Ну вот еще о нейросети... в телеграме вынесло. Как бы ей дают задание-описание, и на основании этого она создает свои изображения.

Дарт Вейдер в стиле Ван Гога.


Египетские пирамиды в стиле стимпанк.

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«Можно ли мне гордиться перед молодежью своим литературным мастерством и требовать от них такого мастерства, если по себе знаю, что для такого мастерства надо жертвовать собственной жизнью. Могу ли я, пожилой человек, требовать от молодого, чтобы убавил от своей и так ограниченной временем жизни сколько-то, чтобы вертеть словами, как вертит акробат своими шарами? Как я буду учить такому мастерству и судить молодую жизнь, если я не знаю, для чего ему нужно такое мастерство».
***
«Никакой правды не бывает без выдумки, напротив! Выдумка спасает правду, для правды только существует выдумка.
Правда без выдумки, как самолет без горючего. Правда лежит. Когда же нальют горючего, то правда летит, пересекает меридианы и полюсы нашей планеты.
Так можно легко себе представить, что к великой всей правде мира, созданной покойниками, приходит живой человек со своим вымыслом, и неподвижно-вечное человечество движется, летит».

Урал.
Андрей Тавров.
«Вся история – краб, который приполз к ноге, немудрящий скарб за плечом бедолаг акул, вся она – в мухе, зажатой в твоем кулаке, в сердце, зажавшем прозрачный и Божий гул».

Иван Клочков.
«Как с похорон – из тишины –
Кричит подстреленная птица,
Так наше фото со стены
Всю ночь болит и долго снится…
Там наши радостные лица,
Там мы с тобой обручены,
Там наше счастье длится, длится…

Как с похорон – и так светло –
Постель бела, и сладко спится…
Сквозь запотевшее стекло
На нас глядели наши лица…
Пространство длилось, время шло
И не могло остановиться…
И фото продолжало сниться,
И сердце билось, как могло…

Как с похорон – домой, домой –
В чужое фото, где больнее,
Где холоднее голос твой,
Всю ночь лежать лицом к стене и
Вдыхать твой воздух ледяной…
Теперь ты там, где все светлее,
И оттого, что там покой,
Любовь правдивей и страшнее…

Н.Жильцова. Глория. Пять сердец тьмы.
«- Все нормально, - наконец тихо сказал король. – Молодость – это глупость, без которой не станешь мудрым».

---

Кстати, размышляя о только что прочитанной книжке Корнева, вдруг осознала невероятное. В смысле, что мне удалось засечь уникальный случай среди отечественных авторов...
Ну, это я, в общем, давно уже размышляю о том, как различаются "мужская" и "женская" фантастика - в своих, так сказать, крайних формах. Ромфант и фантбоевик. С четко выраженной целевой аудиторией. Условно говоря, "мальчики" читают одно, "девочки" другое. У тех и других свои интересы. Но те образы и сценарии, которые они транслируют - ну вот практически не совпадают!
Что - размышляю я - наверно, не очень хорошо. В смысле, говорит же как-то о... коллективном бессознательном, или как там.
В частности, среди всего этого выделяю, например, такой момент - "спасение в последний момент", очень часто используется в ромфанте. То есть, вот ГГ куда-то там влезает (расследуя жуткие и загадочные убийства или на нее вообще случайно сваливаются неприятности, злодеи преследуют и все такое), и у нее происходит катастрофическое что-то... Злодеи ее похищают и притаскивают в какой-нибудь тайник, чтобы там замучить до смерти. Или там ГГ в счастливой беззаботности, после приятно проведенного вечера в компании друзей и близких, прощается с ними и спешит к себе домой, чтобы забыться сном... и тут вдруг на нее обрушивается удар, "в глазах потемнело и все пропало" и т.д. И все, кажется, сейчас ГГ придет окончательный конец. Потому что никто же не знает, где она и что с ней (она и сама не знает). И тут вдруг - по воле автора - является Он (роковой и сексуальный)... выбивает двери, проламывает стены, раскидывает злодеев, разрушая их злодейские замыслы, и выносит ГГ на руках. Ура! спасение. А потому что он что-то подозревал и тайком решил проследить. И вот вмешался. В последний момент.
Очень красочный и волнительный момент, тут не поспоришь. Однако - читая "мужскую" фантастику, все эти фантбоевики, я что-то ничего подобного не наблюдаю. То есть, там у ГГ есть герлфренды, боевые подруги или как... Бывает, что с ними происходят разные трагические события. Но вот такое, чтобы ГГ озаботился - а как там моя любимая, что-то мне за нее тревожно... не требуется ли ей помощь... надо что ли мне этим заняться... - такого не встречаю, нет. Собственно, в "мужской" фантастике ГГ вообще не приходит в голову ничего касательно его девушки/женщины. Ну, кроме того, что связано с сексом, конечно же. При случае.
И тут вдруг - читая последнюю книжку Корнева - я на это натыкаюсь! Что ГГ узнает кое-что тревожное, относящееся к его хорошей знакомой, и тут же решает расследовать и вмешаться... и да, прямо успевает спасти ее в последний момент! (конечно, с небольшими оговорками, касательно классической ромфантовской ситуации, но все же). Надо же!! Вот ведь Корнев - прямо таки уникальный у нас автор.

---

Павел Корнев "Негатив. Эскалация". Фантастика/фэнтези. Очередная часть цикла. Вот только начала читать - и сразу обнаружила, что в этой книги фактически втиснуто целых две части! прямо-таки аттракцион неслыханной щедрости. По нынешним временам.
Сюжет: итак первоначальные курсы операторов сверхэнергии закончены, курсанты отправляются по местам службы согласно распределению... Все, кроме Пети, который ухитрился получить разрешение на допуск к занятиям в институте. Конечно, только вольным слушателем, и с массой оговорок и дополнительных условий... Но Петя рад и этому, поскольку решил использовать малейшую возможность, чтобы увеличить свой потенциал. Однако, это все оказывается далеко не таким простым делом. Оно и понятно - обстановка в мире тревожная, надвигается мировая война, в связи с чем усиливаются вражеские провокации и прочее в том же духе...
Написано все на том же уровне, автор уверенно держит планку. И мне опять все ужасно понравилось - понятное дело. Здесь все, как я люблю... мой любимый цвет, мой любимый размер... То есть, много-много-много рабочих будней и повседневной жизни, с самым подробным и (критики скажут!) подчас занудным описанием и перечислением мельчайших деталей... зато уж, когда происходит какое-нибудь ЧП, то это прямо взрывает мозг... И вот - не могу сказать, что "закончилось на самом интересном месте!!" - то есть, оно, конечно, закончилось на интересном месте, но с логическим завершением части, не на полуслове, да уж... А все равно хочется читать дальше, про дальнейшие приключения ГГ, и как он будет разбираться со своей сверхсилой и своими проблемами... И вообще, страшно интересно, что запланировал автор... Неужели дойдет таки до эпического описания альтернативной второй мировой...
Вот, вспомнила про авторский сайт и заглянула в поисках новостей. Ну, по крайней мере, автор кратко сказал, что книг в цикле "будет много". И начало очередной выкладки намечается на конец лета-начало осени. Оу... что ж, видимо, она все-таки пишется... (пускаясь в догадки) В этой части ГГ - ну и его кураторы из госбезопасности, конечно же - здорово замутил с кругами эмигрантов-монархистов... и заикались тут об эпицентре в Айле... (в Англии, то есть). Так не отправится ли в следующий раз Петя туда?
А так вообще было много чего интересного (для фанатов ). В финале предыдущей части Пете кое-что обломилось по части секса (это было внезапно! ), так что тут он в этом плане слегка обнаглел и перешел в стадию "активного поиска". С переменным успехом. Еще более внезапно Петя вступил в РСДРП!! (ах-ха, я не могу, автор, что ты делаешь... ) Ладно, утрирую, партия здесь именуется РСДП - но с условием альтернативной реальности понятно же, о чем речь... Однако, я сейчас буду на этот счет переживать! Автор до сих пор не был замечен в симпатиях к коммунистам, однако и антисоветчиной не занимался, персонажи коммунистического толка у него выходят достаточно колоритные... И тут ребята тоже выглядят симпатично. Не будет же автор их сливать? я надеюсь...
В финале книги автор и вовсе вознамерился меня добить! Там один из персонажей возвращается из служебной командировки в... столицу, в общем... и в числе прочего упоминает, что там есть в спецслужбах отдел 15-К!! Ну надо же!!! (бегает по потолку) Нет, вы замечаете тенденцию?! В своей последней серии Васильев упоминает между прочим персонажа Корнева! А в этой Корнев упоминает между прочим контору из цикла Васильева! Это что - обменялись дружескими жестами? Или это жжж неспроста? А может, вы уже объединитесь и что-нибудь вместе сотворите?? только не называйте это, ради бога, словом коллаборация, я его ненавижу...

@темы: Книги

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«В писательстве самое трудное это разобраться верно в своих материалах и знать каждый, когда и где его можно взять. Есть материалы, над которыми работать можно во всякое время, скажешь им: «Надо!» - и они слушаются. Но есть такие материалы, и притом самые лучшие, составляющие в золотом сплаве самое золото, - они воле нашей не подчиняются и в работу идут при условии, если и мастеру и им самим вместе идти хочется.
Что за хитрость – подумаешь! – работать с подчиненными тебе материалами, которые боятся тебя и слушаются. Вот ты поди поработай с равными, и не по приказу, а по желанию и их и себя самого».

С.Уранова. Четыре года в шинели.
«7 октября 1944. Глубокая темная ночь. Медленно, в напряженном молчании движется вперед по фронтовым дорогам Латвии наша огромная, нескончаемая колонна машин, артиллерии, обозов, пеших и конных частей. Мы идем на Ригу. Наша дивизия вступила в бой в районе Сигулды. В полночь прошли линию вчерашней обороны противника. Во тьме кромешной с трудом можно различить остатки недавних тяжелых сражений. Скелеты разбитых домов зловещими силуэтами чернеют на фоне темного неба, поминутно освещаемого то красными, то зелеными, то фосфорно-голубыми ракетами. Огромные воронки вспахали землю. Орудия так накреняются, что вот-вот опрокинутся…
Грозно гудят бомбардировщики в этой черной бездне. То и дело слышится грохот разрыва авиабомб. Огненные зарницы полыхают над горизонтом. Но что это? Я невольно вздрагиваю и прижимаюсь к повозке. Внезапно с ревом и свистом из темноты ночи вынырнуло огромное тело мессершмитта. Он прошел совсем низко, прямо над головой, и, чуть не задев нас брюхом, злобно зажужжал и взмыл в высоту.
- Ишь, сатана! Пешком ходит, - пробурчал себе под нос рядовой Медведев, сидевший рядом со мной.
Зарядил мелкий назойливый дождик, все прозябли и промокли до костей. Хоть бы у костра погреться! Но какие тут костры – об этом и думать нечего. Немецкие самолеты всю ночь рыскают по небу».

А.Одинцова. Начальник для чародейки.
«Я невольно похвалила себя за то, что презентовала Фейту такую особую примету, как откушенное ухо. Теперь он точно не затеряется в толпе усатых темноволосых злодеев с карими глазами».
«Не стоит искать джинна в обычном чайнике».
«- Сейчас я открою вам один секрет, который в Ордене заставляют усвоить еще в первый год обучения. Вы ничего не достигнете в магии, если будете действовать по правилам».
«Труд следователя был тяжел и начинался очень рано. Прямо с того момента, когда нужно заставить себя встать с кровати и тащиться в управление по сонным, промозглым улицам».
«Для меня путешествие дилижансом вместо телепорта – это как греть суп одной спичкой вместо печи».
«- Ты как ребенок. Мужчина срывается среди ночи спасать тебя, собирает для этого чуть не целую армию боевиков, ползает на коленях на пару с освобожденным вором, а ты считаешь, что он поцеловал тебя случайно».
«- Господа адепты. Прежде всего хочу сказать спасибо всем за чудесный праздник. Спешу сообщить, что благодаря некоторым из вас он станет на самом деле незабываемым. И мы приступаем к финальной части. По последним данным, среди нас есть предатели. В течение следующих десяти минут в зале будет проводиться операция по их аресту. Настоятельно прошу всех сохранять спокойствие и не оказывать сопротивления».

---

В телеграме - "Вас посетил кот на летающем тазу. В ближайшие два дня вас будет ожидать удача во всем".


лучший фотохостинг

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«Помню, когда я вышел с узелком, покидая навсегда свой отчий дом, встретился мне один приятель из мужиков, человек большой совести, и я ему вздумал пожаловаться.
- Не своей волей ухожу, - сказал я, - боюсь, что убьют: не поглядят ведь, что это я, а заодно с помещиками возьмут и кокнут.
- И очень просто, что кокнут, - ответил мой знакомый, помещая свое сочувствие неизвестно куда, то ли ко мне, уважаемому писателю, то ли к тем, кто меня кокнет.
- Слушай, Захар, - сказал я серьезно, - ты меня знаешь, неужели же тебе не жалко глядеть на меня такого, в бегах, с узелком?
Захар во все лицо улыбался.
- Слушай, милый, - сказал он, положив руку мне на плечо, - ну ты же раньше-то хорошо пожил, лучше много, чем наши мужики?
- Ну, положим.
- Вот и положим: пусть поживут теперь другие, а ты походи с узелком, ничего тебе от этого плохого не будет. И очень умно сделал, что все бросил и ушел с узелком. У тебя же есть голова, а у них что?
Так, с колыбели я живу в атмосфере этого особенного восточного чувства человека к человеку, и среди этого мужицкого народного моря, как острова каменные и рифы, торчат помещики, купцы, кулаки и разные… «образованные»…»

Вокруг света.
«В день своей смерти, 24 мая 1543 года, разбитый параличом Николай Коперник увидел только что вышедший из печати главный труд своей жизни – трактат «О вращениях небесных сфер». С этой книги началось изгнание человечества из центра мира, где Земля уступила свое место Солнцу. Через полвека великий фантазер Джордано Бруно поставил под вопрос и центральное положение Солнца, до смерти – увы, своей собственной – напугав общество идеями о множественности обитаемых миров. И вот четыре столетия спустя мы живем на третьей из восьми планет у рядового светила на окраине Галактики. В ней 400 миллиардов звезд, еще больше вокруг нее других галактик, и это лишь крошечная часть Вселенной. Этот последовательный отход от представления об особом месте человечества во Вселенной в конце ХХ века стали называть принципом Коперника».

А.Одинцова. Начальник для чародейки.
«Эйрик и Морвран проводили меня до самой двери и уже собирались попрощаться, как их внимание привлекло движение возле ограды. Впрочем, тот, кто шел к нам, таиться не собирался. И это был не кто иной, как отец Гленн Бойд. Мертвый отец Гленн Бойд в ливрее камердинера и с подарочным бантом на голове. У нас троих одновременно вытянулись лица, когда зомби невозмутимо прошествовал ко мне и вручил записку.
«Дорогая Рэй! Помнится, у тебя были трудности со слугами, а я изрядно напортачил в твоей гардеробной. Надеюсь, этот скромный подарок хоть немного загладит мою вину и скрасит одинокие вечера, когда ты, несомненно, будешь вспоминать обо мне…»
Я перечитала, как минимум, три раза, прежде чем до меня дошел смысл. Понятия не имею, как Джерлассу удалось изъять тело Бойда у орденских некромантов, но подарок пришелся мне по вкусу. Полагаю, это именно то, что следует дарить такой девушке, как я.
- Зомби от Джерласса? – спросил начальник тайной службы.
Я усмехнулась. Неужели он ревнует?
- Да, от него.
- Хорошо, - кивнул Эйрик. А то, если бы зомби был от Абархама или кого-то еще из адептов, это было бы подозрительно.
Я сразу почувствовала себя глупо. Надумала себе непонятно чего. А ведь начальник тайной службы знал, о чем говорит. Зомби можно настроить на подчинение вторичному хозяину, но у создателя все равно остается власть над поднятым мертвецом. Желай мне кто-нибудь зла, подарок в виде зомби – идеальный вариант это зло причинить».

---

(лазая в ЖЖ) конспирологическое - попугаться...

---

Анна Ахматова "Я научилась просто, мудро жить..." Честно говоря, затрудняюсь, в какой раздел отнести эту книжку... Как по мне, так начисто бессмысленное что-то... Ну, видимо, остается только - к поэзии что ли.
Сразу уточняю - оценка у меня относится не к стихам Ахматовой. Но по аннотации здесь указано - "Избранные стихотворения и поэмы. Записи из дневников. Воспоминания об Ахматовой современников. Множество фотографий". Стихи меня в данном случае не интересуют - у меня и так есть сборник Ахматовой... А вот записи из дневников - это да, это мое. Очень интересно. Но сразу было понятно, что по сравнению со всем остальным эти дневниковые записи... ну, не очень много места занимают. Так что я на эту книжку все посматривала в интернет-магазинах и все сомневалась. А тут углядела, что в библиотеке она есть! здорово же.
Ну и вот... оказалось, что сомневалась я не зря. Потому что вот этого самого, что меня интересовало - здесь было не то что даже мало, а... прямо-таки в следовых количествах. Выражаясь языком разных юридических бумажек.
То есть, первоначально я предполагала, что в книге будет - стихи, потом вот эти дневниковые записи. Ну и в довершение воспоминания современников. Обещанные. Ничего подобного - оказалось, здесь все вперемешку - стихи, письма, воспоминания, дневники - и все клочочками, обрывочками...
Ладно, я решила, что, возможно, авторы-составители... или это одно лицо? непонятно... в общем, хотят таким образом сделать нечто вроде биографии Ахматовой. В хронологическом порядке. Дополняя это все стихами по соответствующим периодам. Допустим... где-то даже интересный подход.
Но затем и эта версия стала вызывать сомнения. Потому что хронология как-то плавала туда-сюда - ну вот, скажем, прошли уже период 1910-х, уже начало первой мировой упомянули... раз - через сколько-то страниц опять снова-здорово, опять все то же самое - салоны 1910-х и прочее. Кроме того, если уж говорить о биографии, то какая-то она получается с большими пробелами! Какие-то моменты рассматриваются снова и снова, какие-то вообще опускаются. Хм. Говоря попросту - похоже, что здесь авторов-составителей больше всего интересовали разнообразные любовно-романтические отношения. С кем там Ахматова... когда и как... Так что разнообразные "предметы" и "увлечения" описаны довольно подробно - ну, по меркам данного издания, конечно - а все остальное остается за кадром. Большей частью.
И насколько же мало этих обещанных по аннотации "дневниковых записей"! По моим ощущениям, если их сложить вместе, так от силы на пару страниц наберется. И эти подписи "из дневниковых записей" выглядят сущим издевательством... Значит, где-то эти записи есть! почему бы их не издать...
В общем, я интересуюсь письмами и дневниками - чтобы почувствовать каким-то образом личность автора. Здесь мне этого не удалось. За отсутствием материала. Не по чему чувствовать. Зато авторы-составители любезно мне предложили свое собственное мнение и видение. Спасибо, не интересно. Кроме того, как-то оно не вызывает у меня доверия... Скажем, они усиленно здесь изображают Ахматову как такое нежное-робкое-болезненно-трогательное создание... не от мира сего, витающее в облаках и все такое... Тут я не знаю (из-за отсутствия материала), но вот, скажем, из записок Чуковской все-таки вырисовывается несколько другой образ. Женщина как бы умная, ядовито-язвительная, да уж... (кстати говоря, почему-то авторы-составители и Чуковскую с ее записками тоже проигнорировали, то есть, какой-то фрагментик взяли, но так-то она накатала три толстеньких томика! )
Единственное, что здесь могу отметить положительного - это фотографии. Обещанные. Действительно, много фотографий здесь имеется. И даже, что удивительно, хорошего качества. В смысле, печать четкая, изображение на расплывается. Тут ничего не скажу.

@темы: Книги

---

Читаю в телеграме - пишет эксмовский менеджер, который занимается моим сегментом. Ромфантом, в смысле.

Каждый месяц я выпускаю две книги Колдовских миров и две Академии магии. А авторов у меня в списке около 150. Плюс постоянный поиск новых имен и текстов.
Грустная математика (тм) говорит. что чтобы каждый автор издался один раз в году, нужно 12,5 книг в месяц минимум. Полтора землекопа, однако.

Ну, это положение по ромфанту, думаю, что в других сегментах дело обстоит аналогично.
Улавливаете? У нас столько авторов с уже написанными книгами, что издательства их не успевают выпускать... Однако, они - в частности супер-мега-монополист эксмо - лучше будет тратить ресурсы на стотыщпиццотое переиздание, к примеру, Стивена Кинга... хотя стотыщпиццот до того изданных его книг лежат в магазинах... и который, кстати, демонстративно отказался от сотрудничества с Россией...

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«Ляля вчера высказала, что роман мой //о строительстве Беломорканала// затянулся на столько лет, потому что была порочность в его замысле: порочность чувства примирения.
- Не порочность, - ответил я, - какая порочность в том, что я строительство канала пожелал отразить в детской душе, воспринимающей жизнь поэтически. Никакой порочности в этом нет, но, может быть, есть легкомыслие. Есть положения в жизни, когда легкомыслие обязательно и даже играет свою полезную производительную роль. Взять выбор супруга, а между тем от этого выбора зависит судьба нового человека на земле. А у кого нет легкомыслия, тот засмысливается и остается холостым и бесплодным. Кто бы,правда, стал бы детей рожать, если бы понимал, какой он несет ответ, кто бы взялся за перо писателя, если бы вперед знал, чего стоит по-настоящему рожденное слово».

С.Уранова. Четыре года в шинели.
«21 июня 1944. Наш товарный поезд прибыл в Киев рано утром в 6 часов. Весь день простояли в очереди за билетами но вокзале, но все же я ухитрилась вырваться и посмотреть. Что же стало с нашим древним городом. Я вышла на Крещатик и не могла понять, где же этот широкий проспект? Где улицы? Все разбито. Великолепные здания или полуразрушены или обращены в груду камней. На развалинах сотни людей, как муравьи, копошатся и работают по разборке кирпича.
Вот остатки типографии. Совсем новые печатные машины, оборудование, станки – все лежит, как бесформенная груда и опрокинуто вверх дном в огромных воронках, провалах и ямах. Молодые девушки вытаскивают из этих ям типографскую бумагу, намокшую и спрессованную. Нестерпимый смрад и тропическая жара. Камни так раскалились, что от них пышет, как из печки. И вот в этом-то пекле идет работа! Бледные изможденные женщины, старики, старухи – все несут на плечах этот тяжкий труд, все стараются залечить раны родного города».

Урал.
Валерия Исмиева.
«Не оставляй своих мертвых поверженными»
Сперва дай отдохнуть, как тени без ветра.
Потом – подняться и долго идти на брезжащий край
Не укрытого поля твоей утраты.
Сбереги нас не похороненными – неси нас поющими
В минутах свечений любви,
Сплетающими нить твоей жизни
Толчками крови под кожей.
Этим током ты зван был в такой длинный путь
И такую малость теперь вспоминаешь…»

А.Одинцова. Начальник для чародейки.
«- У меня были сотни мужчин, я знаю такие истории наизусть. У этого господина не все дома. Я поняла это, как только он переступил порог борделя. Абсолютно безупречный, с идеальными чертами лица и безукоризненными манерами. Слишком стерильный. Такие типы не пропускают богослужения и раскладывают органы своих жертв в алфавитном порядке».
***
«Несмотря на одноцветные рясы, послушников точно нельзя было назвать серой массой. Такой разношерстной публики, собранной в одном месте, мне еще наблюдать не доводилось… На удивление, во мне не возникло неприязни к этим людям. Я смотрела, как монахи обращаются с ними, как помогают есть и улыбаются их выходкам, и впервые в жизни подумала: может ли быть, что слабым есть место в мире?»

---

В телеграме у Радуловой - типа нейросеть так нарисовала "Русский военный корабль"...

---

В телеграме -

Джордж Мартин рассказал, что не хотел бы закончить свою карьеру, как Стэн Ли, который потерял контроль над своими героями.

Да он, по-моему, уже давно потерял...
Лучше бы честно и откровенно всем заявил, что он не в состоянии дописывать свою эпопею и не будет этого делать.

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«Куст смородины разросся, ветка нижняя отяжелела и склонилась к земле… Тогда на месте соприкосновения живой ткани с землей появились корешки и так начался новый куст смородины: не от корней произошли в этом новом кусту ветви и листья, а, напротив, корни явились из веток.
Так у нас были юношеские споры о том, что экономика (корни) лежит в существе идейных надстроек или, наоборот, что мысли породили экономику. Из этого спора выходит настоящая война, хотя в жизни так бывает и так, и вообще куст смородины растет себе и растет, как единое существо, со своими ветками и корнями. Однако, если вглядеться в жизнь куста смородины, то как это удивительно похоже, у них и у нас: все споры происходят наверху между ветками и листьями, тут все дерется между собой, и в лесах во время ветра постоянно слышать можно удары и стоны, подобные человеческим. Но корни растений всегда молчат в глубине земли, и всегда заняты делом, и никогда не дерутся между собой, как идеи-листья наверху: корни, даже в самых трудных случаях, огибают друг друга, и мочки их действуют только в отношении всасывания нужных растению минеральных веществ».

С.Уранова. Четыре года в шинели.
«6 апреля 1943. У нас в полку начали издавать журнал под названием «Батареец». Душой этого дела стали замполит Гайдель и поэт Александр Северный, который служит в полку. Журнал пишут от руки. Корреспонденты – солдаты и офицеры. На мою долю тоже выпадает работа. Но я так долго иной раз копаюсь над рисунками, ведь хочется сделать получше, - опаздываю. Северный выходит из себя, и у нас все время споры.
Вчера, встретив меня на улице, он не на шутку разозлился и закричал:
- Вы прекрасно знаете, что журнал выходит 10-го! Если вы 12-го нарисуете, как Рафаэль, это уже никому не нужно!!!
Я засмеялась и подумала: а ведь он прав!
Моя полевая сумка полна карандашами и бумагой, которые я запасла еще в Москве. Готовые рисунки можно будет хранить вместе с канцелярией в ящиках, где мы возим документы. Главное – лишь бы время было рисовать!»

П.Корнев. Негатив. Эскалация.
«- Мышцы забиты, - укорила меня Федора Васильевна. – Не пренебрегай разминкой и растяжкой.
- Не пренебрегаю.
- Ну я же вижу! – фыркнула терапевт. Она легонько покрутила мое плечо, потом то же проделала со вторым. – Не только патологии энергетических каналов оказывают воздействие на организм оператора, но и физические отклонения…
- И у меня?
- Полный набор. Начальная стадия сколиоза и легкое смещение позвонков шейного отдела.
Я тяжело вздохнул. Уж кто бы сомневался – если и есть какие-то патологии, у меня их обнаружится полный комплект.
- Это все решаемо, - утешила меня Федора Васильевна, продолжая разминать плечевой пояс. – Но вот если не сбалансировать энергетические каналы, ничем хорошим это не закончится.
- Так мне же их сбалансировали!
- Вовсе нет! Их лишь привели к некой условной норме. Никакой терапевт не может навязать пациенту равновесие, это вопрос самосовершенствования.
- Самосовершенствование – это не быстро.
Федора Васильевна негромко рассмеялась.
- Не бойся, время у тебя есть».

---

В телеграме, в канале про космос пишут -

На окраине Солнечной системы может располагаться крохотная черная дыра массой не более пяти масс Земли. Существование подобного объекта могло бы объяснить и то, почему некоторые небольшие небесные тела в поясе Койпера (области космоса за орбитой Нептуна) имеют необычные траектории движения.

В 2016 году компьютерные симуляции и математические модели выявили, что причиной странных орбит может быть таинственная планета. Неоткрытая планета размером с мининептун должна иметь массу в пять-десять земных, диаметр в два-четыре раза больше земного и вытянутую орбиту с периодом обращения приблизительно 15000 земных лет

Однако гипотеза крохотной черной дыры куда более оригинальна и объясняет тот факт, почему загадочную планету до сих пор не удалось рассмотреть в телескоп. Такая крохотная черная дыра массой в пять раз больше Земли имела бы радиус всего около 4,5 сантиметра.

---

Лена Летняя "Академия Легиона". Фэнтези... со слегка детективным оттенком... Любовный роман. Третья часть цикла про академии за Занавесью.
Сюжет: юная Хильда с раннего детства мечтала пойти по стопам отца, который некогда служил в Легионе, и самой стать легионером. И вот она преодолела очередной барьер и поступила в Академию Легиона. Хильда учится старательно и с большим энтузиазмом, но окружающие, и курсанты, и преподаватели настроены скептически - считают, что хрупкая девушка не потянет таких нагрузок в реальных боевых условиях... И тут в Академии начинают происходить странные и зловещие события - при загадочных обстоятельствах умирает один из курсантов, в ходе расследования власти вроде бы нашли виновного, но Хильда с этим не согласна. Девушка решает начать собственное расследование и даже убеждает своего куратора в том, что с этим делом что-то не так...
Я с большим интересом и удовольствием прочитала первые две книги цикла... и с таким же энтузиазмом приступила к третьей... Но с самого начала что-то пошло не так. Теряюсь в догадках! Нет, я сразу поняла, что в третьей книге опять в центре окажутся другие герои - ну так что, это обычная практика в ромфантовских циклах... К тому же мне ужасно интересно было на этот раз почитать про Хильду, боевую подружку ГГ из первой части, ну и про бывшего легионера Дилана Мора, тоже, тем более, что он произвел в предыдущих частях очень приятное впечатление, хотя и появлялся в эпизодах... Но читать было трудно, все шло через пень-колоду... И персонажи особо не интересовали, и их отношения никак не интересовали... и обещанное расследование тоже. Мда.
Зато все время мучило подозрение, что эту злосчастную третью часть автора заставили написать из-под палки. Поэтому она и ощущается такой невнятной - сырой и недоделанной. Как будто здесь все валяли второпях, как получится, не вдаваясь в прорисовку деталей, проработку сюжета... А ведь в прошлых частях мне как раз понравился авторский подход - тщательная проработка мира, выстраивание сюжета, хорошо прописанные характеры... и отношения между персонажами развиваются логично и постепенно! И все это так прекрасно совмещается - и романтическая линия, и детективная интрига, и все прочее... И ничего из этого в третьей части не осталось!
Персонажи, вызывающие интерес в предыдущих частях - пусть они там и были на втором плане - тут превратились в картонки. И как там между ними будут развиваться отношения - ну, лично мне было все равно. Минус романтическая линия.
Детективный и прочий сюжет вызывает много вопросов - и это даже если особо не вдумываться. Ну вот, к примеру, начинается с того, что Тане (это ГГ из первой части) стали сниться зловещие пророческие сны! О грядущей массовой бойне в Академии Легиона. Ладно, удивляться не приходится, в прошлых частях так и было сказано, что у Тани есть некоторый пророческий дар. Зато остается удивляться, как в этой части персонажи реагируют на такие зловещие сны Тани. Ей снится массовая гибель курсантов. И никто по этому поводу даже не парится... не говоря уж о том, чтобы предпринять какие-то меры. Очень странно - учитывая, что в прошлых частях было сказано, что видения у Тани сбываются. Ну и? Потом вдруг было заявлено, что - а может, это не настоящие пророческие сны! а это какой-то неизвестный злодей специально Тане наводит эти сны! И все стали думать, что это за злодей и как его найти... или он не наводит эти сны, а искажает их... Ректор Фарлаг (это ГГ из второй части) специально для Тани приготовил зелье, чтобы в следующий раз она его использовала и смогла таким образом определить, что же неизвестный злодей наводит и искажает в ее видениях. Я стала ждать результатов - к чему это все приведет. Оказалось - ни к чему! задвинули и проехали. Так и не разъяснили ни что там было с этими Таниными снами, ни кто их наводил, ни каким образом наводил... Чудно.
Да что там со снами... Честно говоря, я, дочитав до конца, по сути так и не врубилась, что же там был за главгад, который все затеял... и чего он вообще хотел... То есть, по воле авторов злодеев изобличили порядочно... но вот если я пробую свести все это в одну картину, то как-то все у меня начинает расползаться. Так что лучше вообще ни о чем не задумываться. А то только и будешь огорчаться, что автор поддалась модному увлечению - экшн ради экшна.
В общем, сплошное разочарование. Но я все равно надеюсь на лучшее... В смысле, вижу, что автор еще продолжает цикл. И вроде как совсем уже с другого витка. Вот и надеюсь, что там автор вернется к своей манере письма!

@темы: Книги

---

Книжный столик

М.Пришвин. Дневники.

«Хорошо политику действовать, разбивая людей на классы и внутри классов, ставя расчет свой на среднего человека. Хорошо математику строить, пользуясь даже бесконечностью, как знаком. Но я, художник, не только бесконечность, а даже таракана в своем изображении не могу обойти и в тараканьем существе должен открыть тараканью личность».

«Бабочка чем хороша и особенно прекрасно и свята, что, летая с цветка на цветок, собирая пыльцу, оплодотворяя растения, работая, как все, совершенно молчит, а пчела, работая, жужжит. Если бабочка «святая», то пчела, по-моему, просто труженица, и я не назову ее святой до тех пор, пока не узнаю в точности, о чем же именно она жужжит».

«Сильно талантливый человек и не может быть очень умным, потому что при уме должна быть злость и холод, а талант греет, и ум на таланте как бы на теплой лежанке».

«Главная мудрость нажитая выражается тем, что человек, имея какой-нибудь загад, не торопится с его выполнением, а выжидает, поручая в этот промежуток нечувствительно для себя «задаром» работать тем же самым естественным силам, которые выращивают, например, посеянную рожь».

«Узнавая человека, смотрю на вещи, им создаваемые, и по ним сужу о человеке, а то ведь если в самого человека смотреть, то ничего о нем нельзя сказать: хороший сам по себе плох на деле, плохой прекрасно делает. Так вот, есть вещи, которые как будто больше, чем сам человек, и по этим необыкновенным вещам я догадываюсь и о самом человеке».

«…Никогда деревья не бывают так расположены к человеку, как в такой вечер, почти человеческие слова высвистывают певчие дрозды – нет у них своего сознания, но они рады и отвечают сознанию, если появляется со стороны».

«…Страна эта существует и только мы не умеем, не хотим даже сделать личное усилие для ее достижения (нужно по крайней мере ноги отрезать человеку, чтобы он начал чувствовать бесконечную цельность жизни)».

«Не только лес рубить надо, если он поспел и если правильно рубить, а если время вышло, оправдалась жизнь, то и самому умереть ничего…»

«После всех трудностей нам, конечно, чудесный бор был как рай, но в то же время мы были и смущены: зачем было так далеко ходить, если такой же рай есть под Москвой. Так вот мы живем и не знаем и не хотим понять, что живем в раю…
Тут вся тема: нет на свете более мрачной силы, чем та, от которой люди страшно угнетены и несчастны, - это сила привычки. Привычка лишает выбора. Привычка – это паутина: ее выпускаем мы из себя, ею опутываемся и ничего не видим, даже рядом с собой, из своего кокона».

«Архангельск. Чем-то похоже немного и на Владивосток: каким-то образом море дает знать о себе: что-то большое живет здесь близко, огромное… С морем еще нельзя так распорядиться, как с лесом, и на море человека нельзя так унизить, как в лесу и на пашне. И вот это именно, - что нельзя так унизиться при свидетеле, - море и накладывает отпечаток на приморские города: в крайнем случае тут как будто всегда есть выход: взять да и уехать в море, омывающее все страны, все берега, соединяющее все земли, все народности».

«Не вдали, а возле тебя самого, под самыми твоими руками вся жизнь, и только что ты слеп, не можешь на это, как на солнце, смотреть, отводишь глаза свои на далекое прекрасное. И ты уходишь туда только затем, чтобы понять оттуда силу, красоту и добро окружающей тебя близкой жизни!»

«Путешествие ценно не так тем, что оно обогащает человека новым знанием, как тем, что оно открывает глаза на близкое. И есть путешествие в такую отдаленную страну, возвращаясь откуда, люди могут понимать любовь к ближнему и даже к врагу, - только надо очень далеко уехать: я там не бывал».

«Самая опасная охота на диких зверей является лишь забавой детей старого возраста. Единственно опасным для всех зверем, на которого нет охоты и выходят на которого лишь поневоле, - это зверь, обитающий в человеке. Множество людей, сами того не зная, живут только страхом этого зверя, ненависти к нему, презрения, но еще большее множество при каждом удобном случае сами обращаются в такого же зверя. Конечно, есть и настоящие люди, охотники на этого зверя: ими жизнь продолжается. Но нерадостная это охота… что-то вроде охоты на смерть».

«Время подошло к практике и действию. Мы ждали пророков, а пришли экономисты».

«Мелькнет иногда, не в том ли дело, не в том ли смысл вещи и цель автора, чтобы представить нам в жизни две правды, большую и коротенькую; причем в Германии между правдами существует некоторая гармония: благодаря этому малая правда роскошно и прочно устраивает повседневную жизнь людей; а в Петербурге обе правды враждебно распадаются, и человек становится двойным: на службе один, дома другой».

«У писателя в его книгах должно быть как у самого хорошего хозяина: все вещи собрал любимые, знакомые и нужные».

«Жизнь писателя тем страшна, что те два-три часа и то не каждый день – ведь только каких-нибудь два часа творчества! Остальные часы, 22 часа в сутки, пустые часы эти существуют лишь для подготовки тех двух настоящих часов жизни; у людей нормальных жизнь должна оставаться цельною во все 24 часа».

«Мы ведь все в любви своей от невесты в приданое получаем звезды и месяц, и песенки, но куда-то они деваются после брака. Наверно, мы тратим их, а надо это сохранить, все это большое небесное и земное хозяйство, получаемое нами в браке от женщины».

«За поэзию нельзя давать ордена и чины. Разрешение быть самим собой, – вот все, что может поэт искать у граждан для себя, и на всяком месте оставаться поэтом – вот его долг и гражданственность».

«Некоторые думают, что двадцать поколений немцев работали, чтобы создать Гете, надо бы сказать, что работали они между прочим, сами того не зная, вернее, просто жили, а Гете сам собой заводился, как заводятся птицы в чистых кустах».

«Лес великий, наши сосны перед чинарами, как спички, но какой это лес, если можно забраться повыше и просмотреть его сверху насквозь. У нас на севере это и есть самое главное в лесе, что он выше нас…»

«Откуда только это взялось, что осел глуп? Мало ли людей, нагруженных тяжестью, идут по жизни тоже молча медленным шагом. Неужели это тоже ослы? Нет! Это не ослы, а мудрецы идут, они понимают, чувствуют жизнь в ее достоинстве так глубоко, что если оставить всю суету, тщеславие, хлесткость и только ровным ритмическим шагом идти под тяжестью, то все-таки и тут не конец, и тут можно привыкнуть нести и жить хорошо про себя… Да разве вся тяжесть условностей так называемой культурной жизни не для таких создана, чтобы внутри ее мог человек жить про себя? И так можно по-ослиному на любую гору всякому подняться».

«Мой враг в творчестве – это прежде всего мое собственное желание повторять себя самого без всяких новых усилий».

«Можно сказать, что всякое настоящее творчество есть замаскированная встреча одного любящего человека с другим, и часто на таких больших отрезках времени, что без книги, картины, звука эти люди в пределах земли никак не могли бы встретиться».

«Архивом своим заниматься надо, потому что это именно долг мой, живущего человека, в отношении себя, как покойника (да, действительно, заниматься своим архивом – это значит создавать свои похороны)»,

«Искусство не может быть безлично: его создает только личность».

«Нет, нельзя мне понять жизни воды по человеку внутри себя. Но зато, глядя на воду и забыв о себе, я могу легко понять действия человеческие в истории».

«Есть люди, которых оценить можно только во время какого-нибудь дела, захватывающего их целиком. В этот момент они все на свете понимают, и, если бы можно было их спрашивать,, записывать их ответы, мы бы давно узнали такие вещи, что такое правда и многое, о чем сейчас и не догадываемся. Но безумно спрашивать в интересах человеческого сознания в то время, когда идет борьба за самую жизнь. Оттого и кажется, что нет правды на свете. В бессловесном молчании переменяют люди эти нашу жизнь. Другой человек, напротив, при всем своем мучительном желании не может с головой уйти в дело, и скопленная энергия ищет себе какого-то иного выход. Вот я такой человек и хочу оправдать и теперь жизнь свою рассказом о своем друге, который, по-моему, должен бы все знать, но не может ничего сказать о себе».

«Гриб растет ведь только до того времени, пока его не найдут: после этого он делается предметом потребления. Так точно и писатель растет».

«Самое трудное в деле писателя не писание: писание – это самое легкое. А трудно переживать то время, когда не пишется. В то время, как люди занимаются игрой, писатель прячется. Книги, выпущенные автором, всегда есть обман уже по одному тому, что содержат лучшее его жизни и не раскрывают, какою ценой далось это лучшее. Автор отдает обществу свои сливки, а сам простоквашей питается».

«Нельзя целью поставить себе счастье: невозможно на земле личное счастье как цель. Счастье дается совсем даром тому, кто ставит какую-нибудь другую цель и достигает ее после большого труда».

«Всем научились пользоваться люди, только не научились пользоваться свободой, если она просто придет. Может быть, бороться с нуждой и крайней необходимостью легче гораздо, чем со свободой. В нужде люди закаляются и живут с мечтой о свободе – и на этом пути являются праздники: чуть-чуть полегче и праздник. От праздника к празднику с мечтой о свободе и до смерти. Но вот приходит свобода, и люди не знают, что с ней делать, люди дуреют, имеют возможность летать, а сами мечтают о натуральном хозяйстве».

«Художник есть такой человек, который сохранил в душе своей себя, как ребенка, и может по-своему смотреть на мир тем первым младенческим взглядом и потом пропускать свой материал через всю сложность взрослого, мыслящего человека».

«К пониманию простейших вещей философ доходит сложным путем, и, поэтому его положение среди простого народа всегда опасно, еще бы: человек мучительно думает и доказывает то, что все знают».

«Вот эта же самая, точно такая, цвела черемуха, когда любовь я мог понимать, только по роману Ивана-Царевича с Марьей Моревной. И теперь, когда у меня уже внуки, раз в год, когда зацветает черемуха, понюхав ее, на одно мгновение я вдыхаю в себя ту любовь. И так не одна черемуха, а всякий запах является как бы термосом нашей души и до старости дает возможность помнить свое детство не головой, а всем существом».

«Конечно, и во мне всякий есть человек, но я выбираю из всего себя лучшее, делаю из него человека возможного и называю это – реализм, а не то реализм, как некоторые думают, чтобы вывертывать из себя без разбору и находить в окружающем мире людей ему подтверждение».

«Нет, никогда в лесу не бывает пусто, и если кажется пусто – это ты сам виноват».

«В мире нет ничего чужого, мы так устроены, что видим только свое: только одно свое раскрытое «я».

«Думаю о «по ту сторону добра и зла» - там, где человек не оскорблен, не обижен. Там находятся родники поэзии. Проходя оттуда к нам через почву добра и зла, поэзия часто принимает вкус добра, и потому поэта часто считают добрым человеком. Поэзия начинается не от добра. По ту сторону добра и зла хранятся запасы мировой красоты, лучи которой проходят через облака добра и зла…»

«Природа поступает со своими черновиками разумней, чем мы, писатели: мы их рвем и показываем личико. Природа все свои черновики хранит в живом виде, и благодаря этому я могу, занимаясь с усердием, рассмотреть, как соединилось лицо человека, и все детали лица…Увлекательное это занятие – проследить все фазы создания какой-нибудь вещи, записать все и оставить все это жить, как в природе. Со временем явится такой удивительный поэт, он все лоскутки мои соберет, и будут они жить – целый мир рядом с героем его…»

«Конечно, в писании тоже есть свои законы и первый закон, чтобы написанное было интересно для чтения. Задача моя чрезвычайно трудная и две опасности, как Сцилла и Харибда, ужасные: одна опасность, что повесть напишется хорошо, а план ее окажется неинтересным, и никто это читать не будет; другая опасность, напротив, интересно будет… но самую повесть не напишу».

«Смерти, конечно, все живое боится и бежит от нее. Но когда надо постоять за такое, что больше себя, - есть это! – человек, охваченный смертью, говорит: помирать собираешься – рожь сей! И сеет ее для тех, кто будет после него, и так подает руку другим, и по мостику своего жизнетворчества, как по кладочке, над смертью потом переходит в жизнь будущего».

«Мы с чрезвычайной скоростью куда-то мчимся, я это замечаю по вехам прошлого, возьмешь что-нибудь, например, Толстого, и ужасаешься, как далеко эта веха от нас…»

«Как судить небывалое? Нет ни аршина, ни метра у людей для меры небывалого. Тогда все это событие персонифицируется и является единственный, богоподобный герой-победитель, и о нем говорят, что победителей не судят. И только когда уже все кончится, и все прошлое встанет как одно лицо и не из чего будет возникать небывалому, тогда настанет тот Страшный суд, на котором будут судить всех победителей.
Победители создают небывалое? Или время переходит в небывалое и с ним появляются люди-победители?»

«Перечитал речь Тургенева при открытии памятника Пушкину… что «простой народ» ни в какой стране не читает своих гениев. Теперь в этом вся закавыка. Мы не знаем, кому мы книгу даем и что из этого выйдет. Не в писателе дело теперь, - довольно написано! – а в читателе».

«Перед тем как хорошо написать, рушатся леса трудных придумок, и открывается совершенно простой путь, и все делается на этом пути так легко, что кажется, будто вовсе напрасно перед этим трудился».

«Вся вера в «прогресс» основана, конечно, на том, что когда человек находится в недоумении и пусть лично, то ему надо схватиться за что-то вне себя, и вот эта иллюзия о мире внеличном, движущемся к лучшему, и есть «прогресс». На самом деле мир всегда одинаков, и стоит, отвернувшись от нас. Есть, однако, у человека возможность иногда заглянуть миру в лицо: и вот это и есть все наше счастье, заглянуть миру в лицо».

«По правде сказать «я» можно лишь на родном языке…»

«Собирал сборник для юношества из своих старых рассказов… Я хотел весь сборник назвать по рассказу «Марья Моревна». После стал думать, не лучше ли назвать по рассказу «Черный Араб». Углубился в размышление: чего больше не хватает нашему романтизму: Прекрасной Дамы или же рыцаря? И нет, пришлось отказаться от Марьи Моревны: женщин хороших у нас еще довольно, а рыцарей очень уже мало. Нет! Пусть сборник, посвященный рыцарю, и называется мужским именем, «Черный Араб».

«Есть множество сил, еще не открытых, но которыми мы бессознательно пользуемся. Так вот есть сила излучения добра, когда самому хорошо, когда сам человек счастлив».

«Подлинная жизнь – это жизнь каждого человека в связи с его близкими: в одиночку человек – это преступник, или в сторону интеллекта, или же в сторону банального инстинкта. Мой человек – это самое то, что наша интеллигенция называла презрительно «обывателем». На деле же это именно «сам-человек». А что индивидуальность? Каждый «сам-человек» содержит свою собственную индивидуальность, и надо обладать родственным вниманием, чтобы уметь отличать в каждом свойственную ему индивидуальность».

«Весною, как бы ни было плохо в природе, какой бы ни был тусклый день – все равно весь день так не простоит и переменится к хорошему: тебе тут делать нечего, садись в седло, сложи поводья и знай, что приедешь к хорошему. Осенью другое дело, тут все зависит от тебя самого, как ты в себе».

«Одна трудность – переносить пустыню, другая – оставаться самим собой при встрече с другим человеком».

«Тем самым, что я существую в родной стране как художник-писатель, признаваемый за талант и врагами, я защищаю страну в тысячу раз больше, если бы стал плохо… писать прямо об обороне страны. Будем ли мы жить, если нас займут немцы, ни один политик сейчас не может сказать, решение скрывается в вере, и если я пишу и у меня есть читатели, то, значит, я еще верую, что наша страна будет свободной. И потому не надо раздумывать много, а побольше и получше писать».

«Между личностью и обществом есть люфт, когда и личность может наделать беду обществу, и общество может погубить личность: и тут вся игра, стоящая целой жизни».

«Я думаю, что волшебный лес существует сам по себе и как бы прорастает в душе человека, как бы рождается, от чего является мысль, и эта новорожденная мысль находит себе соответствие в обыкновенном лесе: возрожденная идея как бы узнает себя. Так что душа наша как бы вечно бродит по местам своей родины, вспоминает и узнает их…»

«Смотришь на цветущий луг, - это одно, и смотришь дома на единственный цветочек, взятый с того же луга, - это совсем другое. То же самое лес и маленькое деревце, пересаженное в огород. Миры одинаково прекрасные, но разные, и есть люди, которые любят плавать по морям, и есть любители налитого аквариума».

«Самое нехорошее в литературе, что писатель откуда-то берет себе право смотреть на жизнь как на свои материалы и пользоваться ими, то есть он делает то же самое, что и охотник за шкурками бобров: сдирает шкурку, а самое животное бросает».

---

Невероятно... 20 июля... Армада наконец вывесила планы на август.
Специально посчитала - 6 книг. Шесть, Карл!
Жуткое дело.

---

Читательский дневник

М.Пришвин. Дневники.
«В Дантовском «Аду» не представлено такое наказание, чтобы личность человека под предлогом пользы ближнему превращалась в какой-нибудь рычаг или шестерню, винт, вечно вертящийся, крючок, вечно перебирающий от петельки к петельке, или фонарик с красной и зеленой щекой: красная запрещает, зеленая пропускает. Да, в то время, когда писался «Ад», не мог еще Вергилий сесть за руль автомобиля и перед красной щекой фонарика в ожидании, когда фонарик повернется зеленой щекой, сказать своему пассажиру:
- Этот фонарик с красной и зеленой щекой был когда-то человек, преисполненный добрыми намерениями на пользу ближнего.
Ты, Данте, имел счастье жить и творить на небольшом острове счастливых, ты не замечал, что ад давно уже вышел из подземных своих недр и распространился на поверхности всей земли. Я это лучше могу показать тебе на войне».

Е.Хаецкая. Гуляки старых времен.
«Желтые, по-деревенски летние пятна солнца падали на смуглый резной бок гигантского сундука, на цветные каменные плиты, на деревянное кресло с кривыми подлокотниками, где в позе воина возлежал бандитского вида кот с прищуренными глазами дикого степного кочевника… Кот, который, казалось, составлял единое целое с креслом, внезапно сверкнул желтыми глазами, затем снова мирно сузил их и громко замурлыкал. Как все разбойники, пел он задушевно.
Юридически кот считался собственностью Лоэгайрэ, однако резиденцией своей избрал замок Веселой Стражи. Сварливый гном был давним другом юного барона, и именно ему принадлежал коварный план снабжения мальчика котом. Баронесса Иннгерд терпеть не могла кошек и запрещала сыну заводить их в замке. Это был едва ли не единственный запрет, исходящий от матери, - как его нарушишь? Как-то Лоэгайрэ дождливой ночью попросился переночевать. Под одеждой у него пригрелся беспородный кошачий подросток. Наутро гном ушел, а подросток остался, переданный на излечение от нервных потрясений юному барону. После того Лоэгайрэ неоднократно клялся баронессе, что заберет кота к себе.
Домашнее имя кота было Барсик – уменьшительное от почетного прозвища Берсерк, завоеванного бесстрашным животным в сражениях».

П.Корнев. Негатив. Эскалация.
«Из коридора донесся металлический трезвон, и окружившие кафедру студентки разошлись по местам, а Эрнест Карлович усилием воли заставил взлететь кусок мела и принялся вычерчивать им на доске какую-то сложную схему.
- Петя! – толкнула меня в бок Лия. – А сможешь меня технике алхимической печи научить?
- Ладно, - произнес я со вздохом. – Либо завтра в первой половине дня где-нибудь в кафе поговорим, либо подходи в среду после занятий к служебном входу, я там до семи дежурить буду.
Говорил я совсем не громко, просто не учел, что преподаватель уже начал лекцию, и легкий гул в аудитории как отрезало. Ну и нарвался.
- Молодой человек! – произнес Эрнест Карлович. – Да-да, вы! На последнем ряду! Встаньте, пожалуйста, и представьтесь!
В мягком и ровном голосе не прозвучало угрозы, но сам не заметил, как очутился на ногах.
- Петр Линь, - сказал я и нехотя добавил: - Вольный слушатель.
- Слушатель! – воздел лектор к потолку указательный палец. – Это ведь от слова «слушать», не так ли? Вы явились сюда слушать, но вместо этого мешаете другим. Вы помешали другим получать знания, а потому впредь я не желаю видеть вас на своих занятиях. Покиньте аудиторию немедленно!
Лия покраснела до корней волос и даже попыталась встать, но я жестом остановил ее, открыл свой новенький портфель, без лишней спешки убрал в него тетрадь и карандаши и двинулся к входной двери. В гробу и белых тапочках эту психологию видел!»

---

В телеграме пишут -

Доигрались! Пандемия коронавируса вызвала всплеск супербактерий: врачи прописывали слишком много антибиотиков для лечения вторичных инфекций.
В итоге опасные бактерии и грибки стали устойчивы к наиболее доступным и распространённым лекарствам.

Хм... Правда что ли?