорошо довершает картину застрелянных вами собак, женщин и помещиков."

"Русские корректоры и русские типографии на то и существуют, чтоб показать, как бы приятно было иметь настоящих корректоров и настоящие типографии."

"Не разберешь современную историю: эдакая путаница, что остается только около своего двора работать, как мужики делают, когда на улице снег или метель."

"Я купил за 75 р.сер. соловья под Казанским собором, а он пискнул с вечера раза два - и с тех пор только и пищит, да говорят, и не соловей, а скворец. Обидно."

"Увы - страшное брожение души у всех нас, которое не дает даже дрожжей, чтоб пиво сварить."

"Смешно разубеждать вас, но вы превосходно себя знаете только с скверной стороны. Это тоже высота, но не надо злоупотреблять никаким величием."

"Стареем мы - это правда, но надобно же добрую старость иметь, что и постарайтесь выработать."

---

Чего там, Трампа что ли выбрали? Как в новостях кричат.
Любопытно выглядит новостная лента на рамблере.
- Победа Трампа, новая первая леди
- Горбачева срочно прооперировали
- Ксения Собчак родила
- Актрису МХАТа избили в Москве
Надо же, какие последствия уже...
Я все-таки подожду пока кричать. Пусть там, в Америке, окончательно объявят. А то вдруг будет, как э... в 2000 году... когда Буша выбирали, а победил Гор. А потом Буш заявил, что считали неправильно. И стали считать по новой, до тех пор, пока не признали победу Буша. А Хантер Томпсон об этом беспрестанно твердил и поминал, пока вдруг не решил внезапно застрелиться у себя дома, накануне свадьбы.

---

Павел Корнев, Андрей Круз "Ведьмы, карта, карабин". Вспышка слева, вспышка справа... И снова Хмель и Клондайк приключаются в Приграничье (и даже немножко вне его). В бодром темпе.
Сюжет: на этот раз прошло несколько месяцев с предыдущих событий. В Приграничье настала весна. Но не успокаиваются страсти и интриги. Продолжается схватка за и вокруг таинственной карты, которая попала в руки героям (по крайней мере, половина карты точно). Но сейчас хоть окончательно прояснилось с самыми заинтересованными игроками. Это, конечно, ведьмы (как можно понять уже и из названия) и горожане (которые проявились еще в прошлый раз). И те, и другие совершают нападения и покушения на героев в попытках завладеть драгоценной картой, при этом не останавливаясь перед самыми жесткими мерами. Это необходимо уже пресечь! А то ведь, в конце концов, работать невозможно. Про жизнь уж и говорить нечего... Герои идут проверенным путем - заключают союзы, придумывают комбинации, контркомбинации, двойной план, тройной план, оу... голова кругом.
Мне все ужасно понравилось - ну, за исключением пары моментов, но это чисто мои личные заморочки. Не люблю, когда герой вдруг выпадает из общей группы и начинает приключаться и выживать в дикой местности... А авторы это, похоже любят, что уж тут поделаешь! А в остальном все просто сплошной восторг и радость для фанатов. Очень интересная идея получилась с этой картой. (И чувствуется, что авторы тут еще оставили большой задел, на всякий случай - много еще можно выжать из карты! Ну да, опять же Клондайк вдруг стал мечтать совершить поход на озеро и даже лодок прикупил - звучит многообещающе! Если авторам захочется ) Впечатляюще получилось с ведьмой - Тамара Павловна, она же Яна. Яркий получился персонаж. И с Хмелем у них получилась знатная парочка. Такая связка может прекрасно оживить дальнейший сюжет. Клондайк, весь из себя такой суровый и вооруженный до зубов боец, вдруг завел котика! И возился с ним в лучших няшно-мимимишных традициях. С ума сойти. В смысле, кто бы мог подумать.
И даже Лед мелькнул на минуточку - это было просто трогательно... Со стороны автора.
В общем, хорошая серия получилась.

@темы: Книги

---

Супер! нашла альбом на рутрекере. Вот завтра скачается - я надеюсь - посмотрю, какой там вариант...
Вот так вот ищешь годами музыку, которая записывалась впопыхах на магнитофоны типа "Ритм" или как они... с каких-то ночных радиопередач, где тоже все впопыхах гнали, без четкого указания автора-исполнителя...
Вообще-то у меня день рождения скоро. Вот было бы круто, если бы мне еще кто в виде подарка подсказал, что это такое может быть - группа вроде западная, электронная обработка каких-то средневековых мелодий. Там такая мрачная музыка, потом вступает хор, женские голоса... Не слышала названия! Вроде только уловила обрывок, кажется, что-то там про "песнопения святой Терезы", ведущий вещал. Пробовала проверять разные группы на рутрекере, но ничего... У меня было записано на кассету, кассета давно стерлась.
Может, кто знает, а?

---

О, что еще нашла на ютубе!! Я двадцать пять лет ищу, голову себе сломала...

---

Плакательная песня про собаку. Клип тоже хороший...

---

Сегодня по телевизору в каком-то гламурном шоу вещали романтически. Историю любви излагали, так сказать.

"- А я ей, значит, звоню и говорю - давай в кино сходим...
- Ага! А я ему говорю... слышь... ну... Мне ваще подумать надо... Я тебе перезвоню! Щас!"

Это была наша креативная часть общества. Какая изысканность. Какая отточенность мысли и ее выражения. После Ахматовой просто шибает с ног.

@темы: С ума сойти

---

(лазая в ЖЖ) Матвейчев спрашивает - помните ли вы советские молочные коктейли? Да!! Офигенно вкусно.



А сейчас у нас коктейли продают только в Баскин-Роббинс за 260 рублей стакан! И так-то они вообще не особо впечатляют.

---

Пока у нас кипели страсти по Ивану Грозному и его памятнику, я чего-то отвлеченно отнеслась... (читая без ума и без памяти фантастические боевики, ага ). И вдруг меня озарило, что у меня же есть припасенная книжка! Про Ивана Грозного. Историка - правда, польского - Валишевского. То есть, не то чтобы я ее запасала из-за Ивана Грозного. Я хотела почитать про Смутное время, потому что в журнальчике вырви-глаз прочитала статейку о зверствах поляков в Москве, меня это возмутило, а в статье ссылались на соответствующую книжку Валишевского, а эта книжка шла в комплекте с Иваном Грозным...
В общем, во введении - к "Ивану Грозному" - Валишевский сразу меня ошарашил. Оказывается, мы, в современное время, неправильно понимаем прозвание Ивана Грозного! Из-за многочисленных трудов различных писак деятелей, живописавших ужасы, мы считаем, что Грозный значит - страшный, жестокий и т.д. А в то время, пишет Валишевский, Грозный значило - уважаемый, внушающий уважение...
Однако.

---

---

(лазая в ЖЖ) Лукьяненко мощно задвигает...

А так все мы понимаем, Хилари - это война (или капитуляция России, результаты которой для нас будут хуже войны). Вопрос лишь в том, до какой степени Хилари будут контролировать и дадут ли возможность развязать войну глобальную.

Ну да поживём - увидим. В любом случае планета у нас была хорошая, вот только люди не очень.

---

Не могу пройти мимо...

Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!

---

С праздником, товарищи!





А тем временем, где-то в Приграничье...

---

(лазая в ЖЖ) у Матвейчева - история спасения детей от гитлеровцев.

matveychev-oleg.livejournal.com/4385607.html?st...

---

Книжный столик

Лидия Чуковская "Записки об Анне Ахматовой. кн.1 1938-1941".

"Я встретила ее на прямой аллее от вокзала к морю. Она шла с какой-то пышноволосой дамой. Аллея была пряма, как струна, и, поглядев им вслед, я подумала, что их стройное явление на этой аллее легче было бы выразить какой-нибудь музыкальной, не словесной фразой."

"А.А. любит и знает Москву, а я только раздражаюсь нескладицей. Ленинград своею стройностью приводит и душу в строй, а Москва выводит из равновесия."

"Ахматова: Вот уже двадцать лет так. Они ничего не помнят и не знают. Каждый раз опять и опять удивляются моим новым стихам: они надеялись, что на этот раз, наконец, у меня окажется про колхозы."

"Ахматова: Знаете, за последние два года я стала дурно думать о мужчинах. Вы заметили, там //в тюремных очередях// их почти нет..."

"Ахматова: Вы знаете, что такое пытка надеждой? После отчаяния наступает покой, а от надежды сходят с ума."

"Ахматова: Всю жизнь я мечтала писать без строф, сплошь. Не удается."

" - Пунины взяли мой чайник, - сказала мне А.А., - ушли и заперли свои комнаты. Так я чаю и не пила. Ну Бог с ними."

"Ахматова: Один скульптор собирался было лепить меня, но потом не пожелал: "неинтересно. Природа уже все сделала."

"Ахматова: У меня всегда была мечта, чтобы муж повесил над столом мой портрет. Но никто не повесил."

"Предложила почитать мне стихи. Спросила: какое мне больше нравится? А.А. сказала: "Про свои старые стихи я знаю все сама, словно они чужие, а про новые никогда ничего, пока и они не станут старыми."

"Ахматова: Я всю жизнь могла выглядеть по желанию: от красавицы до урода."

"Я смотрела на ее четкий профиль среди неопределенных лиц без фаса и профиля. Рядом с ее лицом все лица кажутся неопределенными."

"- Как же вы все это выдерживали? - спросила я.
- Я все могу выдержать.
"А хорошо ли это?" - подумала я."

"Ахматова: Ленинград вообще необыкновенно приспособлен для катастроф. Эта холодная река, над которой всегда тяжелые тучи, эти угрожающие закаты, эта оперная, страшная луна... Черная вода с желтыми отблесками света... Все страшно. Я не представляю, как выглядят катастрофы и беды в Москве: там ведь нет всего этого."

"Ахматова: Даты? О датах, пожалуйста, не спрашивайте. О датах со мной всегда говорят, как с опасной больной, которой нельзя прямо сказать о ее болезни."

"Я спросила ее о Зинаиде Николаевне //Гиппиус//. Была ли та красива? "Не знаю. Я видела ее уже поздно, когда она была уже вся сделана."

"Ахматова: Да, Сологуб Пушкина не выносил. Ненавидел. Быть может, завидовал ему: соперник! Сологуб был человеком таким причудливым, что мог и завидовать Пушкину."

"Я спросила:
- А вы не находите - странно устроена душа человеческая: стихи, даже самые великие, не делают автора счастливым? Ведь вот Пушкин: он ведь знал, что это он написал "Медного всадника" - и все-таки не был счастлив.
- Не был. Но можно сказать с уверенностью, что больше всего на свете он хотел писать еще и еще..."

"Ахматова: Опасная вещь искусство. В молодости этого не осознаешь. Какая страшная судьба, С капканами, с волчьими ямами. Я теперь понимаю родителей, которые пытаются уберечь своих детей от поэзии, от театра... Подумайте только, какие страшные судьбы... В молодости этого не видишь, а если и видишь, то "наплевать"..."

"Ахматова: Разве можно работать рядом с пошлостью? Нищета еще никогда никому не мешала. Горе тоже. А вот такая Зина может все уничтожить."

"Ахматова: У меня очень неинтеллигентная комната: книг не видно."

"- Ах, как бы мне хотелось венчаться, - сказала Лотта. - В церкви, и чтобы все, как положено.
- Я венчалась, - сказала А.А. - По всем правилам. И, уверяю вас, гораздо интереснее смотреть, как венчаются другие, чем венчаться самой."

"Ахматова: У поэта такой трудный материал - слово. Слово - материал гораздо более трудный, чем, например, краска. Подумайте, в самом деле: ведь поэт работает теми же словами, какими люди зовут друг друга чай пить..."

"Ахматова: Стихи Пастернака написаны еще до шестого дня, когда Бог создал человека. Вы заметили - в стихах у него нету человека. Все, что угодно: грозы, леса, хаос, но не люди. Иногда, правда, показывается он сам, и он-то сам себе удается..."

"Ахматова: Я балованная, я привыкла, что мои стихи все знают наизусть."

"Ахматова: Он, конечно, поэт, и поэт замечательный, но стихи часто писал плохие. Не думайте, тут противоречия нет; можно быть замечательным поэтом, но писать плохие стихи."

"Ахматова: Я вообще не знаю страны, в которой больше бы любили стихи, чем наша, и больше бы нуждались в них, чем у нас."

"Ахматова: Мне было тяжело от грызни между пушкинистами. Вечером благополучно уснешь, а утром увидишь, что тебе за ночь руку или ногу отъели..."

"Ахматова: Один раз пошли мы с Володей Шилейкиным на какой-то чеховский спектакль. Он мне в антракте говорит: "Ты видела? Там мышка на сцену выскочила. Интересно, это она случайно, или так требуется по режиссерскому замыслу?"

"Я сказала, что слава имеет, видимо, свои худые стороны.
- О, да! - весело подтвердила А.А., - когда едешь в мягком ландо, под маленьким зонтиком, с большой собакой рядом на сиденье, и все говорят: "Вот Ахматова", - это одно. Но когда стоишь во дворе, под мокрым снегом, в очереди за селедками, и пахнет селедками так пронзительно, что и туфли, и пальто будут пахнуть еще десять дней, и вдруг сзади кто-то произносит: "Свежо и остро пахли морем на блюде устрицы во льду" - это совсем, совсем другое. Меня такое зло взяло, что я даже не оглянулась."

"- Вы, наверно, очень скучаете без моря?
- Нет. Я его помню. Оно всегда со мной..."

"Ахматова: Это мнение не литературного, а близлитературного круга. Я узнаю по запаху."

"Ахматова в Чистополе! Это так же невообразимо, как Адмиралтейская игла или Арка Главного штаба - в Чистополе."

"Ахматова: Я убеждена, что поэзии предстоит сейчас сыграть в жизни людей очень большую роль. Роль великого утешителя. В этом море горя."

"Ахматова: Сумасшедшие меня любят. Может быть, потому, что я - идеальный слушатель."

"Ахматова: Боже мой, даже звезды какие-то чужие понатыканы... Даже темнота чужая..."

"Ахматова: На месте узбеков я бы всех нас выслала. А на своем месте я уеду в какой-нибудь другой город, где нет писателей."

"Шток принес ей коврижку и сахар из групкома драматургов. "Меня прикрепили туда по причине драматизма моего положения - других причин нет", - сказала А.А."

"Ахматова //о Раневской//: Если бы в Шекспировской труппе были женщины, они были бы таковы."

"Ахматова: Я видела Распутина один раз. В поезде. Я ехала из Царского с одним моим приятелем. Вдруг вошел Распутин и сел напротив нас. Он был в обычном пальто и шляпе, но в русских сапогах и с бородой. Глаза у него стоят страшно близко друг к другу, как у Льва Толстого, и когда он смотрит на вас - кажется, что его глаза застревают у вас в мозгу."

"Явился доктор с плоским лицом домработницы. "Что вас приковало?" "Почему вы лежите?" "Какая зарплата" "Голодаете?" "Не залеживайтесь!" Выслушав А.А. весьма бегло и не дав ей возможности рассказать ни о ногах, ни о сердце, ни о своем давнем туберкулезе, она удалилась. "Мы всегда думали, - сказала А.А., - что врачи существуют для облегчения страдания больных. Оказывается, их призвание - разоблачать симулянтов."

"Ахматова: Когда я вспоминаю, что говорят обо мне, я всегда думаю: "Бедные Шаляпин и Горький! По-видимому, все, что о них говорится - такая же неправда."

"Верно нельзя уже потом любить людей так, как любишь в молодости. Новых уже "душа не принимает".

---

Лидия Чуковская "Записки об Анне Ахматовой. кн.1 1938-1941". Вообще-то, по 1942, не знаю, чего это издательство так странно посчитало. Сдуру решила прочитать книжку в один присест (вместо того, чтобы читать потихоньку, неспешно)... Ну, как-то на первый взгляд нормально - маленькие главки-фрагментики, ясный, четкий язык... В результате к концу тома они меня измотали - и Чуковская, и Ахматова (не говоря уж об остальной интеллигентно-творческой тусовке, клубок гадючий, прости господи )
А вот Цветаева меня никогда не изматывала! Цветаева - просто зайчик на фоне всех прочих.
В общем, как я и говорю - читается довольно легко (если не касаться всяких моральных вопросов). Я к Чуковской как-то отношусь очень осторожно и с легким недоверием (это еще от дневников Чуковского у меня зародилось, как она все же мотала нервы своему несчастному отцу... ) Но на удивление - пишет она хорошо. Живописно, выразительно... Иногда проскальзывают такие интересные и неожиданные образы, как вот она в ташкентских тетрадях написала - "прошла девушка с корзиной больших и неправдоподобных роз". Впечатляет. Но все равно ее художественную прозу читать не буду! Хватит и мемуарного.
Чуковская, будучи преданным поклонником Ахматовой, целенаправленно вела записи о ней - о своих встречах, разговорах. Впечатлениях и прочем. Очень ценный материал - поскольку сама Ахматова вроде бы не оставила особо ни писем, ни дневников. А тут человек сидит рядом и фанатично и педантично фиксирует каждое оброненное слово. Не, так-то меня это здорово напрягает и наводит на всякие еретические мысли. Но для истории осталось. По крайней мере. Я думаю, наверно - учитывая настрой и характер Чуковской - можно рассчитывать на более-менее точное изложение, в смысле, без отсебятины. Записи начинаются со времени, когда у Ахматовой арестовали сына, а у Чуковской мужа (которого почти сразу расстреляли, о чем она узнала уже потом), и они на этой почве особо сошлись, занимались хлопотами, организацией передач. Потом записи резко обрываются к концу 1940 года (вроде бы, какие-то тетради утрачены), и потом уже сразу идут обрывочные записи про эвакуацию и жизнь в Ташкенте. Эти записи остались заметно необработанными. Но характерными.
Что тут еще скажешь. Ахматова большей частью прекрасна. Временами ужасна. Яркая личность, титаническая. Чуковская и есть Чуковская - вот как она мелькает в дневниках отца, так и здесь вырисовывается точно такая же. Э... цельный характер. Ну и - эпоха чувствуется, среда... Можно проникнуться.

@темы: Книги