Георгий Садовников "Большая перемена". Советская литература. Сказка, сюр, абсурд.
Собственно, это сборник. Сюда входит заглавная повесть... и еще две небольшие, написанные явно позже - как я понимаю, уже даже в постсоветские времена. Которые, видимо, добавили сюда для объема. Заглавная, она же "Иду к людям". Сюжет: молодой, подающий надежды историк рассчитывает получить место в аспирантуре своего университета. Но неожиданно во время рассмотрения, комиссия отдает голоса другому претенденту... претендентке... которой он еще и увлечен. В потрясении он решает полностью переменить свою жизнь и устраивается учителем истории в вечернюю школу, она же - школа рабочей молодежи.
Давно уже временами слышу об этой книжке... или о фильме, который по ней сняли... Я не читала и не смотрела, что вообще-то странно. В смысле, фильм же снят еще где-то в 60-е-70-е, а я же в детстве с увлечением приобщалась к телевизору, не пропуская ничего мало-мальски "художественного". Как-то что ли его уже не показывали? но как он тогда стал культовым?? загадка, в общем, для меня была. И тут увидела книжку в библиотеке и радостно взяла почитать и разобраться.
Ну, что тут сказать... Сказать тут прежде всего следует о том, что Садовников - это, к сожалению, не мой автор. То есть, я его знаю, в детстве читала его сказочную книжку... и уже тогда поняла, что это не мой автор. Но тут решила глянуть - все-таки, как описано, это просто про жизнь... реальную и все такое... Может, думаю, будет какая-то разница... Так вот - никакой разницы нет. Абсолютно. И хотя это действительно история как бы про реальную жизнь, она все равно является сказкой. Видимо, автор так был настроен, так мыслил и так все воспринимал. Кроме сказок у него ничего не выходило. Плохого в этом нет ничего, наоборот, все очень светло, позитивно и романтично. И написано очень остроумно - это я про авторский стиль говорю. Но это сказка.. Сказочность тут проявляется не в виде каких-то фантастических явлений и чудес, а характерами персонажей, которые автором возведены прямо до образов сказочных героев... их поступками, которые естественны и адекватны именно для сказочных персонажей, никак не для реальных людей из реальной жизни...
Ну, мне, конечно, еще здорово мешало это все воспринимать то, что в советские времена я опять же уже прочитала одну такую повесть про школу рабочей молодежи - Н.Никонова "Мой рабочий одиннадцатый", она мне ужасно понравилась и я ее много раз перечитывала. И вот в сравнении с ней повесть Садовникова у меня ну просто никак не воспринимается. Просто так получилось, стечение обстоятельств. Я их не то чтобы сравниваю, это бессмысленно - у Никонова реалистическое произведение, даже местами драма-трагедия, у Садовникова - романтическая лирическая сказка. Но все равно не могу Садовникова всерьез воспринимать, что тут поделаешь.
Две остальные повести - ну, тоже сказки... только уже мрачноватые и юмор тут черный. Киллеры, бандиты, трупы, все такое. А так авторский стиль нисколько не изменился и по-прежнему легко опознается. Здесь, кстати, уже происходят события совсем дикие и невероятные.

«Я прошел на танцплощадку, мимоходом сказав билетерше: «Я в аспирантуру!» - и та, глянув на мой пузатый портфель, не произнесла и звука».

«- Ты уверен, что твое призвание историк?
- Не сомневайся! Историк! А кто же еще?
- Учитель, например! Учителю находчивость ох как нужна! Историк без нее обойдется запросто. Он берет другим. Для работы в архивах, скажем, необходим усидчивый зад».

«История, особа педантичная, въедливая, ведет кропотливый учет авантюристам, оставшимся с носом».

«В общем, закрутилось, завертелось карусельное колесо моей практики. Я с сабелькой-указкой в правой руке восседал на коне из папье-маше, а мимо проносились дни-близнецы».

«- Чево, отвечаю, ему болеть. Хоть он вон какой жидкий, чистый воробушек. Мужчина должен быть как слон».

«Может, оттого я и выбрал историю – из-за любви к людям. Она их общая биография».

«- Отметка – это еще не сами знания. Она – всего лишь их слабенький отблеск».

«Я взывал к Песталоцци и Амосу Коменскому: великие, помогите! Но увы… Гениям педагогики повезло – они не имели дело с токарями и фрезеровщиками компрессорного завода».

«- Ваша зарплата и без того видна только в микроскоп».

«Можно подумать, человек появляется на свет ради одного: без устали бороться с подвохами. Тебе их забавница-жизнь подбрасывает на каждом шагу, твое бытие похоже на бег с препятствиями. Стипль-чез! Преодолел, едва отдышался, а перед тобой очередной барьер, и надо бежать дальше».

«…Влюбленного не сбить с его позиции танками логики».

«Движения у нее стали вялыми, замедленными, - она устала, вычистив мою авгиеву конюшню.
- Лина, не надо было мучить себя. Я бы прожил и в пыли. Паутина не так уж нетерпима, как принято считать. Когда в комнате солнце, она сверкает радугой. Это красиво и совсем не страшно».

«У меня было такое ощущение, будто сердце бьется исключительно от счастья, оно его двигатель. Казалось, оно вот-вот вырвется из груди на простор к людям. Вот оно уже пульсирует на моей ладони. Я мысленно выхожу на перекресток и, малахольный, кричу на весь город: «Люди, если у вас есть печаль или горе, пожалуйста, возьмите мое сердце! Оно переполнено счастьем!»

«…Нежное, будто безгрешное ангельское дыхание, прикосновение…»

«Словом, жил человек, и его не стало, и какая ему разница, кто его прикончил: водородная бомба или детский шарик?»

«…Словом, точно следовал правилам. Однако случайность не держится правил, - на то она и случайность, - и действует им вопреки. Когда же случайности сбиваются в шайку и, точно в сказке, учиняют герою испытание, тут отступают, поднимают ручки и справедливость, и здравый смысл».

«Даже сказку они любили одну и ту же – «Колобка».
- Я иногда перечитываю и сейчас. И рыдаю. Трагическое произведение, - призналась Катя. Она сама, по ее словам, однажды неосмотрительно – была самоуверенна, - вышла замуж и едва не пропала, супруг оказался форменным лисом».

«- Он, в сущности, здоров. Самое неприятное, что можно при желании заподозрить, - вялотекущая шизофрения. Но эта штука, если покопать, отыщется у каждого из нас».

«- Не терплю разных модников. Ни баб, ни мужчин. Мазохисты! Человек лезет из кожи, морит себя и семью голодом, ворует, достает, и ради чего? Чтобы украсить свою темницу, словно новогоднюю ель!
- Наверное, он так не считает, ну, что его тело тюрьма. Потому и счастлив, достав красивую вещь, - дипломатично возразил Фаянсов.
- Вы правы, - легко согласился Карасев. – Тому, чей дух не нюхал свободы, и мрачное узилище кажется раем…»

«- Не паникуйте! У нас в запасе великая штука – компромисс!»

«- Это как написано на лбу. Мужчина с женщиной. И мужчина без».

«Слух, увы, не распустился, брошенное им семя тут же завяло в бесплодной земле. Фаянсов не сетовал на столь сокрушительный провал, он сразу понял: слухи – привилегия известных людей».

«- Я лишь суммировал мысли великих. Что тоже, без ложной скромности, было мудреной работой».

«Вдохновение уперлось в невидимые стены, нужные слова были где-то близко, крутились возле лба, казалось, только возьми и вставь куда надо, однако, когда он мысленно тянул персты к подходящему слову, оно лопалось мыльным пузырем, лишь оставалось облачко пара».

«- Желая показать, будто он уходит из жизни со счастливой улыбкой и не надеясь на мышцы лица, покойный эту улыбку нарисовал загодя с помощью красной губной помады».

«Обычно от встреч с начальством Петр Николаевич не ждал ничего доброго, даже не чувствуя за собой вины, - он-то не чувствовал, а оно, начальство, чувствовало, и по-своему, поди знай что именно. «Начальство – кирпич, готовый свалиться на твое темя», - шутил он в умных беседах с самим собой».

«- И вообще, во всем этом нет состава преступления. Дела здесь не заведешь, и не надо. А вот околодело есть. Я это называю так, для собственного служебного пользования. Преступления как бы нет, а дело имеется. Когда в событии замешана смерть, сквозь него должно просвечиваться все, ровно чистое стекло. А тут в глазу целая заноза».

@темы: Книги

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Александр Кушнер.

Запиши на всякий случай
Телефонный номер Блока:
Шест – двенадцать – два нуля.
Тьма ль подступит грозной тучей,
Сердцу ль станет одиноко,
Злой покажется земля.

Хорошо – и слава богу,
И хватает утешений
Дружеских и стиховых,
И стареем понемногу
Мы, ценители мгновений
Чудных, странных, никаких.

Пусть мелькают страны, лица,
Нас и Фет вполне устроить
Может, лиственная тень,
Но… кто знает, что случится?
Зря не будем беспокоить.
Так сказать, на черный день.

М.Завойчинская. Невест-то много, я одна.
«Пришло время собираться в обратный путь. Везти из этого сурового края нечего, кроме некоторых сушеных трав. Лечебных, хорошо себя зарекомендовавших. Их я, разумеется, приобрела у местной травницы. А для Лекса, после долгих раздумий, что же может порадовать парня-подростка, купила пару поделок местных умельцев.
Чего тут было в избытке – так это нечисти. Вот из шкур, когтей и зубов местных монстриков и делали всякие штуки. То ожерелье из клыков, то брелок из сушеной когтистой лапы. А так как магов тут хватало, то зачастую такие аксессуары еще и зачаровывали. Вот я и взяла для Лекса кожаный плетеный браслет из шкуры дарманерки чешуйчатой, с отделкой из ее же клыков. Вдобавок к браслету прикупила сумку для тетрадей и учебников из шкуры еще одной нечисти, более крупной. Дымные суарены – размером с волка, агрессивные, наглые. Обе вещи были зачарованы от износа, от воровства и так, по мелочи.
Маркиз оценил мой выбор, хмыкнув, прокомментировал в том духе, что, будь он четырнадцатилетним столичным аристократом, умер бы от восторга, заполучив такие штуки.
- Это ж надо придумать, - покачал он головой. – Аксессуары из нечисти.
- Чем богаты, как говорится, - развела я руками.
- Пойду-ка я и себе что-нибудь похожее присмотрю. И Антиону с Дамианом. Они не простят мне, если окажется, что у Лекса есть браслет и сумка из шкуры нечисти, а у двух самых знатных холостяков королевства – нет.
Я не стала никак комментировать. В столице я точно так же ходила по лавкам, смотрела на все с открытым ртом и порой даже не знала, что это за вещицы, из чего и как их использовать».

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Станислав Ежи Лец.
«Трудно найти деньги: они не пахнут».
***
«Слава многих авторов переходит границы отечества. Да и авторы не прочь поспешить за ней».
***
«Держитесь от ближних на расстоянии любви».
***
«Некоторые больше акцентируются на осмыслении истории, нежели на том, чтобы ее творить».
***
«Заглянул я раз за кулисы театра марионеток – и нити там дергают тоже марионетки. А дальше меня не пустили».
***
«Порой темнеет от ангельских крыльев».
***
«Не в меру много орлов – не в меру мало домашней птицы».
***
«Литераторы (обоих полов) – это безумные родители: они не в состоянии отличить мертворожденных детей от удачных».
***
«Иногда поджигатели убеждены, что они несут перед народом факелы».
***
«В мифах люди разоблачили себя: именно так они поступали бы, если бы были богами».

А.Го. Безмятежный лотос у подножия храма истины.
«Вика с боем продиралась вперед почти полчаса, но монстров становилось только больше, они накатывали, словно волна.
- Система, эти черти хоть когда-нибудь закончатся? Сколько же их тут?!
«У Системы нет данных о количестве этих особей. Но если бы пользователь использовал Ци для атаки по площадям, этот данж не представлял бы для него труда».
- Пользователь тоже очень хотел бы использовать Ци, но никак не выходит. Синчэнь, давай сваливать отсюда.
- Простите, хозяин, - виновато произнес меч, но я не смогу увезти вас отсюда, тут действует какое-то заклинание, запрещающее полеты.
- Но ты же можешь летать, - удивилась Вика.
- Сам смогу, но заклинание не дает хозяину встать на меня.
Меч замер в воздухе на уровне ее колен, чтобы девушка сама могла убедиться. Вика попыталась привычно запрыгнуть на клинок, но ее ноги будто натыкались на незримую преграду. Тогда ей пришла в голову другая идея:
- Ну-ка, поднимись повыше.
Синчэнь взлетел над ее головой, а девушка схватилась за его рукоять и поджала ноги.
- А так лететь можешь?
- Да! – возликовал меч и тут же взмыл вверх, унося ее от новой волны рогатых мартышек.
«Пользователь, это читерство! – возмутилась Система. – Если стоит запрет на полеты, то, значит, надо идти ногами!»
- Это не читерство, - радостно ответила Вика, ловко отпинывая обезьяну, которая прыгнула на нее со скалы. – Я просто использую голову не только для того, чтобы в нее есть. Креативное мышление в этом данже не запрещалось!»

---

Анна Дант "Хозяйка зачарованного леса". Фэнтези, любовный роман.
Сюжет: ГГ отправляется на свидание, а придурочный кавалер вдруг решил его организовать в виде пикника в лесу... даже не задумавшись спросить или предупредить... и в довершение всего, в этом лесу ГГ заблудилась... и ее вывело к зачарованной избушке. И тут она узнала, что это уже волшебный лес, и он выбрал ее своей новой хозяйкой. Вопросов нет, возражения не принимаются. За лесом необходимо присматривать, населяющие его волшебные существа нуждаются в твердой руке и т.д.
Вот я решила читать книжки автора и приобрела имеющиеся в наличии. В том числе и эту. Книжка маленькая... но читалась довольно долго. В принципе, было скучновато... Хотя и каких-то претензий высказать не к чему. То есть, претензии у меня есть, но чисто субъективные. Я разбаловалась от ранее прочитанных книжек автора... и ожидала, что эта будет в таком же духе - производственно-хозяйственная, то есть. Тем более, что и аннотация как бы намекала... Все же так завлекательно звучит - присмотр за волшебным лесом и его обитателями! Но автор решила тут сосредоточиться на других моментах. ГГ не столько занимается хозяйством, сколько строит отношения, бродит туда-сюда и вообще занимается непонятно чем. Ну, на мой взгляд. Понятно, что автор тут особо не при чем, не угадаешь же, чего там читатель захочет и чего будет ожидать... Но все равно досадно.

@темы: Книги

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

В.Сорока. Питерские монстры.
«Воры задумываются. Совещаются долго.
- Добро, - говорят воры, - мы думаем, что воры твои были четкие и все чин по чину сработали, вот только солнце не смогли донести – пожгло оно им руки. Было так горячо, что выпустили они солнце, и оно укатилось обратно на небо. И снова стало общим и не твоим..
- Хорошую вы сказку рассказали, но взаправду не так было, - говорит Петербург. – Итак, я хотел, чтобы солнце было только моим. Чтобы светило в каждом дворе-колодце, в каждом уличном фонаре. И самые лучшие воры отправились за солнцем.
Но оно оказалось не твердым, как камень, а жидким, как патока. Воры были хорошие – принесли солнце в ведрах, не расплескав ни капли. И стало солнце светить только в этом городе. И перестали люди спать и начали сходить с ума. Потому что солнце в этой земле обернулось отравой и принялось разлагаться на безумие и бессонницу.
И тогда я велел избавиться от солнца. Вычерпать его из всех фонтанов, из всех луж, из всех масляных фонарей. Лучшие мои химики пытались рассчитать идеальную формулу солнцу, которую можно оставить в городе. Но мимо прошла слишком красивая женщина, и в расчеты закралась ошибка. Поэтому летом солнца слишком много, и люди не могут спать и сходят с ума, а зимой солнца слишком мало, и люди не могут понять, спят они или нет. И тоже сходят с ума».

Е.Ковалевская. Записки средневековой домохозяйки.
«Как извлечь из меня сведения, придумал все тот же Ковали. Не то чтобы я не хотела рассказывать, просто не знала, что именно их интересует. Что-то они уже изобрели, а что-то нет. Да и рассказать подробно я могла не о многом – только по специальности или о быте. Так вот, Ковали придумал, а его величество оказался двумя руками за подобное изложение. Моей главной обязанностью было рассказывать сказки. В смысле, не обыкновенные сказки для детей, а фильмы, истории из жизни, прочитанное в книгах. Я рассказывала, а король слушал, запоминал интересующие вещи, а после уже задавал точные вопросы, извлекая из меня всю необходимую информацию.
Так, например, получилось, когда я рассказала его величеству о фильме «На безымянной высоте». Уже на следующий день Ковали прилетел ко мне и вцепился как клещ с вопросами: «что такое снайпер и что такое оптика?» И как я не пыталась отнекиваться, он заставил меня не только рассказать, но и показать в меру своего разумения, что играли актеры.
Задумчиво глядя на меня, лежащую на ковре за подушками, после объяснения, зачем рыть окопы (тоже мне, нашли спеца), он протянул:
- Проверим… Все равно до такого у нас пока никто не додумался. Егеря у нас, конечно же, есть, но чтобы так…
- Так, так, - покивала я, вставая из импровизированного окопа. – В принципе, они еще по двое ходят, но это уже современная вариация, - и тут же себя едва по губам не хлопнула, потому что Ковали сделал стойку, как пес, почуявший лисицу.
В итоге вечером в королевском кабинете я пересказывала американский фильм про двух снайперов, ползавших, кажется, где-то по лесам в Мексике».

---

Просто в телеграме -


фото нет

---

Читательский дневник

М.Рольникайте. Я должна рассказать.
«Нас повели в баню, велели раздеться и впустили в большой предбанник. Войдя туда, мы обомлели: прямо на каменном полу сидели и лежали страшно изможденные и высохшие женщины, почти скелеты, с безумными от страха глазами. Увидев надзирательниц, женщины стали лепетать, что они здоровые, могут работать и просят их пожалеть. Тянули к нам руки, чтобы мы помогли им встать, тогда надзирательницы убедятся, что они еще могут работать… Я шагнула к сидящей вблизи женщине, но надзирательница отшвырнула меня назад. Властно чеканя слова, она велела не поднимать паники – всех помоют и вернут в лагерь. Когда поправятся – смогут вернуться на работу. Нам она приказала этих женщин раздеть и вести в соседнее помещение, под душ.
От страшного запаха меня мутит. Хочу снять с одной женщины платье, но она не может встать, ноги не держат. Пытаюсь поднять, но она так вскрикивает от боли, что я замираю. Другие мучаются не меньше меня. Надзирательницы дают ножницы: если нельзя снять одежду, надо разрезать. Разрезаю платье. Под ним такая худоба, что даже страшно дотронуться. Кости прикрывает только высохшая морщинистая кожа. Снять башмаки женщина вообще не позволяет – будет больно. Уже две недели не снимает башмаков, потому что отмороженные гноящиеся ступни приклеились к материалу. Что делать? Другие уже раздели нескольких женщин, а я не могу справиться с одной. Надзирательница это заметила, подбежала, стукнула меня по голове и схватила несчастную за ноги. Та душераздирающе закричала. Смотрю: в руках надзирательницы башмаки с прилипшими к материалу кусками гниющего мяса. Меня затошнило. Надзирательница раскричалась, что я ничуть не лучше этих больных женщин…
Тех, кто ходит, вводим, а лежащих вносим и кладем под душ. Немного обмыв их, выносим назад, в холодный предбанник, и снова кладем на каменный пол. Полотенец нет. Несчастные стучат зубами. Когда надзирательница отвернулась, я спросила у одной из женщин, откуда она. Из Чехословакии. Врач. Привезли в лагерь и отправили на работы. Они рыли окопы. Работали, стоя по пояс в воде. Спали на земле. Когда обмороженные руки и ноги стали гноиться, вернули в лагерь. Рыть окопы повезли других. Их ждет та же участь.
Когда мы всех выкупали, нам дали продезинфицированные платья и повели назад, в барак. Уходя, мы слышали крики несчастных. Их, наверно, уже тащили. И, конечно, не в лагерь… Зачем же надо было издеваться, мыть?»

В.Зыков. Ученик своего учителя. Ветер свободы.
«Малк шагнул к единственной, заставленной маленькими бутылочками полке и взял в руки один из пузырьков. Выдернул пробку, принюхался и удивленно проятнул:
- Странно… Яблоками пахнет. Яблоками и силой.
- Ничего странного тут нет, тут даже я тебя смогу проконсультировать, - проворчал Тиль. – Это молодильный эликсир. Очень редкая и весьма дорогая штука. Выпьет такую неодаренный старик и три-пять лет себе скинет… В Борее к открытой торговле он хоть и запрещен, но при желании, а также при наличии правильных знакомств и денег пару флакончиков можно найти всегда.
- А ты откуда знаешь? – подозрительно спросил Малк.
- Я ж из семьи купцов, - Тиль пожал плечами. – Мы даже если сами чем-то не торгуем, спрос и предложение все равно знаем!
- Может, тогда сможешь оценить, сколько это стоит?
- Легко. Один флакончик – где-то пятьдесят драхм. Тут двадцать флакончиков. Вот и считай, - криво усмехнулся Тиль.
Малк кивнул. И внезапно пнул полку ногой, да так сильно, что она слетела с креплений и уронила на пол свое содержимое. Осталось раздавить уцелевшие флакончики…
- Ты чего творишь, а?! это же живые деньги!!! – зашипел Тиль. – Надо только выйти на нужных людей, и при хорошей скидке у нас все сметут, не спрашивая паспортов!
- Вот именно, ключевое слово здесь «живые», - огрызнулся Малк, продолжая топтать пузырьки. – От этого твоего молодильного эликсира смердит Смертью. Каждый эликсир – это несколько загубленных жизней! И я категорически не желаю с такой дрянью связываться».

---

Алена Медведева "Жена архимага". Фэнтези, любовный роман.
Сюжет: некий фэнтези мир с предельно жесткой системой социального неравенства. Здесь все зависит от силы магии, и те, у кого магии много - маги и архимаги - находятся на верхних ступенях и фактически могут делать, что им заблагорассудится. А те, у кого магии мало - всякие низшие духи - находятся у них в подчинении и натуральном рабстве. И вот однажды архимаг стандартно присутствовал на одном из судов, где в числе прочего рассматривалось дело по жалобе некоего мага на свою домовушку, которая нанесла ему ущерб. А девушка в свое оправдание заявила, что маг проводил жестокие опыты над существами, и она не смогла не вмешаться. Абсолютно проходное дело, не имеющее никаких сложностей - по всем законам, домовушку следовало сурово наказать. Но архимаг решил, что она достаточно хорошенькая, вмешался в процедуру и забрал девушку себе. Как более сильный. С тех пор архимаг зажил в свое удовольствие в уютном и прибранном доме, со всегда вкусной ожидающей его едой... и ночами ублажающей его женщиной... И самодовольно считал, что домовушка должна быть ему благодарна за такую проявленную милость, где еще она бы нашла такого хозяина. И вдруг оказалось, что домовушка совсем не считает его пупом земли, она даже каким-то образом ухитрилась сбежать. А архимаг внезапно осознал, что без нее жизнь ему не мила. Но как вернуть взбунтовавшуюся женщину?..
Еще одна найденная в библиотеке книжка автора. Ну... по сравнению с предыдущими прочитанными - про лихих попаданок - она все-таки выглядит получше... Легко читается, сюжет неплохой... и даже на этот раз не так сильно походит на автора Гусейнову. И тут прямо-таки ставятся серьезные вопросы и социального характера, и общественного устройства... и отношений между полами...
И все-таки книжка оставляет довольно странное впечатление. Поразмыслив, склоняюсь к тому, что... книжка что ли слишком маленькая? В плане того, что мир здесь хорошо прописан - со всеми закидонами и жутким неравенством. Персонажи хорошо прописаны, со своими характерами, целями и устремлениями. И их поступки и решения выглядят вполне логичными и обоснованными. До тех пор пока внезапно не случается хэпии-энд. Вот в него не верится абсолютно. Нет, я вполне верю, что архимаг влюбился в эту свою домовушку. Верю, что и она в него влюбилась. Но при всех прочих их заявленных особенностях характеров - не верю, что они так быстро взяли и пришли к соглашению и взаимопониманию... Как будто здесь взяли и пропустили большой кусок, сразу скакнув к счастливому финалу. Вот если бы это все развивалось постепенно... Но с другой стороны - размышляю я - и тянуть резину тут тоже нет никакого смысла. О чем писать-то? Мда...

@темы: Книги

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Григорий Поженян.

Был приказ прорваться к Эльтигену
днем
сквозь строй немецкого заслона.
Командир сказал, что повезло нам,
и поздравил нас.
Взбивая пену,
клокотало море.
На причалах
от наката волн качались сваи.
Командир сказал, что так бывает, —
и сигнальщик поднял флаг на фалах.
Шеи пушек вытянулись к югу,
дрогнули,
качнулись мачты косо —
это реверс выжали матросы,
и земля шарахнулась в испуге.
В этот день на рейде не клялись мы,
уходя, вещей не завещали.
Командир сказал: «Вернемся к чаю!» —
И велел отправить наши письма.
Он стоял, спокойный и угрюмый,
молчаливый и широкоспинный,
слушая, как напевает трюмный
песню про влюбленную рябину.
Что он думал?
Думал ли о бое,
что придет в горячечном ознобе,
впившись в борт десятками пробоин,
в пятнах крови на матросской робе,
или, может, видел над собою
только небо, небо голубое?
Что хотел он?
На одном моторе
мирно,
не рискуя головою,
проскочить, не встретив немцев в море,
потому что море — штормовое?
Или, может, он мечтал у порта
вдруг увидеть их,
чтоб тотчас, с ходу,
стать «гостеприимным» мореходом
и схлестнуться, выйдя к борту бортом,
так чтоб флаги с черными крестами
падали,
линяя под винтами?
...Он был ранен после первых вспышек.
Медленно
по мокрому реглану
кровь стекала под ноги.
Я слышал,
как он приказал:
«Идти тараном!
По разрывам,
в лоб,
врезаясь строем!»
...Немцев было восемь.
Наших — трое.
Немцы шли на малом.
Мы — па полном.
Немцы шли за ветром.
Мы — сквозь волны.
С ними был их бог.
А с нами — сила.
Он им не помог.
А нас носила
яростная злоба над волнами.
С немцами был бог.
А море — с нами.

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Литературная газета. (ноябрь 2020)
Ирина Батый, поэт: «Поэт не перестал быть пророком, но превратился в Кассандру, от которой все отмахиваются. Быть пророком не просто. Мне, например, приснился пугающий сон: вижу я человека в черном морском кителе капитана. Он молчит, а по лицу видно, что ужасно страдает. Хочет что-то сообщить, а не может. И по ряду признаков я понимаю, что он мертв. Ну, приснился сон, можно и забыть, однако на следующий день сообщают в СМИ о гибели подлодки «Лошарик», а через некоторое время выкладывают фотографии погибших, и я узнаю в капитане героя своего сна. Что делать мне, чем могу помочь, какую весть донести как поэт читателям? Я решила сочинить поэму, надеясь, что нужные слова придут сами».
«Если наблюдать за чем-нибудь в природе пристально и непрестанно, можно сделать открытия. Так, однажды, зимой в тридцатиградусный мороз я шла на работу мимо торгового центра, перед ним стая из ста голубей выпрашивала крошки хлеба у выходящих из магазина людей. Вид птиц был жалок… Но тут стая взлетает на уровень крыши соседней девятиэтажки и разделяется на два плотных шара, мгновение – и у меня на глазах половина птиц исчезает, а другая тихо слетает на прежнее место. Должно быть, часть птиц отправилась в мифический Арий, птичий рай… Всех птиц накормить я не могу, могу только сложить стихи».
«Как негативное понятие эпигонство стало восприниматься в ходе утверждения эстетики романтизма, когда творческая оригинальность и обладание индивидуальным видением мира становятся одним из главных критериев художественности. Но есть и другие художественные методы. Мне представляется, что следование по колее, проложенной мастерами, - это более культурный способ передвижения, чем путь оригинального поэта, бредущего по бездорожью и через бурелом, шокирующего своим «я», выставленным напоказ. Один из рецензентов моих стихов отметил невозможность разглядеть конкретные черты автора в текстах. Да, я не готова к открытости души, но с радостью делюсь наблюдениями над удивительным внешним миром».
***
Александр Неверов, критик: «Автор «Четырех выстрелов» рассказывает, как возникла идея книги, о роли в продвижении проекта Захара Прилепина, который проявил себя, не только как коллективный пропагандист и агитатор, но и как коллективный организатор. Что, по-моему, не должно нас смущать: всегда находятся люди, которые делают больше других для того, чтобы голос их поколения (группы, кружка, направления и т.д.) был услышан. Но в конечном счете от этого мало что зависит. История словесности показывает, что «вопрос решается» не там, не теми и не так, как мы думаем…»
«Если Роман Сенчин «светлый писатель», на чем настаивает Рудалев… Я считаю, что он замечательный писатель, но здесь все-таки лучше обойтись без фанатизма. Так что отнесем эпитет «светлый» к издержкам полемического задора автора и признаем, что в данном случае свет может быть только в конце туннеля, и, понятно, если Бог даст…»
***
«Саша Кругосветов далеко не пессимистичен. Среди его очерков многие посвящены интересным и талантливым людям, значимым, хотя и не всегда известным читателю культурным событиям. Это нельзя назвать положительным примером, поскольку не у каждого читателя есть возможность следовать ему. Тем не менее важность очерков о литературных фестивалях несомненна. Жизнь далеко не бесперспективна, время не безнадежно, нам есть из чего выбирать и к чему стремиться».
***
«Если автор определяет себя как детского писателя, естественно ожидать, что его произведения интересны читателю».
***
«Достоевский все пережил. В том числе написание великих романов».
***
Михаил Яснов, детский поэт: «У нас уже давно есть национальная идея, способная объединить всех от мала до велика, - это детская литература, детская поэзия. На одних и тех же произведениях воспитывались все, кто сегодня представляет нашу страну в политике и промышленности, бизнесе и культуре. Но игра в стихи – опасное дело: в такой игре юный человек учится думать».
***
Йонас Мекас, литовский режиссер и писатель: «Каждый человек глубоко внутри знает, что на самом деле хорошо и что настоящее… Но планы политиканов идут из совсем другого места, они идут из головы. А голова плывет, как пьяный корабль, куда придется. Голова блуждает, следуя за последними выпусками телевидения и радио и за модами, как «Летучий голландец».
***
Шон Коннери: «Во время съемок приключений агента 007 два балбеса-продюсера бесконечно сводили счеты между собой, не обращая внимания на актеров. Автор сценария смотре на меня исподлобья и называл за глаза эдинбургским портовым грузчиком. Что же касается самой роли, то Джеймс Бонд поначалу напоминал мне замороженный полуфабрикат из мясного отдела супермаркета. Словно в смокинге, повешенном на вешалку, в агенте 007 нет души. Огня нет, понимаете?»
«В ту пору в мой талант никто не верил, при устройстве в театр помогли мои физические данные и мужественная внешность. Дело, однако, пошло. Я знал, что в один прекрасный момент выиграю у госпожи Удачи свой лотерейный билет. Так и случилось: меня, начинающего актера, пригласили на роль Джеймса Бонда. Повезло: в успех экранизации бондианы никто не верил, поэтому и соперников именитых у меня не оказалось».
«Жена для меня вроде психотропного средства, без которого окружающий мир предстал бы передо мной только в темных тонах».
«Знаете, что общего у мира кино и мира большой политики? И в тот и в другой можно проникнуть только сзади. Цинично? Зато справедливо».
***
Дмитрий Минченок, драматург: «Постановки – это великая награда. Им надо соответствовать. А жизнь – вечные подвохи. Ты никогда не знаешь, что получается из твоего гнева, а что – из смирения. Смирение дает больше. Вот что я понял. Это все завязано с вопросом «отложенного вознаграждения». Нельзя сразу взять награду. Надо от нее отказаться. И тогда когда-нибудь потом, может после смерти, тебе воздадут. Нам не хватает духа терпеть, и мы тянемся к эрзацу счастья. Пытаемся забыться. А жизнь – это страдание, с одним отложенным вознаграждением».
«Эта пьеса о запертой в своем доме женщине, которую забыли близкие. Я сам часто забываю тех, кому должен быть всю жизнь благодарен. Дьявол – в забвении – когда вы забываете, кто вас любил. В легкости, с которой вы забываете тех, кто вам помог».
***
«На российском кино- и телеэкране редко увидишь хорошего человека, тем более образ какого-нибудь реального героя, известного деятеля, подвижника, с которого не худо было бы брать пример. Нас все больше потчуют выдуманными преступниками, их несчастными жертвами да сыщиками, которые мало чем отличаются от бандитов, как будто нам всем на роду написано быть злодеями, терпилами или понятыми».

---

Джулиан Феллоуз "Белгравия". Современная литература.
Сюжет: когда-то, во времена наполеоновских войн, юная София, дочь преуспевающего коммерсанта, увлеклась красавцем-офицером из высшей аристократии. Но он погиб в сражениях, а София родила ребенка - и тоже померла. Шокированные родители сделали все, чтобы скрыть позор, ребенка отдали на усыновление деревенскому священнику... И вот, спустя двадцать пять лет эти родители - еще более преуспевающие коммерсанты - уже практически вошли в то самое высшее аристократическое общество. Мать Софии случайно на приеме встречает мать того самого офицера... Оказалось, что их семья до сих пор не может оправиться от горя, у них нет других детей, их жизнь лишилась смысла... И женщина решает сообщить о существовании ребенка. И это повлекло за собой разные драматические события...
Вот я помню, как сколько-то лет назад эта книжка только появилась, везде мелькала, все упоминали... А я на нее смотрела-смотрела, но так и не решилась купить. Хотя я люблю этот период - это же почти что эпоха Регентства! романы Джейн Остен и Джорджетт Хэйер! (но всегда оказывается, что только что вышли очередные какие-нибудь книжки из ромфанта или боярки, да уж ) И вот обнаружила эту книжку в библиотеке. Удачная находка - можно познакомиться.
Неожиданно для меня - ведь судя по анонсу, следовало ожидать драмы, триллера, все такое - книжка оказалась довольно-таки скучной и унылой. Я ее старалась мучила, а она все тянулась и тянулась... Насилу одолела. Заглянула в отзывы - пишут, что автор является модным сценаристом, писал для культовых английских сериалов (которые я тоже очень люблю!)... Ну, если так, то, видимо, ремесло его подвело. Может, эта книжка действительно просто является сценарием. И в виде готового продукта - очередного сериала или фильма - впечатление от нее было бы гораздо лучше. А так - получилось, что получилось... Можно даже сказать, что прямо чувствуется, что автор обнаглел. В смысле, он привык, видимо, работать с прекрасными актерами, режиссерами, вообще прекрасной командой - которые берут его опусы и делают из них конфетку - и либо не умеет, либо искренне не понимает, что вообще-то это автор все должен прописывать... Характеры персонажей, логику сюжета и т.д. Не надеясь, что кто-то придет и за него это все сделает. Здесь это прямо видно невооруженным глазом. Вот София. Она юная, романтичная и прекрасная. Вот ее мать - она умная, недоверчивая, относится ко всему с пессимизмом. Вот ее отец - он тщеславный сноб и гонится за успехом... и т.д. Автор считает, что если он это просто скажет читателю, то этого достаточно? Плюс еще если в книжку поместить вкладку с портретами персонажей (это меня, кстати, слегка взбодрило - оказывается, не только у нас существует дурацкий тренд на плохие иллюстрации ), изображениями костюмов эпохи и т.д. - то вообще какие могут быть претензии. Ну, извините. Лично у меня претензий полно.
Даже если брать сам сюжет - как-то доверия он никакого не внушает. В плане того, что это явно новодел и автор даже не старается изобразить представленную эпоху. Вообще как-то топорно ко всему подходит... может, его эта эпоха вовсе и не интересует, может, это только коммерческий расчет. Вот Джорджетт Хэйер писала в подражание романам Джейн Остен - ну, по крайней мере, про ее эпоху - и там сразу чувствовалось, что автор увлечена и бережно ко всему подходит, персонажи живые и симпатичные, повороты сюжета увлекают... А здесь - просто имитация. Картонка. Автор прописывает какие-то действия персонажей, но они не соответствуют заявленной эпохе! Все та же беда - они ведут себя, думают, чувствуют, как персонажи из современности. Но в те времена они вряд ли могли так же себя вести, так же думать и так же чувствовать... Соответственно, автор как-то лихо и произвольно гнет сюжет, вводит какие-то сюжетные ходы - которые, как мне представляется, в рамках заявленной эпохи вряд ли вообще были возможны... Нет, доверия никакого.
И вообще, мне тут попались какие-то явные ляпы и несуразности - не знаю уж, чьи, то ли автора, то ли переводчика... Например, упоминание про светский сезон - с пояснением, что это период с мая по сентябрь (!), когда кипит светская жизнь. Хм. Как-то я всегда считала и во всех книжках ранее читала, что светский сезон - это наоборот, э... с октября по апрель... когда аристократия возвращается в город и плотно занимается своей светской жизнью. А летом они уезжают к себе в поместья и занимаются типа отдыхом на природе и поездками друг к другу в гости. Или описание какого-то приема у высшей аристократии, когда указано, что - подали бульон и все его ели. Э? Глубоко озадачена. В жизни нигде такого не читала. Что, в самом деле там вот так было принято за столом подавать один бульон?..
Ну, в общем, книжка ни о чем. Единственная более-менее прописанная и хоть как-то интересная пара персонажей - это две возрастные дамы - мать Софии и мать того офицера (да, я просто забыла, как его зовут). А может, автор тут старался, имея в виду каких-нибудь конкретных известных актрис? (их на английском телевидении полно. Ну, по крайней мере, раньше было - сейчас я давно уже ничего не смотрю...)

@темы: Книги

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Литературная газета. (ноябрь 2020)
Олег Неменский, политолог: «Любой интеграционный проект, тем более проект общего государства, должен иметь идентичность. Приглашать белорусов в «союз народов РФ» не получится: им своя форма государственности тоже дорога… Другого исторического факта на уровне госструктур, который бы мы совместно наследовали, уже нет: в 1991 году отменили. И надо либо обратиться к реальным свойствам населения наших стран, либо отбросить идею, как утопическую. Есть, правда, слова российского лидера, что мы один народ. Но вот какой – произносить вслух стесняются. Обыкновенно у народов есть имя, а тут его вроде как нет. Правда, Лукашенко заявлял, что мы – «два русских народа». Казалось бы, ответ найден: мы русские и создаем русский союз! Но нет. Ответ не подходит, так как подрывает основания нынешней системы РФ, в которой государствообразующим является народ, которого нельзя называть».
***
«…Вызывают вопросы и некоторые другие переименования. Скажем, названия улиц в честь всемирно признанных ученых Маркса и Энгельса заменены «исконными», но почему их имена не присвоили каким-то другим улицам? Их труды много значили для нашей страны, интерес к ним растет… Или что, горожане не участвовали в ударных стройках и других героических свершениях, подвигах комсомольцев-добровольцев, в том числе и в Великой Отечественной?»
***
Анатолий Салуцкий, писатель: «Вообще это нормально, когда уходят топонимы, не очень понятные молодежи. Сам факт обновления не смущает. Но удивило, что переименования превратили в акцию. Свою неприглядную роль сыграло и телевидение. В программе Брилева сюжет о Тарусе был преподнесен в провокативной манере: у местных жителей интересовались, что сделали для Тарусы Люксембург и Либкнехт? Но ведь и Пушкин по этой логике для тарусян ничего не сделал…»
***
Федор Лукьянов, политический аналитик: «Увы, мы, живущие в России, не всегда осознаем масштаб значимости русского языка. Наша страна простирается на одиннадцать часовых поясов, это же полмира, и разве не удивительно, что на всей этой огромной территории люди говорят на одном языке, даже, по сути, без диалектов? Скажем, в Германии северный немец-фриз и южанин-баварец, если будут говорить на своих диалектах, просто не поймут друг друга! В разных районах Берлина свои диалекты! И в Китае жители разных провинций не понимают друг друга. Уверен, что пока существует русский язык и русская культура, будет сохраняться и единство нации».
«- Наверно, «Валдай-2020» запомнится и нашими инициативами – о переговорах с США по вопросам кибербезопасности, о готовности к продлению на год действия договора CYD и к мораторию на размещение в Европе ракет средней и меньшей дальности?
- Я воспринял это как жесты доброй воли, не оцененные Западом, который ничего не желает принимать – там сформировалось восприятие России, как «неисправимой» страны. А потому, что бы мы ни предлагали, все ограничится прикладным и ограниченным взаимодействием, скажем, координацией между нашими и американскими военными в Сирии. Возможно, Байден, став президентом, подпишет, как обещал, продление РСМД еще на год или на пять лет. Но это будет последнее продление такого рода.
Нынешняя система контроля над вооружениями – итог огромной работы, проведенной в 60-е годы после Карибского кризиса. Но это устаревшая схема – нужна новая модель, а к ней пока даже не приступали. Запад уже не боится ядерной войны – именно потому, что не ощущает ее угрозы. И сегодня главная проблема в отношениях с США – то, что нет повестки для переговоров, ибо не работает даже ядерная тема, которая всегда была палочкой-выручалочкой».
«Суть цветных революций не в том, что их готовили по «методичкам Шарпа», ведь где-то их даже не читали. А если говорить о той же Югославии и свержении Милошевича, даже сами американцы не отрицают, что это была спецоперация. Суть цветной революции в том, что она невозможна без наличия мощного внешнего арбитра, мнение которого будет решающим. Ярчайший пример – «оранжевая революция» 2004 года на Украине. Сейчас это не работает, потому что Запад имеет массу других проблем. Да и мы научились сопротивляться «экспорту революций». Переломный момент случился, когда Россия ответила на технологии Майдана военной операцией. Тогда на Западе и призадумались: стоит ли втягиваться в войну с Россией из-за Украины или еще из-за кого-то?»
«Увы, здоровая ирония тоже уходит из нашей жизни, я с ужасом наблюдаю огромное количество страшно солидных людей, наслаждающихся собой и не понимающих иронии. А ведь иные политические процессы сами по себе так смешны и абсурдны, что их и спародировать уже невозможно».
***
Алексей Карпов, редактор издательства «Молодая гвардия»: «И у оценщика в России есть свой день. А дня русского историка, увы, нет. 9 ноября в церковном календаре отмечен как день памяти преподобного Нестора Летописца. Хорошо было бы этот день обозначить в календаре и праздновать как День русской истории или День русского историка».

---

Просто в телеграме -


photo by перевод

---

Читательский дневник

Письма сестер Вильмот из России.
«Марта Вильмот. С.-Петербург, 22 июля 1803г.
Итак, я здесь. Якорь бросили прямо против памятника Петру I. Меня очень удивил здешний мост, уложенный на лодках, по нему идут толпы бородатых мужчин и разодетых женщин, едут экипажи, запряженные в шесть или восемь лошадей, и каждая из них на таком расстоянии одна от другой, что создается впечатление, будто их еще больше. Тысяча непривычных вещей появляется перед моим измученным взором. Стоит УЖАСНАЯ ЖАРА, но я не видела ни одной дамы, которая бы заслоняла лицо от солнца. Женщины носят шляпы без полей.
Статуя Петра I поразила меня меньше, чем я ожидала, но все же она очень величественна.
Прошлой ночью мы три или четыре раза садились на мель. Да, да, не удивляйтесь, это почти неизбежно для судна с восьмифутовой осадкой, поскольку между «баром» и руслом реки на несколько миль тянется мелководье. Судну сесть на песчаное дно совсем не опасно, если только не врезаться в отмель слишком сильно. Но с нами такого не случилось. Ночь была изумительной… В половине четвертого на куполах и шпилях огромного города показались отсветы восходящего солнца».

М.Завойчинская. Невест так много, он один.
«Как только его отец якобы задремал, Лекс расслабился и принялся оживленно мне рассказывать, что интересного он вычитал в книге, которую мы с Касселем ему рекомендовали.
- Эрика, это потрясающе! Почему я раньше ее не видел? Я столько нового узнал! А тебе известно, что советник короля Дамиана VI бессовестно им манипулировал? И на самом деле именно советник Кромаон управлял страной? А ты знаешь его знаменитую фразу?
- Разделяй и властвуй? Да кто ж ее не знает?
- Я не знал, - насупился мальчишка.
- А ты уже дочитал до тайнописи и шрифтов?
- Нет еще. А там и про это есть?! – аж подпрыгнул он.
- Ты что, не заглянул в содержание?! И не пролистал в конец? Ты чего?! Так, запоминай, дитя! Книга – это такая штука: сегодня она у тебя есть, а завтра – уже нет. А потому, как только тебе в руки попал редкий томик, сначала изучаешь первую страницу и введение. Потом содержание. После быстро проходишься по всем главам и пунктам, но обзорно. Только чтобы знать, что искать в следующий раз, если книгу отберут. Понял?
- понял!
- И лишь после этого начинаешь читать с самого начала и вдумчиво. А если по ходу возникают вопросы, то выписываешь их и потом либо задаешь знающим людям, либо ищешь подходящую литературу.
- А ты откуда все это знаешь? – с подозрением спросил Лекс, а от «спящего» маркиза повеяло вполне ощутимым любопытством.
- Так я сбегала периодически в библиотеку и в книжную лавку. В приюте с книгами дело обстояло грустно».