«11 августа 1818. Тюрьма. Около трех сот заключенных: половина, принадлежащая царству. Краковское Воеводство еще здесь до приведения в действие образовательных уставов, учреждаемых образовательною комиссиею; отделения просторны; воздух чистый. Богуславский – новый Картуш: из дворян Виленских, служил в Смоленском полку подпрапорщиком; начальник шайки; сам никогда не смертоубийствовал и раздавал покаяния. Руки и ноги скованные: несколько раз бежал. Каждому из работающих, и не по смерть осужденных, откладывается каждый день часть платы, которую им выдают при отпуске. Прекрасное обыкновение! Предохранительное и благодетельное. Выпускаемый невольник без собственности, оглашенный преступником, где найдет себе пристанище, освобожденный от цепей? Общество его чуждается и отвергает самые труды его. Отчаяние должно снова кинуть его на дорогу прежнюю. Президент Сената имеет многие здравые и человеколюбивые мысли на счет содержания преступников. Со временем мысли его, приведенные в исполнение, подадут поучительный пример. Республиканское правление основано на нравственности и имеет нужду в людях; Монархическое Самовластное не заботится об этом. Одно печется возвратить обществу затерявшихся его членов, другое удивить чужестранцев великолепием тюремного здания. Богуславский, бежавший из тюрьмы, говорил мне, что он «эмигрировал». Несколько матерей-детоубийц.»
Б.Шоу. Письма.
«Э.Терри. 6 апреля 1896.
Мужчины никогда и ничего не делают ради женщины: от рождения до смерти мужчина остается дитятей женщины, которому постоянно от нее что-то нужно и который никогда ей ничего не дает, разве только подержать и сохранить. Что-нибудь, что может пригодиться ему самому. И в конце концов, почему он должен кого-то любить? Люди без конца говорят о любви, о привязанности, о преданности – как говорят, к примеру, о религии, - словно о чем-то самом обыкновенном. Но гораздо ближе к истине был француз, который писал, что большая страсть встречается столь же редко, как и гений. Не знаю, бывает ли, что женщины любят. По-моему, нет. Они могут пожалеть мужчину, могут нянчиться с ним, могут торжествовать, заставив его себя любить; но я всегда подозреваю, что их нежность поддерживается укорами совести из-за того, что они неспособны любить. Единственный дар мужчины заключается в том, что он у м е е т любить – иногда, без постоянства и без верности, и не часто, и не подолгу, а только мгновение, каких-нибудь несколько минут в году. Вот из-за того-то, что я знал два-три подобных мгновения, я и остаюсь таким безнадежным нечестивцем, ибо, когда господь бог сулит мне рай в награду за благочестие, я только говорю в ответ: «Знаю. Я уже был там. Больше мне ничего не нужно, благодарю вас».
читать дальше