А если бы законодатель поставил себя на место жертвы, то он бы написал закон по-другому?
Или законодатель себя не должен ставить ни на место преступника, ни на место жертвы? А куда тогда? На место бога,что ли? Не слишком ли это э... ну, в общем, не того?

