Жан Кокто "Дневник незнакомца". Маленькая, по сути, книжечка. Но емкая. (Как любила говорить наша учительница истории в школе )
Что это все из себя представляет - трудно определить однозначно. Это такая смесь... или, может быть, правильнее сказать - сплав... Тут главным образом размышления и исследования сути творческого процесса, сути поэзии. Но также и размышления обо всем на свете - от пережитого опыта (а автор, живший в известную эпоху в известной географической зоне) определенно должен был что-то пережить!) до новых данных науки... и сразу же, автоматически - попытки встроить эти новые данные в свою систему (очень интересно ) Тут и краткие вставки - почти что мемуары... автор, если верить тексту, мемуары не любит, писать их не собирается и всячески от них отмахивается, но все-таки какие-то моменты он упоминает, и это выходит очень ярко и завлекательно. Прямо хочется еще что-нибудь почитать об этой эпохе (в принципе, я могу перестать лениться и шугаться и почитать Жана Маре, хотя, по правде говоря, он меня слегка пока напрягает ).
Я думаю, это достаточно личный текст... можно сказать, откровенный. В него надо вчитываться, вдумываться. Автор еще так все необычно и парадоксально излагает - какие-нибудь фрагменты можно долго рассматривать, прикидывать... Как вот, например, когда автор размышляет о переводах и о том, как текст при этом искажается. Он же перед этим помещает нечто вроде вступления, где приводит разные случаи непонимания. При первом прочтении я просто поулыбалась занятному изложению и абсурдным ситуациям. Потом еще пораздумывала - и вот мне пришло в голову, что это же тут автор изложил действительно разные случаи! В смысле, сначала идет разговор в поезде - это непонимание, вызванное тем, что собеседникам наплевать друг на друга, они друг друга не слышат, не обращают внимания, воспринимают только собственные мысли, на них и отвечают. Второй случай - это как раз чисто языковые моменты, люди, говорящие на разных языках. А вот третий - это же вообще интересно! Это получается непонимание двух сущностей, которые просто находятся в разных сферах существования... И вот вопрос - а возможно ли тут какое-то понимание в принципе? Далее, размышляю я - не ведут ли эти рассуждения к тому, что нам требуется для понимания произведения не только перевод с одного языка на другой (это в сущности ерунда, и автор тут легко отмахивается от возможных шероховатостей и искажений), но и перевод с учетом этих самых разных сфер существования? Разве не интересно об этом подумать? Достаточно многие люди не понимают некоторых видов/стилей юмора, или там поэзии, скажем... вот для них перевод этого всего?
Если говорить о фрагментах личного (мемуарного) характера, то я размышляю, что тут тоже все не так однозначно. Как кажется на первый взгляд. Вот, скажем, для примера, как автор в одном месте пускается в рассуждения, что - ему приписывают то, что он не говорил, не писал, не думал вообще, ему создают какой-то дикий образ, который к нему не имеет никакого отношения - так вот это даже хорошо, и как бы это его защищает, потому что все эти придумывающие и приписывающие нападают и оскорбляют совсем не его, а не существующий образ, а он этого всего даже не замечает! Вот я думаю, что это, наверно, все-таки скорее что-то вроде самогипноза... Что если бы автор действительно "не замечал" упомянутых нападок, то он бы и не замечал - они бы вообще прошли мимо него... Наверно, все-таки это его больно задевало - не зря же в других местах упоминается о бегстве из Парижа, где "практикуют пытки с поеданием жертвы живьем муравьями" и прочее.
Нет, я не берусь утверждать, что над всей этой книжкой сидела и думала. Просто какие-то моменты особенно запомнились и при обращении на них внимания - продолжали как бы разворачиваться, производить новые впечатления... Конечно, по уму надо всю книгу так и читать. Но как-то сейчас так много книг, что торопишься поскорее прочитать и перейти к следующей... Мы избалованы.
Но, конечно, самое интересное - это то, что автор пытался выстроить касательно творчества. Он так выразительно пишет... Вот я думаю, что по этой манере текст вполне можно отнести к поэзии - пусть не по форме, но по сути! Игра с образами, с метафорами... Он тут все переводит на творчество и поэзию. Основная мысль - что все это является частью чего-то существующего вне нас, и только в малых количествах взаимодействующего с нашим миром, прорывающегося сюда в виде произведений (будь это стихи, романы или фильмы). Автор произведений при этом всего лишь является проводником, через которого это нечто может в наш мир проникнуть и здесь закрепиться. Поэтому автор должен быть скромным и смиренным... не заблуждаться насчет своей значимости и своих авторских прав. (Наверно, по нынешним меркам такая точка зрения не очень популярна )
В общем, все это очень интересно. Мне даже почти захотелось посмотреть какие-нибудь фильмы Кокто. Но я не обольщаюсь - увы, у меня по-прежнему чудовищный несмотрец.

@темы: Книги

---

Книжный столик

Ж.Кокто. Дневник незнакомца.

«Истинная слава начинается тогда, когда прекращается всякий суд, когда видимое и невидимое перемешиваются, когда публика аплодирует не пьесе, а тому представлению о ней, которое сложилось у нее в голове, аплодирует самой себе за то, что оно сложилось.»

«Странствия переведенных произведений никак не связаны с трудностями их написания. Это справедливо. Ведь они странствуют. Они отдыхают от нашего назойливого надзора.»

«Я родился с открытыми ладонями. Деньги и произведения утекают у меня сквозь пальцы. Если они хотят жить, пусть живут. Я ограничиваюсь тем, что пишу их, потому что не могу молчать: не уносить же их с собой в могилу.»

«Я не перестаю удивляться, что контакт с другими людьми возможен. Потому что они видят в нас только то, что соответствует их уровню.»

«Мнение опирается на мнение. Кто-то должен высказаться первым. Никто не решается взять на себя эту смелость и караулит другого. Недоверие к собственному мнению скорее всего заставит человека высказать суждение, противоположное тому, что он думает на самом деле. Из осторожности человек медлит, воцаряется почтительно-выжидательное молчание (исключением является город, подобный нашему, где первая реакция – осыпать бранью). Пока все ждут, невидимое успевает сложить чемоданы и дать тягу еще до того, как сформировавшееся наконец мнение облепит произведение толстым слоем непонимания.»

«Чтобы иноязычная публика увидела нас в тексте, важно, чтобы исходный толчок был достаточно мощным – тогда в конце траектории в переведенном произведении кое-что еще останется.»

«Если бы свершилось чудо и мы овладели языками, то не узнали бы книг, которые нас пленяют. А если на ошибки перевода наложатся еще личные воспоминания и переплетутся с ними, то потерять их, наверное, будет очень жалко.»

«Нам кажется, что если мы участвовали в создании собственного творения, то это должно иметь какие-то последствия. Мы льстим себя надеждой. Творение очень быстро начинает обходиться без нашей помощи. Мы были лишь его акушерами.»

«Что начертано, то начертано. Оно становится добычей толкователей. Случается, именно так я узнаю, что именно я туда вложил. Правда, это вовсе не означает, что я это туда не вкладывал. Совсем наоборот. Просто невидимый уровень фильма (невидимый для меня самого) становится достоянием археологов души, которые способны проанализировать приказы, управляющие моей работой, но для меня лишенные смысла. Я осознаю это позже, когда мне задают вопросы и я даю разъяснения, опираясь на суждения других. Изначально я сам себя не слишком хорошо понимаю. Я вижу только видимое. Это ослепление работой.»

«У меня есть преимущество: я не знаю достаточно хорошо ни одного языка, чтобы переводить. Статья в немецкой или английской газете смущает меня больше, чем поэма Шекспира или Гете. Яркий текст обладает своим рельефом. Мои усики чувствуют этот рельеф, как слепые – азбуку Брайля. Знай я хорошо один из этих языков – и поэма испугала бы меня непреодолимыми барьерами эквивалентов. Но я знаю плохо и потому щупаю ее, глажу, трогаю, нюхаю, верчу во все стороны. Я улавливаю малейшие шероховатости бороздок. Мой рассудок трется об эти шероховатости, как иголка граммофона. Из этого выходит не та музыка, что записана, но китайская тень этой музыки. А она вполне соответсвует ее сути.»

«Разбирая по косточкам гениев, мы восторгаемся в них качествами, которые не могли бы существовать без тех черт, которые мы в них не принимаем. Чтобы облегчить себе произведение на свет гениев, невидимое наделяет их карикатурностью, делает их пародией на самих себя. Обманывая таким образом простофиль, невидимое укореняется в этом мире, а потом устремляется дальше. Оно отводит от себя взгляды толпы, подставляя ей козла отпущения с рогами, увитыми лентами и увешанными медалями. Невидимое не может укорениться без всего худшего, что в нем есть. Именно худшее пускает корень и устремляет стебель ввысь.»

«Я привык читать приписываемые мне слова, которых я никогда не произносил. Если эти слова недоброжелательны, то автор, приписывая их мне, навлекает на меня неприятности, которых сам хотел бы избежать. Но словесные козни – ничто по сравнению с огромным клубком неточностей, в которых запутался мир. Не так-то легко его распутать. Мы прекрасно знаем, что исторические слова никогда не были произнесены. Какое это имеет значение? Они характеризуют исторических персонажей, которые без этих слова остались бы в тумане и не получили бы такой рельефности.»

«Эйзенштейн рассказал мне, что кадры из его «Броненосца «Потемкин» были переделаны в документальные фотографии русского военно-морского флота. Когда фильм показывали в Монте-Карло, Эйзенштейн получил письмо: «Я был одним из моряков, которых собирались расстрелять под брезентом». Меж тем эпизод с брезентом Эйзенштейн придумал, равно как и одесскую лестницу, на которой столько его соотечественников, как они утверждали, чудом избежали смерти. Легенда вытесняет реальность настолько, что ее можно потрогать пальцем, она превращается в булочку, заменяющую нам хлеб насущный. Бесполезно пытаться предугадать каким образом это произойдет. В какой части пищеварительного тракта. Что там будет раздуваться и что сморщиваться.»

«История вся – сплав реальности и лжи. Реальное в Истории обрастает вымыслом. Вымысел мифов превращается в правду.»

«Иные события, записанные в хронике… запутаны до непостижимости. Пока какой-нибудь Мишле или новый Дюма не опутают их своими вымыслами.»

«Поэты не выдумывают. Они свидетельствуют.»

«Молодые воспоминания столь слабы, что спотыкаются, а старые так основательны, что топчут молодых. Если разбудить какое-нибудь старое воспоминание, оно вытянет за собой целую глыбу, из которой его выдернули. По этой причине я никак не решусь писать мемуары – даты начали бы налезать друг на друга и меняться местами, так что перспективы совсем бы перекосились и завалились на один бок.»

«Память пренебрегает правилами. Живые и мертвые действуют сообща на импровизированной сцене под роковым потоком света. Память ничем не связана. Она сочиняет. Совмещает. Перетасовывает. Она показывает нам спектакль, правдивость которого превосходит реализм, являющийся лишь плоским копированием нашей ограниченности. Память делает нас безграничными, ломает хронологию. Наши нейроны плывут точно водоросли в ночной реке и соприкасаются между собой без нашего участия и контроля. Мы живем жизнью, свободной от движения по рельсам. Просыпаемся – и снова включается контроль. Память раскладывает материал по местам. Теперь она выдает нам какие-нибудь обрывки, да и то с неохотой.»

«Похоже, что воспоминание о сновидении состоит из дубликатов, выдаваемых нам памятью взамен подлинников, которые она бережет для собственных спектаклей. В самом деле, тот, кто рассказывает сон, как будто расставляет по сцене декорации, актеров, воспроизводит действия, которые лишь похожи на декорации, актеров и действия из его сна. Воспоминания о снах теряют свое особо освещение и силу воздействия и утомляют слушателя, не видевшего самого спектакля. Они увядают. Высыхают, точно морские растения, выброшенные на берег.»

«Я довольствуюсь тем, что складываю в хранилище памяти настоящее по мере того, как проживаю его и оно перестает быть настоящим. Что она с ним делает, неважно – раскладывает ли по полочкам, классифицирует, заносит в каталог. Это настоящее вновь погружается во тьму, куда я и сам вернусь когда-нибудь, и тогда из этой тьмы можно будет извлечь лишь фрагменты образа, который я собой являл. Потому что все, что слеживается в отсеках памяти, портится. То, что я от нее получаю, не всегда цело. Имя, лицо, поступок ломаются под нагромождением всякого хлама. Порой мне достаются одни обломки, и я долго еще напрасно трачу время, прежде чем пойму, что больше ничего найти не удастся, что больше ничего не сохранилось.»

«На складах памяти хранятся не только те вещи, которые мы туда отправляем. Там сложено имущество наших предков и предков наших предков. Поэтому можно простить царящий там беспорядок.»

«… Ограниченность холста и цвета, о которую художники бьются с остервенением насекомых, колотящихся о стекло…»

«Вот бы переучиться и вместо «какое это маленькое» говорить «как это далеко».

«… Все более редкие люди, которые читают книги, а не себя, и внимательно изучают терминологию автора. У нас есть тенденция скользить по словам, не понимая, что способ, каким они связаны между собой, исключительно важен для выражения того, что эти слова выражают. Смысл фразы еще не все. Гораздо больше значит суть. Сокровенный смысл раскрывается только в манере писать, а не в том, что изображено на картине.»

«Если смотреть сверху, дом представляется жилищем, в котором я могу жить исключительно благодаря привычке. Если подняться выше, это уже точка. Если еще выше – дом пропадет совсем. Когда смотришь из самолета, человеческая жизнь исчезает прежде, чем дома и поля. Но вскоре исчезает все: и жизнь, и дома, и поля.»

«Славно подчиняться, когда знаешь, чему подчиняешься, и тем благородней делать свое дело, когда сознаешь его бесполезность.»

«Поэт волен сойти с научных рельсов. Можно с почтением относиться к техническим наукам и с подозрением к цифрам. Составляют ли четыре два и два? Сомневаюсь, если я складываю две лампы и два кресла.»

«Странствие, совершаемое между жизнью и смертью, было бы невыносимо без дружеских связей. Любовь так же относится к области приказов, которые дает нам природа. В то время как истинная дружба является творением человека. Величайшим из всех.»

«Единственной моей политикой была политика дружбы. Весьма непростая программа для эпохи, в которую политика как таковая разделяет людей, и так, что можно прочесть где-нибудь, что Девятая симфония Бетховена – гимн коммунизму. Беречь дружеские связи считают соглашательством. Вас настоятельно зовут либо в один лагерь, либо в другой. От вас требуют порвать сердечные узы, если они тянутся к обеим сторонам баррикады. И все же мне кажется, что мы принадлежим к партии ищущих друг друга одиночеств.»

«Дружба – не инстинкт, а искусство, более того, искусство, требующее постоянного контроля, поэтому существует много недоверчивых, которые ищут в дружбе мотивов, движущих ими самими. Они ищут сексуальный интерес или выгоду.»

«Животные привязываются к человеку, который их ласкает или бьет. Человек наделяет животных красивыми качествами, чтобы сделать красивее себя самого. У каждого есть собственное замечательное животное. Это порождает взаимное ослепление.»

«Опыт сделал меня изощренным в искусстве дружбы и в тех муках, на которые оно нас обретает. Нельзя же устраивать дома склад взрывчатки.»

«К дружбе советую применять то же правило, что и к вину: не трясти бутылку»

«Понимать, что иные наши враги являются нашими истинными друзьями (вопрос уровня).»

«В искусстве давать себя убедить только тому, что неизгладимо впечатляет сексуальность души. Тому, что вызывает моральную эрекцию, мгновенную и безотчетную.»

«Все сгорает и исчезает. Жизнь – результат горения. Человек придумал гореть, оставляя после себя прекрасный пепел. Бывает, что пепел долго не остывает. Тогда прошлое предстает перед нами, как настоящее.»

«Мифы подбираются к нам бесшумно, как летающие тарелки. Время и пространство посылают их нам с какой-то далекой планеты, нравы которой приводят нас в смятение.»

«… И даже если мы сами не молоды, важно, чтобы молоды были наши произведения.»

---

Книжный столик

Ж.Кокто. Дневник незнакомца.

«Есть правда, которую тяжело высказать. Она лишает нас комфорта. Она силой поднимает крыло, под которое человек прячет голову. Такая позиция могла бы быть понятной, если бы человек не зашел слишком далеко и не было бы слишком поздно прятать голову после того, как он столько раз повторял: «Испугай меня». Кроме того, у правды переменчивое лицо: человек может смотреть в него без опаски, потому что все равно его не узнает.»

«Порой неожиданно возникает вопрос: не являются ли шедевры всего лишь алиби?»

«Произведение стремится жить собственной жизнью. Оно порождает тысячу недоразумений, которые называются славой.»

«Красота – всегда результат неожиданного происшествия, внезапного перепада от устоявшихся привычек – к привычкам, еще не устоявшимся. Красота вызывает оторопь, отвращение. Иногда омерзение. Когда новое войдет в привычку, происшествие перестанет быть происшествием. Оно превратится в классику и потеряет шокирующую новизну. Собственно говоря, произведение так и останется непонятым. С ним смиряются. Те, кто в самом деле видел происшествие, уходят потрясенные, не способные ничего объяснить. Те, кто ничего не видел, выступают в роли свидетелей. Они высказывают свое мнение, используя событие как повод обратить на себя внимание. А происшествие остается на дороге, окровавленное, окаменевшее, ужасающее в своем одиночестве, оболганное пересудами и донесениями полиции.»

«Человек пытается спрятаться в миф от самого себя. Для этого все способы хороши. Ложь – единственная форма искусства, которую публика принимает и инстинктивно предпочитает реальности.»

«Нет ничего ожесточенней, чем оборона множественности против единичности.»

«В нас живет ангел. Мы должны быть его хранителями.»

«…Стремясь понравиться, мы подчиняемся другим – вместо того, чтобы предъявить всем наших собственных богов и заставить в них поверить.»

«Все, что хочет поэт, - удержаться на проволоке, в то время как главная забота его соотечественников – скинуть его оттуда.»

«Быть знаменитым неуютно. Я предпочитаю, чтобы меня любили.»

«Моя видимая сторона, сотканная из нелепых легенд, оберегает мою невидимую часть, окружает ее толстой броней – сверкающей, способной стойко отражать удары. Когда люди думают, что больно задевают меня, они на самом деле задевают кого-то другого, кого я и знать не хочу, и если в изображающую меня восковую куклу втыкают булавки, то эта кукла так на меня не похожа, что колдовство отправляется не по адресу и не достигает цели.»

«Убийство привычки в искусстве узаконено. Свернуть ей шею – задача артиста.»

«Наша сумбурная эпоха попалась в ловушку художников: она постепенно привыкла сравнивать картины не с моделью, а с другими картинами.»

«Человек считает себя свободным в выборе, потому что колеблется между вариантами, которые в сущности – одно, но которые он разделяет для удобства.»

«… В других странах обо мне судят по моим произведениям, в то время как в моей собственной стране, напротив, о произведениях моих судят по тому образу, который мне сотворили.»

«Возможно, изобретя калейдоскоп, мимоходом открыли великую тайну. Все его бесчисленные комбинации – суть производные трех элементов, внешне друг другу чуждых. Вращательное движение. Осколки стекла. Зеркало.»

«Печальное знание, что наши клетки столь же чужды нам и не ведают о нашем существовании, как звезды.»

«Человек старается все сделать понятным и списать, к примеру, на счет патриотизма массовые убийства, за которые он считает себя в ответе, - хотя, в сущности, этим возмутительным способом земля лишь пытается стряхнуть с себя блох и уменьшить мучающий ее зуд. Все это так, и наука, правой рукой врачующая раны, левой изобретает разрушительное оружие, к чему подталкивает ее природа, требующая не столько спасения жертв, сколько содействия в сотворении новых – и все будет продолжаться до тех пор, пока она не уравновесит поголовье человеческих особей, как она регулирует круговорот воды. К счастью, короткие периоды между ужимками и гримасами земли кажутся долгими.»

«Природа раздает направо-налево несуразные указания, все кругом падает, после чего она встает посреди наших трупов и снова несется вперед, как упрямое животное. Астрологи непременно спишут эти падения на счет влияния звезд, хотя на самом деле причиной всему те звезды, что мы носим в себе, наши туманности, и астрологические расчеты дали бы те же результаты, если бы ученые уперли свой телескоп в микроскоп, направленный в себя; там, возможно, они открыли бы небесные знаки нашего рабства.»

«Я не сразу понял, что публика – те же звери о четырех ногах, просто они хлопают передними лапами одна о другую.»

«Никто не хочет признавать, что детство и старость в нас перемешаны: такие случаи принято считать слабоумием.»

«Картина, которую экипаж сверхтяжелого бомбардировщика наблюдал, сбросив на землю первую атомную бомбу… Летчики описывали пурпурное зарево и смерч невероятных оттенков. Им не хватало слов. То, что они увидели, так и осталось внутри них.»

«Утонченные, жестокие чудовища, в высшей степени самцы и вместе с тем андрогины: л е т а ю щ и е у г л ы; так я представлял ангелов до того, как убедился, что их невидимая сущность может принимать форму поэмы и становиться зримой без риска быть увиденной.»

«Что делает Пикассо, как не переносит предметы из одного значения в другое и не бьет посуду? Но его заколдованный дом полиция обходит. Изучать его – дело критики.»

«Что же касается газет, тут меня шокирует не столько перечень краж и убийств, сколько причины, их провоцирующие, и пересказ расследования. Похоже, что преступников в наши дни ловят не в городе и не в деревне, но в кромешной тьме, где преследуемых трудно отличить от преследователей.»

«Меня удивляет, если кто-то берет на себя роль верховного судьи, в то время как высшая справедливость ежеминутно нам доказывает, что вершится она в соответствии с никому не ведомым сводом законов, подчас противоречащим нашему; высшая справедливость может наказать добрых и пощадить злых – кто знает, во имя какого таинственного порядка, не имеющего к человеку никакого отношения.»

«Если на вас падет жребий и вы станете присяжным – на мой взгляд, хуже не придумаешь. Что нам делать за одним столом с теми, кого мы не хотели бы видеть в числе своих гостей?»

«Мы с готовностью подчиняемся судьбе, поскольку убеждены, что у нее одно лицо. На самом деле судьба многолика, ее лица противоречат друг другу и друг с другом едины, как два профиля Януса.»

«То, что для природы порядок, для человека – непорядок, поэтому природа дает нам свободу лишь в той мере, в коей мы нашими действиями не мешаем ее беспорядку, который для нее является порядком и который она поддерживает.»

«Человек воображает себя жертвой целой череды войн, в то время как война всегда одна, только в ней случаются передышки, которые мы называем миром.»

«Любая учрежденная людьми организация должна рассматриваться как тело, наделенное душой и способное совершать ошибки, она устроена аналогично телу, которое может падать, и душе, готовой к раскаянью.»

«Театральная пьеса гораздо убедительней, чем фильм, потому что фильм – это история призраков. Во время фильма не происходит обмена волнами между зрителями и актерами из плоти и крови.»

«… Что касается внутреннего развития, то удовлетворение собой делает его ненужным.»

«Что касается направленности сексуального чувства, то машина природы перемешивает нравы внутри своего механизма. Природа чередует экономность и расточительность, направляя сексуальный инстинкт куда придется. Потому что, если бы ее детища стремились к наслаждению, сопровождающему акт продления рода, исключительно ради его основной цели, то жить стало бы негде. Природа толкает к видимому беспорядку, оберегая тем самым порядок невидимый.»

«Кто желает войти в мой дом, входит в него. Кому там нравится, остается. Я никогда не загадываю наперед. Когда меня спрашивают, что я унесу с собой, если мой дом загорится, я отвечаю: огонь.»

«Возраст приносит нам крепкое здоровье, которому нипочем чужеродные вторжения. Если чуждые нам силы попытаются овладеть нами, мы сумеем вовремя отстраниться и сохранить между нами и этими силами расстояние, которое, пусть даже они заполонят его, не даст им заразить нас. Мы смело можем восторгаться не похожими на нас творениями. Мы не стараемся восторжествовать над ними. Они – наши гости.»

«Можно уничтожить мои холсты, можно уничтожить меня самого. Можно уничтожить наши видимые формы. Но перспектива времени и пространства не даст уничтожить невидимое. Потому что произведение живет за пределами своего существования. Оно посылает импульс, даже если разрушено.»

«Слава произведения порождает тот же самый трепет, который мешал китайцам смотреть на своего императора. Если бы они осмелились, то ослепли бы. Лучше уж с самого начала ничего не видеть.»

---

А вот - внезапный привет из прошлого. Нашла в виде закладки в томе Тургенева из библиотеки...



Эх... 1988 год... У кого-то из читателей ребенок участвовал в каких-то там лыжных соревнованиях...
Не, так-то я и лыжи - это понятия начисто несовместимые, и меня даже физрук в школе плюнул и освободил от занятий на время этих лыжных дел. Но как-то так повеяло атмосферой тех лет... Хочу в СССР.

---

Фотофлуд

Сегодня был такой чудный летний день...

---

Читательский дневник

Жан Кокто. Дневник незнакомца.
«В поезде. Первый господин: «Который час?» Второй господин: «Вторник». Третий господин: «Значит, это моя станция». Нелегко друг друга понять.
В Падуе, в одном отеле, путешественник спрашивает у служителя: «Скажите, где я могу найти Джотто?» Ответ: «В конце коридора направо». Нелегко друг друга понять.
Если бы земля находилась дальше от солнца, она бы не почувствовала, когда оно начнет остывать, и солнце долго виделось бы нам солнцем. Они грели бы друг друга без тепла. Нелегко друг друга понять.
Особенно трудно понять друг друга в нашем мире, где языки воздвигают между произведениями непреодолимые барьеры. Чтобы перебраться через эту стену, произведениям приходится влезать на нее с одной стороны и падать по другую сторону в таком виде, что и полиция не опознает. Редким авторам повезло при таком перелезании.
Перевод – это не только брачные узы. Это должен быть брак по любви. Говорят, Малларме, Прусту и Жиду повезло в таком браке. Мне чуть было не повезло с Рильке. Но Рильке умер. Он начал переводить «Орфея».
Что касается меня, то по свету бродят такие безумные переводы моих произведений, что невольно задаешься вопросом, а читал ли меня переводчик. Откуда тогда дифирамбы, которые поют нам за границей? Полагаю, что дело в паре, утратившем форму сосуда, но несущим мираж того, что этот сосуд содержал. Джинн из арабских сказок, способный перенести куда угодно театральный зал.»

Elle.
«Деньги! В нашем обществе это самый могущественный афродизиак.»
***
«Иосиф Кобзон справлял свой юбилей. Сидячий банкет в «Большом Манеже», восстановленном усилиями большого друга Иосифа Давыдовича, был рассчитан на тысячу двести человек. Мы из своих норок, конечно, недооцениваем масштаб этой личности – как говорится, «кроме шуток». Какие уж тут шутки.»
***
«Первый и последний президент СССР снялся в рекламе Louis Vuitton. Запечатлеть знаменитого политика с дорожной сумкой Vuitton доверили Анни Лейбовиц – самой модной женщине-фотографу Соединенных Штатов. Расписанный граффити забор, виднеющийся в окне автомобиля, - та самая Берлинская стена, разрушению которой немало поспособствовал Горби, как до сих пор называют его на Западе.»
***
«Если вам нравилась Джеки Кеннеди, то вы будете в восторге от Сесилии Саркози!» - это едва ли не первые слова, которые произносит Николя Саркози в знаменательный вечер своей победы. Для женщины, так долго разделявшей далеко идущие амбиции своего мужа-политика, мадам Саркози ведет себя достаточно странно. Кто же она такая, эта дама, позволяющая себе оставаться столь сдержанной среди всеобщего ликования?.. Мадам Саркози всегда разрывалась между двумя фундаментальными принципами, усвоенными от любимой мамочки. С одной стороны, она старается «сохранять достоинство и держаться до последнего», с другой – никогда не забывать известную фразу: «Танцуй, никто не сможет у тебя отобрать то, что ты протанцевала».
***
«Я не создана печь пироги!» - сразу предупредила Хиллари Клинтон. В 1992г., когда Дженнифер Флауэрс признается, что спала с Биллом Клинтоном, Хиллари, по ее собственному утверждению, остается с ним, «потому что любит его». После истории с Левински она обличает заговор «правых республиканцев». Что это – любовь или честолюбие? Станет ли первая леди первой женщиной-президентом США? Ответ мы узнаем в 2008г.»
***
Екатерина Волкова, актриса. «- У вас хищная фамилия. А в жизни вы хищница?
- В целом я очень милый и добрый человек. Но женщины всегда в чем-то хищницы. Причем у некоторых хищность проявляется в слабости и нежности.»
***
«В русской культуре размыта грань между церковью, фольклором, медициной и суеверием. Например, у подруги запил муж. Она водила его к врачу, поставила свечку в храме, варила ему травки, обсуждала его с психологом и участковым, а когда ничего не помогло, решила обратиться к бабке.»

---

Алиса Ардова "Жена по ошибке". Фэнтези... прямо, можно сказать, с элементами детектива... Любовный роман. Захватывающая история, мне очень понравилось.
Сюжет: девушка Ника (Вероника) - сиротка. С родителями у нее с детства очень тяжелые и болезненные отношения, но они уже умерли. Ника привыкла полагаться только на себя, идти по жизни, сражаясь - за спокойную и счастливую жизнь для себя и любимой младшей сестренки. Меньше всего ее интересуют мужчины, особенно, если они властные, эгоистичные и самодовольные... С такими девушка разрывает отношения сразу. И вот, только жизнь сестер начала более-менее налаживаться, как однажды в театре на спектакле Ника случайно сталкивается со своим бывшим парнем, который все еще чего-то хочет... Стараясь от него ускользнуть, Ника прячется в лабиринте театрального закулисья - и неожиданно попадает в фэнтези-мир! Проход сразу же закрывается, оставляя растерянную девушку в совсем чужой для себя обстановке. И конечно же, сразу она натыкается на представителей криминального дна, а также на представителей силовых структур, примчавшихся на возмущение магического поля... И разумеется, это оказывается чрезвычайно патриархальный и тоталитарный мир, где женщины по определению считаются низшими существами и буквально не могут распоряжаться собой - каждая женщина всю свою жизнь является собственностью какого-нибудь мужчины и должна носить специальные браслеты, подтверждающие право ее хозяина. У Ники, понятное дело, никакого хозяина нет, как нет и покровителя, и судьба ее оказалась бы незавидной... но каким-то образом, при переходе у нее открылся весьма редкий и ценный магический дар - она оказалась метаморфом, то есть, магом, могущим по своему желанию принимать личину кого угодно. Такие таланты сразу же заинтересовали Теневую Гильдию, поскольку возможностей их с выгодой использовать ушлый мошенник может придумать очень много. К сожалению, это известно и правоохранителям, которые безжалостно выслеживают и уничтожают всех метаморфов, так что Нике нужно быть крайне осторожной. Она такой и была, и даже ухитрилась более-менее упрочить свое положение и скопить некоторую сумму, чтобы откупиться от криминального мира - но вот ведь угораздило на последнем деле попасться на глаза самому главному инквизитору! Да не просто попасться, а изображать его невесту...
Начала читать с некоторым сомнением (автор незнакомый, обложка довольно себе такая... разлюли-малина), но книжка сразу затянула. Так и не могла остановиться, пока не дочитала и не узнала наконец, чем все закончится, и как Ника разберется со своими проблемами и с роковым и сексуальным инквизитором (по законам жанра! ). Симпатичные персонажи, которые сразу вызывают интерес, необычные приключения... Автор ухитрилась в уже заезженную историю с попаданками и внезапными редкими магическими дарами внести необычные нюансы, повернуть под необычным углом... ГГ ведь оказывается прямо в преступном мире и вынужденно занимается различными магическими аферами. В принципе, это и логично... Именно там все попаданки так-то и должны оказываться...
Автор вообще все ловко продумала, подвела обоснуй - я даже не ожидала. Не то чтобы это был в чистом виде детектив, но все-таки получилась цельная история, все события оказались взаимосвязанными. Очень приятно. Чувствую, что у меня появился еще один автор, на которого нужно обращать внимание.
Единственное только, что я почему-то ожидала, что к финалу ГГ сможет как-то связаться со своим миром и - ну что ли перетащить к себе свою сестру, о которой она так переживала. Но нет, ничего такого не произошло. Заглянула на страничку автора на LiveLib и узнала, что вроде как пишется второй роман из цикла, и вроде бы там как раз речь будет о сестре, которая тоже каким-то образом угодила в фэнтези-мир (другой что ли?)... Очень интересно. Это меня воодушевило - может, автор и допишет, а издательство и издаст...

@темы: Книги

---

Читательский дневник

Жан Кокто. Дневник незнакомца.
«Картины, рисунки, стихи, пьесы, фильмы: все это – соединенные вместе время и пространство, в несколько раз сложенная и вырезанная толща времени и пространства. ВырезАть ее очень трудно. Она превращается в не связанные между собой прорези, прорехи и дыры. Внутри складки эти дыры, прорехи и прорези образуют кружева, геометрический рисунок. Нужно, чтобы сложенные время и пространство расправились, тогда их можно будет рассмотреть. Поэтому меня восхищает, с какой яростью Пикассо режет и расправляет эту неподдающуюся толщу. Его ярость направлена против поверхности. Ярость заставляет его все ломать, из обломков создавать новое, в неистовстве ломать новое, придумывать себе напильники и пилить, корежить прутья тюремной решетки.
Что в наших муках могут понять люди, думающие, что искусство – это роскошь? Откуда им знать, что мы – каторга, а наши творения – сбежавшие арестанты? Вот поэтому в них стреляют и спускают на них собак.
Я тоже мучаюсь муками чернил, пера, моего скудного словаря, в котором я кручусь, точно белка в колесе.»

Elle.
«Нельзя забывать, что до 60-х годов термина «ар деко» вообще не существовало. Он появился лишь в 1966 году, когда на волне увлечения модой и искусством 20-х в Париже была собрана ретроспективная экспозиция, включившая в себя экспонаты с Международной выставки современных декоративных искусств и ремесел 1925 года, - официальной даты рождения стиля.»
***
Александр Маккуин: «- Иногда очень трудно представить себе обычную женщину, которая сможет носить ваши платья. Для кого вы создаете их – для принцесс или для ведьм?
- И для тех, и для других! Образ прежде всего должен отражать внутренний мир женщины, ее характер и индивидуальность. Я не хочу быть поверхностным, и моя одежда – о чувствах, которые внутри каждой… Согласитесь, ведь лучше жить в мире, хотя бы отчасти наполненным фантазией. Этому миру просто необходимо больше фантазии и сказки.»
***
«Французский философ Жан Бодрийяр писал: «Как ребенок, живя с волками, медленно превращается в волка, так и мы, окруженные все большим количеством вещей, медленно превращаемся в функциональные предметы».
Мы существуем в обществе, живущем исключительно напоказ, о котором еще в 1960-е годы французский философ и литератор Ги Дебор писал: «Это перевернутый мир, где все подлинное становится страшной ошибкой».

А.Ардова. Жена по ошибке.
«Странный шум – то ли скрежет, то ли шелест – прервал размышления, и я развернулась, настороженно оглядываясь и прислушиваясь. В одном из углов комнаты, там, где тени лежали особенно густо, разливалось призрачное пурпурное сияние.
- Ш-ш-ш, - раздавалось из самой его середины.- Вхш-ш-ш…
Свечение в считанные секунды разрослось, налилось цветом, образуя что-то вроде дыры или портала, а потом полыхнуло багровым. Яркая вспышка ударила по глазам, на миг ослепив, заставив зажмуриться.
Когда я проморгалась, портала уже не было, а из угла, извиваясь, выползла огромная змея. Я вообще их терпеть не могу, а эта гадина показалась мне особенно противной. Хуже всех, что видела раньше. Толстая, отвратительно красная, похожая на кусок сырого мяса, она целенаправленно двигалась вперед. Нет, не ко мне – к кровати.
В принципе, логично. Где еще должна находиться хозяйка покоев в это время? В постели, разумеется, - сладко спать после обязательной «выплаты» супружеского долга. Тот, кто направил сюда эту мерзость, прекрасно все рассчитал – а в том, что чешуйчатая не случайно попала ко мне в спальню, я уже не сомневалась. Одного злоумышленник не учел: что молодая жена господина Вилмота вздумает читать на ночь глядя, а потом еще и по комнате бродить примется.
Меня змея пока не замечала, но это ненадолго – малейшее движение, звук с моей стороны, и жертву тут же обнаружат. Что же делать?
Выход из комнаты перекрывала змея. Дверь в спальню Вилмота тоже. Оставалось открытое окно – до него шагов десять или несколько прыжков. Доберусь, если повезет. А там… Этаж второй, это минус. Но стену оплетает плющ – хорошо, есть за что ухватиться и сползти, я проверяла.
Аккуратно сняла тапочки. Длинный халат мешал, сковывая, замедляя, - от него тоже неплохо бы избавиться, но рискованно, слишком много движений. Ладно, сделаю это в последний момент. Попятилась к окну – тихо, предельно осторожно. Казалось, делаю все абсолютно бесшумно. Но стоило мне чуть переместиться, как рептилия молниеносно развернулась.
- Вш-ш-ш… Схш-ш-ш… - раздалось злобно-раздраженное, и на меня уставились два алых глаза.»

---

Читательский дневник

Жан Кокто. Дневник незнакомца.
«Как можно писать, не будучи художником? Я хочу сказать, прирожденным художником, одним из тех, кто неподвластен анализу. Таким, к примеру, как Огюст Ренуар. Это корявое дерево цвело в любое время года. По вечерам он вытирал свои кисти о кусочки холста, каждый из которых превращался в шедевр. Ренуару говорили: «Вы должны гордиться тем, что ваши произведения продаются за такие деньги». Он отвечал: «Как лошадь может гордиться тем, что выиграла первый приз?»
Значит, надо ставить перед собой задачи и пытаться их разрешить. Увидеть образ картины и копировать его до тех пор, пока картина не станет на него похожа. Устроить встречу абстрактного и конкретного. При отсутствии мастерства (или природного чутья) найти в себе свет и распределить его, насколько это возможно, по холсту. Нашей теневой стороне по вкусу новый механизм. Она теперь меньше нас тиранит. Какой покой! Этот покой находит формальное выражение, более или менее удачное. И вот картина, на которую я смотрел, начинает смотреть на меня, и я уже не смею поднять на нее глаза. Впрочем, это ей надоедает. Она начинает жить самостоятельной, тревожной жизнью, и на нас ей уже наплевать. Не столь важно, что на ней изображено. Она высосала из нас последние силы. Она молода, и наша старость ее раздражает. Она отворачивается и норовит вырваться на свободу. Вот она на свободе. А я тут хвастаюсь, что могу решать, выставлять или нет свои картины. Они вольны поступать, как им вздумается.»

Е.Помазуева. Наследник для императора.
«Странно, но что чувствует богиня, мне не удавалось понять. Только живое выражение лица помогало ориентироваться в разговоре. Впрочем, Судьба не особенно и таилась.
- А зачем ты меня об этом просишь? – прищурилась вновь богиня, словно пыталась прочесть мои мысли. Кстати, не удивлюсь, если окажется, что она в самом деле это может.
- Хочу знать, чем для меня может обернуться жажда легкой наживы, - дала честный ответ я.
Богиня задумчиво посмотрела на меня, даже поднесла руку к лицу и покусала белыми зубками ноготок. Золото в глазах полыхало, будто Судьба пыталась прикинуть шансы. Что ж, мне самой это было интересно.
- Что ты знаешь о том, как складывается судьба человека? – после паузы спросила меня богиня.
- Да как она может складываться? Летит человек по жизни, как лист бумаги. С рождения он чистый и белый, а со временем на нем появляются разные мазки. Если это грязь, то листок становится серым, мрачным, если это радужные цвета, то на нем к концу жизни можно рассмотреть картину художника, автором которой был сам человек, - дала ей ответ.
- Все так, только немного не так, - произнесла Судьба. – Ты рассуждаешь о жизни как о листе, летящем по ветру. А что скажешь о ветре, что его направляет?
- Тут уж как повезет, лист не может управлять ветром, - пожала плечами в ответ.
- Лист бумаги, как ты правильно сказала, не может управлять ветром, но вполне может его использовать. Например, корабли, они идут своим курсом при любом дуновении. Им страшен только полный штиль, что случается весьма редко.
- А еще ураганы и сильные бури тоже весьма опасны, - тут же вставила я.
- Опасны, но жизнь вообще коварная штука. Ты обратила внимание, что еще никто живым из нее не выбирался? – рассмеялась мне в лицо богиня Судьбы.»

---

Маргарита Гришаева "Высшая правовая магическая академия". Сразу за три книги цикла - "Оперативные будни", "Работа под прикрытием" и "Ловушка для высшего лорда". Фэнтези-детектив, любовный роман... академка, конечно - согласно названию. Есть еще и четвертая книга, но, увы, она недоступна! На мне лежит проклятие недочитанных циклов.
Сюжет: обычный фэнтези-мир с магией, имеются другие расы - например, оборотни... Еще здесь среди правящей элиты выделяются некие Высшие Лорды, их число ограничено, и у каждого своя магия. ГГ, девушка Кастодия Серас - сиротка. Вся ее семья была жестоко убита много лет, девочка единственная каким-то чудом выжила, воспитывалась в приюте... Понятное дело, что у ребенка от таких событий остались тяжелые психические травмы, она даже только через несколько лет смогла вспомнить, как ее зовут... Но девушка таится и скрывается. У нее есть некоторый магический дар по части целительства, она поступает в Высшую правовую магическую академию на соответствующий факультет и усердно учится. От других адептов старается держаться в стороне, будучи по натуре замкнутой и нелюдимой. К тому же, у Кастодии есть своя тайная цель - она решила во что бы то ни стало выяснить, что произошло в тот роковой день много лет назад, кто виновен в убийстве ее родных... Девушке понятно только, что это явно кто-то из Высших Лордов. Поэтому нужно быть очень осторожной и не привлекать к себе внимания... Так что Кастодия приноровилась самовольно выбираться из академии, бродить по ночному городу, незаконно проникать в архивы и вести там изыскания... Но все меняется, когда внезапно у их курса появляется новый преподаватель, лорд Бриар, он же, по совместительству, руководитель отдела тайной стражи. Бриар задумал создать экспериментальную группу и целенаправленно готовить следователей-криминалистов. И талантливая адептка Кастодия, конечно, привлекла его внимание... что совсем не порадовало девушку. У нее и своих забот хватает. Но отказаться она все-таки не решается, потому что тут как раз начинается серия таинственных и загадочных убийств, следователи сбиваются с ног... а Кастодия чувствует, что может как-то помочь в расследовании...
Прочитала с большим интересом... И если начало было несколько сумбурным, как-то вот совсем внезапно ГГ поступает в академию, тут же получает редкий магический дар, редкого магического помощника... (это кот волшебный, говорящий! ) Настораживает. Затем, по мере развития сюжета, определенно стало вырисовываться, что это все явно калька с "Академии проклятий" Звездной! Ну вот очень много совпадений - следователь лорд Бриар, начальник отдела - лорд Тьен, глава какого-то там департамента, реформы в академии, офицер-дроу Юрао Найтес - и офицер-оборотень Аларик, волшебный кот Хран (хранитель библиотеки) - кот (он же дракон) Счастливчик... даже ГГ Дэя-Дия... И расследование преступлений, уходящих на самый верх общества... (Нет, меня это ни в какой степени не напрягает, лишь бы было интересно... )
Но потом автор разошлась, расписалась - сюжет стал себе развиваться, у персонажей появились свои черты, все наполнилось своими оттенками и нюансами... Повествование просто затягивает. Очень интересно автор обыгрывает способности ГГ, все эти дела с целительством, с тайной библиотекой... Преступления расследуются... и даже в двух линиях сразу - одна с этими серийными убийствами, другая - касающаяся давнего прошлого ГГ. Вот чувствую, что они окажутся тесно связаны. Любовная линия тоже развивается вполне интересно. Что приятно - ГГ заявлена как девушка с глубокими психическими травмами и проблемами, и автор об этом не забывает и именно так ее и изображает.
В общем, мне ужасно жалко, что я не могу сразу взять и прочитать последнюю книгу... хочется же узнать, как завершилась вся эта история, что там произошло, как найдут преступника... Как герои разберутся со своими отношениями... И где сейчас разыскивать эту последнюю книгу - ну, понятия не имею.
P.S. Обложки у книг меня удивили. Специально посмотрела - художник мужчина! А вот я даже не сомневалась! Все приметы на лицо - там, где на обычных ромфантовских обложках изображают рокового и сексуального героя, тут изображен какой-то простоватый тип (и чем дальше, тем больше продвигается к типажу "дурачок" ), зато ГГ - по описанию в книге худенькая, старающаяся держаться неприметно девочка - изображена с такими формами, что вообще... Прямо-таки - из блузы два арбуза... (а на обложке второй книги художник ухитрился их еще увеличить ) Да и вообще - котик! Котика художник нарисовал довольно страшненького. Сразу чувствуется, что котики не вызывают у него никаких чувств!

@темы: Книги

---

Странная реакция мироздания!
Ну вот вчера у меня были такие переживания и страдания из-за библиотеки... а сегодня позвонила знакомая, с которой мы уже обменивались книгами... Я тогда от нее притащила две сумки книжек на почитать. А она вот звонит, что мои уже прочитала и хотела бы взять еще. Я ей сумела набрать еще! но в результате от нее опять притащила две сумки книг!
Я учитаюсь вусмерть.

---

Читательский дневник

Ф.Гарсиа Лорка. Самая печальная радость. Письма.
«Рехино Сайнсу де да Масе. Весна 1921.
Из лени, и только из лени, я не ответил тебе на письмо, а значит, я негодяй и никудышный друг. Что ни утро, вставал я в тоске, отправлялся бродить по Гранаде (город изумителен), возвращался, обедал, занимался – а тут уж и вечер. А кто же садится за письмо другу на ночь глядя? Я извинился – и ты простишь меня, ты ведь художник!
Я сделал ужасное открытие (только не говори никому): Я еще и не родился. Целый день я пристально вглядывался в свое прошлое (расположившись в дедовом кресле) и понял, что ни одна из мертвых минут не была моей. Не Я прожил их – тот миг любви, миг ненависти, миг вдохновения. Я вдруг увидел сотни Федерико: распластанные шкурки – уже на вечные времена – пылились на чердаке времени. А в лавке будущего я увидел еще сотни тысяч Федерико – плоских, сложенных горкой, - надуют их, как мячи, и полетят они, куда глаза глядят. И мне стало страшно – это мама, донья Смерть, дала мне ключ от времени, и я в одну минуту все понял. Я живу взаймы. Все, что есть во мне, - не мое. И не знаю, сумею ли родиться. Душа моя наглухо замурована. Не зря по временам мне кажется, что у меня не сердце, а жестянка.
Вот я и печалюсь, милый Рехино, да и как не удручаться этой душой-париком! Прощай, гитарист! И вспоминай обо мне!»

И.Матлак. Жена в придачу, или Самый главный приз.
«Мы играли в старый добрый трич. Носились по полю, отбирали друг у друга мяч и старались забросить его в кольца. Проснулся азарт, мы вошли во вкус и словно вернулись на много лет назад – в далекое детство, когда на этом стадионе еще не было колец и мы мастерили их сами, сами же приносили и устанавливали. Кажется, тогда и дышалось легче, и небо было безоблачней, и даже солнце светило ярче со своей высоты.
Отобрав мяч у Эгри и прицелившись в самое маленькое кольцо, я вдруг ощутила запах прилетевшего ветра. Он пах яблоками, как в том самом детстве, когда мы рвали их охапками и, небрежно отерев, с наслаждением ели. На несколько мгновений во мне проснулась ностальгия по тем временам. Взглянув на Эгри, я увидела щуплого, высокого для своего возраста мальчишку с задорной улыбкой и невероятным блеском глаз. А рядом – кучерявую рыжую девчонку, всегда таскающую с собой прозрачный шар и кучу самодельных амулетов. Картинка была настолько реальной, что я почти поверила в нахождение поблизости и зазнайки Тамии и здоровяка Аграна. А вон там – позади трибун, у старой скрюченной яблони отсиживается нелюдимый Трэй, который приходит в себя после наших насмешек.
Мы кричим, подзадориваем друг друга, деремся и смеемся, смеемся, смеемся, с восторгом принимая каждый подаренный жизнью миг… И куда только все делось? Когда успело уйти, изменив нас так, что мы даже не заметили?
Еще одно мгновение – и ностальгия сменилась искренней, практически детской радостью. Взмыл в воздух красный мяч, стремительно ринулся вперед и пролетел прямо сквозь кольцо. Я восторженно засмеялась, подняла руки и захлопала в ладоши, чувствуя себя восьмилетней девочкой. Не применяя магии, пользуясь только физической силой и ловкостью, мы превращались в обычных людей и забывали обо всех свалившихся проблемах. Теперь я понимала, почему Эгри привел меня именно сюда, и была за это благодарна.»

---

А пока - вот хоть хорошие новости. Вот я буквально вчера вспоминала про Корнева - в том духе, что что-то давно про него ничего не слышно, и что вообще у него происходит, прямо как-то волнительно...
А сегодня встречаю в ЖЖ упоминание. Он написал новую книжку. Из совершенно нового цикла. Обещает, что осенью должно выйти в бумаге! Называется "Резонанс".

Другой мир - то есть не СССР и даже не Россия, а просто некая республика, развитие технологий на уровне тридцатых годов прошлого века, сверхспособности.

Сверхспособности хоть и упомянуты последними, но всё завязано именно на них. Одним из движущих факторов для героя станет их развитие, с переменным успехом они будут задействоваться их на протяжении всей книги/книг. Но надо понимать, что вот так сходу герой не только не начнёт швыряться фаерболами на право и налево, но и на пик своего витка будет выходить долгим и упорным трудом.

А попутно протагонист будет меняться, развиваться и адаптироваться к среде в полном соответствии с тегом "профессиональная деформация личности". Он не сделается одномоментно самым крутым сверхом, он даже далеко не самый талантливый и перспективный. Ему придётся поработать над собой. Может, даже сможет ещё поступить в институт.

И не стоит ждать в первой книге каких-то глобальных свершений. Цитируя "Золотой ключик": "Мысли у него были маленькие-маленькие, коротенькие-коротенькие, пустяковые-пустяковые."

Да - проблемы у героя вроде бы пустяковые, но это не значит, что в него из-за них не могут швырнуть шаровой молнией или врезать обрезком железной трубы по голове. Без экшена не обойдётся. Ну а пока герой устраивается на новом месте у него всё относительно хорошо. Это ненадолго
***

Тебе семнадцать. Позади гимназия, впереди жизнь от зарплаты до зарплаты и служба то ли счетоводом в бухгалтерской конторе, то ли телеграфистом на почте. А, быть может, ссылка или даже каторга – если решишь добиваться лучшей доли на митингах и в уличных стычках с политическими оппонентами.
Ну и как тут упустить возможность не только одним махом возвыситься над обывателями-мещанами, но и превзойти снобов-аристократов и богатеев-капиталистов, способных купить всё, только не способность управлять сверхэнергией? Правда, не купить её и тебе — придётся рискнуть и пройти инициацию. И пусть при неудаче немал шанс угодить в сумасшедший дом, игра точно стоит свеч, ведь лишь сила и власть способны даровать человеку истинную свободу.
Увы, всегда найдётся кто-то хитрее, наглее и крепче, и стремление к свободе запросто может обернуться не только упорной работой над обретением могущества, но и бескомпромиссной борьбой за выживание. Как бы не пришлось на первых порах спать вполглаза и с заточкой под подушкой…


Очень интересно!
Но, конечно, поневоле думаешь, что обещанный цикл про город Осень опять в пролете. Это точно у автора какой-то магический цикл - как только он обещает за него взяться, так потом оказывается, что он взял и написал что-то совершенно другое.

---

Сегодня опять делала вылазку в гнездо инопланетного разума - в библиотеку, то есть. Я вчера не выдержала и дочитала последнюю из имеющихся у меня книг Гришаевой, вот и решила, что поеду сегодня сама в тот филиал, где она есть и буду оттуда лично выцарапывать. Хочется же знать, чем все закончится...
Ну вот мне и фиг. Ничего мне не выдали. Библиотекарша ее не нашла. Она ее просто. Не нашла. И поглядев на эти дела, я даже не удивляюсь.
Вот я в жизни не могла представить, чтобы в библиотеке мог быть такой бардак. Нет, когда я в центральной ругалась с ними из-за Тургенева, я сказала, что у них бардак, а не библиотека. Но я не могла себе представить, до какой степени!
Тут, в этом отдаленном филиале... библиотекарша у меня уточнила, что это фантастика. (По названию и так понятно). Фантастика у нее была засунута где-то в темном углу, в их фонде. В двух шкафах. Книги там все просто навалены кучей, вперемешку. По циклам и авторам они не расставлены... Да что я говорю - они даже по алфавиту не расставлены... Она просто эти два шкафа просматривала подряд, полку за полкой, книгу за книгой! А там еще кое-где было заметно, что есть и второй ряд! Но она меня заверила, что там "старые книги, которые уже не спрашивают!"
Боже мой, кто же будет спрашивать, если никто не знает, что у них есть, чего у них нет! Да она и сама не знает. Да, видя подозрение и недоверие на моем лице, библиотекарша таки вытащила книги и показала мне этот второй ряд. Там стояли - Сапковский, Желязны что ли... Старые - это надо было понимать в буквальном смысле. То есть, читатели их зачитали и они уже сильно потрепанные. Я уже заметила, что у нынешних рептилоидных библиотекарей - жуткий страх перед потрепанными и зачитанными книгами. Они, видимо, сразу зачисляются в "старые, никто не спрашивает" - ну плевать, что до этого их так спрашивали, что зачитали совсем...
Злосчастная Гришаева стояла - одна книга в начале полки, другая книга где-то в середине полки...
Видя на моем лице удивление, библиотекарша сослалась, что "это читатели так сами берут и ставят". Да??? Учитывая, что уже год с лишним читателей до шкафов с книгами толком и не пускают, а все возвращаемые книги проходят какую-то "обработку"! Конечно, это читатели так все забили в шкафы, не вопрос.
Ну вот, и четвертой книги она так и не нашла. После чего была сказана их вечная отговорка - ну, значит, книга на руках! На каких руках?! Кто будет брать ромфантовский цикл, если он есть в наличии, по одной книге?! Ну, или она потерялась! - утешила меня библиотекарша. Спасибо, мне сразу так легче стало!!
(мрачно) конечно, остается еще микроскопический шанс, что эту четвертую книгу таки по моему заказу отправили в центральную... Хотя сколько я до того делала заказы (пыталась), они никогда свои косяки не исправляют, и несколько раз подряд ничего не делают... Но вдруг... Иначе действительно книга просто потерялась...
Настроение ужасное. Второй цикл подряд, который я не могу дочитать! Не говоря уж о Тургеневе.

---

Читательский дневник

Лучшие современные художники. Морис де Вламинк.
«Морис де Вламинк:
«В искусстве теории так же полезны, как предписания врача: надо быть больным, чтобы верить им.»
«Когда я беру в руки краски, мне плевать на чью бы то ни было живопись, меня заботят лишь жизнь и я сам, я и жизнь. В искусстве каждое поколение должно начинать все сначала.»
«Искусство, живопись кажутся мне какими-то трюками, фокусами.»
«То, чего можно достичь в реальности, лишь бросив бомбу и закончив в итоге на эшафоте, я пытался сделать в живописи, используя цвет максимальной чистоты. Таким образом я удовлетворял свою жажду разрушения условностей и неповиновения, чтобы в конце концов создать ощущаемый, живущий, освобожденный мир.»
«Хорошая живопись сродни хорошей кулинарии: ее можно попробовать, но нельзя объяснить.»

М.Гришаева. Высшая правовая магическая академия. Ловушка для высшего лорда.
«И опять мои ожидания не оправданны! Мы знали, что идем открывать знания, посвященные темной магии, кровавым ритуалам и войнам. Я думала, это место будет темным и мрачным, а в итоге – классическая библиотека. Мягкий свет с потолка, высокие окна, с безоблачным небом за стеклом, бесконечные ряды шкафов. Что ж, сами книги средоточием зла и тьмы не являются, опасны читатели.»

---

Валентина Савенко "Магическая школа ядов". Фэнтези, любовный роман. С элементами академки.
Сюжет: девушка Эля жила обычной молодежно-студенческой жизнью... пока не попала в ДТП и не получила тяжелые травмы. Пришлось долго лечиться, прежде чем она смогла хоть как-то встать на ноги. За это время все прежние друзья-приятели исчезли, от учебы отстала - академический отпуск... Эля планирует вернуться в университет, но пока, дожидаясь начала занятий, слегка подрабатывает с соцслужбах. И вот однажды, исполняя очередной заказ старичка-пенсионера на доставку покупок, Эля приезжает в торговый центр, где нужно приобрести декоративное растение... и оказывается, что старичок пожелал прикупить гигантский дуб! В процессе выяснения и разбирательства с торговыми работниками Эля спотыкается возле дуба... и внезапно оказывается перенесенной в фэнтези-мир! Дуб оказался межмировым порталом... А там вдруг оказывается, что ей каким-то образом передали магический дар мастера ядов, и по законам этого мира ей надлежит в обязательном порядке пройти обучение. Эля бы лучше вернулась в свой мир, но он оказывается слишком трудно достижимым, и в следующий раз портал откроется через... год? полгода? в общем, через долгий какой-то срок. Деваться некуда, придется отправляться на учебу в магическую академию. Учеба для студента - дело привычное. Но только вот к этому прилагаются многочисленные загадки, связанные с таинственным магом, от которого Эле достался магический дар, и его многочисленные враги, жаждущие крови и мести... Тут не заскучаешь, в ожидании момента открытия портала...
Ага, я поняла метод, каким нужно читать книги автора! Они все такие легкие, яркие, стремительные - и читать нужно тоже стремительно... Потому что стоит хоть чуть-чуть остановиться и отвлечься, как этот весь коктейль моментально начинает отстаиваться и расслаиваться... все опадает, сдувается... очарование улетучивается, появляются всякие вопросы... В общем, ничего хорошего. Но в этот раз я была начеку и прочитала залпом! И мне, в общем, понравилось - мило, весело. Даже с необычной магией - яды эти... Забавные моменты с обучением в академии - тоже не совсем заезженно, автор старалась. Персонажи симпатичные. В финале вообще все пошло мимимишно - с родителями, воссоединением с ними, все такое. Обычно авторы с попаданками тоже это все упускают - попала ГГ в другой мир, ну и своего как будто и не существовало никогда. А здесь ГГ действительно переживает за своих, рвется к ним, ну и они тоже за нее переживают. Очень душевно.
При всем при этом, все равно в итоге остается ощущение чего-то... слишком плоского что ли... Все едва-едва обозначено, плотности у мира почти что нет. И вопросы, да, таки догнали к финалу... (но я усилием воли не стала в них вдумываться ) Ну что поделаешь - у автора вот такая манера. Не самый худший, кстати сказать, вариант.

@темы: Книги

---

На LiveLib - тест по узнаванию писателей по семейным фоткам. Прикольно...

www.livelib.ru/test/familyday/1

У меня результаты ужасающие - 6 из 10, да и то из угаданных я половину указывала из логических построений...

---

Читательский дневник

Мир криминала.
«Март 1913 года на Балканах был богат на события. Полыхавшая уже много месяцев война Турции с коалицией соседних с нею стран приближалась к концу. Войска Болгарии, Греции, Сербии и Черногории разгромили наиболее боеспособные воинские части Турции и стремительно двигались к Стамбулу. Еще немного – и православный крест воссияет вместо полумесяца на куполе Святой Софии. Успех союзников не на шутку переполошил великие державы, особенно Великобританию и Германию. Меньше всего им хотелось победы христианских государств над османской Турцией. В этом случае на Балканах резко усилились бы позиции России. Спецслужбы Британской и Германской империй прилагали все усилия для того, чтобы провести на Балканах акцию, которая смогла бы изменить ход событий в этом регионе
Королевство Греция в то время по праву считалось одним из наиболее сильных и влиятельных государств антитурецкой коалиции. В результате войны Греция должна была получить значительные территориальные приращения. Предполагалось, что ее территория увеличится почти вдвое за счет европейских владений Турции. Успехи на фронте усилили в правящих кругах Греции так называемую великую идею – воссоздать Византийскую империю и изгнать турок не только из Европы, но также из Константинополя.
18 марта 1913 года 67-летний король Греции отправился на свою обычную прогулку по городу Салоники, сопровождаемый адъютантом, который следовал сзади на расстоянии нескольких шагов. Неожиданно к королю подошел молодой человек и, выхватив из кармана пиджака револьвер, выстрелил в спину Георгу. Пуля пробила сердце и легкие жертвы и вышла через живот. Спешно доставленный в больницу, король от полученного ранения скончался, не приходя в сознание.
Схваченный убийца короля, некий Александр Схинос, был доставлен из Салоник в Афины. Утром в сопровождении жандармов и тюремного смотрителя его из камеры на первом этаже решили перевести в кабинет судебного следователя, расположенный на самом верхнем этаже тюрьмы. Тюремный смотритель снял с него ручные кандалы. Два судебных пристава вели себя странно, если не сказать больше. Воспользовавшись их халатностью, Схинас подошел к распахнутому настежь окну и с высоты 10м выбросился на булыжники тюремного дворика. Смерть убийцы наступила мгновенно. Позднее один из сотрудников спецслужб приватно рассказал, что убийца короля Георга прыгнул в окно не по своей воле – ему «помогли» это сделать. Когда в середине 1920-х годов некоторые греческие журналисты попытались провести частное расследование произошедшей в Салониках трагедии, то, к своему удивлению, выяснили, что все протоколы допросов Схинаса и даже само орудие убийства – револьвер – бесследно исчезли из архивов министерства внутренних дел Греции. Чиновники категорически отказались сообщить журналистам, по чьему приказу и для чего были изъяты материалы об убийстве короля Георга. Они лишь намекнули, что в этом замешаны члены королевской фамилии.»

И.Матлак. Жена в придачу, или Самый главный приз.
«Кажется, с трудом приходить в себя после испытаний на играх уже становится традицией. Неприятной и крайне досадной.
Первой осознанной мыслью стал все тот же вопрос, которым я задавалась прежде, - кто взял артефакт и одержал победу? Второй мыслью стало: «У меня нет ноги?»
Надо сказать, вторая мысль взволновала гораздо больше первой, вынудила запаниковать, суматошно откинуть одеяло и… увидеть онемевшую ногу. Целую, пусть и с красным, распухшим коленом.
Чудесно! И где мой восстанавливающий эликсир? Где хоть кто-нибудь, способный подать несчастному пострадавшему магу стакан воды? Где, я спрашиваю?
В комнатке, куда я заселилась утром, кроме меня никого не наблюдалось. Зато в камине полыхал огонь, меня укрывало теплое вязаное одеяло, на столе источали пар несколько блюд, заметив которые, я тут же попыталась встать. Аппетит проснулся нешуточный, а рис с мясом и подливкой был таким заманчивым, горячим, одуряюще ароматным..
Ай! Малейшее соприкосновением ступни с полом вызвало такую боль, что на глазах снова выступили слезы. Пожалуй, ничто не способно вывести меня из себя больше, чем собственная беспомощность! Как это все-таки ужасно – понимать, что буквально прикован к постели и не можешь взять то, что издевательски разместили на расстоянии пары шагов. Так и представилось, что зажаренная свинина превращается в живую, сидящую на тарелке свинью, ехидно похрюкивающую и ухмыляющуюся. Это… Свинство это!
- Проснулась? – прервал мои мучения вошедший в комнату Олдер, который, не в пример мне, выглядел отлично. – Прекрасно. Сейчас будешь ужинать.
Наверное, это был первый раз, когда я не хотела с ним спорить и даже охотно закивала в знак полного и безграничного согласия.»

---

Вильгельм Швёбель "Взгляды и суждения". Афоризмы. Юмор и сатира. Точнее, конечно, больше сатира, чем юмор... Причем с таким... откровенно социально-политическим оттенком...
Книжку приобрела в букинистическом разделе на озоне. Откровенно признаюсь, что меня в основном привлекла какая-то до смешного низкая цена. Ничего не могу с собой поделать... как только вижу книжки с огромными скидками или по смешным ценам... Вообще-то я сборники афоризмов и этих всяких... мудрых речений, крылатых фраз и золотых мыслей... не очень люблю. Потому что я люблю сама читать авторов и выискивать у них мудрые речения и интересные мысли. А не так чтобы их в готовом виде подносили.... разжеванном... Если, конечно, не тот случай, когда автор только афоризмы-максимы и писал... ну и все равно они обычно страшно дорогие. А тут было недорого! Купила. Хотя имя автора мне ни о чем не говорит.
В книжке имеется как бы предисловие от автора к первому изданию, ко второму изданию, к русским читателям и у нас изданию... Солидно. И это действительно оказался сборник афоризмов-максим. По разным темам - большей частью социально-политическим, как уже сказано... Расположено в алфавитном порядке (темы). Мне понравилось! Было интересно. И вот я не спеша дочитываю и припоминая, что мне говорили о каком-то скандале, решаю поискать что-нибудь об авторе в интернете...
И тут выясняется, что все это - как бы выразиться - некая литературная игра и мистификация! То есть, кто автор - совершенно неизвестно. Вроде как в Германии действительно есть - был - такой Вильгельм Швёбель (а в некоторых источниках пишут, что даже он был не Вильгельм, а Оскар), и он действительно был ученым, но писал какие-то солидные труды... и жил во второй половине XIX века! При чем тут, спрашивается, афоризмы, да еще и весьма остросовременного характера... Опять посмотрела в книжное предисловие. Книжка издана в 1995 году. (мурлычет) Ах, это книгоиздание 90-х, кто пережил, тот не забудет... В предисловии указаны даты 1989, 1992. Ладно, соображаю я, может, это в самом деле мистификация. Может, это какой-то немецкий автор в те годы пишет, скрываясь под именем какого-то забытого немецкого ученого. Может, он из рухнувшей вместе с СССР братской ГДР, поэтому ему и понадобились такие маскарадные ухищрения - ведь в своих высказываниях он чрезвычайно едко высмеивает все новосвалившиеся на нас священные понятия священного капиталистического строя - демократия, свобода личности, права человека и прочее. И с большой горечью высказывается о глупости современников...
Просматриваю дальше в интернете - вот ведь... Некоторые источники пишут, что вроде как в самой Германии подобных текстов и не встречалось, а встретить их можно только в русском переводе! Так что скорее всего это какой-то русский автор, скрывающийся под личиной немецкого автора, скрывающегося под личиной забытого ученого из XIX века. Ну, прямо голова кружится. А что - вполне может быть, что и наш автор! И прием тоже опознается. Как раз о таком читала у американского гуру сценарного искусства Макги - или Макки? В общем, он упоминал, что если речь идет о каких-то слишком острых и болезненных для современников темах, то обычно их норовят замаскировать, путем переноса на что-то отдаленное и абстрактное. Например, в другое время совсем. Или как тут - в другую страну. Типа я не я, ничего не знаю, это немцы все понаписали... Ну, ясное дело, для нас в 90-е годы - да и сейчас тоже - это все еще более остро и болезненно... То-то я смотрю, что эти высказывания в книжке о немцах - как-то они подозрительно для нас подходят, вот просто замени немцев на русских и получай удовольствие...
Ладно, в общем, хорошо провела время.
И последняя порция...

«Когда сегодня люди ищут романтику, они берут с собой в дорогу автомобиль, радио, ванну, а потом удивляются, что никак не могут ее найти.»

«Роскошью является все, что человеку представляет больше свободы, чем ему требуется для своего развития.»

«Если роскошь означает свободу, то наибольшей роскошью является подходящая жена.»

«Служение великому делает многих маленьких людей свободнее, чем свобода служить только самому себе.»

«Не может быть святым то, над чем люди никогда не смеялись.»

«По имени детей узнают душу родителей.»

«Кто не знает о своем происхождении, пусть утешится тем, что генеалогическое древо у всех людей примерно одинаковой длины.»

«Человечеству трудно смириться с тем, что от случая нельзя ждать справедливости.»

«Быть в пути – не значит иметь цель. Это всего лишь лишенное эмоций шоу, знакомящее человека с миром.»

«Совершенен тот, кто сам себе и слуга и хозяин.»

«Навряд ли средний гражданин имеет о чем-либо такое же неверное представление, как о своих современниках.»

«В современном обществе отсталым считается тот, кто не позволяет манипулировать собой прогрессивным способом.»

«Тот, кому важны лишь прошлое и будущее, успешнее всего справляется с недостатками настоящего.»

«Называться солдатом имеет право лишь тот, кто способен по-человечески относиться к побежденным.»

«Есть немало людей, которые думают, что с ними говорит Бог, когда на самом деле они слышат голос собственных сомнений.»

«Грезы любят потому, что грезящему никто не возражает.»

«Сытый сосед – более надежный друг, чем голодный.»

«Если социальная сеть имеет слишком мелкие ячейки, то в ней застревают асоциальные элементы и она рвется.»

«Справедливость начинается там, где делить начинают бедные, и кончается, когда они насытятся.»

«Гражданин хочет справедливости, а государство готовит юристов.»

«Справедливость не делает суп жирней. Она помогает получить свой кусок хлеба тому, кто не может взять его сам.»

«Кто может сказать, за что карают суды: за человеческие качества, намерения, поступки или случайности?»

«Терпимость по отношению к глупости – это негуманность по отношению к уму.»

«О стаде говорят, что оно терпимо, если оно не замечает воя волков, которые его окружают.»

«Оружие не нужно тому, кто умеет использовать слабости своих врагов.»

«Множество мелких успехов не является гарантией большой победы.»

«Если ценится только успех, то вопросы о добре и зле излишни.»

«Орлу трудно добиться успеха, живя в курятнике: он несет слишком мало яиц.»

«Сытое общество начинает рушиться, когда отдельные его члены начинают добиваться успеха.»

«Если кто-то продает секрет своего успеха, значит, он им слишком долго пользовался.»

«Хороший учитель знает, какой опыт его ученики должны приобрести самостоятельно.»

«Люди не хотят думать, они хотят знать.»

«Философы всегда полны сомнений. Посади их на трон – они вселят неуверенность всей стране.»

«Деятельность философов было бы легче переносить, если бы они больше размышляли и меньше писали.»

«Проявлять свой характер можно в безопасном обществе. Если же речь идет о выживании, то полезнее иметь общее мнение.»

«Созданное человеком зачастую прекраснее своего создателя. Кто стремится к прекрасному, не должен спрашивать о его создателе.»

«Кто постоянно рассматривает отдельные стебельки, никогда не поймет, что такое луг.»

«Создается впечатление, что своей целью цивилизация провозгласила ненужность всех добродетелей.»

«Цивилизация – это короткое удовольствие. Жить на земле в набедренной повязке и с каменным топором можно долго.»

«Человек обладает необыкновенным качеством: если ему хорошо платить, то он готов даже заготовить дрова, на которых его потом зажарят.»

«Слушая проповеди, помни, что черт тоже может говорить ангельским языком.»

«Кто долго дает пристанище чужим, сам в конце концов становится чужим в собственном доме.»

«В древние времена приносились человеческие жертвы дождю, победам, плодородию, благополучию. Современные государства хладнокровно жертвуют людьми во имя процветания экономики.»

«Многие проблемы отпадают сами собой, когда ничего в кредит не продается.»

«Язык как средство самообмана: выговорившийся думает, что он уже оправдан.»

@темы: Книги

---

Читательский дневник

И.С.Тургенев. Письма.
«И.П.Борисову. 30 сентября 1866.
После отвратительнейшей, два месяца продолжавшейся погоды у нас проскочило несколько красивых осенних дней – но чтобы мы не слишком радовались – объявилась ОНА – т.е. холера – и хотя в самый Баден еще не заглянула, но уже свирепствует в ближайшем соседстве – в Раштате, а сюда выслала своего обычного курьера – понос. Что делать! Мы покоряемся необходимости, запасаемся мятой, Тильмановскими каплями, прислушиваемся к бурчанью наших утроб и едим с величайшей вежливостью, так только впроголодь. Охота, однако, продолжается – и хотя у нас нет тех баснословных масс вальдшнепов и куропаток, о которых между прочим пишет и дядя, - однако все-таки я до сих пор с грехом пополам убил 150 штук с лишним. И работа моя подвигается – так как я обещал доставить ее Каткову к концу января – тут уже мешкать и хвостом вилять нельзя.
Если Вам в руки попадутся «Отечественные записки» (весьма впрочем плохой журнал) – то прочтите там статью под заголовьем: «Кузя, мордовский бог». Ужасно любопытно и поучительно, хотя автор напрасно все разжидил и рассыропил. А «Преступление и наказание» Достоевского я отказался читать: это что-то вроде продолжительной колики – в холерное время помилуй бог!»

Ж.Кокто. Дневник незнакомца.
«Только что я оказался опытным полем для одного из четвертований а-ля Равальяк, когда несколько лошадей рвут человека на части, - этому испытанию подвергают нас противоборствующие силы, для которых мы являемся и Гревской площадью. Решив проанализировать рождение одной из моих поэм, «Ангела Эртебиза»… я обнаружил, что не могу писать. Слова высыхали, путались, толкались, налезали друг на друга, бунтовали – точно больные клетки. Они принимали под моим пером такие позы, что никак не могли соединиться друг с другом и организовать фразу. Я упорствовал, полагая, что мной движет та самая мнимая прозорливость, которую я противопоставляю внутренней тьме. Я уже начал думать, что никогда не освобожусь от нее, что с годами мой проводник заржавел, - а это было бы хуже всего, потому что независимо от того, свободен я или нет, я уже не смог бы взяться ни за какую работу. Я все стирал, начинал сначала. И всякий раз оказывался в том же тупике.
Я уже совсем было решил отказаться, когда нашел на каком-то столе мою книгу «Опиум». Я открыл ее наугад и прочел абзац, объяснивший мне мою беспомощность. Меня подводила память, она путала даты, пережимала пружины, корежила механизм. Глубинная память восстала против этих ошибок, а я этого даже не заметил.
Искаженная перспектива выталкивала одни обстоятельства вперед других, в то время как в действительности они располагались в обратном порядке. Таким образом, наши давние поступки предстают точно в перевернутом телескопе, их неверная оркестровка является результатом одной-единственной фальшивой ноты, одного-единственного лжесвидетельства, произнесенного тем, кто пытается себя обелить.»

И.Матлак. Жена в придачу, или Самый главный приз.
«Как же все-таки иногда бывает сложно сдержать победную улыбку! Она – как резвый, рвущийся с цепи голодный пес. Очень-очень голодный!»