Д.В.Никифоров - а это уже не мрачное.

"В конце 70-х годов, в десятом часу вечера, пролетел по московскому небосклону метеор. На другой день в московской прессе появилось описание метеорологического явления. При утреннем рапорте московского обер-полицмейстера Арапова московскому генерал-губернатору князю Долгорукову князь спросил Арапова, видел ли он полет метеора? Оказалось, что последний вечером был в гостях и не только ничего не видел, но даже ничего не слышал про воздушное явление.
Князь, шутя, заметил Арапову, что ему, как блюстителю порядка, следовало бы знать обо всех происшествиях в оберегаемой им столице. Арапов, вернувшись домой, потребовал к себе докладчика экстренных происшествий. Сделав выговор за недонесение путешествия аэролита по небосклону Москвы, приказал: вперед доносить ему заблаговременно о всех экстренных воздушных явлениях. Распоряжение свое приказал отдать в приказ по полиции.
На следующий день читали: его превосходительство, обер-полицмейстер, заметил, что чины полиции не донесли ему о пролете метеора по небосклону Москвы, вследствие чего предписывает экстренно, заблаговременно доносить ему о всех воздушных необычайных явлениях, могущих произойти на небосклоне Москвы, дабы его превосходительство заблаговременно мог принять соответствующие меры."

---

Еще Д.В.Никифоров.
Крымнаш - в антураже XIX века.

"19 октября после разгрома французской армии и пленении Наполеона III под Седаном, министр иностранных дел циркулярно объявил державам, что после распадения империи Бонапартов Россия не считает для себя обязательным исполнять пункт Парижского трактата 1856 года об ограничении державных прав своих на Черном море. Циркуляр Государственного канцлера произвел взрыв восторга в московском обществе. Все были рады, что кошмар, тяготевший над Россией, где посторонние державы запрещали ей распоряжаться в принадлежащих ей водах, наконец рассеялся одним росчерком пера. Я помню, что в чернокнижной Английского клуба тогда ораторы громили Европу и выражали буйный восторг от действий императора Александра II и его министра князя Горчакова."

А вот еще - до чего знакомо звучит...

"Кроме словесных громов, газеты, журналы и отдельные издания громили варварство турок и тем увеличивали стремление народонаселения стать в защиту угнетенным. Принятие на себя звания Главнокомандующего генералом Черняевым до того воспламенило защитников славянства, что даже генералы отправились к восставшим. Количество протестующих было ничтожно и, как капля, не могло утишить пожара. Князь Вяземский писал: "Ужели думают, что Россия окрепнет силою восстановленных славянских племен? Нисколь, а напротив - мы этим только обеспечим и утвердим недоброжелательство и неблагодарность соседа, которого мы воскресили и поставили на ноги. "Величественно, прекрасно - создавать неблагодарных!" - это говорит поэзия, а политика не то говорит: "Лучше иметь для нас сбоку слабую Турцию, старую, дряхлую, нежели молодую, сильную, демократическую Славянию, которая будет нас опасаться, но любить нас не будет. И когда были нам в пользу славяне? Россия для них дойная корова и только. А все сочувствия их уклоняются к Западу. А мы даем доить себя до крови..."

---

Д.В.Никифоров "Москва в царствование императора Александра II". Это мемуары, или лучше даже сказать - записки... просто человека, проживавшего в ту эпоху. Название не совсем точное, поскольку тут автор просто рассказывает с упором на свою жизнь, то есть, упоминает и свои заграничные поездки, и поездки в глубь России. Ну, в общем, большого значения это не имеет...
В плане изложения - художественных и литературных красот тут определенно нет. Автор себе такой цели и не ставил. Излагает о событиях, наиболее знаковых, волнующих общество - это, само собой, знаменитая реформа 1861 года - освобождение крестьян. Как писали в советских учебниках. Автор уделяет этому много места в своем труде, причем выступает как представитель дворянства, из-за чего, как легко можно представить, не испытывает по этому поводу эйфории. Но это и интересно - это же другая точка зрения! а то мы как-то привыкли относительно этого эпохального события к одной-единственной трактовке. А тут прямо даже появляется объем, высвечиваются какие-то неожиданные ракурсы... Прямо даже наводит на всякие разные мысли... по поводу...
Так что - бог с ним, пусть это не литературный шедевр. Пусть это довольно неровное повествование - где-то все излагается подробно, вплоть до перечисления фамилий, чинов, адресов и т.д., где-то, наоборот, схематически, по паре-тройке абзацев на целый год. Но уж, всяко разно, это документ эпохи, показания свидетеля... так сказать.
Есть еще вариант, что на разный подход в освещении событий оказывает влияние эмоциональный настрой автора. Ну, вот в начале - начинается, как водится, с самого начала, с момента коронации Александра II - автор ведь еще очень молодой человек, полный надежд и энтузиазма, с какими-никакими перспективами... а к финалу он уже человек солидный, переживший слом привычного мира, понесший какие-то потери и утраты. Нет уже того настроя, и все такое. Так что если в начале описываются подробно какие-то балы и празднества, а к финалу - хорошо, если сухо перечислены какие-то там общественные события - автор уже не испытывает от этого удовольствия, что ли, чтобы в это все углубляться... Видела, что где-то вроде есть еще книжка того же автора - про время императора Николая I, там уж точно автор был совсем юнцом, нужно бы ее тоже почитать, тогда будет понятнее.
В книге имеются комментарии, пусть не подробные, но хоть с мало-мальским разъяснением по указанным в тексте лицам. Хотя чаще всего это выглядит так - ФИО, годы жизни, генерал от кавалерии... или там тамбовский помещик, купец первой гильдии и т.д. Но выглядит солидно и сразу внушает уважение.

"Самый блестящий бал был у Морни, особенно были замечательны вина за ужином. Но все это ничего не стоило оборотливому французу. Граф, по праву посла, ввез в Россию беспошлинно такое огромное количество вина, что продажа остатков его покрыла все его коронационные расходы."

"Лошади были доставлены из Киева и Варшавы под начальством жандармского полковника Трепова. Лошади были до того хорошо выезжены, что исполняли сами устную команду полковника, который шел между лошадьми посередине дороги и просил только одного, чтобы сидели смирно и не дергали понапрасну поводов. Все покорились его просьбе, за исключением камер-юнкера Иванова. Иванов пожелал непременно ехать на своем превосходном пародере, и как полковник не отговаривал его, остался непреклонен. Поезд тронулся от дворца в ясное тихое утро, все шло благополучно, передние ряды достигли Триумфальных ворот, когда государь показался из дворца, грянул залп орудий, стоявших на Ходынском поле. Лошадь г-на Иванова взвилась на дыбы, - ездок не удержался. Блеснули в воздухе белые ножки, золотой мундир, и Иванов свалился в ров.. Крики: "Держи лошадь!" раздались по линии, лошадь вскоре была задержана, и все пришло в порядок, только парный камер-юнкер Дашков должен был продолжать путь в одиночестве."

"Когда начали пробовать не замокла ли веревка, и хорошо ли поднимается флаг императорского павильона, то народ принял это за начало праздника, кинулся на столы и вмиг все было расхищено."

"Кизмер также был не прочь посещать вечера, устраиваемые для веселящейся молодежи. Графиня Нессельроде прозвала его ветреною блондинкой, намекая на совершенно белую и густую его шевелюру."

"Фамилию коменданта Дебан-Скоротецкого никак не могли запомнить солдаты. Коменданту донесли, что солдаты коверкают ее на свой лад. На инспекторском смотру он спросил солдата: кто комендант Москвы? Бравый служака, вытянувшись в струнку, без запинки ответил: "Демон-Замоскворецкий, ваше превосходительство!" Для легкости обучения так заставляли ефрейтора заучать новобранцев мудреное прозвище генерала, чтоб удержать его в солдатской памяти. "Сам ты черт", - ответил комендант и молча покончил смотр."

"За ужином принято устилать скатерть живыми цветами, за недостатком и дороговизною которых в Москве, выписывают их из Ниццы."

"Маменьки, одетые в тяжелые бархатные и шелковые платья, обвешивали себя всеми имевшимися у них драгоценностями и чинно сидели у стенок зала, как бы показывая женихам будущее наследство их дочек."

"Во время главенствования графа Закревского Москва освещалась простыми масляными фонарями, издававшими более копоти, чем света. Освещение производилось пожарными служителями, часто не зажигавшими некоторые фонари, чтобы остатки конопляного масла съедать с гречневой кашей. К утру большинство фонарей едва мигало от недостатка масла. Граф Закревский часто посылал состоявших при нем чиновников проверять в дальних улицах и проулках, сколько было незажженных фонарей, и наутро пенял о том Берингу. Когда завелись в Москве первые спиртовые фонари, то, желая сохранить спирт в лампах для горения, а не для желудков пожарных, к нему примешивали какую-то зловонную жидкость. Обер-полицмейстер Беринг, желая испытать, могут ли пить эту смесь пожарные служители, велел позвать одного из них и, подавая ему рюмку, спросил: может ли он выпить эту смесь? "С удовольствием", - ответил пожарный и тотчас же опрокинул рюмку в рот. - "Ну что, каково?" - спросил Беринг. "Ничего,ваше превосходительство, крепконько, а пить можно", - ответил служака. Вообразите себе изумление начальства."

"Несмотря на усиленную охрану в Московском Кремле и часовые караулы у всех выездных ворот Московской крепости, в зиму 1857 года случилось загадочное происшествие. Украли одну из пушек, оставленных нам французскими войсками в 1812 году, расположенных на постаменте кремлевского арсенала. Когда утром, при смене караула, была обнаружена пропажа, то страх и тревога обуяли всех прикосновенных к надзору лиц. Граф Закревский немедленно поднял на ноги весь состав наружной и сыскной полиции, и пушка вскоре была найдена на Грачевке в подвале мелочной лавочки, куда похитители успели ее сбыть. На ней виднелись ясные следы топора, которым старались ее разбить, чтобы впоследствии расплавить куски. Найденный виновник рассказал и способ похищения. Медная пушка небольшого размера была свалена с пьедестала на салазки и прикрыта рогожами, чего зазевавшийся часовой не заметил. Когда салазки везли в Троицкие ворота, то на вопрос часовых "что везете, воры ответили "свиную тушу", чем и удовлетворились стражи."

"Был у старухи Крекшиной также интересный субъект - Бочичкаров, сын когда-то богатого откупщика, но в то время уже без всяких средств. Обязанность его была быть грелкой. Являлся он ежедневно, толстый, рыхлый, облитый одеколоном, в вязаных шерстяных шарфах, точно замоскворецкая купчиха. Во время чая и ужина он сидел со всеми гостями, но после ужина должен был ложиться сверх одеяла на постель Крекшиной и спать до того времени, когда она сама ложилась в постель. Тогда Бочичкаров будился и прогонялся, и старуха ложилась под одеяло в нагретую бочичкаровским телом постель."

"Много было рассказов про неправильные действия графа Закревского. Может быть, и правда в отношении формальностей, но не в отношении логической правды. Граф в душе был правдивый человек и терпеть не мог ростовщиков. Закон не давал никаких прав администрации и суду действовать против них и тут в крайних случаях граф употреблял данную ему свыше власть - не руководствоваться законом."

"Судите сами, можно ли осуждать графа. Произвол, конечно, есть. Лучше ли было бы, если бы купец был разорен и деньги, нажитые его отцом и дедом, перешли в карман авантюристки. Нынешние юристы, конечно, скажут: да. Пусть гибнет человек за то, что не исполнил их китайских формальностей. Но, по-моему, нет. Много зла приносит нам китайщина юриспруденции. Поменьше бы ее - было бы лучше."

"Предводителем Московского уезда был выбран Головин, ярый крепостник, от которого ожидали многого, но вышел мыльный пузырь. Кроме пустой болтовни - ничего. В один из приемных дней, когда я был с визитом у супруги генерал-губернатора и кто-то рассказал о какой-то выходке Головина, то Елизавета Ивановна сказала: "Вот ваш выбор, господа, забаллотировали достойного человека и выбрали другого, только за то, что громко критикует то, чего избежать невозможно."

"Все решили наутро сделать демонстрацию Наполеону III в Булонском лесу. Когда Наполеон на другой день приехал туда на прогулку, т овсе гурьбой ходили мимо него и не кланялись."

"Общество хотя успокоилось от ожидания крупных беспорядков, но мелкие ежедневные неприятности повыгнали многих из своих насиженных гнезд, и они наполняли Москву, как собой, так и своими желчными рассказами."

"Никто не знал ни своих прав, ни обязанностей. Даже петербургские заправилы не знали, как применить их кабинетные выдумки к жизни, ставившей их часто в тупик перед нелепостью их либеральных теорий. Вообще шатание было всеобщее. Куда ветер дул, туда и гнулись."

"Серьезных беспорядков не было, но все шло через пень-колоду. Бунт был на коленях, но когда прощаемый вами бунтовщик вставал с колен, то старался запрятать в карман уроненный вами носовой платок."

"Дорога до границы была обставлена на военном положении, по случаю не утихнувшего восстания поляков. Тотчас за локомотивом ставился вагон для конвойных солдат, для обороны поезда от нечаянного нападения повстанцев. Прилегавшие леса к железнодорожному пути срубались и сжигались на месте, чтобы повстанцы не имели мест для укрывательства и засады."

"Раз мы были в Елисейских Полях; проезжал через них на катанье в Булонский лес наследный принц Луи. Ехал он в ландо; спереди и сзади скакали эскортом кирасиры, на удивление глазеющей публики. Прохожие мало обращали на него внимания, и весьма немногие отдавали ему поклоны, хотя он беспрестанно раскланивался направо и налево. Я был крайне удивлен и спросил моего соседа причину холодности к будущему императору Франции. "Никогда он не будет императором, - ответил мне француз. - В нашем калейдоскопе постоянные перемены; не пройдет и десятка лет, как у нас будет перемена; сперва революция, республика, а потом что-нибудь другое. Мода Парижа - постоянные перемены."

"Это было грустное время худо понятых прав новосозданных юристов. Они, как вырвавшиеся на волю кони со стойла конюшни, не имея узды, брыкались направо и налево, нанося себе и обществу вред и в то же время думая, что приносят пользу."

"Раз, во время проезда в вагоне Николаевской железной дороги, он обратился к пассажиру, одетому в енотку, с тирадой: "Удивляюсь! как вы можете терпеть в таком одеянии собачий холод вагона (в то время вагоны не отапливались), на мне соболья шубка и сверх нее надета ильковая шуба, и я дрогну". "Что вы дали за шубку и за шубу?" - спросил пассажир. "Не знаю, этим заведует мой камердинер". - "А я купил свою енотку за шестьдесят рублей, и когда вспомню, сколько лишений и труда стоило мне добыть эти деньги, то от одного воспоминания меня бросает в жар."

"Богатый помещик Барыков всю свою бурную жизнь прожил холостым и только под старость женился на вдове своего крепостного крестьянина, Екатерине Васильевне. Во время продолжительной болезни Барыкова он так привык к ухаживающей за ним Екатерине Васильевне, что когда она, вознагражденная большой суммой за свои труды, нашла себе жениха и объявила о том Барыкову, то он, не желая лишиться ее услуг, объявил ей, что сам женится на ней."

"Практика доктора Овера была обширна. Часто его привозили к нуждающемуся в нем больному, без его воли. Для этого нужно было обратиться с подарком к его кучеру, который распоряжался своим хозяином, уверяя его, что он обещал тут быть."

"Что значила вся эта выходка? - заметил государь. - Чего вы хотели? конституционного образа правления?" - Выслушав утвердительный ответ Голохвастова, император продолжал: - "И теперь вы, конечно, уверены, что я из мелочного тщеславия не хочу поступаться своими правами. Я даю тебе слово, что сейчас, на этом столе я готов подписать какую угодно конституцию, если бы я был убежден, что это полезно для России. Но я знаю, что сделай я это сегодня, и завтра Россия распадется на куски."

"Когда я в первый раз присутствовал за обедом воспитанниц, то меня поразило, что за столом, где сидело до 20 воспитанниц,было два стакана и один графин, из которых и пили воспитанницы по очереди. На другой же день я купил с лишком 300 стаканов и около 20 графинов."

"Вообще общественная жизнь принесла большой перелом, и при катастрофе много культурных людей погибло, а некультурные выползли из образовавшихся щелей."

"По приезде в Царскосельский дворец нас поместили в отделении дворца для приезжающих и тотчас же предложили завтрак с таким количеством вин, что выпить бы их не мог и богатырь. Конечно, все это оставалось в пользу прислуги."

"В Ментоне была масса чахоточных больных, что сильно отражалось на нервном нездоровье моей жены. Часто человек, гулявший с вами на бульваре вчера, не существовал на следующее утро."

"Весть о покушении уволенного сельского учителя Соловьева на жизнь государя 2 апреля, когда государь возвращался с прогулки близ Зимнего дворца, сильно волновала москвичей. Государь ранен не был, хотя Соловьев стрелял на весьма близком расстоянии и плащ государя был прострелен, в чем видели особое счастие. Когда государь вскоре проезжал через Москву, то бесчисленная толпа явилась на железнодорожную станцию приветствовать государя и поздравить его с счастливым избавлением от грозившей ему опасности. Государь ехал в том плаще, который был на нем в день катастрофы, и показывал плащ обступившим его дамам московского общества, говоря: "По мне стреляли, как по зайцу".

"Взрыв 5 февраля в подвальном помещении Зимнего дворца наполнил ужасом сердца всех истинно русских людей. Недостаточность мер, принятых петербургской администрацией, была очевидна. Но петербургские либералы думали более о том, что скажет о них заграничная либеральная пресса, чем что скажет о них православная Россия, преданная порядку и любви к отечеству."

"Министром внутренних дел, с огромными полномочиями, был назначен кавказский генерал, новоиспеченный граф Лорис-Меликов. Либералы торжествовали, уверяя, что несмотря на представленную ему диктатуру, он будет укрощать бунты и заговоры диктатурой сердца. Первым ответом на его программу было покушение на его жизнь каким-то евреем, которого кротко повесили. Но диктатура кротости не удалась, а завершилась неслыханным злодеянием 1 марта 1881 года."

@темы: Книги

---

Из отзыва на сомнительную книжку на LiveLib -

мои глаза закатывались так сильно, что я видела, как мой мозг недоумевает.

Выразительно...

---

В одноклассниках -

---

С днем рожденья!

bornstrange, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

Джулиан Барнс "Открой глаза". Это сборник эссе о художниках и их творчестве, выходивших в разное время и в разных изданиях... Ну, мне всегда интересно почитать умные разъяснения о том, что и как изображено на картинах, и про жизнь кого-нибудь - вот, к примеру, художников - тоже интересно... Не говоря уж о том, что мне вообще понравилось читать автора - в смысле, рассуждения и размышления, романы и прочее художественное я еще читать не готова.
Сборник охватывает XIX и XX век, и то далеко не все. Как я понимаю, автор постарался сосредоточиться на современном искусстве, его истоках, так сказать... Правда, как именно относится к этой теме Жерико с его "Плотом Медузы", я не уловила, ну да ладно. В конце концов, автор еще и писал о своем любимом, что его наиболее заинтересовало, на что хотелось обратить внимание. Поэтому здесь оказалось много имен не самых известных - во всяком случае, массовой публике, далекой от истории искусств. Так что всякие суперзвезды - Пикассо, Ван Гог, в таком роде - тут хоть и упоминаются, но отдельного эссе на них нет. Хотя, конечно, с другой стороны есть Сезанн, Делакруа, Дега, Магритт...
В общем, с увлечением прочитала про колоритных личностей с характерными живописными биографическими деталями. (В процессе чтения узнала про до сих пор неведомого мне художника Фрейда - внука знаменитого Фрейда, однако - до чего мерзкая жаба. Буду иметь в виду и всячески избегать его так называемого творчества! Тем более, как я для объективности поискала в гугле, и картины у него такие же омерзительные, как и он сам )
Внимательно проштудировала, что там автор писал о картинах - познавательно. Хотя временами возникало впечатление, что мы с автором находимся в разных системах координат. Ну, то есть, ему современное искусство нравится, мне - хм... трудно сказать... И даже то, что вот человеку нравится, и он пишет о своем любимом, то есть как бы должен увлекать и зажигать, но мне все равно не помогло. Скажу ересь - я терпеть не могу импрессионистов и всяких абстрактных тоже... Так что, несмотря на многочисленные, в разных местах попадающиеся разъяснения об их важности и ценности, я все равно упорно считаю, что это отвратительная мазнякакое-то полное недоразумение и случай массового самогипноза. Хотя люди, конечно, выдающиеся и интересные, чего уж там.
И вот тут автор просто нанес удар в спину! Он тут ссылается на всякие дневники, письма, чуть ли не у каждого, особенно у художников XIX века, видимо, было принято вести дневники... Ему-то хорошо, а я? Я тоже хочу читать дневник Делакруа, и всех прочих тоже! Пусть мне их картины не нравятся, но это же не основание! Эх... еще в прошлый раз автор меня увлек письмами Флобера - хорошо, я их отыскала у нас и вот читаю... А где искать дневники художников, у нас ведь их поди не переводили и не издавали? Во всяком случае, мне не попалось. В советские времена в издательстве "Искусство" издавали специальную такую серию с письмами, дневниками, но понятно, что все охватить не успели! Печаль...
Отдельно не могу не выразить удивление издательским оформлением. Не знаю уж, какого издательства. То ли нашей "Азбуки", то ли изначального импортного, а наши просто перекопировали. Книга издана в виде альбома и тут есть иллюстрации (даже цветные ) - это хорошо. Но почему они такие маленькие? Они тут отводят на иллюстрацию целую страницу, и вот на этой целой странице помещается это маленькое изображение... Почему нельзя было сделать во всю страницу, ведь лучше было бы видно... Странно, непонятно. Вся книга отпечатана на этой альбомной, толстой, глянцевой бумаге - но это же сплошной текст. Почему нельзя было пустить такую бумагу только на иллюстрации и тогда уж напечатать их с двух сторон, а текст печатать на обычной бумаге... Тогда бы можно было и иллюстраций побольше вставить! очень странно.

"... впервые сознательно смотрел на картины, а не пассивно и послушно находился в их присутствии."

"Пока я не набрал зрительского опыта, искусство, чтобы меня привлечь, должно было как можно сильнее преобразовывать реальность."

"Пока представители модернизма продолжают работать, его нельзя отдать на откуп музейщикам и ученым."

"... Какофоническая, многогранная, противоречивая действительность, которую затем в спорах сгладили, превратив в историю искусства, развесив ярлыки "порок" и "добродетель", вычислив победителей и проигравших, осудив дурной вкус."

"Искусство не только схватывает и передает страсть, нерв жизни. Иногда все серьезнее: оно и есть сам нерв."

"Как воплотить катастрофу в искусстве? Теперь это делается автоматически. Взрыв на атомной станции? Не пройдет и года, как на лондонской сцене будет поставлена пьеса. Убит президент? Вы получите книгу, или фильм, или экранизированную версию книги, или беллетризованную версию фильма. Война? Шлите туда романистов. Ряд кровавых убийств? И сразу слышен топот марширующих поэтов.. Конечно, мы должны понять ее, эту катастрофу; а чтобы понять, надо ее себе представить, - отсюда и возникает нужда в изобразительных искусствах. Но еще мы стремимся оправдать и простить, хотя бы отчасти. Зачем он понадобился, этот безумный выверт Природы, этот сумасшедший человеческий миг? Что ж, по крайней мере, благодаря ему родилось произведение искусства. Может быть, именно в этом главный смысл катастрофы."

"Чтобы пропитать атмосферу мастерской духом бренности, он окружил себя собственными творениями, изображающими рассеченные конечности и отрубленные головы."

"Жерико сделал один набросок, темой которого является каннибализм на плоту. Высвеченная им сцена антропофагии изображает мускулистого моряка, гложущего локоть мускулистого трупа. Это выглядит почти комично. В подобных случаях всегда непросто найти верный тон."

"Чересчур много действия. Можно сказать больше, изобразив меньше."

"... Это походило бы на выдумку, хотя в действительности все было именно так; подлинное отнюдь не всегда убедительно."

"А учитываются ли голоса мертвых в споре надежды с отчаянием? Строго говоря, нет; но они вносят полноправный вклад в общее настроение."

"Картина, которая стала шедевром, обретает свою собственную историю. Религия гибнет, икона остается."

"Когда нам известен результат этих восьми месяцев труда, путь к нему кажется прямым... Художник не скользит по тихой реке к солнечной заводи оконченного труда, но пытается удержать курс в открытом море, полном противоборствующих течений."

"Углубившись в мужское подсознание, вы рискуете выудить дохлую собаку и ржавый пыточный инвентарь."

"Кажется, картина заявляет: "Нет, не так, а вот этак" (реализм всегда исправляет реальность)."

"... Евтушенковщина... лицензированный бунтовщик, знающий, как далеко можно зайти и как монетизировать свой гнев."

"Ему хотелось, чтобы его одновременно принимали и отвергали."

"Есть шуточная фотография, сделанная около 1855 года, на которой Курбе беседует сам с собой. Обе стороны целиком поглощены беседой."

"Когда государство решает преследовать человека из соображений национальных интересов, на его стороне не только деньги и мощь системы, но и такое грозное преимущество, как время. Человек может устать, впасть в уныние, почувствовать, что талант иссяк, а годы уходят, тогда как государство редко устает и воображает себя бессмертным. В частности, французское государство бывает беспощадным после войн, особенно гражданских."

"Это политическая карикатура? Есть ли в ней масонская символика? (в случае сомнения всегда привлекай масонов)."

"Вандалы, крушащие произведения искусства, по-своему правы. Никто не станет нападать на то, к чему равнодушен, в чем нет опасности."

"Сколько времени мы проводим перед хорошей картиной? Десять секунд, тридцать? Целых две минуты? А сколько перед каждой хорошей картиной на выставке из трехсот полотен? Две минуты перед каждым экспонатом в сумме дадут десять часов (ни поесть, ни чаю выпить, ни в туалет сходить). Поднимите руки те, кто проводил по десять часов перед Матиссом, Магриттом, Дега? Я - нет. Конечно же, мы смотрим не все, глаз останавливается на привлекательном (или на знакомом). Но даже если человек в музее как рыба в воде, понимает связь между уровнем сахара в крови и эстетическим наслаждением, умеет ориентироваться в больших залах, не тратит время на разглядывание каталогов и не вывихивает шею, силясь прочесть этикетки, если он высок ростом и видит все поверх голов, если достаточно крепок, чтобы его не затерли любители искусства, которых тянут на аркане аудиогиды, - даже такой посетитель уходит с большой выставки со жгучим чувством несбывшихся надежд.
Конечно, в некоем идеальном смысле лучше, чтобы как можно больше людей увидели как можно больше картин. Но чем масштабней выставка, тем больше толпы требуется для того, чтобы ее окупить."

"Трудно удержаться, чтобы не перепутать хронологию искусства с прогрессом."

"Лучшими крестными зачастую становятся злостные критики: взять хотя бы импрессионизм и кубизм."

"Как правило, успех, как бы его ни определяли, разделяет друзей-художников сильнее неудачи. В современном мире одним из искушений святого Антония могло бы стать искушение творческим успехом."

"... Обязательно, как считал Сезанн, жить честно, ведь от этого зависит честность работы."

"Мы не пишем души, мы пишем тела, и душа светит изнутри. Но иногда эта душа более всего обеспокоена судьбой шестерки червей."

"Если не можешь увидеть в картине те гадости, которые хочешь увидеть, то просто объясни, что они там есть."

"Творчество художника можно рассматривать как игру в лотерею, перечень выигрышей и проигрышей: шедевр, мимо, мимо, полушедевр, мимо, шедевр."

"Можно ли понять по работам писателя, художника, композитора, состояли ли они в браке? Если бы мы вдруг узнали, что Джейн Остен, Флобер и Генри Джеймс имели супругов и множество детей, взглянули бы мы на их книги по-другому?"

"Насколько индивидуальность художника развивается от того, что он совершенствует свои сильные стороны, а насколько- благодаря тому, что избегает демонстрировать слабые?"

"У Пикассо не было очевидных недостатков, только куча достоинств - что само по себе может быть недостатком."

"Счастливые это картины или печальные: можем мы ответить хотя бы на этот вопрос?"

"На самом деле, ведет ли человек искусства скучную или интересную жизнь, важно исключительно для рекламных целей. Пикассо лучше других представлял, как правильная биография повышает цену искусства. Пикассо - вышибала у дверей модернизма."

"Время играет с искусством презабавнейшую штуку: с каждым годом бессмысленность грызни между школами прошлого становится все очевиднее."

"Художники не датируют свои картины, если дата для них не существенна; они не дают им названий, если только не считают, что название необходимо. Но во внешнем мире картины, как дети, не могут оставаться безымянными и не иметь официальной даты рождения."

"Мы блуждаем по великим галереям, восхищаемся и отвергаем сообразно нашему знанию, натуре, текущим модным тенденциям и тому, что мы съели на обед, заносим картины в свои хит-парады и неисправимо жаждем узнать хоть что-нибудь о личной жизни художника. Но для искусства все это не имеет значения: оно продолжает существовать выше нашего понимания, огромное и безразличное."

"В фовизме главное - жар... Не важно, какого цвета небо на картине, - солнце везде яростное."

"Он велел архитектору своего дома в Варанжвиле не использовать высококачественные стекла, потому что хотел, чтобы из закрытого окна вид был другим, чем из открытого."

"Написать биографию - значит подменить прожитую жизнь написанной."

"Разве можно быть молодым и не любить Магритта?"

"Вокруг слишком много художников с индивидуальностью, недостойной выражения, чтобы жаловаться на чрезмерное выражение какой-то индивидуальности."

"Худшее, что можно сделать с поп-артом, - это как раз не пренебречь им, а нагрузить его непомерными подтекстами."

"Демократия - штука крайне буржуазная."

"В наше время не вполне ясно, какую функцию должны выполнять публичные скульптуры, репутация старейшин и героев войны пошатнулась..."

"... Или это был опасный намек на то, что многие скульптуры лучше было бы и не возводить, раз сам их замысел и эскизы зачастую оказываются сильнее любого возможного воплощения?"

"Можно ввести правило: чем больше богачей собирает работы художника, тем менее он интересен."

"В искусстве вообще не много свежих идей, чаще появляются новые методы."

"Каждое новое художественное направление подразумевает переоценку всего случившегося прежде; сделанное сейчас изменяет сделанное раньше. В некоторых случаях этот процесс преследует лишь корыстные цели, новое искусство использует старое, чтобы утвердиться: посмотрите-ка, как все прежнее ведет ко всему нынешнему, разве мы не молодцы, подхватили и завершили то, что было до нас? Но обычно речь идет о попытке пробуждения чувств, о напоминании нам, чтобы мы ничего не считали само собой разумеющимся; время от времени мы нуждаемся в эстетическом эквиваленте удаления катаракты."

"Искусство - это не храм, из которого следует изгнать неподготовленных, шарлатанов, аферистов и охотников за славой; искусство не может быть таким храмом, оно скорее походит на лагерь для беженцев, где почти все стоят в очереди за водой с пластиковой канистрой в руках."

"Искусство чаще всего, конечно, бывает плохим; огромная доля нынешнего искусства - это нечто очень личное, а хуже плохого личного искусства трудно себе что-нибудь представить."

"Следует воздать должное поэту Крэгу Рейну за термин "гомеопатия", описывающий произведение, в котором художественное содержание разведено до такой степени, что единственное доступное ему эстетическое действие - это действие плацебо."

"Многое из модного ныне искусства задевает только глаз, ненадолго - разум, но никак не вовлекает сознание и сердце."

"Не иметь биографии" невозможно; можно разве что не дожить до публикации своей."

"Искусство обычно рано или поздно освобождается от пут биографии. То, что одному поколению кажется грубым, мерзким, нехудожественным, холодным, другое сочтет правдивым и даже прекрасным, жизнью, как ее и следует изображать - или, скорее, концентрировать."

"Верьте искусству,а не художнику; истории, а не рассказчику. Художник забывает, но искусство помнит все."

@темы: Книги

---

(лазая в ЖЖ) просто заглянула в попавшуюся дискуссию.

Меня давно расстраивал именно этот момент: Гитлера обвиняют в жестокости, которая ничем не выделялась в то время, взять даже пресловутый вывоз оборудования концлагерей советскими солдатами, чтобы использовать его в своих лагерях.

Постоянно узнаешь что-то новое. Вот просто люди сидят и творчески перерабатывают, перерабатывают...

---

Олег Анофриев.

Все мое детство прошло под эту музыку.

---

Хм, мнение.

---

В одноклассниках-

---

Какая тяжелая обстановка, ужасно.

---

В одноклассниках -

---

Диана Шафран "Турнир четырех стихий". Оу... спортивная фэнтези... Какая прелесть. (с)
Сюжет: ну... фэнтези-мир, где все строится целиком на наличии магической силы - и ее величине. Чем больше у тебя силы, тем ты круче, и тем больше тебе позволено. Самые сильные в этом плане, естественно, аристократы, потому что за ними столетия тщательно высчитанных договорных браков, потомственная селекция, все такое. Среди простолюдинов тоже попадаются магически одаренные, но аристократия подобное категорически не приветствует и предпочитает давить в зародыше. Потому что быдло должно знать свое место (как знакомо звучит... ) Да и магический резерв у простолюдинов очень маленький, откуда же взяться большому. В общем, довольно жестокий мир - под глянцем красоты и изысканной роскоши.
Среди торжества подобных звериных обычаев нашелся добрый человек - маг Астерий, который надумал на собственные средства открыть магическую академию для обучения подростков с небольшим магическим резервом. Вот эта академия - академия Айрис - и существует уже более-менее продолжительное время, хотя и весьма скромно. Зато здесь царит дружелюбная атмосфера равенства и взаимовыручки, а одинокие и отчаявшиеся могут найти убежище... Студенты не зря воспринимают академию, как родной дом.
На очередной учебный год в очередной раз объявили о проведении турнира между магическими академиями. Все академии могут участвовать, выставлять свои команды. Согласно турнирной таблице они сойдутся в магическом поединке в специально оборудованном магическом лабиринте, проигравшая команда сразу вылетает. Такие турниры проводятся каждый год и пользуются всеобщей популярностью. Самые сильные бойцы и команды уже получили звездный статус. Но на этот раз команда студентов из скромной деревенской академии Айрис тоже решили принять участие. Да, у них небольшой запас магических сил. Зато они отчаянно тренируются, способны на нестандартные ходы и полны воли к победе! Ребята еще не знают, что в ходе турнира им придется столкнуться не только с сильнейшими бойцами самых элитных магических академий и древних аристократических родов, но и с подлостью, жестокостью, презрением окружающих, грязными приемами... Ничего, они все равно настроены идти до конца. Бой не закончен, пока ты не признал себя проигравшим, как сказал как-то в другой реальности Баррич...
Самое начало книги было довольно простеньким и не внушало большого энтузиазма. Но вскоре оказалось, что уже и сотня страниц пролетела только так, и уже и оторваться невозможно... Кто бы мог подумать, что чисто спортивные дела - бесконечные тренировки, построения стратегий, распределение бойцов по позициям и прочее, включая сами поединки - которое занимает порядочно места в книге - настолько затягивает. Тут у автора в самом деле проявилась богатая фантазия.
Ну, конечно, не только в одном спортивно-боевом духе дело. Главное же - образы, характеры! Они у автора получились на славу - ну, я так считаю. Это, в первую очередь, центральные персонажи, составляющие команду - капитан Родерик, хладнокровный и целеустремленный, гениально просчитывающий ходы противника и составляющий выигрышные стратегии, взбалмошная и открытая Фанни, до сих пор верящая в людей и радующаяся жизни, тихая, сдержанная, но упорная Лея, замкнутая и молчаливая Рина, уклоняющаяся от общения... примкнувший в последний момент и сам себя включивший в команду Оливер, легкомысленный и избалованный аристократ, не привыкший в чем-то себя ограничивать и утруждаться, единственный в команде участник с высоким потенциалом... Они все разные, со своей сложившейся личностью, со своими тайнами и секретами и тяжелым прошлым (ну, может, кроме Фанни). За них переживаешь, желаешь удачи! Но кроме этого, есть еще и их противники на турнире, и они тоже все разные и запоминающиеся... Удивительно!
Есть в тексте пара маленьких накладок, уже ближе к концу, думаю, пропустили при правке-вычитке, или что там с текстом делают. Это вот - спойлер! - когда указывают, что Рина не сможет быстро двигаться из-за сломанной ноги, но Рина же не участвовала в той игре, где девушкам сломали ноги. Она как раз после этого решила более тесно войти в команду. Да и вообще, с этими переломами, когда было написано, что "они сейчас никогда не смогут" и т.д., но тут ведь магический мир, могут подлечить хорошо, что, в общем, и сделали. Наверно, лучше было бы выразить, что "не смогут в предстоящей игре". Но это все мелочи!
Вот интересно, собирается ли издательство дальше издавать цикл... Надеюсь, что издадут. Очень хочется узнать, что будет дальше! Тем более, тут в конце подпустили всяких тайн завлекательных...

@темы: Книги

---

С днем рожденья!

Rriva, поздравляю с днем рожденья!


Удачи вам, счастья и исполнения желаний! И чтобы все было хорошо!

---

(лазая в ЖЖ) Лопатников -

Вообще, России надо осознать наконец одну простую вещь: территория Россия - это, между прочим, хорошего размера планета. Вот и надо строить на ее территории свою "инопланетную цивилизацию"

---

На LiveLib - заметку накатали в раздел "Фантастика". Который там как бы есть, только я не знаю обычно, как в него попасть.
Заметка называется "Новые российские фантасты, которых стоит читать". И пошло - Пехов, Ольга Громыко...
Ребята, какие же новые, они уже лет двадцать поди пишут.
Далее опять поразительно, сколько народу в комментах пишут, что "никого не слышали, может, надо обратить внимание".

Мда. Вот так, когда сидишь глубоко закопавшись в своей маленькой нише, то кажется, что и все вокруг в курсе, а выглянешь...

---

Татьяна Коростышевская "Сыскарь чародейского приказа". Бодрая фэнтези-книжка... с элементами детектива и любовного романа.
Сюжет: как уже стало привычно - некая альтернативная версия Российской империи где-то начала ХХ века. С магией и разными волшебными расами и сущностями. В столице стараниями некоторых власть имущих специально создан Чародейский приказ - для расследования дел, связанных со всем вышеуказанным, во главе которого поставлен молодой, но одаренный маг - здесь их называют чардей - Семен Крестовский. В настоящее время Чародейский приказ переживает трудные времена - численность личного состава опасно сократилась, причем произошло это при весьма скандальных обстоятельствах... Сотрудники утомились на работе... А в городе происходят таинственные и загадочные убийства, совершенные с использованием черной магии... Не говоря уж о том, что вышестоящее начальство, заведующее обычным полицейским ведомством, испытывает к независимо держащимся чардеям неприязнь и плетет интриги... И вот на этом фоне в столицу прибывает для несения службы новоиспеченный сыскарь Е.Попович, только что с отличием окончивший соответствующие курсы. Правда, в провинции. Курсант немедленно откомандирован коварным начальством в Чародейский приказ. Крестовский сходу категорически отказывается от данной кандидатуры, поскольку это, во-первых, девушка (хотя сама она гордо именует себя суфражисткой!), а во-вторых, полностью лишенная магии. Но никто и ничто не может противостоять энтузиазму Евангелины Попович (для друзей просто Гельки) и стремлению нести добро и просвещение в массы! Придется смириться и Крестовскому. К тому же, у нее столько идей по ведению расследования...
Очень милая получилась история (несмотря на жуткие убийства! ). Автор пишет изобретательно и с мягким юмором. Юная Геля, хотя зачастую простодушная и наивная, все же действительно отличается различными талантами по части расследования - и при этом даже не производит впечатления Мэри-Сью... не раздражает, в общем. А грозные чардеи, да даже и местный криминальный элемент, ее трогательно опекают. Детективная линия тоже получилась вполне складная и убедительная. С любовной линией автор не нажимала, а едва обозначила - получилось хорошо.
В виде маленького минуса - к финалу, то есть, где-то в последней четверти книги, автор уж что-то совсем сильно ударилась в экшн. Нет, все так и было логично и обоснованно, без глупостей. Но темп сменился, все стало резко происходить... Отчего все время казалось, что автору пришлось все быстренько скомкать и завершить. Одновременно автор вдруг стала в срочном порядке накидывать хвостов и крючков, намекающих на превращение истории в цикл. Хм. Так-то, конечно, почему и нет... но что-то не видно пока никаких следов от этого.

@темы: Книги

---

Творчество на одноклассниках.

---

В новинках недели на LiveLib -

Эва Баронски. Господин Моцарт пробуждается

Впервые на русском ироничный и трогательный роман современной немецкой писательницы Эвы Баронски.

Человек пробуждается и помнит только то, что накануне лежал на смертном одре и был Вольфгангом Амадеем Моцартом. Вокруг странный и пугающий мир: музыка без оркестра, кареты без лошадей, свет без свечей, женщины без стыда. Он в преддверии ада или рая?

Постепенно Вольфганг понимает, что он не в 1791-м, а в 2006-м году, и может объяснить грандиозность своего путешествия во времени только Божественной миссией: он должен закончить свой Реквием. И вопрос о том, что ожидает Вольфганга, когда он завершит свою миссию, становится все более актуальным…

Любопытно... Вот я не сильно люблю современную прозу, которая для меня обычно сводится к "вся такая концептуальная и в изящных выражениях". Но звучит интересно. Так-то у нас, чаще всего, попаданцы в прошлое, а тут наоборот...