Привидение кошки, живущее в библиотеке
Холодная война за станок перешла в стадию ожесточенных боев на границе.
читать дальше
Последний месяц злосчастный станок был пленен и находился в кабинете у Чирковой и Добржанского. Спрятанный под столом за мусорной корзиной. (Эти разведданные были мною получены от уборщицы тети Нади). Путь дипломатии себя не оправдал, поскольку неоднократно поданные ноты протеста и петиции на тему "верните станок на родину" демонстративно игнорировались.
Под надуманным предлогом "нам надо шить дело".
Мною была проведена спасательная операция, в момент, когда Чиркова ушла в ИВС, а Добржанский, как всегда, вылетел из кабинета, не заперев двери. Станок был торжественно доставлен в родной кабинет и встречен ликованием трудового народа.
На крик Чирковой, вернувшейся из ИВС и обнаружившей отсутствие станка, было отвечено дезинформацией, на тему "откуда мне знать, что происходит в вашем кабинете."
Однако проявившиеся внутренние враги народа (в лице Ирины Журавлевой, которая в мое отсутствие раздавала станок направо и налево), свели на нет политические усилия по разрешению ситуации.
Игорь Добржанский, который решил примкнуть к антинародной коалиции, сложившейся из Чирковой и Петровой, попытался провести интервенцию в мой кабинет с целью выноса станка, но был застигнут на месте и выдворен за пределы. После чего заглядывал в кабинет из коридора и предлагал доставить станок (с предусмотрительно вложенным туда делом) в их с Чирковой кабинет, доходя даже до предложения лично проткнуть дырки в моем деле. На что было отвечено в духе "это наши дырки, и мы сами их будем протыкать!"
После чего последовала кавалерийская атака объединенными силами Чирковой и Петровой под лозунгом "шить дело срочно!" Но по воле провидения станок в этот момент находился в дружественном кабинете Маликовой, так что атака была успешно отбита.
Сегодня внутренний враг (в лице Ирины), проявляющийся все более открыто, передал радиограмму о засекреченном месте нахождения станка, и мерах по его охране от посягательств. (Что чуть не вызвало революционный террор и чистку рядов
)
В обед начальство решило праздновать свои дни рождения оптом, и всех отловили и загнали за праздничный стол. Враждующие стороны оказались друг напротив друга за дальним концом стола (поскольку сообразно своему темпераменту проявили наибольшее сопротивление начальственному празднику и были отловлены последними). И пока начальство впереди декламировало стихотворные поздравления, и произносило тосты с пожеланиями долгих лет жизни и работы, противники шипели друг на друга над тортами и бутербродами: "Я к тебе больше не приду..." "Ну, и не приходи, не приходи..." "И ты ко мне больше не приходи..." "И очень надо..."
Добржанский безуспешно пытался разрядить напряженную атмосферу, предлагая всем нарезать торты и принести от начальства коньяка или водки.
Жертвой конфликта (в меру невинной) явился следователь Елисеев, которого Добржанский, отчаявшись примирить враждующие стороны, напоил, налив в чайную чашку коньяк и водку, и сказав мальчику, что это домашнее вино, приготовленное лично одной из именинниц.
После чего Елисеев все-таки направился к прокурору Третьяку с бумагами на подпись (помня о сроках), и в прокурорском кабинете совсем потерял чувство реальности.
Враждующие стороны разошлись по кабинетам для планирования политики нового витка холодной войны.
Третьяк, поразмыслив об Елисееве, все-таки решил позвонить Куимовой и выяснить, почему следователи ходят пьяные... Но по воле провидения у нас как раз в эти дни меняли телефоны, и Третьяк смог дозвониться только до Петровой. Которая стала заверять Третьяка, что Елисеев вовсе не пьян... по крайней мере не был пьян полчаса назад, когда она его видела в кабинете у начальника. Третьяк резонно возражал: как же не пьян, если я сам его видел? Получив на вопрос о телефоне Куимовой ответ, что мы ее номера не знаем,потому что ее нет в списке, Третьяк окончательно уверился, что все следователи лежат в стельку...
читать дальше
Последний месяц злосчастный станок был пленен и находился в кабинете у Чирковой и Добржанского. Спрятанный под столом за мусорной корзиной. (Эти разведданные были мною получены от уборщицы тети Нади). Путь дипломатии себя не оправдал, поскольку неоднократно поданные ноты протеста и петиции на тему "верните станок на родину" демонстративно игнорировались.
![:ghost:](/picture/497560.gif)
Мною была проведена спасательная операция, в момент, когда Чиркова ушла в ИВС, а Добржанский, как всегда, вылетел из кабинета, не заперев двери. Станок был торжественно доставлен в родной кабинет и встречен ликованием трудового народа.
На крик Чирковой, вернувшейся из ИВС и обнаружившей отсутствие станка, было отвечено дезинформацией, на тему "откуда мне знать, что происходит в вашем кабинете."
Однако проявившиеся внутренние враги народа (в лице Ирины Журавлевой, которая в мое отсутствие раздавала станок направо и налево), свели на нет политические усилия по разрешению ситуации.
Игорь Добржанский, который решил примкнуть к антинародной коалиции, сложившейся из Чирковой и Петровой, попытался провести интервенцию в мой кабинет с целью выноса станка, но был застигнут на месте и выдворен за пределы. После чего заглядывал в кабинет из коридора и предлагал доставить станок (с предусмотрительно вложенным туда делом) в их с Чирковой кабинет, доходя даже до предложения лично проткнуть дырки в моем деле. На что было отвечено в духе "это наши дырки, и мы сами их будем протыкать!"
После чего последовала кавалерийская атака объединенными силами Чирковой и Петровой под лозунгом "шить дело срочно!" Но по воле провидения станок в этот момент находился в дружественном кабинете Маликовой, так что атака была успешно отбита.
Сегодня внутренний враг (в лице Ирины), проявляющийся все более открыто, передал радиограмму о засекреченном месте нахождения станка, и мерах по его охране от посягательств. (Что чуть не вызвало революционный террор и чистку рядов
![:war:](/picture/497944.gif)
В обед начальство решило праздновать свои дни рождения оптом, и всех отловили и загнали за праздничный стол. Враждующие стороны оказались друг напротив друга за дальним концом стола (поскольку сообразно своему темпераменту проявили наибольшее сопротивление начальственному празднику и были отловлены последними). И пока начальство впереди декламировало стихотворные поздравления, и произносило тосты с пожеланиями долгих лет жизни и работы, противники шипели друг на друга над тортами и бутербродами: "Я к тебе больше не приду..." "Ну, и не приходи, не приходи..." "И ты ко мне больше не приходи..." "И очень надо..."
Добржанский безуспешно пытался разрядить напряженную атмосферу, предлагая всем нарезать торты и принести от начальства коньяка или водки.
Жертвой конфликта (в меру невинной) явился следователь Елисеев, которого Добржанский, отчаявшись примирить враждующие стороны, напоил, налив в чайную чашку коньяк и водку, и сказав мальчику, что это домашнее вино, приготовленное лично одной из именинниц.
После чего Елисеев все-таки направился к прокурору Третьяку с бумагами на подпись (помня о сроках), и в прокурорском кабинете совсем потерял чувство реальности.
Враждующие стороны разошлись по кабинетам для планирования политики нового витка холодной войны.
Третьяк, поразмыслив об Елисееве, все-таки решил позвонить Куимовой и выяснить, почему следователи ходят пьяные... Но по воле провидения у нас как раз в эти дни меняли телефоны, и Третьяк смог дозвониться только до Петровой. Которая стала заверять Третьяка, что Елисеев вовсе не пьян... по крайней мере не был пьян полчаса назад, когда она его видела в кабинете у начальника. Третьяк резонно возражал: как же не пьян, если я сам его видел? Получив на вопрос о телефоне Куимовой ответ, что мы ее номера не знаем,потому что ее нет в списке, Третьяк окончательно уверился, что все следователи лежат в стельку...
![:witch:](/picture/3222609.gif)