Пабло Неруда "Молчанье - не золото". Поэзия.
Про что: маленький (карманного формата) сборничек избранных стихов.
Книжечку случайно углядела в библиотеке... когда решила там порыться в отдельно (и далеко) стоящем шкафу, как бы отведенном под поэзию. Собственно, я ее и заметила-то чисто случайно, настолько она была маленькая и неприметная... по сравнению с какими-то яркими и глянцевыми книжками. Но раскопав, сразу осознала, что мне определенно нужно ее почитать - и что мне как-то до сих пор не приходило в голову поискать у нас стихов Пабло Неруды...
Ну и вот, прочитала с большим удовольствием. Оказалось - такие интересные и хорошие стихи... Выпущено почему-то в издательстве детской литературы. Однако, в СССР к детской литературе подходили мощно и сурово... Хотя, может, это опять случай хитрых маневров - все-таки, хотя здесь и постарались насовать стихов, так сказать, идеологически выверенного пропагандистского характера - это для нашей литературы очень непривычная поэзия. Насколько я понимаю, это называется - вольный или белый стих. Вот несчастный Исаковский, с его классицизмом, так этого подхода и не понял и мучился с такими стихами... А вот не надо мучиться и страдать от отсутствия рифмы и размеров - надо просто наслаждаться образами и картинками...
Лично мне это с ходу напомнило Гарсиа Лорку. Я очень люблю Гарсиа Лорку, он меня и научил читать и любить стихи (не школа же, в самом деле ). Внезапно, дойдя в размышлениях до этого момента, решила глянуть в википедии - ну и узнала, что Пабло Неруда погиб в Чили во время фашистского переворота. Вот ведь... Гарсиа Лорку убили фашисты, и Пабло Неруду тоже...

«Между смертью и тем, что называют бессмертьем, я выбираю гитару».

«Мне всюду удобно – как ветру удобно с ветхой листвой и с мыслями, моросящими из глаз неподвижных статуй».

«В материнских руках лампадка, маленькая, все время гаснет и снова разгорается, чтоб мы не заблудились в жизни».

«Я прибыл, но море меня встречает хмурым прибоем, оно моих глаз не узнало, я дюнам словно чужой. Не дав телеграммы, нет смысла спешить к океану – ведь он не знает, что кто-то вернулся, что кто-то был на чужбине, а волны настолько ушли в свои голубые дела, что гостя не видят… И хотя океан многорук и многоуст – не надейся: тебе он руки не подаст, не встретит тебя поцелуем. Вот так ты вдруг постигаешь, насколько ты в мире мал…»

«Я очень хочу научиться плавать в своих сновиденьях – быть может, море во сне придет со мной повидаться!»

«…Бегу за молнией вдогонку, которая под пень нырнула, а вынырнула стрекозой».

«На душу строки ложатся, словно роса на траву».

«В это трудное время вот что: проживем-ка его с охотой. Дай мне хрупкую руку – будем вместе карабкаться, страдать, перепрыгивать, лезть… Сейчас мы друг другу нужны не для одних цветов, не только для сладкого меда, - нам руки нужны, чтоб стирать и разжигать очаг, и пусть это трудное время попробует одолеть две пары ладоней и глаз!»

«Все тычут в мою поэзию невидимыми вилками, должно быть, в поисках мухи. Я б-б-боюсь… А боюсь я всего на свете, холодной воды и смерти, ведь меня же нельзя отложить на потом!»

«День, это правда, что я побывал в твоем свете? Время, это верно, что я часть твоего водопада?»

«…Накатил дождь, принес на своих шпагах портрет прошлого, изрешеченный пулями».

«Потерял я ветер и ливень, а что я нашел взамен? Где царство зеленых теней? Я без них умираю: душа не находит покоя, ищет по сторонам то, что уже не найти. Это во мне кренится, как судно, земля детства. Зачем я сменил планету!»

«Иуды-генералы, вглядитесь в мой мертвый дом, в развалины Испании, - смотрите, как из-под развалин прорастают не цветы – расплавленный металл… из каждого убитого ребенка прорастает глазастая винтовка, из каждого убийства прорастают пули, - и однажды они разыщут ваше сердце!»

//«Колокола России»// «Над полночью колокол тек, как река, уносившая корни, молитвы, невест и могилы, солдат и святых, урожаи, пожары и ульи, и крики младенцев…»

«Я люблю даже корни моей холодной родины…»

«Я здесь не за тем, чтобы все уладить. Я пришел сюда, чтобы петь и чтобы ты пел вместе со мной».

«Чтобы подняться на небо, необходимы: два крыла, скрипка и горстка других вещей (неважно, сколько их и как они называются) – свидетельства зоркого и спокойного глаза…»

«…И оказалось, что словарь был деревом – слова поблескивали в его огромной кроне, глухие, звонкие и сочные, на ветках языка, налитые созвучием и правдой…»

«Понедельник увяз во вторнике, Неделя сплетается с Годом: разве нарежешь время твоими унылыми ножницами? Разве названия дней не смываются морем ночи?"

«Мне твердили о Парагваях, Венесуэлах и Чили – о чем они, не понимаю: мне знакома шкура земли, но нет у нее фамилии!»

«Ночью, когда я сплю, как зовусь я и как не зовусь?»

«Дни невечны и крохотны, как виноградины, так месяцы блекнут на лозах иссякшего времени».

«В былое, в былое минуты летят, словно ядра из дула во веки веков не стареющей пушки: внезапно лишь год остается на сборы, лишь месяц, лишь день, и является смерть на пустой календарь. Никто не сумел запрудить эту вечную воду, не смог задержаться ценою любви или мысли – текучее время журчит между солнцем и нами и нас убивает своею прощальной строфой. Вот так, обессилев, мы канем однажды во Время, оно нас уносит, уже мы ушли, мы – в прошедшем, отныне нас нет, даже тень растворяется наша: ни слова, ни праха, все там остается навеки…»

«…Те, кому я нужен, знают: я там, где нет меня. И если у вас в избытке рот и время, беседуйте с моим портретом».

«Спасибо всем Спасибо, пусть путешествуют и возвращаются, взлетают, приземляются. Конечно же, Спасибо, ты не должно заполонить весь мир, но там, где появляется твой легкий лепесток, тщеславье прячет острые клыки, и, как монета, заблестит улыбка».

«Не возвратиться тем просторным дням, на чьи колонны радость опиралась. Наш возраст – как вино в глубинах бочки. Как пузырьки броженья – наши годы».

«Скобяные лавки в порту похожи на кашалотов: все моря они проглотили, все остовы кораблей, в их брюхе покоятся волны, древность морских приливов, большие пузатые бочки, исколесившие мир… Я вошел, позабыв о выходе, с тех пор меня цепко держит скобяной аромат – он манит, как моя родная провинция, дает пустые советы и, как печаль, привечает».

«Что прикажете делать! Люди живут по-разному; один скучает в отеле, другой в холостяцкой квартире, есть тихони и горлопаны, и сотни пилотов, которые улетают и прилетают…»

«Жизнь перемалывает стекла, изнашивает платья, ломает, размельчает формы, а то, что не ломается, похоже на островок, корабль в открытом море, невечный, осажденный неумолимой злобою воды».

«Пауков костят непрестанно – глядящие на паука глазами съеденной мухи. Паука считают обжорой, жадным, хищным, коварным. Но ведь такая оценка говорит скорей об оценщиках: паучишко – он инженер и часовщик волшебный! Идиоты одни лишь могут проклинать работягу за несколько съеденных мух. Я попрошу паука соткать для меня звезду».

«Сила не хвастает (сказало мне дерево), и глубина (сказали мне корни), и белизна (сказала мука). Не скажет дерево: «Я выше других». Не скажет корень: «Я из центра земли». И хлеб ни за какие коврижки не скажет: «Хлеб превыше всего».

@темы: Книги

---

Просто в телеграме -

---

В телеграме -

"Берем кота, гладим ему лапки и говорим - я коту поглажу лапки, значит, завтра будут бабки!"

(там еще гифка соответствующая, но это я не умею вставлять)

---

Минутка футурологии.

Вот я медленно (со скоростью стремительно падающего домкрата ) читаю Литературную газету… Но, с другой стороны, хроноперспектива – изумительная вещь.
Вот, скажем, можно посмотреть прогнозы типа аналитиков в ноябре 2020 года – и сравнить с уже произошедшим.

Вот шизанутая Крашенинникова – женщина определенно помешалась на Трампе (которого она видит исключительно, как нового Гитлера):
«Если первый срок Трамп был ограничен необходимостью переизбираться, то на втором его не ограничит ничто. Еще один срок Трампа принесет следующее:
Экономическое давление, эффект которого будет накапливаться. «Северный поток-2» превратится в недострой. Дестабилизация государств по периметру России. Рост нестабильности, хаоса в мире. Консервативная Россия – не СССР, и бороться с новыми формами западного фашизма не станет. Скорее примкнет. И это самая горькая констатация, какую можно сделать».
Ну и? Трампа не переизбрали – а вроде там по этому поводу какая-то мутная история была? – указанный прогноз осуществился? Хотя и при милых сердцу женщины демократах? Ой, как же так…

Вот некто Владислав Иноземцев, доктор экономических наук: «В современной России внешняя политика – это не более чем способ решения (или камуфлирования) внутриполитических задач (или проблем). У страны нет цели участвовать в изменении мирового порядка (максимум, к чему она стремилась в последние годы – к созданию небольшой зоны влияния). 2020 год показывает, что данная зона постепенно скукоживается до контура российских границ – и миру, которому достаточно пережить путинскую Россию, а не пытаться «победить» ее, стоит этому только порадоваться».
Интересно, где сейчас этот доктор экономических наук…

Некто политолог Дмитрий Евстафьев: «Мы понимаем, чувствуем, что пожар уже близко, но нас не отпускает надежда… Нет, не на то, что «рассосется», -на подобный исход не рассчитывают даже самые упертые «рассосальщики». Мы продолжаем надеяться, что можно хотя бы чуть-чуть оттянуть момент, когда понадобится встать и выйти против против этой огненной стихии, уничтожающей государства, народы, души… А ведь у нас почти получилось. Мы временили, терпели, маневрировали, проявляли прагматизм, выражали озабоченность, выдвигали конструктивные инициативы. У нас почти получилось, но ни разу в полной мере, вот в чем проблема. Хотя, наверное, какое-то время мы все-таки выиграли».

@темы: Умозрительное и конспирологическое, С ума сойти

---

Читательский дневник

Михаил Светлов.
В разведке.

Поворачивали дула
В синем холоде штыков,
И звезда на нас взглянула
Из-за дымных облаков.
Наши кони шли понуро,
Слабо чуя повода.
Я сказал ему: — Меркурий
Называется звезда.
Перед боем больно тускло
Свет свой синий звезды льют…
И спросил он:
— А по-русски
Как Меркурия зовут?
Он сурово ждал ответа;
И ушла за облака
Иностранная планета,
Испугавшись мужика.
Тихо, тихо…
Редко, редко
Донесется скрип телег.
Мы с утра ушли в разведку,
Степь и травы — наш ночлег.
Тихо, тихо…
Мелко, мелко
Полночь брызнула свинцом, -
Мы попали в перестрелку,
Мы отсюда не уйдем.
Я сказал ему чуть слышно:
— Нам не выдержать огня.
Поворачивай-ка дышло,
Поворачивай коня.
Как мы шли в ночную сырость,
Как бежали мы сквозь тьму —
Мы не скажем командиру,
Не расскажем никому.
Он взглянул из-под папахи,
Он ответил:
— Наплевать!
Мы не зайцы, чтобы в страхе
От охотника бежать.
Как я встану перед миром,
Как он взглянет на меня,
Как скажу я командиру,
Что бежал из-под огня?
Лучше я, ночной порою
Погибая на седле,
Буду счастлив под землею,
Чем несчастен на земле…
Полночь пулями стучала,
Смерть в полуночи брела,
Пуля в лоб ему попала,
Пуля в грудь мою вошла.
Ночь звенела стременами,
Волочились повода,
И Меркурий плыл над нами —
Иностранная звезда.

А.Кочеровский. Варщик.
«Закрылся в кабинке и достал пакетик. Внутри трава. Похоже на чай с кусочками фруктов, лепестков, корней. Задержал взгляд, и случилось то, что случалось всегда… Смесь разложилась на составляющие. Но разложилась иначе. Не так как раньше… Круче! В тысячу раз круче!
Прежде – в том мире – я видел проекцию материи. Ингредиенты подсвечивались, а знания материи подсказывали, в каком порядке смешать, чего добавить больше, какая составляющая может снизить влияние элемента, с которым я переборщил. Неплохо? Однако… В этом мире способности поднимались на следующий уровень.
Я больше не был слепым котенком или обезьянкой, которую обучили нескольким фокусам. Теперь я видел объект, с которым работаю, и понимал, как этот объект влияет на мир, на человека, окружение, предметы. К примеру, гербуха состояла из девяти компонентов. Четыре голубых элемента влияли на нервную систему и образовывали костяк рецепта – успокоение. Три бирюзовых отправляли сигнал в мозг, чтобы расслабить тело. Оставшиеся два серых отвечали за благоприятное влияние рецепта на организм.
Шустрик дал мне гербуху, чтобы я расслабился. Отлично. Расслабиться не помешает. Будущий поединок с Томагавком конкретно расшатывал нервы и психику. Но применить гербуху – значит согласиться на полтора часа свободы, а потом снова окунуться в свое же дерьмо с головой. Нет, спасибо».

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

А.Ф.Кони. Письма.
«С.Ф.Морошкину. 20 сентября 1869г.
В Бельгии суд помещается в великолепном здании. Мне пришлось опять присутствовать только при заседаниях Аппеляционной палаты. Судьи и прокурор одеты в черных мантиях, белых галстуках и черных беретах. Одежда эта очень эффектна и, бесспорно, гораздо внушительнее наших мундиров и орденов. Зала суда тоже очень проста и, так сказать, потерта. При мне большинство свидетелей были фламандцы, и их слушали через переводчика, но несмотря на это производство шло очень быстро, но обращение президента с адвокатами просто меня поразило (то же потом видел я и в Париже), я воображаю, как возопили бы русские адвокаты, если бы с ними так стали обращаться председатели. Адвокату приходится выслушивать почти постоянные замечания и притом в довольно грубонаставительной форме, тоном, не допускающим возражений. Вообще положение адвокатов в западном процессе довольно грустное – они не имеют права делать вопросы свидетелю (перекрестного допроса не существует), а могут только делать свои замечания, допущение которых вполне зависит от председателя. Прокуроры, которых я слышал в Бельгии, говорят хорошо, но как у них, так и у адвокатов очевидная страсть описывать событие так, как оно им представляется, а не разбирать его и уже из этого разбора выводить об истинном его характере. На общие рассуждения и характеристики обращается главнейшее внимание, а суть, свидетели иногда совершенно оставляются в тени. В адвокатах в Бельгии неприятно поражает стремление к театральности. Позы, жесты, понижение голоса до шепота и возвышение его до громогласности, отскакивание от трибуны и свешивание с нее чуть не всего тела, - одним словом, сценические упражнения здесь в большом ходу.
Благодаря моему титулу, я получил приглашение осмотреть архив и библиотеку брюссельского Дворца правосудия, а также тюрьмы для подсудимых. Последние не представляют ничего особенного, но библиотека великолепна – в ней есть кодексы всех стран, в великолепных переплетах, есть и наши Судебные уставы издания Государственной канцелярии. Такого богатства юридических сочинений и рукописей я еще не видывал. Между прочим, здесь собраны богатые материалы для изучения средневековых процессов о колдовстве».

Э.Постон. Фанзолушка.
«Только я прислоняюсь к двери в гримерку, как громогласный оклик заставляет меня подпрыгнуть.
- Дэриен!
Это папа. У меня сжимает горло.
- Привет, старик, - я пытаюсь отшутиться.
Называть себя папой он не позволяет уже три года. Говорит, для поддержания имиджа. Надеюсь, мой голос звучит радостно, хотя видеть отца я совсем не рад.
- Наконец-то вырвался из Лос-Анджелеса?
У него резко меняется выражение лица, становится напряженным и недружественным в слабом свете казенной лампочки, протянутая рука падает сама собой. Сейчас он больше похож на манекен, чем на живого человека. Но большинство тех, кто ненавидит морщины, со временем превращаются в далеков.
- И что ты здесь делаешь без Гейл? Так и знал. Надо было нанять тебе телохранителя.
- Она в комнате, - я показываю на дверь.
- Я ей плачу не за панические атаки.
- У нее выдался тяжелый день.
- У меня тоже. И у тебя.
– И мне не нужен телохранитель. Мои фанаты, они… просто страстные, но…
- А если бы по коридору шел не я? Слишком рискованно. И ты это знаешь. Особенно теперь, когда ты станешь Принцем как его там… - он неопределенно взмахивает рукой.
- Карминдором.
- Вот именно, - фыркает Марк. – Главная роль. Все хотят такую. Ты теперь ценность. Стоишь миллион долларов.
- Я бы согласился на эту роль задаром.
Марк щелкает пальцами у меня перед носом.
- Не говори так. Никогда так не говори.
И оглядывает коридор, словно волнуется, что кто-то меня подслушает».

---

Картинкофлуд

Реки и драконы.

Т.Тур «Мой любимый некромант».
«Млечным путем искрилась в голубом тумане серебряная лента – воспоминания мертвых, светлые, счастливые».













Т.Тур «Мой любимый некромант».
«В мире мертвых нет драконов. Дракон, умирая, становится яркой мерцающей пылью на Млечном пути. Видишь звезды? Это души драконов».

@темы: Галерея

---

О.Дивов, М.Рублев "Не прислоняться". Современная литература.
Про что: просто рассказ о повседневной жизни работников метро. Автор - машинист поезда, но там и про другие профессии упомянуто. Стиль - ЖЖ-записи.
Про эту книжку услышала давно, еще когда регулярно на ютубе прослушивала ролики книжных блогеров. Сразу заинтересовалась - я такое люблю... В смысле, чтобы просто рассказ про реалии повседневной жизни, про тонкости профессии какой-нибудь... Но тогда, помню, кинулась проверять в интернет-магазинах - а нету! Печально... А тут - весьма неожиданно - увидела ее в библиотеке. Радостная ухватила.
Ну, прочитала с большим удовольствием. Собственно, сюрпризов никаких не оказалось - что обещали все анонсы, то и есть. Просто стабильно хорошая книжка. Я так понимаю, что автор - тот самый М.Рублев - вел свой блог, в котором выкладывал эти записи... вошедшие в книжку... Но я его все равно не читала, так что мне было очень интересно.
Совершенно не поняла, при чем тут Дивов. Он что ли внес какую-то литературную обработку? Я без понятия, поскольку, опять же - блог не читала, сравнивать не с чем.
По прочтении задумалась о чем - я, в принципе, на метро люблю ездить... То есть, у нас его нет... Но когда я изредка попадала в Москву - тогда, конечно, сразу люблю. Но мне и в голову никогда не приходило, что там еще можно и на машиниста поезда посмотреть. Вот что значит - потребительский подход. (вздыхает)

@темы: Книги

---

В телеграме вон что пишут -



В охранительском секторе по этому поводу кипит гнев и возмущение, потому что там еще и автор сценария - Старобинец.
Я понимаю, что и госпожа Мартынчик и Старобинец - это сейчас понятно что. Но книжка-то хорошая...
Лично от себя - не верю,что снимут хорошо.

---

Просто в телеграме -

---

В телеграме местный канал предупреждает -

С 29 числа Земля временно обзаведется ещё одним спутником. Астероид 2024 PT5 окажется под гравитационным влиянием планеты и станет «мини-Луной» на 57 дней.

Повторится это событие в начале зимы 2025 года, а следующий шанс увидеть его будет только в 2055 году.

(вздыхает) уверена, что в указанные дни все будет затянуто тучами. По-другому и не бывает никогда.

---

Читательский дневник

О.Форш. Сумасшедший корабль.
«Никто не уловил перехода, когда он стал говорить уже не свои, а стихи того поэта, ушедшего //Есенина//… Было до тонкой верности похоже на голос того… С умеренным вожделением у публики было покончено. Люди притихли, побледнев от настоящего испуга. Чудовищно было для чувств обывателя это нарушение уважения к смерти, к всеобщим эстетическим и этическим вкусам.
Микула //Клюев// опять ударил о землю поклон, рукой тронув паркет эстрады, и вышел торжественно в лекторскую. Его спросили:
- Как могли вы…
И вдруг по глазам, поголубевшим, как у врубелевского Пана, увиделось, что он человеческого языка и чувств не знает вовсе и не поймет произведенного впечатления. Он действовал в каком-то одному ему внятном, собственном праве.
- По-мя-нуть захотелось, - сказал он по-бабьи, с растяжкой. – Я ведь плачу о нем. Почто не слушал меня? Жил бы! И ведь знал я, что так-то он кончит. В последний раз виделись, знал – это прощальный час. Смотрю, чернота уж всего облепила…
- Зачем же вы оставили его одного? Тут-то вам и не отходить.
- Много раньше увещал, - неохотно пояснил он. – Да разве он слушался? Ругался. А уж если весь черный, так мудрому отойти. Не то на меня самого чернота его перекинуться может! Когда суд над человеком свершается, в него мешаться нельзя. Я домой пошел. Не спал ведь, - плакал».

Е.Малиновская. Две сестры. Проклятье рода.
«Я с силой сжала кулаки, впившись ногтями в ладони и надеясь, что эта боль прогонит наваждение. Наверное, я просто сплю и вижу жуткий кошмар, так пугающе похожий на реальность! Однако это не помогло. Кто-то или что-то за моей спиной закончил неторопливый спуск и сейчас медленно приближался ко мне, явно наслаждаясь моим замешательством и страхом.
- Хлоя…
Казалось, будто шепот прозвучал сразу со всех сторон, и от этого мельчайшие волоски на моем теле встали дыбом. Я не бросилась бежать куда глаза глядят лишь по одной причине – было настолько страшно, что ноги отказали мне. Я буквально вросла в пол.
- Хлоя, посмотри на меня, - продолжал обнимать меня шепот. – Оглянись.
Я скорее выколола бы себе глаза, чем по доброй воле взглянула на призрака. Было трудно дышать – грудь словно сковали железными обручами.
- Ну что же ты, Хлоя, - привидение будто издевалось надо мной. Вкрадчивый голос раздавался так близко, словно неупокоенный дух стоял за моей спиной.
Я тоненько всхлипнула от ужаса, когда почувствовала легчайшее прикосновение к своей руке. По коже будто пробежала ледяная цепкая многоножка.
- Привет, Лукас, - неожиданно раздался заспанный и удивленный голос Анны. – Ты опять пришел в гости?
Лукас? Страх схлынул так неожиданно, что меня даже затошнило. А вместо него пришла злость. Так все это представление устроил сосед, вздумавший выжить меня из дома? И я медленно обернулась, стиснув кулаки».

---

Просто в телеграме -


скачать много картинок

---

Читательский дневник

Юрий Левитанский.

Ста рублей не копил — не умел.
Ста друзей все равно не имел.
Ишь чего захотел — сто друзей!
Сто друзей — это ж целый музей!
Сто, как Библия, мудрых томов.
Сто умов.
Сто высотных домов.
Сто морей.
Сто дремучих лесов.
Ста вселенных заманчивый зов:
скажешь слово одно —
и оно
повторится на сто голосов.
Ах, друзья,
вы мудры, как Сократ.
Вы мудрее Сократа стократ.
Только я ведь и сам не хочу,
чтобы сто меня рук — по плечу.
Ста сочувствий искать не хочу.
Ста надежд хоронить не хочу.
...У витрин, у ночных витражей,
ходят с ружьями сто сторожей,
и стоит выше горных кряжей
одиночество в сто этажей.


А.Медведева. Брачный капкан для ведьмы.
«Натужно выдавив на щеках румянец, я прикинулась зардевшейся от смущения девственницей. До дознавателя наконец-то дошло, что ничто во мне сегодняшней не напоминает вчерашней основательно напуганной им ведьмы.
- Что случилось?
Незваный гость резко встал, протянув ко мне руку. На ладони мужчины уже мерцал светлячок заклинания. Спеленает меня? Не теряя времени, сообщила:
- Я вышла замуж! Все совершенно законно. – Похлопав себя по груди, позволила краешку брачного свитка выглянуть из недр моего одеяния. – Поспеши вы немного, успели бы поздравить старосту с появлением в Удолье новой семейной пары. Ведь так повелел император?
Инквизитор застыл как громом пораженный.
- Кто он?
Импульс магии скользнул от мужчины ко мне, покружив над бюстом. Несомненно, законник почувствовал отклик официальной печати – сомнений в истинности моих слов не возникло. Это был случай, когда дознаватель оказался бессилен.
- К чему вам знакомство с моим мужем? – попыталась я увильнуть, заподозрив за его вопросом тайный смысл.
- Уважаемая Картрама, - гость вдруг спокойно снова уселся на стул и скрестил руки на груди, - никого кроме нас двоих я в этом доме не ощущаю.
- Он вышел ненадолго, - попыталась выкрутиться я, - за… э-э…
Хлобысь! Дверь с грохотом распахнулась. Следом в дверном проеме появился пучок моркови, сжатый слегка подрагивающей рукой.
- Жена-а-а!! – громогласным воем, заставившим оглянуться и дознавателя, разнесся по комнате вопль моего идиота. Следом нетвердой походкой в помещение шагнул и он сам.
- За морковью, - сипло из-за сдавившего горло спазма закончила я свое пояснение».

---

Вера Куриан "Тайный клуб психопатов". Э.. триллер? Лично я бы отнесла к адскому трэшу (в хорошем смысле )... Сюр, абсурд и черный юмор, где-то так.
Сюжет: юная Хлоя поступает в престижный вашингтонский колледж... в рамках экспериментальной программы одного из здешних ученых, который исследует психопатов. Участникам программы предоставляется возможность бесплатного обучения, взамен они должны участвовать в исследованиях, регулярно проходить всевозможные тесты и т.д. Само собой, все это осуществляется на условиях тайны и анонимности. Хлоя соглашается на участие в программе, поскольку у нее есть тайная цель - она задумала убить одного из студентов университета. План давно составлен и тщательно продуман, срывов и ошибок быть не может, осталось только приступить к реализации, что Хлоя и делает... но внезапно оказывается, что участников программы кто-то целенаправленно убивает. Тут уж поневоле приходится отвлечься на выяснение того, что происходит. А для этого придется как-то постараться объединиться с другими возможными жертвами...
Книжку взяла в библиотеке - и тоже на том основании, что когда-то долго к ней приглядывалась, но так и не решилась купить. Все-таки триллеры и все такое у меня сейчас не очень хорошо идут... тем более американские... Но книжка приятно удивила. На самом деле она оказалась классной...
Сюжет затягивает с первых страниц. Автор пишет очень хорошо - как раз так, как я люблю - четко, конкретно, по делу... с кучей реалий - да, заодно можно и ознакомиться с какими-то аспектами повседневной жизни в американской столице и обучения в университете. (здесь есть комментарии ) Повествование идет - условно говоря - через несколько действующих лиц. Полифония, то есть. Обычно я такое ненавижу, но автору и тут удалось не напортачить - все проходит замечательно, я даже и не обратила внимания.
Итак, главные действующие лица, которые таким образом выделяются: сама Хлоя, она же и центральный персонаж, ей уделяется больше всего времени. Чарльз - парень из высшей элиты общества, из очень богатой и влиятельной семьи, красавчик и популярный лидер студенческой жизни... и тоже психопат, с большими проблемами. Хотя, по мере развития сюжета, становится ясно - ну, на мой взгляд - что проблемы у него не столько с психикой, сколько с его семейкой, которая представляет собой натуральный серпентарий... И Андрэ - паренек из самых нижних слоев общества, негр и уже попавший на учет в полиции. Андрэ, собственно говоря, не является психопатом, в программу он попал в результате... даже не мошенничества, а скорее дурной затянувшейся шутки. Но сейчас все зашло слишком далеко, и он окончательно запутался во всем этом... Все персонажи вышли очень живыми, колоритными. Ну, то есть, не только эти, центральные, но и другие, которые появляются на втором плане. Хотя лично для меня Хлоя и Чарльз все равно остаются вне конкуренции - они просто невероятные. Следить за их взаимодействием так увлекательно...
И главное - все это так отличается от обычного и привычного американского романа... где обычно все такое прилизанное, гладкое, навязчиво позитивное и доброжелательное (от чего у меня сразу челюсти сводит и начинается изжога ) И все такие хорошие и правильные - и ни капли юмора. А здесь... в какой-то момент я внезапно поняла, что мне это напоминает - ну да, это как будто я смотрю какой-нибудь чисто британский сериал! То есть, из старых еще, где-нибудь времен Шерлока и прочих. (сейчас давно ничего не смотрю, и кто его знает, как там сейчас снимают, может, и до них добралась эта зараза серости) Хлоя - да это в чистом виде типаж Элис Морган. Чарльз - натуральный типаж Шерлока (я - высокофункциональный социопат!) Ну, так у меня сложилось... и само собой такая безумная сюрная картинка взаимодействия Шерлока с Элис Морган привела меня в состояние эйфории.
На этом фоне мне даже было не особо интересно, кто же там был убийца - то есть, тот, кто убивал студентов из программы - и чем он руководствовался. Нет, там все логично и внятно объяснили, и расследование персонажи тоже проводили как следует - просто действительно сам процесс был гораздо интереснее.
В завершение я бы сказала, что - традиционно - хотелось бы и дальше почитать про жизнь и приключения персонажей... и мне действительно хотелось бы. Даже не сомневаюсь, что они не смогут жить спокойно и найдут на свою голову какие-нибудь новые проблемы (Хлоя даже уже принялась за новое планирование). Но тут такое дело - боюсь загадывать. Автор задала планку на очень высоком уровне, удастся ли удержать, да уж.

@темы: Книги

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

В.Леонтьева. Объяснение в любви.
«…А потом не стало папы. 16 марта 1942 года… Люся отвезла его на саночках в Народный дом, где были вырыты траншеи. Сюда свозили со всей округи. Так делали все. Папа умер. Мы знали, что каждый день в каждой семье кто-то умирает, это не у нас одних, у всех! Массовые смерти становятся нормой. Наверное, если бы мы эмоционально переживали все, что происходило в блокадные дни, то не выжили или сошли бы с ума.
Но природа и здесь правильно распорядилась, наградив нас заторможенностью. Только через год, весной 1943 года, наверное, впервые за долгие блокадные дни мы плакали – мама, Люся и я. Нам принесли посылку. Невероятно, в блокадном Ленинграде и вдруг продовольственная посылка! Открыли, а там печенье, вареные яйца, плитка шоколада и десять кусочков сахара. «Откуда это?» - спросила мама. «Ваш муж был донором, это его паек». Через год после смерти отца мы узнали, какую немыслимую жертву он принес во имя нашего спасения, давая нам возможность, приказывая выжить!
Вся ответственность за нас лежала отныне на маминых плечах. Вот тут и проявился ее характер, воля. Самой ей было очень плохо, она еле ходила, опухла от голода, но ни на секунду не давала нам распускаться, заставляя нас все время что-то делать, давая все новые и новые поручения.
Каждое утро, а точнее, в три часа ночи я вставала в очередь за хлебом и приносила кусочек весом в 375гр на троих. Мама разрезала его на три равные вроде части, мы видели и понимали эту ее ежедневную хитрость – ее порция всегда была меньше нашей. Но делала она это как-то незаметно и тактично, и мы принимали это как должное… В маленькой комнатке, куда мы перебрались, стояла «буржуйка», она-то и была нашим спасением, давала нам ощущение жизни, тепла. Вспоминая детство, открывали мы дверцу печурки, когда бесценное топливо – книги из папиной библиотеки – уже догорало, и пели. Запевала всегда мама. Как чисто мы пели дуэт Лизы и Полины. Ее любимыми операми были «Пиковая дама» Чайковского и «Царская невеста» Римского-Корсакова. Она знала их наизусть. И улетали мы с песнями далеко, в забытую и уже неповторимую сказку нашего детства».

К.Стрельникова. Укрощение строптивой… ведьмы.
«Кусты сирени в углу дворика зашуршали, и из них выпорхнуло прелестное существо, словно сошедшее со страниц сказок. Тоненькая, воздушная, в полупрозрачном мерцающем платье, фея, казалось, светится, однако на точеном личике с нежными чертами обычной радости я не видела. Гостья была чем-то сильно расстроена. Хотя, зная этот народец, мне могли поведать печальную историю о том, как люди не оценили очередной проказы, когда им на голову упал зеленый каштан, например.
- Привет, Ярочка, - грустно поздоровалась феечка, трепеща прозрачными стрекозиными крылышками, и зависла передо мной в воздухе.
- Привет, Зоя, - я улыбнулась и кивнула.- Рада видеть. Угостить чем-нибудь?
Фея встрепенулась, оставила на время позу мировой скорби, в ее глазах блеснуло любопытство.
- А есть вкусненькое? – живо переспросила она.
Моя улыбка стала шире, я молча поставила стакан с пивом на стол, вернулась в кухню. У меня всегда в заначке стояли баночки с несколькими сортами меда, как раз для таких гостей –феи и эльфы обожали мед. Учитывая, что в природе, чтобы его добыть, приходилось сначала отогнать от улья злых пчел, малышки всеми правдами и неправдами старались достать его в других местах. Например, своровать в магазинах или напроситься к кому-нибудь из наших в гости. Я налила в блюдечко свежего цветочного меда, захватила тоненькую соломинку и отнесла лакомство обратно во двор.
- Держи.
Я поставила блюдечко с медом рядом с феей и поспешила к мангалу – судя по запаху, шашлыки пора снимать».

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

О.Форш. Сумасшедший корабль.
«Писательница Долива //автор Форш// приставала давно к Олькину, чтобы он прочел «Демона». Олькин высокомерился. Он де «назад озираться не может», и поэзия началась для него с его собственной первой книжки. Вообще мысль знакомства с классиками угнетала Олькина как угроза отнятия его мужской силы и ценности.
И вдруг поздно вечером Олькин, лихорадочно постуча, вошел к Доливе, крепко зажав поднятый воротник пиджака у самой шеи руками, как сконфуженный, неудавшийся висельник, и сказал погребально:
- Ну, радуйтесь. Я только что выслушал всего «Демона». Это произведение… замечательно. И есть строчки там… совершенно мои. Но прежде всего дайте мне что-нибудь вроде галстуха. Ведь я там принужден был оставить даже манжеты…
- Где вы оставили ваше имущество, - спросила с изумлением Долива. – и почему именно эта утрата совпадает с услышанным вами наконец «Демоном»?
- Еще бы не совпадает, - понурился Олькин, - они остались под постелью, когда я был в шкафу.
И Олькин рассказал или, быть может, тут же создал страничку Совдекамерона.
Будучи филантропом, Олькин нанес визит осиротевшей гражданке, едва ее муж уехал в командировку. Но только что Олькин освободился от аксессуаров, стеснявших движения, как в двери стал бить кулаками внезапно раздумавший муж. Не отличаясь инвенцией, по древнейшему ритуалу, дама поспешно затиснула Олькина в платяной шкаф, а его штиблеты и манжеты поспешным размахом загнала под постель.
Муж, дав какое-то объяснение по поводу несостоявшейся поездки, желая развеселить жену, из-за псевдомигрени впавшей в псевдомеланхолию,стал вслух ей читать со школьной скамьи ему любезного «Демона». Олькин в шкафу от безумного страха всех попадавших в его положение, опасаясь чихнуть и икнуть, превратился в напряженнейших слух. Лермонтовский стих был ему беден после стиха своего. Но потом он втянулся и в первый раз жизни стал наслаждаться вдохновением чужим.
Вдруг чтение резко кончилось. Пауза. И неузнаваемый в ярости голос мужа сказал:
- Где ты его спрятала, негодяйка?
Оказывается, между злоключениями Тамары и Демона муж забросил окурок и горящую спичку под постель. Целлулоидные манжеты Олькина вспыхнули. При иллюминации муж узрел и штиблеты. Скоро Олькин обнаружен был весь. В одних носках он слетел с лестницы, чехословацкие штиблеты были пущены вслед. Однако же «Демон» был прослушан Олькиным до конца».

Г.Герасимова. Ведьмин фонарь.
«За несколько недель она убедилась, что Хенли ничуть не против ее самоуправства в доме, и осмелела: сняла с окон занавески, а с кровати – постельное белье и устроила большую стирку, выбила на снегу лежащую у камина шкуру, достала немного золы, очистить потемневшие от времени котелки. Те заблестели как новенькие!
Вернувшийся с дежурства Хенли застал ее балансирующей на табуретке, с подоткнутым подолом. Вильма вытирала пыль с верхних полок, мурлыча себе под нос прилипчивую песенку. Семга крутился рядом, заунывным мяуканьем выпрашивая, чтобы его погладили: Вильме с самого утра было не до кота. Решив, что без него происходит что-то интересное, раз хозяйка так долго не спускается, Семга запрыгнул к ней на табуретку. Вильма зашаталась, боясь ударить кота и свалиться сама, и охнула, когда Хенли придержал ее и табурет
- Там ничего не хранится, зачем ты полезла наверх? – спросил он недовольным голосом, обнимая ее под коленками.
- Там хранится пыль. А я предпочитаю дышать свежим воздухом, - парировала Вильма и оглушительно чихнула в подтверждение.
На табурет Хенли вместо ведьмы полез сам. Ему справляться было сподручнее: Вильма хихикала, дескать, он, с его-то ростом, мог и без табурета достать».