(лазая в ЖЖ) нет, все-таки происходящий адский трэш выжигает мозг.
Дивов занимается троллингом в имперско-советском духе. Надежда Попова трагически пишет - вот он, фашизм.

Это вот Дивов отыскал и поместил. (пока ютуб еще не отключили, да-да)

---

Книжный столик

Л.Н.Толстой. Дневники.

«Легче написать десять томов философии, чем приложить какое-нибудь одно начало к практике».

«Пустившись в жизнь разгульную, я заметил, что люди, стоявшие ниже меня всем, в этой сфере были гораздо выше меня; мне стало больно, и я убедился, что это не мое назначение».

«Помнить при всяком деле, что первое и единственное условие, от которого зависит успех, есть терпение и что более всего мешает всякому делу – есть торопливость».

«Читал романы, когда было другое дело; говорил себе: надо же напиться кофею, как будто нельзя ничем заниматься, пока пьешь кофей».

«Способность весьма важная в жизни есть способность быстро переносить свое внимание с одного предмета на другой».

«Правило: лучше попробовать и испортить (вещь, которую можно переделать), чем ничего не делать».

«Где границы между прозой и поэзией, я никогда не пойму. Поэзия – стихи. Проза – не стихи. Или поэзия – все, исключая деловых бумаг и учебных книг».

«…Народ поймет совсем другое из того, что вы захотите сказать ему. Слова доступны, как выражение мысли, но мысли недоступны».

«Искали философальный камень, нашли много химических соединений. Ищут добродетели с точки зрения социализма, то есть отсутствия пороков, найдут много полезных моральных истин».

«Как меняется взгляд на жизнь, когда живешь не для себя, а для других! Жизнь перестает быть целью и делается средством».

«Разве это не огромное благо избавиться, хотя немного, от ужасного ига – боязни смешного. Сколько, сколько истинных наслаждений теряем мы от этого глупого страха».

«Презирать людей – тоже есть какое-то пасмурное наслаждение».

«Фу! Какая грубая вещь слово! – как площадно, глупо выходят переданные чувства».

«В мечте есть сторона, которая лучше действительности; в действительности есть сторона, которая лучше мечты. Полное счастие было бы соединение того и другого».

«Мне кажется, что описать человека собственно нельзя; но можно описать, как он на меня подействовал».

«Я признаю в сложении такое же, если не больше выражения, чем в лице: есть люди приятно и неприятно сложенные».

«Когда я искал счастия, я впадал в пороки; когда я понял, что достаточно в этой жизни быть только не несчастным, поменьше стало порочных искушений на моем пути».

«Скука – состояние, из которого можно перейти ко всему – хорошему и дурному; и скорее к последнему».

«Всякий писатель для своего сочинения имеет в виду особенный разряд идеальных читателей. Нужно ясно определить себе требования этих идеальных читателей, и ежели в действительности есть во всем мире хотя два таких читателя – писать только для них».

«Я только теперь понял, что обманчива уверенность в будущие дела, что можно рассчитывать на себя только в том, что уже испытал».

«В дневнике я нашел много приятных воспоминаний – приятных только потому, что они воспоминания».

«…Ежели бы у него не было страсти к собакам, он бы был отъявленный мерзавец».

«Странно, что дурные книги мне больше указывают на мои недостатки, чем хорошие. Хорошие заставляют меня терять надежду».

«Совесть есть лучший и вернейший наш путеводитель, но где признаки, отличающие этот голос от других голосов? Голос тщеславия говорит так же сильно».

«В романе своем я изложу зло правления русского, и ежели найду его удовлетворительным, то посвящу остальную жизнь на составление плана аристократического избирательного, соединенного с монархическим правления, на основании существующих выборов. Вот цель для добродетельной жизни».

«Причины упадка литературы: чтение легких сочинений сделалось привычкой, а сочинение сделалось занятием. Написать в жизни одну хорошую книгу слишком уже достаточно. И прочесть тоже».

«Прежде мне довольно было знать, что автор повести – женщина, чтобы не читать ее. Оттого что ничего не может быть смешнее взгляда женщины на жизнь мужчины, которую они часто берутся описывать; напротив же в сфере женской автор-женщина имеет огромное преимущество перед нами».

«Верь рассудку только тогда, когда убедишься, что никакая страсть не говорит в тебе».

«Описание борьбы добра со злом в человеке, покушающемся или только что сделавшем дурной поступок, всегда казалось мне неестественным. Зло делается легко и незаметно, и только гораздо после человек ужасается и удивляется тому, что он сделал».

«Странно, что всем мы таим, что одной из главных пружин нашей жизни – деньги. Как будто это стыдно. Возьмите романы, биографии, повести: везде стараются обойти денежные вопросы, тогда как в них главный интерес (ежели не главный, то самый постоянный) жизни и лучше всего выражается характер человека».

«Долго я обманывал себя, воображая, что у меня есть друзья, люди, которые понимают меня. Вздор! Ни одного человека еще я не встречал, который бы морально был так хорош, как я».

«Некоторые люди как будто сами себя обманывают, стараясь о своем образе жизни говорить в прошедшем или в будущем, но не в настоящем. Ничто столько не препятствует истинному счастью, как привычка ждать чего-то от будущего. Между тем как для истинного счастья, состоящего во внутреннем самодовольстве, будущее ничего не может дать, а все дает прошедшее».

«Правило: на всякое свое сочинение не забывать смотреть с точки зрения самого ограниченного читателя, ищущего в книге только занимательности».

«…В службе и во многих других тесных кружках человек учится – не выбирать людей, а в дурных даже людях видеть хорошее».

«В последний раз говорю себе: ежели пройдет три дня, во время которых я ничего не сделаю для пользы людей, я убью себя. Помоги мне, господи».

«Я один из тех характеров, которые, желая, отыскивая и готовые на все прекрасное, не способны именно поэтому к постоянно хорошему».

«Начинаю любить Кавказ, хотя посмертной, но сильной любовью. Действительно хорош этот край дикий, в котором так странно и поэтически соединяются две самые противоположные вещи – война и свобода».

«Может быть, я не переработаю свой характер, а сделаю только одну и важную глупость из желания переработать его. Есть ли нерешительность капитальный недостаток – такой, от которого нужно исправляться? Не есть ли два рода характеров одинаково достойные: одни решительные, другие обдуманные? И желание мое исправиться не есть ли желание быть тем, чем я не есмь».

«Как странно, что чем выше стараешься показывать себя людям, тем ниже становишься в их мнении».

«Постоянная прелесть опасности, наблюдения над солдатами, с которыми живу, моряками и самым образом войны так приятны, что мне не хочется уходить отсюда, тем более что хотелось бы быть при штурме, ежели он будет. Хочу еще влюбиться в сестру милосердия, которую видел на перевязочном пункте».

«Одно из главных зол, с веками нарастающих во всевозможных проявлениях, есть вера в прошедшее. Перевороты геологические, исторические необходимы. Для чего строят дом в 1856 году с греческими колоннами, ничего не поддерживающими?»

«Тургенев ни во что не верит, вот его беда, не любит, а любит любить».

«Англичане морально голые люди и ходят так без стыда».

«Надо быть смелым, а то ничего не скажешь, кроме грациозного, а мне много нужно сказать нового и дельного».

«Пошел к водопаду. Ненормальное, ничего не говорящее зрелище».

«Только теперь я понял, что не жизнь вокруг себя надо устроить симметрично, как хочется, а самого надо разломать, разгибчить, чтоб подходить под всякую жизнь».

«Политическое исключает художественное, ибо первое, чтобы доказать, должно быть односторонне».

«Искусство не может ничего дать, когда сознательно».

«К Берсам к обеду. Соня отворила, как будто похудела. Ничего в ней нет для меня того, что всегда было и есть в других, - условно поэтического и привлекательного, а неотразимо тянет».

«Не могу писать для себя одного. Мне так кажется, я уверен, что скоро у меня уже не будет тайн для одного, а тайны для двух, она будет все читать».

«Непонятно, как прошла неделя. Я ничего не помню; только поцелуй у фортепьяно и появление сатаны…»

«Неимоверное счастье. И опять она пишет подле меня. Не может быть, чтобы это все кончилось только жизнью».

«Каждый раздор, как ни ничтожен, есть надрез – любви. Минутное чувство увлечения, досады, самолюбия, гордости – пройдет, а хоть маленький надрез останется навсегда и в лучшем, что есть на свете, в любви».

«Прежде я думал и теперь, женатый, убеждаюсь еще больше, что в жизни, во всех отношениях людских, основа всему работа – драма чувства, а рассуждение, мысль не только не руководит чувством и делом, а подделывается под чувство. Даже обстоятельства не руководят чувствами, а чувство руководит обстоятельствами, то есть дает выбор из тысячи фактов…»

«…Воззрение это не истина, оно односторонне».

«…Мы недавно почувствовали, что страшно наше счастье. Смерть, и все кончено. Бог. Мы молились. Мне хотелось чувствовать, что счастье это не случай, а м о е».

«Был на похоронах у Сережи. Даже для печали человек должен иметь проложенные рельсы, по которым идти, - вой, панихида и т.д.»

«Одна из главных струн писанья – контраст поэзию чувствующего и нет».

«Троллоп убивает меня своим мастерством. Утешаюсь, что у него свое, а у меня свое. Знать свое – или, скорее, что н е м о е вот главное искусство».

«Мы судим животных с точки зрения ума. «Заяц умен, что делает сметки». Заяц судил бы нас с точки зрения трусости: «Человек выдумал железные дороги, чтобы скорее бежать».

«Толпа любит систему. Толпа хочет поймать всю истину, и так как не может понять ее, то охотно верит. Истина противна, потому что она отрывочна, непонятна, а заблуждение – связно и последовательно».

«Утром Сережа вывел меня из себя. Сережа говорит: учение Христа все известно, но трудно. Я говорю: нельзя сказать «трудно» бежать из горящей комнаты в единственную дверь. «Трудно»…»

«Станешь смотреть на плоды добра – перестанешь его делать, мало того – тем, что смотришь, портишь его, тщеславишься, унываешь. Только тогда то, что ты сделал, будет истинным добром, когда тебя не будет, чтобы портить его. Но заготовляй его больше».

«Надо писать, то есть выражать мысли так, чтобы было хорошо на всех языках».

«Главное несчастье наше – это то, что мы потребляем больше, чем работаем, и потому путаемся в жизни. Работать больше, чем потреблять, не может быть вредно. Это высший закон».

«В числе ряда дел, наполняющих жизнь, есть дела настоящие и пустые. Знать дела настоящие и дела пустые – в этом все знание жизни».

«Сила женщины – лесть – что они любят. Мы так уверены, что мы стоим любви, что мы верим».

«Думал об Усове, о профессорах: отчего они такие умные и иногда хорошие люди, так глупо и дурно живут? От власти на них женщин. Они отдаются течению жизни, потому что этого хотят их жены или любовницы. Все дело решается ночью. Виноваты они только в том, что подчиняют свое сознание своей слабости».

«Великое горе, от которого страдают миллионы, это не столько то, что люди живут дурно, а то, что люди живут не по совести, не по своей совести. Люди возьмут себе за совесть чью-нибудь другую, высшую, против своей, совесть (например, Христову – самое обыкновенное) и, очевидно, не в силах будучи жить по чужой совести, живут не по ней и не по своей, и живут без совести».

«Хэпгуд: отчего не пишете? Я: пустое занятие. Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет все так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелие, дамы постарались бы получить его автографы, и больше ничего. Нам надо перестать читать, писать, говорить, надо д е л а т ь».

«Вчера думал: служить людям? Но как, чем служить?.. Одно полезно, одно нужно – это научить жить добро. А как это сделать? Одно средство – самому жить хорошо».

---

Читательский дневник

Л.Н.Толстой. Дневники.
«Да, невозможно ничего доказывать людям, то есть невозможно собственно опровергать заблуждения людей: у каждого из заблуждающихся есть свое особенное заблуждение. И когда ты хочешь опровергнуть их, ты собираешь в одно типическое заблуждение все, но у каждого свое, и потому, что у него свое особенное заблуждение, он считает, что ты не опроверг его. Ему кажется, что ты о другом. Да и в самом деле, как поспеть за всеми! И потому опровергать, полемизировать никогда не надо. Художественно можно только действовать на тех, которые заблуждаются, делать то, что хочешь делать полемикой. Художеством его, заблуждающегося, захватишь совсем с потрохами и увлечешь куда надо. Излагать новые выводы мысли, рассуждая логически – можно, но спорить, опровергать нельзя, надо увлекать».
***
«Дело критики – толковать творения больших писателей, главное – выделять, из большого количества написанной всеми нами дребедени выделять – лучшее. И вместо этого что же они делают? Вымучат из себя, а то большей частью из плохого, но популярного писателя выудят плоскую мыслишку и начинают на эту мыслишку, коверкая, извращая писателей, нанизывать их мысли. Так что под их руками большие писатели делаются маленькими, глубокие – мелкими и мудрые – глупыми. Это называется критика. И отчасти это отвечает требованию массы – ограниченной массы – она рада, что хоть чем-нибудь, хоть глупостью, пришпилен большой писатель, и заметен, памятен ей; но это не есть критика, то есть уяснение писателя, а это затемнение его».

М.Сурикова. Пари, леди, или Укротить неукротимого.
«Если уж радовать человека своим визитом, то лучше это делать пораньше, желательно – подняв будущего счастливчика с постели. Пусть первым, что он увидит этим чудесным утром, станет ваше лицо».

А.Текшин. STIKS. Окаянный.
«Оставив потрясенную случившимся девушку в покое, я занялся самым важным на данный момент делом – поиском еды. Следующие несколько минут я был поглощен плотной трапезой, так необходимой выздоравливающему организму. Соглашусь, не совсем логичный поступок для большинства людей – сидеть на остывающем трупе и наворачивать сардинеллу с овощами, причмокивая от удовольствия».

---

Лабиринт сообщает, что "предзаказ передан на комплектацию"... Пошла посмотреть, что они там передали - неожиданный приятный сюрприз, это Вонсович. В смысле, что-то даже не думала, что до нее дойдет в ближайшее время.
Вот когда я оформляла предзаказ, книжка стоила 652 рубля, с акционной скидкой что ли 35%... Или 40, не помню. А сейчас она стоит 862 рубля с акционной скидкой 47%.
Это о росте цен.

---

Петр Моисеев "Поэтика детектива". Литературоведческая книжка.
Про что - полностью сказано в названии. Автор рассуждает про детектив, его истоки, каноны и все такое. Рассматривает на примерах. В общем, наверно, можно сказать, что это будет интересно всем любителям детективного жанра.
Я как бы тоже любитель. Теоретически. Пусть сейчас я и читаю детектив исключительно в виде "фэнтези-детектив, любовный роман" - но вообще я люблю детективы. да. И чтоб это... были в классическом духе, английские такие. Я все еще помню, с каким удовольствием мы все читали это все, когда начали издавать валом в 90-е. И Агату Кристи, и Найо Марш... и Дороти Сэйерс... и прочих... Поэтому, узнав про такую книжку, я заинтересовалась.
Но оказалось, что - увы - эта книжка совершенно не для меня. Нет, что касается рассуждений про детектив - было очень интересно... Но автор же тут делает упор на примеры! То есть, вот он что-то сформулировал, выдвинул тезис - или как это называется - а дальше он говорит: а теперь рассмотрим это на таком-то примере! И вот тут лично я растерялась и так и не определилась, как мне быть. Потому что - хоть я и читала много детективов - в 90-е! - но, как выяснилось, я их читала далеко не все... Или, по крайней мере, не читала по тому списку, который использовал автор для своих примеров. Вот и получается - автор для своих примеров подробно пересказывает сюжет какой-то книжки, а я пребываю в мучительных раздумьях - книжку эту я не читала, и кто его знает, вдруг она мне попадется, и вдруг я захочу ее почитать - а тут сплошные спойлеры - что же за интерес тогда читать, это же детектив... То есть, я не возражаю против спойлеров, но в основном, если они даются в виде - остался ли кто-то из персонажей в живых к финалу, или что. Или с кем ГГ целуется и падает в кровать. Но кто же захочет спойлеров для детектива, да еще с изложением основной интриги...
Так что я пыталась читать эту книжку, выбирая только литературоведческие рассуждения автора и пропуская все, что относится к "примерам". Но их тут так густо,что то и дело куда-нибудь не туда залезешь...
В общем, не срослось. Но для истинных фанатов детектива, которые наверняка прочитали все и по авторскому списку, и даже больше - наверняка будет самое то.
P.S. Добравшись кое-как до финала, увидела, что автор напоследок перешел к отечественным "примерам", в число которых включил опусы "Виталия Данилина" - как тут же сказано, это псевдоним В.Бабенко и Д.Клугера, которые совместно и наваяли этот трэш - дилогию, в которой в качестве детектива выступает молодой Ленин. Да, помню, как меня поразила эта идея, когда про эту книжку говорили... сколько-то лет назад... не помню. Автор пишет про "начало 2000-х". Как время-то летит... И вот тут автор буквально выдает следующее: "Как известно, в роли "великого сыщика" здесь выступает молодой Ленин. Идея использовать одну из самых мрачных фигур русской истории может показаться эпатажной и даже безнравственной; однако на самом деле ни о какой апологии Ленина или большевизма в дилогии говорить не приходится". Или вот еще: "У Данилина любовь Ленина к шахматам выражает его отношение к жизни: все люди для него - пешки, которыми, на взгляд героя, можно манипулировать, полностью игнорируя нравственный аспект ситуации". Или - цитата из книжки: "Лицо Ульянова, с выхваченной из мрака бородкой и озаренными изподнизу надглазьями, представилось мне зловещим - словно лицо Мефистофеля на сцене театра, осиянное огнями рампы".
В самом деле? Одна из самых мрачных фигур русской истории? Мефистофель? Да вы, батенька, антисоветчик... И Бабенко с Клугером тоже. Ну, тут дело принципа - за шизофреническую антисоветчину скинуть баллы. А Бабенко с Клугером - в черный список. Все-таки полезная оказалась книжка - я ведь одно время задумывалась, что надо почитать Клугера, про которого интересно пишут... А вот, можно уже не переживать.

@темы: Книги

---

Читательский дневник

Л.Н.Толстой. Дневники.
«Читал опять присланного мне Уолта Уитмэна. Много напыщенного, пустого; но кое-что уже я нашел хорошего, например, «Биография писателя». Биограф знает писателя и описывает его! Да я сам не знаю себя, понятия не имею. Во всю длинную жизнь свою только изредка, изредка кое-что из меня виднелось мне. Вспоминал, как я молодым человеком жил во имя идеалов прошедшего, быть похожим на отца, деда, жить так, как они жили. Мои дети, Миша мой живет инстинктами моими 40-х годов. Не подражает же он теперешнему мне, которого он видит, а мне прошедшему, 40-х годов. Что это такое? Не происходит ли это оттого, что я думал прежде, что ребенок живет не весь тут, а часть его еще там, откуда он пришел, в низшей ступени развития; я же уж живу там, куда я иду, в высшей ступени развития; но там я теперь отсталый, ребенок».

М.Сурикова. Пари, леди, или Укротить неукротимого.
«- И что теперь? – прислонившись к стене рядом и укрыв Хвостика от лорда собой, спросила Алисия.
- Вы увол… - его светлость замолчал.
- Увол… - Алис тоже не смогла договорить.
- Он все-таки нарушил. Отлично. Просто отлично, - голос Даниара мог бы звенеть от бешенства, имей он силы злиться, но сейчас оставалось просто констатировать факт. – Клятва до конца не расторгнута, силы заклинание вытянуло, и попробуй разобраться, до какой части дошел процесс.
Он опять закрыл глаза и с тяжким вздохом откинул голову.
- Шею свернуть – и то возможности нет, - пробормотал он. – Как дожить до конца третьего месяца? Вы же не Алисия, вы Апокалипсия.
- Прошу не коверкать мое имя. Его дала мама, и оно мне дорого в этом виде. Раз удосужились запомнить, будьте добры не искажать.
- О нет, я не запомнил! Оно въелось в кровь, начиная отсюда, - Даниар попытался указать ладонью на раненое плечо, но рука обессиленно упала. – Оно неразрывно связано с образом хрупкой с виду девушки, совершенно не таящим в себе и толики той опасности, которую эта девушка реально представляет. Когда только произносишь первый слог, в душе стремительно растет тревога, стоит проговорить первую часть – Алис – как горло перехватывает, и ты начинаешь оглядываться по сторонам, ожидая, рухнет потолок или, может быть, стены. Я отравился этим именем!
- Зато с какой страстью вы его произносите, - искренне восхитилась Алисия. – Даже готова забыть, что вы долго его запоминали.»

---

Как-то мне непонятно, что происходит... Кто о чем - я сейчас про книгоиздание.
Вот Стивен Кинг объявил, что прекращает договора на издание с Россией, потому что не смогает и т.д.
Наши мега-холдинги кинулись издавать книги Кинга, как припадочные. Ну, переиздают старое. Я не понимаю - зачем???? Все это и так лежит в магазинах. Зачем издавать все то же самое??
Ну, даже не одного Кинга, я смотрю, многих переиздают. Зачем, зачем, зачем???
Они же еще с осени плакались насчет кризиса, и что у них не хватает бумаги, и что цены придется поднять. (подняли уже) Так зачем издавать по новой то, что и так еще не распродано?? Разве это не означает убытки? Что за странный способ ведения бизнеса?
Ну, я не спорю, я ничего не понимаю в бизнесе. Но мне кажется это очень странным.

Не только Кинг, многие западные авторы гордо объявили то же самое.
У нас свои авторы есть. Кто о чем - я сейчас про сектор фантастики. Они у нас есть. И многие абсолютно сравнимы с западными, немало даже и получше. Учитывая нынешний трэш.
У мега-холдингов в издательских планах преобладают западные авторы. Они и сейчас продолжают их гнать.
Где-то в телеграме у Юзефович мне попалось - она стонала по поводу западных отказов - и сказала, что вот сейчас еще остаются контракты - я не помню, то ли на полгода-год, то ли на год-полтора - а что дальше будут издавать??? Да нечего, конечно, если западные авторы уйдут.
Даже если на полгода осталось - это же адище голимый, с учетом завалов трэша.

Между тем, опасаюсь за Армаду. Что-то по ходу у них большие проблемы. В начале месяца они всегда вывешивают планы на следующий. А в этот раз нет. То есть, все не было, не было, а сейчас появились планы на май, но я посмотрела - они просто перенесли старые апрельские остатки. Видимо, то, что не удалось издать. Мега-холдинги отжали у них бумагу? которой типа всем не хватает? Чтобы в стотыщпиццотый раз переиздать какой-нибудь роман Кинга?

---

Читательский дневник

Л.Н.Толстой. Дневники.
«Я сейчас перечел среднюю и новую историю по краткому учебнику. Есть ли в мире более ужасное чтение? Есть ли книга, которая могла бы быть вреднее для чтения юношей? И ее-то учат. Я прочел и долго не мог очнуться от тоски. Убийства, мучения, обманы, грабежи, прелюбодеяния, и больше ничего. Говорят – нужно, чтобы человек знал, откуда он вышел. Да разве каждый из нас вышел оттуда То, откуда я и каждый из нас вышел с своим миросозерцанием, того нет в этой истории. И учить тому меня нечего.
Так же как я ношу в себе все физические черты всех моих предков, так я ношу в себе всю ту работу мысли (настоящую историю) моих предков. Я и каждый из нас всегда знает ее. Она вся во мне через газ, телеграф, газету, спички, разговор, вид города и деревни. В сознание привести это знание? – да, но для этого нужна история мысли – независимая совсем от той истории. Та история есть грубое отражение настоящей. Реформация есть грубое, случайное отражение работы мысли, освобождающей человечество от мрака. Лютер со всеми войнами и Варфоломеевскими ночами не имеют никакого моста между Эразмами, Руссо и т.п.»

Мир криминала.
«Пума удостоилась попадания в Книгу рекордов Гиннесса из-за огромного количества имен: 18 – в языках народов Южной Америки, 25 – у народов Северной Америки и 40 с лишним – на английском языке. Наиболее распространенными названиями стали «кугуар», «горный лев», «олений тигр», «дикая кошка», «рыжий тигр» и, конечно, «пума», как звали ее индейцы кечуа».
***
«С Джентилески Тасси познакомился, когда работал в Риме по заказу папы римского Павла V. Уроки живописи закончились в 1612 году обвинением Агостино Тасси в изнасиловании своей ученицы Артемизии. Инициатором обвинения выступил ее отец Орацио. Для семьи Джентилески этот судебный процесс был большим позором, особенно для обесчещенной Артемизии, которую долгих семь месяцев допрашивали с пристрастием, добиваясь, чтобы она призналась, не оклеветала ли она всеми уважаемого сеньора Агостино Тасси? Удивительно, но до наших дней сохранились подробные протоколы допросов Артемизии Джентилески и Агостино Тасси. Тасси утверждал, что девушка сама его соблазнила. Артемизия же раз за разом рассказывала суду подробности изнасилования. Артемизию допрашивали с пристрастием в зале Римского суда, применяя пытку, называемую сибиллой, - туго обмотав пальцы натянутыми веревками. Даже судье стало ее жалко и он посоветовал палачу не слишком усердствовать, ведь девушка еще так молода. Напротив Артемизии, корчащейся от боли, сидел Агостино Тасси и спокойно смотрел, как ее пытают. А она, едва не теряя сознание от боли, все повторяла: «Это правда, это правда…» Суд счел Агостино Тасси виновным и на два года отправил в тюрьму. Но вскоре приговор был аннулирован, вероятно, сказалась близость преступника ко двору папы римского. И в 1613 году Тасси вышел на свободу».

В.Савенко. Профессиональный дракон.
«Воспользовавшись суматохой, я невидимкой прошмыгнула мимо охраны и полетела вдоль стены, отыскивая те места, на которых стоит магическая защита. Пусто, пусто, пусто… Миновала комнату удачливых конкурсанток, еще несколько номеров, завернула за угол. И сразу обнаружила их – шесть окон на втором этаже. На них, на простенках была защита такой мощи, что пальцы покалывало. Прочная, крепкая, многослойная. Не защита – броня на все случаи жизни. Я медленно полетела обратно, старательно всматриваясь сквозь стекла. За вторым… За столом у окна сидел лорд Аранхорд! Собственной персоной!
Я торопливо достала сразу половину зелий и внезапно зависла, впервые подумав, как отреагирует советник на мое вторжение. На него столько раз покушались, что, пожалуй, реакцию предугадать несложно. Едва увидит, что стена рушится, сразу жахнет чистой магией своего перстня в лоб, а потом уже будет интересоваться, что там ему под ноги свалилось. В поджаренных туфлях. Лучше проникнуть в смежную комнату. Перелетев к соседнему окну, я ухватила поудобнее пузырьки и выплеснула зелья на каменную кладку. Я окутала дымкой магии расползающееся пятно, влила все силы ведьмы, потянулась к драконьей магии. Магия полностью впиталась в камень, стена замерцала искрами и погасла. Не вышло?! Она должна была покрыться мухоморами и стать податливой… Как же так?! Но прежде чем я успела окончательно расстроиться, булыжники зашевелились и, вылетев из кладки, бесшумно зависли над полом. Не совсем то, что я хотела, но тоже подойдет! Я запрыгнула в дыру и огляделась. Похоже на спальню. Из-за приоткрытой двери доносились голоса: лорд Аранхорд мило беседовал с племянником.
- У тебя такое лицо, словно к нам залетел дракон, - сказал Сандр.
- Почти, - отозвался лорд Аранхорд, - защиту только что вогнули вовнутрь».

---

Марина Ефиминюк "Идеальное совпадение". Фэнтези, любовный роман. Ну... для фанатов автора.
Сюжет: студенты из магических академий Шай-Эр приехали по обмену обучаться в северный Норсент. При этом Мейз записался из соображений повышения своей квалификации, Юна - потому что здесь учится парень, с которым у нее завязался роман по переписке... А их подруга Адель Роуз едет просто за компанию, из своего шебутного характера, ну и потому что так до сих пор и не определилась со своей специализацией... а ведь окончание учебы приближается... И конечно же, сразу после приезда Адель умудрилась вляпаться в конфликт с Гарретом Ваэрдом - одним из самых блестящих студентов и местной супер-звездой. Для Адель это вполне естественно! при ее характере - никто из знакомых не удивится... А сейчас и Норсенту придется привыкать...
Книжка по тому же миру, что и "Неидеальная Чарли Тэйр". История про Чарли Тэйр мне очень понравилась, и эта тоже. Славные милые книжки, с мягким юмором, с симпатичными персонажами... и гарантированным хэппи-эндом, что немаловажно. Положительные эмоции никому не помешают, я считаю...
В то же время я признаю, что кому-то это все не зайдет. Все-таки история - ну оочень простая... Без каких-либо особых проблем, драматических конфликтов, без сюжетных хитросплетений... Да тут даже злодеев особых нет. То есть, один вроде вырисовывался, но к финалу выяснилось, что у него были какие-то причины... короче говоря, просто обычные отношения между людьми.
Но лично мне как раз такого хочется.
P.S. Автор здесь придумала таких милых и прикольных химерок...

@темы: Книги

---

---

Читательский дневник

Л.Н.Толстой. Дневники.
«История хочет описать жизнь народа – миллионов людей. Но тот, кто не только сам описывал даже жизнь одного человека, но хотя бы понял период жизни не только народа, но человека, из описания, тот знает, как много для этого нужно. Нужно знание всех подробностей жизни, нужно искусство – дар художественности, нужна любовь. Кроме того, при величайшем искусстве нужно много и много написать, чтобы вполне мы поняли одного человека. Как же описать жизнь 20 миллионов людей в продолжение 1000 лет? Не придется буквы на описание года жизни человека. Но и это еще не вся беда. Искусства нет и не нужно, говорят, нужна наука. Любви нет и не нужно, говорят. Напротив, нужно доказывать прогресс, что прежде все было хуже. Как же тут быть? А надо писать историю. Такие истории называются: наука.
Остается одно: в необъятной, неизмеримой скале явлений прошедшей жизни не останавливаться ни на чем, а от тех редких, на необъятном пространстве отстоящих друг от друга памятниках – вехах протягивать искусственным, ничего не выражающим языком воздушные, воображаемые линии, не прерывающиеся и на вехах. На это дело тоже нужно искусство. Но искусство это состоит только во внешнем: в употреблении бесцветного языка и в сглаживании тех различий, которые существуют между живыми памятниками и своими вымыслами. Надо уничтожить живость редких памятников, доведя их до безличности своих предположений. Чтобы все было ровно и гладко, и чтобы никто не заметил, что под этой гладью ничего нет.
Что делать истории? Быть добросовестной. Браться описывать то, что она может описать, и то, что она знает – знает посредством искусства. Ибо история, долженствующая говорить необъятное, есть высшее искусство».

В.Савенко. Профессиональный дракон.
«Губ коснулись чужие губы. Удивительно нежно, игриво, дразня и уговаривая. И наводя на мысли…
Что не стоит целовать дочку телохранителя без разрешения! Все вышло само собой. Тренировки с папой не прошли даром. Ассандр улетел в траву. А мои губы уже шептали, наговаривали, что вспомнила. Ведьму тоже злить не стоит. На коже лорда Ортвина проступили костяные пластины. От центра каждой к краям побежали неровные круги, отсчитывающие, сколько лет их обладателю. Ровно двадцать пять!
Пару секунд спустя на траве сидел Ассандр с отличным черепашьим панцирем на открытых местах. Волосы на голове смешно торчали из стыков, глаза задорно блестели, прорези на месте носа сопели. Из щели рта донеслось:
- Проклятия запрещены законом!
- Опасные для жизни, разума, магии, родных, имущества и окружающих. Для благосостояния во всех его проявлениях, для королевства, - процитировала я. – Но это не проклятие, а заговор на черепаший панцирь. Его очень любят пчеловоды. Можешь в ближайшие сутки свободно заходить на любую пасеку!
- Да с таким панцирем я против отряда наемников могу выстоять!
Я направилась к выходу из тупика. У поворота притормозила и обернулась:
- Если хочешь, чтобы он исчез, часа через четыре потри кожу отваром календулы!»

---

Ну вот как тут - проигрыватель и тот все на политическое сворачивает...

---

Монтян написала, что ее забанили на ютубе. Ну вот, некого теперь слушать для успокоения.
Ну, у меня есть под рукой мое советское радио. Как я успела набрать треков, прямо удивительно.

В телеграме Радулова -

---

На ютубе вынесло - Розенбаум. Ишь ты.



Ну тогда уж и еще добавить.

---

Читательский дневник

Л.Н.Толстой. Дневники.
«Я слышу критиков: «Катанье на святках, атака Багратиона, охота, обед, пляска – это хорошо; но его историческая теория, философия – плохо, ни вкуса, ни радости».
Один повар готовил обед. Нечистоты, кости, кровь он бросал и выливал во двор. Собаки стояли у двери кухни и бросались на то, что бросал повар. Когда он убил курицу, теленка и выбросил кровь и кишки, собаки были довольны и говорили: он хорошо готовил обед. Он хороший повар. Но когда повар стал чистить яйца, каштаны, артишоки и выбрасывать скорлупу на двор, собаки бросились, понюхали и отвернули носы и сказали: прежде он хорошо готовил обед, а теперь испортился, он дурной повар. Но повар продолжал готовить обед, и обед съели те, для которых он был приготовлен».

П.Корнев. Резонанс.
«Не знаю, кто именно позволил себе слишком откровенно улыбнуться, главное, Дыба этого не упустил, заложил руки за спину и стал прохаживаться перед строем.
- Думаете, слишком важны, чтобы вас подвергли серьезному наказанию? А вас и не накажут, вас используют. Не суть, каким именно образом: в качестве подопытного кролика или лабораторной крысы, но пользу обществу вы принесете, а вот понравится ли это вам – большой вопрос.
Воцарилась гнетущая тишина, затем Оля с нескрываемым возмущением спросила:
- А это вообще законно, господин старшина?
- Перед подписанием контрактов не сочтите за труд их прочитать! Это долго и сложно, но результат того стоит, - заявил старшина и уставился на злобно сопевшего и кидавшего на меня исподтишка лютые взгляды Бориса. – Как я уже говорил, наказание должно идти человеку на пользу и заставлять его делать то, что он в силу своей ограниченности делать не хочет. Курсант Остроух следующую неделю после отбоя будет драить уборные и думать, как так получилось, что сумел продержаться в старостах только один день. Потом поделится своими выводами, и, если они меня не удовлетворят, одной неделей дело не ограничится!
Борис втянул голову в плечи и промолчал
- Ну? – рыкнул Дыба.
- Так точно, господин старшина! Будет исполнено! – чуть ли не выкрикнул в ответ наш бывший староста.
- Курсант Линь…
- Господин старшина, это не он начал! – крикнул кто-то из девчонок, но реплика эта действия не возымела.
- Курсант Линь, - продолжил Дыба, - завтра не будет протирать штаны в библиотеке училища, а по окончании занятий вернется в расположение. Я ночь спать не буду, но подыщу для него достойное дело. Отделение, разойдись!»

---

(заглядывая в дыбр) Вот пока у нас все занимаются разбором с Бучей, в украинском секторе, я смотрю, раскручивают новый сюжет. Якобы куча российских военных отправила из Белоруссии больше двух тонн наворованных у украинцев вещей. Через белорусский СДЭК. О чем какая-то неравнодушная белорусская женщина, служащая этого СДЭКа сняла ролик, а также опубликовала длинный список с ФИО военных, их номерами телефонов, списком вещей. Ну там, кто-то отправил куда-то 60 кг одежды... и все такое.
Сначала подумала, что чисто с логической точки зрения это все выглядит... ну странно... В смысле, вот идут какие-то активные боевые действия, украинская сторона яростно дает отпор - они же об этом все время рассказывают? А в это время куча российских военных просто уходит из этого всего, уезжает в Белоруссию (на чем??) и оттуда отправляет вещи. 60кг одежды, к примеру. Наворованные у украинцев. По почте. А как они попали в эту Белоруссию посреди боевых действий? То есть, говорили, что наши были под Киевом - ну раз они оттуда ушли, а небратья все это время красноречиво рассказывали, как они яростно всех крушили и т.д. А тут вдруг - Белоруссия. Посмотрела по карте - там гораздо ближе Чернигов. Наши были в том районе? Я без понятия... Но даже если и так - что за дикость - просто поехать и отправлять ворованные вещи. Под своими типа паспортными данными. Я как-то так понимаю, что у нас еще УК не отменен? и это голимая статья? Допустим, они действительно наворовали эти вещи и так их по почте отправляют - но они же должны понимать, что это все будет зарегистрировано, и к ним потом придут и спросят?
Потом думаю - да о чем это я. Это с логической точки зрения выглядит бредово. А если это создается комиксовая история - так все путем. Вот ролик, что российские военные убивают мирных жителей, вот ролик, как они отправляют наворованные у этих убитых мирных жителей вещи.
В телеграме видела у Радуловой, которая ухватила пост на эту тему еще сколько-то дней назад. Якобы там кто-то опубликовал "перехваченные переговоры российского военного по сотовому с матерью в России". И там было вообще такое лютое творческое шоу: "Сынок, да ты иди побольше наворуй там вещей у проклятых украинцев, нам же еще надо твою сестру одевать" - "Ой, мама, я посмотрел, как они живут и сейчас понимаю, за что они сражаются..." И там в комментах у Радуловой все писали - что за бред. Да это комикс. Там же все такое снимают.

---

Л.Н.Толстой. с/с в 22 т., т.19-20. Письма. 1882-1910.
Вторая половина писем… В этом с/с постарались и все втиснули в два тома (хотя и сдвоенные – странное решение). В общем, деление получилось даже логичным. В первой половине, так сказать, более менее обычная, нормальная жизнь. А вот тут – на ЛНТ явно нашло какое-то озарение, религиозно-мистического толка. Даже – вполне можно сказать – мессианского. Крепко, в общем, его повернуло на религии… а также на желании нести свет истины в массы. Сколько получится.
Религиозные воззрения у ЛНТ, конечно, были с индивидуальным подходом. В смысле, он был убежден, что официальная религия искажена. Надо вернуть как было/сделать правильно. И он, ясное дело, точно знает как! Поэтому начало тома было достаточно тяжелым для чтения – ЛНТ очень много и подробно излагал эти свои взгляды. А учитывая, что в первую очередь он старался обратить своих родных и близких – злосчастное свое семейство – как-то это меня совсем вгоняло в уныние (да, мне их всех было жалко).

Что касается этой его религиозной системы, или как он это все считал… По мне, так это все ужасно, просто голимый адский трэш. Говоря коротко, заключалось это все в чем: все-все вокруг должны были просто много работать, точнее даже это я неправильно формулирую – слово «работать» здесь не совсем подходит – должны были заниматься тяжелым физическим трудом. То есть, хочу сказать – не то чтобы достичь какого-то определенного результата, имеющего ценность для отдельного человека/общества, а просто что-то делать, в плане тяжелого физического труда. Труд не как средство, а как самоцель, сам по себе. ЛНТ был свято уверен, что это облагораживает нравственно и духовно и препятствует всяким мерзостям и непотребствам. После завершения дневной нормы этого всего населению разрешалось для развлечения – то есть, не для развлечения самого по себе, этого ЛНТ не одобрял, считая излишним и потому вредным – а для просветления и поучения – молиться и приобщаться к духовной пище в виде поучительных и нравственно полезных историй. Все подряд, разумеется, никак не надо давать населению, а вот просветленные в этом плане индивидуумы – пастыри, так сказать – должны будут отбирать для населения то, что ему полезно и духоподъемно будет употребить. Сам ЛНТ, конечно же, готов был это все отбирать и готовить для населения, он же знает, как лучше и что лучше населению надо. То есть это, например, если взять романы Диккенса – которые ЛНТ в целом одобрял, так все-таки не надо их просто давать целиком, как они есть, там же много лишнего и неполезного. Надо их обработать, лишнее и неполезное убрать, оставить нужные и полезные куски, ну, может, их еще лично обработать, чтобы лучше выразить это самое полезное и придать какой-нибудь лучший вид. И тогда, когда вот это все мироустройство широко распространится, то – по мысли ЛНТ – настанет всеобщее благоденствие и красота. Ну да, мир ведь кругом несправедлив, полон насилия и войн, а вот так ничего не будет! Ни насилия, ни войн, ни классового угнетения, ни эксплуатации, ни государства, ничего… Это, значит, ЛНТ, ничего не смысля в политэкономии, принципах устройства государства и прочих сложных и скучных вещах, рассудил, что их и не нужно знать, а надо все сделать просто! Просто все должны заниматься тяжелым физическим трудом с утра до вечера, после чего молиться и спать. Зато нет всех этих кошмаров с насилием.
Я все думала, что же мне это напоминает… Ну, концлагерь какой-нибудь, определенно… arbeit macht frei, нет? А потом до меня дошло – да это же просто проект секты! Любой из самых тоталитарных и радикальных сект, которых после этого много развелось. Вот интересно, во времена ЛНТ они уже были? Или он выступил в каком-то роде родоначальником движения и идейным вдохновителем? Ну ладно, думаю, что ЛНТ, вероятно, подсознательно ориентировался на монастырскую жизнь.
И с этого ракурса именно так выглядит и поведение самого ЛНТ – рассорился со всеми домашними (то есть, не одобрял их образ жизни и страдал, призывал следовать за ним и т.д.), отказался от собственности, выходил регулярно заниматься своим тяжелым физическим трудом… Разве это не выглядит, как типичное поведение жертвы сектантов? Как это все описывают в современных исследованиях? Ну, с той разницей, что ЛНТ вроде как сам возглавлял эту примерно говоря секту и являлся ее лидером. И я не отрицаю, что лично у него были самые лучшие намерения и он изо всех сил лично старался следовать этим своим принципам. Но вот если вместо такого просветленного подвижника – или рядом с ним, чисто для докучных мирских вопросов! – окажется человек, настроенный на извлечение для себя пользы… Кстати сказать, личность Черткова в этом плане для меня очень подозрительна. Вот как-то сложилось у меня ощущение, что именно после того, как ЛНТ познакомился/сошелся с Чертковым, в нем и начались эти религиозные сдвиги, и он отошел от своих прежних знакомых (Страхов, Фет), а также родных и близких. Ну, а о том, как СА воевала с Чертковым за права на издание сочинений ЛНТ, и так всем известно. Но я ни на чем не настаиваю. Просто не знаю. Вопрос надо дополнительно изучать. Вот если что где попадется…
О, кстати! Вот у меня возникла идея – почему на западе так почитают ЛНТ! В смысле, Достоевского тоже… но, мне кажется, в определенном ключе… Изучают, как бы сказать… И вот я когда-то выдвинула для себя такую версию, что Достоевского на западе любят/уважают, потому что он в своих романах изобразил как раз такой типаж русского человека, который их устраивает – мрачный и неприятный тип, с большими проблемами по части психики, явно опасный для себя и окружающих. А вот что ЛНТ… А тут продиралась через эти его религиозные послания и прямо осенило – да вот за это самое! Ведь по ЛНТ главное что – непротивление злу! То есть, никаких революций не надо, если кто тебя будет гнобить – смирно терпеть и покоряться, война – ни в коем случае не сопротивляться… А плюс к этому еще и тотальный вечный концлагерь, где основная масса населения просто тупо что-то там работает, а микроскопическая часть элиты – интеллектуальной – руководит всем этим процессом и занимается культурно-мыслительными делами. Это же просто мечта…
Ну, а так жизнь в семействе Толстых шла своим чередом. Дети подрастали, с ними начались проблемы… Точнее, с сыновьями – ЛНТ они по тому или иному поводу всё не устраивали. Не так жили, не так думали… Что касается дочерей, тут как-то сложнее. У ЛНТ вообще, по ходу, было странное отношение к женщинам, и к дочерям особенно. Он, судя по всему, желал, чтобы дочери всегда находились рядом. Вот просто рядом, и все. При том, что СА его раздражала чем дальше, тем больше. Но дочери – то и дело в письмах мелькает, что вот Таня (Маша, еще кто) уехала – и прямо плохо без нее, и никуда. Эта самая Таня – старшая – один раз имела неосторожность захотеть выйти замуж. ЛНТ категорически вмешался и все эти планы разрушил. Причем жених был одним из самых верных его последователей и фанатов, какой-то молодой человек, Попов. Неважно. ЛНТ усмотрел, что в нем были – до того! – какие-то непотребства и нечистота! А значит, он плохо подействует на Таню! Все, брак отменили. Через какое-то время Таня опять решила выйти замуж! Отважная женщина. Ну, ей тогда уже было, кажется, хорошо за тридцать, и жених был много старше… ЛНТ опять резко воспротивился. Опять усмотрел разврат и непотребство – известно, когда мужчины много старше хотят жениться на невинных девушках, о чем они думают. (По себе что ли судит?) Писал Тане длинные письма с нравоучениями и уговорами, договорился до того, что любовь вообще надо относить к опасным заболеваниям. Но Таня уже не стала так покорно слушать и все-таки вышла замуж. Как написано в комментариях, потом ЛНТ все-таки вынужден был признать, что ее супруг человек хороший… но все равно так и относился к нему с подозрением… Ну вот разве это нормальная семейная жизнь? К сыновьям он хоть по поводу женитьбы не приставал…
Отношения с СА зашли в такой тупик, что вообще. Если судить только по письмам ЛНТ, то СА – просто какой-то воплощенный кошмар, несчастье всей жизни бедного ЛНТ. Ну да, наша интеллигенция так и судит. (Вообще, мне сдается, что это у нашей интеллигенции уже такая традиция – всячески гнобить жен великих классиков великой русской литературы. Припоминаю, какие гадости несли, к примеру, про Натали Гончарову Цветаева и Ахматова! А ведь умные женщины, поэты, в конце концов… ) Не знаю, лично я все равно склоняюсь на сторону СА. Она, конечно, тоже со своими задвигами, но не до такой степени, как ЛНТ… Я вот думаю, что надо и другую сторону почитать! Уже хочу добраться до дневников СА. Не знаю, где взять. Если у нас в библиотеке нет… Буду думать, искать…
И вообще – прежде чем осуждать СА, которая якобы сделала жизнь ЛНТ невыносимой – может, и на самого ЛНТ посмотреть? Вот этот трагический инцидент, случившийся в семье – смерть самого младшего сына Вани, он умер ребенком семи лет от скарлатины. Это просто подкосило СА. И – что-то мне показалось по письмам – от ЛНТ ей никакой поддержки не было. Во всяком случае, в письмах он по этому поводу выразился, что такая смерть (маленьких невинных детей) идет нам всем во благо! Это, конечно, очень помогает несчастной матери. СА тогда уехала в Москву что ли, и что-то там как-то общалась с Танеевым – это я не знаю, не буду строить теории об измене и все такое, я вообще не удивлюсь, если СА просто с удовольствием слушала музыку, чтобы отвлечься. Но если бы и было какое-то увлечение… Почему бы ЛНТ не отпустить ее? Тем более если он к тому времени уже всячески ее принижал… Нет, он еще и написал «Крейцерову сонату», и всем ее зачитывал, СА первой. Я не читала (я говорила!), но насколько я понимаю оп отзывам там выражено совершенно скотское отношение к женщинам?
Нет, не нравится он мне. Что человек интересный, я признаю – но не нравится. От таких лучше держаться подальше, мне кажется… И вообще, вот он свою собственную религию изобретает, что-то там формулирует… звучит красиво и возвышенно – то есть, если не вдумываться, к чему это может привести – но он же сам по сути собственным заповедям не следует…
Не-не-не. Читать ЛНТ я вряд ли буду. У меня мелькала мысль – может, почитать «Анну Каренину»? Это я на буктьюбе наслушалась, возникли кое-какие идеи, так чтобы их проверить… Но честно скажу, что вероятность этого стремится к нулю. Вот дневники у меня еще тоже взяты в библиотеке, два тома, дневники – это я почитаю.

@темы: Книги

---

Книжный столик

Л.Н.Толстой. Письма.
«То хорошо, что все люди разны по своему взгляду на мир – каждый смотрит с своей особенной точки зрения».

«Это большое счастье, когда работается с верой в свою работу, в счастье, которое, когда дается, чувствуешь, что его не стоишь».

«…Такой же он легченый, с вырезанными нравственными яйцами, как и все ученые нашего времени».

«…Дело все в том… чтобы научить их делиться с слабыми. А покуда этого не будет – голод всегда будет. Он всегда был, и не переставал: голод тела, голод ума, голод души».

«Бывают хорошие минуты, но большей частью, копаясь в этих внутренностях в утробе народа, мучительно видеть то унижение и развращение, до которого он доведен. И они всё его хотят опекать и научать. Взять человека, напоить пьяным, обобрать, да еще связать его и бросить в помойную яму, а потом, указывая на его положение, говорить, что он ничего не может сам и вот до чего дойдет, предоставленный самому себе – и, пользуясь этим, продолжать держать его в рабстве. Да только перестаньте спаивать его, одурять его и грабить и связывать его и посмотрите, что он сделает и как он достигнет того благосостояния, о котором вы и мечтать не смеете… Скажут, что это невозможно. А если невозможно, то невозможно ничем помочь, и чем больше заботиться о народе, тем будет все хуже и хуже.»

«…Начал было художественную вещь, но, поверите ли, совестно писать про людей, которых не было и которые ничего этого не делали. Что-то не то. Форма ли эта художественная изжила, повести отживают, или я отживаю?»

«Как жаль, что Таня ковыряет себе зубы, пускай бы сами портились, а не дантист».

«Всегда страшно, когда близок к смерти, что достаешь из своего мешка всякий хлам, воображая, что это и это нужно людям, и вдруг оказывается, что забыл и не вытряхнул забившееся в уголок самое важное и нужное. И мешок отслуживший бросят в навоз, и пропадет в нем задаром то одно хорошее, что было в нем. Нашему брату, пользующемуся людской славой, легче всего подпасть этой ошибке: уверишься, что то, что люди хвалят в тебе, есть то самое, что нужно богу, а это нужное богу так и останется и сопреет».

«…Ведь истину или, скорее, сознание ее нельзя урезывать по действительности. Уж пускай действительность устраивается, как она знает и умеет по истине. Ведь пугаться тем, что действительность не сходится с истиной, это все равно, что в математике испугаться иррациональной величины».

«…Желаю вам не литературного успеха, а того состояния, при котором можно быть равнодушным к нему».

«Для меня эта смерть //сына// была таким же, еще более значительным событием, чем смерть моего брата. Такие смерти (в смысле особенно большой любви к умершему и особенной чистоты и высоты духовной умершего) точно раскрывают тайну жизни, так что это откровение с излишком возмещает за потерю».

«Вкусив сладкого, не хочется не только горького, но и менее сладкого».

«Жить нам остается немного, и что умеешь сказать, надо поскорее и повернее выговаривать, пока еще живы».

«Нынче вечером решил, придумал нечто очень для меня интересно, а именно то, что не могу писать с увлечением для господ – их ничем не проберешь: у них и философия, и богословие, и эстетика, которыми они, как латами, защищены от всякой истины, требующей следовать ей. А если подумаю, что пишу для Афанасьев и даже для Данил и Игнатов и их детей, то делается бодрость и хочется писать».

«Богом дана человеку бессмертная душа и для руководства это души – разум. И вот человек придумал средство заглушать этот разум, чтобы душа оставалась без руководства. Это делает вино. И от этого это ужасный не только грех, но обман, потому что душа без руководства всегда заведет человека в такое положение, что он страшно пострадает».

«…Ведь то, что мы называем идеалами, есть не что иное, как указание цели и смысла жизни».

«… То, что я испытывал, когда какая-то стихийная тема завладевает тобой и чувствуешь, что это неизбежно – будущее требует от настоящего своего исполнения».

«Каждое лицо должно иметь тени, чтобы быть живым».

«…Для него совершенно неизвестно, что другие люди так же радуются, страдают, хотят жить, как и я. Он совершенно лишен этого чутья, и ему надо вырабатывать в себе это чутье, потому что без него человек – животное, и не простое, а страшное, ужасное животное. Сочувствие же истинное //к людям// может выражаться только в обыденной жизни, а не в катастрофах; в исключительных случаях сочувствие не есть сочувствие страдающему, а опять эгоизм – страх перед нарушением привычного и приятного порядка жизни. Меня этот эгоизм ужасает и действует на меня как вид ужасной, гноящейся, вонючей раны».

«По-моему, наука для того, чтобы законно занимать подобающее ей и достойное уважения место, должна помнить, что она есть безразличное занятие, вроде всякого ремесла (хотя одно из самых утонченных ремесел), которое само в себе не представляет никакого достоинства и может быть употреблено на пользу и на вред, и тогда оно есть хорошее препровождение времени, как и всякий труд. Но как только наука заявляет права на высшее значение, становится на то место, на котором может стоять только нравственность, так она становится не хорошее, а очень вредное препровождение времени».

«Глухие скорее услышат, чем кричащие не переставая».

«… Это халат, - эта жизнь не требует никаких усилий, а сел и живи. А усилия вам нужны».

«Главный недостаток этого писания – это то, что это произведение мысли, а не чувства».

«Жизнь та, которая в нас, такое великое, святое дело, что только не нарушать его святости, не мутить – быть, как дети, - и жизнь будет плодотворна и удовлетворительна».

«Все дело в том, чтобы не думать о завтрашнем дне, но, для того, чтобы не думать о нем, есть только одно средство: думать не переставая о том, так ли я исполняю дело настоящего».

«Смертей так много и так обыкновенно и естественно – смерть, что пора бы к ней привыкнуть и думать только о смерти, чтобы она застала нас за доброй жизнью».

«Назад ехал через лес тургеневского Спасского вечерней зарей: свежая зелень в лесу и под ногами, звезды в небе, запахи цветущей ракиты, вянущего березового листа, звуки соловья, гул жуков, кукушка и уединение, и приятное под тобой бодрое движение лошади… И так мне ясно было, что так же хорошо, хотя и по-другому, будет на той стороне смерти, и понятно было, почему евреи рай изображали садом. Я постарался вызвать в себе сомнение в той жизни, как бывало прежде, - и не мог как прежде, но мог вызвать в себе уверенность».

«Я тоже чувствую старость, и очень, ее приближение, и мне кажется, что то ослабление жизнедеятельности, которое мы чувствуем здесь не есть уменьшение жизни, а только начинающийся уже переход в ту жизнь, которой мы еще не сознаем. Когда же мы умрем, мы вдруг сознаем ее».

«Не могу сказать другому, что делать, потому что не знаю, к чему лежит его сердце, но знаю, что надо иметь в виду дело, а не спокойную жизнь».

«Чем больше живешь, тем больше убеждаешься в том, что ум люди употребляют только на то, чтобы оправдывать свои безумные поступки».

«Простите меня, пожалуйста, (впрочем, на моей бумаге для писем можно бы эти слова напечатать) за то, что не отвечал».

«Как умный портретист, скульптор занят только тем, чтобы передать выражение лица – глаз, так для меня главное – душевная жизнь, выражающаяся в сценах».

«Крестьяне говорят: хорошо иногда пострадать перед смертью. Как и отчего хорошо – я не сумею объяснить теперь, но всей душой согласен с ними. Только малодушие просит помягче экипаж».

«…Тут есть изюминка герценовская. И тут нужен большой такт, чтобы была изюминка, а между тем не уходили бы все кислые щи пеной».

«Пословица говорит: скоро сказка сказывается, а не скоро дело делается, а я говорю: скоро дело делается, а не скоро сказка сказывается. И это так и должно быть, потому что дела самые большие разрушаются, и от них ничего не остается, а сказки, если они хороши, живут очень долго».

«Почаще поднимайтесь на ту высоту, с которой все практические дела кажутся крошечными и идущими так, как им должно. Без этого нельзя жить. Потолкаешься о препятствия, неприятности мирских дел, и невольно вспомнишь, что есть крылья и есть небо и можно взлететь, пока хоть на время, чтобы набраться сил на работу».

«Если бы больные неизлечимые чахоткой, раком знали свое положение и то, что их ожидает, они не могли бы жить. Так и наше правительство, если бы понимало значение всего совершающегося теперь в России, они – правительственные люди – не могли бы жить. И потому они хорошо делают, что заняты балами, смотрами, приемами и т.п.»

«Не бойтесь быть смешными, 9/10 дурных дел на свете делается потому, что не делать их было бы смешно».

«Моя болезнь мне много помогла. Много дури соскочило, когда я всерьез поставил себя перед лицом бога или всего, чего я часть изменяющаяся. Многое я увидал в себе дрянного, чего не видел прежде. И немного легче стало. Вообще надо говорить любимым людям: не желаю вам быть здоровым, а желаю быть больным».

«Ненадежен для царствия божия взявшийся за плуг и оглядывающийся назад, что есть что кто пашет, тот не может думать о последствиях, но твердо знает, что по мере его работы изменяется и само дело, а как, в каких формах оно изменится, это надо предоставить богу».

«Отрицание и обличение, особенно в художественной форме, слишком легко без выражения того, во имя чего обличается».

«Все мы растем, все только оболванены. Кто мы такие – узнаем только, когда будем умирать».

«Вспоминал наш разговор философский с вами и ваше возражение о том, что или все движется и сами стоим, или сами движемся и все стоит. Я тогда согласился, но, думая потом, пришел к тому, что, собственно, ничто не движется, а только уясняется мое духовное зрение, и это уяснение представляется мне движением во времени. Мир уже есть весь совершенный, как совершенна моя жизнь в воспоминании, но я вижу его не вдруг, а он открывается мне во времени».

«Не тужите о своей болезни. Это хорошо. А то без болезней уж слишком тяжело было бы умирать».

//1905// «События совершаются с необыкновенной быстротой и правильностью. Быть недовольным тем, что творится, все равно что быть недовольным осенью и зимою, не думая о той весне, к которой они нас приближают».

«…В том-то и есть религия, чтобы во всем видеть и искать духовное содержание».

«Мое отношение к революции такое же, какое было бы у человека, советовавшего людям не вкладывать голову в железный ошейник, которым их приковывали к цепи, когда бы эти люди, вместо того, чтобы перестать самим надевать на себя ошейник, решили бы, что надо переделать ошейник на ножные кандалы и наручники для того, чтобы было удобнее, чем при ошейнике».

«То, что вы недовольны своей жизнью, - только хорошо. Когда истинно хочешь идти по прямой и видишь свое уклонение от нее, то неизбежно выйдешь опять на нее».

«Я давно уже думал, что эта форма //роман// отжила… Если мне есть что сказать, то не стану я описывать гостиную, закат солнца и тому подобные».

«Все мы живем не так, как считаем по совести нужным. Все выбираем, по мере своих духовных сил и телесных слабостей, средний путь, более или менее близкий к тому к тому, который считаем настоящим. Но важно то, чтобы знать, в чем верный путь и в чем я отступаю от него, а не оправдывать себя…»

«Пишу на станции и вокруг меня толпа. Чувствую тяжесть шапки Мономаха».

---

Читательский дневник

Л.Н.Толстой. Дневники.
«Ребенок блажит и плачет. Ему спать хочется, или есть, или нездоровится. (То же самое с большими, но на ребенке виднее) Самое дурное средство сказать ему: ты не в духе – молчи. То же самое и с большим. Большому не надо ни противоречить, ни сказать ему: не верь себе: ты не в духе. Надо пытаться вывести его из этого состояния и потом сказать: ты был не в духе и не прав.
Люди кажутся друг другу глупы преимущественно оттого, что они хотят казаться умнее. Как часто, долго два сходящиеся человека ломаются друг перед другом, полагая друг для друга делать уступки, и противны один другому, до тех пор, пока третий или случай не выведет их, какими они есть; и тогда как оба рады, узнавая новых для себя и тех же людей.
Есть по обращению два сорта людей: одни – с тобою очевидно такие же, какие они со всеми. Приятны они или нет, это дело вкуса, но они не опасны; другие боятся тебя оскорбить, огорчить, обеспокоить или даже обласкать. Они очень внимательны к тебе, часто льстят. Эти люди большей частью приятны. Бойся их. С этими людьми происходят самые необыкновенные превращения и большей частью превращения в противоположности – из учтивого делается грубый, из льстивого – оскорбительный, из доброго – злой».

П.Корнев. Резонанс.
«С учетной книжкой в руке я дошел до названного кабинета и заглянул в распахнутую настежь дверь. Оказалось, открыто и окно, и даже так в комнате пахло чем-то горелым.
- Разрешите?
Подтянутый господин с щегольскими усиками и прилизанными волосами вдавил в пепельницу окурок и поманил меня к себе, забрал медицинские записи, ознакомился с ними и сказал девушке в белом халате:
- Марина Сергеевна, коллеги просят клиническую картину прояснить. Проведите двойной тест, будьте так любезны, - попросил он, доставая из жилетного кармашка золотую зажигалку.
- Присаживайтесь, пожалуйста, - предложила девушка и попросила закатать рукава.
Щеголь раскурил новую папиросу и протянул ее помощнице, та затянулась и ткнула меня в руку ярко вспыхнувшим угольком.
- Ай, черт! – вскрикнул я и от неожиданности даже вскочил на ноги. – Совсем обалдели, что ли?!
- Сядьте, молодой человек! – потребовала девица и положила папиросу в пепельницу. – Придется немного потерпеть».

---

Пока еще ютуб не отключили...