Григорий Шаргородский "Видок. Цена жизни". Чем дальше, тем больше... пестрая смесь фэнтези-детектива и бояр-аниме. С попаданцами. Четвертая часть.
Сюжет: книжка делится на две части. В первой мирный покой и устоявшийся уклад провинциального Топинска нарушен всякими резкими и экстремальными событиями. Внезапно в город заезжает целая комиссия, якобы для ревизии... Но при этом почему-то начинаются всякие потрясения - самые опытные кадры выкидываются на улицу, происходят страшные и таинственные убийства, жертвами которых становятся известные и видные горожане, начинаются волнения среди неблагонадежного элемента... Разумные люди приходят к выводу, что кто-то с самых верхов решил засунуть сюда свою лапу и это происходит передел сфер влияния... Но что должен предпринять в такой ситуации видок-попаданец Игнат Силаев? как сохранить свое положение и защитить своих друзей? Да уж, тут всем пришлось и бегать быстро, и соображать еще быстрее... Леонард Силыч всю первую половину книги изволили предаваться томной неге, то есть, валяться в тереме на лавке и дрыхнуть в тенечке.
Тут надо сказать, что автор не забыл всунуть чертов пролог... К счастью, он их хоть пишет кратенько, на страницу-две. Изложенное показалось вообще мутным, и я на нем не стала концентрироваться. А тут началась вторая часть, и оказалось, что пролог относится как раз к ней! В общем, не успел Топинск успокоиться после вышеуказанных бурных событий, как Игнат случайно в столичной газете прочитал, что... как бы сказать, абсолютно ясно, что у княгини Скоцци возникли очень серьезные проблемы. Игнат тут же кидается в Москву, считая себя преданным другом в трудную минуту и все такое. На этот раз Леонарду Силычу не светило отсидеться в сторонке, его тоже привлекли к делу, в целях использования по прямому назначению - потому как каждому ясно, что нет ничего лучше для нервных княгинь в депрессии, чем потискать упитанного пушистого котика... А там все пошло-поехало, одно за другим - предпринимая шаги для решения проблем княгини, Игнат обещал свои услуги в качестве видока, пытаясь выполнить обещанную работу, Игнат зацепился за нечто странное, а там вдруг выяснилось, что все происходящее тесно связано с недавними событиями в Топинске... Вот так, сам того не желая, Игнат опять оказывается в самой гуще интриг коварных бояр. Как говорится, "ничего де делал, слушай, просто вошел!" (с)
Эта часть вообще получилась очень бодрая и энергичная, все, как я люблю - расследования на местах, без метания по разным странам... хотя поездить-таки ГГ пришлось, по воле автора. И сюжет вышел такой вполне логичный, события взаимосвязаны... Автор задействовал побольше следователя Дмитрия Ивановича - это было интересно. А то он все в стороне, все на заднем плане. С другой стороны, Игнат опять, в очередной раз лишился свой магической силовой поддержки, прямо даже тревожно и неясно, как он дальше извернется в этом плане.
Хотя опять же, кто его знает, будет ли дальше... Конечно, финал довольно открытый, нет очевидного и недвусмысленного завершения. Но в то же время и не сказать, что что-то требует определенного продолжения. Хм. Автор и так расписался, что-то раньше он больше трилогии не писал. Но, разумеется, если будет продолжение, то я только за. Приятная история...

@темы: Книги

---

Книжный столик

Чарльз Диккенс, из писем.

"Я получил в высшей степени любезное и лестное предложение от "Ежемесячника" писать для этого журнала, но насколько эти джентльмены спешат получить статью, настолько же не чувствуют никакой спешки, когда речь заходит о презренном металле."

"... Единственное соображение, которое заставляет меня держаться за мое старое заглавие, - это то, что оно скромное и простое - два качества, которыми начинающему писателю не следует пренебрегать."

"Господа, позвольте сообщить вам, что наконец-то я принялся за "Пиквика", которому суждено будет предстать перед читателем во всем величии и блеске своей славы. Первая глава будет готова завтра."

"Только что посадил Пиквика и его друзей в рочестерский дилижанс, и они чувствуют себя превосходно, в обществе нового персонажа, весьма непохожего на всех, доселе мной описанных, который, льщу себя надеждой, будет иметь успех. Прежде чем лечь спать, я хочу доставить их с бала в гостиницу, - а это, я думаю, совершится в лучшем случае во втором или третьем часу ночи."

"Я видел Ваш эскиз к гравюре для рассказа. Рисунок мне кажется превосходным, но все же он не совсем передает мою мысль; а мне так хочется достигнуть возможного совершенства, что я решаюсь просить Вас сделать еще один рисунок. Женщина, по-моему, должна быть моложе, а "мрачный субъект" тем более, не говоря уже о том, что у Вас он получился слишком несчастным. Вся гравюра была бы интереснее, если бы в фигуре рассказчика ощущалось больше сочувствия и заботливого внимания к больному, а сам больной, хоть он и умирающий, не должен производить отталкивающее впечатление. Обстановку Вы изобразили превосходно."

"Не желая давать громкие обещания, я постараюсь доказать вам, на этой же неделе, что настроен весьма серьезно. Умоляю вас не забывать... что у меня много других дел, и что не каждый день удается заставить свой дух взмыть на пиквикианскую высоту. Вы не поверите, как часто со мной бывает такое, что я сяду, с тем чтобы начать следующий выпуск, и вдруг чувствую полную свою несостоятельность, и тогда, вместо того, чтобы принуждать себя писать, я поступаю гораздо умнее: отхожу от стола и жду."

"Если бы мне было суждено прожить еще сто лет и каждый год написать по три романа, я ни одним из них не гордился бы так, как горжусь "Пиквиком", ибо чувствую, что он сам пробил себе дорогу, и надеюсь, что и много лет спустя, когда высохнут и рука моя, и перья, которые она держала, "Пиквик" найдет себе место на пыльных полках, рядом с творениями более достойными."

"Сэр, было бы чрезвычайно несправедливо с Вашей стороны усмотреть в том, что третьего дня я не возвратился в редакцию, хотя бы малейшую долю неуважения. Я оставил миссис Диккенс в лавке неподалеку, и так как я затратил на ожидание в редакции больше времени, нежели рассчитывал, я побоялся дольше оставлять ее одну среди чужих. А после этого я не являлся оттого, что был очень болен и несколько дней не выходил из дому, и потом был вынужден все свое время, день и ночь, посвятить наверстыванию того, что за это время упустил. Позвольте заверить Вас со всей почтительностью, что Вы ошибаетесь, будто я забыл о своем обязательстве снабжать Вас очерком еженедельно... Иногда я писал по два очерка в неделю, иногда ни одного, сообразуясь как с собственными интересами, так и с интересами газеты. Мне казалось, что "Кроникл" не пострадает, если я пропущу очередной выпуск, хотя бы потому, что в это время шла ревизия судов. Надо полагать, что у газеты не было недостатка в материале, ибо я помню случай, когда мой очерк пролежал в редакции три дня, прежде чем к нему притронулись. ... Я думал было просто уйти, без объяснений... Теперь, однако, я скажу, что ожидал от издателей "Морнинг кроникл" письменного признания своих заслуг. Теперь я уже могу сказать, что всякий раз, выполняя важные, экстренные поручения газеты, я проделывал то, что до меня считалось невозможным, а после меня вряд ли кто станет делать, и подчас в своем рвении к интересам газеты рисковал собственным здоровьем и пренебрегал личными удобствами. Все время, что я работал в газете, всякое особенно трудное и беспокойное задание обычно поручалось мне: в самый разгар зимы я с места в карьер пускался в путешествие на сотни миль; после душной многолюдной комнаты садился в сырой дилижанс и писал в нем ночь напролет, несся во весь опор и в любых, подчас самых неподходящих условиях записывал речи чрезвычайной важности. Думал ли я, что в награду услышу лишь сожаление о том, что мне довелось две-три недели насладиться отдыхом, да опасение, что мне переплатили шесть фунтов и шесть шиллингов."

"Мистер Чарльз Диккенс свидетельствует свое почтение мистеру Синнету и имеет честь уведомить его о том, что он обнаружил перевод "Голубого чуда", чрезвычайно схожий с тем, который был прислан мистером Синнетом для "Альманаха". Перевод этот появился около двух лет назад в дешевом повременном издании, именуемом "Скиталец". Само собой разумеется, мистер Диккенс уверен в том, что мистер Синнет не был осведомлен о наличии другого перевода упомянутого выше произведения, но в интересах редактируемого мистером Диккенсом издания... хотел бы знать, может ли мистер Синнет поручиться в том, что присланное им "Новогоднее приключение" еще не появлялось нигде в английском обличье."

"В следующем выпуске "Оливера Твиста" я намерен вывести судью; в поисках судьи, который своей жестокостью и грубостью заслужил бы того, чтобы его "показать", я набрел на мистера Лейна, прогремевшего на весь Хеттон-гарден. Я достаточно о нем наслышан, но хочу описать его наружность, для чего мне необходимо его повидать, а это до сих пор мне не удавалось. И вот мне пришло в голову, что под Вашим покровительством мне посчастливилось бы как-нибудь утром проникнуть на минуту в суд Хеттон-гарден. Если бы Вы нашли возможным мне помочь, я был бы в самом деле очень Вам обязан."

"Если бы я, хотя бы и в самой незначительной степени, позволил себе использовать полученные таким образом сведения, то, как бы я ни украсил эти факты своей фантазией, в один прекрасный день - может быть, после моей смерти - свету стало бы известно, что я не являюсь единственным автором "Записок Пиквикского клуба" и что некий джентльмен из тюрьмы на Флит-стрит прекрасно помнит, как он слово в слово рассказывал то-то и то-то и т.д. Короче говоря, я предпочитаю прибегать к собственной фантазии. Вымышленные истории выставляют общественное зло в еще более ярком свете, в них не задеваешь личностей, и можно избежать миллиона нелепостей, в которые неминуемо впадаешь, когда пользуешься рассказом какого-либо живого лица об обидах, которые ему довелось претерпеть."

"Дорогой Форстер, сижу я дома в куртке и домашних туфлях и не могу никуда выйти... Я спешу "как на пожар", и, думаю, следующая часть "Пиквика" превзойдет все написанное мной о нем. Если у Вас есть знакомые в соборе св.Павла, пожалуйста, пошлите туда кого-нибудь и попросите, чтобы там не звонили так громко в колокол, потому что я почти не слышу, как в голову мне приходят мысли и что они говорят."

"Вы только тогда поймете, как мне было плохо, когда я сообщу Вам, что целых 24 часа у меня во рту не было ни капли пива!!! И все-таки я выдержал это испытание... Я обнаружил, что у хозяина "Альбиона" имеется запас восхитительной голландской водки."

"Если я и дорожу мнением публики, то это оттого, что сочинительство для меня является, к сожалению, не только призванием, но и ремеслом."

"В среду налетел настоящий ураган, он разбивал стекла, срывал ставни, сшибал людей с ног и задувал огонь в очагах, вселяя страх и ужас в сердца. Несколько часов кряду в воздухе было черно от шляп, кои, если верить слухам, были сорваны ветром с голов неосторожных пассажиров во всех концах города. Как гласила афиша, Чарльз Кин должен был играть в "Отелло" "по случаю бенефиса миссис Сефтон, любезно согласившись отложить свой отъезд в Лондон на один день". Не знаю, добрался ли до театра он сам, но уверен, что никто, кроме него, туда не попал."

"Я рад, что Вам нравится последний выпуск "Оливера". По вечерам я с трудом удерживаюсь - так и тянет расправиться с Феджином и компанией; но так как я приехал сюда отдыхать, я не поддаюсь соблазну и со всем прилежанием предаюсь труднейшему занятию - праздности."

"Если позволительно мне дать Вам совет, то я самым искренним и настоятельнейшим образом хотел бы убедить Вас поискать каких-либо других средств... Вы не можете себе представить, сколько забот и неприятностей Вы уготовите себе, если вступите на путь писательства, сколько досады и горечи проникнет в Вашу жизнь. Никакое денежное вознаграждение, поверьте, никогда не возместит Вам потери душевного покоя."

"Мой дорогой Крукшенк, на очаге должен быть маленький чайник, а на столе маленький черный чайник для заварки с подносом и прочим и жестяная баночка для хранения чая - на две унции. Кроме того, висит шаль, а перед очагом - играет кошка с котятами."

"Только меня выкинет на берег и я принимаюсь мужественно атаковать "Оливера", как поднимается волна моей ежемесячной работы и затягивает меня снова в море рукописей..."

"Писать три разные повести сразу, давая в печать ежемесячно по большой порции каждой, было бы не по плечу самому Скотту."

"... Если это может утешить немецких дам, расскажите им, что у меня двое детей."

"... Работаю вовсю. Нэнси больше нет. Вчера вечером я показал то, что сделал, Кэт, и она пришла в неописуемое расстройство чувств, это подтверждает мое собственное ощущение и дает мне надежду на успех."

"Мой дорогой Крукшенк. После того как я написал сцену побега Сайкса, я убедился в том, что она не подходит для иллюстрации. Сцена эта так сложна, в ней такое обилие фигур, такое бурное действие да еще факелы, что на маленькой картинке невозможно дать даже отдаленное представление о ней."

"Я предполагаю подготовить "Оливера Твиста" для сцены ко дню открытия следующего сезона. Если мне не изменяет память, миссис Онор я никогда не видел, но уже то, что она "миссис" сразу наводит на мысль, что для Оливера Твиста она окажется слишком громоздкой. Если его должна играть особа женского пола, пусть это будет бойкая девочка тринадцати-четырнадцати лет, не больше, иначе это будет выглядеть нелепо."

"Меня очень радует, что никто не слыхал, как я намереваюсь поступить в конце книги с ее персонажами, потому что в настоящее время я и сам еще толком не знаю, как мне с ними поступить."

"Я решительнейшим образом возражаю против обращений к Всевышнему по самым незначительным поводам; многие превосходные люди считают такие призывы необходимыми в воспитании детей - у меня же они неизменно вызывают непреодолимое отвращение. На мой взгляд чудовищно преподносить детям источник бесконечной доброты и милосердия в виде мстительного и грозного бога, готового обрушить на них страшную кару за малейшие проступки, по существу, неизбежные в их возрасте - а ведь это он сам в великой мудрости своей предначертал им быть детьми, прежде чем они сделаются мужчинами и женщинами! ...И если бы мне предложили выбирать из двух зол, я бы, не задумываясь, предпочел, чтобы мои дети ни разу не раскрывали Библию, ни разу не вступили бы в храм божий и усвоили бы основы веры, созерцая природу, нежели чтобы они восприняли религию в столь суровом ее толковании."

"Для того, чтобы читатель заинтересовался Вашими героями, необходимо заставить его либо полюбить, либо возненавидеть их. У Вас же главное действующее лицо - совершенное ничтожество."

"У Кэт гостит девица, к которой я испытываю непреодолимое отвращение и от которой должен бежать... Как, по-вашему, Дэвис - натура увлекающаяся, пылкая? Я имею в виду нашего восторженного скульптора. Как Вы думаете, если его пригласить сюда, можно будет устроить, чтобы он увез это невероятное существо? Она отличается удивительно ровным рельефом со всех сторон, и с нее можно было бы вылепить грифона или еще какое-нибудь легендарное чудище."

"... Тысячи произведений, что годами прозябают в состоянии личинок, то есть, в рукописи, тщетно надеясь взлететь бабочками в печати..."

"Я отказался от нескольких приглашений на эту и на следующую неделю, решив никуда не ходить, пока не кончу. Боюсь потревожить состояние, которое мне удалось в себе вызвать, чтобы не пришлось создавать его заново."

"Талант истинный, за что бы он ни принимался, все делает хорошо; а тот, кто постоянно начинает что-нибудь и, не доведя дело до конца, бросает, не есть истинный талант, уверяю Вас!"

"После того, как Вы вчера вечером ушли, я взял свой пюпитр к себе наверх и писал до четырех часов утра, пока не кончил всю вещь. С грустью думаю, что все эти люди потеряны для меня навеки, и сейчас мне кажется,что я уже не способен так привязаться к новым персонажам."

"Я хочу знать, чувствуете ли Вы воронов вообще, и понравится ли Вам, в частности, ворон Барнеби? Так как Барнеби - идиот, я задумал выпускать его только в обществе ворона, который неизмеримо мудрее его. С этой целью я изучал свою птицу и думаю, что мне удастся из нее сделать любопытный персонаж."

"Поработав над "Барнеби" весь день, я пошел часа на два бродить по самым страшным и убогим улицам в поисках впечатлений для дальнейшей работы над повестью."

"К счастью, хотя я приобрел множество новых друзей, я со своих школьных дней не потерял ни одного старого."

"... Если на Вас сейчас надета шляпа, снимите ее, дабы Ваши волосы могли стать дыбом беспрепятственно."

"... Отказал тормоз, и нам пришлось обходиться в дальнейшем без него, то есть время от времени вылезать и, вцепившись в задок кареты, не давать ей слишком быстро катиться бог знает куда."

"Люди, привыкшие злоупотреблять всеми дарами, которыми их наградило небо, почему-то требуют, чтобы те, кого небо лишило одного из драгоценнейших благ, несли свой крест с радостным смирением."

"Интересно, если бы я со своей головой, руками, ногами и здоровьем, отправился в какую-нибудь новую колонию, удалось ли бы мне вынырнуть и всплыть на верх общественного молочника и добраться до сливок? Думаю, что да..."

---

Картинкофлуд

Сидели кошки на окошке... Художник Мария Чепелева.

---

Лариса Исарова "Тень Жар-птицы". Советская литература, уже не детская, а young-adult, как в то время обозначалось - для старшего школьного возраста.
Сюжет: события происходят все там же, все в том же классе... Автор пишет про него двадцать пять лет, теперь уже и в 1983. Но это и понятно - автор навсегда застряла в ранних 60-х. В этот раз в центре повествования, помимо неизменной учительницы литературы Марины Владимировны, которая есть авторское alter ego и махровая Мэри-Сью (понятие, в то время еще не оформившееся - но явление уже существовало! ) находится ученик Сережа Барсов, самый высокий парень в классе. Текст оформлен в виде его дневника, который он ведет на протяжении последних старших классов - девятого и десятого. Рассказывает об обычном и вечном - друзья и враги, любимые и нелюбимые учителя, отношения с родителями и прочими родственниками, первая любовь - но об этом парень даже заикаться не хочет. Девочки, короче говоря...
Читала со смешанными чувствами - которую я уже книгу читаю у автора по порядку, четвертую? Она меня и раздражает, и вызывает в то же время интерес, я вижу штампы и корявости, и тут же проблески чего-то необычного, свежего и искреннего - к сожалению, к четвертой книге все меньше и меньше... Темы опять же, острые и интересные, но поскольку как написано, мне не очень нравится, то это скорее лично для меня выглядит, как повод для размышления. Не то чтобы обычный художественный текст, а типа полемическая статья в какой-нибудь специализированной педагогической литературе. Все едва-едва обозначено...
Начать с того, что автор повторяет саму себя - книга отчетливо напоминает "Записки старшеклассницы", там тоже был как бы дневник, только не парня, а девочки. Я уже и тогда сильно сомневалась, что автор настолько хорошо знает современных ей подростков, что прямо может вжиться в образ и повествовать изнутри, а уж от лица парня и тем более сомневаюсь. Ну, к примеру, как он где-то у себя в дневнике пишет "а мальчишки пошли туда-то". Мальчишки! Будут ли солидные серьезные лица мужского пола аж целых шестнадцати лет говорить о себе "мальчишки"?? Испытываю сомнения. Или там автор, изображая подростковый сленг, пишет "магик". Это про магнитофон, если кто не понял... Магик! Ну, я как бы тоже училась в советской школе в 80-е, не поручусь за знание тогдашнего подросткового сленга, но - магик?? Впервые слышу... Неужели кто-то где-то тогда называл так магнитофон? Это же даже произносить неудобно... Ладно бы еще - мафон, что-то подобное я слыхала, но опять же, не поручусь в какие времена.
Ну ладно, это все уже привычные моменты, по крайней мере, автор здесь очень старается влиться в современность... Вот и тема довольно резкая - первая любовь и вообще отношения между мужчиной и женщиной. Первая любовь, само собой, рисуется на примере ГГ и его друзей-знакомых, за отношения вообще тут отвечают редкие упоминания родителей, семей одноклассников и маленькая побочная линия о романе и неудачном браке любимого дяди ГГ, на которого он, так сказать, равняется. И все бы было просто шикарно, но... автор все-таки слишком педагог! И излагает все уж слишком чопорно, жестко... завуалированно... Все-то как бы вскользь, не напрямую, все-то не резко в лоб... В смысле, я сейчас читаю и думаю, что - наверно, тут вот это и вот то - но не уверена, что если бы я читала эту книжку именно в то время (а я не читала, не попалось), то я бы уловила это скрытое.
Ну, например, та же линия с дядей - в кратком изложении получается так: дядя у ГГ по жизни такой весельчак, душа компании, ну, с женщинами тоже не теряется, но ничего серьезного, а тут встретил девушку невероятной красоты и такой же резкости характера. Он ее прозвал Афифа - это что-то значит на каком-то из языков народностей СССР, я забыла. Он принялся за ней ухаживать, она, вопреки привычному для него ходу вещей, не восприняла, вела себя отстраненно и холодно, поэтому он особо завелся и во что бы то ни стало решил ее завоевать, наконец все же добился своего, поженились. Через некоторое время - довольно краткое! - этот дядя отправился куда-то гулять в своей привычной компании, загулялся, закрутил интрижку с одной из своих старых приятельниц. И вот эта его молодая жена Афифа, узнав об этом, тут же его бросила и ушла, а поскольку при этом она была уже беременна, то сделала аборт. Очень интересная бы история получилась. Но у автора это только небольшая побочная линия, и - как уже сказано, очень слегка обозначенная.
Еще более интересно могло бы быть со школьными влюбленностями. Опять же, в кратком изложении - вот есть тут девочка Антошка (это ГГ ее так прозвал), она вызывает интерес у многих парней, но у нее тоже непростой характер, и всякие идеи в голове... возвышенного характера... В Антошку влюблен и лучший друг ГГ, Митька, и главный злодей класса - Ланщиков, это такой типаж мажора, мальчика из обеспеченной семьи, у которого все есть, но он с гнильцой, и т.п. Ланщиков собрал вокруг себя компанию, где выпивают, слушают импортную музыку, практикуют секс с доступными школьными девочками, все такое. ГГ там бывал несколько раз, но вообще старается держаться от них подальше. Ланщиков обхаживал Антошку, старался ее вовлечь в ту же компанию, но потом Антошка с ним громко разругалась, устроила скандал. Ланщиков, чтобы ее проучить, подговорил своих дружков, чтобы они ее поймали и изнасиловали, но Митька, который провожал Антошку, за нее вступился, начал драться против всех и в ходе драки убил одного из нападавших. В результате Митьку посадили на пять лет. Жуткая история, и если бы автор все так и написала, то была бы просто бомба... Но она опять же пишет все так невнятно, и как сильно второстепенную линию, эх. В общем, хотя на дворе уже 1983 год - вот я как раз недавно слушала соответствующую беседу у Пучкова-Гоблина, про 80-е и там напомнили, что Брежнев умер в ноябре 1982 года, а рулить стал Андропов, в воздухе явно почувствовались перемены - автор хоть и пытается этим переменам соответствовать, но не может уж так, чтобы совсем!
Кстати, интересный момент с веяниями времени - автор тут мимоходом упоминает про фильм Тарковского... Хм, опять забыла, какой, "Андрей Рублев" что ли, ну, в общем, неважно, все равно про этот фильм правильные персонажи тут выразились, что фильм поверхностный, в таком духе. Вот сейчас пошла, специально проверила по гуглу - ну да, именно в эти годы Тарковский свалил из страны, автор тут прямо четко отразила.
Ну, а главное внимание здесь занимает та самая Жар-птица из заголовка - речь идет о любви, конечно же. Тут подведено романтическое определение, что каждому человеку предназначена раз в жизни своя Жар-птица, надо ее, значит, не упустить. А ГГ вменяется в вину, что он как раз упустил свою Жар-птицу. Как по мне, это момент спорный. Понятно, что тут первая любовь, как бы она, да... ГГ получается такой из себя славный парень, спокойный, неконфликтный, дружелюбный, красивый парень, судя по всему, раз столько народу на него западает... Но он, что называется, ни рыба, ни мясо - не любит напрягаться, прилагать усилия, не любит рисковать, у него чутье, он избегает всяких неприятностей... Автор обвиняет его - и в тексте, посредством своей лирической героини Марины Владимировны, которая как бы пишет послесловие к дневнику и высказывает всяческие сожаления про эту упущенную Жар-птицу, и сама собой тоже обвиняет, сочинив внезапно в финале какой-то дикий сон, который якобы приснился ГГ, и в этом сне он опять же понимает, что упустил свою Жар-птицу и горько сожалеет. Мне это все представляется бредовым...
Ну какая упущенная Жар-птица?? О чем вообще речь? Тем более, автор ведет повествование именно от лица этого парня. Она же сама четко показывает, излагает его собственными словами - ну, нет у него никакой еще любви! Вот я этого не вижу. Ну, есть, так сказать, предчувствие любви - как любили в таких случаях выражаться в СССР, в книгах и кино - понятие, воспитанное всей культурой и литературой, что в таком возрасте как бы полагается влюбляться первой любовью... Есть интерес к девочкам - хотя автор об этом не могла бы четко высказаться даже под угрозой гулага... Показано, что ГГ более-менее выделяет двух девочек - эту самую Антошку и Варьку. Варька - старая подруга, они вместе учатся с первого класса. Антошка - недавно в классе. Обе привлекательны внешне, обе по своему интересны, у обеих свои заскоки. Обе неприкрыто расположены к ГГ. Но я бы сказала, ГГ как раз не может определиться с выбором! То он склоняется к Антошке, которая кажется более таинственной и потому интересной - но каждый раз дело кончается очередной ссорой, и тогда ГГ опять больше общается с Варькой... То Варька ему надоедает, и он опять уже поглядывает на Антошку... А финальная сцена с дурацким сном - ну так что, все можно легко объяснить тем, что ГГ, скажем, почувствовал, что Антошка от него окончательно отдалилась, вот ему сразу и стало казаться, что именно она ему была нужна...
И вообще, что-то мне сдается, что здесь еще замешаны и не только эти две девочки из класса! А вот думаю я - а не влюблен ли ГГ отчасти и в саму злополучную Марину Владимировну?? Что-то уж очень на то похоже... А поскольку в финале Марина Владимировна выкидывает очень странные номера, то я уж начала подозревать, что и она сама испытывает не только педагогические чувства... как пытается меня уверить автор... Нет, ну понятное дело, об этом автор тоже не будет никак и нипочем писать, тем более напрямую! не вопрос. Хотя было бы интересно. Мне все-таки кажется, что роман Бел Кауфман - ну или хотя бы кино, которое в СССР вроде бы показывалось хотя бы на каком-нибудь фестивале - сильно повлиял на автора.
А, так что я хотела сказать... В общем, автор и ее лирическая героиня всячески порицают ГГ за эту нерешительность в любви, что мне дико. Ну, не влюбился еще человек, мало ли, может, еще не дошло до него. Может, и никогда не влюбится - по крайней мере, так, как требуется по общепринятым романтическим канонам. Не зря же он так похож на своего дурного дядю... А надо гораздо сильнее порицать за его нерешительность по жизни, вот. Что он никогда ни за кого не заступается, никогда ни во что не встревает. Всегда в стороне, всегда отмалчивается. Вот это важно, а что там Жар-птица...
С другой стороны, конечно, имеется такой пикантный нюанс, что мы-то знаем, а автор не знает, что - на дворе уже 1983 год, пройдет вот буквально несколько лет, и все рухнет вообще, нафиг. Все перевернется, все понятия и смыслы, которые так важны для злополучной Марины Владимировны... И поможет ли тогда ее ученикам в жизни то, что она от них требовала и что вдалбливала своими передовыми методами - ну, конечно, по воле автора, выраженной в как бы эпилоге, труды Марины Владимировны на них очень повлияли и помогли реализоваться и стать еще гораздо лучше! то есть тем, кто был нормальным. Ну, а в реале-то?

@темы: Книги

---

Книжный столик

Лариса Исарова "Тень Жар-птицы".

"Ну вот почему нельзя позволить мирному человеку шестнадцати лет сидеть изредка дома, читать фантастику и не думать о своем будущем?!"

"Жены у него нет, хотя ему почти тридцать. Он говорит, что не успевает жениться в отпуске, а в тайге найти жену еще сложнее."

"Митька здорово придумал, когда родители начинают воспитывать - глохнуть. Тебя нет, ты ничего не слышишь, следишь со вниманием за их губами, как глухонемой, а на лице самое честное старание понять... Ведь они чаще всего не для нас, для себя говорят. А называется - воспитывают!"

"- Не хочешь учить математику - не надо. Комы ты в жизни понадобишься без нее?!"

"В общем, мне повезло с предками, а у некоторых не дом, а мясорубка. Скандалы, войны холодные и нехолодные, как у Митьки. И чего людям не живется, только себе и другим нервы портят. Или это и правда как в лотерее? Один билет из тысячи со счастливым семейным вариантом?"

"Она единственная из девчонок читала и Шекли, и Саймака, и Азимова. О фантастике с ней можно на равных болтать, лучше, чем с Митькой, а в жизни - дошкольница. Митька потом предостерегал:
- Смотри, чтоб не втюрилась, такие с бесед о книжках начинают..."

"Почему-то эта Глинская так меня и подталкивает на дурачества. Уж очень у нее глаза круглые и наивные, как у котенка..."

"...Все мальчишки отмалчивались, только Сашка Пушкин хмыкнул: "Детство". Но ему хорошо, он после менингита может под юродивого работать, никогда не поймешь, что он имеет в виду..."

"Что-то мать взад и вперед ходит из комнаты в кухню, не иначе что-то неприятное сказать собирается, это у нее артподготовка."

"Недавно по телевизору в передаче для родителей советовали делать ревизии сумок детей, но это же хамство! Мой двойки - моя военная тайна, моя личная жизнь, и, пока я их не обнародую, нечего ахать."

"Варька вымахала за лето, стала длинная, тощая, глаза как изюминки, и всегда искрятся, даже непонятно, какого они цвета."

" - Да, вы своеобразная личность, я не завидую ни вашим друзьям, ни вашим врагам... Ведь у вас, кажется, атрофирована совесть..."

"... Для него чужой успех как ожог."

"Прощать подлости - тоже подлость, нельзя подлецов приучать к безнаказанности."

"- Уже двадцать три дня я его жена, - сказала Афифа, - а зачем?
Я подумал, что она, наверное, все же его полюбила, никто не заставлял ее замуж идти...
- Каждая девушка на себя надеется, верит, что должны ее полюбить всерьез... -Теперь я уже перестал удивляться ее ответам на мои невысказанные мысли. В конце концов, почему бы моему удачливому дяде Гоше и не жениться на ведьме?"

"... Оказалось, что у него первый юношеский разряд по футболу, и он особенно прославился ударами головой по мячу. Может, поэтому он ничего на веру не принимает?"

"- Вы не бараны, вы - жалкие ослы. Бараны ведь все делают, не рассуждая, а ослы еще обожают митинговать, отстаивать свои права."

"Она дернула меня за нос, показала язык и убежала. Вот и разговаривай с девчонками всерьез! Тоже мне - друг человека!"

"Нам объявили, nxj если мы будем заботиться о старых и одиноких инвалидах в своем микрорайоне, получив максимальное количество очков по шефской работе, то лучший класс на каникулах поедет в Ригу бесплатно. Варька тогда была председателем совета нашего отряда. Она моментально собрала нас и стала выяснять, кто знает одинокую бабку. Я предложил дедку. У нас на первом этаже жил бодрый старикан, даже зимой в проруби купался, а она заявила, что одиноких дедок не бывает, без бабок они сразу вымирают как мамонты."

"- Боюсь я людей, которым важно не дело, а результат."

"У нее иногда голос, как у пароходной сирены, правда, плохой сирены, писклявой."

"Она заявила, что придумала тесты, как определить искреннее отношение парней и девчонок, которые будут набиваться в наши жены и мужья. Ехидно заявила, что советует мне рассказывать каждой девице, когда я окончу школу, что я отец-одиночка, что меня бросила жена с двумя грудными детьми на руках. Она предсказала, что ни одна эгоистка на такое не польстится, а настоящую девушку мои сироты привлекут больше, чем я сам. Я чуть не поперхнулся. Потом она сообщила, что решила всем своим будущим мальчишкам говорить, что больна раком. Она думает, что такую проверку выдержит только всерьез влюбленный...
- Только ушибленный на голову, - сказал я, и она надулась."

"- Я очень боюсь влюбиться в недостойного, - заявила она. - А тебе не страшно?"

"- Такие Афифы самые опасные, от них пощады не жди, придумают человека и на него молятся, а если что не так - коленкой под зад..."

"Вот чудно, не первый год в одном классе, знал, что учится на двойки, что лодырь, но не представлял, какие у него руки. Они ему мозги вполне могут заменить."

"Я иногда на своих предков злюсь, они друг для друга живут, а я вроде случайное недоразумение."

"Непонятно, если у нее такая хорошая семья и полное взаимопонимание, почему она обидчивая и неуживчивая?"

"Мать как-то сказала: девчонка без подруг как лодка без весел."

"Нахальная, заявила, что хочет стать психиатром, чтобы на земле не осталось психов - их всех можно и нужно компенсировать."

"Наталья Георгиевна вскочила, из ее глаз посыпались искры, как с проводов троллейбуса, когда они срываются с линии."

"Я взял ее за косу и держал, пока мы гуляли по улицам. Коса у нее тяжелая, теплая и шелковистая. Я однажды в зоопарке на спор с Митькой погладил в клетке пантеру, точно такое ощущение."

"Я засмеялся, она тоже улыбнулась, она раньше говорила, что не может не улыбаться мне в ответ, что у меня улыбка заразительная, как инфекция."

"Сегодня на химии у Тихомировой загорелся штатив. Она завизжала, химичка стала ругаться, а Митька схватил штатив голой рукой, бросил в мойку и залил водой. Он обжегся, но заработал пятерку. Химичка сказала, что его решимость искупает провалы в знаниях. Одно непонятно, почему я стоял столб столбом?"

"- Главное - оставить след в жизни, а мужчина это или женщина, не имеет значения."

"- У Островского почти все родители - самодуры, они детей ломают. Но их не жалко. Кого можно сломать, пусть ломают..."

"- Героини гражданской войны... мы ими восхищаемся. Мол, время было такое. А почему на время надо ссылаться, а не на характеры?"

"- Хорошо бы давать каждому человеку попробовать на зубок будущую работу... Вот если бы будущий учитель пошел на год уборщицей в детский сад, или ясли, или школу, а будущий врач - санитаром. И чтоб справку подписывало не начальство, а сами больные или родители детей. А потом, чтоб принимали в институты не по экзаменам, а по этим справкам......
- Могут попасть в институт добрые люди, но малоспособные...
- Ну и пусть. В этих профессиях доброта важнее талантов."

"- Талант не бывает одноцветным. То, что сегодня называют "хобби", - это неиспользованные способности человека, заложенные в него от рождения..."

" - Жалко только, что талант бывает чаще, чем воля..."

" - Обидно было бы кончать школу, так ни разу и не влюбившись..."

"В коридоре стали появляться отдельные пары, здесь было темнее и уютнее, они кружились, никого не замечая, налетая друг на друга, как во сне. Белели платья, казалось, девчонки крутятся в одиночку, темные костюмы парней растворялись в темноте."

"- Тошно, понимаете, мне зубрить: родился,учился, написал... Кому это все будет нужно в жизни?
- Вы любите историю?
- А кто-то стал лучше, счастливее оттого, что ее знал?"

---

Читаю очередную книжку Шаргородского (я их почти все собрала ) и думаю - вот, это же чисто такая мальчуковая фантастика, в смысле, мужчинская, в общем, для маленьких и больших мальчиков. Приключения, квесты, интриги-политика и т.д. Интересно в том числе и как способ почувствовать, так сказать, мужское мышление (в основном, конечно, в плане мечтаний и фантазий касательно себя крутого) и восприятие-ощущение. Нет, ну в самом деле, интересно же?
Тут же дальше подумалось - а вот мужчины поди и в мыслях не держат почитать чисто девочковую литературу, в виде любовных романов-академок-ромфанта и прочих страстей. Чтобы, значит, изнутри почувствовать женское мышление и восприятие-ощущение... По крайней мере, я о таком вообще не слышала.
Почему-то мне кажется, что им это вообще не интересно. Может, это означает, что в их мире женщина - существо или глубоко второго сорта, или некий ... объект в вакууме. Так чего ее изучать и пытаться почувствовать, тем более изнутри.

@темы: Умозрительное и конспирологическое

---

Фотофлуд

Прохладно, однако...

---

В лучших фотках недели The Week - аэрошоу в Москве.

---

С днем рожденья!

Renata6998, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого лучшего!

---

В новинках недели на LiveLib -

В книгу вошли два коллективных романа. "Финал" — роман о футболе под кураторством Дмитрия Быкова; "Вначале будет тьма" (куратор М. Веллер)— социально-фантастический роман о будущем. Цель литературного состязания, получившего название "Битва романов", — создать роман-бестселлер и доказать, что жанр романа живее всех живых. Концепцию "Битвы романов" придумали и реализовали литературные мастерские Creative Writing Shool и издательство "Эксмо".

То есть, это они сейчас уже и не скрываются? Команды литературных негров будут писать эти романы под кураторством Быкова и Веллера?

---

Ходила на почту с коммунальными платежами. (вообще говоря, развели полный дурдом - одни квитанции принимают строго в одном месте, другие - в другом, третьи - "ну, можете на почте оплатить..." )
Пока крутилась по отделению, опять задумалась насчет безумного проекта, который меня давно одолевает... Подписаться на что-нибудь! Ну, там так-то выбор не особо большой, все каталоги забиты всякой херомантией... все то же самое, что и в киосках завалило все прилавки...
Хочу подписаться на "Литературную газету". Она у нас чего-то недавно появилась, мне нравится. Но она не всегда бывает... Вот я все и рассматриваю эти подписные каталоги.
Но меня страшно бесит, что при подписке нужно платить почте за доставку чуть ли не столько же, сколько за само издание. Ну вот как так - это же полный капец... Я не понимаю. Вот люди, допустим, издают какое-то печатное издание. Они же вкладывают туда кучу труда, прилагают усилия. Пишут контент, работают с корреспондентами наверно... что они еще делают... Макет создают... И вот получается, что весь этот труд оценивается так же, как то что почта просто доставила. Причем она же не доставляет с помпой по одному экземпляру газеты каждый раз, она же поди пачку везет. А на чтобы эту газету мне индивидуально донести до почтового ящика, это да, уже почтальон несет. Но он опять же за свой труд получает копейки так-то, я же помню, на почте справлялась - они предлагали зарплату 6500 рублей. Которая в процессе предложения вообще ужалась до 4000. Ну, сейчас, может, и больше предлагают, я не знаю. Но вряд ли сильно больше.
То есть, реально за труд почтальона почта тратит копейки! Я даже посмотрела графу - "подписаться с доставкой до почтового ящика и до востребования" - это, как я понимаю, даже никто не будет газету доставлять, оставят в отделении, приходите-забирайте. Ну так там разница в цене смешная - за полгода что ли рублей 40. И вот эти 40 рублей почта признается, что тратит на доставку! Остальное-то за что и куда уходит?

---

На рамблере пишут.

Скончался певец и музыкант Юрий Петерсон, сообщает «Московский комсомолец» со ссылкой на родственников артиста. Самому известному исполнителю совестного хита «Снег кружится» был 71 год. Об этом сообщает Рамблер.
Петерсон известен своим участием в ВИА «Весёлые ребята», «Электрон», «Поющие гитары», «Самоцветы» и «Пламя». В его исполнении звучали такие хиты как «Оксана», «На дальней станции сойду», «Идёт солдат по городу», «Вся жизнь впереди», «Не повторяется такое никогда» и другие. Об этом сообщает Рамблер.

Вот ведь как. А для меня всегда эти песни были как бы сами по себе, не связываясь с конкретным исполнителем. Вот будто они просто так были и все.

---

Наталья Жильцова "Академия черного дракона. Ставка на ведьму". Вторая часть цикла. Фэнтези, любовный роман. Очень слабо. Запоротый цикл.
Сюжет: первая часть закончилась тем, что персонажи ухватили ниточку из клубка заговоров и выработали примерный план. В этой части по-быстрому разобрались с заговором, по-быстрому закрутили любовь, женились вообще со скоростью стремительно падающего домкрата. В эпилоге озвучено рождение дочки.
Такое впечатление, что автор собиралась писать цикл со вкусом и обстоятельно, книжек этак на несколько. Три-четыре, как минимум. И первая книга вполне этому плану соответствовала - не прорыв в жанре, но очень мило. Магические академии, взаимоотношения и приключения студентов и роковых сексуальных преподавателей... Шутки и прибаутки, щепотка детектива - скандалы, интриги, расследования. Но потом то ли что-то случилось, то ли автору резко надоело - и все было свернуто и наспех кое-как закончено. По-быстрому. В результате и детективная линия выглядит бледно - ну, конечно, кому как, но лично я считаю, что если автор сначала нагнетает всякого таинственного и зловещего вокруг злодеев и их страшного и ужасного заговора, а потом все заканчивает в духе, что положительные герои добежали до короля (который вообще-то околдован и находится под ментальным контролем злодеев! на минуточку), по-быстрому ему всунули дозу антидота и протараторили "это не мы плохие, а вот они!", а король проморгался от антидота и сказал "а, вот как! ну ладно... тогда казнить вот тех, а этих вернуть обратно!" - это вообще смехотворно... Про молниеносную любовь я уж вообще молчу.
А пресловутая инициация, вокруг которой так страдали всю первую книгу и половину этой... Ах, это так ужасно, нет, ужасно-ужасно-ужасно!! Ах, это прямо почти верная смерть на 90 процентов, нет, на 99,5% !! Но ах, героиня с ужасом, но крепясь, согласна на такой жуткий риск, потому что герой пообещал ее поддержать своей супер-магической драконской кровью, так что у нее шансы немножко повышаются... В результате в финале героя по-быстрому арестовывают и тащат казнить, героиня по-быстрому проходит эту ужасную инициацию - оказалось, что ничего и так, можно и без супер-драконской крови супер-могущественного дракона ее пройти вполне нормально... Ну что это такое...
Дополнительно раздражала обложка, уж не знаю, то ли это воздействие от текста, то ли просто сама собой. На обложке героя изобразили в таком виде, что я там вижу не рокового черного дракона, а исключительно Баскова, которого, правда, сильно ухудощавили... А героиня тоже выглядит очень гламурно, и я подозреваю, что там тоже использовали какую-то звездульку нашего мощного шоу-бизнеса, во всяком случае, физиономия тоже кажется тошнотворной смутно знакомой.

@темы: Книги

---

(лазая в ЖЖ) выискали очередные речения от деятелей эксмо. Все-таки, кто бы там ни рулил, они всегда фееричны...
" - А вы читали роман "Роза и червь"? Как он?
- Да... я читал... очень хорошо написано, очень интересно... автор тщательно все проработал..."
Ну так почему вы тогда его не схватили и не издали???
Сейчас у них песня про падение интереса к фантастике. Интересно, кто же в этом виноват.

---

Матиас Фалдбаккен "Ресторан "Хиллс". Черт знает что. Склонялась написать про магический реализм... ну, ладно, короче говоря - современная литература.
Сюжет: тут все довольно приблизительно и условно... В общем, дается некий ресторан, находящийся в центре Осло, существующий уже 150 лет и гордящийся своими вековыми традициями и неизменностью. Повествование идет от лица некоего безымянного рассказчика, который в этом ресторане является официантом. Он рассказывает обо всем и обо всех, что ему попадает на глаза и какие мысли по этому поводу у него возникают. О других служащих ресторана, о посетителях и в целом об окружающей действительности. Действие как будто происходит в течение нескольких дней - может, двух-трех, промежуток очень небольшой. В течение этого времени несколько постоянных посетителей ресторана завязывают странные и таинственное отношения. Рассказчик за этим наблюдает. Ну и все.
Звучит довольно дико - да это все и есть начисто дико и безумно. Книжка, без сомнения, очень странная. Но мне понравилось. Хотя и не скажу, что когда-нибудь буду это вдруг перечитывать - лично для меня это все на раз, почитать-ознакомиться. Хотя и интересно. Книжка небольшая - даже несмотря на старания издательства всячески раздуть объем. В то же время, за счет своей странности она как бы приобретает дополнительный объем... Ну, по ощущениям, как бы сказать... как будто здесь все постоянно меняется, движется, все не то, чем кажется на первый взгляд. Ну вот, я так и решила это все воспринимать - книжка-картинка, загадочная. Книжка-артефакт. Сюжет здесь, по большому счету, не имеет значения, здесь важно как раз изображение, детали... чтобы все с любопытством разглядывать, выискивать связи... Написано очень хорошо (правда, не могу сказать, сколько тут от автора, сколько от переводчика). Язык очень простой, часто со многими повторениями - но они не раздражают, а как бы еще более акцентируют и выделяют те или иные моменты. В то же время, часто возникают неожиданные сравнения, описания. Мысли. Ну, поскольку это загадочная картинка, то, я думаю, читателю позволено самому с ней играть и как-нибудь раскладывать. (потирает руки, готовясь ринуться в дебри )
Начать с фигуры рассказчика. Сначала мне казалось, что это, так сказать, олицетворение такой авторской мысли: современный мир приземленный и бездуховный, подвержен хаосу и неупорядочен, поэтому рассказчик его отрицает и намеренно держится за этот самый ресторан, раз здесь традиции и история, и все такое. Неизменное веками. Ну, вот он наверно лузер, неудачник, не нашедший себе места в современности, поэтому даже такое скромное занятие, как официант в ресторане, но с традициями, для него дороже, чем что-то еще. Постепенно, по ходу чтения, возникла мысль, что рассказчик, очень даже вероятно и скорее всего, страдает какими-то расстройствами по части психиатрии, что-то вроде модного сейчас аутизма, или этот... аспергер... Он замкнут на себе, ему очень трудно общаться и взаимодействовать с другими людьми, поэтому работа официанта в этом ресторане с традициями - для него лучший выход, он же здесь может просто изо дня в день отыгрывать несколько раз и навсегда установленных схем... При том, что и все вокруг, от служащих ресторана до посетителей, тоже неукоснительно повторяют одни и те же схемы. Но когда в данных схемах происходит какой-то сбой, что-то идет не так, не по привычному сценарию, он приходит в шоковое состояние, начинается паника, он буквально теряется, не знает, что делать, ведет себя безумно, идет в разнос. А к финалу вообще первоначальное впечатление вывернулось наизнанку - оказывается, рассказчик не то чтобы отрицает современный мир и не может найти себе в нем места - он скорее наоборот, настолько сливается с современным миром, что не может себя от него отделить, тонет в нем до полного растворения личности - показанные сеансы погружения в интернет, соцсети и накатывающий на рассказчика вал информации... Тогда, получается, ресторан Хиллс - это для него как якорь, способ удержаться в каких-то рамках, сохранить свою личность...
Далее мне вдруг пришла в голову мысль - и все больше захватывала - что автор тут изображает э... аллегорию? метафору? аналогию? как там будет правильно в литературоведческих терминах? Что это, может, надо рассматривать, как средневековую мистерию? миракль? Тут я немного отвлекусь на вопрос об обложках.
Признаюсь честно, что я, не будучи большим любителем современной литературы, в значительной степени соблазнилась на чтение этой книжки по причине интересной и красивой обложки. Вот она.

В результате, после прочтения книжки, теряюсь в догадках - какое нафиг отношение данная обложка имеет к содержанию?.. При чем тут все эти птицы... при чем тут сиамский кот... Не выдержав, пошла в гугл поискать, как там выглядит обложка у западного издания... Оказалось, нормально выглядит, по делу.

Более того, в данном виде обложка имеет смысл! И она даже вписывается в размышления по поводу аллегоричности-метафоричности и прочего. Что меня ободрило.
Итак, на обложке изображено дерево на пустом белом фоне... Можно представить, что это все символически и речь идет о мировом древе... как там правильно... Иггдрасиль... которое тянется через все миры и связывает мироздание... Ну вот, все такое. Так что ресторан Хиллс - это на самом деле дерево Иггдрасиль. И в тексте даже временами видно, как эта изначальная суть прорывается сквозь сиюминутную видимость. С самого начала, как только идет описание ресторана, говорится о том, что его стены покрыты многолетним слоем наклеенных и прикрепленных вырезок из газет, рисунками, картинами... там вроде даже где-то указывается - рассказчику показалось - что типа если удалить эти слои, то будут ли там стены. Кажется, так. Ага! тут даже вставляется цитата - или не цитата? я же не знаю до такой степени все эти культурные коды... "Привычка - это плат, скрывающий природу вещей". То есть, служащие ресторана и посетители по привычке видят просто ресторан, а его природа совсем другая. Дальше больше - описывая кухню рассказчик упоминает - и не один раз, он вообще любит все повторять - что потолок настолько закопчен за эти полтора столетия, что его как будто и нет, а только одна сплошная чернота. Ну вот - стен как будто нет, и лучше их не раскапывать, вместо потолка - чернота космоса... А уж дальше, когда речь заходит о подвале, то появляются вообще... хтонические ноты и всякие хоррорные смыслы. Подвал ресторана, дается понять, вполне вероятно простирается в бесконечность. Там все коридоры и проходы, скрывающиеся во тьме, составленные из стеллажей, шкафов и ящиков. Понятно - корни дерева уходят в мировую бездну. Рассказчик откровенное боится туда заходить, и если его и посылают в подвал, старается набрать нужное как можно ближе у лестницы.
Ближе к финалу, ну, во всяком случае, после половины книжки... Происходит эпизод в подвале - рассказчика посылают туда зачем-то, он, возясь с ящиками, поранил себе руку крышкой, после чего весь остальной текст у него на этой руке разрастается рана, которая все больше болит и гноится. Как это можно представить в аллегориях-аналогиях - рассказчик таким образом оказывается пригвожден к древу Иггдрасиль, на котором в таком вот аллегорическом виде висит? со своей гноящейся раной? А кто там по мифам висел на древе - Один? Не связано ли с этим так же, что рассказчик все больше теряет опору - или все больше видит за внешним слоем другой, изначальный слой? Видимость спадает, обнажаются смыслы? Хоррорного в тексте прибавляется.
Далее, размышляю я, действующие лица тут возможно тоже являются аллегориями? Тут я в основном теряюсь, поскольку, как уже говорила, не очень улавливаю закодированные смыслы и понятия, которые им там, может, всем понятные и привычные. Вот что касается служащих ресторана, у меня никаких мыслей не появилось. Только что касается посетителей...
Первым делом тут показаны холеные пожилые господа - Грэхем (он же Хрюшон, как его зовет рассказчик), Блез (почему-то его рассказчик называет по имени, а фамилия - Энгельберт). Бизнесмены, солидные деловые люди, аристократы. Думаю, можно представить, что это аллегорическое воплощение элиты общества, правящего класса. Есть еще временами набегающая шумная компания - как бы богема, люди свободных творческих профессий и неопределенного рода занятий, все такое. Селлерс со своей компанией. Причем, если об "элите" указывается, что они все в возрасте 60-70 лет (хотя Блез выглядит на чуть за 50), то Селлерс с компанией помоложе - лет около сорока. "Элита" приходит в ресторан в дневное время, Селлерс со своими - по вечерам. Они обычно не пересекаются. Но в тексте как раз речь идет о том, что они решили сойтись, инициаторами выступила элита, ей что-то стало от Селлерса очень нужно... Так вот, Селлерса вполне можно представить, как аллегорическое изображение бессмысленного бунта, хаоса, беспорядков. Недаром же, когда рассказчик описывает их, то ему вдруг вспоминаются события 1968 года. Ну и, он также говорит, что сейчас Селлерс со своими дружками стали более тихими, спокойными - то есть, не устраивают массовых беспорядков на улицах, а проводят время в удовольствиях. И что же тогда должно в аллегорическом плане обозначать, что "элита" вдруг стала проявлять интерес к "массовым беспорядкам", старается их как-то привлечь, заинтересовать, привязать к себе? Я бы сказала, что звучит тревожно.
Далее - самый странный и зловещий образ. Таинственная девушка, которую опять же сначала старательно пытается завлечь "элита", а потом она обосновывается в ресторане очень прочно. Она вроде очень юная, и в то же время ее возраст невозможно определить, но служащие ресторана, включая рассказчика, считают, что она гораздо старше, чем выглядит. Очень привлекательная, но ее трудно описать. И в финале рассказчик вообще замечает, что бывают такие женщины "издалека выглядят как ангелы, а если посмотреть вблизи - как дьявол". Рассказчик называет ее Дама-детка. Я думаю, что это аллегорическое изображение войны. Тем более, что при первом появлении Дамы-детки рассказчик вставляет очередную "цитату" (в смысле, может, это цитата из кого-то, а может автор сам так сформулировал. Во всяком случае, источник "цитаты" тут не упоминается ) "Война - это самая разумная форма иррациональности". А ближе к финалу Дама-детка сама разражается монологом (в разговоре с девочкой Анной), в котором говорит, что она в детстве воображала, как объявляет войну тому и этому, а потом еще чему-то, а сейчас еще чему-то... Назойливо повторяется это все - война, война, война... Так что, полагаю, что аналогия довольно ясная. То есть, автор тут изображает, как "элита" подтягивает к себе не только "массовые беспорядки", но и "войну"? Намеревается что-то такое замутить по всему мирозданию - раз уж действует в ресторане Хиллс, который как бы воплощение мирового древа - для своей пользы и выгоды?
И тут на сцене появляются еще двое посетителей ресторана - приятель рассказчика Эдгар и его маленькая дочь, девочка Анна. Эдгар любит философствовать, рассуждать обо всем на свете. Анна - просто жизнерадостная девочка, рассказчик отмечает ее искренность и непосредственность. Ну, Эдгар в результате потом просто исчезает, бросив Анну - на попечение рассказчика, как бы на один вечер, но судя по тому, как все изображается, то легко можно представить, что он и не собирается возвращаться. Он отключил телефон, с ним нет связи. Анна, мне кажется, символизирует обобщенное детство. Потомки, будущее человечества. И это будущее находится под угрозой. Как в результате того, что все его бросили, никому это не нужно и не интересно, мать Анны затерялась в наркотических грезах, отец бросает ее прямо по ходу сюжета. Остальные окружающие ее взрослые тоже не проявляют в этом плане интереса, сосредоточены на своей выгоде, прибыли и все такое прочее. Ну, а если кто и проявляет интерес, то от таких лучше держаться подальше, так как ничего хорошего от них не ожидается - "война" и "массовые беспорядки". Рассказчик с одной стороны как бы и переживает за Анну, но в то же время отчетливо понимает, что не в силах для нее особо что-то сделать. В финале рассказа особенно сгущается общее хоррорное ощущение - уже ночь, Эдгар так и не возвращается, рассказчик ведет Анну в маленькую каморку, спрятанную на кухне и поясняет, что здесь во время войны прятались какие-то там люди... Укладывает Анну спать в этой каморке. Это определенно выглядит аллюзией на Анну Франк, скрывающуюся от нацистов. Атмосфера тревожная. К тому же еще приходит Селлерс, "массовые беспорядки" и вызывается спеть для Анны колыбельную, но она прямо людоедская - о том, как тролль забирает у любопытных детей глаза и кует из них себе монетки.
К слову, о троллях. Вот эпизод с капустой "романеско", у которой, со слов рассказчика, соцветия очень красивые, в виде фрактальных узоров. Он эту капусту показывает Анне и предлагает нарисовать эти узоры. Анна потом говорит, что нарисовала, но все изобразить не смогла. Ну да, а потом еще эту капусту, по предложению рассказчика, приготовили для Анны на ужин, но она опять же не смогла ее до конца съесть. Это выглядит, как аллюзия на Андерсена, сказку о Снежной королеве. Только там Кай пытался из осколков льда собрать слово "вечность", а тут девочка Анна пытается нарисовать фрактальные узоры - бесконечность вселенной? и тоже не может прийти к результату. В сказке Андерсена все-таки пришли к счастливому концу, поскольку если лед и не смогли сложить, то по крайней мере справились с ним по-другому. А тут пока счастливых концов не наблюдается - Анна не смогла не нарисовать "романеско"-бесконечность, ни съесть ее...
Возможно, если кто в курсе трудов всяких указанных тут деятелей культуры и искусства, то может усмотреть еще какие-то метафоры и аллегории. Я что - я только про Эшера знаю. Ну да, на работы Эшера это все где-то как-то походит. А! ну и Дюрера тоже. На Дюрера тоже походит - он же изображал аллегории?
Кстати, что касается этих упоминаний, издательство подошло к вопросу очень странно. Здесь упоминается столько реалий, все эти имена, какие-то вещи, понятия - и ни единого комментария! Ни в конце, ни со сносками. Может, конечно, издательство решило таким образом подвигнуть читателей на самообразование, самостоятельный поиск в интернете и прочее. Но мне что-то кажется, что они там просто сэкономили на комментариях.

@темы: Книги

---

Книжный столик

Матиас Фалдбаккен "Ресторан "Хиллс".

"Считать ли стену началом или концом зала, помещения, здания..."

"... Привычка - это плат, скрывающий природу вещей."

"Лицо ребенка представляет собой, как правило, чистую округлую поверхность, холст для важных в символическом смысле черт, глаз и рта. На лице ребенка выделяются глаза и рот. Глаза и рот могут придать лицу обворожительную прелесть, с их помощью мы общаемся, по ним можно прочитать неуверенность, радость и печаль. С возрастом же в лице все сильнее проступает собственно лицо. Глаза и рот оттесняются на задний план самим лицом."

"У меня напряженное лицо, вот что. Я ощущаю, как чувства хозяйничают у меня на лице и старят его. Как им это удается?"

"Если у тебя есть нервы, в конце концов, у тебя будет нервная физиономия. Почему так устроено? Разве лицо - это игрушка для нервов?"

"Вид этого галстука бьет по моей сетчатке и расшатывает, в физическом смысле, карточный домик, который от рождения достался мне в качестве нервной системы."

"Она делает едва заметный кивок головой назад. Как называть кивок, направленный назад? Это называется задрать подбородок."

"Немного несправедливо, что если нужно описать девушку, всегда приходится начинать с внешности, но что я могу с этим поделать? Больше мне не на что опереться. Когда всматриваешься в ясное небо, фокус не играет никакой роли. На чем там фокусироваться? Вот так же и с этой девушкой, думаю я, ее видно отчетливо, ясно, хотя она всегда не в фокусе. Впечатление, производимое ею, всепоглощающе."

"... И идет к выходу. По мере ее движения в сторону двери воздух следует за ней, покидая зал и восстанавливая отчасти некий человеческий вакуум."

"Нашему зданию много-много лет, но внутри него нет ничего, произведенного на месте. Суммарно наше европейское гранд-кафе здесь, в центре Осло, воспринимается как дивный лоскутный ковер. Его существование обеспечивается благодаря поступлениям со всех концов света, все части света прочесываются в поисках тканей и средств, материалов и идей... Это место, куда сходятся ведущие издалека пути. Этот зал, это помещение, где я сейчас и всегда стою в своей официантской форме, представляет собой запутанный клубок натасканных феноменов, и мне иногда делается нехорошо при мысли, что наше в высшей степени автохтонное, овеянное традициями и неизменное заведение являет собой мозаику из натасканных и притараненных сюда вещей и обычаев."

"Она отпивает. Как описать отпивание? В такое время, как сейчас, когда, как говорит Эдгар, существующий политический язык не имеет предложить иного решения, кроме как удержание чужих страданий на расстоянии путем контроля, менеджмента, расширения рынков, поддержания здоровья белого населения, экстремального туризма и развлечений, как мне описать питие этой девушкой четверного эспрессо из чашки? Нет такого политического языка, которым можно было бы адекватно сформулировать конфликты нашего времени. Но все же можно сказать, по крайней мере одно: девушка пьет свой кофе так, будто это я сам его пью. Она пьет с каким-то вовне обращенным наслаждением."

"Она напоминает вытащенную из воды рыбу, свежий товар, требующий немедленного потребления, потому что с каждым проходящим мгновением приближается окончание срока годности."

" - Я бы ей дала тридцатник. Но это трудно определить. Ты и сам видишь, возрастные этикетки отскакивают от ее лица, как вода от головки сливочного масла."

"Кто-то сказал, что война - это самая разумная форма иррациональности."

"Когда Селлерс пьянеет, кажется, что он делает это нарочно, с вызовом. Со стороны опьянения Селлерса выглядит как критика чужой трезвости."

"... Неверно понятые вещи часто более эффективны здесь и сейчас, нежели как часть истории."

"Мы вращаемся в подставной действительности, действительности с подставными социальной, политической, экономической, экзистенциальной составляющими, которая, как уясняет все большее число людей, превратилась в откровенную пародию на то, что когда-то было существованием; эта ситуация, это состояние, зашли так далеко, что их не назовешь даже шуткой, анекдотом; так далеко, что любой приличествующий отклик на нее перестал быть приличествующим. В репертуаре осталась лишь издевка."

"Однаждый Селлерс сказал ей, утверждает исполнительный директор, что его целью является попытаться сделать так, чтобы сутки никогда не состояли более чем из 24 часов зря выкинутого времени."

"Интересное дело. Оно повисает в воздухе вместе со всем остальным, что уже витает в воздухе. Бывает ли, чтобы в воздухе ничего не витало?"

"В общем и целом искусство беседы состоит главным образом в умении пропускать мимо ушей бесстыжее вранье, так и лезущее из каждого предложения."

"Посмотришь на эту дамочку и подумаешь, что, наверное, нет такой прекрасной внешности, которая не скрывала бы пугающего нутра."

"Это превозносимое в СМИ и по всей видимости привлекательное женское тело - которое единственно и остается объектом желания в ситуации, когда обыденное женское тело сошло со сцены - сопряжено с подлейшей формой денежного оборота, в такой степени, что оно раз за разом аннулирует собственную привлекательность. Это тело таково, что если ты на него пялишься, то оно пялится на тебя в ответ. И в его глазах ты читаешь взгляд торгаша. Загорелое девичье тело, вылепленное сотнями тысяч приседаний, с миллионами подписчиков в социальных сетях, - это маска торгаша. Это он натянул себе на череп девичью кожу и пялится на тебя словно Кожаное лицо."

"Тело, обладательницами которого вы жаждете стать, пропитано идеологией. Своей кожей вы камуфлируете торгашескую идеологию."

"Сон - это бескомпромиссное прерывание того расточительства времени, которому подвергает нас торгаш. Большинство по всей видимости насущно необходимых для жизни человека вещей - голод, жажда, дружба, половое влечение - переосмыслены в финансовых формах, если можно так выразиться. Сон представляет собой "мертвый" временной интервал, который невозможно напрямую колонизировать или загнать под ярмо торгаша. Таким образом, сон остается для торгаша аномалией, белым пятном. Несмотря на то, что сон усиленно изучают со всех сторон, он продолжает ставить ученых в тупик и не поддается попыткам использовать его или видоизменить согласно желаниям торгаша. Завораживающая истина состоит в том, что по сию пору не удается извлечь из сна никакой материальной выгоды."

"Приложимы ли наши суждения о вкусе и безвкусии к творениям природы, от природы эффектным?"

"Представить только, как славно было жить в старой Европе, в совсем еще недавние времена, когда можно было, например, войти в дверь, подняться по лестнице, а там сидит Эшер и с величайшей точностью вырезает на деревянных досках невозможные геометрические фигуры. Подумать только, как мило. Абсурдные и невозможные с точки зрения перспективы фигуры он вырезал на древесине, взглядом исследователя находя нужный фокус, а потом печатал свои изысканные гравюры. Вот и все. Ему было приятно их создавать. Нам интересно их разглядывать. Теперь все не так. Мы не можем отправиться на рынок в Нюрнберге и увидеть, что в лавочке сидят бок о бок Альбрехт Дюрер и его женушка Агнесса, урожденная Фрей; чтобы торговать гравюрами мужа, рядом с зеленными лавками Агнесса построила свою лавку. Бездетная чета Дюреров наезжала на рынки и ярмарки Лейпцига и Франкфурта и предлагала самым обычным людям по сходной цене купить богом целованные гравюры. Ни один эпический гений не придет теперь на базар торговать своими гравюрами. Теперь об этом можно забыть. Теперь повсюду шаурма и замена стекол в мобильных телефонах. Бедная Европа. Зато нет проблем починить мобильник."

"Люди, имеющие привычку болтать о вещах, в которых они ничегошеньки не смыслят, обязательно заведут волынку об антиоксидантах."

"Вот это костюм. Все мы привыкли видеть здесь высококачественные костюмы, но это нечто из ряда вон выходящее. Покрой. Ткань. Все остромодное, острее меча из узорчатой дамасской стали. Возможно, эту метафору я почерпнул из малоподходящей культурной сферы, но это не так важно. Если у человека достаточно фантазии, чтобы перевести британское портновское искусство на язык традиционного сирийского кузнечного мастерства, то он легко представит себе, как сейчас выглядит Блез Энгельберт - он одет по последней моде, он остромоден, остер как дамасская сталь."

"Как описать майонез человеку, который лишь по отдельности пробовал семена подсолнечника и яйца?"

"Есть в Даме-детке некая странность. Издали она кажется ангелом, если подойти вплотную - дьяволом."

"Одним из важнейших качеств современного человека, если существует такое понятие, является умение справляться с избыточностью. А если человек не обладает таким качеством? Плохи дела такого человека."

"Каждый день, видя в зеркале свое старое, увядшее лицо, я говорю себе: сегодня у тебя самое молодое лицо из тех твоих лиц, что тебе предстоит увидеть в дальнейшей жизни."

---

Армада наконец выложила планы на октябрь. Обещают Васильева, книжку про учеников Ворона! "Чужие небеса". Я прямо не ожидала, ведь предыдущая вышла совсем недавно...
Аналогично же - новая книжка Ильина про Максима Самойлова и напряжение... "Напряжение на высоте".
У Корнева - "Свита мертвеца", но это не особо интересно, это третья часть ЛитРПГ... (я еще первую не могу одолеть )

Ну, в общем, есть чего ждать.

---

Старенькое, но по случаю осени.

---

(лазая в ЖЖ) Прилепин пишет.

- великий пират (и губернатор Ямайки), герой многочисленных киновоплощений и книг Генри Морган;
- гетман войска Запорожского, герой многочисленных сочинений Богдан Хмельницкий;
- великий мушкетёр, гасконский дворянин, генерал, герой многочисленных киновоплощений Д’Артаньян;
- великий бунтарь (и пират), герой многочисленных песен и книг казачий атаман Степан Разин - были современниками.
Все они жили одновременно и могли бы встретиться.

Ну вот, взял бы и написал об этом. Чем о заключенных в гулаге.

---

В одноклассниках в честь 1 сентября.



А вот я в детстве терпеть не могла, когда учебный год начинался с понедельника. Извращение какое-то.