Привидение кошки, живущее в библиотеке
Опера спятили! 
Вторую неделю подряд проводят свои чертовы проверочные закупки. Сначала они ездили с материалами в райотдел на Вагонку, они же хвастались, что на Вагонке следователи сами отрабатывают их закупки! Сейчас их там тоже видеть не хотят. А нам начальник сказал забирать материалы с Вагонки… Второй день подряд ездим и забираем. Это просто ужас. 
Я уже разругалась со всеми на проклятой Вагонке. Как они работают – это просто словами неописуемо! Задерживают людей по подозрению – и не допрашивают. «А зачем?» Ясное дело, УПК нам не писан… Меченые купюры – главное доказательство по факту закупки! – сразу же по изъятию у сбытчика выдают операм! По первой просьбе! А зачем их осматривать и приобщать к делу в качестве вещдока! Про вещдоки, видимо, там вообще не слыхали, и не представляют, что это такое… Приобретенный героин у них употребляют закупщики прямо в ходе закупки! Про то, что в ст.228.1 бывают и другие части, кроме первой, в зависимости от количества изъятого наркотика – там тоже никто не слыхал. А почитать кодекс, видимо, времени нет! «Мы же работаем, нам некогда копаться в деталях» - как было мне сказано с видом скромного достоинства. Понятно – а я так, развлекаюсь… В окошко плюю…
Зато опера там вертятся и блаженствуют. Сволочи. Вчера я ругалась с местными райотделовскими операми, сегодня там появился Селезнев. Улыбка не сходила с его морды лица. Как говорится.
При виде Селезнева у меня уже возникает чувство неконтролируемой злобы.
Потому что Краснова сказала мне допросить Селезнева в качестве свидетеля – по делу, которое должно уже отправляться в суд. Поэтому надо улучить момент, зажать Селезнева в углу, и заставить подписать допрос. Но для этого допрос должен быть уже написан! А я не могу этот допрос написать! Потому что мы все с утра до вечера разбираем вагонские материалы. Говорить Селезневу про допрос тоже нельзя, потому что этот гад спрячется, и его не найдешь.
А тут Селезнев сидит буквально напротив и нагло лыбится, а у меня нет допроса!
От этого хочется просто завыть. 
Я сказала Селезневу, что если им всем тут так приятно работается, так легко находится общий язык со следователями! То почему бы им не пойти к прокурору, и не сказать, что они не хотят со мной работать! Тогда меня уберут с линии НОН, и мы все будем счастливы. Селезнев заявил (не переставая скалиться): «А зачем? Нам нравится с вами работать! Мы любим трудности!»
Вторую неделю подряд проводят свои чертовы проверочные закупки. Сначала они ездили с материалами в райотдел на Вагонку, они же хвастались, что на Вагонке следователи сами отрабатывают их закупки! Сейчас их там тоже видеть не хотят. А нам начальник сказал забирать материалы с Вагонки… Второй день подряд ездим и забираем. Это просто ужас. Я уже разругалась со всеми на проклятой Вагонке. Как они работают – это просто словами неописуемо! Задерживают людей по подозрению – и не допрашивают. «А зачем?» Ясное дело, УПК нам не писан… Меченые купюры – главное доказательство по факту закупки! – сразу же по изъятию у сбытчика выдают операм! По первой просьбе! А зачем их осматривать и приобщать к делу в качестве вещдока! Про вещдоки, видимо, там вообще не слыхали, и не представляют, что это такое… Приобретенный героин у них употребляют закупщики прямо в ходе закупки! Про то, что в ст.228.1 бывают и другие части, кроме первой, в зависимости от количества изъятого наркотика – там тоже никто не слыхал. А почитать кодекс, видимо, времени нет! «Мы же работаем, нам некогда копаться в деталях» - как было мне сказано с видом скромного достоинства. Понятно – а я так, развлекаюсь… В окошко плюю…
Зато опера там вертятся и блаженствуют. Сволочи. Вчера я ругалась с местными райотделовскими операми, сегодня там появился Селезнев. Улыбка не сходила с его морды лица. Как говорится.
При виде Селезнева у меня уже возникает чувство неконтролируемой злобы.
Потому что Краснова сказала мне допросить Селезнева в качестве свидетеля – по делу, которое должно уже отправляться в суд. Поэтому надо улучить момент, зажать Селезнева в углу, и заставить подписать допрос. Но для этого допрос должен быть уже написан! А я не могу этот допрос написать! Потому что мы все с утра до вечера разбираем вагонские материалы. Говорить Селезневу про допрос тоже нельзя, потому что этот гад спрячется, и его не найдешь. А тут Селезнев сидит буквально напротив и нагло лыбится, а у меня нет допроса!
От этого хочется просто завыть. Я сказала Селезневу, что если им всем тут так приятно работается, так легко находится общий язык со следователями! То почему бы им не пойти к прокурору, и не сказать, что они не хотят со мной работать! Тогда меня уберут с линии НОН, и мы все будем счастливы. Селезнев заявил (не переставая скалиться): «А зачем? Нам нравится с вами работать! Мы любим трудности!» 
Мошенники на компьютере распечатали бланк платежного поручения. Купили самонаборный штамп (уже свободно можно купить, у меня тоже такой есть!) и набрали на нем строчки с банковскими реквизитами и типа фамилией кассира – такие же фразочки с таких же штампов банк лепит на платежки в подтверждение приема денег.
Заседания депутатов, что ли? Или очередную серию «Ментов»?
Такой он и есть – очень красивый, мягкий, романтичный… Мэри Стюарт, конечно, признанная королева жанра. 
Но ХХ век слишком жесток и стремителен. И вот – родовой замок потихоньку разрушается, потому что нет средств на его достойное содержание, а немногочисленные аристократы Эшли вынуждены подыскать себе какое-то занятие, чтобы удержаться на плаву.
) 
Сам роман написан в 1976 году. Но разве сейчас общение в инете не походит на телепатические сеансы Бриони с «тайным другом»? Одни мысли и заданные образы, но это не совсем реальность…
Наверно, просто впечатлением, общей атмосферой и послевкусием (вот как! 
) Почему-то при чтении возникает ясное ощущение, что автор – очень веселый и открытый человек, и автору ужасно нравится писать детективы. А еще автор увлекается всем подряд, что ей только попадется. И если ей попадается какой-нибудь интересный факт, то она использует его в своем детективе (мне это все близко и понятно! Я вот тоже постоянно размышляю, чего это авторы фантастики маются в поисках сюжетов, когда можно в любой газете или журнале набрать целую кучу… 
Та испуганно спросила, не продадут ли ее в рабство. 
