Привидение кошки, живущее в библиотеке
Салтыков-Щедрин на злобу дня. 
"Вообще, нынче как-то совсем разучились жить покойно. Всякий (не исключая и несомненных гороховых шутов) пристраивает себя к внутренней политике и, смотря по количеству ожидаемых пирогов, объявляет себя или благонамеренным или ненеблагонамеренным (особенный политический термин, народившийся в последнее время, нечто среднее между благовременною благонамеренностью и благонамеренностью неблаговременною). Разница тут самая пустая, а между тем люди подсиживают и калечат друг друга, утруждая начальство, а в жизнь вносят бестолковейшую из смут.. И все из-за того, чтобы захватить в свою пользу безраздельную торговлю благонамеренностью распивочно и на вынос.
Коли хотите, в этом виновато и само начальство. Оно слишком серьезно отнеслось к этим пререканиям, и, по-видимому, даже поверило, что на свете существует партия благонамеренных, отличная от партии ненеблагонамеренных. И, вместо того, чтобы сказать и той и другой:
Спите! бог не спит за вас!
впуталось в их взаимные пререкания, поощряло, прижимало, соболезновало, предостерегало. А "партии", видя это косвенное признание их существования, ожесточались все больше и больше, и теперь дело дошло до того, что угроза каторгой есть самое обыкновенное мерило, с помощью которой одна "партия" оценивает мнения и действия другой.
К сожалению, всего более страдают от этого междоусобия невинные обыватели. Будучи поставлены между враждебных партий, из которых каждая угрожает каторгой, и не понимая, что, собственно, от них в данном случае требуется, эти люди отрываются от своих обычных занятий и всецело посвящают себя отгадыванию нелегких загадок. Переживая процесс этого отгадывания, одни мечутся из угла в угол, а другие даже делаются участниками преступлений, в надежде, что общий уголовный кодекс защитит их от притязаний кодекса уголовно-политического. В самом деле, видеть на каждом шагу испытывающие и угрожающие лица, слышать вопросы, скрыто заключающие в себе обещание каторги, вращаться среди полемики, в основании которой положены обвинения в измене, пособничестве, укрывательстве и т.п., - право, это хоть кого может озадачить. А коль скоро произошло озадачение, то следом за ним непременно начинаются метания, перебегания, предательства, позор..."
"Вообще, нынче как-то совсем разучились жить покойно. Всякий (не исключая и несомненных гороховых шутов) пристраивает себя к внутренней политике и, смотря по количеству ожидаемых пирогов, объявляет себя или благонамеренным или ненеблагонамеренным (особенный политический термин, народившийся в последнее время, нечто среднее между благовременною благонамеренностью и благонамеренностью неблаговременною). Разница тут самая пустая, а между тем люди подсиживают и калечат друг друга, утруждая начальство, а в жизнь вносят бестолковейшую из смут.. И все из-за того, чтобы захватить в свою пользу безраздельную торговлю благонамеренностью распивочно и на вынос.
Коли хотите, в этом виновато и само начальство. Оно слишком серьезно отнеслось к этим пререканиям, и, по-видимому, даже поверило, что на свете существует партия благонамеренных, отличная от партии ненеблагонамеренных. И, вместо того, чтобы сказать и той и другой:
Спите! бог не спит за вас!
впуталось в их взаимные пререкания, поощряло, прижимало, соболезновало, предостерегало. А "партии", видя это косвенное признание их существования, ожесточались все больше и больше, и теперь дело дошло до того, что угроза каторгой есть самое обыкновенное мерило, с помощью которой одна "партия" оценивает мнения и действия другой.
К сожалению, всего более страдают от этого междоусобия невинные обыватели. Будучи поставлены между враждебных партий, из которых каждая угрожает каторгой, и не понимая, что, собственно, от них в данном случае требуется, эти люди отрываются от своих обычных занятий и всецело посвящают себя отгадыванию нелегких загадок. Переживая процесс этого отгадывания, одни мечутся из угла в угол, а другие даже делаются участниками преступлений, в надежде, что общий уголовный кодекс защитит их от притязаний кодекса уголовно-политического. В самом деле, видеть на каждом шагу испытывающие и угрожающие лица, слышать вопросы, скрыто заключающие в себе обещание каторги, вращаться среди полемики, в основании которой положены обвинения в измене, пособничестве, укрывательстве и т.п., - право, это хоть кого может озадачить. А коль скоро произошло озадачение, то следом за ним непременно начинаются метания, перебегания, предательства, позор..."
Хорошо, давно не читали... (третью-то книгу из цикла все равно, видимо, не дождемся)
Всех писателей с праздником! Что бы мы без них делали. 
Тема - само собой - человек и кошка, и отношения между ними во всем разнообразии. 
Вот как я ее читаю - стремительным домкратом... 
И ничего про эти рассказы уже не помню! Ну, а потом как-то и поживее пошло, и вообще оказалось интересно. 
Убийца кошек. 
Лично я считаю, что никакой необходимости в таком радикальном финале не было!
) Зато финал все переворачивает вверх ногами и мгновенно прошибает. Одинокий космонавт совершает одинокий полет в глубины космоса, распланированный на всю жизнь, но чтобы потом, долетев, можно было протянуть портал и наладить мгновенные перемещения. Для компании ему придан кот, который, конечно, столько не проживет, но в корабле есть системы регенерации. Убил старого кота - тут же получил его же, новорожденного... 
Нет, сам рассказ интересный и хорошо написан. О том, как в нашей обычной реальности существует вторая, скрытая от людей сторона, где возникают магические монстры, угрожающие миру. Против них выходит дозор из одаренных кошек, которые могут монстров выслеживать и убивать. Им помогают и люди-маги. К слову сказать, идея как бы довольно сильно позаимствована! 
Все это уже в подробностях излагалось в оригинальной фэнтези-книжке "Книга лунной ночи", сейчас гляну, кто ее написал... Диана Дуэйн, ну конечно же! Но в отличие от Дианы Дуэйн, тут автор завершил все плохо. В смысле, не только котик, храбрый боец с силами тьмы, погибает, но еще и зло побеждает. Ну что это такое. 
Да еще завершающим рассказом в сборнике - уж вовсе никуда не годится. В завершающие поставили бы что-нибудь оптимистическое, жизнеутверждающее... Тут же есть такие... Очень странное решение со стороны составителя Синицына!
(или лень и неохота 
Ну... каким-нибудь рядовым сотрудником где-нибудь. В центре полетов. 
В реале, допустим, столкнулась бы с компанией в качестве сотрудника полиции... 
