Включила новонастроенное телевещание. Чтобы проверить, работает ли еще или вдруг отключилось. Скоро же поздравление будет. Работает. Так... на первом какой-то дикий бред идет. А вот рядом в списке каналов вижу, что где-то передают "лучшие песни кинематографа". Ага, думаю, с этим уже можно подождать полчаса. Там рекламу гонят. Как я могла забыть.
новогодний. Не знаю, можно ли разглядеть или нет - но вот это яркое пятно в самом центре - это радуга!
А это я собралась с силами и нарядила елку. Даже практически натурально нарядила (а не как обычно - вытащить елочку из шкафа... )
(огорченно - а что они все смотрят куда-то в сторону, это было задумано специально для группового фото с удобного ракурса... Но там фотоаппарат вообще ничего не берет, одни расплывчатые лиловые пятна... )
Александр Алов, Владимир Наумов. Статьи, свидетельства, высказывания. «Вскоре мы прибыли в Киев, сдали чемоданы в камеру хранения и отправились на студию. Поселились мы «нигде», но вскоре нашим жилищным вопросом заинтересовался сам директор студии Александр Валентинович Горский. Нас пригласили в кабинет директора. - Ну как? – спросил Александр Валентинович осуждающе, - жить, конечно, негде? - Негде, - сказал Алов. Горский нагнулся, нажал какую-то кнопку, что-то зафыркало, засвистело (в то время только что появился селектор). - Ободынский, - неторопливо сказал директор студии. - Слушаю, Александр Валентинович, - раздался быстрый почтительный голос, сопровождаемый треском и электрическими разрядами. - Ободынский, кто там у нас живет над столовой? - Сценарист Кушнеренко, Александр Валентинович. читать дальше- А сценарий он сдал? - Нет, Александр Валентинович. - Так вот, слушай сюда, Ободынский. Этого Кушнеренко, мать его так, из квартиры выселить, а этого, как его… Алова… мать его за ногу, - вселить… Он нажал кнопку и перевел взгляд на меня. - Господи, да вас двое, - изумленно сказал он. – Куда же девать второго? Ну ничего… будете жить вместе. Надеюсь, не женаты!» Итак, мы с Аловым поселились над столовой в квартире, обставленной мебелью из кабинета Гитлера (из фильма «Третий удар»). Вход в наш подъезд был с территории студии, и поэтому мы каждый раз заказывали пропуск нашим гостям. Это было крайне неудобно, и вскоре мы приучили наших знакомых взбираться к нам по пожарной лестнице через окно. Этот небольшой недостаток можно было легко пережить, тем более что квартира также имела и некоторые достоинства: мы могли в любую минуту перекусить запахами из столовой».
Н.Жильцова. Глория. Два короля. «- Так, нам нужен… вот! Он самый! Стебленник, - отозвался Винс, подойдя к каким-то лопухам и срывая большие листья. Я молча смотрела, как он старательно размял в руках лист, превратив его в кашицу, а затем осторожно протер этой массой лицо. Несмотря на то, что сам лист когда-то был зеленого цвета, полученная Винсом кашица оказалась бесцветной. - что ты делаешь? – по-прежнему не понимала я. - Маску косметическую, - Винс фыркнул. – Давай не стой. Делай как я. Ну ладно. Пожав плечами, я тоже сорвала лист и старательно растерла его в ладонях. Подняла взгляд на Винса и охнула. - Теперь понятно? – засмеялся он. Лицо Винса приняло желтоватый оттенок, разом прибавив ему возраста. Кожа стала стянутой, резко очертив скулы. Да, узнать его было можно, но… только в теории. Посторонний человек, видевший Винсента Глерна только на экране в новостях, вряд ли связал бы с ним этого изможденного пожилого мужчину. - Это как? – удивилась я. – От лопуха этого? Винс кивнул: - Ага. Не думал, что военная ботаника мне в жизни пригодится, ведь магическую маскировку наложить гораздо проще и качественнее. Но не в нашем случае. Сок стебленника сильно обезвоживает кожу. Эффект, конечно, временный, но нам надолго и не нужно… Прекрасно, - комментировал Винс, рассматривая меня. – Собери волосы в узел, губы подожми… вот! Теперь я знаю, как ты будешь выглядеть лет через тридцать».
Сидела и размышляла о своих книжных планах на этот год... Планы, в общем, представляются туманными. Учитывая ужасающее положение с ценами на книжном рынке и со всеобщим кризисом. И из библиотеки меня выгнали... Может, конечно, этот куарный режим отменят - но сомнительно мне, учитывая это заведение, где силы зла властвуют безраздельно. И даже если и отменят - веры им нет никакой. Сегодня отменят, а через неделю опять введут. С них станется. Мне, конечно, есть что читать, у меня запасы. Я почетный хомяк. Книжный. Но жалко за новинки, которые всегда такие интересные... У меня появились мысли о перечитывании. Тоже заманчивое дело. Наслушавшись на буктьюбе и начитавшись на LiveLib отзывов, которые очень странные - все больше хочется перечитать Джордана. Тем более, я его давно не перечитывала. А вдруг еще Азбука издаст таки ранее не издававшиеся тома - так для этого не помешало бы ведь освежить в памяти? Ну и кроме Джордана наверняка - в процессе поисков того же Джордана - найдется что-то что мне вот прямо захочется перечитать. Собственно, мне вот уже давно хочется планомерно перечитать Диккенса. У меня собрано не все, но сколько-то есть... Давно хочется. Лет двадцать уже. И Стивена Кинга тоже. Вот как раз, когда я его последний раз обширно читала - было такое настроение - это были 90-е. Кстати, неплохо было бы и Стругацких перечитать. Про них тоже очень странно отзываются.
А вчера, когда я лазала туда-сюда по списку прочитанного и подбирала книги под всякие номинации... Сегодня мне пришло в голову, что можно номинации подготовить и заранее, на год. Чтобы в конце года взять и сверить. Как показал вчерашний вечер, большую часть прочитанного у меня составляет ромфант и фантбоевики. Само собой. На том стоим. Но хотелось бы как-то продвинуть чтение и всего остального. У меня за это время скопились всякие книги. Они уже слежались в геологические пласты. Книги, которые покупались в период того или иного увлечения, а потом оно прошло, или новое появилось... вызвавшее новый геологический пласт... В общем, давно хочу принять хоть какие-то меры к разгребанию этого всего. Так что я придумала номинации, пусть они просто будут, а в конце года я проверю, что у меня получилось. Зная себя, я вряд ли буду подходить систематически... Но тем интереснее - как получится... читать дальше Люблю число 4, это хорошее число! Буду ориентироваться на него.
Номинация "Парк Юрского периода". Прочитать книги из старых слежавшихся завалов. Если я за год прочитаю таких 4 книги - могу себе присвоить статус "помощник на раскопках". Если 16 - "палеонтолог". Если 64 - что, конечно, абсолютно невероятно - ну, "великий палеонтолог"...
Номинация "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз!" Прочитать книги из числа советской литературы/изданных в СССР. Если хоть сколько-то - буду я "октябренок". Если 4 - "пионер". Если 16 - "комсомолец". Если 64 - "член КПСС".
Номинация "Глубинное погружение"... Акваланг май френд, и все такое... Сейчас - как я смотрю - продвигается такой тренд, что - "ах, это такая замечательная книга, что я мечтаю ее забыть, чтобы прочитать заново!" Это глупости, я считаю... Перечитывание дает книге свои нюансы, глубину, да. Если у меня наберется из перечитанных 4 книги - я буду "дайвер". Если 16 - "капитан Немо". Если 64 - "Ихиандр".
Номинация "Письма лично на почту ношу"... Письма! Это я и так с удовольствием читаю. Так что тут надо сразу задавать планку. Если наберется 16 книг - я буду "почтальон Печкин"! Если 64... Ну, это я даже не знаю... Кстати, дневники и рабочие записи тоже приобщить в эту категорию. Это ж все равно что письма самому себе!
Еще хорошо бы придумать номинации для нонфикшна (который тоже надо бы читать) и классики (и эту тоже).
А! Вот еще придумала. Номинация "Зеленый светофор". Тот самый, который - все бегут, бегут, бегут, бегут, а он им светит. Модные и культовые авторы из трендов, которых все подряд читают и восторгаются, а я зависаю... Например, все та же компашка - Аберкромби, Ротфусс, Сандерсон... Тут я за себя не ручаюсь, да. Если наберется 4 - "перебежала дорогу уже на желтый". Если 16 - "я спокойно, с достоинством перешла это шоссе в час пик"!
Все, можно начинать.
И что мне в результате удалось выполнить за год. Номинация «Письма лично я на почту ношу». 1. В.Войонмаа. Дипломатическая почта. 2. Ф.Раневская. Письма к подруге. 3. Л.Н.Толстой с/с в 22т., т.18. Письма 1842-1881. 4. Л.Н.Толстой с/с в 22т. Т.19-20. Письма 1882-1910. 5. Л.Н.Толстой.с/с в 22т., т.21. Дневники 1847-1894. 6. Л.Н.Толстой с/с в 22т., т.22. Дневники 1895-1910. 7. Дамы без камелий. 8. А.Гайдар, с/с в 4т., т.4. Дневники, письма. 9. М.Пришвин с/с в 8т., т.8. Дневники. 10. С.Уранова. Четыре года в шинели. 11. Живые строки войны. 12. Говорят погибшие герои. 13. М.Москвина, Ю.Говорова. Ты, главное, пиши о любви. 14. К.П.Брюллов в письмах, документах и воспоминаниях современников. 15. Боярские. Петербургская династия (дневник Е.Н.Бояновской). 16. А.Бек с/с в 4т., т.4. Почтовая проза. Письма, дневники, рабочие записи.
И таким образом я смело могу себе присвоить звание «почтальон Печкин!»
Номинация – «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский союз!» 1. Разум сердца. 2. А.Лиханов. Детская библиотека. 3. Ю.Скоп. Избранное. 4. С.Голицын. Сорок изыскателей. 5. А.Гайдар, с/с в 4т., т.4. Талисман. 6. Добровольцы Урала. 7. С.Федорченко. Народ на войне. Четыре набрала, шестнадцать уже нет… Ну что же, «пионер»! (всем ребятам пример)
Номинация – «Зеленый светофор»ю 1. А.Иванов. Пищеблок. 2. Н.Абгарян. Все о Манюне. 3. Ли Мие. Магазин снов мистера Талергута. 4. Е.Некрасова. Калечина-Малечина. 5. О.Памук. Имя мне – Красный. Ну… «в последний момент перебежала дорогу уже на желтый». Ничего, бегать полезно…
Соня Марей "Ваш любимый доктор, или Дело всей жизни". Фэнтези (производственно-хозяйственная), любовный роман. Сюжет: да продолжение все того же. ГГ- попаданка обустраивается в новом мире, занимается организацией всякого полезного по части медицины, ведет просвещение населения и т.д. Сказать тут, в общем-то, особо и нечего. Мне очень понравилась первая часть, закончилась она "на самом интересном месте"... Вот, с нетерпением ждала продолжения, насилу дождалась. Э... воспринималось оно как-то... ровно, спокойно. Ну. то есть, мне по-прежнему все нравится, но все же знакомое. Нет того вау-эффекта. А может, издательство излишне затянуло с изданием, вот острый интерес и перегорел... Надо было сразу вместе издавать. А вообще, если по уму, то нечего было и делить насильно на две части. Издали бы книжку потолще со шрифтом помельче - был бы один нормальный роман и воспринимался бы более цельно. А так все замечательно. Прекрасный образец производственно-хозяйственного фэнтези (с медицинским уклоном) для любителей этого жанра. Кроме этого производственно-хозяйственного, тут, по большому счету, больше ничего и нет. Романтическая линия - все предельно ровно и спокойно (да и слава богу, взрослые адекватные люди...) Детективная линия - вообще не о чем говорить, так только намеков автор наделала, а в итоге все оказалось простым, как табуретка, и само собой даже раскрылось и разъяснилось. Это тоже очень хорошо, лучше, чем если авторы вдруг начнут накручивать глупостей. Автор заинтересовала, надеюсь, что удастся и еще что-нибудь у нее почитать.
Александр Алов, Владимир Наумов. Статьи, свидетельства, высказывания. Ст.Рассадин: «Когда в руки попадает твоя собственная статья двадцатилетней давности, тобой самим, естественно, полузабытая, а тебе предлагают напечатать ее вновь, первым делом, конечно, тянет кое-что, а может быть, чуть ли и не все переиначить. Ибо переменился, во-первых, ты сам, и слог твой стал иным, и нехитрая мысль, высказанная тобой в том сочинении, продолжаясь в сочинениях позднейших, разветвилась, а то и усложнилась, оказавшись не такой уж нехитрой, какой казалась когда-то. Во-вторых же, те, о ком ты писал и кого хвалил, продолжали жить и развиваться, причем, как оно и бывает, не все из сделанного ими после ты соглашался полюбить и даже принять. Что нормально. Но, возможно, именно поэтому как раз и не стоит не только переписывать старого, но хотя бы существенно править: дернешь одну ниточку, а распустишь все вязание, которое, худо-бедно, связалось некогда. Остается утешаться и даже дорожить тем обстоятельством, что в давно написанном запечатлелась не одна твоя былая наивность, но и соответственно давняя ситуация, невольно остановился неповторимый миг…»
читать дальшеВ.Воронцова. Практикующий. Клятва ворона. «Хитро прищурившись, Дэн быстро выдернул у меня один наушник и поднес к уху: - «Ты спросишь меня, какие танцы? На улице минус двадцать…» - пропел он вместе с Земфирой. – «Бери вазелин, будем целоваться!» Прекрасный выбор, впрочем, в твоем музыкальном вкусе я не сомневался ни секунды. - Спасибо, - улыбнулась я, выключая плеер. – У меня сейчас физкультура, а у тебя? - Культурология в третьем, - сморщился парень. –Но… если хочешь, мы можем бежать целоваться, спасибо апрелю, что вазелин не нужен. Моргнув, я уставилась на Дениса, совершенно не готовая к такому повороту событий. Не то чтобы я не догадывалась, что симпатична ему, и тогда в кино с нами он пошел вовсе не ради Ирки, но… - Что, слишком быстро? – несколько стушевался Дэн. – Или у тебя есть парень и ты уже думаешь, как тактично сказать мне об этом? - Я… М-м… У меня нет парня, - выдавила я истинную правду. Нежеланную, болезненную и неотвратимо реальную. – Но… - Ты знаешь, что это ваше женское «но» следует запретить как отдельный вид психологического насилия?»
"Предания и легенды Урала". Краеведческая книжка, взяла в библиотеке. Наше местное региональное издание... Фольклор. Про что: ну, согласно названию... В общем, это запись устных рассказов старожилов. Как я поняла - студенты собирали. Какие-нибудь специальные исследовательские группы? Ездили по деревням и опрашивали людей. То есть, не официальная история, из книг и от профессионалов, а как она отразилась и запечатлелась в памяти народной, в таком духе. Охват тем широкий - тут и вопросы возникновения поселений, и их названий, и легенды о каких-то ярких личностях и деятелях (знаменитые разбойники ) или вполне реальных исторических фигурах (Ермак, Емельян Пугачев)... Есть и просто рассказы-воспоминания о жизни в прежние времена - о работе на демидовских заводах, к примеру, тут очень напоминает и перекликается с "Были горы Высокой". Поскольку я это читала не так давно, то мне интереснее всего было почитать про что-нибудь не такое привычное... Например, про сплавщиков. Как я поняла, это сложилась целая отрасль ремесла... Ну да, если подумать - так вот, скажем, металлургические заводы уже имеются, металл и все такое выплавляют... Продукцию всякую соответственную производят... Но не сидят же они потом на этих металлических болванках, или как это называется. Надо же это все доставлять к потребителю. А как - могла бы я давно подумать - ведь железные дороги появились только где-то к середине XIX века (да и то от Питера до Петергофа ). А вот - сплавляли на плотах. Тут и рассказывается, как жили целые такие деревни (по Чусовой), семейно строили "барки", собирали плоты, семейно же их вели по реке - опасное, между прочим, дело. Потрясающе интересно. Ну, еще упомянуты углежоги, старатели - куда без них... читать дальшеОтдельным куском идут всякие байки, былички, что-то касающееся примет и суеверий. Тут уже вовсю подключается сказочный и прочий фантастический элемент. Всевозможные чудесные случаи, встречи с духами-помощниками, все такое. Что касается этого, то у меня опять проявился все тот же интерес - все-таки Бажов сам придумал свои сказы или это реальный уральский фольклор? Мне с детства интересно, мы же тут выросли на этом... В "Были горы Высокой" я ничего подобного не нашла, а здесь кое-что и промелькивает. Великий Полоз - или что-то подобное - точно упоминается. И что-то похожее на Синюшку (которая с колодцем) и Огневушку-поскакушку. Ну и некая сущность, весьма похожая на Хозяйку (которая медной горы). Это меня обрадовало. Вообще, приятно было почитать, все-таки старались записывали специалисты-филологи... как мне кажется... старались сохранить самобытную речь и местный колорит. Читается легко, материал идет маленькими фрагментиками. В конце каждого примечание, с чьих слов записано и где. Судя по указанном году рождения рассказчиков, в основном это все записывалось в 20-30-е годы. Ну, максимум после войны, в конце 40-х-50-е. Кстати, книжка еще приятно оформлена небольшими иллюстрациями, создающими колорит, в смысле, сделано под орнамент, или обрывки каких-то старинных записей, или фигурки под лубок. Страница расчерчена полями, вот на полях рядом с рассказами идут эти рисунки.
«Этот камень лежал в самой чаще леса, и о нем никто не ведал. А когда люди вырубили вокруг него лес, то увидели его – старый, весь обтянутый мхом. И люди назвали его Стариком, потому что он был очень стар».
«На Азов-горе разбойники жили. Золота много у них было, драгоценных камней. А не было у них девушек».
«Камни на Чусовой, к которому ни подплыл, - все интересны. Сколько есть на Чусовой камней, каждому имя есть».
«Дождь обмыл камень, и платина из него кругом выглянула такими серыми тараканами».
«Хризалит – он веселый камень, красивый – зеленый цвет».
«С виду иной камень ничего не оказывает, а как его огранят, так он так засияет, ну прям глазам больно».
«Змей тут ужасно было. Змеи на золото вылезают, видно».
«Жила одна старуха. Ей казалось, где золото, там жар горит. Повезут ее старатели. Она и говорит: «Здесь маленько жару. Это только дымок! А здесь давайте начинайте».
«Золото за вершком, да вот не пищит. Может, по нему ходишь, да вот не знаешь».
«Клад ведь на известного человека кладется да на определенный срок. А когда срок кончится, клад-от своего хозяина искать идет: то конем огненным выметнется, то овцой, а то зайцем – от величины клада зависит».
«Металлы-то растут. Вот на моей памяти даже землетрясение было».
«Емельян Пугачев грабил-то только богатых, а бедного человека что им трогать. У него же армия была, а не какая-нибудь банда, и кого попало он не мог убивать».
«С 91-го года электричество на приисках, какая уж тут тайная сила».
«Мой дедушка Иван Кривенков не любил царский режим. Он часто делал налеты и грабил начальство и богатых мужиков».
«Народу, народу тут множена! Кто идет на Шайтан-камень смотреть, это больше те, у кого никто не плавает, а у кого плывет, те шли на биржу провожать. Хороший день, теплый, так по берегу народ, как мак цветет».
«Красно барки сталкивали. Ой, народу соберется! С этого берега барку столкнут, так на тот берег вода-то выхлестнет».
«Связали плот и вниз до Камы. Говорят: выплывешь на Каму и помянешь тятю да маму. Сине, сине, берега не видно».
«Богомольный был парень, шибко богомольный. Фуражку носить – грешно считал. Круглый год шапку носил».
«В 14-м году сильно большая была вода, многие до места не доплывали. Один смелый опытный лоцман был: все побоялись барки вести, а он прямо по лугам поплыл и выплыл».
«Покос у него был по Шайтанке. Накосит, сено поставит. Без лошади сено возил. Нан оги коньки наденет, ухватится за оглобли да по Шайтанке катит. Быстро так».
«Бабушка рассказывала. Поехала она молиться в Соловецкий монастырь. Пароход, на котором плыли, начал качаться, тонуть. Приходит архиерей, говорит: «Сознавайтесь, кто кого убил, ограбил, не то потонет пароход». Начали люди сознаваться. Пароход пошел ровно. Когда приплыли, архиерей все в полиции рассказал».
«Ночью позвали старичка читать молитву по покойнику. Стал он читать. Вдруг слышит, будто козы пробежали под окнами: то были черти. В это время мертвец приподнялся из гроба. Старик ударил его молитвенником по лбу и говорит: «Лежи. Не твое дело».
«Живет во всяком доме дедушка-домовой. Из себя он вроде как кот лохматый, небольшой, темный весь и теплый. Ведь без домового и дом не дом, и счастья в нем нету».
«Пришел муж с женой в гости. А она была страшная, рябая. Гости зашептались. Она и говорит: «Слышу, что про меня говорите, мне косточки перемываете. Вот когда красоту-то делили – я спала, а когда счастье делить начали – я проснулась».
«Во время сплава, если было маловодье, покупали воду у другого заводчика. Воду в Ревдинском пруде покупали. Вершок купишь, а он подымал воду на аршин в Чусовой-то. И на этой воде барки пройдут с сотню километров. Только бы здесь проплыть, а там вода выше: речки впадают. Рабочим только объяснят, что вода куплена: «Спешите, пока вода не сбежала».
«Был силач такой, Паля Лебедев. Он под доменной печью робил, на молоте обжимал куски каленые. Шутить любил. По четыре пуда в руки возьмет и по четыре пуда на ноги подденет и по фабрике гуляет: Вот мне что Демидов подарил – калоши и перчатки».
«Тогда заведено было, чтобы парни с другой стороны к нашим девкам не приходили. Ребята с разных сторон днем хоть больше друзья, может за станком рядом работают, а вечером – враги. И если где вечером сойдутся, то обязательно будет драка. А драки тогда страшные были, до смертоубийства доходили. У моего Василия сестра была такая отважная. Увидит, что бьют кого, закричит: «Не бейте его!» Если не послушают, она тогда всех растолкает и упадет на него сверху. А женщину уж не тронут. Многих она так выручила».
«Вещщицы – женщины, только они в гусих превращались. Чем-то намажется и полетит. Свой труп положит под корыто, а гусихой вылетит в трубу. У нас летала одна. Ее кто увидит, придет домой – перекрестит трубу. Дак она наутро в этот дом придет раньше всех просить чо-нибудь. Раньше-то ведь не презирали. Летат она и летай. На свою душу грех мотала».
«Мой дедушка сохранил своего дядю. Уснул человек, а сказали, что умер. Наш дед приходит, берет самое легкое перышко куричье – пух, подносит к носу. И вот целый час ждал, когда перышко зайдет в нос. Он затянул его. Дед говорит: «Не готовьте ничего хоронить. Он живой». Шесть суток прождали, а тот стряхнулся, сел и говорит: «Ну тяжело. Дайте напиться». Годков тридцать еще прожил. Дед и брата еще так сохранил. А сейчас оперируют хоть ты живая, хоть мертвая. Студентов много, им практика нужна».
Литературная газета. «В эти дни мы увидели, что писатели в сложный период создавали новые произведения. Это говорит о том, что российским авторам не страшны ни энтропии, ни пандемии, ни другие напасти». *** «У поэта преобладают упаднические мотивы. Как загулявший пьянчужка не в силах объясниться перед рассерженной супругой, так и мыслитель теряется перед непостижимостью мироздания». *** Мария Ануфриева, писатель: «- Какова социальная роль современного писателя, на ваш взгляд? - Писатели перестали быть «инженерами человеческих душ» и «властителями дум». И вообще, такой профессии официально не существует. Литература стала кулуарным делом, авторы по инерции адресуют свои произведения народу и вечности, а по факту воздействуют на небольшие читательские группы». *** «Думается, что книга о трагических судьбах русских писателей будет полезной и для молодых авторов». *** читать дальшеЮмабика Ильясова: «Любить есть дар!.. И он напрасный, коль дар любимой быть молчит». *** Зульфия Ханнанова: «Так и люди, тоже жалят – от досады, шутки ради и кинжально – из засады. Чем бесцельней жизнь их стала, канительней… Тем стремительней их жало и смертельней…» *** Рауф Кубаев, кинорежиссер: «Считаю, что во всех нынешних бедах Америки виноват Голливуд. Сначала он вбил всем в голову, что США – самая великая нация в мире. Что у них величайшая армия. Все поверили. Потом они стали приближать будущее. Сегодняшние события – вспомните прошлогодний «Джокер». Один к одному. Сериальными антиутопиями они приближают реальную антиутопию. Потому что закончиться это может тем, что на улицы американских городов выйдут «ходячие мертвецы»… Завершающий сезон». *** Юрий Куликов, ветеран войны: «И жуткие же были картины – ну как их в живописи изобразить? Почему стихи начал писать? Чтобы освободиться. Мучаешься, а стихи напишешь – вроде освободился, и легче… Вот как-то видел я… в Пруссии ли, в Польше, не помню, - сбитый летчик лежит. Выбросился, видать, а в воздухе его расстреляли… Упал – и страшно это было, и до того… картинно! Там же на всех дорогах, на перекрестках стоят статуи Девы Марии. Упал этот летчик, а парашют зацепился за такую Мадонну – и вот так он лежал. Какие вещи ведь запоминаются…»
В.Воронцова. Практикующий. Клятва ворона. «- И как его зовут? Хорошо, что я уже натягивала свитер, и лица не было видно. Нарочно закопавшись с рукавами, я как можно беспечнее спросила: - С чего ты решила, что «его»? - То есть это ты для Ирки разбросала весь свой гардероб? – насмешливо поинтересовалась мама, и я прикусила губу, досадуя на такой очевидный для женской логики указатель. - Нет, - пробубнила я, высовывая голову из горла с широким отворотом. – Его зовут Влад. Он друг Иркиного парня. И мы просто общаемся. Да, мам, просто общаемся. Он – темный ведьмак, умеющий наводить и снимать порчу, а я – его фамильяр с сущностью дога и собачьими повадками. Вместе мы что-то вроде магически-нерушимого тандема, и, возможно, наши жизни связаны навсегда. Или будут связаны, потому что пару дней назад я приняла его предложение. Сразу после того, как он спас меня от энергетического истощения, заработанного в драке с фамильяром другого темного практикующего. Прозвучи такая история и уже через час я буду сидеть в коридоре знакомого психолога мамы. С какой-нибудь дурацкой анкетой, призванной выявить мою приближенность к реальности или расстройство личности. Оказывается, мамам не все можно рассказать, хотя с детства нам внушают обратное. - Симпатичный? Фото есть? Страничка в соцсети? - Да, симпатичный, - не стала я распинаться в комплиментах Владу, пусть это слово и вполовину не характеризовало эффект, который Яблонев производил одной только внешностью. Он был опасный, как огонь, темный, как ночной ветер, и порой колючий, как зацветший шиповник. Пожалуй, эту поэзию маме тоже выдавать не стоит».
№2. У ЗВ тоже есть фанаты! Я честно признаюсь, что этот фандом мне начисто непонятен - потому как невоспринимаем... Но идея забавная - ЗВ в древнерусском стиле.
В телеграме - и вновь с нами Гарри Поттер... А вот я только на днях думала - интересно, а в каком еще виде можно вообразить персонажей Гарри Поттера? уже, кажется, все испробовали? Но фанаты ГП - люди с фантазией. Вот еще у нас не было Гарри Поттера в духе фотографий XIX века.