Привидение кошки, живущее в библиотеке
(лазая в ЖЖ) какая трогательная история. 
"Из приказа по 142 гв. сп № 013/П от 26.04.1943 о награждении медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги»:
… За время пребывания в полку с 8 сентября 1942 года вместе с полком прошёл ответственный боевой путь. 18 ноября 1942 года был ранен… Своей жизнерадостностью, любовью к части и окружающим, в чрезвычайно трудных моментах вселял бодрость и уверенность в победе. Тов. АЛЕШКИН любимец полка.
Думаете, на замполита-политрука реляция? Нет. Хотя, в некотором смысле, пожалуй, да.
… Поднятая взрывом пыль развеялась. Тов. Алёшкин с ужасом понял, что снаряд попал аккурат в блиндаж командира полка. Подбежав, он сообразил, что в одиночку не справится с брёвнами накатов, и рванул к сапёрам. Сапёры быстро разобрали перекрытие; заваленный командир полка был жив и даже цел, только оглушён. А боец Алёшкин стоял рядом и, не скрывая радости, ревел в три ручья.
Когда ты теряешь уже второго отца, и твоё сердце от отчаяния стремительно проваливается в уже знакомую бездну, а потом взлетает ввысь, потому что на сей раз — счастье, он остался живой — разреветься немудрено. И уж конечно не стыдно, даже бывалому бойцу.
Особенно в шесть лет.
8 сентября 1942 года разведгруппа 142-го гвардейского стрелкового полка (точнее, в то время — ещё пока 510-го «простого»; гвардейским он станет в декабре вслед за переименованием «своей» 154-й сд в 47-ю гвардейскую) в лесу в Ульяновском районе Орловской (ныне Калужской) области обнаружила предельно истощённого, покрытого коростами полуголого ребёнка на вид лет пяти, и вывела его в своё расположение.
Командир полка Михаил Данилович Воробьёв вспоминал:
Сережа едва стоял на своих тонюсеньких ножках и смотрел испуганно, умоляюще. В блиндаже все словно онемели. Хотелось ринуться туда, к линии окопов, чтобы вцепиться в горло первому же попавшемуся фашисту. Я подошел к нему, погладил по головке и спросил
— Как же звать тебя?
— Серёжа.
— И фамилию помнишь?
— Алёшкины мы.
С фамилией Серёжа чуть напутал, что выяснилось уже потом: на самом деле он был Алёшков. И его история была по тем временам обыкновенной.
читать дальше
"Из приказа по 142 гв. сп № 013/П от 26.04.1943 о награждении медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги»:
… За время пребывания в полку с 8 сентября 1942 года вместе с полком прошёл ответственный боевой путь. 18 ноября 1942 года был ранен… Своей жизнерадостностью, любовью к части и окружающим, в чрезвычайно трудных моментах вселял бодрость и уверенность в победе. Тов. АЛЕШКИН любимец полка.
Думаете, на замполита-политрука реляция? Нет. Хотя, в некотором смысле, пожалуй, да.
… Поднятая взрывом пыль развеялась. Тов. Алёшкин с ужасом понял, что снаряд попал аккурат в блиндаж командира полка. Подбежав, он сообразил, что в одиночку не справится с брёвнами накатов, и рванул к сапёрам. Сапёры быстро разобрали перекрытие; заваленный командир полка был жив и даже цел, только оглушён. А боец Алёшкин стоял рядом и, не скрывая радости, ревел в три ручья.
Когда ты теряешь уже второго отца, и твоё сердце от отчаяния стремительно проваливается в уже знакомую бездну, а потом взлетает ввысь, потому что на сей раз — счастье, он остался живой — разреветься немудрено. И уж конечно не стыдно, даже бывалому бойцу.
Особенно в шесть лет.
8 сентября 1942 года разведгруппа 142-го гвардейского стрелкового полка (точнее, в то время — ещё пока 510-го «простого»; гвардейским он станет в декабре вслед за переименованием «своей» 154-й сд в 47-ю гвардейскую) в лесу в Ульяновском районе Орловской (ныне Калужской) области обнаружила предельно истощённого, покрытого коростами полуголого ребёнка на вид лет пяти, и вывела его в своё расположение.
Командир полка Михаил Данилович Воробьёв вспоминал:
Сережа едва стоял на своих тонюсеньких ножках и смотрел испуганно, умоляюще. В блиндаже все словно онемели. Хотелось ринуться туда, к линии окопов, чтобы вцепиться в горло первому же попавшемуся фашисту. Я подошел к нему, погладил по головке и спросил
— Как же звать тебя?
— Серёжа.
— И фамилию помнишь?
— Алёшкины мы.
С фамилией Серёжа чуть напутал, что выяснилось уже потом: на самом деле он был Алёшков. И его история была по тем временам обыкновенной.
читать дальше
)
)
В общем-то, все строится на контрастах - внешний облик ГГ, этакая очаровательная утонченная эльфийская дева, и ее суть - безжалостный и умелый убийца, боец и вообще существо грубое, с полным отсутствием манер и утонченных вкусов. 
Или - по внешности та же очаровательная девушка, вызывающая у всех встречных вполне определенные чувства, а по внутренней сути, по образу жизни и воспитанию - существо бесполое, не имеющее никакого понятия не только о любовной всякой романтике, но и просто о нормальной жизни, ее же с детства учили только сражаться и убивать... На этом автор построила множество абсурдных, нелепых и смешных ситуаций. Комедия положений, кажется, так это называется. Ну, я такое люблю, так что мне было приятно и занимательно. 
К тому же, тут не чувствуется злобы, как у некоторых...
О своей жизни, о том, что она наблюдает вокруг, о мужчине, который рядом... И ГГ думает, что - ну, мужчина-то точно выдуман, у него слишком все идеальное и красивое - внешность, характер, имя и прочее. Уж она-то знает, как это бывает. И вот она все размышляет об этой женщине, о ее одиночестве, о том, что рано или поздно ей надоест придумывать, бывают такие периоды, а потом все более-менее налаживается, и можно начать все сначала. Она думает, что хорошо бы ей оказаться рядом в такой тяжелый период, чтобы помочь пережить... И вот как-то ей выпадает возможность встретиться с этой женщиной в реале, что-то там с оказией передать от кого-то кому-то, через общих-реальных-виртуальных знакомых. Она с нетерпением ждет этой встречи, встреча происходит - и ГГ испытывает разочарование и даже в каком-то роде негодование. Оказалось, что та женщина ничего не придумывала... и мужчина существует в реальности, вон он поблизости маячит... Выразительно. 
Художник Liselotte Ericsson.
) Young-adult, фэнтези... или магический реализм? 
), которая и сама в детстве пережила подобное, открыла свой пансион, или - для официального мира - закрытую спецшколу для трудных подростков. Она хочет постепенно, со всей возможной деликатностью, помочь несчастным приспособиться вновь к окружающему миру, ведь несмотря на то, что все они разбирают и обсуждают различные миры и вырабатывают теории, как можно вернуться, мисс Элинор понимает, что большей части ее воспитанников этого не достигнуть. 
Особенно пронзительно выглядела история с девочкой, которая изо всех сил искала свою дверь в волшебный мир фей-насекомых, а феи изо всех сил держали для нее эту дверь, но они сделали эту дверь в ее собственном доме, в собственной спальне, где она никак не могла ее найти, потому что родители засунули ее в "спецшколу для трудных детей"! Вот что ощущается куда более жутко, чем убийства, совершаемые маньяком... 
(размышляя) не знаю, как там все, но лично у меня, по ходу пьесы, США с малолетства ассоциируются с рабством, геноцидом, жесточайшей эксплуатацией и всякими ужасами. 
Советское воспитание, что вы хотите. 
Гибель рассудка. 
