Ежедневная музыка.

---

Читательский дневник

Юрий Кузнецов.

На дно своих скорбей глядят глаза
У тех людей с воздетыми руками,
Бичуемых ветрами и снегами,
Им даже слезы вытереть нельзя.

Земные руки их напряжены,
Как будто небо держат над собою.
Они такими вышли после боя.
Никто не виноват. Окружены.

Но мертвая земля прозрела вдруг,
И мертвый воздух разорвали звуки:
«Они сдаются? Поднимают руки?
Пусть никогда не опускают рук!»

И тяжесть свыше снизошла на них,
Они кремнели, рук не опуская…
Из всех опор невидимого рая
Есть и такая – не слабей других.

О.Шерстобитова. Нить волшебства.
«Я призвала клубок, ухмыльнулась. Затея, разумеется, отдавала авантюрой, но попробовать можно. Я сосредоточилась, создала нить янтарного цвета, заправила в пяльцы кусок белой ткани, шепча нужные заклинания. Аскараи были чуть поменьше наших скарабеев, сантиметра два с половиной в длину, значит, много времени у меня эта работа не займет. Я уже натренировалась на вышивании бабочек да лягушек. При помощи простого заклинания перенесла рисунок из книжки на ткань и принялась за дело. Сначала вышила туловище, а потом сменила нитки на черные для того, чтобы создать головку и лапки. Главное, чтобы сработала магия кудесницы!
О, она сработала! Еще как! Жук стал реальным, за сорок минут слопал две табуретки и начал грызть оконную раму, не считаясь с моими желаниями и упрашиваниями погрызть пол. Я подцепила его и оттащила от окна, опуская на пол и тыча носом в траву, которую вышила, пока пустынный жучок догрызал второй стул. Надеюсь, что уловка сработает. Там, где зелень, нужно точно сгрызть. Ну это если следовать логике жука, на мой взгляд.
К траве аскарай принюхался, а потом вцепился в пол. Ты ж моя прелесть! Ты ж мое сокровище! Я посмотрела, как исчезает третья доска, а потом передвинула его на следующий ряд. Через два часа лаз был готов, а жук благополучно спал в банке, которую я спрятала под кроватью».

---

Ежедневная музыка.

---

Возвращаясь домой, остановилась у перехода, и вдруг обнаружила на светофоре приделанную табличку - "Светофорный объект".
До сих пор теряюсь в догадках, что это значит и зачем приделали...

@темы: С ума сойти

---

Вчера была Радуница... По этому случаю городская администрация чего-то вдруг принялась чудить.
В общем, у нас есть главное, самое большое кладбище, и оно расположено за городом... то есть, официально в городской черте, но фактически - всем понятно. И в тот конец общественный транспорт практически не ходит. Ну, с интервалом - автобус раз в час. Поэтому обычно на Радуницу, когда толпа народу отправляется на кладбище, администрация специально организовывала рейсы по круговому маршруту - исключительно чтобы автобус подъехал, забрал людей с окраины, довез до кладбища, оттуда забрал людей, довез до города и так по кругу. Народу же пропасть.
А вчера я туда подхожу - очередь, как обычно, стоит, пост ГАИ стоит... и больше ничего. Сколько там простояли - никаких автобусов... люди кто такси хватает, кто отправляется пешком. Лично мне было лень пешком идти, я как-то из интереса прошла - 50 минут это удовольствие занимает. Но потом повезло - случайно удалось попасть на проходящий рейсовый автобус - и то потому, что большая часть очереди рассредоточилась по указанным причинам.
А вечером в местном канале в телеграме смотрю - оказывается, мэр запретил Радуницу! То есть, опубликовал обращение к горожанам, что - в связи с большими пробками на трассе, лучше воздержитесь от поездок на кладбище... съездите как-нибудь в другой день... В комментах отреагировали - да не вопрос! можно так-то и новый год в какой-нибудь другой день отмечать.
Пробки - это типа из-за ремонта моста где-то там дальше по трассе. Вялотекущего. Его вообще неизвестно когда доремонтируют, так что о каком другом дне речь, неясно. И опять же, я думаю - разве наоборот не уменьшают количество пробок на трассе пара-тройка городских автобусов, перевозящих эти толпы - чем когда из этой толпы каждые два-три человека сели в легковую машину и поехали по этой же самой трассе... Конечно, будут пробки, а как же.

---

Читательский дневник

Н.Островский. Письма.
«А.А.Жигиревой. 29 октября 1928г.
Уже три дня живем по-буржуйски – большая, полная солнца комната – три окна, электричество и даже водопровод (качать его надо только самим). Вот где я дышу полной грудью и любуюсь на солнышко, которого не видел 26 дней. Этот погреб, где я жил, так меня угнетал, и физичски и морально.
Борьба с бывшими владельцами еще не закончилась, мы завоевали только один дом, они еще укрепились в другом, и рабочие просили как-нибудь устроить, чтобы довести дело до конца. Меня имели намерение переселить в город, в комнату, из которой они хотели выбросить семью рабочего (малые ребята), незаконно вселившегося в нее. Мое глубокое убеждение, что «законно» здесь никто не сможет добиться квартиры, и вселиться в комнату, из которой выбросят безработного рабочего с семьей, я отказался.
Я только теперь чувствую, Шура, как я устал от всей здешней канители с буржуями. Сколько здесь непробитых стенок! Поистине здесь осиное гнездо осколков старого мира, здесь необходим целый отряд передовых большевиков, актива, непримиримых классово, даже жестких и непреклонных. Я всей своей горячностью вошел в суматоху и невроз – чертовски страдаю оттого, что не могу лично бегать и трусить за горло геморройных бюрократов… Но, несмотря на то, что аппарат вместо помощи делает все, чтобы отбить охоту рабочим будоражить заплесневевшие гнезда – недаром уходят силы. Мы уже отбили у бывших шахтовладельцев 8 квартир. 17 человек имеют где жить, и я убежден, что мы этих белых гадов выпрем и из другого дома.
На какие только хитрости надо идти, чтобы добиться своего.. Вчера было собрание жилколлектива, есть здесь и партийцы, двое таких ребят, они живут в прекрасных квартирах и говорят: «Бросьте, все равно ничего не добьетесь, а мы – наша хата с краю, я, говорит, болен и устал». Если бы ты слыхала, как я их крыл здесь. Вчера заставил их согласиться на такую хитрость. В общую кухню (находится в подвале) вселяем рабочего туберкулезного с женой и детьми. Когда его вселят, то сейчас же начнем бомбардировать JV{? Исполком и прокурора и т.д., что недопустимо – пролетарию, бывшему красному бойцу, больному – жить в подвале. И этим ударим первым снарядом во второй дом, где засела Бабкина, буржуйка, и мы призовем комиссию и добьемся его поселения в прекрасной комнате, а раз пробьем брешь, то и совсем попрем гадов долой».

О.Гусейнова. Школа Делавеля. Чужая судьба.
«Все молча внимали куратору под громкие синхронные крики и звуки ударов курсантов со старших курсов, тренирующихся на соседних полях..
На большой, поросшей густой травкой площадке капран сообщил:
- Здесь будут проходить занятия по физической подготовке, направленные на правильное формирование вашего тела, получение необходимых навыков для дальнейшей учебы. А сейчас…
Я заволновалась. До сих пор мы бегали и ходили по желтому пустому песку, а здесь живая трава.
- Капран Ясневель, разрешите обратиться? – крикнула я, вынужденно перебивая.
Эльф смерил меня злым взглядом:
- Обращайтесь, курсант Пчелка!
Рядом захихикали и захмыкали. Что в моей фамилии такого смешного – не понимаю.
- Можно мне поле подготовить? – попросила я.
Серебристые брови эльфа взлетели вверх, он уже открыл рот, чтобы отказать, но неожиданно передумал.
- Только быстро!
Две сотни первокурсников заинтересованно уставились на меня. А я подбежала к куче корзин и палок, взяла одну из них и начала обычную для любого курсанта Военной Академии Атураша очистку учебной территории. Постукивая палкой по земле, с помощью магии предупреждала насекомых, что необходимо покинуть опасную зону. С минуту летала над площадкой и подгоняла меньших братьев. Ни один курсант не задал вопроса, что и зачем я делаю, потому что насекомые с луга принялись убираться прочь. Ползающих отправила вон магически. Быстро поставила защитный контур и с облегчением вздохнула. Закончив, я уже хотела вернуться в строй, но увидела удивленные лица сослуживцев. Да и Ясневель смотрел на меня загадочным взглядом, чуть склонив голову к плечу, словно не мог поверить в реальность происходящего.
- Курсант Пчелка, вы теперь все поля и тренировочные полигоны так… очищать намерены? – ровным голосом поинтересовался капран.
- Так точно, капран Ясневель».

---

Полина Ром "Метаморфозы Катрин". Фэнтези. Производственно-хозяйственное. Ну и слегка с нотками любовного романа - в финале.
Сюжет: ГГ в нашей реальности - сильная женщина, сама себя сделавшая и все такое. В результате ДТП она стала инвалидом - парализована и не может ходить. Но не сдалась, стала заниматься производством домашней косметики, вести бьюти-блог, преуспела и стала вполне состоятельной. Но происходят некие загадочные события и ГГ становится попаданкой - при чем попадает она в примерно средневековый антураж, в тело невзрачной девочки-подростка, сиротки, вынужденной жить с недалеким отцом и жадной, стервозной мачехой. А тут еще оказывается, что ради политических выгод ее выдают замуж. Но ГГ и тут не собирается сдаваться - главное, что она снова в здоровом теле и при своих мозгах, остальное решаемо...
Ранее прочитала одну книжку автора, было интересно... хотя впечатления временами были диковатые. И вот еще одна. И прямо она мне сходу понравилась - прочитала залпом, не в силах оторваться. Ну, просто - это же мой любимый цвет, мой любимый размер - ГГ вовсю занимается прогрессорством в одном, отдельно взятом княжестве (графстве? баронстве? ну, не суть важно ). Строит деревни, организует производство, ведет торговлю, совершает добрые дела, заботится о своих домочадцах и подданных... Сердце радуется.
Любопытно, что начинается все тоже с чего-то похожего на ретеллинг Золушки (как и в предыдущей прочитанной книжке) - девочка-сиротка, коварная мачеха - но дальше развивается по-другому и с другими акцентами. Да и вообще - автор здесь не стала метаться во все стороны, и книжка вышла куда более цельной. Приятно почитать (для фанатов жанра, само собой ).
А вот что касается фэнтези - то здесь его практически нет, если не считать начального попаданчества и откровенной мэрисьюшности ГГ, которой все удается... (но это входит в каноны жанра! ) А так все исключительно на бытовом уровне - вот помаду делают, вот крем варят, вот кружева плетут... и т.д. И любовная линия вышла здесь чуть ли не самой диковинной, из того, что мне попадалось. То есть, ее здесь тоже практически нет. У ГГ имеется муж... но он должен исполнять обязанности при королевском дворе, там у них тяжелое положение со сменой власти, феодальными междоусобицами и все такое. Так что муж как бы есть, но фактически он отсутствует и только изредка шлет послания. А ГГ, соответственно, пишет ему. О своем одиноком положении ГГ не печалится, будучи по сути взрослой адекватной женщиной и понимая, что при теле двенадцатилетней девочки мужья ей без надобности... А потом, через шесть лет такой жизни, муж внезапно появляется, искалеченный и в отставке - и тут вдруг стремительно происходит любовная линия. Ну, во всяком случае, можно сказать, что муж здесь тоже вполне приятный и адекватный персонаж.

@темы: Книги

---

Ежедневная музыка. (песня в самом начале) (можно и песню в финале, начиная с 2.19)

---

Читательский дневник

Новелла Матвеева.

Мы капитаны, братья капитаны,
Мы в океан дорогу протоптали,
Мы дерзким килем море пропороли
И пропололи от подводных трав.

Но кораблям, что следуют за нами,
Придется драться с теми же волнами
И скрежетать от той же самой боли,
О те же скалы ребра ободрав.

На что, на что смышлен веселый лоцман, -
Но даже он стирает пот со лба:
Какую глубь еще покажет лот нам?
Какую даль - подзорная труба?

Суровый юнга хмурится тревожно
И апельсин от грубой кожуры
Освобождает так же осторожно,
Как револьвер - от грубой кобуры.

Мы капитаны, братья капитаны,
Мы в океан дорогу протоптали,
Но корабли, что следуют за нами,
Не встретят в море нашего следа;

Нам не пристали место или дата;
Мы просто были где-то и когда-то.
Но если мы от цели отступали, -
Мы не были нигде и никогда.

Эльфы и их хобби.
Анна Игнатенко. The Smart, the Stupid and the Dead.
«- Нет, они не едят людей. И не занимаются с ними сексом, - второй раз за неделю я обедал в обществе призрака. – Они их разглядывают.
- Что, прости?
- Разглядывают. Как в зоопарке. Или в цирке уродов. Ужасаются и поражаются. Экскурсии проводят.
Мне показалось, что призрак разочаровался. Спасение жизни юной наследницы превратилось в плохую шутку. Но я еще не закончил.
- Забирают всю одежду. Плохо кормят. Хорошее содержание только в частных зоопарках. Думаю, Вильгельмина где-то там.
- А выглядят такими… цивилизованными…
Я пожал плечами.
- Может, и цивилизованные. В рамках своего мира. А из-за границы они ждут только плохого.
- А эти зоопарки? Что такое зоопарки?
Я даже перестал есть.
- Ты никогда не был в зоопарке?
- Не знаю. Слово незнакомое.
Ко мне стремительно возвращалось хорошее настроение.
- Сейчас ходим. Посиди, подумай – чего ты ждешь от зоопарка!»

---

Ежедневная музыка.

---

Читательский дневник

Станислав Ежи Лец.
«Не требуйте от того, кто с кляпом во рту, чтобы он вам еще и доложил об этом».
***
«Есть такой сорт гениев, определить которых способны только гении».
***
«Критик должен быть целиком либо в зрительном зале, либо на сцене, иначе занавес рухнет на него как гильотина».
***
«Искусство требует от художника не таланта, а результата».
***
«Если крик свободы требует грамматической ошибки, сделай ее!»
***
«И для присмотра за мыслями прибегают к услугам евнухов».
***
«Человеческая жизнь все более сокращается, уступая место комментарию на ее тему».
***
«Они обе руки приложили к преступлению – аплодировали ему».
***
«Стиснули голову наброшенным на нее нимбом».
***
«Кому ведомо, сколько Господь испробовал слов, прежде чем нашел то, которое сотворило мир».
***
«Не дайте навязать себе свободу слова прежде свободы мысли!»
***
«Не каждому творению под силу сотворить автора».
***
«Что на самом деле трагедия, а что комедия, становится ясно со временем».
***
«Если бы бумага могла все стерпеть, она бы ждала шедевров».
***
«Неужели последний вздох и есть главный смысл жизни?»

А.Медведева. Половинки из разных вселенных.
«Мы втроем замерли, желая только одного – проскочить. Спастись! Раз посчастливилось в момент нападения оказаться возле спасательных капсул. Вот впереди мелькнул пока еще крошечный вход в запасное кольцо, нам уже не видно ни кораблей верпанов, ни обломков нашего транспорта. Секунда… еще… и еще… И вот космические врата стремительно приближаются к нам. Сейчас проскочим и спрячемся там…
Ура! Получилось!
От облегчения и радости мы бросились обнимать друг друга. Удалось! Мы спаслись! Невероятно… Внезапно я почувствовала, как Павел буквально окаменел, замерев рядом. Подняв голову, поняла, что он уставился в иллюминатор за моей спиной. Туда же с абсолютно застывшим лицом смотрел Ренат. Чтобы повернуть голову, мне пришлось собрать всю свою волю и храбрость: узнать, что они там увидели, было очень страшно! Медленно обернувшись, я тоже застыла.
В паре сотен метров от нас я заметила еще один верпанский боевой корабль! Видимо, они предусмотрели подобную возможность и ждали тут… И не напрасно… Мы сами влетели практически к ним в лапы без всякого принуждения.
- Ликвидатор, - скрипучим голосом натужно прохрипел Павел, - у вас ведь есть?
Выжать из себя хоть звук я была не в состоянии, поэтому только кивнула, боясь сорваться. А Ренат… Ренат с каким-то жутким воем вцепился в волосы и принялся биться головой о стену капсулы. Затем он замер и принялся озираться с круглыми от безумного страха глазами:
- Дайте что-нибудь острое, я им живым не дамся!
Павел потянулся к боковому карману.
- Я же, когда тряхнуло, рыбу резал – нож машинально к ремню пристегнул, - пояснил он.
Но прежде чем они успели осуществить этот жуткий план, вспыхнули огни вражеского корабля, освещая нас. И в тот же миг раздался резкий высокочастотный звук, он ощущался как… давление. Мы одновременно упали на пол, барахтаясь и крича от невыносимой боли в ушах».

---

Г.Крафт, Г.Фляйшман "Эсэсовцы в огне". Типа мемуары.
Про что: воспоминания нацистов из СС о второй мировой. Как бы.
Нет, я не стремилась вообще-то читать мемуары нацистов... Хотя, помнится, давным-давно уже интересовалась насчет того, почему не имеется вала воспоминаний о второй мировой наших западных союзников, которые уже у нас с каждым годом - чем дальше по времени, тем больше - становятся все круче и круче... в плане победы в войне. То есть, у нас такого издали тонны и тонны... у немцев тоже полно... Должно же и там подобное быть? в таком разрезе. Но при этом читать немецкие воспоминания я не сильно собираюсь. Своих бы ветеранов успеть. Но данная конкретная книжка у меня оказалась, можно сказать, контрабандой. Поскольку по названию и по аннотации следовало, что здесь помещены "дневники эсэсовцев". Дневники (и письма) - это моя тема, да... Так что взяла книжку в нашей библиотеке.
Сразу выяснилось, что тут имеет место наглый обман читателей - никаких дневников тут нет и в помине. А имеются все те же мемуары. Слоган про дневники помещен издательством - печально известное издательство "Яуза" - ради красного словца и завлечения покупателя. Но и это еще не предел - по мере чтения выяснилось, что даже мемуарами данный продукт назвать нельзя. Это в чистом виде художественное творчество... сильно отдающее в фэнтези... Потоки вранья, короче говоря. Так что если кто хочет почерпнуть какие-то сведения о второй мировой - и в частности о великой отечественной - здесь он ничего подобного не найдет. Книжка представляет из себя интерес разве что в виде материала для изучения относительно того, как работает пропаганда, как ведутся информационные/идеологические войны и все такое. Также очень полезно такое чтение, чтобы составить для себя представление, как воспринимают вторую мировую на, так сказать, коллективном Западе (у англосаксов, то есть) и не строить для себя каких-то иллюзий. Потому как - несмотря на то, что авторами числятся типа немцы и бывшие эсэсовцы - оба они излагают все строго по принятой "повесточке".
Нет, это даже удивительно - обе книжки, хотя и от разных авторов, но будто написаны под диктовку... Детство - суровое и трогательное, с подчеркиванием "мы из простых семей, из бедных слоев населения". Вступление в ряды СС - тут же ввернуть, что "мы только хотели защищать родину и ничего не знали о происходящем"... Крафт тут исполнил арию о том, что хотя он нес охрану в эсэсовских концлагерях, но ничего, ровным счетом ничего не подозревал о происходящем, и сначала даже думал, что заключенные - это такие же солдаты, проходящие начальную подготовку, как и он со своими друзьями... Надо же, откуда, оказывается, растут ноги у опуса про мальчика в полосатой пижаме! А потом, когда ему разъяснили его заблуждения, он считал, что тут просто люди исполняют трудовую повинность и воспитываются в идеологически правильном ключе. И даже защищал заключенных, когда при нем кто-то на них покрикивал, да! Фляйшман по-умному отболтался, что его типа караулы в концлагерях не касались, потому что он проходил специальное обучение (на радиста). Затем - начало войны и кампания во Франции, где они оба "начали понимать, что война это тяжело и ужасно" - потому что им пришлось столкнуться с английскими солдатами...
Далее происходит нападение на СССР. И тут оба тоже все поют слаженно - немцам пришлось это сделать, потому что советы хотели напасть первыми! Они просто наступали, а население выбегало их встречать с цветами. Потому что были благодарны за освобождение от кровавых большевиков. А советская армия обратилась в паническое бегство - останавливаясь только затем, чтобы напоследок еще расстрелять и казнить кого-нибудь из своих и местное население. Да вот - они вступали в деревни, а там уже все были зверски казнены отступающими иванами. В военном плане иваны вообще были тупые - если стреляли, то промахивались, если на самолетах, то не могли до них долететь и т.д. И так всю кампанию! Особенно поразительно это вышло у Крафта - всю дорогу немцы одерживали героические победы над тупыми иванами - а потом просто русские в Берлине, и приходится бежать и скрываться. Внезапно.
Фляйшман проявил больше фантазии - особенно на меня произвел впечатления пассаж о танках... оказывается, когда появлялись иваны на танках, они просто подбегали и стучали по танкам автоматами и палками, а иваны внутри не могли понять, что происходит и что делать, пугались и начинали тупо кружиться на месте... (это, видимо, была Курская битва, о которой просто сказано, что иваны нагнали много танков). Или насчет "катюш". Вот мне приходилось читать в воспоминаниях/письмах наших, что это было жуткое дело, сплошная огненная стена, которая перемалывала все в одну массу... Здесь - забудьте. В изложении Фляйшмана, немцы при появлении "катюш" просто подбегали к ним, и иваны пугались, терялись и отъезжали обратно. В таком духе.
А почему же все-таки произошла победа тупых иванов над немцами - а тут все по старой, доброй, испытанной еще в наполеоновские времена классике - "генерал Мороз" и просчеты командования. Ах да, еще и звериная жестокость кровавых большевиков, которые буквально закидывали немцев трупами своих солдат.
Вот именно в таком виде и продвигается тема второй мировой с 90-х - а я так полагаю, что именно тогда эти опусы и были написаны - и развала СССР. Так что, я бы сказала, нет ничего удивительного в происходящем сейчас.
Особо характерный момент в писаниях Фляйшмана в финале, когда война уже закончилась - Крафт просто написал, что он все бросил и пошел себе, солнцем палимый и весь такой несчастный и одинокий... и на этом все обрывается. А Фляйшман мимоходом упомянул, что он таки вернулся к своим родным и - они перебрались в советский сектор оккупации... ВНЕЗАПНО. Ну и, спрашивается, после всех этих откровений - что он там забыл, спрашивается... То есть, это даже не то, что они изначально там проживали и просто так попали при нарезке территорий... Нет, он именно что упоминает, что приехал к ним, а потом они "перебрались" - целенаправленно, то есть, прилагали такие усилия. Хотя до этого он сам постарался сдаться в плен американцам... То есть, эта скотина затем всю жизнь прожила в ГДР, вполне себя нормально чувствуя, его не поставили к стенке кровавые советы, он даже получил какое-то еще образование и у него была вполне нормальная работа... Он даже мог ездить на встречи с "бывшими однополчанами"... А после развала СССР - как я понимаю - он решил еще подзаработать на таком факте своей биографии. Вполне возможно, что с Крафтом такая же картина. Вполне можно предположить, что люди ваяли то, за что им платили... Какая прелесть, как выражался Рокэ Алва.

@темы: Книги

---

Ежедневная музыка.

---

В телеграме - (из канала переводчиков фантастики)

И тут у меня есть история, почёрпнутая из беседы с Макдональдом в Дублине. К тому времени я прочла у него единственную вещь — повесть «Вишну в кошачьем цирке», — а потому расспрашивала именно о ней, и в ходе этой беседы выяснилось прекрасное. Да, «Вишну в кошачьем цирке» написан в 2009 году, ещё до поездки Йена в Россию на Ассамблею, но вдохновила его на изобретение кошачьего цирка, а из него — повести — именно Россия. Не вся, а в лице (мордах) кошек Юрия Куклачова, которые когда-то очень запали Макдональду в душу. Так-то.

---

Читательский дневник

Н.Островский. Письма.
«А.А.Жигиревой. 27 сентября 1928г.
«Только что получил еще одну печаль. Главполитпросвет Украины отказал мне в праве дальнейшего пользования радиоустановкой, данной мне по ходатайству ЦК КП(б)У. Послал им наложенным платежом с аккумуляторами. Теперь я еще более осиротел, милая Шура! Мне все не везет. Когда-нибудь да повезет…
Я теперь принялся сам собирать радио. У меня есть сделанный мною 40-вольтовый аккумулятор. 4-вольтовый сделает мне брат. Одноламповый приемник – я уже докончил монтаж. В радиолаборатории здесь испытали, дает ничего прием, но только с 2-ламповым усилителем (очень далеко от мощных станций Сочи) Если только что-нибудь получу от Харькова, смогут сменить установку, а то что я буду делать зимние ночи, вечера?
Неожиданно приехала моя приятельница – друг. (Помнишь, я тебе рассказывал грустную историю моей привязанности?) Она активистка, член ВКП(б) с 1916 года. Ей 30 лет. Она одна из моих лучших товарищей, тем более, что когда-то нас связывала и личная симпатия. Она лечилась в Мацесте и случайно узнала обо мне, и мы встретились неожиданно. Не виделись два с половиной года. Встретились, как встречаются родные люди, очень хорошо. У нее есть муж, славный товарищ. И хотя у них личная драма – он оппозиционер, исключен из ВКП(б) – много горя и печали. Политическая борьба при личной любви кончится, наверное, разрывом, т.к. он в партию не идет, а применяется к Троцкому, и идейное отчуждение, и ушел от ВКП(б).
Много я выслушал от товарища упреков и разгромов за мои поступки и т.д. Я, наверное, не смогу тебе всех мыслей передать, но, когда она уехала в Москву, пробыв сутки у нас, мне стало ГРУСТНО БЕЗУМНО…. Иногда схватывает грусть цепкими руками, и тогда вспоминаю, что в юности своей мятежной, суровой никто меня не ласкал, никто, кроме матери моей. И никогда не было грусти об этом в годы борьбы суровой и жестокой. Лишь теперь, когда жизнь заставила заскочить в угол, только теперь вспоминаю о тех родных женщинах-товарищах, любивших нас, как братьев, как друзей. Я глубоко верю, что я хоть искалеченный, но вернусь к жизни, к работе. Не будь этой веры, я давно бы себя уничтожил…»

А.Мистунина. Ворованные звезды.
«- Скажи, вас так много – пилотов. Разве вы не можете передать своим планетам этот ген? За деньги, ради патриотизма? Дался вам этот «Звездный мост»!
- Пилот принадлежит Компании вместе с деньгами и патриотизмом, - сообщил Андрей в ответ. – У нас в мозгу специальная программа, которая активирует способности, совмещает мозг с компьютером корабля. И заодно держит нас в зависимости. Месяц без полетов – и у меня начнется жуткая ломка. Если не вернусь в космос – умру. Без нее любой ген бесполезен, скопировать ее нельзя.
- А в старости?
- У Компании лучшая медицина во Вселенной. Пилоты летают до девяноста лет. Когда летать дальше невозможно, врач вводит лекарство, и смерть приходит быстро. По меркам жуков это гуманно.
- И ты добровольно пошел на это?!
- Все идут добровольно. Марина, я с пеленок мечтал о космосе! Тогда еще и речь не шла о Контакте. Ночами не спал, смотрел «Звездный путь»…
- Я тоже смотрела, - призналась она.
- Сопротивление… - улыбнулся Андрей.
- Бесполезно, - подтвердила Марина».

---

Картинкофлуд

Мамлеева и Андрианова.

«Опекуны несносных леди». Н.Мамлеева «Опекун на три дня».
«Моя любовь весенний хрупкий цветок после зимы, и она обязательно растопит лед между нами».






































Т.Андрианова «Безобидное хобби».
«Замок принял меня так, словно был моим родным домом и скучал в мое отсутствие».

@темы: Галерея

---

Ежедневная музыка.

---

Читательский дневник

А.Вертинский. Дорогой длинною…

Бал Господен.
В пыльный маленький город, где Вы жили ребенком,
Из Парижа весной к Вам пришел туалет.
В этом платье печальном Вы казались Орленком,
Бледным маленьким герцогом сказочных лет…

В этом городе сонном Вы вечно мечтали
О балах, о пажах, вереницах карет
И о том, как ночами в горящем Версале
С мертвым принцем танцуете Вы менуэт…

В этом городе сонном балов не бывало,
Даже не было просто приличных карет.
Шли года. Вы поблекли, и платье увяло,
Ваше дивное платье «Мэзон Лавалетт».

Но однажды сбылися мечты сумасшедшие.
Платье было надето. Фиалки цвели.
И какие-то люди, за Вами пришедшие,
В катафалке по городу Вас повезли.

На слепых лошадях колыхались плюмажики,
Старый попик любезно кадилом махал…
Так весной в бутафорском смешном экипажике
Вы поехали к Богу на бал.

Эльфы и их хобби.
Ольга Онойко. Север Москвы.
«До вокзала теперь можно было добраться, не покидая Астры. Но последний раз я ходила этим путем почти месяц назад. С тех пор внутренняя планировка наверняка изменилась, я рисковала заблудиться и опоздать. Так что я спустилась на улицу. Идти мне было несколько километров – сначала по прямой, вдоль разукрашенных стен Астры, потом по набережной, до моста. Раньше я бы поехала на метро. Но метропоезда оказались существами упрямыми и капризными, куда спесивее, чем обычные электрички. Поначалу машинистам еще удавалось уговорить их выйти на маршрут, но потом станции и туннели занялись самоизменением, и метро стало местом непредсказуемым и опасным. Людей оно видеть не хотело, и те оставили его в покое… Говорят, иногда метропоезда трогаются с места и идут куда-то – сами по себе или потому, что их кто-то упросил».
***
«Электричке надоело работать, а может, ей не нравился дождь. Она закапризничала, начала пыхтеть, щелкать дверями и ездить вперед-назад: метр туда, метр обратно. Пассажиры сначала завозмущались, потом испугались. Машинист выскочил на перрон и принялся громко стыдить электричку и увещевать ее, точно лошадь. Наверно, невежливо было на него пялиться, но он так смешно разговаривал со своим поездом и так ласково его ругал. Он совсем не сердился. Смотреть на него было весело и как-то становилось легче на душе.
Наконец , машинист запрыгнул в кабину, электричка тронулась, а мы пошли к спуску с платформы».

---

"Советский детектив. В.Ардаматский". Ну... детектив тут как бы сильно условно... Скажем так - военные приключения. Советская литература.
Это сборник из трех повестей - указанного автора. "Ленинградская зима", "Я 11-17" и "Ответная операция".
"Ленинградская зима". Вообще-то эту книжку я взяла в библиотеке именно из-за этой повести - прочитала по каталогу, что здесь вроде как рассказывается о работе силовых структур в блокадном Ленинграде... Интересно. Мои ожидания были - ну... что-то вроде повести о буднях милиции в осажденном городе, в суровое военное время... (что это было определенно драматичное и интересное я уже уловила, прочитав обзорный труд "Оборона Лениграда", где, в том числе, говорилось и о милиции). Начала читать и обнаружила, что автор заходит издалека - типа еще в 30-е в нашу страну был направлен резидент нацистской разведки, чтобы завербовать агентов, создать диверсионную сеть, все такое... Ага, подумала я - значит, это, видимо, будет шпионский роман. Не про милицию, а про разведку. Ну, тоже интересно...
Но дальше - автор слегка коснулся работы чекистов (или как они в те годы именовались), и все стало тянуться, тянуться... Ну, на мой взгляд, так как я все ожидала - по канонам жанра - чтобы перешли к чему-нибудь. К диверсиям врагов или к их разоблачению и поимке. А тут автор все рассказывал то об одном таком завербованном и скрытом агенте, то о другом... Так что в итоге, получился, на мой взгляд, скорее просто э... роман нравов? изобличающий нехороших - или просто политически близоруких - граждан. В общем, довольно таки не то, что я ожидала по подаче и описанию. Ну, это, конечно, мои проблемы, чего я ожидала... Но, с другой стороны, по тем небольшим фрагментам, где все-таки автор рассказывал о работе спецслужб, чувствовалось, что если бы повествование шло только с этой стороны, то было бы гораздо более интересно. На мой взгляд. Но автор почему-то решил сосредоточиться именно на описании этого самого... политически враждебного и несознательного элемента. История, как тот или иной персонаж дошел до жизни такой, морально-нравственный облик и т.д. Поскольку все изложено с кондовых советских идеологических позиций, то особо сильно в изложенное не верится. В смысле, понятно, как они будут изображены, тут сюрпризов ждать не приходится. Изобличение, изобличение и еще раз изобличение, ага.
Тем не менее, это было познавательное чтение - и вот по какой причине. Чисто художественный текст автор разбавлял выдержками из собственного - как я поняла - дневника, когда он работал корреспондентом в блокадном Ленинграде. И вот это было в романе самым интересным - ради этого блокадного дневника и стоит читать это все. Хотя, в общем, выглядит все довольно странно: с одной стороны - довольно казенное, официозное повествование, почти без проблесков жизни - сплошные идеологические штампы и плакатные образы. С другой - пронзительная живая проза, написанная выразительным языком... Надо же, оказывается, автор вполне может писать хорошо... Зачем это все понадобилось автору - я просто теряюсь в догадках. Учитывая, что при сопоставлении возникает просто убийственный эффект для плакатно-идеологического романа... Странно, непонятно. (У меня даже возникли конспирологические версии, что автор специально это все затеял, чтобы опубликовать именно эти дневниковые записи... Ну, кто его знает, может, в те годы это еще было не принято, а тут вроде как часть романа. не знаю, в общем).
"Я 11-17". Тут все проще и бодрее. Небольшая повесть, исключительно приключенческая. О работе военных разведчиков. Конец войны, в одном из городов в Прибалтике сконцентрировались остатки гитлеровских войск, и вот в этот город забрасывают нашего разведчика, чтобы он сообщал о происходящем и корректировал действия нашей наступающей армии. Живо, энергично... приятно читается. Разведчик наш, конечно, проявляет себя по всем жанровым канонам - от Штирлица до Джеймса Бонда. Ну что поделаешь - так и положено. Вполне симпатично.
"Ответная операция" - тут уж точно шпионский роман. В советском исполнении, идеологически выдержанном. Первые послевоенные годы, в Берлине пропадает советский офицер - из числа военной администрации. Возникают разные версии - от предательства, до похищения западными спецслужбами с целью организации провокации. За дело берется наша разведка...
Та же история, что и с "Ленинградской зимой", только еще гораздо хуже. Ну да, тут же нет авторских дневников... В общем, в начале немного дается информации о положении дел в послевоенном Берлине - но на этом и все. Дальше только чистая агитка - все те же плакатные образы и изобличение нехорошего морально-нравственного облика врага. Читается, как по мне, чрезвычайно тяжело - особенно в нынешнее время...
Вот такие остались впечатления от сборника - серединка на половинку. Кстати, я тут еще подумала - вот если взять книжку Е.Ржевской, которую я тоже параллельно читала - так это же просто небо и земля... В плане текста и подачи материала. Хотя, судя по дневниковым записям, автор вполне может писать - ничуть не хуже Ржевской. так, может, тут помешало то, что Ардаматский как бы повествует о деятельности спецслужб? Вроде в советское время такие книги отправлялись на рецензирование в соответствующие ведомства? судя по тому, что написано в воспоминаниях о Пикуле, что на его романы писали отзывы то историки, то адмиралы - а без этого книги не брали к изданию, в смысле, если отзыв не будет положительный. А тут, значит, должны были отправлять романы в КГБ и ГРУ (и что там еще было в этом сегменте). Может, это их требования, чтобы работа их структур изображалась именно так?

«Они дружат семьями, хотя живут в разных концах города, пойти в гости друг к другу у них называется – произвести замер города с юга на север или наоборот, в зависимости от того, кто к кому шел».

«Очередная остановка в лесу – появились самолеты. Черные кресты на крыльях. Я уже видел их в Риге, но на этот раз самолеты были видны как-то особенно ясно – горбатые, спереди блестят стекла и струятся круги от винтов, на крыльях – кресты. Они летели низко… Мы стояли и смотрели на них. Поражала мысль, что там, в кабинах самолетов – люди, что они сейчас смотрят оттуда на нас и что у них сейчас одна мысль – как поскорее нас убить. А ведь они знают нашего Пушкина, а мы – их Гете. И наконец, поразительно, просто невероятно, что все это происходит в ХХ веке, когда мы по радио можем услышать Бетховена с той стороны земли…»

«Езжу с оказиями на фронт, но толком ничего не вижу и не понимаю, что там происходит. Военные, с которыми приходится говорить, - одни темнят, другие сами ничего не знают, третьи паникуют, четвертые грозятся в недалеком будущем разгромить врага. Поди разберись во всем этом…»

«Два дня находился при штабе дивизии. Они девятый день твердо держат оборону. Хочу написать на тему «Остановить врага во что бы то ни стало». Все командиры тему одобряют, но, когда говорю, что хочу показать опыт их дивизии, они решительно уходят от разговора».

«Я, видать, еще мало и мелко думал о войне. Как-то недавно Светлов шутил, что редакция требует с него «подвальную корреспонденцию», но чем он может заполнить целый газетный подвал, если он сам, сидя в подвале бомбоубежища, про эту великую войну знает точно только одно – что там убивают… Сегодня он вернулся с фронта. «Чем дальше туда, чем ближе к бойцу, тем спокойнее на душе, и, очевидно, чтобы обрести полный покой, просто надо самому стать солдатом. Правда, там часто убивают, но, ей-богу, лучше быть убитым, чем жить в неведении, трясущимся неврастеником», - сказал он, и, как всегда, было непонятно, смеется он или всерьез».

«- Я ведь как соображаю: если уж немец прорвется сюда, то прорвется и в город, не удержали его на дороге в тысячу километров, что говорить про эти сорок?»

« - Побегу догонять. Спасибо. До свидания. А вы-то? – торопливо говорила она, направляясь к калитке.
- Успеем… - ответил Давыдченко.
- Глядите, глядите… - повернулась к нему женщина. У нее было совсем молодое, красивое лицо, а черные волосы были тронуты серым налетом – не то пыли, не то седины. – А то увидите, что я повидала. Дождалась их, иродов, все не знала, как больную мать тащить. Они пришли, гогочут на всю деревню, мочатся посреди улицы, кур ловят. А потом пошли по домам. За какой-то час половину деревни перестреляли… и маму… тоже… - красивое лицо ее искривилось, и она бегом побежала к калитке».

«Попали под зверскую и ,как говорится, персональную бомбежку. Отлеживались в болоте. Когда рвалась бомба, болото колыхалось. Как будто земля под твоим животом ходит огромными волнами. Страшно – дико».

«Был на приемном пункте санбата. Слышал, как раненые солдаты возбужденно матерились, как рассказывали про бой. Так ведут себя люди, которых вырвали из драки, а они еще не додрались».

«Они вместе наблюдали за одним приезжим немцем… Ну и работа, скажет кто-то, каждый человек этим в детстве занимался и не называл это работой, то была игра в прятки. Может быть, поэтому Дмитрий первое время, выполняя задание, стеснялся уличной толпы, боялся, что его увидит кто-нибудь из знакомых. Потом это прошло, а Борин еще научил его, как самому «не видеть» знакомого, когда на самом деле ты его видишь…»

«Начальник отдела сказал, что при всех совершенных ошибках Гладышев сделал и одно полезное дело – заставил немца показать профессиональное умение уходить от наблюдения, то есть раскрыться: теперь мы знаем, что он за ученый и где учился…»

«Даже самые опытные работники, бывает, не могут объяснить, почему они вдруг в толпе угадали интересовавшего их человека. Наверно, это предопределяется двумя обстоятельствами: тот, кто хочет скрыться в толпе, даже подсознательно делает для этого какие-то усилия, а тот, кто его ищет, именно эти, даже подсознательные, усилия замечает».

«Я перестал торопиться в укрытия, увидев однажды, что стало с бомбоубежищем, в которое попала 500-килограммовая штука».

«Над городом шел ночной воздушный бой. Мы стояли во дворе военной комендатуры. Среди нас был летчик, который объяснял, что происходит в небе. Приходилось верить ему на слово, так как на самом деле мы видели только нервно бегавшие по небу лучи прожектора, и иногда в них начинали сверкать и быстро гасли фигурки самолетов».

«Где-то на крышах, в гулкой тишине пустого с ночи города переговаривались бойцы противовоздушной обороны. Казалось, разговаривали дома.
- Спокойная ночь, - сказал один дом женским голосом.
- Наверное, на подступах отбили, - сказал другой дом мужским голосом.
- Обстреливали близко к Исаакию… - сказал еще один дом.
- Опять у вас на третьем этаже в крайнем окне свет проглядывал, - сказал дом с другой стороны улицы.
- Подадим сегодня на штраф, а то и похуже, пусть знают…»

«- Жму на гашетку, и ничего нет – кончился боезапас. Мне прямо умереть захотелось от горя! Я же клятву партии дал! И решил: рубану его винтом по хвосту. Прибавил оборотов и р-р-раз!... И опять – летит, гад, дальше, будто ничего не случилось. А я же видел – у него стабилизатор к черту. Но недалеко он летел, гляжу, завалился через крыло и, как лист с дерева, вниз! – возбуждение у летчика вдруг погасло, и он добавил негромко: - Но и моя машина погублена. Такое дело получилось. Хотя не знаю, что важнее – дать ему бомбить город или… это…»

«Радио работает, как часы, никаких перебоев, кроме тревог. Город в курсе жизни всего мира и в первую очередь – своей Родины. Мне думается, что в спокойной уверенности города радио играет очень большую роль».

«Видел: трое солдат ломами ковыряли мерзлую землю. Спросил: зачем здесь окоп? «Могила», - ответил один из них…»

«Вот недописанное письмо немецкого солдата домой, очевидно, отцу: «Холод проникающий до костей, и насекомые в белье, которые жрут тебя, как звери, - одного этого вполне достаточно, чтобы доброе настроение, которого ты от меня ждешь, испарилось безвозвратно. Твоя война была совсем другой, и, наверно, всегда войны отцов их сыновьям кажутся до смешного легкими. Нашу войну не дай бог никому. И тяжелее вряд ли может быть…»

«Стояла тихая морозная ночь. Все было неподвижно. Даже подвешенная в стоячем воздухе снежная пыль. Ее можно было тронуть рукой, как полог, и тогда она искрилась. Недвижно вмерзла в небо над Литейным бледно-зеленая луна, и все вокруг замерло под ее мертвенным светом. На каждом перекрестке Гладышев останавливался и, пораженный, смотрел вокруг – никогда он не видел свой город таким красивым и таким страшным».

«- Поесть можешь забыть, а мыться – никак! Утром не умылся, значит, уже не человек. Товарищей не уважаешь, на службу плюешь».

«Глаза матери, голубые, в сеточке морщин, сейчас были глубоко запавшие, и было в них что-то незнакомое. «Война, конечно, война», - подумал Дмитрий».

«Приходили девчата из «бытовки». «Все возим да возим, ничего нового… - говорит Лена.- Вот созывали нас на совещание о весне. Когда все оттает, представляете, что будет?»
Говорили про всякую всячину. Про бога и, если он есть, его должны судить за то, что он допустил на земле».

«Он с досадой думал, что ему предстоит сейчас допрашивать еще одного истерика. Весь вопрос только в том, какая истерика у этого: «Хайль Гитлер» или «Гитлер капут»? Дементьева одинаково раздражали и те и другие, он не верил ни тем, ни другим».

«- При каких обстоятельствах вы взяты в плен?
- При самых обыденных, - немец грустно улыбнулся. – Я возвращался с передовых позиций, в моем мотоцикле заглох мотор. Я разобрал карбюратор, а собрать его мне помешали ваши солдаты. Вот и все…
- Видно, война в том и состоит, - усмехнулся Дементьев, - что солдаты обеих сторон мешают друг другу жить».

«- Еще раз говорю тебе – не волнуйся. Гитлер не предусмотрел многого. И, в частности, он явно забыл изготовить пулю для моей персоны».

«Вот досада – забыл отчитать лейтенанта Козырькова за неопрятный вид. Просто удивительно, как не понимает парень, что внешний вид офицера – это его второе удостоверение личности».

«Дементьев вошел в город, когда налет прекратился. Зенитчики еще продолжали расстреливать черное небо. Но вот стрельба внезапно оборвалась, и прожекторы погасли, будто город почуял, что Дементьев вошел в него, и затаился перед этой новой для него опасностью, еще не зная, как против нее действовать».

«- Вы не удивляйтесь, что я сразу с вами разоткровенничался. Я люблю людей с открытыми лицами и слепо им верю. Может быть, зря?
- Бывают лица, которые открыты умышленно, - усмехнулся Дементьев».

«- Пока я бродил по болотам, у меня не было расходов и появились сбережения.
- Предпочитаю сбережения без блуждания по болотам».

«- Мне нужна комната.
- Но…
- Не торопитесь говорить «но», сейчас не то время, когда офицеры рейха могут спокойно это выслушивать».

«- Это ваш Железный крест лежит там на столе? Почему вы не сказали мне об этой вашей награде?
- Солдаты орденами не хвастают, они их хранят как воспоминания о битвах».

«- Молодцы ваши коллеги! За десять дней опоясали Берлин неприступным поясом из стали и бетона.
Офицеры молча переглянулись. Потом один из них задумчиво сказал:
- Нашим коллегам там хорошо, у них в руках вся техника. Попробовали бы они действовать голыми руками, когда вместо техники тебе дают приказ, полагая, очевидно, что это бумажка всесильна…»

«Да, разведчики – люди особого склада характера и ума. Говорят, во Франции один художник предлагал на безымянной могиле разведчиков установить такой памятник: узкая тропа на гранитной скале, повисшей над пропастью, по тропе навстречу друг другу идут Человек и Смерть, пристально глядят друг на друга и… улыбаются».

«- Каждый из нас делает свое дело. Нужно только не мешать друг другу.
- Но все-таки нужно предусматривать все, что можно предусмотреть в смысле заботы о жизни наших солдат.
- Тогда надо начать с того, чтобы запретить русским пользоваться авиацией!».

@темы: Книги

---

Ежедневная музыка.