Читательский дневник

А.П.Чехов. Письма.
«Л.Б.Бертенсону. 10 октября 1902г.
Многоуважаемый Лев Бернардович! Angellophyllum ursinum я видел только на Сахалине; из местных жителей никто не мог сказать, как называется это растение, инспектор сельского хозяйства, ботаник и агроном, сказал, что это – местное растение, что русского названия у него нет. И латинское название я нашел, уже вернувшись из Сахалина, у одного академика, изучавшего в шестидесятых годах восточное побережье. В самом деле, «медвежий корень» - название подходящее! Медведей на Сахалине много, они там робки и не нападают на млекопитающих, питаются же рыбой и, вероятно, растениями вроде Angellophyllum, которое, как надо полагать, имеет сладкий корень. Приношу Вам глубокую мою благодарность, указанием Вашим воспользуюсь непременно (если, конечно, будет печататься второе издание) и сошлюсь на словарь Анненкова.»

О.Валентеева, А.Рэй. Спасти Драконова, или Отпуск по работе.
«А что ношу зубные пластины оранжевого цвета, так работа сыщика – не сахар, а в жизни должны быть яркие краски.»
***
«- Молчать, Дмитреску! Я сказал на курорт – значит, на курорт! И никому не слова. Операция секретная! – рявкнул шеф на весь участок.»
***
«Как говорят у нас в Крысиной норе: как шакала ни одень, все на приличного волка не тянет.»
***
«- О чем вы думаете, лорд Драконов? – не унималась Дана.
- Называйте меня Тим, - ответил ей. – Раз уж мы свели столь близкое знакомство.
- Хорошо, Тим. Так о чем?
- Возможно, о том, как иногда жестока судьба. Или о том, что, просыпаясь утром, нельзя предугадать, что готовит день.
- О, да вы философ! – восхитилась Дана.
- Не то чтобы слишком… Но когда несешь даму в медпункт, волей-неволей начинаешь задумываться.»

---

Читательский дневник

А.П.Чехов. Письма.
«М.А.Членову. 13 февраля 1902г.
Дорогой Михаил Александрович, Вы сердитесь? Вы браните меня за то, что ничего не пишу? Право, писать решительно не о чем. Толстой, слава богу, уже выздоровел, воспаление легких кончилось, весна, по-видимому, еще не начинается, интересных людей не видаю и ни нового, ни интересного ничего не слышу.
Будем писать о прошлом. Большое спасибо Вам за хлопоты на съезде. Во время съезда я чувствовал себя принцем, телеграммы поднимали меня на высоту, о какой я никогда не мечтал. Только вот одно: зачем, зачем портрет работы Браза? Ведь это плохой, это ужасный портрет… Я снимался весной у Опитца на Петровке, он снял с меня несколько портретов, есть удачные, и во всяком случае лучше бразовского. Ах, если бы Вы знали, как Браз мучил меня, когда писал этот портрет! Писал один портрет 30 дней – не удалось; потом приехал ко мне в Ниццу, стал писать другой, писал и до обеда и после обеда, 30 дней – и вот если я стал пессимистом и пишу мрачные рассказы, то виноват в этом портрет мой.
Напишите мне, что нового в Москве, что происходит, о чем слышно, о чем мечтают. А я Вам буду отвечать, конечно, неинтересными письмами. Разве уж случится землетрясение, ну тогда другое дело, напишу Вам длинное письмо, со всеми подробностями.»

Вокруг света.
«Людовик XIV, «король-солнце», получил в 1686 году необычный подарок – четыре звезды имени самого себя. Эти звезды были не из золота – они сверкали, как и подобает настоящим, на ночном небе. Строго говоря, это были вообще не звезды и даже не планеты, а лишь спутники одной из планет – Сатурна. Правда, сама планета была, как ее тогда называли, «высочайшая» - она считалась наиболее далекой, и ее орбита служила границей всей Солнечной системе.
Уникальный дар своему покровителю преподнес директор Королевской Парижской обсерватории Жан Доминик Кассини, назвав открытые им четыре спутника Сатурна Sidera Lodoicea, что по латыни обозначало «звезды Людовика». Так Кассини отблагодарил французского короля, по приглашению которого он в 1669 году переехал из Италии во Францию, чтобы работать в недавно созданной там Королевской Академии наук. Сначала он руководил строительством Парижской обсерватории, а затем возглавлял ее до конца жизни – до 1712 года. В этой обсерватории Кассини проводил наблюдения, в результате которых были обнаружены спутники Сатурна. В честь знаменательного открытия в том же 1686 году на Королевском монетном дворе была отчеканена памятная медаль. На одной ее стороне – портрет короля и надпись «Людовик Великий, король христианский», на другой – планета с кольцом, окруженная орбитами спутников, а вокруг пояснение: «Открыты пять спутников Сатурна».

Е.Флат. Замуж на три дня.
«Третьим внезапно вызвался Вистан. Он даже не успел ничего сделать, а Нэлла уже аплодировала. Определенно брату нельзя упускать такую невесту. Но он сделал вид, что не заметил этого проявления симпатии.
Потенциал у Вистана был неслабый, вот только обучение магии никогда не входило в список его приоритетов. Но сейчас брат постарался на славу. Созданные им магические искры разлетелись по зале, оборачиваясь диковинными птицами. Дружно опустились и при первом же прикосновении к полу взмыли во все стороны множеством бабочек. И ни одна не повторялась! Затем бабочки осыпались россыпью мерцающих жемчужин, а те уже окончательно исчезли.
- Ах, какой мужчина! – Нэлла обмахивалась веером. – Сегодня же сделаю ему предложение!
Я едва сдержала смех:
- А разве не сам мужчина должен его делать? Ведь традиции…
- Тэана, какие могут быть традиции, когда такое добро пропадает! – Она так пылко указала на Вистана, что вылетевший из ее рук веер едва не попал в лоб моему брату.
Недовольно глянув на Нэллу, Вистан под аккомпанемент аплодисментов в честь его выступления сел в кресло.

---

Анна Орлова "Печенье с предсказаниями". Фэнтези. Кондитерская. Где-то как-то любовный роман.
Сюжет: девушка Синтия Вирд обладает очень редким магическим даром - она фея. Правда, не чистокровная. Но все равно, фей в мире почти совсем не осталось. Действует это так: Синтия чего-нибудь для кого-нибудь очень сильно желает и выпекает какие-нибудь сладости. Человек их съедает - и загаданное исполняется. Правда, тут есть ограничения - магия Синтии действует только для других, сама для себя она таким образом ничего пожелать не может... Синтия не имеет никаких амбиций, все, чего она хочет - это просто работать кондитером и радовать всех своей выпечкой. Но с такими способностями без приключений не обойтись - то секретные службы обращают внимание на внезапно проявившуюся фею и норовят как-нибудь использовать ее таланты в своих интересах, то криминальные структуры... А то и просто Синтия сама столкнется с кем-нибудь, кто несчастен и хочет помочь, а это не всегда легко сделать...
Очень тихая, уютная, неспешная книжка. Я далеко не сразу к ней приноровилась. Как-то все с налету и по привычке тянуло это все читать, как что-нибудь детективное - ну, раз тут задействованы полицейские и даже органы госбезопасности. Не говоря уж о криминальных авторитетах. Или уж как любовный роман что ли, если тут сразу нарисовались для этого перспективные кандидаты, и отношения более-менее развиваются. Но все не получалось! А тут как раз помогла "Аромагия", она тоже примерно в этом роде. В общем, тут надо просто наслаждаться атмосферой - все эти вкусно описанные разнообразные сладости, разные персонажи... начиная с доброй феи и ее добрых дел. И вот тогда книжка просто сплошное удовольствие.
Автор, однако, проявляет большую фантазию - преступления у нее расследуют то с помощью ароматов, то с помощью кондитерской выпечки...

@темы: Книги

---

Ни фига себе... заглядываю на LiveLib - там пишут, что умерла Татьяна Полякова. 61 год, онкология.
Ну... книжек было написано много, было неровно... но какие-то ее юмористические детективы когда-то читала с большим удовольствием...

---

Каждой Мальвине — по мальве, домик в саду или около...
Золушке — туфель хрустальный, принца, чтоб сердце заёкало...
Герде — попутного ветра, муфту, дублёнку и валенки...
Каждой Дюймовочке — лето... и первоцвет - самый аленький...
Шапочкам Красным — по волку. Но по смешному и мелкому.
И дровосеков вдогонку... Каждой Алисе — по зеркалу...
Кто там ещё остаётся? Глупые эти... Снегурочки?
Каждой Снегурке - по солнцу! Чтобы оттаяли дурочки...

© Вита Савицкая

---

Читательский дневник

А.П.Чехов. Письма.
«В.С.Миролюбову. 17 декабря 1901г.
Милый Виктор Сергеевич, я нездоров, или не совсем здоров – этак вернее, и писать не могу. У меня было кровохарканье, теперь слабость и злость, сижу с согревающим компрессом на боку, принимаю креозот и всякую чепуху. Читал в «Новом времени» статью городового Розанова, из которой между прочим узнал о Вашей новой деятельности. Если бы Вы знали, голубчик мой, как я был огорчен! Мне кажется, что Вам необходимо уехать из Петербурга теперь же – в Нерви или Ялту, но уехать. Что у Вас, у хорошего, прямого человека, что у Вас общего с Розановым, с превыспренно хитрейшим Сергием, наконец с сытейшим Мережковским? Мне хотелось бы написать много, много, но лучше воздержаться, тем более, что письма теперь читаются главным образом не теми, кому они адресуются. Скажу только, что в вопросах, которые Вас занимают, важны не забытые слова, не идеализм, а сознание собственной чистоты, т.е. совершенная свобода души Вашей от всяких забытых и не забытых слов, идеализмов и проч. непонятных слов. Нужно веровать в бога, а если веры нет, то не занимать ее места шумихой, а искать, искать, искать одиноко, один на один со своей совестью…»

Вокруг света.
«Называя одноклеточные организмы простейшими, мы заведомо противопоставляем их существам с более сложной организацией – многоклеточным. Но правильно ли это? Так ли они просты, как может показаться? Ведь будучи всего лишь одной клеткой, простейший организм сталкивается с теми же трудностями существования, как и любой другой, с нестабильностью внешней среды, необходимостью добывать пропитание, заботой о продолжении рода.»
***
«В национальной библиотеке Великобритании писатель и коллекционер Морис Коллинз представил механические изобретения, не нашедшие себе применения как в XIX, так и в ХХ веке. Хотя совершенно непонятно, почему чайник, который при наливании чая не нужно наклонять, не пригодился людям?»

---

О, Жуков посетил съемки Этерны... (я себе оставлю, потом посмотрю... )

@темы: ОЭ-флуд

---

С днем рожденья!

Сундук Мертвеца, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

Евгения Двоскина "А Саша выйдет?" Книга-альбом, книга-воспоминание... или даже правильнее сказать - книга-ностальгия... Не случайно на титульном листе проставлен интернетовский тэг "для тех, кто помнит". И хотя книга издана издательством, специализирующимся на детских книжках и в чисто детской серии, я все-таки испытываю сомнения, что ее можно отнести к чисто "детской литературе". Действительно не знаю, зайдет ли эта книга нынешним детям. Это надо проверять тем, у кого дети есть. Зато она идеально подходит для воспоминаний.
Итак, все знают Евгению Двоскину - художника, мастера книжной иллюстрации. Здесь собраны ее рисунки, к которым она обыкновенно пишет какое-нибудь примечание-пояснение. Подборка тематическая - касается темы детства... нашего детства, которое пришлось на годы позднего СССР. И неожиданно получилось, что все эти рисунки и небольшие пояснения сложились в нечто большее. Здесь нет чего-то эпохального, каких-то далеких событий тех лет - да и что из событий может помнить ребенок детсадовского возраста? или младшего школьного? Это просто как моментальные зарисовки той жизни, того повседневного быта, со вниманием к мелочам, деталям, ощущениям... Прямо как будто получилась энциклопедия советского детства.
Вот, меня накрыло прямо на первой же странице, там, где изображен ребенок на стуле и рядом текст про старые детские фотографии. Ну, все такое пронзительное - и про бабушек с их альбомами, и про эти надписи "Котику три года", и про фигурную обрезку. Про обрезку - просто контрольный выстрел. Сразу вспомнила - и в самом деле, тогда же было прямо какое-то общее поветрие, мода что ли такая, фотографическая! Чтобы семейные фотки были не просто так, а обязательно с фигурно вырезанным краем! У нас тоже такие были. Я даже знаю, как их делали - это была такая специальная штуковина, подкладываешь фотку и обрезаешь ручкой-ножом, и выходит такой четкий вырезанный край... Я сама любила так сидеть рядом с папой, который занимался печатанием фотографий и аккуратно обрезать края... Как я могла это забыть? вот что меня больше всего поразило...
И дальше так все и пошло - перелистываешь страницу, разглядываешь очередной рисунок, читаешь пояснение... и вспоминаешь... И как же много, оказывается, у нас тогда было общего! и эти дворы, в которых все дети бегали и играли целыми днями... и прыгание с "резинкой"... и "секретики"... вплоть до бабушек, которые на зиму выкладывали между рамами вату с блестками. Опять вспомнилось - да, у бабушки именно так было! Ну разве что без фигурок дед-морозов. Но блестки были! Я в детстве чего-то даже не задумывалась об этих блестках. А автор поясняет - это, оказывается, посыпали крошкой от битых елочных игрушек! И этот вечный принцип - не выбрасывать же вещь! не пропадать же добру!! А сдача пустых бутылок из-под молока в магазин? А соки из огромных конусов? А вкуснющие молочные коктейли? только в детстве были такие... А пионерские галстуки! и как с ними нужно было возиться, чтобы погладить и при этом не расплавить! а еженедельная повинность со стиркой и подшиванием к школьной форме манжет и воротничков!
Да что говорить, надо читать. И картинки рассматривать. Замечательная получилась книга.

@темы: Книги

---

Читательский дневник

Сегодня в нашем городе… (архивы газеты «Вечерний Ленинград»)
«3 августа 1918г. Вчера вечером в управление 2-го Василеостровского комиссариата явилась гражданка Сурцева и заявила, что несколько времени тому назад у нее скрылись дети: Коля 11 лет и Тима 13 лет, которые не раз говорили матери, что поедут в Ярославль бить белогвардейцев и отомстить им за красноармейцев. К задержанию детей приняты меры.
***
8 октября 1918г. В доме №48 по набережной реки Фонтанки был произведен обыск в купеческом клубе. Там обнаружены большие запасы продовольствия, принадлежащие местному кооперативу. В клубе обнаружена азартная игра и конфискованы деньги и драгоценности. Все мужчины моложе 50 лет направлены на общественные работы. Правление клуба оштрафовано на 200 тысяч рублей.
***
12 декабря 1918г. Группа художников решила заняться вопросом о выработке нового типа елки и разных ее украшений. Вопрос этот поставлен на очередь ввиду приближения праздников. Обычай зажигать елку оставляет так много удовольствия детям, а иногда и взрослым, что религиозное его происхождение (если религия вообще имеет тут какое-либо основание) не имеет никакого значения. Нужно только стараться, чтобы елка действительно убиралась красиво, а не теми рыночными украшениями, которые предлагают уличные торговцы.»

Монтень. Опыты.
«С годами я понял, что более великие ученые – еще не значит более великие мудрецы. Но каким образом может случиться, чтобы душа, обогащенная знанием столь многих вещей, не становилась от этого более отзывчивой и живой, и каким образом ум грубый и пошлый способен вмещать в себя, нисколько при этом не совершенствуясь, рассуждения и мысли самых великих мудрецов, когда-либо живших на свете, - вот чего я не возьму в толк и сейчас. Чтобы вместить в себя столько чужих мозгов, и, к тому же, таких великих и мощных, необходимо, чтобы собственный мозг потеснился, съежился и сократился в объеме. Я готов утверждать, что подобно тому, как растения чахнут от чрезмерного обилия влаги, а светильники – от обилия масла, так и ум человеческий при чрезмерных занятиях и обилии знаний, загроможденный и подавленный их бесконечным разнообразием, теряет способность разобраться в этом нагромождении и под бременем непосильного груза сгибается и увядает. Но чем больше заполняется наша душа, тем вместительнее она становится…»

К.Саймак. Прелесть. Рассказы.
«Они снова двинулись в путь. Пути, казалось, не будет конца. День за днем только песок да скалы – ползком вверх на крутой гребень, кубарем вниз с другой стороны или шаг за шагом по жаркой равнине, по морскому дну давно минувших эпох. Путь превратился в монотонную мелодию, в примитивный ритм, в попевку из трех звенящих нот, заунывную, нескончаемую, которая звенит в висках весь день. И еще многие часы после того, как настала ночь и путники остановились на отдых. И повсюду их подстерегали миражи, вечные марсианские миражи, которые, казалось, вплотную граничат с реальностью. В небе вспыхивали мерцающие картины: вода и деревья, и неоглядные зеленые степные дали, каких Марс не видел на протяжении бессчетных столетий. Словно минувшее крадется за ними по пятам, словно оно по-прежнему существует и пытается нагнать тех, кто ушел вперед, оставив былое позади против его воли.»

---

На обойном сайте каких кицунэ выложили...

---

Читательский дневник

А.П.Чехов. Письма.
«Б.Прусику. 27 сентября 1901г.
Многоуважаемый Борис Федорович! Обращаюсь к Вам с большой просьбой. В Московском художественном театре в скором времени пойдет пьеса Немировича-Данченко; в этой пьесе, между прочим, действующим лицом является один ученый путешественник, по происхождению чех. Так как наши артисты никогда не видят чехов, то могут произойти затруднения и даже недоразумения в гриме, и во избежание этого дирекция Художественного театра поручила мне обратиться к Вам с покорнейшей просьбой – выслать несколько фотографий чешских лиц, которых Вы находите типичными. Исполнением этой просьбы очень обяжете и театр и меня.»

Б.Вонсович. В паутине чужих заклинаний.
«- И все же, мы собирались с вами обсуждать, что нам известно, а не ужинать.
- Дитрих, пирог больше храниться не может, поэтому вам придется его съесть, или… или я не выпущу вас из квартиры, - твердо сказала я.
Дитрих смешно округлил губы, словно хотел сказать «О», но в последний момент ему что-то помешало. Смотрел он при этом не на меня, а на пирог.
- Заманчивое предложение, - ответил он. – И долго вы собираетесь меня удерживать?
- Если вы откажетесь есть пирог, то до тех пор, пока его не придется выбрасывать, - заявила я. – Дитрих, я не обедню, если вы один раз поедите за мой счет.
- Два раза.
- Вы меня приглашали в кафе, - напомнила я. – Вычтем один раз.
- Пфф, -фыркнул он. – Это не считается. Когда мужчина приглашает инориту на ужин, он не рассчитывает, что этот ужин откуда-то будет вычитаться. Ужины – не для арифметических действий.»

---

Дмитрий Рус "Играть, чтобы жить. 3. Долг". Фэнтези, литРПГ. Очередная часть из цикла.
Сюжет: предыдущая книга опять закончилась "на самом интересном месте"... ГГ был предательски захвачен, пленен и принесен в жертву самовозрожденной темной богине Ллос. Эта книга началась с маневра - ГГ пока что отболтался, пообещав Ллос представить вместо себя замену. В течение определенного срока. Дело представляется крайне сложным, но об этом пока некогда размышлять. У ГГ есть и другая миссия с горящими сроками - раз из-за предательства дроу один темный храм был потерян, нужно срочно возродить какой-нибудь другой... время истекает... как обычно...
Я приступала к чтению с некоторой опаской. Ну... там же такой финал был, что вообще... Уже ГГ отправляли куда-то там... в инфернальные бездны на веки вечные и все такое. Так я ожидала, что в эту книгу он там будет скитаться по дикой местности, пока каким-то образом не освободится. Но тут вдруг оказалось, что и не отправили и переиграли. Меня это, в общем, удивило, так как я же помню, что четко было сказано... Но ладно, не мне возмущаться и придираться, раз уж удалось отделаться от этих самых скитаний по дикой местности (ненавижу! ). Так что дальше все пошло по-прежнему бодро и энергично. Новые миссии, новые участки карты, новые знания-умения-навыки. Новые враги и друзья, все как положено. Ну, и старых тоже автор не забывает...
Финал опять был предельно жесткий, и опять меня сильно удивил. Ну, я не ожидала, что автор так жестко подойдет... интересно.
А дальше опять ожидание у моря погоды, пока эксмо выжидает неизвестно чего, ну, то есть, известно, поди опять высчитывают, в такой ли степени они получают свою выгоду и т.д. Но я хоть сейчас чувствую себя немного спокойнее - рассчитываю, на самый крайний случай, спросить опять в библиотеке, может, там есть!

@темы: Книги

---

Читательский дневник

Дж.Типтри-мл. Счастье – это теплый звездолет.
«- Мне интересно, Питер, знаешь ли ты, что на птицах этих стеклянные шпоры с твою руку длиной? Заденет такой чью-нибудь ногу – и отрежет как саблей. Когда я сказал ксемосцу, что шпоры придется снять, он снова устроил мне сцену. Впечатление такое, что в состязаниях участвуют их заклятые враги и шпоры нужны им, чтобы тех угробить. Предупреди-ка ребят, которые ведают инвентарем, пусть примут меры – Ксемос-три явно решил заняться членовредительством.
- С серпами на колесах колесниц своих… - задумчиво произнес Крисмас. – Вроде той шайки из созвездия Орион, с их реактивными двигателями, извергающими кислоту.
- А помнишь разумных норок, которые никак не могли взять в толк, почему нельзя посыпать дорожку позади себя гвоздями? – Ламонт коротко засмеялся. – Иногда мне кажется, будто Центр от нас ждет, чтобы мы учили цивилизованному поведению всех правонарушителей в Галактике.
Крисмас переключил аппарат на общий канал связи: лампочка вспыхивала, напоминая о том, что пора начинать ежедневное совещание всех сотрудников. Слушая вполуха, что говорят другие, он одновременно просматривал проекты решений, целую стопку которых Дана принес ему на подпись. Один из сотрудников описывал сейчас праздник, которым должны были завершиться состязания гигантских улиток-ледовиков. Улитки покрыли дистанцию в пятьдесят футов за невероятно короткое время, шесть месяцев, и ожидалось, что завтра они пересекут линию финиша. В планетной системе, их приславшей, интерес к исходу состязаний сам по себе побил все рекорды.»

К.Сваминатан. Слишком много мертвецов.
«В тот вечер я смотрела на скалу, и она менялась у меня на глазах. Или, может, это менялось освещение? Синева исчезла – все окрасилось в темно-оранжевый цвет. Воздух стал вязким. Листья, трава и ветви исчезли. Деревья скрылись за скалами и лощинами. Воздух позеленел, став мрачно-оливковым, цвета воспоминаний. Теперь скала была настоящей. Черная, совершенно черная, и все же очертания можно разобрать. Разъяренная и незыблемая, она выглядела угрожающе. В тот момент я поняла, что мне через нее не пройти. Это была правда. Это была смерть.
Правда – это скала на закате. Все зависит от того, как вы на нее смотрите. Она каждый раз другая и каждый раз настоящая. Все зависит от зрителя. Зритель – это воздух, свет, время суток. Все это решает, как будет выглядеть скала. Создает правду.»

Б.Вонсович. В паутине чужих заклинаний.
«Дитрих уселся на мой стол, на то самое место, где не так давно сидела Эмми. Пришлось подойти и отодвинуть колбу на безопасное расстояние. Очень было похоже, что нужно найти для нее другое место, а то она постоянно оказывается в опасности. Этак фикус несколько раз свалится на пол, прежде чем перекочует в удобный горшок. Корешки могут сломаться. Пусть их пока нет, но ведь будут же!
- Дитрих, в этом кабинете три стула, - напомнила я. – И пусть мой под вами может развалиться, но остальные-то оба крепкие. Вам совершенно незачем садиться на стол.
- А что с вашим стулом? – он перегнулся через столешницу и покачал мой стул, который начал возмущенно поскрипывать. – Нет, он не скоро развалится, не волнуйтесь.
- Но развалится непременно, - заметила я. – И как скоро это случится, только Богиня знает.
- Боитесь? Так давайте поменяем стулья!
- Чтобы он развалился под вами, да еще на глазах у клиента? Вы будете слишком глупо выглядеть на полу в обломках.
- А вы – умно? – рассмеялся Дитрих.
- Мое падение ущерба вашей репутации не нанесет.
- А вашей?
- Ваша важнее. А вы ее подвергаете опасности. Вдруг сейчас кто-то войдет, а вы лежите на столе? Что он о вас подумает?
- Что мы проводим следственный эксперимент? – предположил Дитрих, но со стола слез.
Я не стала говорить, что такое предположение может прийти в голову только тому, у кого с этой самой головой серьезные проблемы. Конечно, вполне могло быть, что клиенты Дитриха как раз из таких.»

---

Читательский дневник

А.П.Чехов. Письма.
«Л.А.Авиловой, май-сентябрь 1901г. //ответ на письмо по поводу женитьбы//
Низко, низко кланяюсь и благодарю за письмо. Вы хотите знать, счастлив ли я? Прежде всего, я болен. И теперь я знаю, что очень болен. Вот Вам. Судите, как хотите.
Вы пишете о душистой росе, а я скажу, что душистой и сверкающей она бывает только на душистых, красивых цветах. Я всегда желал Вам счастья, и, если бы мог сделать что-нибудь для Вашего счастья, я сделал бы это с радостью. Но я не мог.
А что такое счастье? Кто это знает? По крайней мере, я лично, вспоминая свою жизнь, ярко сознаю свое счастье именно в те минуты, когда, казалось тогда, я был наиболее несчастлив. В молодости я был жизнерадостен – это другое.»

Е.Двоскина. А Саша выйдет?
«Такой возраст, когда ничего не стесняешься, когда рад поделиться с миром всем прекрасным, что знаешь и умеешь. И родители этим предательски пользуются. Ставят на стул, говорят: «Давай!» - и гости затихают и перестают на время стучать вилками-ножами.
А ты вскидываешь руку, объявляешь «стих» и начинаешь: «То робостью, то ревностью, то мим…» И взрослые покатываются со смеху.
А ведь еще и песни были. Такие, что собака соседей начинала подвывать. Или щедрые добровольные выступления в троллейбусе, чтобы как можно больше народу слушало и восхищалось. И начинались они словами: «Я же вижу, вам скучно ехать, давайте я вам спою…»

Maxim.
«Собственным самолетом или плавсредством уже никого не удивишь. Но, оказывается, купить поезд или его часть – еще дешевле.
Покупать пассажирский вагон есть смысл только для личного пользования: пассажирские перевозки почти везде в мире убыточны. Можно приобрести подержанный вагон и переделать его под себя, это обойдется в 10-15 миллионов рублей. А можно заказать новый с собственным дизайном в фирме «Трансвагонмашхолдинг», что стоит в два-три раза дороже. Прицепить вагон к составу – это не слишком дорого, 2-3 тысячи на 1000км. Надо только уведомить железную дорогу примерно за сутки. Самое дорогое – хранение, не меньше 100 тысяч в месяц.»

---

Кристина Корр "Отчаянная попаданка и темный принц". Юмористическое фэнтези, любовный роман. Не ожидайте ничего от книжки и будет вам... лучше.
Сюжет: девушка Карина из нашей реальности погибает в ДТП и попадает в фэнтезийный мир, в тело одной юной аристократки. А там как раз происходит отбор королевских невест. То есть, еще для принца, но он потом будет королем. Карина попадает в тело одной из кандидаток, которая была мышь белая и моль бледная, и ее изводили другие участницы, и она совершила самоубийство. Но Карина совсем не такая. Она выросла в семье с четырьмя братьями, с детства занималась боевыми единоборствами, вообще боец по натуре и может за себя постоять. Она собирается разобраться, что тут были за наезды на ее предшественницу, и что там с ее самоубийством, которое выглядит подозрительно... Принц, конечно, тоже сразу заинтересовался таким нестандартным подходом одной из участниц... ну, с принцем тоже разберемся...
Я даже не знаю, почему мне взбрело в голову читать эту книжку. Может, захотелось чего-нибудь юмористического. Ну... все оказалось не так плохо. Несмотря на раздухаристое название и чудовищную обложку, на которой изображена невероятно вульгарная и дешево выглядящая девица... Юмористическое было. Отбор невест тоже был. Немножко. (я заметила, по попадающимся на глаза рецензиям на LiveLib, что почему-то тема отбора воспринимается любителями ромфанта особенно остро и они требуют, чтобы этот отбор обязательно был, если уж автор как-то его упоминает... ) Даже слегка детективная линия и то была. Но все равно постоянно преследовало ощущение, что это что-то все такое из школьной самодеятельности... Все абсолютно плоское и картонное. Стиль наив и примитив.

@темы: Книги

---

В одноклассниках по случайному выбору мне играют...



А у меня в детстве была такая их пластинка.

@темы: Вспоминаю

---

В одноклассниках - интересно... Ну, тоже как будто к дню писателя.

Иногда мне кажется, что роман "Мастер и Маргарита" написан вчера... Они живут с нами, они все живы - эти понтий пилаты, эти иуды, эта свора бездомных иванов, коты и азазеллы...

Мы лелейно ловим взгляд первого, подаём руку вторым и, по-прежнему, аплодируем третьесортным бездарям.
Мы хотим жить как мечтает Иешуа га-Ноцри, но не хотим быть распятыми за правду... Мы просим у сильных демонов спасти несчастную Фриду, но ежедневно суём липким лиходеевым конверты с деньгами...
Мы хотим думать, как думает Мастер, а живём как обычные люди из нехорошей квартиры.

Как же трудно, как несбыточно трудно покинуть этот роман, глядя на нашу жизнь, понимая, что рано или поздно все мы встретимся на той самой лунной дорожке раскаяния, по которой шли грешник Понтий Пилат и спасший его Иешуа га-Ноцри...
Воланд, вот только, не верит, что люди меняются...

---

Сегодня, пишут, всемирный день писателя! Ура! Празднуем вместе с писателями.

---

Читательский дневник

Е.Двоскина. А Саша выйдет?
«Сначала были фото, которые сам не помнишь: домашние, в пеленках, с бессмысленным взглядом и еще беззубым ртом. Потом фотографии с погремушкой – там, где вцепился в сетку кровати.
Бабушки живут далеко, а видеть хотят каждый новый шаг и зуб. Поэтому тебя часто взгромождали на стул или вели в фотоателье. Там долго мучили уговорами улыбнуться: «Ты же для бабушки фотографируешься!» Обещали птичку, которая, в отличие от вымученной улыбки, не вылетала никогда.
Потом карточку с фигурно обрезанным краем надписывали, обводили твою ладонь карандашом – и этот привет улетал в черный коленкоровый альбом, в гнездо рядом с другими, с пометкой фиолетовыми чернилами: «Котику три года».
И ты навсегда теперь стоишь на стуле, пристально вглядываясь в наступившее будущее.»

А.Орлова. Печенье с предсказаниями.
«- Мистер Руперт Вирд здесь? – уточнила я с замиранием сердца. Вдруг его уже увезли в столицу?
Сержант ответил не сразу, с явным усилием отведя взгляд от вожделенной выпечки.
- Вирд? Да тут, где ему еще быть? В понедельник этапируют, а на праздники надрываться дураков нет.
Он тяжко вздохнул, мол, сам-то он надрывается. Судя по толстому брюху, на котором чуть не лопался форменный ремень, за преступниками сержант бегал нечасто. Впрочем, я благоразумно не стала это озвучивать.
- Прекрасно! – радостно заявила я. Хотя что тут прекрасного? – Передайте ему, пожалуйста.
Я протянула блюдо с пирогом. Полицейский изучил его так и сяк, потыкал толстым пальцем. Я впилась ногтями в ладони, чтобы не начать возмущаться. Толку-то? Сержант нагло отломил почти треть и довольно зачавкал.
- Эй, это же для папы!
- Не велено, - пробубнил полицейский, не поднимая головы. Крошки на его жирных губах выглядели отвратительно. – Вкусно. – И отломил еще кусок.
Я заморгала, сдерживая слезы. Я так старалась ради папы, а он…
- Но как вы можете?! Вы украли мой пирог!
- Не украл, а конфисковал, - поправил он, не переставая жевать. – Недозволенный к передаче арестованному продукт. Вдруг вы там пилу спрятали или взрывчатку?
«Чтоб ты подавился, жирдяй!» - подумала я зло.
Он закашлялся, крошки брызнули во все стороны. Ой, неужели такие пожелания тоже сбываются?! Я наклонилась поближе и сообщила, понизив голос:
- А еще пирог мог быть отравлен!
Сержант вытаращился на меня, на глазах синея лицом…»