Привидение кошки, живущее в библиотеке
Алан Брэдли. "Сладость на корочке пирога". Какая чудесная книжка... 
читать дальшеСюжет: тихая провинциальная Англия, 1950 год. Флавии де Люс 11 лет. Она живет в поместье Букшоу с отцом, полковником де Люсом, и двумя старшими сестрами, Офелией и Дафной. Мать девочек, блистательная Харриет, погибла несколько лет назад, отчего отец, и так человек рассеянный, стал полностью, как говорится, не от мира сего... погрузился с головой в единственное оставшееся у него увлечение - филателию.
Между сестрами существуют нежные сестринские отношения. А именно, в поместье идет постоянная, подпольная война на выживание, до полного победного конца, с утра до вечера замышляются и реализуются очередные подлянки и гадости.
И хотя Флавия самая младшая, а старшие сестры часто объединяются против нее, девочка не унывает и не предается отчаянию. В конце концов, она же серьезно увлекается химией, в особенности различными ядами.
Еще в поместье есть двое слуг, выполняющих всю работу по дому - миссис Мюллет, которая готовит практически несъедобную еду, и старина Доггер, пострадавший во время недавно окончившийся войны. Время от времени у него случаются эпизоды, когда Доггер полностью отключается...
Тихая жизнь в Букшоу нарушается в один прекрасный день, когда обитатели поместья находят у входных дверей мертвого бекаса с насаженной на клюв маркой. Этой же ночью Флавия обнаруживает, что к отцу пришел таинственный посетитель, и ей даже удается подслушать часть беседы, пока ее не прогнал Доггер. А утром Флавия обнаруживает в саду труп незнакомца! А вскоре полковника де Люса задерживает полиция по подозрению в убийстве...
Ну, разве Флавия может остаться в стороне от таких событий? Конечно же, она должна подключиться к расследованию, а если полиция не понимает этого, то она будет проводить расследование самостоятельно. В конце концов, что бы сделали на ее месте великие химики, чьи портреты украшают комнату Флавии...
Детективная линия тут не сказать, чтобы особо сложная и запутанная. Но это и не главное.
Зато здесь есть симпатичные персонажи, и в первую очередь сама Флавия, которая и рассказывает всю историю. Она мне напомнила сразу кучу героинь из любимых детских книг - от Динки до Пеппи Длинный Чулок. 
(Ага, а говорили, что девочки-сорванцы водились только в советской детской литературе... 
)
А еще здесь множество вкусных описаний и реалий жизни в послевоенной Англии... и цитаты из книг классиков, которыми разговаривают девочки де Люс. Они их записывают в тетради и заучивают наизусть! Так что, когда Флавия выдает очередное хитро закрученное описание, я знаю, кто за это отвечает - Диккенс и компания. 
"Я до сих пор трепещу от счастья, вспоминая дождливый августовский день, когда Химия вошла в мою жизнь. Я покоряла вершины книжных шкафов, воображая себя знаменитой альпинисткой, когда моя нога соскользнула и на пол упала тяжелая книга. Подняв ее, чтобы расправить смявшиеся страницы, я увидела, что в ней не только слова, но и дюжины рисунков. На некоторых из них лишенные тела руки наливали жидкости в любопытной формы стеклянные сосуды, выглядевшие словно музыкальные инструменты из другого мира.
Книга называлась "Основы химии", и через несколько минут я узнала, что слово "йод" происходит от слова, обозначающего лиловый, и что слово "бром" образовано от греческого слова, обозначающего зловоние. Это были именно те вещи, которые мне следовало знать!
Здесь были описаны все щелочные металлы со сказочными названиями вроде лития и рубидия; щелочноземельные - стронций, барий и радий. Потом были отравляющие газы - фосфин, арсин (один пузырек которого, как известно, был смертелен), пероксид нитрогена, сероводородная кислота... Конца и края этому не было. Когда я обнаружила, что в книге описаны химические формулы этих веществ, я была на седьмом небе от счастья.
Как только я научилась разбираться в химических уравнениях, например, описывающих, что происходит, когда желтую кровяную соль нагревают с углекислым калием для получения цианистого калия, передо мной открылся новый мир: я словно наткнулась на книгу рецептов, некогда принадлежавшую лесной ведьме."
"Несмотря на то, что мы, де Люсы, являемся католиками с тех пор, когда гонки на колесницах были пиком моды, это не спасает нас от посещения церкви Святого Танкреда - единственного храма в Бишоп-Лейси и оплота англиканской церкви, если тот когда-либо был таковым.
Поэтому каждое воскресное утро, без исключения, мы пробирались сквозь поля, словно семейство уток - впереди отец, периодически расталкивая зелень тростью из ротанга, за ним Фели, Даффи и я; замыкал шествие Доггер в своем лучшем воскресном наряде.
Паства Святого Танкреда быстро привыкла к нашему присутствию, и мы наслаждались христианским милосердием - за исключением того раза, когда Даффи заявила органисту мистеру Деннингу, что Харриет передала нам свою твердую убежденность, что история о Всемирном потопе имеет корни в родовой памяти кошачьей семьи и, в частности, имеет отношение к утоплению котят.
Это вызвало некоторую суматоху, но отец уладил дело щедрым пожертвованием в фонд ремонта крыши, удержав эту сумму из карманных денег Даффи."
"Тут резко и неожиданно лестница закончилась - просто так - крошечной деревянной дверью. Не стоит упоминать, что эта чертова штука была заперта. Я расстроенно зашипела и услась на верхнюю ступеньку, тяжело дыша.
- Эй, там, наверху! - донесся глухой холодный голос, за которым последовало шарканье шагов далеко внизу.
- Кто там? - спросил голос. Я прижала руку ко рту, чтобы удержаться от ответа.
Когда я коснулась пальцами зубов, меня осенило. Однажды отец сказал, что придет время, когда я буду благодарна за брекеты, которые меня заставляют носить, и он был прав. Это время настало.
Большими и указательными пальцами, словно двумя пинцетами, я дернула брекеты изо всех сил, и с довольным кликом они выскочили изо рта мне в руки. Шаги приближались и приближались, неустанно поднимаясь к тому месту, где я оказалась в ловушке около запертой двери. Я изогнула проволоку в форме буквы "Г" с петлей на одном конце и вставила изуродованные брекеты в замок."
"- Должно быть, вы были великолепным учителем, сэр, - сказала я.
- Да, я был... когда-то. А теперь ты принесла мне мое маленькое сокровище, - сказал доктор Киссинг, снова переводя взгляд на марки.
- Я полагаю, вы будете счастливы снова приклеить ее в ваш альбом, сэр, - смирившись, сказала я, пряча ее близняшку в карман.
- Мой альбом? - он издал каркающий смешок, перешедший в кашель. - мои альбомы, как сказал дорогой покойный Доусон, унесло ветром.
Его старые глаза обратились к окну, глядя в никуда, в сторону лужайки, где две старые леди порхали и делали пируэты, словно экзотические бабочки.
- Уединенная жизнь в таком месте, как это, - сказал доктор Киссинг, широко поведя рукой, - несмотря на его убогую дряхлсть, это, как ты понимаешь, весьма затратное предприятие.
Он посмотрел на меня так, будто пошутил. Когда я не отреагировала, он указал на стол. Я только сейчас заметила, что под крышкой стола была встроена полка, на которой лежали два толстых переплетенных альбома. Я смахнула пыль и подала доктору Киссингу верхний.
- Нет, нет... открой сама.
Я открыла альбом на первой странице, где были две марки - одна черная, вторая красная. По легким отметинам стирательной резинки и линиям я поняла, что некогда эта страница была полна марок. Я перевернула страницу... еще одну. Все, что осталось от альбома, - лишь выпотрошенный каркас.
- Как видишь, цена приюта для бьющегося сердца. Избавляешься от жизни по одному квадратику за другим. Немного осталось, не так ли?
- Но "Ольстерский Мститель"! - возразила я. - Он, должно быть, стоит целое состояние!
- И впрямь, - согласился доктор Киссинг, снова глядя сквозь лупу на свое сокровище. - В романах можно прочитать о спасении, которое приходит, когда ловушка уже захлопнулась; о лошади, сердце которой останавливается в дюйме после финиша.
Он тихо засмеялся и вытащил платок вытереть глаза.
- Слишком поздно! Слишком поздно! вскричала дева. И тому подобное. Как судьба любит устраивать розыгрыши. Кто это сказал - Сирано де Бержерак?
С легкой насмешливой улыбкой доктор Киссинг вынул сигарету изо рта и поднес горящий кончик к уголку "Ольстерского Мстителя".
читать дальшеСюжет: тихая провинциальная Англия, 1950 год. Флавии де Люс 11 лет. Она живет в поместье Букшоу с отцом, полковником де Люсом, и двумя старшими сестрами, Офелией и Дафной. Мать девочек, блистательная Харриет, погибла несколько лет назад, отчего отец, и так человек рассеянный, стал полностью, как говорится, не от мира сего... погрузился с головой в единственное оставшееся у него увлечение - филателию.
Между сестрами существуют нежные сестринские отношения. А именно, в поместье идет постоянная, подпольная война на выживание, до полного победного конца, с утра до вечера замышляются и реализуются очередные подлянки и гадости.
И хотя Флавия самая младшая, а старшие сестры часто объединяются против нее, девочка не унывает и не предается отчаянию. В конце концов, она же серьезно увлекается химией, в особенности различными ядами. Еще в поместье есть двое слуг, выполняющих всю работу по дому - миссис Мюллет, которая готовит практически несъедобную еду, и старина Доггер, пострадавший во время недавно окончившийся войны. Время от времени у него случаются эпизоды, когда Доггер полностью отключается...
Тихая жизнь в Букшоу нарушается в один прекрасный день, когда обитатели поместья находят у входных дверей мертвого бекаса с насаженной на клюв маркой. Этой же ночью Флавия обнаруживает, что к отцу пришел таинственный посетитель, и ей даже удается подслушать часть беседы, пока ее не прогнал Доггер. А утром Флавия обнаруживает в саду труп незнакомца! А вскоре полковника де Люса задерживает полиция по подозрению в убийстве...
Ну, разве Флавия может остаться в стороне от таких событий? Конечно же, она должна подключиться к расследованию, а если полиция не понимает этого, то она будет проводить расследование самостоятельно. В конце концов, что бы сделали на ее месте великие химики, чьи портреты украшают комнату Флавии...
Детективная линия тут не сказать, чтобы особо сложная и запутанная. Но это и не главное.
Зато здесь есть симпатичные персонажи, и в первую очередь сама Флавия, которая и рассказывает всю историю. Она мне напомнила сразу кучу героинь из любимых детских книг - от Динки до Пеппи Длинный Чулок. (Ага, а говорили, что девочки-сорванцы водились только в советской детской литературе... ) А еще здесь множество вкусных описаний и реалий жизни в послевоенной Англии... и цитаты из книг классиков, которыми разговаривают девочки де Люс. Они их записывают в тетради и заучивают наизусть!
Так что, когда Флавия выдает очередное хитро закрученное описание, я знаю, кто за это отвечает - Диккенс и компания. "Я до сих пор трепещу от счастья, вспоминая дождливый августовский день, когда Химия вошла в мою жизнь. Я покоряла вершины книжных шкафов, воображая себя знаменитой альпинисткой, когда моя нога соскользнула и на пол упала тяжелая книга. Подняв ее, чтобы расправить смявшиеся страницы, я увидела, что в ней не только слова, но и дюжины рисунков. На некоторых из них лишенные тела руки наливали жидкости в любопытной формы стеклянные сосуды, выглядевшие словно музыкальные инструменты из другого мира.
Книга называлась "Основы химии", и через несколько минут я узнала, что слово "йод" происходит от слова, обозначающего лиловый, и что слово "бром" образовано от греческого слова, обозначающего зловоние. Это были именно те вещи, которые мне следовало знать!
Здесь были описаны все щелочные металлы со сказочными названиями вроде лития и рубидия; щелочноземельные - стронций, барий и радий. Потом были отравляющие газы - фосфин, арсин (один пузырек которого, как известно, был смертелен), пероксид нитрогена, сероводородная кислота... Конца и края этому не было. Когда я обнаружила, что в книге описаны химические формулы этих веществ, я была на седьмом небе от счастья.
Как только я научилась разбираться в химических уравнениях, например, описывающих, что происходит, когда желтую кровяную соль нагревают с углекислым калием для получения цианистого калия, передо мной открылся новый мир: я словно наткнулась на книгу рецептов, некогда принадлежавшую лесной ведьме."
"Несмотря на то, что мы, де Люсы, являемся католиками с тех пор, когда гонки на колесницах были пиком моды, это не спасает нас от посещения церкви Святого Танкреда - единственного храма в Бишоп-Лейси и оплота англиканской церкви, если тот когда-либо был таковым.
Поэтому каждое воскресное утро, без исключения, мы пробирались сквозь поля, словно семейство уток - впереди отец, периодически расталкивая зелень тростью из ротанга, за ним Фели, Даффи и я; замыкал шествие Доггер в своем лучшем воскресном наряде.
Паства Святого Танкреда быстро привыкла к нашему присутствию, и мы наслаждались христианским милосердием - за исключением того раза, когда Даффи заявила органисту мистеру Деннингу, что Харриет передала нам свою твердую убежденность, что история о Всемирном потопе имеет корни в родовой памяти кошачьей семьи и, в частности, имеет отношение к утоплению котят.
Это вызвало некоторую суматоху, но отец уладил дело щедрым пожертвованием в фонд ремонта крыши, удержав эту сумму из карманных денег Даффи."
"Тут резко и неожиданно лестница закончилась - просто так - крошечной деревянной дверью. Не стоит упоминать, что эта чертова штука была заперта. Я расстроенно зашипела и услась на верхнюю ступеньку, тяжело дыша.
- Эй, там, наверху! - донесся глухой холодный голос, за которым последовало шарканье шагов далеко внизу.
- Кто там? - спросил голос. Я прижала руку ко рту, чтобы удержаться от ответа.
Когда я коснулась пальцами зубов, меня осенило. Однажды отец сказал, что придет время, когда я буду благодарна за брекеты, которые меня заставляют носить, и он был прав. Это время настало.
Большими и указательными пальцами, словно двумя пинцетами, я дернула брекеты изо всех сил, и с довольным кликом они выскочили изо рта мне в руки. Шаги приближались и приближались, неустанно поднимаясь к тому месту, где я оказалась в ловушке около запертой двери. Я изогнула проволоку в форме буквы "Г" с петлей на одном конце и вставила изуродованные брекеты в замок."
"- Должно быть, вы были великолепным учителем, сэр, - сказала я.
- Да, я был... когда-то. А теперь ты принесла мне мое маленькое сокровище, - сказал доктор Киссинг, снова переводя взгляд на марки.
- Я полагаю, вы будете счастливы снова приклеить ее в ваш альбом, сэр, - смирившись, сказала я, пряча ее близняшку в карман.
- Мой альбом? - он издал каркающий смешок, перешедший в кашель. - мои альбомы, как сказал дорогой покойный Доусон, унесло ветром.
Его старые глаза обратились к окну, глядя в никуда, в сторону лужайки, где две старые леди порхали и делали пируэты, словно экзотические бабочки.
- Уединенная жизнь в таком месте, как это, - сказал доктор Киссинг, широко поведя рукой, - несмотря на его убогую дряхлсть, это, как ты понимаешь, весьма затратное предприятие.
Он посмотрел на меня так, будто пошутил. Когда я не отреагировала, он указал на стол. Я только сейчас заметила, что под крышкой стола была встроена полка, на которой лежали два толстых переплетенных альбома. Я смахнула пыль и подала доктору Киссингу верхний.
- Нет, нет... открой сама.
Я открыла альбом на первой странице, где были две марки - одна черная, вторая красная. По легким отметинам стирательной резинки и линиям я поняла, что некогда эта страница была полна марок. Я перевернула страницу... еще одну. Все, что осталось от альбома, - лишь выпотрошенный каркас.
- Как видишь, цена приюта для бьющегося сердца. Избавляешься от жизни по одному квадратику за другим. Немного осталось, не так ли?
- Но "Ольстерский Мститель"! - возразила я. - Он, должно быть, стоит целое состояние!
- И впрямь, - согласился доктор Киссинг, снова глядя сквозь лупу на свое сокровище. - В романах можно прочитать о спасении, которое приходит, когда ловушка уже захлопнулась; о лошади, сердце которой останавливается в дюйме после финиша.
Он тихо засмеялся и вытащил платок вытереть глаза.
- Слишком поздно! Слишком поздно! вскричала дева. И тому подобное. Как судьба любит устраивать розыгрыши. Кто это сказал - Сирано де Бержерак?
С легкой насмешливой улыбкой доктор Киссинг вынул сигарету изо рта и поднес горящий кончик к уголку "Ольстерского Мстителя".
@темы: Книги
Я не знаток в области писательства/издательства, но мне отчего-то кажется, что некрасиво и нехорошо тырить чужие названия. 
Как-то неряшливо выглядит... Свои придумывайте! 
Что привело?.. 
) опера проводили закупку. Задержали наркомана с 50г героина. Наркоман сразу же пожелал содействовать и сдавать сбытчика. Дал информацию на цыгана, который сбывает героин. В общем вызвонили этого цыгана, и тот приехал на встречу, привез 50г героина на продажу. Опера его задержали, героин изъяли. 50г. Цыган сразу же в полный отказ (само собой). 
Он открытым текстом заявил - вы что, не знаете последние положения! Вы что, не знаете, сколько людей умирает в СИЗО! А если я его арестую, а он умрет! Я не хочу потерять из-за вас это место!
Я говорю, я не собираюсь просить продлить срок! На кой хрен! Чтобы через два дня начинать по новой всю эту бодягу! Что ли есть какие-то сомнения по делу! Вот задержан цыган со 150г героина, вот он орет, что он приобрел героин для себя, т.к. наркоман, и сейчас у него ломка. Так что ли есть какие-то сомнения, что, находясь на свободе, он продолжит заниматься преступной деятельностью?
А завтра мы опять пойдем в суд, и пусть попробуют проявлять доброту и сострадание к несчастному цыгану и не арестовать его со сбытом в особо крупном размере... 
В восхищении. 
Ну, у меня, в общем, скучные темы записей... Правда, я и не думала до сих пор, что они выстраиваются по количеству записей. 
Они всплывают, и все зависает со страшной силой. 
Надоели уже.
)
