Кот начинает наглеть. Разъелся, обленился. Целыми днями спит в столовке на диванах, забившись между плитками. Некоторые посетители его уже принимают за забытый шарф. Потом удивляются, если ему вздумается перевернуться на другой бок.
А по утрам кот выходит на прогулку. Тянет его всегда в начальственные кабинеты, например, к начальнику УВД, на второй этаж. Уже не первый раз, с началом рабочего дня вижу, как секретарша начальника торжественно несет кота на вытянутых руках (с французским маникюром ) в подвал, в столовку. А кот свисает тряпочкой, вытянув все лапы.
Недавно, как жаловалась уборщица, кот добрался до нашего четвертого этажа, опять же к начальнику - в кабинет Куимовой. Нюхом он их, видимо, чует... Бесился на столе, опрокинул вазу и залил водой разложенные дела и планы. Уборщицы ругали кота и сушили дела на батарее, надеясь, что начальство не заметит.
читать дальше Сегодня с Чирковой провели в ИВС три часа, выползли абсолютно без сил… Дело у нас с ней практически общее – все те же мальчики-наркоманчики, по которым НОН проводил контрольную закупку еще в марте. Половина задержанных оказалась у меня, половина у Чирковой. Мы предлагали начальству объединить дела и расследовать одно дело, но они что-то против. Хотя – что так, что эдак, все равно получается отпад, так какая разница?
А сейчас еще наш главный закупщик, обработанный в СИЗО, решил менять показания. Типа мои мальчики-одуванчики совсем не при чем, это все он, он, он… И буквально из штанов выпрыгивает: «допросите меня скорее, я желаю изменить показания!»
Я уже три раза отказывалась писать допрос, предлагала подумать, как следует и не нести бред. Говорю: «Ты соображаешь, что ты на себя берешь? У них изъято героина в особо крупном размере, это двадцать лет, ты что хочешь сесть на двадцать лет?» (у него-то в ходе закупки изъяли полграмма). Я уж молчу о том, что у них при задержании и карманы были набиты героином, и машина, и дом, у них изъяты меченые купюры, в том числе одна – с прежней закупки, которую НОН прошляпил. И они у нас, получается, совсем ничего не знали и не сбывали. Звездный финиш. Они, естественно, ничего не признают и все отрицают. «Что вы, мы с наркотиками – никогда! У нас у самих мама/папа в милиции, неужели мы будем этим заниматься!»
Наркоман говорит: «Пусть лучше двадцать лет, чем я пойду в черную…» И по новой блажит, что желает изменить показания, допросите его немедленно – либо я, либо Чиркова. Но мы с Чирковой отказались его допрашивать, сказали, что должен присутствовать его адвокат. И быстренько удалились, в надежде протянуть время.
Но сегодня адвокат позвонила и сказала, что едет, и вообще, она собирается в отпуск, и хватит бодягу тянуть, надоели. И мы с Чирковой поплелись в ИВС. Идем и никак не можем сообразить, кому лучше вперед допрашивать. У Чирковой он обвиняемый, у меня – свидетель. Чиркова каким-то хитрым образом решила, что лучше мне вперед его допросить. (Ага, решила, что наркоману с адвокатом надоест допрашиваться, и они у нее в допросе откажутся от дачи показаний).
В общем, было ахово – и крик, и мат, и чего только не было…
Я: «Ну ка, сядь нормально, голову доставай из-под стола!» Наркоман (злобно): «Я спать хочу!» Я: «Так ты отказываешься от дачи показаний?» Наркоман: «Нет, допрашивайте меня!» Я: «Так рассказывай!» Наркоман: «Да чего там, напишите, что надо…» (не знает, гад, что рассказывать-то). Я: «Кому надо – мне что ли? У меня уже допрос есть, тебя два часа допрашивали в день закупки.» Адвокат: «А что он раньше-то говорил?» Я: «Да пожалуйста, читайте…» Адвокат: «Ты, дебил несчастный, ты чего лепишь-то? Ты на себя двадцать лет повесить хочешь, что ли?» Наркоман: «Я хочу изменить показания.» Я: «Ну, рассказывай, рассказывай… Не воображай, что если ты заявишь, что меняешь показания, то на этом все кончится, и никто тебя ни о чем не спросит…» Начинает нести бред, как и ожидалось. Типа, это он купил 20г героина (не скажет, у кого), это он расфасовал героин по сверткам и спрятал их по всему дому (сейчас не помнит, где), это он продавал героин направо и налево… Я спрашиваю: «Как фасовал героин?» Наркоман: «На глазок, примерно…» (не знает, что у моих козлов были весы). Через некоторое время спрашиваю: «Были ли в доме какие-либо приспособления для взвешивания?» Вспоминает инструктаж и лепечет, что были весы. Я: «А что же ты говорил, что фасовал героин на глазок». После паузы: «Ну, я редко пользовался весами…» Я: «Зачем тебе тогда весы?» Молчит, не знает, что сказать. И так далее.
И тут адвокат звонит матери наркомана (он еще все это время заявлял претензии, почему к нему мать не приехала) и, поговорив по телефону, брякает: «У тебя отец умер, поэтому мать и не приехала. Сейчас с кладбища едет.» Наркоман: «Как умер?..» Адвокат: «Скоропостижно. Два дня назад, сегодня были похороны.» Тут наркоман подскакивает и с воем начинает колотиться о стенку. Чиркова ускользнула в конвойную. Я говорю: «Ну, мы, значит, сегодня допрос уже не будем продолжать…» Поразительно! Наркоман ревет, но твердит: «Нет, допрашивайте, мне нужно срочно изменить показания…» Чиркова притаскивает кучку таблеток из конвойной аптечки и говорит: «На, пей.» Я: «Что это такое?» Чиркова (тихо): «Да я откуда знаю… Аспирин, наверно. Все равно у них ничего другого не держат.» Никак не можем сообразить с Чирковой и адвокатом, нужно ли сейчас тащить сюда мать наркомана, потому что та по телефону сказала адвокату, что едет абсолютно никакая. Пока соображали, мать приехала. Мы подхватили бумаги и переместились в верхний кабинет, для работы с посетителями.
Мать стоит в черном, с серым лицом. Говорит: «Вот, Женька, отец все…» Наркоман: «Как все?... Он же здоровый был! Он же не болел никогда!» Мать: «Бог знает… не выдержал, от жизни такой…» Чиркова (в сторону): «Что ж, хоть он не дожил до суда, когда единственного сына отправят на зону на двадцать лет…» Мать: «Как двадцать лет, почему? Я же говорила с адвокатом, она сказала, что по первой части много не дадут…» Чиркова: «Так это когда еще было, а сейчас Женя у нас все берет на себя…» Мать: «Как это – берет на себя? Женька, ты чего опять задумал-то? Ты что, хочешь сказать, что и Артем твой не при чем?» Я: «Именно это он и желает сказать, уже три недели…» Мать: «Женька, да ты понимаешь, что я лягу рядом с отцом, ты понимаешь, что я не проживу двадцать лет?!» Наркоман ревет, бормочет, что у него «нет другого выхода». Мать: «Женька, ты же не боялся никогда никого, ты давай, говори, как все было! Ты знаешь, что Артемовы родители уже к Никитке приходили, но он ко мне убежал?» (Никита – это второй наркоман по Чирковскому делу, который опознал моего Артема, что именно он передал Жене-наркоману героин, а тот заплатил ему меченой купюрой, которую потом у Артема и изъяли.) Наркоман (тихо): «Ладно, пусть будет…» Мы с Чирковой: «Остаешься на прежних показаниях?» Наркоман бормочет «да». Мы с Чирковой: «А если эти тебя достали в СИЗО, так мы можем сейчас написать, что ты от дачи показаний отказываешься, и все дела.» В общем, написали, что «ранее я уже давал показания, в настоящее время от дачи показаний отказываюсь» (обтекаемая формулировка). А Чиркова еще в свое дело умудрилась выжать фразу «подтверждаю ранее данные показания» (это которые даны мне в день закупки). Все равно потом эти материалы пойдут на соединение в мое дело!
И мы с Чирковой поспешили с протоколами удалиться, пока еще чего не случилось. Приходим в управу, так Куимова с Красновой заявляют: «Надо было еще раз его допросить, чтобы он снова повторил те же показания, а потом еще рассказал, какое на него оказывали давление, чтобы он изменил показания, и еще раз очную ставку провести!»
Ну, скажите, люди просто на облаках живут… Да тут с трудом удалось добиться фразы «подтверждаю ранее данные» вместо «желаю изменить показания!» Чиркова: «Да этого Женю лучше вообще больше не трогать!» Я: «Если бы мать не уговорила, он бы так и твердил, что это все его!» Куимова: «Ну, надо тогда, наверно, с матерью проводить!» Нормально! Мы же не можем мать на каждое следственное действие приводить и на судебное заседание тоже… А адвокат Артема, можно подумать, ничего не заметит, и вопросов никаких не будет задавать.
Адвокат Артема сегодня сменился. Был уже достаточно гнусный, а стал еще гаже. С утра обрывал телефон, так ему не терпелось познакомиться с делом. Жирный, лоснящийся…
Я говорю Чирковой: «Вроде бы, ходят слухи, что именно этот адвокат курирует поступление наркоты в город…» (и проституцию заодно!) Чиркова (устало): «Чего бы им не ходить, если так и есть…»
Фантастика! Семь лет уже ходят слухи, а ни НОН, ни комитет по наркотикам ничего не предпринимают… Хотя, что тут можно предпринять, если почти все задержанные по наркоте «ничего не видят», «ничего не помнят», «ничего не знают» и вообще «отказываются говорить». Удивляться не приходится.
Ирину сейчас уже Куимова не дергает и не треплет... За ней осталось одно дело, и дальше она уже будет полностью относиться к методотделу.
Всю последнюю рабочую неделю Ирина приходила на работу к 10 часам... Звучало это так: "Гриша опять долго собирался в садик..." А между прочим, Якушева уже взяла привычку заглядывать к нам в кабинет где-нибудь минут десять десятого и спрашивать с милой улыбкой "А где Ирина Аркадьевна?"
Я сегодня говорю: "Ирина, я тебе сигнализирую, что Якушева тебя взяла на заметку... Ты чего на работу-то не ходишь?" Ирина опять выдала про Гришу, который долго собирался...
Ага. Думает, что если Якушева не орет целыми днями, как Куимова, так ей дела нет, кто когда приходит?
Знаю я эту Якушеву, мы с ней десять лет в райотделе отработали... И десять лет Якушева по утрам брала кувшин и сорок минут ходила по коридору. Это называлось "я пошла воды набрать, а тут увидела, что следователь такая-то пришла на работу в половине десятого..." Нам всем Якушева со своим кувшином снилась в кошмарах.
Пришла из ГСУ и вызвала брожение умов. Мне ее дал дежурный,когда я запихивала ему привод, чтобы я передала Куимовой, а то ему лень к нам на этаж подниматься.
По пути, конечно, я туда засунула нос, я ведь не Ирина, которой никогда ничего не интересно и не касается... Пишет главный начальник... "Срочно решить вопрос с отбором следователей для отправки в Грозный." Ага. Представляю, как Куимова заорет... У нас и так некомплект 50%, какой тут еще Грозный. Видимо, заранее предвидя эти моменты, главный приписал в конце "предупреждаю о персональной ответственности".
Куимовой не было на месте, она ушла в прокуратуру, я отдала телеграмму Красновой. Тут же вертелись Маликова и следователь Калугин с материалами на проверку. Маликова и Калугин сразу стали кричать "Меня, меня пошлите!" Краснова сначала твердила "успокойтесь, сядьте", потом тоже начала орать: "Вам что, острых ощущений не хватает?! Ничего, мы вам устроим, покруче Чечни будет!!"
Сегодня решила в честь праздника посмотреть кино. Какое-нибудь. У меня много кассет скопилось в ожидании просмотра. Тем не менее, как-то не захотелось смотреть ни "Мемуары гейши", ни "Казанову", ни "Нарнию"... Совсем не подходящее настроение.
В результате банально смотрели старую сказку "Мама". Наполнились приятными эмоциями.
Молодая и красивая Гурченко, шикарный Боярский в волчьем костюме... Песни и танцы весь фильм.
Даже возникла такая дурацкая мысль: вот взять столь же любимый мной "Лабиринт" с Дэвидом Боуи... По сути, его образ повторяет образ Волка. Такой же пышности парик, балетные лосины (или как это называется? ), макияж романтического злодея... Но Боярский был раньше! Как написано на кассете, "Маму" сняли в 1976 году, а "Лабиринт", по-моему, в 1986.
У методиста Гуриной скоропостижно скончался муж, в возрасте 48 лет. Внезапный инсульт, пока скорая не спеша добиралась в течение часа, он уже скончался.
Утром Гурина пришла на работу, чтобы объяснить ситуацию, оформить отгулы и заняться похоронами. Хотя, конечно, смотреть на нее было страшно.
Так уже в тот же день, вечером, начальник методотдела Якушева предлагала Ирине позвонить туда-сюда и узнать, выйдет ли Гурина завтра на работу, а то надо ведь срочно справку очередную писать для ГСУ!
Я вот думаю, что все-таки у некоторых людей есть такие качества и свойства личности, благодаря которым они себя прекрасно чувствуют в должности начальника.
И опять же думаю - как хорошо, что я не начальник! Боже упаси от такого.
Ради разнообразия, и в связи с печальным настроением по случаю лишения интернета, прочитала мелодраму...
Э.Сиболд "Милые кости". Название, по-моему, дурацкое, но мне в последнее время часто переводные названия кажутся дурацкими. The Lovely Bones - в оригинале. Но это действительно очень милая книга, по другому не скажешь. Если кто хочет поплакать, но не до истерики, а такими светлыми слезами, то это как раз то, что надо.
Сюжет: 14-летнюю Сьюзи по дороге из школы насилует и убивает сосед-маньяк. С этого книга начинается. А дальше - она пытается найти свое место в том новом мире, в котором очутилась после смерти (Сьюзи называет это место "небеса"), тоскует по своим родным и по жизни вообще, наблюдает, как ее родные продолжают жить, наблюдает за друзьями, за соседями...
Здесь интересные размышления о живых и мертвых, но мне, как всегда было лень это все обдумывать. Это просто как настроение, беглый набросок.
"Небеса" - это очень похоже на то, как сказано у Булгакова: "Он не заслужил света, он заслужил покой". Там, где оказалась Сьюзи, действительно, покойно. Может, это просто место для тех, кто нуждается в покое, передышке? Потому что Сьюзи в конце книги говорит (узнает), что есть и другие места на "небесах", но она сможет туда попасть, только если окончательно разорвет свою связь с прежней жизнью и с родными. Она пока к этому не готова...
Вообще, это место, где исполняются все желания, за исключением одного.
"-Я хочу жить!
- Это исключено."
Еще интересные цитаты.
О любви:
"Это движение вслепую, когда на ощупь огибаешь углы, чтобы раскрыть объятия свету, - все, без чего не бывает открытия неизведанного..."
О мертвых:
"- Знай: мы не так уж далеко. Мы все время здесь. С нами можно разговаривать, о нас можно думать. И в этом нет ничего страшного, никакой трагедии."
"Среди живых мелькают духи - движутся, объединяются и смеются с нами. Они-то и составляют воздух, которым мы дышим."
"Когда мертвые собираются вас покинуть, вы этого не замечаете. В лучшем случае до вас доносится какой-то шепот, а может быть, угасающая волна шепотов."
О психоаналитиках/психологах/психотерапевтах (хотя я их не люблю, но речь идет о сестре Сьюзи, значит, все положительно ):
"В ее обязанности входило обучать их игре в карты, которые сдала им жизнь."
Единственное только - хотелось бы все-таки узнать, куда, по замыслу автора, на "небесах" отправляются насильники и убийцы? Или для них вообще никакого посмертного существования не предусмотрено?
Абсолютно на ровном месте. Вот, взбрело мне в голову поменять местами рабочий и домашний компьютеры. Потому что рабочий - новее. А на домашнем - что-то случилось с видеокартой.
В результате - видеокарта в порядке, зато вылетел модем. И до сих пор толком не настроился.
Зато на работе все дружно надо мной веселятся - Аглая без интернета. Очень смешно...
А еще придется везде по новой регистрироваться, а я уже забыла половину паролей. Действительно, весело...
Сегодня в ожидании звонка адвоката, начала изучение рекламника.
Прочитала только одну страницу, и уже мне стало все интересно и непонятно.
"Мужчина без внешних признаков, ищу добрую женщину..." Это как? (их там таких несколько было).
"Лохматые петухи". (да я зоологию слабо знаю, может, и такие есть...)
А какой-то ветеринар-на-дому предлагает (в стихотворной форме) быстренько совершить над "вашей кисой" операцию по удалению когтей. Якобы, это хорошо и для кисы, и для вас.
Что-то я расстроилась. Как это - кошка без когтей? Разве ей будет от этого хорошо? А вдруг у нее лапы заболят?
Зачем вообще кошкам удалять когти? Чтобы мебель не царапали?
Неужели кому-то дома мешает поцарапанное кресло, не понимаю...
Постоянно встречаю на форумах такие фразы "над этой книгой не надо думать", "иногда нужно почитать, что-нибудь, не напрягающее мозги" и т.д. И всегда недоумеваю, что там в книгах (художественных) может быть "напрягающее мозги" и вызывающее усталость от дум.
Сегодня до меня дошло: просто разница в подходе. Видимо, я при чтении книг не думаю вообще. Даже мысли такой не возникает - подумать над прочитанным, какова идея произведения, что хотел сказать автор, какие приемы использовал... Мне надо книгу почувствовать и увидеть картинку. А дальше имеет значение только хорошая у меня получилась картинка, или вообще не получилась...
А жанр книги, или рейтинг автора среди классиков-неклассиков не имеет значения.
Это называется - даром преподаватели время со мною тратили (на уроках литературы)...
Сегодня видела: в магазине мама с маленькой дочкой выбирали открытки. То есть, выбирала дочка, а мама сказала, что купит любую открытку, которую та выберет. Там были выставлены несколько открыток с куклами - такие супер-куклы с прическами, в шляпках, в платьях с кринолинами... И сверху надписи "Самая красивая", "Самая милая", "Самая замечательная", "Самая очаровательная" и т.д.
Ребенок выбрал "куклу", на которой было написано "самая красивая". Хотя, по-моему, другие были гораздо симпатичнее. У этой было слишком много кудряшек (блондинистых), слишком пухлые губы, слишком большие и голубые глаза, слишком яркое платье (пронзительно розового цвета), слишком много кружев и бомбошек, и всего-всего. Мама показывала девочке другие "куклы", но та хотела только эту. Оказалось, что это еще и последняя открытка, так что, видимо, другие маленькие девочки тоже выбирали "самых красивых".
Я вот думаю: или действительно ребенок считает, что это - самая красивая кукла из всех, и у малышей совсем другие критерии красоты?
Или решающим является то, что эта "кукла" официально признана "самой красивой", как говорится в надписи? Тогда получается, что все эти "милые", "очаровательные" и "замечательные" по сравнению с "красивой" не имеют никакого значения, тут и рассуждать не о чем.
Мурзик был молодым котом, и не сказать, чтобы очень умным. Он любил приключения.
Родословная Мурзика была сложна и запутанна, но из-за фирменной раскраски и голубых глаз хозяева именовали его сиамским.
Как-то летним утром Мурзик вышел прогуляться на балкон и заметил на некотором расстоянии от перил, в воздухе, призрачный круг светящийся голубым светом. Мурзик очень заинтересовался этим явлением, забрался на перила и стал вести наблюдения. Через несколько минут ему показалось, что из круга доносятся какие-то звуки.
Любой нормальный кот развернулся бы и ушел, тем более на кухне хозяйка звала Мурзика завтракать.
Но Мурзик не был нормальным котом. Поэтому он примерился и прыгнул прямо в середину круга. И никто из знакомых Мурзика не стал бы этому удивляться.
Между тем, светящийся круг был порталом, который создали волшебники совсем в иной реальности. Вообще-то они совсем не портал хотели создать. Если бы все прошло, как написано в волшебных книгах, то это был бы ритуал наделения верховной властью. Архимаг стоял в точке сосредоточения, а все остальные волшебники, распевая заклинания, направляли на него свою силу.
Архимагу потребовалось порядочно времени и усилий, чтобы убедить остальных волшебников, что такой ритуал просто необходим в сложившейся обстановке, и что именно он должен принять в себя силу всех волшебных орденов.
Но не нужно ему было посягать еще и на божественную сущность и приобщать к проведению ритуала жрецов. Известно ведь, что жрецы если что и могут, так это обращаться к богам с молитвами. Они и обратились, как умели.
Соединенные молитвы жрецов проделали канал в реальности, по которому покатилась соединенная сила волшебников. Пройдя через множество миров все это чаросооружение достигло Мурзикова балкона. И тут Мурзик прыгнул.
И шлепнулся на голову Архимагу, который от неожиданности заорал. Мурзик заорал еще громче и запустил когти в шевелюру Архимага. Волшебники сбились, и ритуал прервался. Все в изнеможении опустились на пол. За исключением Архимага, который стоял с Мурзиком на голове, боясь пошевелиться.
- Что это у тебя на голове? Достигли ли мы желанного результата? – наконец, спросил один из жрецов.
- Я не знаю, что у меня на голове. Это вы должны мне сказать. Я же не вижу, - огрызнулся Архимаг.
- Неизвестно, что это такое, - заявили волшебники. – Никогда такого не видели. Но судя по тому, как оно кричало, это, скорее всего, существо одушевленное.
- А что оно делает сейчас? – спросил Архимаг.
- Оно сверкает глазами! – сказали волшебники. – Глаза – голубые, а морда, лапы и хвост – черные. Все остальное – белого цвета.
- Странно, непонятно… - пробормотал Архимаг.
- Не является ли это существо ответом на наши молитвы? – упорствовали жрецы.
- Не знаю, о чем вы молились, - проворчал Архимаг. – А я хотел, чтобы ко мне перешла вся волшебная сила. Но ничего похожего не ощущаю.
Волшебники попробовали запустить огненные шарики и сообщили, что волшебная сила осталась при них.
Тогда Архимаг взмахнул рукой и отправил Мурзика на стол. Мурзик распушил шерсть и зашипел. Волшебники собрались вокруг стола и внимательно разглядывали Мурзика.
- Вы заметили, какие у этого существа зрачки? – восклицал один.
- Вы заметили, как оно хлещет хвостом? – спрашивал другой.
Кто-то решился потрогать Мурзика, и тот ловко полоснул по протянутой руке когтями.
- Ай! – завопил волшебник. – У него, оказывается, острые когти! Надо же, а так сразу и не скажешь!
Волшебники заключили Мурзика в непроницаемую сферу по размеру стола, и удалились совещаться. Мурзик попробовал смыться, но не нашел никакого отверстия, заскучал и лег спать.
- Вы заметили – какое хладнокровие, какой стоицизм, - шептались волшебники. – Оно спит! Какая смелость, какое пренебрежение опасностью!
Вскоре волшебники принесли Мурзику разные кушанья и переправили их в сферу. Мурзик обследовал тарелки, не заинтересовался овощами, фруктами и пирожными. Зато при виде мяса радостно заурчал и упер сразу весь кусок. Наевшись до отвала, Мурзик отыскал среди принесенной еды бокал с водой и напился.
- Да, сейчас не может быть никаких сомнений! – сказали наблюдавшие за ним волшебники. – Это существо ест только мясо и пьет только воду! К тому же у него вертикальные зрачки, громкий, поражающий слух, голос, острые когти, небывалая скорость реакции и точность нанесения удара. А обратите внимание на изящество любого движения, на необыкновенную пластику! Таким образом, можно утверждать, что перед нами никто иной, как дракон!
- Дракон? – сомневались жрецы. – Но ведь драконы – ужасные и громадные твари, и они покрыты чешуей, а не шерстью, они летают, и выдыхают пламя…
- Да, это все верно, - говорили волшебники. – Но что мы знаем о драконах? До сих пор мы видели только взрослых особей. Нам неизвестно, как они рождаются и развиваются. Возможно, перед нами – дракон в младенческом возрасте. Это также объясняет то, что это существо не говорит, а только испускает крики. Может, все драконы рождаются такими, и с возрастом теряют шерсть, покрываются чешуей, и у них вырастают крылья, и появляется способность выдыхать пламя. Зато все прочие признаки дракона налицо!
- Уж слишком оно маленькое! – говорили жрецы.
- Это тоже стадия развития! – возражали волшебники. – Видели ли вы простую змею? Чтобы подрасти, ей нужно сбросить кожу. А если драконы так велики, то вполне можно ожидать, что они покрываются чешуей, только достигнув определенного размера…
- Но не будут ли они тогда слишком уязвимы? – спрашивали жрецы.
- Уязвимость – это еще как посмотреть, - хмыкнул волшебник, которому Мурзик оцарапал руку.
- Да и к тому же – никто не видел маленьких драконов, значит, взрослые их тщательно охраняют! – заключил Архимаг. – И только благодаря нашему ритуалу, один из них оказался у нас в руках! И это открывает перед нами блестящие перспективы!
Тут нужно сказать, что в этом мире как раз шла война между людьми и драконами. Драконы обладали всеми преимуществами и легко одерживали победы во всех сражениях, из-за чего у людей положение было очень сложное. Не помогали ни заклинания, ни молитвы. Драконы тоже умели колдовать и молиться.
Архимаг планировал, заполучив всю волшебную силу, нанести удар по предводителю драконов, надеялся, что удастся его убить и внести смятение в драконий род. Но сейчас и речи не могло быть о повторении ритуала, все волшебники слишком устали.
Архимаг отправил предводителю драконов послание, составленное после долгих размышлений:
«Знай, что некое существо, которое ты потерял, находится в наших руках. И только от тебя будет зависеть, хорошо ли оно себя будет чувствовать, и вернется ли туда, откуда было вырвано нашим могущественным волшебством. Мы должны встретиться и обговорить условия за столом переговоров.»