Так, а я что-то запуталась... Завтра рабочий день или как? То есть, вроде раньше как было заведено - если праздничный день выпадает на воскресенье, то понедельник тоже нерабочий... А у нас пасха...
Или пасха в этот расчет не входит?
Я хотела завтра идти в библиотеку, книги сдавать. А! я еще все это время думала - 25-го я им звонила, чтобы продлить срок, они сказали - "до 26-го апреля". Почему - 26-е, когда 25-е понедельник, вполне себе рабочий день... А они, может, как раз и имели в виду, что будут не работать из-за пасхи?
Наша библиотека такая. Даже если отменили эти переносы, они все равно могут себе отдыхать.
Ну ничего, можно с утра позвонить и узнать.

---

Вальтер Скотт "Сент-Ронанские воды". Зарубежная классика. До этого времени мне неизвестная. То есть, я знаю, конечно, Вальтер Скотта... но я даже не представляла, что он писал не только что-нибудь историческое, но и про современное ему общество... Это же чисто тематика и антураж моих любимых романов Джейн Остен - и Джорджетт Хейер... Вот уловила на LiveLib и сразу же заинтересовалась, и как только мне удалось попасть в библиотеку, так я взялась знакомиться.
Сюжет: действие происходит в глухом уголке Шотландии, где как бы открыли источник с целебными водами, постепенно здесь образовался какой-никакой модный курорт с каким-никаким светским обществом... Разного калибра (преимущественно мелкого, но это ведь и не столицы!) светские львы и львицы развлекают себя приемами, маскарадами, салонами, проводят время за охотой и рыбалкой, а то и - слегка и цивилизованно - устраивают дуэли... И вот здесь неожиданно разыгрывается настоящая романтическая драма - или трагедия? в общем, что-то из этого. Роковые страсти, темные тайны, ожесточенная борьба за наследство... (вот автор ухитрился тут так замутить с сюжетом, что без спойлеров ничего внятного и не изложишь )
Ну вот, роман я прочитала... Понравилась ли мне эта история? чисто как читателю - нет. Здесь нет интересных, ярких, харизматических героев - что для меня является главным в истории - за которыми интересно следить, за которых переживаешь и все такое. Сюжет - ну, ничего не скажу, автор тут накрутил порядочно... Но временами это было до того дико и бредово, что просто кровь из глаз и дым из ушей... Бредово - я имею в виду вообще, а так внутренняя логика присутствовала, тут опять же ничего не скажешь... Но в любом случае это был крайне интересный и познавательный материал.
Да, я в первую очередь хотела посмотреть, как Вальтер Скотт справится с... скажем, с классическим любовным романом (классика - как Джейн Остен, любовный роман - как Джорджетт Хейер! ) - это я получила в полной мере. И таки скажу, что если любовные романы, то дамы однозначно победили. Вальтер Скотт пишет прекрасно, очень красиво, очень выразительно... но он пишет в духе романтизма - какой ужас... В смысле, вот сейчас мне стало особенно ясно, что романтизм и любовные романы не совместимы ни в какой степени. Да и вообще, как по мне, романтизм мало с чем совместим, ага. Нет, я понимаю, что романтизм, что у него строго определенные законы и каноны, учили все-таки в институте, помню. Но - не нравится он мне. Тут дело ясное: для хорошего любовного романа нужно, что в финале герои падали друг другу в объятия (и удалялись в спальню, или в закат), а затем жили долго и счастливо. Также очень желательно, чтобы в ходе развития сюжета все было мило, уютно, с юмором и разными прикольными моментами. Романтизм требует, чтобы герои непременно страдали, боролись, преодолевали - и в финале желательно умерли. Вот и тут - Вальтер Скотт выводит характерную для него пару героев - юная "дева в беде" - Клара Моубрей, сиротка, из обнищавшего древнего рода, не от мира сего и т.д. И Фрэнк Тиррелл, классический романтический герой, скиталец-художник, отважный и благородный, с сомнительным происхождением - во всяком случае, тут у него большие проблемы. Противостоит им классический романтический злодей - граф Этерингтон, он же Валентин Балмер, он же - по странным завихрениям сюжета тоже Фрэнк Тиррелл - и являющийся родным братом героя-Фрэнка Тиррелла... (да, я предупреждала, что автора тут в плане сюжета конкретно несло ) Во время чтения я все время думала, что Джорджетт Хейер - а может, и Джейн Остен! - сделали бы героем скорее Этерингтона... Что мне доставляло массу веселья и выбивало из романтической колеи.
Ну, а если говорить строго про Вальтер Скотта, то здесь, как по мне, все тот же случай, что и с "Айвенго" (да, я, собственно, только "Айвенго" и люблю. я еще точно читала "Квентин Дорвард", но ничего из него не помню!). Романтическая пара - которые как бы и должны быть центральными героями романа - у автора просто никакие. Картонки. Не представляют ни малейшего интереса. Зато все остальное - злодеи, второстепенные персонажи, антураж и атмосфера - так сказать, сияют всеми красками. Так и тут - Клара, которая по идее автора должна представать такой возвышенной девой, не от мира сего - ну, может, в антураже темного средневековья она бы такой и выглядела, но здесь, имея для сравнения на заднем плане Джейн Остен и Джорджетт Хейер с их славными и живыми героинями - выглядит просто припадочной... Автор, кстати, честно сообщил, что все окружающие, включая и родного брата, уверены, что у Клары не в порядке с головой. Вполне возможно, что он планировал изобразить, что черствое и приземленное окружение не понимают возвышенной, трепетной и тонкой натуры. Но получился такой парадокс, что окружение, может, и в самом деле черствое и приземленное, но это не отменяет того факта, что Клара натурально чокнутая. Помаявшись с героиней, автор в конце концов не придумал ничего лучшего, как ее прикончить. Опять же, я думаю, что вполне возможно, он планировал такую трагическую гибель в соответствии с романтическим каноном. Ну да, конечно - поскольку я при чтении все время на заднем плане ощущаю смешки со стороны Джейн Остен и Джорджетт Хейер - то все эти страдания и метания превращаются в адский фарс... практически китч... Ну вот, смешно сказать - спойлер! - героиня у автора впадает в окончательное безумие и помирает, поскольку ее настигают те самые темные тайны прошлого - хотя она в них была чисто невинная пострадавшая и жертва - хотя при спокойном чтении и восприятии невозможно не обратить внимания, что ничего бы этого не было, если бы героиня не молчала, как партизан в гестапо, а прямо и откровенно рассказала, все как оно было... В смысле, не всем подряд, но хотя бы брату своему! который ее любит и желает ей только добра. Да пусть даже не рассказала сразу - но хотя бы ответила прямо на его вопросы, когда он конкретно спросил! Зачем вместо этого рыдать, метаться и прочее. Я вот, как ни прикидываю, так и не могу уразуметь, что мешало героине прямо ответить на вопросы брата! если не считать того, что автору просто приспичило закончить свой опус в духе высокой трагедии (получился китч, угу). И да, я с большим увлечением читала романы Джейн Остен - и с еще большим Джорджетт Хейер! - мне всегда было прикольно вникать в эти аристократические-кастовые заморочки на предмет того, что допустимо для истинной леди, что недопустимо и т.д. Что грозит гибелью (в социальном плане), так что этого нужно любой ценой избегать, а где и как можно попетлять... И вот в описанной автором ситуации я в упор не вижу чего-то такого, что требовало вот такого поведения героев. Полагаю, Джейн Остен и Джорджетт Хейер смогли бы разрулить это все. Еще и с блеском и изяществом... А Вальтер Скотт просто далек от этого, не его это тема.
Ну так, значит, с героиней тут все очень плохо. Что касается героя - который романтический скиталец Фрэнк Тиррелл - так он просто скучный. Чудовищно унылый, бесконечно нудный, абсолютно никакой... Ну в самом деле! вот мне, как читателю, при чтении положено сопереживать героям, беспокоиться, чтобы Фрэнк Тиррелл-герой победил в противостоянии с Фрэнком Тирреллом-злодеем, он же граф Этерингтон и т.д. Этерингтон замыслил коварно жениться на Кларе и присвоить себе титул и состояние. А я то думаю - по ходу пьесы, как это все автор излагает - то, что Фрэнк Тиррелл-герой до того унылый и никакой, что, прости господи, для героини было бы лучше выйти замуж за Этерингтона... который хоть что-то из себя представляет, хоть живой человек, в самом деле... то, что Клара настолько законченная дура, что вообще никому не пожелаешь с ней связываться... Звездный финиш, одним словом.
Да, здесь тоже есть - помимо абсолютно провальных романтических героев - вполне себе колоритные персонажи второго плана, про которых читать как раз было интересно. Но, опять же, вот в "Айвенго" есть великолепный Буагильбер, который (для меня!) все прочее искупает... Но Этерингтон, однако, далеко не Буагильбер, совсем нет. А кучки эксцентрических чудаков все же не хватает, чтобы этот роман как-то особо запомнился. Но все равно было очень интересно и познавательно.
И кроме того, во время чтения все время ощущалась... какая-то глубокая взаимосвязь этого романа с прочей английской литературой. Хорошо, здесь есть персонаж с именем "Перигрин" - и автор потом в тексте прямо упоминает, что это имя произошло от романа Смоллетта... Да, я так сразу про него и подумала - а что еще тут можно подумать? То есть, Вальтер Скотт тут опирается на знаменитого предшественника... Но далее, вполне можно представить, что уже следующие авторы будут опираться каким-то образом на этот роман. Скажем, история двух братьев Фрэнков Тирреллов, один из которых благородный герой, а другой злодей - сразу напоминает, с одной стороны более позднего Стивенсона с его "Странной историей доктора Джекила и мистера Хайда" (кстати, тут есть еще и персонаж - Джекил, ах-ха... ), а также с романом про адскую братскую вражду "Владетель Баллантрэ". А с другой стороны, сразу приходит на ум гораздо более близкое по времени - культовый "Грозовой перевал" Эмили Бронте... Да, по сути, адски бредовая история семейства Тирреллов-Этерингтонов это почти то же самое, что и история семейки Эрншо... С той только разницей, что Эмили Бронте поменяла местами героев и злодеев. Ну, и еще не выходила за пределы предписанного романтизмом антуража, не совалась в светское общество и прочее, из-за чего ее роман получился действительно органичным и цельным...
Я даже представила так - хотя за это точно не поручусь, но просто мне так представилось! - что еще один из деятельных персонажей романа, эксцентрический мистер Тачвуд, вот очень напоминает Пуаро Агаты Кристи. В связи с чем мне подумалось, что этот роман можно еще воспринимать как такой э... детектив наизнанку. В смысле, в классическом английском детективе (который появится много позже) как бы сначала происходит убийство, а потом детектив долго разбирает - кто, что, зачем, какие мотивы, какие обстоятельства... А потом в финале он собирает всех причастных и подробно это все излагает. А здесь наоборот сначала долго и подробно излагается вся эта подоплека - кто, что, как и зачем, мотивы и обстоятельства, и мистер Тачвуд в этом деятельно участвует - да он даже кое-кого и собирает в финале и подводит итоги! - а потом уже быстренько происходит убийство. И все, дальше эпилог с кратким изложением, что с кем стало. Мысли, что это все - просто изломанный и перевернутый детектив очень помогли мне одолеть финальную часть (где автора совсем уж занесло с романтизмом и хитросплетениями сюжета).

«Время меняет все вокруг нас. Как же любви и дружбе пережить наши жилища и сооружения?»

«- Увы, всем нам идти одним путем: все мы – битые кувшины, рассохшиеся бочки, все мы – сосуды с течью, и не удержать нам в себе вина жизни, нет, где уж там!»

«…Она воображала, будто новый свет просветил ее разум, пробившись сквозь щели, открывающиеся по вине времени».

«- Всем известно, что любая гравюрка и любой рисуночек, как только мистер Уинтерблоссом ухитрится им завладеть и присоединить к своей коллекции, становятся в тот же миг вещью невиданной красоты. У коллекционеров всегда так: любой гусь у них превращается в лебедя».

«- Нельзя сказать, чтобы этот доктор хорошо разбирался в болезнях… Он судит поспешно, чересчур скоро и поспешно. А я – я сначала предоставляю болезни идти своим чередом, а затем изучаю ее и выжидаю перемены погоды».

«- Мы знаем, Клара, вам легче скончаться, чем выступать хозяйкой на званом обеде.
- Ничего подобного: я буду жить долго, составлю завещание и всякие званые обеды оставлю в наследство дьяволу, который их придумал».

«- Что вам от этих ста тысяч фунтов, когда их выигрываешь лишь затем, чтобы спустить снова?
- Как что? Для смелого человека это то же, что для полководца выиграть битву. Пусть потом его побьют в свой черед, - все равно он уже знает, что счастье ему дается не хуже, чем всякому другому, и теперь у него хватит духу на новую попытку».

«- На черта мне ваша болтовня! Не можете протянуть руку помощи, так хоть не топите меня в потоке пустых слов!»

«…В нем благородной крови не наберется и голодной блохе на ужин».

«- В черный день не найти советчика лучше вас – дюжина казуистов не могла бы так славно примирить совесть человека с его потребностями».

«Бывают люди, по виду которых не угадаешь их свойств. Их мужество, их отвага скрыты, словно металл в глубине рудника, и таятся под покровом ничем не примечательной, даже обыкновенной внешности».

«…Ибо нельзя было ожидать от сиятельного графа, чтобы он сам знал заранее, чего ему захочется».

«- Мне подчас случается дисконтировать вексель по ссуде, мистер Тачвуд. Но без ссуды мир остановился бы на мертвой точке: ссуда – это смазка, чтобы колеса катились.
- Вот они и катятся под горку ко всем чертям, - заметил Тачвуд. – Когда я уезжал, вы тут хлопотали об учреждении банка воздушных замков, а теперь вся страна сплошной такой банк. Настоящий Вавилон какой-то, просто голова кружится, особенно если вы провели жизнь с людьми, которые любят сидеть, а не носиться, и предпочитают молчание болтовне, с людьми, которые едят, когда голодны, пьют, когда испытывают жажду, не смеются, пока не услышат смешного, и не говорят ничего, если им нечего сказать. А здесь – бегут, едут, скачут, шум, гам и грохот! Ни в чем никакой устойчивости и никакого смысла».

«- Замуж? Это невозможно!
- Но что тут невозможного, мистер Каргил? Ведь люди женятся каждый день, вы это знаете, да еще и сами окручиваете их вдобавок. Вы, может быть, скажете, что у бедняжки не все дома, но ведь вы понимаете, что если будут жениться только умные, так в мире народу поубавится. По-моему, умные люди как раз и не женятся, вроде нас с вами, мистер Каргил».

«Неугомонный болтун в обществе подобен торопливому прохожему в уличной толпе: помимо прочих доставляемых им неприятностей, он обязательно наступает кому-нибудь на мозоль и задевает чьи-то чувства, не зная и не замечая этого».

«Сердце у нее жесткое, как кремень, злобное, себялюбивое, а она навела на него лоск чувствительности и хорошего вкуса».

«- Я считаю, что ты хорошая, добрая девушка, да к тому же и неглупая, но, пожалуйста, не умничай и не суди. Самые невыносимые на свете люди – те, что делают вид, будто они не такие как все».

«- Откуда мне знать, действительно ли этот чертов малый со мной в родстве? Говорят, что только очень уж умный сын точно знает, кто его отец; я же не притязаю на такой ум, который позволил бы мне распознать в человеке незаконного сына моего отца. Что же касается до полного и ничем не ограниченного доверия к тебе – ну знаешь, Гарри, это то же самое, как если бы я попросил тебя посмотреть на свои часы и сказать мне, который час, а ты бы ответил, что не можешь сообщить этого в точности, так как не обследовал пружин, противовесов, колесиков и вообще всего внутреннего механизма этого приспособления для измерения времени».

«Мой глубокочтимый родитель был, что называется, человеком весьма эксцентричным, то есть, ни мудрецом, ни безумцем: у него хватало здравого смысла не бросаться в колодец, но тем не менее я сам свидетель, как во время находивших на него припадков гнева ему случалось впадать в такую ярость, что он способен был бросить туда кого-нибудь другого».

«…Нередко под ворохом цветов таится брачная петля и человек ощущает ее на своей шее в момент, когда он меньше всего рассчитывал украситься подобным галстуком».

«Раскаиваюсь ли я в прошлом? – спрашиваешь ты. Да, Гарри, думаю, что раскаиваюсь, но это не то раскаяние, которое проповедуют пасторы и которое подобно твоему, когда у тебя с похмелья головная боль. Я раскаиваюсь так, как раскаиваются, сделав неверный ход в игре».

«…Лишь в такой мере я его и ненавижу. В остальном он мне даже скорее симпатичен. И если бы он только умер, я с радостью дал бы согласие на его канонизацию. А пока он жив, я вовсе не хочу, чтобы он подвергался таким искушениям, как титул и богатство – главные препятствия для жизни, ведущей к святости».

«Время идет, время пришло, я должен схватить его за хохол, иначе оно пройдет мимо!»

«Мы, люди умные, образуем своего рода удивительное франкмасонское братство: просто поражаешься, как это мы сразу находим общий язык с заброшенными женами и обиженными дочерьми».

«Я не намерен обойтись с этим субъектом так, как обошелся бы со всяким другим. Раз уж в жилах его течет кровь моего отца, пусть она спасет шкуру, унаследованную им от матери».

«…Он мудро отказался от дальнейших нововведений, хорошо зная, что не всякий камень нужно полировать до полного белска».

«- Вы уверены, что вас не убили?
- Право же, сударыня, мне об этом решительно ничего не известно».

«- Если бы они больше думали о своей работе, чем о всяких глупостях, так не угощали бы меня подобными бреднями. Никуда не годится лошадь, что пугается стога соломы! Призраки! Да кто это слышал о призраках в порядочном доме?»

«- Если молва не лжет, вы готовитесь начать судебный процесс с целью отнять у вашего брата его состояние и титул.
- Ваши выражения не совсем точны, капитан Джекил. Я начну судебный процесс, - если вообще начну его, - с целью защитить свои собственные права.
- Это ведь одно и то же, только сказано иными словами».

«- Если закон вам не может помочь, а между вами вышла размолвка, то почему бы двум джентльменам не уладить дело один на один? А если между ними есть родство, то почему родичи не могут вести себя в отношении друг друга как люди чести? Правда, кое-кто говорит, что вы сын его отца, и тут родство, пожалуй, слишком уж близкое. Как-то я подумал, что раз между определенными степенями родства запрещены браки, недопустимы между ними и поединки».

«Дьявол всегда умеет прибегнуть к логике, убедительной для его последователей».

«- Перестаньте твердить мне о законах чести, все это один вздор, капитан Мак-Терк, силки на вальдшнепов. Здравомыслящие люди в них не попадаются.
- Честное слово, сэр, я просто удивлен, что слышу от вас такие вещи. Запомните, сэр, ведь честь для человека – это воздух, которым он дышит, шорт побери!
- Ну так пусть такой человек задохнется и убирается к черту. Говорю вам, сэр, эти ваши дуэли не только противны Христову учению и запрещены законом, но, кроме того, они просто нелепейший, идиотский обычай. Ни один порядочный дикарь не настолько глуп, чтобы заниматься таким делом: он берет лук или ружье и стреляет в своего врага из-за кустов. Это отличный способ, ибо, сами понимаете, в этом случае гибнет только один человек».

«- Нелегко уразуметь ваш довольно-таки непростой способ действий.
- Ну и что ж. Простаки от своей простоты погибают, а я действую осмотрительно и внимательно оглядываюсь по сторонам. А что до источников сведений, то я даже подслушивал, сэр, да, подслушивал… Такой изящный джентльмен, как вы, наверно предпочел бы перерезать человеку горло, я полагаю, чем подслушивать из стенного шкафа, даже если бы речь шла о предупреждении убийства?
- Разумеется, сэр, мне бы это и в голову не пришло.
- Ну, а мне пришло».

«- Да ведь старик богат как еврей, у него по меньшей мере сто тысяч. Будь у него хоть на шесть пенсов меньше, он не разговаривал бы таким не допускающим возражений тоном».

@темы: Книги

---

Читательский дневник

А.М.Коллонтай. Дипломатические дневники.
«Поездка в Лондон весной 1925 года была для меня поучительна и интересна во многих смыслах. Меня удивило, что несмотря на то, что между Англией и СССР существовали уже официальные дипломатические отношения, общественные настроения против Союза в Лондоне много хуже, чем в Норвегии.
Наш полпред (Раковский) поехал при мне к королю на прием, и ему пришлось облачаться в соответствующее одеяние, напоминавшее одежду времен Онегина. Англичане еще крепко держатся своих дворцовых традиций. Зато Англия старалась показать прогресс своей промышленности, и я еще застала в Лондоне Имперскую выставку. Больше всего меня поразили на этой выставке не промышленные или научные успехи Великобритании, а то, что Англия не стыдилась выставлять напоказ отсталость «туземцев» своих колоний, и мало делала для них в смысле поднятия уровня их экономической жизни. Особенно бросился мне в глаза отдел «Нигерия»; на обитателей англичане глядели, как на зверей в зоопарке, а народ этот сильный и красивый. Но колонии ведь имеют одну цель – давать доходы маленькому «зеленому острову», укрепляя этим мощь империи.
Ходила я по Лондону как турист в часы, когда не было заседаний, и все видела по-новому и с другой стороны. Меня поражала отсталость бытового комфорта Англии по сравнению с высокой культурой быта Скандинавии».

Е.Флат. Аукцион невест.
«Пока я сидела в кресле, не в силах лишний раз пошевелиться, служанка вообще не умолкала:
- Ах, госпожа, как же вам повезло! Это просто настоящий подарок судьбы! Обитель Безликого, роскошные наряды, балы и, главное, просто потрясающие мужчины! Представляете, вы скоро выйдете замуж за какого-нибудь могущественного лорда! И наверняка умопомрачительного красавца!
Я вот только одного не могла понять. Если в этом мире попасть в жрицы для девушки считалось редкостной удачей, то почему за таких девушек их родственникам платили? Вот честно, на мой взгляд, это выглядело больше как продажа в некое рабство».
***
«На тот случай, если замысел с маской провалится, у меня сейчас внезапно возник еще один план, не менее безумный и сомнительный. Но кто знает, вдруг именно он и сработает? А пока под названием «план Б» он прочно укоренился в моих мыслях.
- Скучаешь? – горячие мужские ладони скользнули по моим плечам.
Вздрогнув от испуга, я резко развернулась, из-за чего чуть не оказалась прямо в объятиях Рейнара. Едва сдержала искренний гневный вопль: «Какого черта ты так пугаешь?! – выдала куда более нейтральное:
- Ты меня напугал.
Он с довольной улыбкой скользил по мне оценивающим взглядом.
- Но ты ведь знала, что я приду.
Но я не знала, что ты вот так подкрадешься, когда я занята мысленными расчетами, как тебя поудачнее оставить с носом! Интересно, если бы меня от внезапного испуга инфаркт хватил, Рейнар хоть немного расстроился бы?»

---

Фотофлуд

На реке. Точнее над рекой - на мосту.

В ожидании зеленых листочков.



Утки и чайки.

---

Киса, я давно хотел вас спросить, как художник художника... (с)
В фикспрайсе углядела пачку бумажек для заметок - с такой задумкой, что они оформлены под гравюрки. Ну знаете, черный слой нанесен на разноцветную фольгу, его нужно соскребать специальным скребком и все такое. На пачке были написаны слоганы, что такой способ, в общем - это сделает ваши заметки шедеврами!
Мне, ясное дело, ни на что не нужны бумажки для заметок, у меня и так дома миллион всяких бумажек но слова про шедевры прямо запали мне в душу. Прямо захотелось тут же записать какую-нибудь заметку и обскрести ее под шедевр.
Вот, два листочка уже использовала.

@темы: С ума сойти

---

В телеграме -

---

(проглядывая фленты) смотрю, среди известного сегмента рунета сегодня порою распирает - взять кого-нибудь, у кого день рождения 22 апреля и прочувствованно расписывать, как они этому рады и какое значение для них имеет этот кто-то. Потому что он был замечательный литературовед или слесарь-ремонтник, условно говоря.
Так-то каждый день у кого-нибудь да день рождения.
Клоуны.

---

Л.Н.Толстой. с/с в 22 томах, т.22. Дневники. 1895-1910. И вот второй том дневников... Как в этом издании складно получилось - два тома на письма, два - на дневники. Жалко, что сокращенное.
Вторая часть дневников - даже с учетом сокращений - получилась гораздо более драматичная и впечатляющая... Это, собственно говоря, как будто наблюдаешь и сопереживаешь процесс завершения долгой жизни в прямом эфире... Удивительные ощущения. Ранее мне нечто подобное встречалось - вот у Олеши, в его записках "Ни дня без строчки". Но там, как я понимаю, Олеша изначально взялся вести эти записи, чтобы хоть как-то бороться... А здесь ЛНТ и так всю жизнь вел свои дневники - ну, остается только предполагать, раз нам тут дают избранное и в сокращениях - а сейчас просто все больше и больше заметно это... наступление тьмы.
Я уже и по первой части писала, что он - судя по всему - стал себя плохо чувствовать еще с 80-х, эти постоянные записи "если буду жив"... Но то были чисто физические проявления дискомфорта. А тут - ну просто человек обнаруживает, что все... истончается, исчезает... Пытается как-то держаться, преодолевать... Но что тут сделаешь? Ужасно, конечно... (да, в художественном плане аналогом тут будут "Цветы для Элджернона", но здесь же все происходит само собой, непреднамеренно!)
То есть, вот записи так себе и идут - трудно судить по избранному - но, в общем, дневник все больше превращается просто в записывание разнообразных мыслей, которые ЛНТ все время приходят в голову. Он как будто изо всех сил торопится все записать... И - как я понимаю - вот какие-то мысли начинают повторяться... То есть он что ли забывает, что уже раньше писал. Появляются совсем отчаянно-пронзительные записи, что вот он вдруг внезапно осознал, что не помнит сколько-то прожитых дней. Получается, что он собрался все четко записывать, сделал запись, скажем, за 1-е число, а потом взялся записать следующую - и обнаружил, что сегодня уже 5-е! Куда пропали четыре дня... он начинает вспоминать, что же он делал за эти дни - что-то же было. И обнаруживает, что какие-то дни просто не может вспомнить, как ни старается. Или - обнаруживает у себя на столе им же самим написанное письмо - но не может вспомнить, ни как писал это письмо, ни даже человека, которому он это писал... Хотя судя по содержанию, это его хороший знакомый... И хотя я не люблю ЛНТ, но тут - невозможно не проникнуться этим ужасом, когда человек осознает, что сама его личность разрушается, исчезает... и старается как-то этому противостоять...
Что тут еще можно отметить - ну вот, я среди прочего хотела проверить, как сам ЛНТ относился к той вакханалии, которую вокруг него организовала наша интеллигенция... Да, скажем прямо, это в чистом виде культ личности. Все к нему ездили, заглядывали в рот... ходили за ним, записывали каждое слово - да что там, каждый жест записывали. Ну что ж, по крайней мере, сейчас мне стало абсолютно ясно, что ЛНТ сам от всего этого был в шоке и изо всех сил старался противостоять. То есть, не в том роде, что он всех выгонял взашей (хотя, может, и не помешало бы!), но он себе просто напоминает, что это все пыль, ерунда, ничего не значит. Клянется, что не поддастся.
Я заметила еще по письмам, но решила отложить до завершения всего этого - писем, дневников... В общем, что касается Чехова - что меня так-то интересовало, я же читала письма Чехова! и помню, что он с ЛНТ общался. Ну и вот, оказалось, что ЛНТ Чехова едва-едва вообще заметил. Здесь про Чехова вообще считанные записи, да и то большей частью критические. Ну что поделаешь. Я так понимаю, что это и естественно - слишком разные люди, по характеру, по жизненным устремлениям и идеалам, все такое. Но все-таки мог ЛНТ как-то и побольше отреагировать! Ну, по крайней мере, ЛНТ все-таки соизволил сделать вывод, что - обобщенно говоря, Чехов - это наш новый Пушкин... В смысле, что он сделал для русской литературы в наступающем ХХ веке нечто подобное, как сделал Пушкин в начале XIX века. Мысль интересная.
Что касается "женского вопроса" - ну вот, как я помню по письмам, ЛНТ же всегда с юных лет придерживался четких и строго определенных взглядов на роль женщины и ее место в общем укладе жизни. Взгляды эти полностью - как я понимаю - соответствовали традиционным, домострой и все такое. Дом, семья, рождение и воспитание детей, ублаготворение супруга. Киндер, кюхе, кирхен и т.д. Он себе и жену так подбирал, он это провозглашал в разных письмах. А потом вдруг, в старости у него появляются раз - и другие взгляды. И вот уже как бы женщина может и чем-нибудь еще заниматься, и он это даже одобряет! Странно так-то, непонятно. И вот читаю дневники - и вдруг на меня находит! озарение. Да все же элементарно, в самом деле! ЛНТ вообще, видимо, очень был расположен к женщинам. А когда у него еще и дочери появились - так вообще! Он еще когда девочки были в нежном детском возрасте, в письмах где-то упоминал, что не представляет, как это он сможет вынести, что вот они вырастут, какие-то чужие мужики их захотят себе забрать... это же невыносимо... Ну и вот, его дорогие девочки выросли - и он таки не смог этого пережить. Нервы он и себе и им потрепал порядочно, с замужеством их, ага. В общем, когда дело дошло до его ненаглядных дочерей, то тут сразу и взгляды изменились... и уже, по мысли ЛНТ, стало вовсе и не обязательно для женщины это все - киндер-кюхе, да. Это же его дорогие девочки, а не племенные кобылы. Вот так вот. Ну, это по человечески, по крайней мере...
Ну и что касается наиболее острой и болезненной темы - отношения с СА. Я вот тут, по завершении всех писем и дневников... обдумав и прочувствовав... склоняюсь к тому, что ЛНТ все-таки действительно любил СА. Тут не поспоришь. И самые первые записи, когда он просто описывает сумятицу и восторг -что для него совсем нехарактерно. И даже последние записи, когда творился весь этот дурдом. А почему мне вдруг стало это ясно - ну вот, я подумала, что, скажем, в случае с Танеевым - когда ЛНТ прицепился к СА, и извел ее ревностью и придирками, и исписал кучу всего в своих дневниках по этому поводу... Хотя я все больше склоняюсь к тому, что ничего такого СА и в мыслях не имела, а, скорее всего, действительно просто хотела отвлечься при помощи музыки... Надо, конечно, и ее дневники почитать, но все равно мне почему-то вот так кажется. И вот, перечитывая совершенно бредовую запись в дневниках ЛНТ, когда он докопался до СА и требовал от нее каких-то "честных признаний"... я просто представила, что это же просто дичь несусветная - ну просто представить себе этих людей, и солидного Танеева, и СА, которой уже хорошо за пятьдесят, многодетная мать и все такое - ну какой роман, какой адюльтер, это же просто смешно... И вот просто стало так очевидно, что для ЛНТ это не пожилая женщина с какими-то начинающимися проблемами в психике и далеко не гламурной внешности, что это для него все та же юная и очаровательная Сонечка Берс...
А вот про эти последние месяцы, когда они все грызлись в Ясной поляне - я об этом давно еще специальную книжку прочитала! - решила даже, что тут я могу особо и не вчитываться, раз и так это уже все подробно разбирали. Но все равно прочитала, да тут, в общем, и было не так уж много. А мне просто тут неожиданно подумалось вот что - все, буквально все разбирают этот кошмар со стороны ЛНТ, в том роде, что СА во всем виновата, как она могла изводить гения и т.д. И вот - не касаясь того, кто тут прав, кто виноват - хотя лично мне уже кажется, что или никто не виноват, или все приложили руку! - я думаю: а что, если посмотреть на это все со стороны СА? Ну, в самом деле, вот в описании всех выглядит так, что СА явно тут выходила из себя, это прямо действительно было что-то нездоровое, какие-то нервно-психические срывы... То есть, она это не симулировала, у нее в самом деле были все эти приступы и припадки... Так ведь получается, что это действительно женщина в состоянии тяжелой какой-то нервно-психической болезни, что она за себя не отвечает, у нее навязчивая идея, паранойя, которая ее измучила. Так ее надо же лечить... как минимум, всячески показывать любовь, утешать и все такое. А вместо этого все на нее кричат, морально давят, от этого она все больше и больше срывается... Ужасно. А в довершение всего муж ее просто бросил и сбежал - а так-то он вроде как должен же был о ней заботиться... То есть, понятно, что ЛНТ в этот момент и сам находится в очень тяжелом состоянии и борется с собственным распадом личности - но все-таки... Ужасная трагедия, и жалко по-человечески, что так все закончилось... (а еще больше бесят все те, кто на этой трагедии себе делает предмет для типа исследований и хайпа. И вот сейчас что ни коснись Толстого, все сразу начинают смотреть на Басинского, и что он там у себя понаписал - я не знаю, что он написал, попадется, так посмотрю, но, честно говоря, доверия не испытываю и тратить деньги просто ради любопытства не хочется )
Ну, в любом случае, я сейчас прочитала письма, я прочитала дневники - пусть и в урезанно-избранном виде! - и это было интересно... И мне вдруг пришло в голову, что сейчас читать художественные творения ЛНТ и не обязательно! Тем более он и сам под конец пришел к выводу, что надо просто прямо записывать и выражать разные мысли, если они у тебя есть!

@темы: Книги

---

Книжный столик

Л.Н.Толстой. Дневники.

«Когда жизнь людей безнравственна… то все технические усовершенствования: пар, электричество, телеграфы, машины всякие, порох, динамит – производят впечатление опасных игрушек, которые даны в руки детям».

«Истина приобретается, как золото, не тем, что оно приращается, а тем, что отмывается от него все то, что не золото».

«Могу перенестись в самого ужасного злодея и понять его, но не в глупого человека. А это очень нужно».

«Бывают люди машинные, которые отлично работают, когда их приводят в движение, но сами не могут двигаться».

«Стараюсь заснуть и не могу именно потому, что спрашиваю себя: засыпаю ли я? Т.е. сознаю себя. Сознание и есть жизнь. Когда буду умирать, если я сознаю себя, то не умру».

«Сновидения ведь это – моменты пробуждения. В эти моменты мы видим жизнь вне времени, видим соединенным в одно то, что разбито по времени; видим сущность своей жизни – степень своего роста».

«Как только ясно выражена истина, она не может не победить. Когда? Это другой вопрос. Нам хочется скоро, а у бога тысяча лет как один час».

«Мы постоянно забываем, что мы не стоим, а идем, и сами каждый отдельно в возрасте и все вместе с веком. Для правильной жизни надо всегда помнить, что мы не стоим, а движемся, и не цепляться за то, от чего мы уходим».


«Величия для людей нет, есть только исполнение, большее или меньшее исполнение или неисполнение должного. И это хорошо. Так лучше. Ищи не величия, а должного».

«Не только люди к старости, но животные добреют. Добреют ли растения? Что делается в них, мы не знаем, но то, чем проявляются их жизни в старости, имеет свойство добра: они роняют свои плоды, семена, служат другим и перестают бороться (гниют), уступают место другим».

«Жизнь есть увеличение своей души, и благо не в том, какая душа, а в том, насколько человек увеличил, расширил, усовершенствовал ее».

«Всякое приобретенное знание не принадлежит тому, кто усвоил его, а всем тем, кому оно может быть нужно. Этому естественно следуют все владеющие знанием (всегда есть потребность сообщить его) и те, которые ищут его. Противодействуют этому общению только те, дела которых совершаются во мраке».

«Спрашивают, зачем умирают дети, молодые, которые мало жили. Почем вы знаете, что они мало жили? Ведь это ваша грубая мерка временем. Все равно, что сказать: зачем это изречение, эта поэма, эта картина, это музыкальное произведение такие коротенькие, за что их оборвали и не растянули до величины самых больших речей, картин, пьес? Как к значению (величине) произведений мудрости, поэзии неприложима мерка длины, так и к жизни. Почему вы знаете, какой внутренний рост совершила эта душа в свой короткий срок и какое воздействие она имела на других».

«Люди думают, что они живут телесно в этом мире, а между тем они не живут в нем, а только проходят через него. Живут люди духовно вне времени и пространства; жизнь же в этом мире есть только исполнение известного назначения. Сравнить заблуждение человека, думающего, что вся его жизнь – жизнь здесь, можно с тем, что если бы человек…
5 ноября начал это. А нынче 21 ноября 1904, и жалею, что не дописал. А надо, и могу. Все занят «Кругом чтения» и боюсь, что даром трачу остатные силы. Есть другие, более важные вещи».

«…Искать того, что называется счастливыми условиями жизни: богатства, славы, здоровья, красоты – это все равно, что согреваться у печки, а не здоровым трудом на свежем воздухе».

«Слушал политические рассуждения, споры, осуждение и вышел в другую комнату, где с гитарой пели и смеялись. И я ясно почувствовал святость веселья. Веселье, радость – это одно из исполнений воли бога».

«Мы так привыкли к болтовне об общем благе, что уже не удивляемся на то, как человек, не делая никакого дела, прямого труда для общего блага, не высказывая никакой новой мысли, говорит о том, что, по его мнению, нужно делать, чтобы всем было хорошо. В сущности, ведь ни один человек не может знать хорошенько, что ему самому нужно для его блага, а он с уверенностью говорит о том, что нужно для всех».

«Все, что движется… в сущности уже есть и всегда было и будет то, к чему, по направлению чего движется что-либо».

«Большинство людей живут так, как будто идут задом к пропасти. Они знают, что сзади пропасть, в которую всякую минуту могут упасть, но не смотрят на нее, а развлекаются тем, что видят».

«Вчера сидело много народа: старые, молодые, мужья, жены, девушки, дети, и мне так ясно стало, что это все отверстия – окна, через которые я вижу бога».

«То, что называют цивилизацией, есть рост человечества. Рост необходим, нельзя про него говорить, хорошо ли это или дурно. Это есть – в нем жизнь. Как рост дерева. Но сук или силы жизни, растущие в суку, неправы, вредны, если они поглощают всю силу роста».

«…Только по утрам исполняю свое назначение – пишу. Только это от меня нужно. Я орудие чье-то».

«Кто-то говорит мне: вы хороший человек? Я говорю: сказать, что я хороший человек, будет несмирение; сказать, что я дурной, будет рисовка. Правда в том, что я бываю и хороший и дурной человек. Вся жизнь в том проходит, что, как гармония, стягивается и растягивается и опять стягивается – от дурного до хорошего и опять к дурному. Быть хорошим значит только то, чтобы желать чаще быть хорошим. И я желаю этого».

«Слабый, дрянной, телесный, эгоистический человек говорит: все скверно, а духовный говорит: врешь, прекрасно. То, что ты называешь скверным, это то самое точило, без которого затупилось, заржавело бы самое дорогое, что есть во мне».

«Умиление и восторг, которые мы испытываем от созерцания природы, это – воспоминание о том времени, когда мы были животными, деревьями, цветами, землей».

«Всякое живое существо носит в себе все черты (или возможности их) всех предков (если верить в дарвинизм, то всей бесконечной лестницы существ) и передает свои черты, которые будут бесконечно видоизменяться, всем последующим поколениям. Так что каждое существо, как и я сам, есть только частица какого-то одного, временем расчлененного существа – существа бесконечного. Каждый человек, каждое существо есть только одна точка среди бесконечного времени и бесконечного пространства. Я выделяю себя из этой бесконечности только потому, что сознаю себя».

«Не в том дело, что непоправимы последствия моего поступка (оно может быть и поправимо); а в том, что непоправим сам поступок, что время, в которое он совершен, не возвратится. Но поправим я сам. Я могу, сознав свой грех, быть осторожным в повторении его. Важные не последствия, а поступок, дающий привычку, злую или добрую».

«Одно из самых смешных и вредных суеверий, что стыдно изменять свои убеждения. Стыдно не изменять их, потому что во все большем и большем понимании себя и мира – смысл жизни».

«Можно любить всякого человека. Только, чтобы любить так человека, надо любить его не за что-нибудь, а ни за что. Только начни любить – и найдешь, за что».

«В телесном своем состоянии – хочется есть, спать, весело, скучно – человек один; в поступках, общении с людьми ты соединяешься с немногими существами; в мыслях ты соединяешься со всеми людьми прошедшего и будущего».

«До тех пор не заимствуй от других ответы на вопросы, пока вопросы не возникли в тебе самом».

«Верный признак того, что вся моя деятельность пустая, то, что на меня не только нет гонений, но меня восхваляют. Хорошо для смирения».

«Умереть – значит уйти туда, откуда пришел. Что там? Должно быть, хорошо, по тем чудесным существам, детям, которые приходят оттуда».

«Сейчас только вспомнил, что я нынче, гуляя перед чаем, забыл молиться. Все забыл. Удивительно! Сейчас читаю свое письмо Анатолию Федоровичу и не могу вспомнить, кто это».

«…Их добрая жизнь деланная, и я чувствую, что пахнет и клеем и лаком. Сознание нужно, необходимо, но я думаю, что оно нужно только для поверки себя, а не для подделки себя».

«Плохо, что камень крепок, когда хочешь рубить его, а если нужен камень, чтоб точить на нем, - тогда чем он жестче и крепче, тем лучше. Так и с тем, что мы называем горестями».

«Трудно отвыкать пьянице от вина, а труднее и нужнее всего отучиться от этого ужасного пьянства собою, своим «я».

«Да, тело – это такой отвратительный нужник – только сними, приоткрой крышку духовности, и смрад и мерзость».

«Мужик думает своим умом о том, о чем ему нужно думать, интеллигент же думает чужим умом и о том, о чем ему совсем не нужно думать».

«Письма опять… Они мне наговорят столько, что я точно поверю, что я очень важный человек. Нет, не надуют. Они надувают, да я пока еще выпускаю дух».

«Все дело в том, чего человек хочет достигнуть – в чем его идеал: хочет он богатства, почестей, славы, удовольствий – будет одна жизнь; хочет любви своей ко всем людям – будет совсем другая. Все в идеале».

«Чествование мое плохой признак. Навело меня на эту мысль чествование Мечникова. Оба мы, очевидно, очень пустые люди, если так потрафили толпе».

«Очень ясно, живо понял, странно сказать, в первый раз, что бога или нет, или нет ничего, кроме бога».

«Когда человек один, ему легко быть хорошим. Только сойдись с другими – и он становится дурен. И чем больше людей сходится вместе, тем труднее им удержаться от дурного. От этого так важна, нужна любовь. Только с нею, не делаясь хуже, могут сходиться люди».

«Третьего дня. Не помню, кажется, поправлял немного о науке. Ходил по саду. Ничего больше не помню».

«Был, кажется, Андрей. Вел себя хорошо – я. 16-го не помню».

«Думал о славе людской. Есть в этой потребности доброго мнения о тебе – любви к тебе людей что-то непреодолимое и законное. И сейчас мне пришло в голову то, что насколько ложно, преступно желание похвалы, любви людей при жизни, настолько хорошо, добро, законно желание продолжения своей жизни в душах других людей после своей смерти. В этом желании нет ничего потакающего личности, нет ничего исключительного; а есть одно желание участия в общей, всемирной, духовной жизни, участия в деле божием, бескорыстное, безличное».

«Как для того, чтобы зерно получило жизнь, нужно закрыть его землей, так и для того, чтобы душа жила, нужно, чтобы она была закрыта телом».

«Думал о том, как я стрелял птиц, зверей, добивал пером в головы птиц и ножом в сердце зайцев без малейшей жалости, делал то, о чем теперь без ужаса не могу подумать. Разве не то же самое с теми людьми, которые теперь судят, заточают, приговаривают, казнят. Неправильно думать, что такие люди знают, что дурно то, что они делают, и все-таки делают. Они, так или иначе, доходят до неведения того, что дурно то, что они делают. Так это было со мной с зайцами».

«Знание бога дается только любовью. Любовь есть единственный орган познания его».

«Чем больше мы уверены в том, что полное совершенство достижимо в этой жизни, тем труднее и меньше мы движемся к достижению доступного нам совершенства».

«Если время идет, то должно быть то, что стоит. Стоит сознание моего «я».

«Слова умирающего особенно значительны. Но ведь мы умираем всегда и особенно явно в старости. Пусть же помнит старик, что слова его могут быть особенно значительны».

---

Читательский дневник

В.Скотт. Сент-Ронанские воды.
«- Итак, сэр, вы видите, что я могу поладить с любым случайным попутчиком, ибо какими только способами я не путешествовал – от каравана до простой тележки. Но лучше всего быть в самом избранном обществе, и потому я счастлив, что повстречался с таким приятным джентльменом, как вы. Серьезное, внимательное выражение вашего лица напоминает мне Элфи-бея: вы можете говорить ему что-нибудь по-английски или на любом другом языке, о котором он понятия не имеет, можете читать ему Аристотеля, - ни один мускул на его лице не дрогнет. Дайте ему только трубку, и он будет сидеть на подушке с таким видом, будто понимает каждое сказанное вами слово.
Капитан Джекил с легким раздражением отбросил окурок сигары и принялся насвистывать арию из оперы.
- Ну вот, а сейчас вы просто вылитый маркиз де Рокамболь, еще один из лучших моих друзей: пока вы ему что-нибудь говорите, он все время свистит. Он уверяет, что привык к этому во время террора, когда люди радовались, что могут свистеть, доказывая тем самым, что шея у них не перерезана».

Т.Тур. Роннская академия магии. Кафедра демонологии.
«Джен вскочила так, будто ее ужалила змея из лабораторий зельеваров. Пальцы прошли сквозь цветок. Девушка ощутила лишь легкое покалывание. Она попробовала еще раз. И еще…
- Медитируем, Ярборро? Скажи мне, о рыжая дева, что ты хочешь от тени цветка? Его нельзя взять в руки, двоечница ты моя! Понимаю – хочется. Но если демон нашу принцессу лишь в теневой ипостаси посещает – что ж ты хочешь?
Джен опустилась на стул и закрыла лицо ладонями. Принц демонов не врал. Он говорил правду. Пытался ей что-то объяснить, а она… В конце концов он просто принес ей цветок! Вернее… тень от цветка. Даже Чай знает, что тени демонов живут своей жизнью и бродят по ночам втайне от своих хозяев».
***
«- Почему ты их не сведешь? – спросила она, кивнув на шрамы. – Ваши маги тоже бессильны?
- Не захотел.
- Почему?!
- Со шрамами удобно.
Кара уставилась на него в недоумении.
- Твое выражение лица нельзя понять. Ты пугаешь. Для преподавателя это вообще находка. И на Советах очень эффективно. А те, кто знают и любят… Любят и такого, какой есть.
А ведь он прав… Маска – это очень удобно. Она просто уже и не помнит – каково это, жить с лицом, похожим на открытую книгу. Когда каждый читает твои эмоции».

---

(лазая в ЖЖ) хм... стихо.

В одночасье страна разделилась на две,
у обеих расквашена морда…
Светлоликие эльфы с дырой в голове
саранчой налетели на Мордор.

Небеса, будто веки, поднял доброхот.
По классическим правилам шахмат
светлоликие первыми сделали ход,
пока орки корячились в шахтах.

Присосались к земле озорным хоботком,
не стесняясь отсвечивать задом,
и пищат: – Выходите на драчку бегом
из подземного ада.

Выходите иначе дома подожжём…
Только миру окажем услугу,
как детей ваших вырежем, мамок и жён
с удовольствием пустим по кругу.

Где-то ёж копошился в зелёной траве,
одуванчик обнюхивал заяц,
расписная свистулька с дырой в голове
у плохого мальца оказалась.

– Выходите, оценим бесстрашный порыв
– на осинах развесим повыше…
И к полуночи, смену на шахте закрыв,
орки взяли да вышли.

2022 г.
Димитрий Артис

---

Читательский дневник

Вокруг света.
«По другому пути шло развитие головных уборов в Древнем Египте, где шапки по-прежнему делались из волос, но только чужих. Все египтяне и египтянки, кроме рабов, брили головы, а из отходов делали парики, которые на ночь снимали – гигиенично и удобно. Правда, жрецы парики не носили, а фараон вместо него надевал клафт – бело-голубой полосатый платок, символ власти. Была у него и настоящая корона, сделанная из тыквы-горлянки, предтеча всех последующих корон, венцов и тиар. Во все века их старались делать долее дорогими и громоздкими, короли и королевы порой буквально теряли сознание от тяжести этих драгоценных «шапок». Так случилось с королевой Викторией, когда ей во время коронации в 1838 году водрузили на голову золотую корону весом семь килограммов. Кстати, русская шапка Мономаха, изготовленная в XV веке, весит всего 698 граммов, хотя ее украшают более 60 драгоценных камней и соболья опушка».

В.Скотт. Сент-Ронанские воды.
«Она сняла с головы шапочку для верховой езды и, распустив золотой шнурок индийской работы, связывавший ее локоны, слегка тряхнула головой, так что они пышной темной блестящей волной рассыпались по ее стройному, гибкому стану, покрыв его до самой талии. И пока брат, стоя, смотрел на нее со смешанным чувством гордости, любви и сострадания, она, вооружившись большим гребнем и без помощи камеристки, сделала себе простую и красивую прическу, какие мы видим на статуях греческих нимф.
- Теперь надо только найти лучшую мою муфту, - сказала она, - и пусть являются принцы и пэры, я готова их встретить.
- Вот еще, муфту! Уже лет двадцать как все позабыли о муфтах! Они вышли из моды до твоего рождения.
- Это не так важно, Джон, - ответила сестра. – Когда у женщины, особенно у такой заядлой старой девы, как я, в руках муфта, - это признак, что она не намерена царапаться. Таким образом, муфта служит своего рода белым флагом и освобождает от необходимости надевать перчатки, что столь предусмотрительно советует девиз наших родичей МакИнтошей.
//Общеизвестно, что в гербе этого древнего рода изображен кот, поднявшийся на задние лапы, и под ним надпись: «Не трогай кота без перчатки». – прим.автора//

Т.Тур. Роннская академия магии. Кафедра демонологии.
«Они выпили еще. А потом Рийс спросил:
- А почему ты не пришел ко мне, когда обнаружил, что мой заместитель в Рохо замешан в похищении?
Алан Ярборро промолчал.
- Хотел убедиться, что не я отдавал приказ?
- Сразу было понятно, что это не ты.
- Отчего же?
- План был слишком тупой.
- Значит, не потому, что ты мне доверяешь, а потому, что план тупой…
- Хочешь, извинюсь.
- Да пошел ты со своими извинениями, Алан.
- Я вот смотрел на студентов сегодня – и думал… Как было хорошо на первом курсе. Как просто. Бесит кто-то – дай в морду. И все.
- Предлагаешь?
- С утра на разминке?»

---

Проигрыватель мне врубил Бичевскую...



Посмотрела на ютубе, а там, оказывается, Отава Ё тоже что-то такое напела.

---

Павел Корнев "Эпицентр". Фэнтези. Вторая часть цикла про приключения и злоключения юного Пети Линя, изо всех сил стремящегося стать магом... то есть, в терминах его реальности - оператором сверхэнергии.
Сюжет: поскольку отношения Пети кое с кем из его однокашников по училищу дошли уже до предела, начальство решило на какое-то время отослать его подальше - охладить накал страстей, так сказать. Так что Петю командировали в часть, стоящую при Эпицентре - том самом пункте силы, где все соискатели проходят инициацию. Новый коллектив, со своими особенностями и заморочками, новый распорядок жизни - вдобавок к учебе и тренировкам по развитию уровня, которые никто не отменял, добавились еще и разнообразные служебные обязанности. Ну и, помимо всего этого - враг не дремлет! Гидра мирового империализма тянет свои ядовитые щупальца, а внутри кишат враги народа и всякие прочие паразиты и несознательные элементы. Ну, понятное дело, время-то какое - вторая мировая на пороге...
Автор уверенно держит уровень. Прочитала даже еще стремительнее, чем первую книжку... Ну, правда, это еще учитывая, что я уже привыкла к миру и его законам, так что не требовалось долго настраиваться. А в общем, здесь все то же самое - много-много повседневности и любовного копания во всяческих деталях и тонкостях, ну, авторы-мужчины это же любят - оружие там, заклепки разные... Здесь еще автор проявляет фантазию в обосновывании - научном! - магии и способов ее изучения и практикования. А к финалу части опять все резко ускорилось и пошел начисто дикий экшн... Но автор в этих делах человек опытный, руку давно набил, экшном его не собьешь, это его специализация.
Эх, а сейчас-то мне с еще большей силой хочется скорее читать продолжение... и автор его даже написал... по крайней мере, какую-то часть... Но когда оно появится - черт его знает. Кризис, проблемы. Армада пока что намертво стоит.

@темы: Книги

---

Между тем четвертая книжка Васильева уже появилась на лабиринте, и я ее моментально побежала заказывать. Сейчас буду ждать, когда ее привезут... а потом читать, читать, читать...
Как удивительно совпало, что я как раз дочитала взятые в библиотеке четыре тома Толстого... а сейчас дочитываю Вальтер Скотта. Их все равно скоро сдавать, но - можно будет не отвлекаться от Васильева.

---

Ах-ха...
В телеграме -
"Если на работе ты не можешь поиграть с котиками, то где-то в своей жизни ты свернул не туда".

---

Книжный столик

Л.Н.Толстой. Дневники.
«Да, жить надо всегда так, как будто рядом в комнате умирает любимый ребенок. Он и умирает всегда. Всегда умираю и я».

«Несколько дней после смерти Ванечки, когда во мне стала ослабевать любовь (то, что дал мне через Ванечкину жизнь и смерть бог, никогда не уничтожится), я думал, что хорошо поддерживать в себе любовь тем, чтобы во всех людях видеть детей – представлять их себе такими, какими они были в 7 лет».

«Безумие наследственности властителей подобно тому, чтобы вручить управление кораблем сыну или внучатому племяннику хорошего капитана».

«Один из самых трудных переходов – это переход от жизни хорошенькой к жизни хорошей».

«Начал учиться в манеже ездить на велосипеде. Очень странно, зачем меня тянет делать это. Евгений Иванович отговаривал меня и огорчился, что я езжу, а мне не совестно. Напротив, чувствую, что тут есть естественное юродство, что мне все равно, что думают, да и просто безгрешно, ребячески веселит».

«Страшно то, что чем старше становишься, тем чувствуешь, что драгоценней становится находящаяся в тебе сила жизни, и страшно не на то потратить ее, на что она предназначена. Как будто она (жизнь) все настаивается и настаивается (в молодости можно расплескать ее – она без настоя) и под конец жизни густа, один настой».

«…Главное хорошо то, что весь день, входя в сношение с людьми, помнил, что это не они и не я, а бог».

«Конкретные науки в противоположность абстрактным становятся тем менее точны, чем ближе предмет их приближается к человеческой жизни: математика, астрономия, химия, физика, биология (начинается неточность), антропология (неточность увеличивается), социология (неточность доходит до тех пределов, что самая наука уничтожается)».

«Когда мы знаем, что человек приговорен к смерти, мы добры к нему – любим. Как же мы можем кого-нибудь не любить, когда знаем, что все приговорены».

«Хорошая семейная жизнь возможна только при сознанном, воспитанном в женщинах убеждении в необходимости всегдашнего подчинения мужу, разумеется, во всем, кроме вопросов души – религиозных. Я говорил, что это доказывается тем, что семейная жизнь с детьми есть переезд на утлой лодочке, который возможен только тогда, когда едущие подчиняются одному. И таким одним признавался всегда мужчина, по той причине, что, не нося, не кормя, он может быть лучшим руководителем жены, чем жена мужа».

«Смотрю на веселость, смелость, свободу, царственность молодых людей и еще больше детей. В нас, стариках, наши грехи смирили нас, застлали ту божескую силу, которая вложена в нас. Им же нельзя не быть самоуверенными и свободными, они должны быть такими, потому что носят в себе еще не загаженное жизнью божественное начало – все возможности».

«Вот кто настоящая волшебница – это любовь. Стоит полюбить, и то, что полюбил, становится прекрасным. Как только сделать, чтобы полюбить?»

«Я часто желал пострадать, желал гонения. Это значит, что я был ленив и не хотел работать, а чтобы другие за меня работали, мучая меня, а мне только терпеть».

«Разум дан не на то, чтобы познать, что надо любить, а только на то, чтобы указать, чего не надо любить».

«Искусство есть одно из проявлений духовной жизни человека, и потому, как если животное живо, оно дышит, выделяет продукт дыхания, так если человечество живо, оно проявляет деятельность искусства».

«Искусство есть микроскоп, который наводит художник на тайны своей души и показывает эти общие всем тайны людям».

«Человек, не признающий своих грехов, это сосуд, герметически закрытый крышкой и ничего в себя не пропускающий. Смириться, покаяться это значит открыть крышку, сделать себя способным к совершенствованию – благу».

«Когда автор пишет, мы – читатель, прикладываем ухо к его груди и слушаем и говорим: дышите».

«Нельзя говорить про произведение искусства: вы не понимаете еще. Если не понимают, значит произведение искусства не хорошо, потому что задача его в том, чтобы сделать понятным то, что непонятно».

«Различные характеры, выражаемые искусством, только потому трогают нас, что в каждом из нас есть возможность всех возможных характеров».

«Поэты, стихотворцы выламывают себе язык так, чтобы быть в состоянии сказать всякую мысль всевозможными различными словами и чтобы из всяких слов составлять подобие мысли. Таким упражнением могут заниматься только люди несерьезные».

«Вред искусства тот главный, что оно занимает время, скрывает от людей их праздность. Не вижу ясного определения того, когда оно позволительно, полезно, хорошо. Хотелось бы сказать, что только тогда, когда это есть отдых от труда, как сон; но не знаю еще, так ли. .. Искусство есть (я написал пища) – но лучше сказать сон, необходимый для поддержания духовной жизни. Сон полезен, необходим после труда, но сон искусственный вреден – не освежает, не ободряет, но ослабляет».

«Смерть уже прямо представляется мне сменой: отставлением от прежней должности и приставлением к новой».

«Маша вышла замуж, а жалко ее, как жалко высоких кровей лошадь, на которой стали возить воду. Воду она не везет, а ее изорвали и сделали негодной. Что-то уродливо неестественное, как из детей пирожки делать».

«…Сколько есть таких, которые не слышат, не видят того, что неприятно, не видят так, как будто этого не существует».

«Когда люди восхищаются Шекспиром, Бетховеном, они восхищаются своими мыслями, мечтами, вызываемыми Шекспиром, Бетховеном. Как влюбленные любят не предмет, а то, что он вызывает в них. В таком восхищении нет настоящей реальности искусства, но зато есть полная беспредельность».

«Когда человек говорит об очень близком ему, он забывает, что другое не он. Если люди не говорят об отвлеченном или духовном, они непременно каждый говорит о себе. И это ужасно скучно».

«Одно из самых обычных заблуждений состоит в том, чтобы считать людей добрыми, злыми, глупыми, умными. Человек течет, и в нем есть все возможности: был глуп, стал умен, был зол, стал добр, и наоборот. В этом величие человека. И от этого нельзя судить человека. Какого? Ты осудил, а он уже другой. Нельзя и сказать: не люблю. Ты сказал, а оно другое».

«Работники дьявола, уверенные в присутствии дурного в человеке, достигают великих результатов: суеверия, казни, войны. Работники божьи достигли бы больших результатов, если бы они более верили в возможность добра в людях».

«Поль Адан делает жестокую характеристику мужика, вообще рабочего: и грубый, и эгоист, и раб, и изувер – все может быть справедливо, но одно, что он без нас будет существовать, а мы без него – все сгаснем. И потому нельзя нам его судить».

«Есть два приема деятельностей людских, и по тому, какого из этих двух родов деятельностей они преимущественно держатся, и два рода людей: одни употребляют свой разум на то, чтобы узнать, что хорошо и что дурно, и поступают сообразно этому знанию; другие поступают, как им хочется, и потом уже употребляют свой разум на то, чтобы доказать, что то, что они сделали, хорошо, а чего не сделали, дурно».

«Искусство наше есть то же, что соус к пище. Если есть один соус – вкусно, но не будешь сыт и испортишь желудок».

«Пожалуй, что важнее знать то, о чем не надо думать, чем знать то, о чем надо думать».

«Будущего нет. Оно делается нами».

«Мы сердимся на обстоятельства, огорчаемся, хотим изменять их, а все возможные обстоятельства суть не что иное, как указания того, в каких сферах, как нужно действовать. Ты в нужде – работай, в тюрьме – думай, в богатстве – освобождайся и т.п.»

«Совесть есть память общества, усвояемая отдельным лицом».

«Как колеса машины нельзя повернуть силой, они все связаны с шестернями и другими колесами, а пустить и не пустить пар, который задвигает их, легко, так точно страшно трудно изменить самые внешние условия жизни, но быть добрым или злым легко. А это: быть добрым или злым – изменяет все внешние условия жизни».

«Войны Фридриха, Наполеона были искренни и потому не лишены были некоторой величественности. Но войны американцев и англичан среди мира, в котором осуждают войну, - ужасны».

«Всякое положение на пользу. Волшебная палочка дана. Только умей ею пользоваться».

«Если бы враг хотел погубить человека, то вернее чем споить – захвалить его».

«…Это все Ницше. Люди, не выработавшие в себе ясного миросозерцания, разделяющего добро и зло. Прежде робели, искали; теперь же, думая, что они по ту сторону добра и зла, остаются по сю сторону, то есть почти животные».

«Искусство, поэзия и т.п…. живопись, в особенности музыка, дают представление о том, что в том, откуда оно исходит, есть что-то необыкновенное, хорошее, доброе. А там ничего нет. Это только царская одежда, которая хороша только тогда, когда она на царе жизни – добре».

«Все можно простить, но не извращение тех высших истин, до которых с таким трудом дошло человечество».

«Ничего неприятного тебе быть не может – если неприятно, то значит, ты спутался».

«Мало того, что есть люди, которые не могут не поступать дурно, есть люди, которые не могут понять, что, поступая дурно, они поступают дурно».

«Как у глаза есть веко, так у дурака есть самоуверенность, для защиты от возможности поранения своего тщеславия. И оба, чем более берегут себя, тем менее видят – зажмуриваются».

«Наши чувства к людям окрашивают их всех в один цвет: любим – они все нам кажутся белыми, не любим – черными. А во всех есть и черное и белое. Ищи в любимых черное, а главное – в нелюбимых белое».

«Если хочешь узнать себя, то замечай, что ты помнишь и что забываешь. Если хочешь узнать, что считаешь важным и что нет, замечай, что забываешь, что помнишь. То, ЧТО помнишь, вот это-то может быть предметом художественного произведения. Например: отчего упоминание об одном человека напоминает другого, одного события – другое или человека. Вот в этой связи самое важное в твоем мировоззрении. По этим признакам узнаешь сам себя».

«Как несправедливо, когда старик говорит: пожил, пора и умереть. Старик не имеет права говорить так. Он – плод, зерно. Былку можно затоптать, но зерно надо съесть».

«Есть люди, одаренные в сильной степени нравственным и художественным чувством, и есть люди, почти лишенные его. Первые как бы сразу берут и знают интеграл. А вторые делают сложные вычисления, не приводящие их к окончательным выводам. Точно как будто первые проделали все вычисления где-то прежде, а теперь пользуются результатами».

«Ученые объяснения большей частью производят то впечатление, что бывшее ясно и понятно становится темно и запутанно».

«Если человек все говорит про поэтическое, знайте, что он лишен поэтического чувства. То же о религии, о науке (я любил говорить о науке), о доброте – тот зол».

«Какое ужасное свойство самоуверенность, довольство собой. Это какое-то замерзание человека: он обрастает ледяной корой, сквозь которую не может быть ни роста, ни общения с другими, и ледяная кора эта все утолщается и утолщается».

«Всегда в горе есть духовное возмездие и огромная выгода. Горе – бог посетил, вспомнил…»

«Ужасен тип людей, хотящих быть всегда правыми. Они готовы осудить невинных, святых, самого бога, только бы быть правыми».

«Ужасно одиноко положение того, кто не чувствует своего единения со всеми отдельными существами. Когда подумаешь о всех людях, существах, живущих отдельно, - ужас берет. Успокаивает и радует даже, когда их обнимаешь разумом и любовью».

«Главная способность женщин это – угадыванье, кому какая роль нравится и играть ту роль, которая нравится».

«Есть ужасные заслонки, замыкающие сердца и сознания людей и мешающие им принять истину. Как отворять их? Как проникать за них? Не знаю, а в этом величайшая мудрость».

«Жизнь, какая бы ни была, есть благо, выше которого нет никакого. В жизни может быть зло, а самая жизнь не может быть злом. И потому нельзя говорить, что отсутствие жизни может быть благо. Здоровье может быть только в теле, и потому нельзя говорить, что отсутствие тела есть здоровье».

«Удивительное дело: я знаю про себя, как я плох и глуп, а между тем меня считают гениальным человеком. Каковы же остальные люди?»

«Если умели люди власти подкупить церковь, чтобы она оправдывала их положение, то как же им не подкупить науку».

«Приемы естественных наук, основывающих свои выводы на фактах, - самые ненаучные приемы. Фактов нет. Есть наше восприятие их. И потому научен только тот прием, который говорит о восприятии, о впечатлениях».

---

Читательский дневник

А.М.Коллонтай. Дипломатические дневники.
«июнь 1925.
Надо внутренно оторвать себя от изжитой любви к мужчине. Вот что должна понять Мария Федоровна //Андреева//. Иметь духу себе самой признаться: в нашем возрасте влюбленности к нам быть не может. Есть многое другое, что привязывает мужчин к нам: тяготение (шарм такой, как у Марии Федоровны, и годы не стирают), удобство (мы умеем создавать комфорт и удобство), польщенное самолюбие и т.д. Но все же это не любовь, не та любовь, какую мы получали, когда были в возрасте Валентины.
Что сделать, чтобы от этого не страдать? Мой совет: отмежеваться. Я одно, он другое, совсем другое. Жить всеми сторонами своего богатого духовного «я». А любимого брать, как приемлешь приятную, необязательную встречу с интересным, приятным (отнюдь не «близким») человеком. И только не строить себе иллюзий: мы близки!.. Брать встречи, как берешь с удовольствием хорошую, освежающую прогулку, как читаешь с наслаждением час-другой интересную книгу. Закрыл книгу, положил на стол – и до следующей свободной минуты. От книги ничего не ждешь и не требуешь, а берешь, что в ней есть. Так надо и с «ними». Жизнь вне «их». Они (те, кого мы любили) приправа. Ни в коем случае не «хлеб наш насущный». Если вздумаешь на отношении к «ним» в наши годы строить жизнь, получится одно горе, одни унижения, уколы, муки…
Надо научить себя быть одной, внутренно одной. Ни на кого не рассчитывать и меньше всего рассчитывать на «них»! Надо жить для себя и для дела, даже для личных приятностей, но ничем для кого-то любимого не поступаться. Тогда к нам не будут предъявлять «внутренние счета».

Ф.Вудворт. Проделки богини, или Невесту заказывали?
«…Спать резко расхотелось. Да и как можно продолжать лежать на его груди, когда тебе сообщают, что они, видите ли, смирились с этим фактом? Тоже мне, смиренный».
***
«Ой, мамочки, кажется, я не вовремя! Риан выходил из ванной комнаты в одном полотенце на бедрах и вытирал волосы. Пока я раздумывала, не зайти ли попозже, мои глаза жили своей жизнью, вернее, вовсю любовались… ландшафтами».
***
«- Ася, открой дверь! – прозвучал вопль с той стороны.
- Я обнаженным мужчинам двери не открываю! – чопорно ответила я.
Ах, как он цветисто ругается, прямо заслушаться можно».

---

Читательский дневник

Мадам де Севинье. Письма.
«Госпоже де Гриньян. 30 сентября 1671.
Мне кажется, что в настоящее время мнение архиепископа Леонского самое верное. Теперь он, вероятно, знает, сознательна ли материя или бессознательна, что за частицу разума дал Бог животным и все остальное. Вы видите, дитя мое, я думаю, что он уже на небе. Он скончался в понедельник утром. Я была в Витре и видела его, о чем очень жалею, лучше было бы его не видеть. Брат его, генеральный адвокат, безутешен. Бедному маленькому епископу было всего тридцать пять лет. Он обладал одним из блестящих умов, склонных к науке. Эта склонность его и погубила, как и Паскаля. Он истощил свой организм.
Ламус читает наставление в вере по праздничным и воскресным дням. Он хочет попасть в рай. Я ему говорю, что это одно любопытство с его стороны. Он хочет убедиться, что такое солнце: действительно ли куча вращающейся пыли или огненный шар. Прощайте, дорогая моя, как видите, то, что мы делаем, называется щекотать себя, чтобы смеяться».

В.Скотт. Сент-Ронанские воды.
«Короче говоря, Моубрей проклял все на свете, сдал то, что относилось до угощения, на руки лицам, коим надлежало о нем заботиться, а сам занялся убранством дома. Но и здесь он оказался почти в том же беспомощном положении. Под силу ли мужскому уму потребные для этого ухищрения? Может ли взор мужчины судить о том, насколько должна тонуть в полумраке убранная к приему гостиная? И как ему разобраться, что яркий дневной свет допустим, если он падает на довольно сносную картину, и совершенно недопустим, когда делает очевидной грубую мазню на портрете некоего прадедушки в парике? А раз мужчины даже не знают, как затянуть комнату той волшебной паутиной света и тени, что так красит обстановку, наряды и лица гостей, то где же им справиться с еще более таинственными задачами – как расставить мебель, словно вы и не думали расставлять ее, как сделать, чтобы кресла, поставленные будто бы непреднамеренно и случайно, оказывались как раз на самом удобном и подходящем месте? Как избежать и скучной чопорности и беспорядка и, не заставляя гостей рассаживаться строго по кругу, не подвергать их опасности разбить себе нос о какую-нибудь скамеечку в неуказанном месте? Как добиться того, чтобы обстановка комнаты, так сказать, соответствовала характеру беседы – свободной без сумятицы и разумно направленной без принужденности и натянутости?»

Ф.Вудворт. Проделки богини, или Невесту заказывали?
«- А сколько вам лет? – полюбопытствовала я.
- Мне сто двадцать, - сказал Риан.
- Мне сто шестьдесят два, - с гордостью сообщил Ульрих.
Батюшки! Ну держитесь!
- Риан, это я что же, можно сказать, со своим прадедушкой целовалась?! – потрясенно произнесла я, хлопая ресницами.
Риану кусок в горло не полез – он подавился и обиженно посмотрел на меня. Ульрих как-то весь погрустнел.
- Слушайте, больше никогда свой возраст вслух не называйте! А еще так хорошо сохранились, - жалостливо протянула я. Эко их перекосило. – Это здоровый образ жизни или употребление крови оказывает такое влияние? – полюбопытствовала я.
- Хватит! – рявкнул Риан.
Нет, ну ему точно надо валерьяночки попить, а то нервный, однако. Возраст, наверное, сказывается».

---

Дана Арнаутова, Евгения Соловьева "Королева теней. Двойная звезда". Фэнтези, любовный роман... ну, в перспективе... пока еще тут значительная часть слишком маленькие...
Сюжет: только что закончилась длительная и тяжелая война. Молодой командор и герой войны Грегор Бастельеро возвращается с победой и королевский двор намеревается чествовать его, как спасителя нации. Но Грегор и по складу характера решительно против подобных выкрутасов, и настроение совсем не соответствует... За время военных действий он не только эффективно сражался с противником, но и сделал кое-какие тревожные наблюдения - похоже, реальность уже не выдерживает такого интенсивного использования магии, до какого дошли за это время обе стороны, и вот-вот все может просто рухнуть... Нужно срочно принимать меры, и Грегор даже набросал список самого первоочередного... Первым делом, конечно, нужно полностью изменить привычный уклад жизни, магия должна быть взята под контроль и т.д. Но, к его удивлению, никто не желает не только задуматься, но и прислушаться к разумным доводам. Хотя старые друзья тоже пытаются до него донести - Грегор слишком прямолинеен и не склонен к компромиссам, а надо же понимать, что никто не захочет лишаться привычного комфорта, тем более в такой момент, когда, казалось бы, наконец победа и можно вовсю радоваться жизни... Почему бы Грегору пока что не заняться чем-нибудь, например, преподаванием в магической академии - где не хватает кадров... И Грегор, поразмыслив, решает, что это неплохой вариант, тем более - так можно лучше добраться до совета магов...
А в это время юная Айлин Ревенгар переживает совсем уж нелегкие времена в своей и так непростой жизни. Они с братом близнецы и наследники древнего магического рода, одного из наиболее приближенных к трону. Точнее, брат Айлин наследник, так его и воспитывала все эти годы мать, пока отец был занят на войне. А саму Айлин матушка никогда особо не любила и постоянно была недовольна, как бы девочка не старалась ей угодить. А теперь война закончена, отец вернулся домой, казалось бы, можно надеяться на какие-то перемены к лучшему... Но тут для Айлин случилась новая напасть - внезапно проснулся магический дар. Это бы еще было ничего, в конце концов, и отец, и мать происходят из древних магических родов. Но дело в том, что у брата Айлин никакого магического дара не оказалось, зато у самой Айлин обнаружилось целых два! Довольно редкий феномен среди магически одаренных, который именуется "двойная звезда". Так что матушка и вовсе прониклась к Айлин ненавистью, и вот девочку в срочном порядке выставили из дома и поспешили отправить в магическую академию - она ведь может быть опасна! пусть в академии с ней и возятся... И сейчас Айлин предстоит как-то приспосабливаться к новой жизни, привыкать к своему новому статусу. Но, может, все не так ужасно, как кажется, и ей еще удастся найти и настоящих друзей и свое призвание...
Автора Дану Арнаутову я уже знаю, хотя книжки ее у меня идут с переменным успехом. Но тут, глянув на аннотацию, я увидала про "Ревенгар" и про магические академии, и про некромантов, ага. Так что мне подумалось, что это, наверно, продолжение по тому же миру, что и ранее прочитанный "Стальной подснежник" - та книжка мне очень понравилась, автор там здорово прописывала развития отношений между героями и всякие драматические конфликты... хотя и начисто запорола детективную интригу, которая вылилась в феерию маразма. Но отношения и конфликты - это было действительно здорово! так что определенно - надо читать - решила я.
С самого начала я совсем запуталась и долго недоумевала. Ну, то есть, по "Стальному подснежнику" я же помню, что там была ГГ - Ло Ревенгар, и что она осталась того... чуть ли не последняя в роду, во всяком случае, старшая, у нее там еще маленькая сестренка была, за которую она переживала. Ну и да, вроде бы там еще упоминалось, что сестренку надо отправить в магическую академию... Так я и решила, что в этой книге будет рассказываться про эту самую маленькую сестренку. Поэтому изложение жизненных обстоятельств несчастной Айлин меня здорово озадачило. Потому что тут никакой старшей сестры Ло в помине нет, зато целое семейство в наличии, с непутевым раздолбаем отцом и (вырезано цензурой) больной на всю голову матерью - как это сейчас любят определять - токсичной. И как это все соотносится с предыдущей, то есть, ранее прочитанной книжкой, я так и не уразумела. В конце концов, решила не заморачиваться этим и просто не обращать внимания.
К тому же, в любом случае, история получилась крайне интересная и захватывающая. Тоже напряженная и драматическая! Ну, что касается Д.Арнаутовой, так я и не сомневалась, что она это может, а соавтор, наверно, добавила какой-нибудь мягкости и размеренности, ну я не знаю... Все было очень интересно читать - в смысле, тут, как это, увы, в последнее время уже становится обязательным каноном, имеется несколько разных линий, которые себе развиваются, повествование все время перескакивает с одного героя на другого и т.д., полифония, в общем, во все концы. Обычно меня это страшно бесит. Но тут даже не напрягало! удивительно дело. Ну, просто абсолютно все линии и про всех персонажей было интересно читать. Редчайший случай. Наверно, тут тоже сказался положительный эффект от соавторства.
И в самом деле - персонажи получились действительно разные по характеру и все такое, между ними сложные отношения, все они - вроде бы - сами по себе неплохие и даже вполне можно сказать - хорошие люди... Но их нельзя назвать идеальными и непогрешимыми, у них есть свои тараканы, свои заскоки, они в чем-то допускают ошибки и провалы... и могут причинить много боли даже при самых лучших намерениях... Это очень затягивает. Хотя книжка довольно объемная, но прочиталась прямо влет.
И вот, когда я уже подбиралась к финалу, тут только до меня дошло, какая же это подстава. (Раньше шел такой напряженный сюжет, я так за всех переживала, что даже не задумывалась!) В общем, во-первых, выяснилось, что это только начало - видимо - вполне себе масштабного цикла... (да-да, а могла бы и подумать, что если это ромфант, а авторы выводят ГГ в виде двенадцатилетней девочки, так это, наверно, неспроста! и они собираются поди описывать ее взросление! эх... ) А во-вторых, тут-то к финалу, авторы и показали зубки... Ага, я же еще начинала читать с осторожностью, помня про манеры Д.Арнаутовой, а они усыпили мою бдительность! а к финалу вот и развернулись... Эх, ну что же творят-то, что творят... персонажи... я же уже ко всем привязалась... а они такое стали вытворять, и что дальше? так же недолго и до смертельной вражды докрутить... Не выдержав, я даже заглянула в аннотации следующих книг, от которых только стало еще тревожнее. Черт знает что там авторы по ходу запланировали, я прямо не знаю.
(мрачно) Когда выйдут следующие книги - полная неизвестность. Тем более, сейчас у всех засада с изданием на бумаге. Да, собственно, я даже не знаю, дописали ли авторы это все до конца... или еще что-то пишут и сочиняют... Ну, что поделаешь, так у нас все и обстоит. Ромфант - как метод познания дзэн.

@темы: Книги