Читательский дневник

Geo.
«У человека лишь раз в жизни есть шанс увидеть возвращение кометы. Чем не символ бренности всего живого?»
***
«Большинство метеоритов – осколки астероидов».
***
«44 год до н.э.: в июле, через четыре месяца после убийства Юлия Цезаря, на небе целую неделю горит яркая комета. Народ называет ее «звездой Цезаря» и верит, что наблюдает воссоединение души императора с бессмертными богами».
***
«Сценарий спонтанного зарождения жизни выглядит так: падающая на Землю комета рассыпается в атмосфере, а ее осколки попадают в океан. Вода запускает каскад биохимических реакций. Из органических молекул, окружающих ядро каждой пылинки, формируются сложные углеводы, аминокислоты и нуклеиновые кислоты – строительный материал молекулы ДНК…
Но для этого нужна была вода. А в молодой Солнечной системе на Земле царили такие высокие температуры, что все жидкости испарялись. Значит, вода, которая сейчас наполняет океаны, оказалась здесь позднее – из более холодных областей пространства. И ее переносчиками могли служить кометы, которые бомбардировали юную планету».
***
«Африканские термиты возводят для миллионов своих сородичей сооружения высотой более 6м. Если сравнить размеры термита и человека, это соответствовало бы 800-метровому небоскребу».
***
«Орлы достраивают гнезда весом две тонны десятилетиями: громадные сучья в них удерживаются вместе только за счет ярусности, силы тяжести и трения».
***
«Вот бы хоть раз избавиться от человеческой ограниченности и получить возможность прочувствовать пчелиную или мышиную вселенную. Но увы – такого шанса нет».
***
«Представители Международного Красного Креста на одном месте проводят не больше года, чтобы не было искушения принять чью-либо сторону».
***
«В современной офисной коробке сидят юристы и переводят хаос войны на язык международного права. Юристы оберегают свои конвенции, как обветшалый особняк».
***
«Помните, - сказал Мандела, - важно не только делать добро, но и не допустить зла». Красный Крест не расторг «договор с дьяволом» и в Чили, где военная диктатура разрешила посещать заключенных, но тайно убивала тысячи противников режима. Не допустить зла? Или придавать преступлению видимость легитимности? В Гуантанамо все в порядке, говорили в правительстве Буша журналистам, там ведь у нас работает Красный Крест. МККК молчал. И посылал в Вашингтон секретные доклады о пытках. Нет пока данных, к чему может привести этот «бартер» - доступ в зону конфликта в обмен на молчание…»

Н.Кузьмина. Магиня для эмиссара.
«- Доброе утро! – в дверях появился Холт. – Чем ты Ссэнасс напугала? Она прилетела ко мне прятаться.
- Попыталась расспросить ее о той черной твари, которая мне приснилась.
- И?
- В катакомбах что-то есть. Разумное и злое. Ссэнасс называет это Пожирателем.
- Отличная новость, - вздохнул Рейн.
- Как думаешь, с нашим делом это связано?
- Знаешь, Сита, я не в первый раз замечаю, что, начав расследовать что-то одно, находишь совсем другое. У меня был случай, когда я искал в некоем доме украденные фамильные драгоценности, а попутно вскрыл адюльтер, нашел три трупа десятилетней давности и выяснил, что наследника рода подменили… Ну, и еще по мелочи.
- А драгоценности ты нашел? – заинтересовалась я.
- А то как же!»

---

Д.И.Фонвизин "Избранное". Сразу честно признаюсь, что читала тут только письма - по тому же принципу, что и с Грибоедовым. Раз я уловила, что в таких сборниках они могут быть.
Ну, кто такой Фонвизин, все в курсе... комедии "Бригадир" и "Недоросль", все такое. Вот ведь как - сейчас меня занесло аж в XVIII век. Не могу сказать, что писем здесь много... но все-таки побольше, чем у Грибоедова. Очень интересно...
Помещенные здесь письма можно условно разделить на три части - письма о повседневной жизни, быт, развлечения, служебные склоки, придворные сплетни... это все письма к родным. Письма о государственных делах - внутренняя и внешняя политика, в таком роде. Эти письма адресованы, как я поняла, патронам и покровителям. И третья часть - письма, так сказать, культурно-философского характера, вот этот жанр, когда человек путешествует (в Европах), осматривается кругом, добросовестно записывает все примечательное, ну и свои размышления по этому поводу.
Ну вот, повседневная жизнь - она и есть повседневная жизнь. Забавно, познавательно... Относятся к тому времени, когда молодой еще Фонвизин приехал в Петербург, чтобы устроиться на службу, ну и - как я поняла - еще хлопотал о каких-то семейных делах. Пишет он сестре, родителям... Чувствуется теплое, душевное отношение. А о петербургской жизни он пишет то с юмором, то с сарказмом. Как ни странно - размышляю я - но XVIII век (в моем детстве-отрочестве ) вообще как-то попал в серую зону... Как-то не вызывал он интереса у меня. Особенно наш XVIII век, ага. Ну, понятное дело, если до того - романы Дюма и Сабатини, XIX век - ну, скажем, Диккенс... XVIII как-то вот выпадает. А сейчас читаю эти милые письма - о самой обычной жизни, о разных забавных мелочах или там о проблемах разных - и мне хочется чего-нибудь об этом времени почитать. Желательно тоже чтобы без трагедий, конечно.
Политика - ну, она и есть политика... По службе Фонвизин - как я посмотрела в википедии - состоял секретарем у Панина... Про Панина даже я слышала, это воспитатель царевича Павла, фигура достаточно весомая в государственных делах. Фонвизин пишет ему (ну, еще брату Панина тоже) подробные письма с изложением текущей обстановки, видимо, также пересылает наиболее важную почту. Тут постоянно идут приложенные списки "что высылается". Как можно убедиться, жизнь и в XVIII веке во внутренних делах и на международной арене бьет ключом... Особенно позабавили многозначительные намеки разной степени прозрачности на смену очередных фаворитов императрицы... (Екатерины) Часть писем адресуется даже Я.Булгакову! как странно и причудливо все соединяется... (это дипломат, который отличился в Турции, ну и - мостик к братьям Булгаковым, с которых, собственно говоря, и началось мое увлечение письмами )
Ну и, письма о путешествиях... Тут Фонвизин описывает Германию и Францию. В Германию он, как я поняла, ездил с больной женой "на воды". Вроде вылечили ее там... А во Францию потом завернул. Это, как я размышляю, видимо, потому, что на Францию Россия обращала самое пристальное внимание. Эти письма литературно обработаны самим автором, он их готовил к публикации. Что интересно - в этих письмах Фонвизин настроен критически к "европейским ценностям"... и считает, что дома точно все лучше!
Вообще, конечно, ядовитый был товарищ.

@темы: Книги

---

Книжный столик

Д.И.Фонвизин. Письма.

«Ныне упражняются в чтении «Деидамии», трагедии гос.Тредиаковского. Нет ничего ее смешнее. С радостью б списал и к тебе прислал, только очень велика. Вообрази себе Ахиллеса, которые в его трагедии в женском платье. А стихи ужасно как странны и смешны».

«Наши веселья, поверь, стоят не меньше ваших. Здесь деньги на одном месте сидеть не любят».

«Вчера была французская комедия. Скоро будет кавалерская; не знаю, достану ли билет себе. Впрочем, все те миноветы, которые играют в маскарадах, и я играю на своей скрипке пречудным мастерством. Да нынче попалась мне на язык русская песня, которая с ума нейдет: «Из-за лесу, лесу темного». Черт знает! Такой голос, что растаять можно, и теперь я пел; а натвердил ее у Елагиных. Меньшая дочь поет ее ангельски».

«… тот, кроме подлых мыслей, никаких сентиментов не имеет».

«Мне очень смешно, что ты меня считаешь влюбленным. К Аргамакову я писал шутя и божусь, что нимало дух мой не беспокоится. Да и в кого здесь влюбляться? Все немки ходят бледны как смерти. Билет же для трагедии отдал я Бакуниной, у которой муж есть, тому лет с двадцать».

«Веселья сегодня балом кончатся. Боже мой! Я в первую неделю еще от них не отдохну. Три дня маскарады и три спектакля. Все мне стало…»

«Поехал в театр. Играна была комедия «Женатый философ», которую смотрели великое множество женатых нефилософов».

«Бог, видно, наказывает меня за грехи мои, только не знаю, за какие. Принужден я иметь дело с злодеями или с дураками. Нет мочи более терпеть… Честному человеку жить нельзя в таких обстоятельствах, которые не на чести основаны».

«Знай, что ты с сестрицею мне столько любезны, что я для вас жить хочу; а за то требую от вас в награждение, чтоб вы вашей спокойной жизнию меня утешали».

«Петергофская жизнь скучна теперь тем, что ветер чрезвычайно силен и почти в сад выйти нельзя».

«По должности своей главное прилежание и тщание устремляет он к заведению благонравия при придворных ее императорского величества театрах. К пользе человеческого рода каждую неделю дают здесь по трагической или комической штуке. Льются слезы о несчастии театрального героя, а бедный Чур., который несчастлив не на шутку, забыт, да и помнить о нем не велят. Вот как в свете дела идут! Я истинно получил ужасное омерзение ко всем вздорам, в которых нынешнего света люди главное свое удовольствие полагают».

«Когда большие бояре держатся в черном теле, тогда они всего любезнее в свете; а как скоро из него выходят, то всех людей становят прахом пред собою и думают, что царствию их не будет конца».

«Я на бога положился во всей моей жизни, а наблюдаю того только, чтоб жить и умереть честным человеком».

«Бога самого ради, не набивай те себе головы пустотою».

«Потемкин, по моей просьбе, записал брата прямо капралом».

«Благодарю тебя, моего друга за офрирование //предложение передать// дома; но позволь мне, обняв тебя сердечно за твою дружбу, сказать тебе, что ни я, ни К.И. //невеста// не согласимся взять твой дом, а тебе жить во флигеле. Когда же ты можешь убраться во флигель, то для чего тебе дом свой не отдать внаймы. Он больше тебе принесет, нежели деревня. Я прошу тебя, моего друга, поищи мне нанять двора как можно ближе Куракинского, где граф будет жить, а иначе он заставит меня к себе переехать. Батюшкин же дом непременно надобно отдать. За него дадут очень дорого».

«О потомках наших должны мы судить по самим себе».

«Сколько же историков, а особливо стихотворцев, презрены нами только для того, что мы подозреваем их во льсти или во злобе; для того первое старание читателя истории и состоит в том, чтоб тотчас узнать жизнь авторову и тогда уже судить, достойна ли веры его история».

«Один добрый и справедливый историк задавляет тысячи подлых писателей, которые, конечно, бесчестят и себя и своих героев».

«Все те большие люди, коих история писана во время их жизни, должны твердо верить, что не по тем описаниям судить об них будут, которые они читали сами, а по тем, которые по смерти их свет увидит. Тогда-то зависть умолкнет, лесть исчезнет, и все пристрастия, подобно грубому илу, упадут нечувствительно на дно, а истина одна выплывет наверх».

«Публика редко или и никогда не отдает справедливости живым людям. Потомству предоставлено разбирать и утверждать славу мужей великих; оно одно беспристрастно судить может, ибо никакая корысть не соединяет тогда судью с судимым».

«…Всякий и совести не имеющий человек остается тогда при своих обязательствах, когда в том находит свой интерес».

«Лучше не быть никак воспитану, нежели так развращенно, как иногда многие у нас воспитываются. Об исправлении ума столь много у нас помышляют, сколь мало об исправлении сердца, не зная того, что добродетельное сердце есть первое достоинство человека и что в нем одном только искать и находить можно блаженство жизни нашей».

«Ваше сиятельство столько имеет причины радоваться тому, что все уже устроено к трактованию о мире, сколько беспокоиться о том, чтоб сие устроение не разрушилось от того, кто посылается исполнителем. Правда, что мудрено сообразить потребный для посла характер с характером того, кто послом назван: но неужели бог столь немилосерд к своему созданию, чтоб от одной збалмошной головы проливалась еще кровь человеческая. Дело, однако ж, возможное…» //на переговоры о заключении мира Екатерина II послала Г.Г.Орлова, который их в итоге сорвал//

«Сколь мудрено соглашать и прилаживать умы разнообразные… Божиим провидением все на свете управляется; сие, конечно, правда; но надобно признаться, что нигде сами люди так мало не помогают божию провидению, как у нас».

«Я с прискорбием вижу, что, приехав в Петербург, не буду иметь ни малейшего случая заслужить сколько-нибудь те деньги, которые я из казны брать буду. Дела производит г.секретарь, а я разве для рифмы буду только тварь. Я знаю, что все, кроме создателя, тварь есть; но представьте, милостивый государь, кому хочется быть такою тварью, которая создана для того только, чтоб служить рифмою другой?»

«Я в праздные часы мои (которых в сутки бывает у меня 24), пишу стихи, которые стоят мне не только неизреченного труда, но и головной болезни, так что лекарь мой предписал мне в диете, отнюдь не пить английского пива и не писать стихов, ибо как то, так и другое кровь заставляет бить вверх. Все медики единогласно утверждают, что стихотворец паче всех людей на свете должен апоплексии опасаться. Бедная жизнь, тяжкая работа и скоропостижная смерть – вот чем пиит от прочих тварей отличается!»

«…Иногда кн.Кауниц отзывается о наших интересах холодно, иногда погорячее; словом, градуса надежды нашей на него получить невозможно».

«Поехал я в Лейпциг… Я нашел сей город наполненный учеными людьми. Иные из них почитают главным своим и человеческим достоинством то, что умеют говорить по-латыни, чему, однако ж, во времена Цицероновы, умели и пятилетние ребята; другие, вознесясь мысленно на небеса, не смыслят ничего, что делается на земле; иные весьма твердо знают артифициальную логику, имея крайний недостаток в натуральной; словом – Лейпциг доказывает неоспоримо, что ученость не родит разума».

«Из Франкфурта ехал я по немецким княжествам: что ни шаг, то государство. Дороги часто находил немощеные, но везде платил дорого за мостовую; и когда, по вытащении меня из грязи, требовали с меня денег за мостовую, то я осмеливался спрашивать: где она? На сие отвечали мне, что его светлость владеющий государь намерен приказать мостить впредь, а теперь собирает деньги. Таковое правсудие с чужестранными заставило меня сделать заключение и о правосудии к подданным».

«Интендант читал, с своей стороны, речь, в которой, говоря весьма много о действии природы и искусства, выхвалял здешний климат и трудолюбивый характер жителей. По его мнению, и сама ясность небес здешнего края должна способствовать к исправному платежу подати».

«…Юриспруденция, как наука, при настоящем развращении совестей человеческих, ни к чему не служащая…»

«Редко встречаю, в ком бы неприметна была которая-нибудь из двух крайностей: или рабство, или наглость разума».

«Главное рачение мое обратил я к познанию здешних законов. Сколь много несовместны они в подробностях своих с нашими, столь, напротив того, общие правосудия правила просвещают меня в познании существа самой истины и в способах находить ее в той мрачной глубине, куда свергают ее невежество и ябеда. Система законов сего государства есть здание, можно сказать, премудрое, сооруженное многими веками и редкими умами; но вкравшиеся мало-помалу различные злоупотребления и развращения нравов дошли теперь до самой крайности и уже потрясли основание сего пространного здания, так что жить в нем бедственно, а разорить его пагубно».

«Наилучшие законы не значат ничего, когда исчез в людских сердцах первый закон, первый между людьми союз – добрая вера».

«…По счастию, накануне назначенного дня приему последнего мучительного способа масло произвело все желаемое действие и выгнало червя; по рассмотрению его в микроскоп нашли не только голову его, но и приметили образ его репродукции. Здешний медицинский факультет считает сие новым откровением, и славный натуралист, господин Гуан сочиняет диссертацию с пространным описанием сих примечаний. Я весьма рад, что выгнанный червь занимает такие умные головы, но гораздо больше рад тому, что он выгнан».

«Если кто из молодых моих сограждан, имеющий здравый рассудок, вознегодует, видя в России злоупотребления и неустройства и начнет в сердце своем от нее отчуждаться, то для обращения его на должную любовь к отечеству нет вернее способа, как скорее послать его во Францию. Здесь, конечно, узнает он самым опытом очень скоро, что все рассказы о здешнем совершенстве сущая ложь, что люди везде люди, что прямо умный и достойный человек везде редок и что в нашем отечестве, как ни плохо иногда в нем бывает, можно, однако, быть столько же счастливу, сколько и во всякой другой земле, если совесть спокойна и разум правит воображением, а не воображение разумом».

«Я не примечаю, чтоб приближение войны производило здесь большое впечатление. В первый день, как английской посол получил курьера с отзывом, весь город говорил о войне; на другой день ни о чем более не говорили, как о новой трагедии; на третий – об одной женщине, которая отравилась с тоски о своем любовнике. Словом, одна новость заглушает другую, и новая песенка столько же занимает публику, сколько и новая война. Здесь ко всему совершенно равнодушны, кроме вестей. Напротив того, всякие вести рассеваются по городу с восторгом и составляют душевную пищу жителей парижских».

«Внутреннее ощущение здешних господ, что они дают тон всей Европе, вселяет в них гордость, от которой защититься не могут всею добротою душ своих».

«Я не нахожу, что бы в свете так мало друг на друга походило, как философия на философов».

«Что же принадлежит до спектаклей, то комедия возведена здесь на возможную степень совершенства. Нельзя, смотря ее, не забываться до того, чтоб не почесть ее истинною историею, в тот момент происходящей…»

«Достойные люди, какой бы нации ни были, составляют между собою одну нацию».

«Приметил я вообще, что француз всегда молод, а из молодости переваливается вдруг в дряхлую старость: следственно, в совершенном возрасте никогда не бывает».

«Развращение нравов дошло до такой степени, что подлый поступок не наказывается уже и презрением; честнейшие действительно люди не имеют нимало твердости отличить бездельника от честного человека, считая, что таковая отличность была бы «нарушением французской учтивости». Сие правило здесь стало всеобщее; оно совершенно отвращает господ французов от всякого человеческого размышления и делает их простым эхом того человека, с коим разговаривают. Почти всякий француз, если спросить его утвердительным образом, отвечает: да, а если отрицательным о той же материи, отвечает: нет. Если такое разноречие происходит от вежливости, то по крайней мере не предполагает большого разума. Можно, кажется, быть вежливу и соображать притом свои слова и мысли».

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Мир криминала.
«Как-то в академию к Ломоносову явился царский вельможа. Посмотрел на одежду ученого и, дабы подчеркнуть ее бедность, спросил, указывая на протертые локти камзола:
- Скажите, уважаемый Михайло Васильевич, это верно, что из ваших протертых локтей выглядывает мудрость?
- Нет, ваша светлость, - с поклоном ответил ученый, - это глупость заглядывает под мой камзол».
***
«Писателя Марселя Пруста однажды вызвал на дуэль его коллега, малограмотный и самоуверенный графоман. Вручая Прусту свою визитную карточку, он, презрительно ухмыляясь, произнес:
- Я разрешаю выбрать вам род оружия.
- Прекрасно! – воскликнул Пруст. – Я выбираю орфографию. Вы труп!»

Ю.Журавлева. Огородная ведьма.
«Взъерошенный, с лихорадочно блестящими глазами, Зор дрожащей рукой открыл калитку, обнял и поцеловал нас с Верой. Сразу видно – нелегкий денек на работе выдался! Я тут же провела его в дом, поставила перед ним дымящиеся щи и кружку белого кваса.
- Как все прошло? – поинтересовалась, когда он немного перевел дух и стал в состоянии отвечать.
- Я не успел переместиться, как на меня набросились монстры! Целые полчища! Голодные, злющие, глаза у всех красные, рожи страшные, опухшие…
- Зачем же ты так про студентов? – рассмеялась я. – Просто ребята ночей не спали, готовились к устному экзамену.
- Вот-вот!- подтвердил Зор, сделав еще глоток и понемногу успокаиваясь. – Представляешь, мне у них еще практику принимать! Эти криворукие снова такого наворотят, что никакая защита на полигоне не выстоит! Опять разгребать за ними!
Муж немного пригладил взъерошенные волосы, вновь становясь похожим на себя обычного, строгого и серьезного чернокнижника.
- Знаешь, я с некоторой ностальгией вспоминаю времена, когда охотился на нечисть. С ней было легко и понятно: увидел – убил. А со студентами так не работает, - с грустью признал он».

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Н.Гумилев. Письма.
«В.Я.Брюсову. 30 октября 1906г.
Должен горячо поблагодарить Вас за Ваши советы относительно формы стиха. Против них долго восставала моя лень, шептала мне, что неточность рифм дает новые утонченные намеки и сочетания мыслей и что этим эффектом пользовались Вы сами в «Двух моряках». Но потом наступил перелом. Последующие мои стихи, написанные с безукоризненными рифмами, доставили мне больше наслаждения, чем вся моя предшествующая поэзия. Мало того, я начал упиваться новыми, но безукоризненными рифмами и понял, что источник их неистощим.
Теперь относительно размеров: Вы пишете, что они у меня однообразны и несвоеобразны; что им надо учиться у Вячеслава Иванова. Я взял «Прозрачность» и пытался постигнуть строение ее стихов. Но, насколько я мог заметить, их секрет основан на том, что г-н Иванов берет для одной строфы строки различных размеров или к обыкновенному размеру прибавляет или убавляет один-два слога. Тогда как «В ночи, когда со звезд провидцы и поэты…», стихотворение, которое мне кажется у него лучшим, написано обыкновенным размером. И тогда мне представилось, что прелесть стиха заключается во внутренней, а не во внешней структуре… Но ради Бога не подумайте, Валерий Яковлевич, что я спорю с Вами или даже защищаюсь. Это не более, как сомненья, и, может быть, тоже нашептанные моей леностью. Скажите мне только, что это не так, и я все силы положу, чтобы овладеть незнакомыми мне размерами. В Ваши руки отдал я развитье моего таланта, и мне порукой служит то, что Вы сделали для русской поэзии».

Ю.Журавлева. Огородная ведьма.
«Насекомые здесь были словно из какого-то ужастика: крупные и страшные. Вернее, внешне вполне походили на наших, но размерами больше смахивали на животных. Вот только что мимо меня прожужжала муха размером с ворону. Я проводила ее взглядом и подумала, что, наверное, боюсь насекомых, пусть раньше этого никогда не замечала. Но подсознанию видней.
Тут одна из пролетающих мух обратила на меня внимание. И, что характерно, очень напоминала овода… размером с небольшую собаку. Овод подлетел ко мне с одной стороны, потом с другой, явно примериваясь, я же поняла, что надо действовать. Убегать? Но от такого убежишь, как же, особенно через бурьян. Звать на помощь тут некого, кроме говорящего пугала.
Я вскочила на ноги. Овод устрашающе загудел, как самолет при взлете, и пошел на таран. Внизу у моих ног что-то блеснуло, и я догадалась, что торчащая рядом со мной палка – это черенок от лопаты, воткнутой когда-то давно в землю. Поднатужившись, я выдернула инвентарь – и вовремя. Овод был уже на подлете, но встречи с лопатой никак не ожидал. Раздался звон, лопата завибрировала, ощутимо отдавая в руки. Насекомое рухнуло вниз, подергивая лапками, и я уверенно вонзила в него острие, поморщившись от характерного хруста мощного хитинового панциря.
- Молодец, ведьма! – похвалило меня пугало.
- Да никакая я не ведьма!
- Ведьма-ведьма! – гнуло свою линию пугало. – Только ведьма могла эту лопату из земли вытащить!
- Тоже мне, меч короля Артура, - пробурчала я. Но с лопатой расставаться не спешила. Все-таки она себя неплохо проявила».

---

Картинкофлуд

в помощь фанатам славянского фэнтези. Умельцы нагенерили в нейросети картинки с русскими богатырями. Ничего так, атмосферно…
Только, указывают, надо обязательно требовать стиль Васнецова-Билибина, а то так и будет выдавать сплошных гламурных рыцарей.

---

Анна Дашевская "Проблема выбора". Фэнтези... и даже не любовный роман.
Сюжет: Лавиния Редфилд - могущественная опытная магичка, преподает в магической академии, специализируется на боевой магии... Поэтому она была несколько удивлена, когда король поручил ей заняться для него отбором невест. Не ее же профиль... Но раз его величество просит... Собственно, список кандидатур уже составлен, от Лавинии требуется только с ними встретиться под каким-нибудь предлогом, посмотреть и вынести свой вердикт - подходит-не подходит. Ну, звучит просто... И вот Лавиния, прихватив себе помощников из числа своих лучших студентов, отправляется в вояж. Предстоит посетить родовые аристократические поместья в самых разных концах страны. Ну и, само собой, возникают непредвиденные проблемы. Когда же было иначе...
Ранее читала у автора книжку, кулинарно-бытовое-детективное фэнтези. Приятно, душевно... Мне сказали, что, оказывается, по этому же миру у автора выходила еще книжка, гораздо раньше - ну вот, я ее тоже приобрела и с удовольствием прочитала.
Ну что тут скажешь - авторский стиль определенно чувствуется. То есть, истории не совсем стандартные... для ромфанта. (во всяком случае вот эта книжка точно вышла в ромфантовской армадовской серии). И в отличие от ранее прочитанной - здесь история еще проще. Ну, просто ГГ со своими студентами едет туда, едет сюда, везде натыкается на какие-то проблемы и странные случаи, разбирается с ними... и все! К финалу, правда, автор слегка обозначила общую нить повествования, так сказать, но как по мне, эта нить была настолько легкая, что вот у меня практически сразу выветрилась из головы. Так и осталось впечатление от книжки, как о своего рода сборнике рассказов с общими героями...
Ну, в любом случае, здесь по-прежнему очень приятная атмосфера, книжка легко читается... чего же придираться.

@темы: Книги

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

У.Фолкнер. Письма.
«миссис Уолтер Б.Маклин, 10 сентября 1925г.
Швейцария мне не понравилась. Швейцария – это большой загородный клуб, члены которого в основном американцы. Я испытываю омерзение при виде своих соотечественников в Европе. Вообрази, что в твой дом вошел незнакомец, плюнул на пол и швырнул тебе доллар. Именно так они себя и ведут. Я не виню местных жителей за то, что они позволяют американцам платить за эту привилегию.
Но Франция – бедная, прекрасная, несчастная Франция! Такая внутренне благородная, несмотря на то, что этому народу по природе не свойственна учтивость. Франция, так явно демонстрирующая свое мужество (во всех церквах, даже самых маленьких, есть списки погибших) и вынужденная вновь сражаться в Марокко!
Я веду странный образ жизни – странный для Парижа. Живу неподалеку от Люксембургского сада, где провожу все свое время. Там я пишу, играю с детьми, помогаю им пускать кораблики и т.д. Туда приходит один сгорбленный старик, он пускает игрушечный кораблик с таким восхищенным лицом, которое редко можно увидеть. Когда я состарюсь и мне не надо будет оправдываться в том, что я не работаю, куплю себе такую же шляпу с пером и буду проводить время в Люксембургском саду, пуская игрушечные кораблики».

Н.Кузьмина. Магиня для эмиссара.
«Когда появился Рейн, сказала, что хочу наложить – для безопасности – «касание зла» и «отвод глаз». Объяснила суть заклинаний, Рейн кивнул, соглашаясь, что, мол, разумно.
- Ничего, что на нас на улице станут натыкаться? – поинтересовалась я, когда мы выходили из дома.
- Прямо-таки натыкаться? – поднял бровь Рейн.
Не верит? Ну-ну.
Не успели мы дойти до конца ограды особняка Ленарта, как внезапно вылетевший из переулка пацан лет семи с размаху въехал головой мужу в живот. Упруго отразился и сел на тротуар, недоумевающе озираясь и тряся головой. Не ожидавший удара Рейн согнулся чуть не вдвое. А когда выпрямился, хладнокровно поинтересовался:
- Ты уверена, что это заклинание для безопасности?
Я прикусила губу, чтобы не засмеяться, и кивнула.
Впрочем, мы быстро приспособились. Народу в верхней части города было не слишком много, так что лавировать между прохожими не представляло труда. Но на нас действительно не смотрели».

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Д.И.Фонвизин. Письма.
«П.И.Панину. 26 января 1772г.
Новое и великое явление открылось для Дании сего месяца 6-го дня. Королева, фаворит ее Струэнзе и множество других особ арестованы. Она отвезена в Кроненбургскую крепость, а прочие в Копенгагенской содержатся под строжайшим караулом; а каким образом происходило сие приключение, о том имею честь для вашего сиятельства включить здесь выписку из письма нашего поверенного там в делах г-на Местмахера. К оному остается прибавить только то, что на графа Ранцау, как на производителя дело сего, надет орден Белого Слона и что у Струэнзе нашли 800000, а у графа Бранда 300000 датских талеров.
Можно сказать, милостивый государь, что история нашего века будет интересна для потомков. Сколько великих перемен! Сколько странных приключений! Сей век есть прямое поучение царям и подданным!
P.S. Здешний генерал-полициймейстер получил от брата своего партикулярное письмо, в котором уведомляет он его, что в Камчатке был бунт. Ссылочные люди возмутились, убили воеводу, пограбили город, учинили новую присягу его высочеству и, сев на лодки, поплыли в Америку, будто завоевывать ее великому князю. Для усмирения сих мятежников тотчас отправлен был секретно курьер в Иркутск, к г-ну Брилю, с рескриптом, коего копия здесь прилагается».

Е.Звездная. Академия Ранмарн.
«Приглашающим жестом я указала на кабинку лифта, и он вошел следом за мной.
- Я вам сейчас покажу свой стол и дам код, сможете отныне сбрасывать информацию и в мое отсутствие, - сказала я, нажимая на символы. – Все в команде выполнили?
Он улыбнулся шире и кивнул. Невольно залюбовалась этим лицом с тонкими чертами, этой искренней улыбкой, которая, казалось, играла не только на губах, но и в глазах, заставляя улыбаться в ответ. Но вот лифт остановился, и Агейра стал прежним, слегка нахальным и взбалмошным…
- Идемте, - я вышла из лифта, прошла к преподавательской. – Мой стол третий от окна в семнадцатом ряду, - давала я указания, следуя к своему месту, - чтобы скинуть выполненные задания, необходимо подойти, ввести свой код. – Я указала на сверкающую зеленую панель. – Затем вставьте сеор в панель неоса и введете мой код – 754993872009. Если код не запомните, он здесь..
Я протянула руку к столу и замерла… На поверхности лежали шоколадные фигурки и коробочки конфет, маленькие самодельные открытки, украшенные бантиками цветочки. Пока я стояла с глазами, полными счастливых слез, Агейра взял одну из открыток и своим тихим, завораживающим голосом прочитал:
- «Мы без вас скучаем, маноре Манире! Мы вас любим!» - положил открытку и взял другую: - «Маноре Манире, я вчера летал! Почти пять кан, у меня баллы 98! Ваш самый вредный обучающийся Елька!» - Агейра перевел взгляд на меня и спросил: - Вы так любите детей?
- Очень, - не стала я скрывать. – Особенно этих. Видимо, принесли во время занятия, сегодня катер должен был вернуться, а малыши будут только через два дегона. – Глубокий вдох, и я вытерла так глупо навернувшиеся слезы. Потом обязательно все перечитаю и сложу в стол. – Итак, мой код…»

---

Надежда Кузьмина "Наследница драконов". Сразу за четыре книги - "Тайна", "Поиск", "Охота", "Добыча". Фэнтези, любовный роман.
Сюжет: юная принцесса Астер Кибела - для друзей просто Бель - сиротка. Мать умерла, отец погиб на войне... Так что сейчас империей правит регент - дальний родственник, жадный, эгоистичный дядя Фирданн. И со своим временным положением он расставаться не намерен. Поэтому у него масса планов на подрастающую принцессу - от уморить по-тихому, до женить по-тихому на своем сыне, а то и самому жениться, а что? Но у Бель есть свой четкий план - она свято помнит завет отца, что является наследницей драконьей крови, то есть, у нее есть шанс пробудить своего дракона. Для этого надо много учиться, осваивать магию, сохранять целомудрие... И Бель твердо намерена этого добиться. Но как это сделать, если дядя прочно захватил власть и давит изо всех сил... Только таиться, притворяться слабой дурочкой, выжидая нужного момента. Находить, несмотря ни на что, верных друзей и будущих соратников и надежных помощников... А в империи между тем неспокойно - происходит много тревожного и таинственного, орки угрожают нашествием... Ну, а когда кому было легко?
Данный цикл является как бы предысторией к ранее мною прочитанному циклу про Тимиредис. Естественно, узнав об этом, я сразу захотела его прочитать тоже. Ну вот, поскольку я уже прочитала про Тимиредис, то главную интригу цикла я себе уже сходу проспойлерила. Мне же уже известно - и на ком женится принцесса Астера-Бель, и сумеет ли "вырастить дракона" и развить свой магический дар... Не говоря уж о том, чем закончится противостояние с дядей-регентом. Ну, спойлеры меня не пугают. С интересом взялась за чтение.
Сразу почувствовалось, что этот цикл написан раньше - в смысле, он все-таки гораздо слабее "Тимиредис". Судя по библиографии на LiveLib, это вообще начало писательской биографии автора - и она тут не может удержаться ни от чего. ГГ - принцесса и ее друзья-эльфы - страдают от глубокой мэрисьюшности... В сущности, если прикинуть, то они сходу справляются со всем, никакие могущественные враги и страшные злодеи не могут им ничем повредить, как ни стараются, любые возникающие препятствия преодолеваются чуть ли не мгновенно, ну, если не считать сквозной линии с тайным врагом, которого все пытаются вычислить и поймать. Но это, как я понимаю, уж совсем край - нужно же что-то, что бы держало все тома.
К тому же - это просто проклятие МТА - типа искрометный юмор... ГГ постоянно на сарказме и иронии, постоянно устраивает всем вокруг, а особенно своим врагам, типа остроумные розыгрыши... то есть, это автору, видимо, кажется, что остроумные, а на самом деле выглядит это все, как выходки недоразвитого подростка. Такой себе школьно-сортирный юмор большей частью. Но, по воле автора, ГГ за это ничего не бывает, наоборот все только и "заливаются смехом" на каждое ее словцо или выходку. Например, наколдовать противному дяде, чтобы у него то и дело вырывались вонючие газы, от чего весь дворец провонял - ну да, очень смешно. И при этом ни сам дядя, ни кто другой ничего не замечают, не догадываются и с принцессой никак не связывают, хотя каждому ясно, что за такой долгий срок и при постоянной повторяемости тут догадался бы самый недалекий человек.
Еще того хуже - зацикленность на теме секса. Автор постоянно к этому возвращается на протяжении всех объемных четырех томов и, поскольку у нее любимая фишка - это ситуация, когда все не смогают, как друг друга хотят, но должны сохранять девственность, так что только и придумывают чем бы им этаким заняться, но только чтобы ни-ни. Разнообразия тут большого автор не достигла, просто повторяла одно и то же, одно и то же, одно и то же... Раздражает безумно. Выходит натуральная порнография. Под конец все это меня так достало, что я уже не могла дождаться, когда же герои наконец "вырастят своих драконов" и перейдут к делу от своих бесконечных обнимашек и облизывания... Вот честно, в какой-то момент я всерьез решила подсчитывать, сколько раз автор возвращается к своей любимой теме - чуть ли не через каждые 5-10 страниц! Остановило меня только то, что первые книги я уже к тому времени прочитала - не возвращаться же?
Мне хотелось почитать про Шона - узнать что-то из его истории, как он достиг этого своего положения, все такое. Почему-то мне казалось, что с Шоном принцесса и ее эльфы познакомились во время учебы в магической академии. Так что я надеялась и на академку. Ага, как же. Шон тут появился практически сразу, как друг одного из эльфов, уже в полностью сложившемся виде... И вообще всю дорогу выступал чисто как функция. Либо поколдовать-доставить-перенести, либо в виде подушки - потому что на нем вся эта компания спала, "выращивая драконов"... А, и еще он только и повторял все время "ой, как интересно!"
Тем не менее, несмотря на все это, читать все равно было интересно. Вот бесишься, плюешься... но хочется же узнать, что будет дальше, и как принцесса осуществит свои замыслы... Так что талант у автора определенно есть.
В общем, видно, что "Тимиредис" получилась более живой, более глубокой... Как будто автор натренировалась на черновике и начала что-то по-настоящему. К сожалению, точно так же, как и "Тимиредис", этот цикл не закончен. Или как? Автор тут благополучно довела героев до развязки ситуации с тайным злодеем (так себе развязка, я бы сказала, после такого грандиозного нагнетания финал выглядел просто каким-то пшиком ) и до свадьбы, которую со вкусом описала, все как положено... И тут вдруг она в последних строчках объявляет, что "проклятый Ородруин снова дымится", то есть, орки опять надвигаются - ну, ясное дело, дает затравку и задел на будущее. Но никакого продолжения истории принцессы не появилось, а вместо этого автор, видимо, стала писать про Тимиредис (история которой тоже осталась незаконченной - и даже без промежуточного финала!). Ну, каким-то манером так история принцессы все-таки продолжается, хотя она перешла на сильно задний план. Но все равно...

@темы: Книги

---

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Оборона Ленинграда.
С.С.Волк, корреспондент газеты: «Лето стояло теплое, но, отправляясь на фронт, все должны были брать с собой шинель, карабин, противогаз, иногда даже гранаты. Неизвестно, куда попадет корреспондент, где он будет сегодня ночевать. Трудно было привыкнуть к грубым кирзовым сапогам. Еще хуже было тем, кто не успел научиться солдатской премудрости – мотать портянки. Ноги у них стирались до крови. Но никто не жаловался.
Не заставило себя ждать и боевое крещение. В начале августа 1941г. корреспондентская бригада (В.Карп, С.Негинский, А.Виноградов) прибыла под Веймарн в штаб 2-й дивизии ополчения в момент ожесточенных попыток немецких войск прорваться к Ленинграду. Кое-где ополченцы в беспорядке отходили под бешеным натиском немцев. Какой-то батальонный комиссар яростно кричал: «Куда отступаете? Там Ленинград!» Комиссар остановил корреспондентов и приказал задерживать бегущих. Потом нашим товарищам удалось добраться до штаба дивизии, вблизи деревни Заполье, но здесь их накрыл мощный огневой налет. Отсиживаться в землянках долго не пришлось. Надо было брать карабины и отражать вместе со штабными работниками натиск немецких автоматчиков. К вечеру бой затих. Позиции удалось сохранить. Но все были настороже. Интервью у командира дивизии полковника Угрюмова брали в то время, когда он, сидя в огромной воронке, брился – утром ему помешала внезапная атака врага».

Ф.Вигдорова. Семейное счастье.
«Раньше самыми шумными в квартире были Константин Артемьевич и его семья. Теперь они остались далеко позади, и на первое место вышли молодые супруги. Они ссорились так, что звенели стекла не только в их комнате, но и у всех по соседству. Находя арену своей комнаты слишком тесной, молодые супруги без стеснения выскакивали в коридор – обычно это бывало по ночам – и поливали друг друга бранью
- Ты зачем с ним в кино бегаешь? – кричал муж, Юра.
- Оглянись на себя! – отвечала Леля.
- Поднять руку на женщину! Позор! – кричал Константин Артемьевич. – Я сейчас позвоню в милицию.
- Ну и люди! И выспаться не дадут! – спокойно, но с досадой говорила Анисья Матвеевна. – Дрались бы на своей площади. Зачем будить весь дом?
Еще одна новая соседка – она жила в маленькой комнате при кухне, - высокая худощавая стенографистка, тоже выходила на крик. Она запахивала халат, поднимала тонкие, выщипанные брови и презрительно спрашивала:
- Опять? Ну что ж. Хорошую вещь браком не назовут.
Аня очень боялась ночных криков. Она говорила, проснувшись:
- Мама, сядь ко мне. Мама, разве большие тоже дерутся?
А Катя, если крик будил ее, садилась на кровати и деловито говорила:
- Опять тетя Леля ходила в кино? – Катя еще никогда не была в кино, однако твердо усвоила, что за это бьют.
- Варвары! – восклицала Ольга Сергеевна. – Третий час ночи! В бомбежку и то было тише!
Митя не просыпался дольше всех. Если становилось очень шумно, он натягивал подушку на ухо и, закаленный на фронте и в командировках, продолжал спать. Но нередко наставала минута, когда его приходилось будить. Тогда Митя неторопливо совал ноги в старые домашние туфли.
- Да, - говорил он, зевая, - если бы наши соседи по коммунальной квартире были ангелами, нас бы раздражал шелест их крыльев. А наши соседи – ох не ангелы, и стучат они – ох не крыльями. – Потом он выходил в коридор, спокойно брал телефонную трубку и спрашивал недрогнувшим голосом: - Милиция? Шестое отделение?
Все, что делал Митя, действовало мгновенно и отрезвляюще. Он работал по вдохновению и всегда попадал в цель. Пользуясь минутным затишьем, Митя говорил:
- Я рассужу вас раз и навсегда!»

---

Картинкофлуд

В телеграме нашли еще одну нейросеть, генерящую картинки, так что там тоже можно развлекаться. Ну, вот я проверила, как она реагирует на запросы - которые раньше у меня были в другой...
Итак, у меня была картинка - про бабу Ягу с черным котом, играющих в карты. В прошлый раз картинка получилась занимательная, но страшноватенькая. А здесь все ярко.


а это в другом стиле - там можно стили переключать


Ну и с эльфийскими принцами, с ними вообще получилось забавно.

Запрос был такой - эльфийский принц с котенком. Ранее получившийся вариант (Кандински)

Ну ничего так. миленько.
Но здесь почему-то произошел затык. Видимо, слово "котенок" имеет в английском еще какие-то смыслы? Потому что выдало вот что - так впору и подозрение на пропаганду всякого запрещенного получить...

Подивившись, я исправила запрос на - "эльфийский принц с котом". Тут нейросеть отнеслась более адекватно.


А это - то, что выдали на запрос по началу "Город золотой".


В целом мне понравилось - особенно вот эти "травы и цветы". Хотя гуляющих животных не наблюдаю. Ну, вот это такие вечные приколы - сначала нейросеть пишет, что - "если вы хотите более четкого исполнения вашей задумки, то вы должны указать как можно больше составляющих", я указываю много составляющих, в результате она исполняет первые пункта два и опускает остальное.

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Оборона Ленинграда.
П.П.Трофимов, директор Государственного института прикладной химии (ГИПХ): «До войны наш институт занимался разработкой технологии минеральных солей… Примерно на второй-третий день после начала войны к нам приехал секретарь горкома партии по химической промышленности Сухомехов и поставил вопрос, что мы будем делать… Было решено, что все-таки мы будем выпускать сейчас то, что необходимо фронту. Мы вспомнили войну с Финляндией, что тогда финны бросали бутылки с зажигательной смесью, и решили заняться этим вопросом… Мы сразу начали отрабатывать и жидкость для бутылок, и спички для зажигания. Мы у себя устроили на территории небольшой полигон, где испытывали не только мы, но и другие организации, выпускающие бутылки с жидкостью. В Ленинграде над этим работало 7-8 организаций. Производство бутылок с зажигательной смесью мы передали другим предприятия, в частности ликеро-водочному заводу в Смольнинском районе. Они начали выпускать бутылки в большом количестве, потому что у них были разливочные машины. Но производство спичек нам пришлось оставить у себя. Мы начали отрабатывать новый вид спичек для бутылок и за всю войну мы отработали 67 видов новой продукции.
13 июля 1941г. на совещании в Смольном т.Ворошилов поставил перед нами задачу, что мы должны выпускать не только бутылки с зажигательной смесью, но и такие, которые могли бы зажигать танки. Обыкновенные бутылки, наполненные смесью керосина и бензина, дают пламя невысокой температуры. Он просил нас отработать такую жидкость, которая плавила бы металл, и наши работники дней через восемь отработали термитную жидкость».

Е.Никольская, К.Зимняя. Азартные игры волшебников.
«- Ты знаешь, какие маски участвуют в Тритэре, - справившись со своим страхом, заговорила фея. – Может, при такой осведомленности тебе и имена игроков известны?
- Известны, - кивнул Нир. – У меня особый источник информации. Такого ни у кого больше нет. Не переживай.
- И что за источник?
- Прости, но это тоже секрет, - мягко сказал он. – Вот смотри: лисица – ведьма Жозефина с очень большим магическим потенциалом и далеко не ангельским характером. Снежный барс – маг-оборотень из Страны Песков: умный и хитрый, а еще невероятно сильный. Держись от него подальше. Змея – волшебница-шептунья, тоже достаточно опасный соперник. Волк – магистр темной магии с юга, филин – магистр светлой магии с севера, акула – морской ведьмак, прославившийся не только своими талантами, но и своей подлостью. Ворон – это твой отец, а ягуар – хозяин Черной реки.
- Что? – на лице девушки отразилась целая гамма чувств.
- Не хотел тебе говорить раньше времени.
- А теперь, значит, время настало? – убитым голосом спросила фея.
- Ну а куда тянуть. Сейчас полежишь немного, все осмыслишь, а завтра поедем тебе платье покупать.
- Зачем?
- Так надо. Ляг, успокойся… Первый уровень самый простой. Ты справишься».