Картинкофлуд

Инктоберный. 28 октября – «Гигантский». Задала – слегка корявый оборот, но что поделаешь – «Я и мои гигантские планы».

---

Э... что-то я нипонил...
Смотрю на озоне каталоги - от нечего делать. В числе прочего есть у меня такая привычка просматривать продукцию императорского фарфорового завода. Он же Ленинградский. Жутко красивые чашки и жутко дорогие... все мечтаю себе как-нибудь такую прикупить.
И вот просто перекинула одну - самую дешевую - в корзину. А сейчас смотрю - и она там в корзине переехала в самый низ с пометкой "доставка из-за рубежа". Э? С какого зарубежа? С хренов ли там зарубеж образовался, если завод в Питере? Они что - сначала свою продукцию вывозят в зарубеж, а потом оттуда продают нам же? А зафига?
Или что - продукция "знаменитого Императорского фарфорового завода" (это в гугле так сразу выдают) производится в каком-нибудь Китае тоже?
Что в виду-то имеется? Кто в курсе?

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

А.Ф.Кони. Письма.
«Э.Ф.Раден. 8 ноября 1880г.
…Мы, в нашем незрелом и склонном переходить от либерального рабства к рабству ретроградному и наоборот обществе, живем в каком-то мире фетишей. Мы не можем обойтись без слепого поклонения чему-нибудь, хотя потом, при перемене настроения, мы первые топчем в грязь вчерашнее божество и плюем на тот алтарь, на котором еще вчера курили фимиамы. К таким фетишам у нас относятся: судебные уставы, женское высшее образование и некогда относилось «молодое поколение». Нужно было иметь особое гражданское мужество, чтобы, вопреки воплям и даже оскорблениям, сказать, что молодое поколение не всегда непогрешимо, что в нем есть недостатки, что в нем идеализм принесен в жертву житейскому материализму, что сила воли и характер сами по себе есть не более как орудие, за которым одинаково стоят нравственные или безнравственные мотивы, умные или невежественные идеи, - что, наконец, не «наше будущее» в руках молодого поколения, а «его будущее» в наших руках и за него дадим мы ответ богу… Потом все это изменилось и наступили годы, когда, в силу слепой реакции, это же самое поколение сделалось отверженным и забытым, когда его предоставили собственному одичанию и унылому ожесточению или стали проделывать над ним бездушные опыты in anima vili //на живом существе//. Фетиш был сброшен и забрызган грязью…
Попробуйте теперь сказать, например, что высшее женское образование в форме разных бестужевских курсов, где читаются отрывки или лучше сказать объедки и огрызки высших знаний – без системы и прочного целесообразного плана, суть учреждение эфемерное и возбуждающее потребности и надежды, удовлетворить которым само общество не в силах, а правительство не хочет, ибо, правильно или нет, - не открывает женщинам других путей для жизни и занятий, кроме медицинского и отчасти педагогического. Попробуйте сказать, что, маня к себе из провинции девушек, заставляя их бросать привычную и нормальную бытовую и семейную обстановку, втягивая их в жизнь большого города с его холодом, голодом и нравственною заразою, - эти курсы дают знание, которого нельзя приложить к жизни, дают аспирации без реализации – и косвенным образом сеют недовольство жизнью и душевную надломленность в молодых существах, которые у себя, на месте, могли бы быть добрыми и простыми помощницами мужу в его прозаической житейской обстановке… Попробуйте сказать, что это своего рода блудящий огонь… и посмотрите, что вам скажут весьма порядочные и неглупые люди».

З.Гаврик. Служба устранения магических конфузов.
«От желания съесть хотя бы пару пельмешков аж голова закружилась. А, была не была!
- Дай мне пельмени! – тихонько приказала я ящику стола, а потом выдвинула его и заглянула внутрь. И ахнула.
Пельмени возникли, да! Но они лежали прямо в ящике, без всяких там тарелок и вилок. А еще, когда на них попал свет, они зашевелились и явственно зарычали, причем очень угрожающе. Я поспешно задвинула ящик обратно. Это что еще такое?
- Шур-шур! – позвала я. – Давай-ка еще раз попробуем наладить этот ящик. А если ничего не выйдет, просто вернем его к прежнему состоянию.
Мой питомец охотно отозвался на зов и присел прямо на переднюю стенку ящика. Я снова начала представлять себе, что именно хочу получить, но в этот момент снаружи раздался голос Шрама. Я зашипел, и Шур-шур метнулся к моей руке. Вовремя! В кабинет вошли Рур и донельзя воодушевленный Шрам.
- Рано вы! – нервно вырвалось у меня. Рур глянул с подозрением.
-Устала? – спросил он.
- Нет… разве что немного, - ответила я с запозданием, настороженно косясь на ящик. – Ночка та еще выдалась.
Он подошел к столу, нахмурился и начал принюхиваться:
- Тут точно едой пахнет!
- Откуда? – ненатурально удивилась я.
Рур наклонился, осмотрел стол и начал выдвигать ящики. Когда в воздух взметнулся первый пельмень, бандит, что удивительно, смог уклониться в сторону. Вот так реакция! Пельмень со свистом промчался там, где только что была голова грозы магического мира. Но за первым пельменем начали вылетать другие! Целый рой!»

---

Картинкофлуд

Инктоберный. 27 октября – «Дорога». Ну, первоначально было искушение задать «дорога уходит вдаль»… Но я, конечно, сразу от этой мысли отказалась. Потому что ясно, что будет выдавать Кандински – исключительно одну абстрактную дорогу, которая уходит вдаль – и ничего больше. Поэтому задала – Дорога без конца … и музыка, которой нет конца, свисти как птица и не жди награды, нет на свете тишины, только плач твоей струны, только вечность дарит звуки и в груди огонь жестокий, твой единственный огонь – и т.д. Ну, вы знаете.
Еще попробовала задать Рикмана – подумалось, что он мог бы неплохо изобразить Паганини… но Кандински эту идею не поддержал – вот он только на первых вариантах, более-менее подпадающих в настроение.

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Юрий Левитанский.

…На рассвете мерещится маме:
Вьется очередь между домами.

Вьется очередь между домами,
Проходными проходит дворами,
Где трава и сараи с дровами,
И таблички висят с номерами.

Она движется еле заметно,
Как в кино лишь бывает – замедленно.
Мимо паперти божьего храма.
Мимо свалки железного хлама.
Мимо каменных строек страны.
По равнинам великой войны.

А за дымом кумач развивается.
А за домом фугас разрывается.
После каждого взрыва фугасного
Сердце мамы моей разрывается.
Ее ливень осколков сечет.
Кровь по кофточке белой течет.
Я по снегу на помощь бегу,
Но никак добежать не могу.

В.Пылаев. Горчаковъ. Титулярный советник.
«Чем больше я разглядывал бестолковую толпу с винтовками, тем больше убеждался: неведомый злодей отправил на дело дилетантов. Судя по копоти и грязи на пальцах, сжимавших винтовки, большинство незваных гостей были не профессиональными наемниками, а самыми обычными работягами: кочегарами, грузчиками или парнями с завода. Только четверо – включая Хриплого – скорее напоминали студентов или выпускников какого-нибудь второсортного лицея, если вообще не гимназии. Но какого черта этим болванам здесь нужно? Неужели они не понимают, что, если сюда ворвется полиция или чертова «глушилка» отключится, им не протянуть и нескольких секунд?
Однако пока чертова железка работала исправно. Я уже успел сообразить, где ее прячут. Рядом с одним из помощников Хриплого стояла увесистая сумка, из которой торчал длинный провод. Его конец парень держал в руке – наверное, чтобы щелкнуть кнопкой… Значит, держать прибор включенным все время они не могут.
И это намекает на… кое-какие возможности – правда, пока крайне призрачные. Энергии может хватить и на час, и на два, и на три. А судя по размерам сумки – эта «глушилка» наверняка покрывает весь дворец. И хорошо, если у Хриплого и остальных не найдется в карманах еще парочки. Их единственный, в общем-то, козырь против Одаренных. Но полиция прибудет сюда с минуты на минуту. И тогда воинству Хриплого будет уже не уйти… если они вообще собираются уходить. Проклятье, что они задумали?!»

---

Картинкофлуд

Инктоберный. 26 октября – «Камера». Задала – «Камера обскура». Кандински выдал череду как бы портретов… Подумалось, что в принципе это логично – можно себе представить, что это в некой фэнтезийной реальности снимки в ателье разных странных личностей.

---

Ян Фабр "Ночные дневники". М... современное искусство. Ну и дневники - согласно названию...
Очень понтовое издание от эксмо... Бумага черного цвета, шрифт - очень крупными белыми буквами. По записи на страницу - а сами записи большей частью состоят из пары предложений. Ну, еще иногда вставлены фотки - автора и его творчества. Такими стараниями раздули объем до 300 страниц. За час можно прочитать. Если бы эту книжку мне пришлось покупать в обычном, так сказать, режиме, я бы долго ругалась и плевалась. Но я ее купила на распродаже... так что настроена вполне благодушно.
Я уловила, что автор - кто-то из современных художников... Я, конечно, такого не знаю и никогда не слышала. Ясное дело - современное искусство мне совсем не близко... Прямо скажем - исключительно параллельно... Но прочитала, в общем, с интересом. Как я понимаю - это не столько дневниковые записи, сколько э... творческие наброски... Автор записывает свои мысли, ощущения, идеи - все такое. Ну и - сразу чувствуется, что это записи очень хм... молодого человека... Так что временами все выглядит чрезвычайно наивно-простодушно... изречение каких-то банальных истин... но со свежим взглядом. Так сказать, устами младенца... А временами - очень пронзительно, да. Подозреваю, что автор употреблял и какие-то вещества.
В общем - очаровательный молодой человек (это я без подтекстов и намеков ). Но мне все равно почему-то стало жалко его отца - судя по некоторым записям, у автора с ним были сложные отношения. Ну, просто - тут иногда приводятся как бы отчеты о проведенных акциях - перформансы которые... И я просто представила, как этому отцу, например, звонят из полиции и сообщают, что его сына в очередной раз задержали, когда он бегал по городу и целовал дома и мостовые... Тяжело быть отцом гения.

«Красота – магия вуду, которая может исцелить тело или отравить его».

«Художник – словно шахтер. Он копает все глубже, добираясь до новых артерий. Каждая из артерий снова ведет к новой артерии. И нет единственного, окончательного ответа. (Мое ухо – шахта, я должен слушать! Но к кому или к чему мне нужно прислушиваться?)»

«Сегодняшние чудеса формирую завтрашнюю рутину. Сегодняшняя рутина формирует завтрашние чудеса».

«Я хочу увидеть все, что можно, в этой стране. Каждую субботу и воскресенье я хожу во все галереи, куда угодно, где проходит выставка «хоть чего-то». Я ищу искусство, но найти искусство сложнее, чем золото».

«Я смотрю на звезды. Это мертвые тела. Проводить время в компании мертвых тел – в этом есть что-то божественное. Потому что это так интимно и анонимно».

«Я хочу на всю жизнь сохранить мышление ребенка, чтобы всегда восхищаться красотой, чтобы она вела меня».

«Я купил лезвия Gillette. И в крошечном номере отеля порезал себе лоб. Выпустил кровь моих мыслей. Получилась серия прекрасных рисунков. (У меня было приятное тревожное чувство, как будто я делал что-то запретное.)»

«Я придумал декорации для пьесы Рене Ферхейзена. Ее будет ставить новый фламандский театр. Играть будут в театре «Анкеррёйт». Декорация – нагромождение разного хлама, который я набрал в мусорных баках и в пункте сбора вторсырья. То, что другие люди считают мусором, я использовал для моих декораций. Иллюстрация перепроизводства в нашем обществе потребления».

«Художник прячется за своими скульптурами и словами. Но при этом пытается остаться слугой жизни».

«Большое искушение – все возвести в «проблему».

«Снова работа за деньги. (Все, что считается в этом мире, - деньги.) Снова рисовал буквы и цифры. (Упражнение для силы и гибкости кисти.)»

«У всех этих фотографов надо отобрать камеры. А если кто-то заметит, что они фотографируют, то пусть их бьют палками. Долой демократию фотографии. Пора вернуться к диктатуре алхимии».

«Каждая граница всегда приглашает ее нарушить».

«Самый важный инструмент актера – его воображение. Но если воображения нет, то что же делать? Тогда нужно заменить актеров животными! Животные спасут театр!»

«Вопрос: как открыть для себя публику? Ответ только один. Став клоуном (я не про тех, кто в цирке). Но ни один из актеров или актрис не хочет быть клоуном, так как это слишком низко для их статуса».

«Стараюсь не потерять себя в лабиринте и авторитете книжных знаний».

«Мое оружие – это мысли (которые пытаются не зависеть от знаний)».

«Искусство – это захват заложников».

«Мне не страшно, если меня толкнут. У меня запас жизненных сил, как у черепахи. Медленно, но уверенно я продвигаюсь вперед, я никогда не сдаюсь. Но если кто-то перевернет меня и я окажусь лежащим на спине, я потерян».

«Что есть художник? Кто-то, кто продает красоту или ее защищает?»

«Я верю в красоту, потому что ее нельзя приручить, и сила ее вечна».

«Я рисую рукой дьявола. А если дьявол устает и его сводит судорогой, то ангел рисует дальше. (Разницы не видно.)»

«Половые тряпки с цветами бельгийского триколора. Ну, какая еще страна в мире настолько сюрреалистична, что моет полы собственным флагом?»

«Когда я уничтожаю рисунок или скульптуру, я чувствую, будто в моем сердце тлеет труп».

«Нидерландцы запирают искусство в музеях, как бельгийцы закрывают психов в сумасшедших домах».

«Художник задает вопросы и приглашает к дискуссии. Проблема критиков в том, что они уверены, будто уже знают ответы».

«Я хочу вывернуть мое тело наизнанку, чтобы посмотреть, что там внутри, или как оно реагирует и управляет моими мыслями. Я доктор Менгеле в моем собственном концлагере искусства».

«Концептуальное искусство выходит из моей глотки. Искусство не имеет ничего общего с демократизацией знаний. Публика, которая все понимает, делает все посредственным. Я надеюсь, что мои портреты останутся необъяснимыми. Искусство, находящееся по контролем разума, не уйдет далеко».

«На руках поганые карты, но ты выигрываешь, потому что блефуешь. На руках хорошие карты, но ты проигрываешь, потому что испугался. Проиграл кучу денег в покер. Но я люблю эту игру (сила, когда все решает одна секунда)».

«В каждой игре прячется смерть. Может, это такое упражнение, чтобы дать нам привыкнуть к мысли, что мы исчезнем».

«Я люблю врать внешнему миру. И тогда мне приходится постараться, чтобы ложь стала правдой. Доказать самого себя».

«Что такое автопортрет? Кто-то, кто отрицает, что он мертв».

«Я не хочу привязывать себя только к одному стилю, к одной среде, одному сообществу… Я хочу беспрепятственно перемещаться в любых категориях и в любом времени».

«Глупо думать, будто не существует ничего вне нашего поля зрения. А еще глупее полагать, будто то, что не в силах понять или придумать мы сами, не сможет понять или придумать никто другой».

«Картины и тексты может прочесть и увидеть лишь тот, кому они нужны».

«Готовить выставку – это нащупывать и сканировать, развешивать и перевешивать, пока не почувствуешь, что нашел правильное позиционирование своих работ в данном пространстве. А что значит правильное? Как будто ты архитектор, работающий с воздухом».

«Многие наркоманы и художники всегда носят с собой самые ценные вещи. У Марселя с собой всегда запас крепких напитков и блокнот в кармане. А у меня доза шариковых ручек и снотворное».

«Меня воспитывали, чтобы я смог стать стариком. Но я хотел остаться ребенком, потому что стариком уже был мой отец».

«Желание, которое не знает себе равных – желание быть по-настоящему увиденным. А что, если произойдет страшное – остаться незамеченным другими?»

«Большинство художников – животные с мягким мехом, которые жаждут ласки и лести от важных музейных директоров».

«Я много смотрю в зеркало, чтобы рисовать себя. И каждый раз я вижу кого-то другого».

«Разве мы все не играли веру и неверие, сопротивление и сомнение? Мы не живем, мы играем свою жизнь. Почему эта жизнь отдала предпочтение именно нам, навсегда останется неразрешимой загадкой. Поэтому нам нужен театр, поэтому мы играем».

«Истории не существует, есть только театр. Мы театрализуем все, что кажется нам важным. Мы даем этому важное место в торжественном мире власть имущих (режиссеров и диктаторов)».

«Я все больше открываю для себя, что менталитет важнее таланта».

«Иногда мне хочется вместе с публикой смотреть на наши «пробы», чтобы оценить их. Потому что всегда смотреть одному слишком опасно. Слишком много врагов: чувствительность, влюбленность, реальное время, театральное время…»

«Профессия художника совершенно шизофреническая. В левом ухе все время слышатся нашептывания о том, какой ты гениальный. А в правом ухе всегда слышишь, какой же ты идиот».

«Думаю, сейчас ночь. Везде на полу по мебелью я нарисовал коврики. Я как будто индеец (индеец без вигвама и без племени)».

«Раскрасил ручкой Bic язык в синий цвет (я хотел превратиться из бродячего пса в породистого)».

«Я всю мою жизнь живу не в тех часовых поясах. Потому что я не сплю, когда должен спать, а если я все-таки сплю, то мне снится так много, что я чувствую себя так, будто я бодрствую. С юных лет я так и не перестал летать».

«Сейчас, в этот момент моей жизни, я собираю встречи».

«Надеюсь, где-то есть руководство по эксплуатации таких, как я».

«Рисунок будущего – искусственная кожа с осязанием».

«Бродил по музею и ничего не видел. Я был одурманен одним вопросом: могу ли я вдохновлять других? (Я до сих пор как в тумане. Искусство, которое я видел неосознанно, вероятно, проникло в меня через поры.)»

«Я живу в стране, где ценится одна культура. Культура быть довольным».

«Иногда меня тошнит, когда приходится видеть, что характер или видение художника, или качество его работы не играют никакой роли. А важно то, как этот художник и его произведения впишутся в принятую обществом картинку пугливой богатой галеристки, которая никогда не подставится ради рискованной красоты или взрывоопасного искусства».

«Искренне рисовать или писать требует мужества».

«Не желать быть современником своих современников. Удержать себя».

«Мир постоянно убегает от собственной глупости».

«Я положил себя под микроскоп и увидел неинтересного микроба, который никого не может заразить хоть какой-то болезнью».

«Повторение – это ужасная материя разнообразия. Повторение – это визуально структурированное время, которое можно увидеть».

@темы: Книги

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Я.Фабр. Ночные дневники.
«25 марта 1978 года. Ночная акция. На площади Хрунплаатц, на остановке 2-го трамвая, я встал на колени и прижался носом к трамвайному рельсу. И так я прополз до трамвайной остановки «7-я Олимпийская аллея». Полз я четыре часа, тридцать шесть минут и двенадцать секунд. Я только что вошел домой. Колени, шея и нос у меня жутко болят, но спать я буду отлично».
***
«21 июня 1978 года. Сегодня с двенадцати часов я целовал улицы, двери, дома и памятники моего любимого города. Каждые десять минут я кричал: «Я люблю тебя, je t’aime, ich liebe dich, I love you”. В семнадцать часов акция завершилась. Меня схватила полиция. Мне разрешили объяснить мое поведение. Видно же было, что я не пьян и не под кайфом. Хотели отправить меня в психиатрическое отделение больницы Стёйфенберг».
***
«11 апреля 1980 года. Сегодня я провел акцию на площади Дам. Я ровно час кричал: “Never trust a hippie!” пока меня не побили. Мне повезло – спотыкаясь и хромая, я выбрался оттуда живым и убежал.Я ничего не мог поделать, потому что десять голландцев могут запросто убить корову.Мне разбили нос в кровь, и челюсть у меня до сих пор болит. И почки тоже ноют».
***
«8 декабря 1980 года.
Сегодня видел фотографии с моего перформанса Window Performance в галерее «Бланко». На некоторых снимках я похож на Гюста – гориллу из антверпенского зоопарка, который жрет арахис. На других – я юная проститутка-художник, которая воспринимает себя чересчур всерьез. И только на одной фотографии я такой, как есть: опасный и непредсказуемый. (Но боюсь, что это я сам себя так вижу.) Art Keeps Me Sane?”
***
«14 декабря 1980 года.
По какому поводу человек заслуживает праздник? День рождения? Что нужно для этого сделать? Какими должны быть эти необыкновенные заслуги? НИКАКИМИ. Вот по каким причинам большинство людей празднует свой день рождения и позволяет другим поздравлять себя. Все имеют право на этот праздник, а то, что могут все – прекрасно для всех. Именно поэтому даже самый полный идиот может стать президентом, потому что каждый ведь может стать президентом».

З.Гаврик. Служба устранения магических конфузов.
«- Пойдем через общий зал, чтобы ты познакомилась с соседями, - с мерзкой ухмылкой сообщил Пырщ. Ага, ясно. Хочет, чтобы все отбросы точно меня заметили.
Стоило только войти в общий зал, как сразу стало ясно – здесь о-о-очень любят гостей… но только в качестве главного блюда. Боже, таких отвратительных лиц раньше мне видеть не приходилось…
За ближайшим столом сидела очаровательная дама, которая, надо думать, одним видом могла бы перевоспитать даже самого отъявленного маньяка. Можно было бесконечно восхищаться ее длинными ресницами, благородно бледной кожей, чувственными ярко-алыми губами, завораживающими зелеными глазами, клыками, торчащими изо рта и роскошным раздувающимся капюшоном, как у кобры…
- Это Фирелла, она занималась изготовлением магических ядов, - любезно пояснил Пырщ. – Впечатляет, правда?
- Еще бы, - пораженно подтвердила я. Дамочка глянула на меня с опасным прищуром и еле слышно зашипела. – Не представляю, как можно добиться такой безупречной гладкости кожи! Ни прыщика, ни пятнышка! Я бьюсь-бьюсь, а у меня так не получается!
Пырщ вытаращился на меня, как на привидение. Фирелла же кокетливо повела плечами и улыбнулась краем губ. Она была довольна».

---

Картинкофлуд

Инктоберный. 25 октября – «Пугало». Задала – «Пугало-фэйри». И вот испытываю муки выбора – вроде и все сходное, но вариации же… вот и как тут кого-то выбрасывать, красавчиков таких…

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

В.Леонтьева. Объяснение в любви.
«Медленно поднимаюсь на шестой этаж, и каждая лестничная площадка – своя метка памяти. По-прежнему в окнах цветные витражи, из которых мы с величайшим трудом вытаскивали цветные стеклышки. Витражи так и сохранились, не скрывая содеянного нами. Дети после нас их уже не трогали.
Да, детям, родившимся перед войной, было не до стеклышек, а следующие поколения были уже детьми телевизионного века, и многое из того, во что мы играли, пришпорив нашу фантазию, они получали на блюдечке в телевизионных передачах. Мы никогда не видели далекую, знакомую по «Доктору Айболиту» Африку. Но как мы любили гулять вдоль по Африке, фиги-финики срывая. У каждого из нас была своя Африка, рожденная своей собственной фантазией.
Сегодняшние дети тоже путешествуют по Африке, но, увы, путешествуя, они часто остаются только созерцателями. Информацию они получают точную, разностороннюю, часто основанную на новейших исследованиях, иногда парадоксальную, и поток ее буйный, но вот порождается ли у них фантазия, или информация эта тяжелым бременем ложится на их хрупки плечи и поединок с ней они продолжают лишь у экранов телевизоров? Конечно, телевидение может быть хорошим, добрым помощником в воспитании, но нельзя возлагать на него главные функции, оно только помощник, способный обращаться к ребячьей фантазии, но не оставаться с нею один на один, иначе вырастим худосочных интеллектуалов в очках с большими линзами, предпочитающих кресло у телевизора любым другим способам передвижения по рекам, горам и долам».

Т.Серганова. Ведьма по соседству.
«- Лютик!.. Лютик, вылезай!! Люцифер! Тащи сюда свою пушистую задницу, пока я ее не поджарила!
У каждой уважающей себя ведьмы есть фамильяр. Это закон. Выпускаясь из школы ведьм, мы всей толпой отправляемся в питомник и выбираем себе животное по духу и природе. Кому-то нравятся совы, кто-то хочет крыску или жабу. Я хотела кота. Всегда. И в питомник ехала с четким образом своего будущего фамильяра – огромного черного кота с зелеными глазищами.
И получила…
До сих пор не знаю, где была моя голова, когда я подселяла часть себя в пушистый белый комочек с голубыми глазками и серенькой мордочкой. Где был мой разум в тот момент? Но сделанного не воротишь.
Мой личный фамильяр вырос в белоснежного пушистого кота, которого так и хочется схватить и затискать в объятиях – таким мимимишным он был.
К сожалению, характер у него совсем не добродушный. Будь он человеком, точно бы пытался захватить мир, а так, будучи котом, Лютик просто отравлял жизнь всем и каждому, начиная с меня. Как у доброй и милой ведьмы, как я, могло появиться такое чудовище? Говорят, у всех есть белая и темная сторона, кажется, вся моя отрицательная ушла в кота.
- Ну? Чего надо?
Как и все фамильяры, он мог общаться со мной только мысленно, выдавая вслух лишь «мяу». Это, кстати, Лютика тоже бесило. Как он мог вселять ужас и трепет с такой мордочкой и милым мяуканьем? Правильно, никак. Вот и злился».

---

Марина Ефиминюк "Моя милая ужасная невеста". Фэнтези... юмористическая... любовный роман.
Сюжеты: магические кланы Варлоков и Торстенов с давних времен ненавидели друг друга. Вот и Марта Варлок, обучаясь в магической академии, изо всех сил враждует с Закари Торстеном. И тут вдруг главы кланов решили помириться и подружиться. И для большей верности поженить своих детей. Какой ужас... Но Марта и Закари, по предложению последнего, решают противостоять этим планам. Пойти издалека и хитрым путем, чтобы всех обмануть - притвориться, что они и так друг в друга влюблены... а потом объявить, что решили расстаться... когда усыпят бдительность родни... Казалось бы, прекрасный план, что может пойти не так?
Я очень люблю книжки автора... Но иногда у меня как-то случаются осечки и несовпадения. И, как правило, с книжками чисто юмористической направленности!
Вот и эту книжку я так дожидалась... но с самого начала все пошло не так. Честно говоря, я вообще не уловила соль шутки юмора. Два враждующих клана - это понятно... их наследники тоже враждуют - ясное дело... А тут главы кланов решают помириться - ну, бывает... поженить детей - тоже звучит логично, с точки зрения этих самых глав кланов. Дети недовольны и возражают - тоже вполне логично... с точки зрения детей... Но дальше - у меня никакая логика не срабатывает. Разрушить планы глав кланов тем, что объявить о якобы давнем романе? Для этого притворяться, что роман существует? А потом объявить, что - нет, мы не сошлись характерами и расходимся? И после этого уже главы кланов ничего не смогут нам сделать, а раньше типа мы не могли им возражать, а в этом случае можем возражать... Что, простите?? Нет, не врубаюсь...
Единственное, что я тут в силах уловить, это что хитроумный и продуманный Закари с самого начала увлекся Мартой и придумал это все, чтобы заморочить ей голову, принудить к тесному общению и влюбить в себя - ну, что, собственно, и произошло. Ладно, у Закари это все ловко получилось... Но Марта тогда, извините, выглядит просто какой-то дурочкой? Наивной до предела простушкой, которая при этом воображает себя страшной темной колдуньей. Ну да, так она и выглядит всю дорогу. А меня практически все время преследует чувство глубокой неловкости за глупенькую ГГ, которую прогибают под себя и используют в своих интересах все, кому не лень. И это ей даже еще повезло, что Закари, в общем-то, вполне симпатичный парень, добрый и благородный. К Закари у меня никаких претензий нет (за исключением того, что мне неясно, зачем ему вообще понадобилась эта дурочка). А вот глупых героинь я не переношу категорически...
Ну, короче говоря, вроде и читается же... Но радости никакой не приносит - лично мне. Не смешно - хотя должно быть смешно... вроде бы... Правда, спустя какое-то время у меня возникла еще одна версия. Может ли тут сказаться влияние дурной визуализации? В смысле, на обложку книжного издания я не в силах глядеть спокойно - у меня от нее кровь из глаз течет... У меня органическая непереносимость этого анимешного стиля, хотя я в курсе, что все вокруг считают его крутым... мне-то это никак не помогает, я его считаю страшным уродством... Вот и думаю, может, глядя на обложку я заранее так настроилась на тупость героини - и всей истории? Сейчас уже не проверить, конечно, эту обложку из памяти не вытравить. Но в дальнейшем - как я поняла, книжки автора только так сейчас и будут оформляться - надо что ли как-то исхитриться и вообще на обложку не смотреть... во избежание...

@темы: Книги

---

Картинкофлуд

Инктоберный. 24 октября – «Экспедиция». Какое-то слово прямо… не вызывающее особых фантазий… Придумала запрос – «В экспедиции за редкими растениями».

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Р.М.Рильке, Б.Пастернак, М.Цветаева. Письма 1926 года.
«Р.М.Рильке – Цветаевой. 17 мая 1926 года.
«Что находят врачи? Заболевание нерва, который называется «большой симпатический», того большого прекрасного нервного ствола, на котором если уж не цветы, то, наверно, ослепительнейшие плоды нашего бытия… нарушение естественного состояния, при котором тело себя не чувствует…
Я привык жить без врача, в такой абсолютной гармонии с моим телом, что часто мог бы назвать его детищем моей души. О каким оно было легким и ловким, способным на высочайшую духовность, как часто не ощущалось вовсе, сохраняя тяжесть из одного лишь приличия и оставаясь видимым лишь для того, чтобы не спугнуть невидимое! Безраздельно мое: друг и воистину мой носитель; хранитель моего сердца; оно умело разделить мои радости, не умаляя каждой и открывая в ней новые для меня свойства, ее даря мне прямо в средостении моих чувств. Услужливое мое создание, готовое к тому, чтобы я им пользовался… Гениальное, воспитанное веками, великолепное в своей невинной радости НЕ-Я, трогательное в своем желании сохранять верность «Я» во всех своих изменениях и колебаниях. Наивное и мудрое. Чем только я не обязан ему! В силу своей существенности оно укрепило меня способностью наслаждаться плодами, ветром, ходьбой по траве. И еще: я узнал, что такое звезды, ибо оно было тяжестью. Поэтому разлад с ним – несчастье, и к тому же слишком внезапное, чтобы с этим смириться. И врач не может понять, почему эти помехи – их ведь можно терпеть, хотя они разом отзываются во всех точках тела – так всерьез, так мучительно угнетают меня…»

В.Крапивин. Золотое колечко на границе тьмы.
«Не поверил я Володе Шалимову, когда он предупредил, что эрудиция в чрезмерных дозах сулит всякие осложнения.
Я взял словарь и открыл страницу со словами на букву «Э». И нашел что хотел: «Эрудиция – глубокая и многосторонняя ученость». Вот и все! Коротко и ясно. Никакого намека, что ученость эта приносит несчастья! Володька, по своей привычке, видимо, просто подразнил и попугал меня. Я еще раз прочитал про «эрудицию» и вновь слегка возгордился. Что ни говорите, а я и правда в свои неполные семь лет знал немало.
Сейчас-то я понимаю, что мои тогдашние знания были не без пробелов. Причем пробелы могли быть самые неожиданные. Вот один пример. Я знал, что название «помидор» происходит от итальянского «помо де оро» и это означает «золотое яблоко», но в то же время я был уверен, что словом «томат» называют жестяные банки для рыбных консервов. Потому что все консервы были «в томате». Правда, сами консервы я в то голодное время пробовал редко, но у меня было много длинных бумажных наклеек для банок – со всякими рыбами, разноцветными буквами, синими волнами и корабликами. Эти наклейки дарил мне мамин знакомый Артур Сергеевич. Он работал тогда на рыбокомбинате, носил китель с серебряными морскими пуговицами и капитанскую фуражку с бело-зеленым флажком – вымпелом промысловых судов…»

---

Картинкофлуд

Инктоберный. 23 октября – «Ржавчина». Задала – «Маг накладывает заклятие ржавчины».

---

Просто в телеграме -