Евгений Петров. "Фронтовой дневник". Е.Петров - это, естественно, соавтор Ильфа. Аннотация обещала "хронологию событий", в общем, что-то дневникоподобное... И опять ведь наврали, гады.
Нет, к самому авторскому тексту у меня претензий никаких нет. Автор пишет очень хорошо... (сразу вспомнилось, как в лихие перестроечные времена кто-то где-то выступал с заявлениями, что в совместном творчестве вот Ильф был самый главный, а Петров - так, сбоку припека. Примазался, в общем. Фэ. Людям должно быть стыдно )
Но это не дневник, конечно. Это чисто публицистика - собранные газетные заметки. Немного он их успел написать, погиб в июле 1942 года. Итого получилось на сто с небольшим страниц.
Так дальше издательство (Аст) ни с того, ни с сего помещает "хронологию событий"! Неожиданный ход. За каждый день войны (первые дни вообще по часам) до дня смерти. С кратким изложением, кто куда выдвинулся, где что произошло... Нет, спасибо, конечно... Я потом с интересом почитаю. Но - вы или уж не останавливайтесь на июле 1942, а так дальше и печатайте до конца войны, э? Чтобы было цельно... Или что ли поместили бы для объема такие же собранные заметки других военных корреспондентов... Опять же для цельного представления...

"Шоферы совсем как масоны. Они мгновенно узнают друг друга и сходятся так, будто знакомы добрый десяток лет. Танкистов они охотно считают своими и любят их, но с несколько покровительственным оттенком. Так умудренный опытом умный папа относится к своему отчаянно храброму сыну."

"Танкисты отзываются о танках хорошо. Если бы машины могли говорить, они еще больше хвалили бы танкистов."

"Мы пошли пешком прямо через поле спутанной, поникшей, погибающей ржи (ее уже никто не сможет убрать), и ее было жалко, как живое существо."

"Мы ехали по лесной дороге ночью, в полной тишине. В белом свете автомобильных фар лес выглядел, как оперная декорация, очень странная, потому что мы никогда не видим оперных декораций без музыки. А сейчас была тишина. Я не знаю более полной, абсолютной тишины, чем фронтовая."

"- На вас гляжу - веселюсь, - ответила старуха. - Веселюсь, что русские пришли. Что хозяйство! Даст бог, опять подымемся. А мне думалось, еще разок на своих посмотреть. А там и помирать не жалко."

"Я видел там живых кур. На территории, которая была занята немцами, живые куры кажутся удивительными существами. Красноармейцы удивились бы меньше, если бы увидели страусов."

"Наступающая армия всегда узнает об отступающей армии очень много деталей, которых она не знала раньше."

"Бой продолжался три часа почти без перерыва. Мы жаждали темноты, как жаждет человек в пустыне глотка воды."

@темы: Книги

---

С днем рожденья!

Moraine, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

Книжный столик

Академик Н.И.Пирогов - так сказать, нам, живущим...

"Не бросайте же все будущее вон из окна, потому только, что настоящее не слишком утешительно! Я знаю, вы ответите: и в будущем нет ничего привлекательного! Но будем осторожнее в суждениях о том, что не всегда совершается по законам ума и опыта."

"Не предавайтесь отчаянию и безверию в хорошее, это - модная болезнь нашего общества, очень понятная, неизбежная, чисто нервная, и, как все нервные болезни, требующая воли со стороны больных, чтоб ей не совсем поддаться."

"Не все же жить в настоящем, надо уметь жить и в будущем; а без этого умения - беда; не имея его, да имея слишком живое чувство, можно попасть бог знает куда."

"С приложением статистических выводов к практике случается то же, что и с приложением истории к жизни народов. Если бы мы, полагаясь на кажущуюся точность цифры, вздумали из нее делать постоянное применение, то, правда, мы стали бы гораздо самонадеяннее, но не основательнее."

"Война - это травматическая эпидемия."

"Врач должен уметь различать истинное страдание от кажущегося."

"Кто, зная, не применяет знание к делу, тот поступает не извинительно, а кто, зная о полезном, не сообщает своего знания вовремя другим, - тот поступает недобросовестно."

"Чтобы действовать общими силами, нужно иметь и общие убеждения. А где их взять? Слов сколько угодно; а убеждения - это дело иное."

"Мысль о каком бы то ни было предприятии или о какой-либо мере может каждому занимающемуся делом прийти внезапно; но осуществить мысль, если она касается предприятия или меры, требующих опыта и средств, как бы мыслитель ни был гениален, никому еще на свете не удавалось разом и, так сказать, в один прием. Мысль может быть очень проста, а осуществление ее сложно и трудно."

"Я убежден из опыта, что к достижению благих результатов в военно-полевых госпиталях необходима не столько научная хирургия и врачебное искусство, сколько дельная и хорошо учрежденная администрация."

"Я даже убежден и в том, что наши врачебные средства и пособия едва колеблют общую цифру смертности. Каждое из наших средств - будет ли оно сильно- или слабодействующее - заключает в себе и известные процент вреда (активного или пассивного)."

"Изобилие дела заменяло недостающую в общине духовную силу и не совсем отличную организацию. Да послужит это уроком будущим основателям. Не абстрактный принцип, не возвышенное побуждение сердца, а непрестанная и хорошо распределенная деятельность - вот главное условие, которое надо иметь при устройстве современных общин."

"Мы живем, как всем известно, в девятнадцатом веке, по преимуществу практическом. Отвлечения уже не в ходу более. А человек, что ни говори, есть действительно только одно отвлечение."

"Нам ничего более не остается, как благодарить Бога, что Он дал нам два чудесных свойства: привыкать и отвыкать. Этими двумя неоцененными свойствами человека разрешается вся задача его общественной жизни."

"Мы говорим, что любим просвещение. Да это не мудрено: нам нельзя сказать иначе, во-первых, потому что мы привыкли к этой фразе, а во-вторых, мы стыдимся сказать противное, точно так же как мы стыдимся показаться на улице в старомодном платье. Но проникла ли эта высшая благая воля до нашего сознательного внутреннего убеждения? Сделалась ли она нашей второю натурой, нашей задушевной, неотъемлемой собственностью?"

"Пусть же общество, еще не достигшее зенита гражданственности, сознательно разберет, чем оно должно пользоваться из настоящего того общества, которое ушло дальше, и чем из его прошлого, оставив спокойно до поры и до времени то, за чем ему еще рано гоняться."

"Человек вообще всем злоупотребляет, даже святынею."

"Пусть каждый из нас припомнит, когда он начал казаться не тем, что он есть. И верно, отвечая на этот вопрос, не многие из нас похвалятся своей памятью."

"Мы привыкли называть сумасшедшим того только, в действиях которого мы замечаем явную несообразность и непоследовательность. Пусть спросят у судебных врачей, всегда ли и во всяком ли данном случае им бывает легко решить вопрос о сумасшествии. Нелегко также решить об ином: заблуждается ли кто, или лжет. Известно, что привыкший лгать, наконец, это делает вовсе несознательно."

"Время - важный аргумент, когда оно вынесло на свет что-нибудь хорошее. Но в этом-то вся и трудность. Докажите мне, что при такой-то мере дело шло хорошо, да докажите еще, что хорошее именно и зависело от этой меры... А покуда, не испытав ничего другого и не доказав, что хорошее зависит именно от нее, если вы будете ссылаться на опыт, даже вековой, я вправе вам не поверить."

"Желая прогресса по-своему, мы бросились, с какой-то жадностью, отыскивать недостатки и злоупотребления в нашем обществе. Но мы забываем, что одна сатира еще никогда не исправляла общества. Разрушая, нужно и созидать."

"Все готовящиеся быть полезными гражданами должны сначала научиться быть людьми."

"Вы думали, было, что вы уже убеждены. Вы убеждаетесь, что убеждения даются не каждому. Это дар Неба, требующий усиленной разработки. Прежде, чем вам захотелось иметь убеждения, нужно было бы узнать: можете ли вы еще их иметь."

"Без вдохновения нет воли; без воли нет борьбы; а без борьбы - ничтожество и произвол?"

Н.И.Пирогов. из книги "Севастопольские письма" (из статей)

---

Н.И.Пирогов "Севастопольские письма". Духоподъемное чтение.
Вот, действительно, существуют люди из породы прямо каких-то небожителей... Так что только удивляешься - как они все могут, все успевают... Как академик Пирогов.
В самом деле: отработать не один десяток лет "на земле", занимаясь самой отвратной и грязной работой - гангрена, сифилис, гниющие заживо люди... Оперировать, вскрывать трупы, периодически самому подхватывая заразу - и при этом, даже находясь в полубредовом сознании продолжать фиксировать мельчайшие признаки и проявления, потому что другим может пригодиться! Параллельно проводить научные исследования, пытаясь отладить принципы и методы еще почти не существующей статистики. Добиться признания в научном сообществе и в правительственных кругах. И - не задумываясь, отодвинуть это все и отправиться в действующую армию - раз, другой, третий, четвертый - на передовую линию, чтобы оперировать под бомбами конвейерным способом тысячи раненых. Пусть даже выживают единицы. Не повод сидеть сложа руки и ничего не делать. Так мало всего этого - еще добровольно взвалить на себя тяжелую и неблагодарную работу чисто административного и управленческого характера. Потому что само собой ничего делаться не будет и, как ни ужасает текущее положение, улучшений не наступит, пока кто-то не возьмется разгребать завалы и вычищать грязь.
В книге помещены собственно письма, времен Крымской войны, в основном, к жене. Еще несколько писем к коллегам и соратникам. Это по объему достаточно небольшой кусок. Но очень емкий по содержанию. Просто поразительно, как при таком напряженном графике, академик еще успевал писать эти весьма содержательные и информативные послания. Но ведь еще кроме этого, чтобы описать то и это, нужно было еще в это и вникнуть! Я ожидала, что здесь будет упор на медицинскую сторону, но кроме этого есть и то, что касается военных действий - тактика, стратегия, даже перечень всяких батарей и редутов! От абстрактно-математических рассуждений о количестве выпущенных противником снарядов и их убойной силе и эффективности, до конкретных бытовых деталей, включая на каких матрацах лежат раненые. От едких замечаний о характере и моральном облике главнокомандующих до энергичного и животрепещущего разбирательства, кто и как ворует кур из больничного супа!
Сразу видно, что академика в окружающем мире интересовало абсолютно все, и никакие темы для него не являлись слишком мелкими.
Ну и, видимо, чтобы догнать объем, составители сюда еще включили статьи обзорного и справочного характера... И несколько статей чисто педагогических (о боже, он еще и это успевал ) - последние, если смотреть отвлеченно, то, может, покажутся современному читателю слишком наивными и патетическими... Но, глядя на автора, только и скажешь - уж он-то имеет право.

@темы: Книги

---

Вообще, вот читаю Пирогова, который периодически разражается яростью в отношении глупости всех поголовно - от верховного начальства до нижних чинов, в отношении подлости всех поголовно, всеобщего хамства, разгильдяйства, лени, коррупции, чинопочитания-низкопоклонства, фальсификации...
И думаю, если зачеркать фамилии и даты, то нынешние либералы скажут с презрением свое любимое про ватников, быдло и проклятый совок.
В советские времена бы тут бодро рассуждали о пережитках капитализма, с которыми мы боремся и вскорости искореним.
Думаю еретические мысли, что дело не в общественном строе.

---

Книжный столик

И опять Пирогов о Крымской войне. Захватывающее чтение.

"Я писал тебе уже, что Главнокомандующий морскими и сухопутными силами //Меншиков// больше не острит; последняя острота его осталась, кажется, с октября на счет здешнего коменданта Кизлера, толстяка такого, что в дверь не пролезет, и седого, как лунь. Этот дородный господин, увидав телеграфический знак 50 //видимо, код "зюйд-ост"//, принял зюд-ост за число 50 и прибежал к Меншикову, запыхавшись, объявить, что 50 неприятельских пароходов приближаются. Меншиков, поняв в чем дело, назвал его "ветреной блондинкой".

"Он не годится в полководцы, скупердяй - верно, весь род такой; сухой саркаст, отъявленный эгоист, - это ли полководец?"

"Да, вот еще геройский поступок сестер, о котором я сейчас услышал и который уже, верно, известен великой княгине: они в Херсоне аптекаря, говорят, застрелили. Истинные сестры милосердия, - так и нужно, одним мошенником меньше."

"От раненых беспрестанно слышишь жалобы на беспорядок. Когда солдат наш это говорит, так уж, верно, плохо. Сердце замирает, когда видишь перед глазами, в каких руках судьба войны, когда покороче ознакомишься с лицами, стоящими в челе."

"Не хочу видеть моими глазами бесславия моей Родины; не хочу видеть Севастополь взятым; не хочу слышать, что его можно взять, когда вокруг его и в нем стоит с лишком 100000 войска, - уеду, хоть и досадно."

"Грустно смотреть на Черное море; на нем только и видишь, что французские и английские корабли; наши лежат под водой, и только шесть стоят еще налицо."

"Я знаю, что все это можно назвать одной непрактической фантазией, что так более прилично рассуждать в молодости, но я не виноват, что душа еще не состарилась."

"Князь Горчаков весь в руках Коцебу, и если бог сам не поможет нашей матушке России, то не далеко на нем уедем; но он, по крайней мере, человек с душой, не такая копченая мумия, как Меншиков, и желает добра - это уже много, хотя и недалеко хватает. В военном деле, разумеется, я не судья, и сам лукавый их не разберет, что они делают, и что думают делать, - да еще и думают ли - вопрос. Один другому завидует и друг другу ногу подставляет, как бы свалить; но если можно было бы, пожертвовав тысяч двадцать, сделать с нашей стороны что-нибудь решительное, как это уверяют некоторые из военных, то я бы советовал не медля это сделать. Что значит и двадцать тысяч, выбывших из строя, в сравнении с теми жертвами, которые падут от заразы, если она успеет разразиться; тогда и 50000 недосчитаются."

"Наши вздумали провести новую траншею от пятого к шестому бастиону и задумали построить новые батареи; французы сопротивлялись этому; было в бою до десяти тысяч с нашей и столько же с их стороны. Французская гвардия побежала, дрались штыками в траншеях и несколько раз выбивали из них друг друга, в ночь с десятого на одиннадцатое.
Теперь здесь несосветимая жара. Показывается опять холера, и есть до ста больных; она есть и в неприятельском лагере. Французы не позволили убирать наших убитых в траншеях и своих не убирали, по-видимому, целых два дня, несмотря на то, что с нашей стороны выкидывали три раза парламентерский флаг; они свой не поднимали, и потому с убитыми лежали целые два дня некоторые из наших раненых без воды и неперевязанные. Это делали, вероятно, для того, чтобы втихомолку убрать своих убитых и тем показать, что у них меньше убыли, чем у нас. Раненые, лежавшие целых два дня, рассказывают, что неприятель возился целую ночь, собирая своих. Один солдат, наш раненый, рассказывал, что он просил у одного француза напиться, показывая ему рукою на небо, но он в ответ ему плюнул. Какой-то другой раненый, англичанин, лежавший около него, сжалился над ним, дав ему воды из манерки и галету."

"Не нужно быть большим стратегом, чтобы понимать, какие делаются здесь глупости и подлости, и видеть, из каких ничтожных людей состоят штабы. В Петербурге, верно, не имеют настоящего понятия о положении дел здесь и, как обыкновенно, не знают хорошо личностей."

"Погода до сих пор, целые две недели, стояла превосходная, как у нас в самые лучшие летние дни; со вчерашнего дня пошел дождь, и мои больные, которые третьего дня отправились на Северную сторону, верно, лежат теперь, или лучше - плавают в грязи на своих матрацах. Я сейчас еду смотреть их.
Приехал и видел, что они лежат в грязи, как свиньи, с отрезанными ногами. Я, разумеется, сейчас же об этом доношу главнокомандующему... О, как будут рады многие начальства здесь, - которых я бомбардирую также, как бомбардируют Севастополь, - когда я уеду. Я знаю, что многие этого только и желают. Это знают и прикомандированные ко мне врачи, знают, что их заедят без меня, и поэтому, несмотря на все увещания и обещания, хотят за мною бежать без оглядки. Достанется и сестрам; уж и теперь главные доктора и комиссары распускают слухи, что прежде, без сестер, с одними фельдшерами, шло лучше. Я думаю, действительно для них шло лучше; я учредил хозяек из сестер, у которых теперь в руках водка, вино, чай и все пожертвованные вещи, - это комиссарам не по зубам, и потому прежде шло лучше.
Когда ампутированных привезли и свалили на землю в солдатские простые палатки, я сказал, что они при первой непогоде будут валяться в грязи. Обещали, что этого не будет; сегодня я приехал сам и таскался по колено в грязи, нашел всех промокнувшими; пишу сейчас же об этом начальнику штаба, и вот опять это будет не по зубам. Нужно, чтобы было непременно все в отличном порядке - на бумаге, а если нет, так нужно молчать."

"На этих днях я видел две знаменитые развалины: Севастополь и Горчакова. Бухта разделяет одну от другой."

"Здесь приходится на одного врача по 180 и по 200 больных перевязочных; если бы положить самое меньшее пять минут на перевязку каждого (когда у Маши палец болел, то перевязка продолжалась более четверти часа, а я кладу пять минут на перевязку отрезанной ноги или руки), то нет физической возможности, чтобы он осмотрел всех."

"Белье еще у многих грязно, и я сделал замечание госпоже Стахович, что она плохо смотрела... Оказывается, и аптека, находящаяся в руках сестер, не в порядке. Сестер теперь много относительно к числу больных, а порядку меньше. Стахович оправдывается тем, что она несколько раз требовала от госпитального начальства, чтобы оно выдало белье и пр., но ее не слушали; я ей говорил на это, что ее долг тотчас же донести по команде и требовать до тех пор, пока удовлетворят. Какое ей дело, что на нее за это озлятся; разве она затем здесь, чтобы снискивать популярность между комиссариатскими и штабными чиновниками?"

"Теперь я еще более, чем прежде, убежден, что женщины между собой ужиться не могут; нельзя себе представить эту сеть интриг и смут, которые господствовали до сих пор в общине; когда я теперь разобрал все в подробности, то я ужаснулся."

"Наконец, Стахович уезжает, и Хитрово делается старейшею; это - не Стахович; каждый вечер она и Карцева приходят ко мне, и мы вводим всевозможные крючки, чтобы ловить госпитальных воров; Карцева просто неутомима, день и ночь в госпитале; и варит для больных, и перевязывает, и сама делает все. Несмотря на то, еще мы не успели поймать, отчего куриный суп, в который на 360 человек кидается 90 кур, таким выходит, что на вкус не куриный, а одной крупой действует, тогда как сестры варят меньшее количество и меньше кур кладут, а вкус лучше; уже мы и котлы запечатывали, все не помогает, а надобно подкараулить; право, жалко смотреть; дают такое количество, что можно бы было чудесно кормить, а больные почти не едят суп."

"Сегодня сюда ожидают государя, и все в ужасном движении; по улицам скачут и бегают; фонари зажигаются, караульные расставляются; неизвестно, сколько времени он здесь пробудет, куда отсюда поедет. Горчаков уже здесь. Все мои представления о госпиталях и т.п., которые до сих пор не были исполнены и лежали в главной квартире, вдруг явились сюда на сцену, по крайней мере, на бумаге. Чуток русский человек..."

"Государь был здесь несколько часов, осмотрел некоторые госпитали. Государь хотел остаться всем довольным и остался, хотя многое не так хорошо, как кажется."

"Недаром нам здесь, по высочайшему повелению, засчитывают месяц за год службы. Если уже в обыкновенной жизни, в течение суток, человек может преспокойно умереть каждую минуту, т.е. 1440 раз, то возможность умереть возрастает здесь, по крайней мере, до 36400 раз в сутки (число неприятельских выстрелов)."

"Может быть, со временем изобретут паровую машину, посредством которой раны ампутированных будут залечиваться в 24 часа; может быть, со временем заменят ампутацию чем-нибудь более разумным; может быть, в будущем вовсе не будут нуждаться во врачах; возможно, наконец, - что совсем не будут умирать. Мы, вероятно, не доживем до этой прекрасной будущности."

Н.И.Пирогов. "Севастопольские письма"

---

С днем рожденья!

dvsid, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого-самого!

---

Книжный столик

Нашла очень интересную книжку - Н.И.Пирогов "Севастопольские письма".

"Дорога от Курска до Севастополя есть ряд мучений для того, кто находится в приятном заблуждении, что дороги назначены для уменьшения пространства и времени в житейском сообщении. Я рассматриваю их, как особенный ряд сотрясения, полезного для моих кишок, и потому отношу поездку в Севастополь осенью и преимущественно в военное время к превосходной гимнастике брюшных внутренностей. Толчки, перегибы, перекаты и тьма других телодвижений встречаются здесь в таком мифологическом объеме, что, наконец, понятие о ровном месте начинает делаться чем-то вроде мифа."

"Да, 24 октября дело не было нежданное: его предвидели, предназначили и не позаботились. 10 и даже 11 тысяч было выбытых из строя, 6000 с лишком раненых, и для этих раненых не приготовили ровно ничего; как собак бросили их на земле, на нарах, целые недели они не были перевязаны и даже не накормлены.
Приехав в Севастополь 12 ноября, следовательно, 18 дней после дела, я нашел с лишком 2000 раненых, скученных вместе, лежащих на грязных матрацах, перемешанных, и целых десять дней почти с утра до вечера должен был оперировать таких, которым операции должно было сделать тотчас после сражения."

"Из этих казарм видны неприятельские батареи, рассеянные по возвышениям южной стороны города. Казармы выстроены на крутой горе, на которую надо подниматься пешком и не без труда по склизкой слякоти. Морской госпиталь, выстроенный на этой же самой горе, очищен от больных; в него во время бомбардировки, несмотря на выкинутый красный флаг, летали бомбы, из которых одна упала между двумя кроватями, лопнула, но не сделала вреда; рассказывают, как любопытный факт, что во время переноски больных падавшие на двор бомбы не повредили ни одного больного, ни одного служителя, зато в перевязочном пункте, который устроили было насупротив госпиталя, в доме Уптона, одна бомба влетела через крышу в комнату, где делали операции, и оторвала у оперированного больного обе руки."

"Главная квартира //главнокомандующего// тихая и безмолвная, как могила, - это уже, что ни говори, не по-русски, да и к чему? Людям, у которых жизнь на волоске, скучать вредно."

"От Севастополя до первой станции - Дуванов на пространстве шестнадцати верст лежат целые десятки падших лошадей и гниют в грязи; орлы или род коршунов-ягнятников целыми стаями слетаются на падаль и гордо сидят, расправивши крылья, как имперские гербы, на полусгнивших остовах."

"У меня готово продолжение //письмо//, но я его не посылаю тебе теперь, потому что, прочитав написанное, я сам испугался, что уже слишком много сказал правды."

"Начатое нужно кончить, нельзя же предприняв дело, уехать, ничего не окончив; предстоит еще многое; подумай только, что мы живем на земле не для себя только; вспомни, что пред нами разыгрывается великая драма, которой следствия отзовутся, может быть, через целые столетия; грешно, сложив руки, быть одним только праздным зрителем, кому Бог дал хоть какую-нибудь возможность участвовать в ней."

"По крайней мере еще недели две не предвидится никакого серьезного дела в Севастополе; наши делают ночью небольшие вылазки: в одной из них наши унесли на руках три мортиры с неприятельской батареи; один казак схватил спящего французского офицера, тот ему откусил нос, а казак, руки которого обхватили крепко француза, укусил его в щеку и так доставил его пленным."

"В Симферополе новый генерал-губернатор, Адлерберг; не знаю, как-то он справится, но положение не завидное; к весне, я думаю, если будет все так продолжаться, как теперь, что разовьется тиф или что-нибудь хуже от этого стечения раненых и беспорядка в транспорте; если подумаешь, что в Севастополе англичане хоронят их мертвых, зарывая только на аршин, что кругом на воздухе гниют внутренности убитых животных, везде вокруг лежит падаль, да еще если к этому начнутся весной жары, то весь край будет в опасности заразиться. Я это толковал Адлербергу и подал ему докладную записку; но он жалуется на недостаток транспортных средств и сам не знает, что начать.
В Севастополе теперь тысячи три с лишком больных и раненых, в Симферополе - четыре, в Карасубазаре - семьсот, в Бахчисарае - пятьсот, в Феодосии - одна тысяча пятьсот, вывозу нет, а других мест в целом Крыму до Перекопа тоже нет. Да еще если к этому пришлют новое число раненых, то тогда уже бог знает, как справиться. Но велик русский бог, надо надеяться и молиться."

"По возвращении моем из Симферополя я нашел здесь все по-старому, за исключением потери одного товарища - Сохраничева. Приехав из Симферополя, я застал его в бреду, он узнал и не узнал меня и был уже шесть дней болен; еще шесть дней продолжалась болезнь, бред и молчание перемежались, агония продолжалась три дня; больной, совершенный труп, без пульса, с холодными руками, дышал и двигался судорожно. Я должен был перейти в одну комнату вместе с Обермиллером и Каде; от этого наша квартира была похожа на что-то среднее между казармой и госпиталем; возле нас лежал умирающий, и мы должны были и обдать, и смеяться, и в шах играть, беспрестанно слушая стоны умирающего и видя его агонию; - ко всему привыкаешь; - я люблю переменять часто белье, теперь не переменяю его по шесть и по семь дней; любил окачиваться холодной водой, - теперь не умываюсь иногда по целым дням. Бедный Сохраничев."

"Мы однажды в прекрасную лунную ночь гуляли вдоль нашей улицы и, заговорившись, дошли до батареи. Мы заметили это, когда уже увидали вблизи бомбы, которые летали вблизи нас. Обермиллер начал жаловаться, что у него подошвы от страха вспотели; Калашников уверял, что, подвергаясь во время прогулки опасностям, мы не можем надеяться ни на какую награду; вследствие этих причин мы воротились по обломкам бомб домой, положив за правило вперед не подвергать жизнь опасности, гуляя. Впрочем, все это страшно и жутко издали; вблизи опасность принимает совсем другой характер. Занятий все еще гибель; устраиваются новые госпитали, по причине трудного транспорта раненых, в самом городе; в Дворянском собрании устроен уже давно перевязочный пункт; в танцевальной зале и на хорах лежат больные; на биллиарде лежат корпия и бинты; в буфете лежат фельдшера. Только что сейчас прибыло второе отделение сестер. Сестры первого отделения от занятий, непривычных для них, от климата и от усердия почти все переболели; сама их начальница лежит при смерти; три уже умерли. Я рад, что, наконец, хоть одно отделение сюда прибыло; оно здесь необходимо, некому поручить раздавать вино и чай больным."

"Ты меня, пожалуйста, моя душка, не торопи... а служить здесь мне во сто крат приятнее, чем в академии; я здесь, по крайней мере, не вижу удручающих жизнь, ум и сердце чиновнических лиц, с которыми по воле и неволе встречаюсь ежедневно в Петербурге. В войне много зла, но есть и поэзия: человек, смотря смерти прямо в рыло, как выражался начальник штаба Семякин, когда шел на приступ с азовцами, смотрит и на жизнь другими глазами; много грусти, много и надежды; много забот, много и разливной беззаботности.
Мелочность, весь хлам приличий, вся однообразность форм исчезает; здесь не видишь ни киверов с лошадиными хвостами, ни эполет, ни чиновнических фраков и даже ордена видишь только изредка; просто все закутано в солдатскую сермягу, в длинные грязные сапоги, как дома, так и на дворе; я этот костюм довел до совершенства и сплю даже в солдатской шинели. Посмотришь в госпитале, и тут вся наша формальность исчезает: кто лежит на кровати, кто на наре, кто на полу, кто кричит так, что уши затыкай, кто умирает, не охнув, кто махорку курит, кто сбитень пьет."

---

"Как вырвать зуб у кита". Почти советское кино. Чехословакия, 1977 год. Семейная мелодрама в сказочном духе. Раньше у нас (в СССР ) по телевизору несколько раз показывали фильм "Как исправить папу", он мне очень нравился. Оказалось, что это, по-современному выражаясь, сиквелл... а первый фильм - вот этот, я его не смотрела. Так что вот.
Сюжет: восьмилетний Вашек счастливо живет со своей юной, красивой и страшно заезженной мамой, которая разрывается в безуспешных попытках совместить налаженный быт, творческие порывы (она балерина) и какую-нибудь личную жизнь. Сам Вашек не высказывает никаких претензий по поводу быта, но ему страшно хочется, чтобы у него был папа! ну и собака. Будучи сообразительным и активным ребенком, Вашек в курсе, как можно этого добиться. Под лежачий камень вода не течет! Если мама не желает предпринимать усилий по нахождению перспективных кандидатов, то Вашек сам этим займется. К тому же женщины совершенно не разбираются в том, каким должен быть настоящий отец, а Вашек - крупный специалист в этом вопросе. И вообще, если сидеть сложа руки, того и гляди, придется иметь дело с противным Индржихом с маминой работы, который даже не любит собак... Но даже самый энергичный ребенок может утомиться от такого рода деятельности, и тогда, конечно, имеет право немного отдохнуть - путем, например, поездки в горы на лыжную базу. Тем более, что и там могут найтись подходящие кадры. Вот, скажем, Любуш из отряда спасателей... Что?? мама и Любуш, оказывается, даже уже знакомы... так за чем дело стало?!
Все, конечно, простодушно и наивно, совсем в духе времени. Но мне всегда нравились такие спокойные фильмы - без драм, без эксцессов, без тяжелой политической обстановки и даже без подлецов и негодяев. Ну, вот просто жизненные обстоятельства, да, сложились себе... Основная интрига, конечно, представляется несколько спорной и притянутой за уши, но не могу не признать, что авторы сделали все, чтобы все-все-все были хорошие... пусть некоторые вышли и не очень приятными людьми. Но ведь не злодеями же!
Интересный получился любовный треугольник. Чехи, видимо, не ищут легких путей. Поэтому здесь выступают два соперника - один очень красивый танцор, но условно отрицательный, другой - некрасивый, но обаятельный. Правда, на танцора надели очки. Это важная деталь, просто удивительно, как сразу меняется образ.
Но самое главное - здесь такой чудесный ребенок.





(Вашек, выбегая с приятелем из школы, натыкаются на молочную цистерну)
Водитель: Не хотите прокатиться?
(едут в кабине)
Вашек, шепотом: Ты его знаешь?
Приятель: Так это же мой папа!
- Какой?!
- Так новый!
Вашек: Так не бывает. Мама говорит, что все хорошие мужчины уже заняты.
Водитель, подмигивая: Надо просто уметь искать!

***
Спор с мамой насчет очередной собаки.
- Да ладно, мне ее дал на время один знакомый... Он классный! Во второй лиге! Он вратарь!
- Ну что ты плетешь? Что это еще за знакомый- вратарь?
- Это наш школьный сторож. Он тебе точно должен понравиться.
- Почему это?
- Потому что он не женат!

***
- Вашек вбил себе в голову, что в доме не хватает отца.
- Ты же говорила, что все ему объяснила. В чем дело, все же было в норме?
- Было. Пока не вышла замуж мама его друга.

***
- Станда сейчас занят. Он с новым папой ездит на молочный завод. Там есть кролики. А еще они поедут с папой к дедушке! Я бы тоже хотел, чтобы у меня был дедушка...
- Ты мне лучше скажи, где ты порвал штаны. Опять подрался?
- Нет! Я выслеживал.
- Очередную собаку?
- Учителя физкультуры.
- Вашек!
- А что? Он не женат!

***
- Все ездят в горы! У всех есть папа! Только у меня нет даже собаки...

***
- Знаете, чем мне нравятся дети? Они видят мир таким, каким он должен быть...

***
(на лыжной базе. Мама заказала межгород и бежит на вызов. Вашек возится с лыжами.
- Только, пока меня нет, никуда не езди!
- Ну, естественно...
(мама убегает, Вашек немедленно выезжает на склон и съезжает напрямик, сбивает пару-тройку лыжников, выворачивается из-под снегохода и заканчивает вверх ногами, головой в ручье)
- Ты в порядке?!
- Да...
- Как ноги?
- Запутались...

***
- Когда я был маленький, я тебе верил, что ты меня купила в магазине игрушек! А теперь я уже большой и очень хорошо знаю, как родятся дети!
- Правда?
- После свадьбы!

***
- Приходи к нам на премьеру. Будет забавно! Спартака зарежут, а Фригия поднимет меч!

***
- Если бы дети могли все понять, они бы не были детьми...

@темы: Кино

---

С днем рожденья!

Windhose, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого прекрасного!

---

Озон в рассылке предлагает настенные часы.



В отзывах пишут, что они еще и идут в обратную сторону.
А что, прикольно, называется - почувствуй себя повелителем времени...

@темы: С ума сойти

---

Книжный столик

Дени Грозданович. "Искусство почти ничего не делать".

"Писать о том, что свойственно тебе самому, всегда очень затруднительно."

"Существует лишь одна область, где мне не нужны хитроумные уловки, чтобы приняться за дело, - это игра."

"Я не без горечи осознал, как непросто стало бездельничать в нашем мире, который возвел в культ англо-саксонскую протестантскую жажду деятельности: искупление грехов через труд. В самом деле, я не раз убеждался, как трудно, если не сказать невозможно, моим современникам воспринимать слова "каникулы" и "отдых" буквально: чтобы в этом убедиться, достаточно понаблюдать, как они с самого рассвета очертя голову стараются развлекаться."

"Мудрость не в том, чтобы силой отделить добро от зла, а в том, чтобы научиться их совмещать, по примеру поплавка, который повторяет изгибы волны."

"Я всегда считал, что манера и образ самых незначительных действий, тон и слова, выбранные для выражения тех или иных мыслей и чувств, средства, использованные для "свершения" чего бы то ни было, помогают распознавать душу людей и вещей."

"Моим главным сокровищем остается бесценный запас свободного времени."

"Я вновь убедился, насколько наше представление об исторических событиях может меняться в зависимости от источников, о которых мы о них узнаем."

"Можно ли называться философом, если не подвергать феноменологическому переосмыслению свои самые твердые убеждения?"

"Все более очевидным становится зависимость научной, как и всякой другой мысли от канонов интеллектуальной моды той эпохи, в которую она развивается."

"Для меня настоящая литература та, что объединяет родственные души во времени и пространстве..."

"Если бы меня спросили, что всегда являлось тайной целью моей жизни, разве мог бы я ответить иначе, чем хотя бы раз в день приобщиться к ускользающей вечности..."

"Стоит задуматься над привычкой писать в СМИ двусмысленно и с самоиронией - люди явно читают слишком быстро и между строк."

"Я заметил, что с большинством людей (даже с высшим образованием) достаточно обронить в разговоре выражение или какое-то понятие, которое они ненавидят, как они приходят в бешенство и уже абсолютно неспособны ни слушать вас дальше, ни вообще рассуждать здраво."

"Всем известно, что в наши дни произведения искусства не могут обойтись без комментариев, поясняющих суть проделанной работы."

"Так называемый прогресс предполагает абсолютное превосходство человека над остальными видами - животными и растениями - этой планеты."

"Не в том ли очарование всех великих писателей, чтобы оставить достаточно места между строк, дабы реальность, скользя сквозь нити повествования, внезапно всплывала на повороте страницы."

---

Дени Грозданович. "Искусство почти ничего не делать". Провокационная книжка. Судя по всему... очень похоже, что это сборник эссе-статей на разные темы... из какого-нибудь печатного издания (на этот раз - французского). Что-то в последнее время мне этот жанр очень нравится. Правда, тут автор мне совсем не знакомый, никогда не слышала.
Но интересно. Приятно и красиво пишет, и если даже что-то является совершенно очевидным, то все равно не раздражает. К месту звучит, да. Опять же, здесь столько ссылок и кратких упоминаний на знакомых, полузнакомых и совсем не знакомых авторов (но с которыми сейчас тоже хочется познакомиться), автор щедро приводит цитаты и выдержки. (Вывод - я почти не знаю французскую литературу, позор Но у нас, конечно, и издают не особо... )
Тем не менее, автор - провокатор. Он намеренно берется оспаривать разные общепринятые каноны и точки зрения. Например, что трудиться в поте лица - это хорошо (общественно полезно и одобряется обществом), а лентяйничать - плохо (общественно неполезно и не одобряется). Автор на это заявляет - нет, только лентяйничая (отвлекаясь от бездумного конвейера общественного производства всего на свете), мы еще как-то остаемся личностями... Или, что научно-технически прогресс - это хорошо, а наоборот - плохо... По автору выходит - спорное утверждение. Или - даже страшно заикнуться - действительно ли настолько полезно всеобщее и обязательное образование? Автор нахально берется утверждать, что оно только плодит дураков и недоумков... Ну, это-то точно - чистой воды провокация.
А как вам такой интересный угол зрения на Чехова? "Антон Павлович был просто денди нравственной элегантности".
А вообще-то, хотелось бы еще почитать. Уверена, что автор не молчал и по другим злободневным вопросам.

@темы: Книги

---

С днем рожденья!

Evil!Penny, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого-самого!

---

С днем рожденья!

[email protected], поздравляю с днем рожденья!


Всего самого лучшего!

---

"Визит Виолетты". Кино про геев. Я предупредила...
На самом деле это такой совсем невинный семейный фильм. Скорее про взаимоотношения отцов и детей.
Сюжет: Виолетте 15 лет, она из, как у нас бы выразились, неполной семьи, ей надоело, что она никому не нужна - мать живет бурной личной жизнью и в двадцатый раз собирается по-настоящему выйти замуж. Виолетта решает взять свою судьбу в свои руки и выведывает у деда адрес своего отца, после чего сбегает "к папе", которого никогда не видела. Вот только оказывается, что папа - звезда местной гей-тусовки, счастливо проживает со своим партнером, и ему даже во сне не могло присниться, что он внезапно обретет дочь, да еще в самом расцвете трудного подросткового возраста. Но что делать - сейчас придется как-то всем начинать семейное общение, как-то пытаться приспособиться друг к другу...
История простая, без особых драм и эксцессов... но актеры симпатичные, играют душевно, радуют живыми лицами, юмор в наличии, что еще надо... Только хотела углубиться в рассуждения, что пока Голливуд штампует непонятно что, люди полукустарным способом пытаются снимать более-менее нормальные фильмы, но - оп, облом. Это оказался фильм аж 1997 года, к тому же австралийский. Ну ладно... то-то я смотрю, вроде политкорректности маловато...

"- Мы прожили вместе восемь лет, и ты даже не упомянул, что у тебя есть дочь!
- Это произошло внезапно, случайно...
- Ничего себе случайность!"

"- Ешь давай.
- А что это?
- Это еда.
- Это что, для кошек что ли еда?
- Это индонезийское блюдо.
- А нормальной еды у вас нет?
- Ты что, Индонезию не любишь?"

(за завтраком)
"- А у нас сегодня, может быть, особый случай?
- Никаких особых случаев. Будем есть, как всегда.
- Ладно, я сбегаю в магазин...
(заглядывает в холодильник)
- А кока-колы у вас тоже нет?
- Это по какому особому случаю пьют кока-колу?"

(в кроссворде)
" - Это Грейс Келли.
- Глупости!
- Грейс Келли!
- Ничего, Грейс Келли подходит.
- Я же говорю! Она вышла замуж как раз в этом году... И ее муж ее бросил, после того, как узнал, что она беременна.
- Откуда ты знаешь?
- Да у нас все девчонки об этом говорят.
- О Грейс Келли??
- О беременности. ... Я тоже беременна. Поэтому и приехала сюда.
- ...
- Да шучу я!
- Слушай, ты не шути так больше."

" - Вы, наверно, считаете меня сумасшедшей, как дедушка.
- Во всяком случае, непредсказуемой."

" - Пап...
- Если ты будешь звать меня Алек, так будет лучше.
- Алек - такое педерастическое имя!"

(смотрит книгу рецептов)
"- Ты что, вот по этому хочешь готовить? Здесь же, по-моему, ерунда полная написана.
- Да ладно... Надо добавить еще что-нибудь... Для красоты...
- ???
- Ты же сам говорил: еда должна быть красивой, тогда она будет вкусной.
- Я тебе наоборот говорил."

"- Пит.
- Да?
- Пит.
- Ну что?
- А как отличить, что парень, ну...
- Гей или нет?
- Ну... интересуется девушками или нет...
- Тебя кто-то конкретно интересует?
- Ну нет, так, в общем...
- Уэйн девушками не интересуется.
- А ты откуда знаешь?
- Уж мне-то можешь поверить."

" - Я была такой дурой...
- Ладно, ладно... Подожди до утра. Утром станешь на одну ночь взрослее".

@темы: Кино

---

Книжный столик

"Рассказывают, что во время последней войны один американский генерал, теснивший немцев к северу Италии, овладел Венецией, где в ратуше между ним и прежним мэром состоялась передача полномочий. Когда бывший глава города кончил приветственную речь, а генерал в свою очередь поблагодарил его, мэр объявил, что приготовил своему преемнику подарок, чрезвычайно полезный для ознакомления с итальянскими делами, и указал на большую красивую гальку, лежавшую у него на столе.
- Видите ли, этот предмет совершенно необходим, и вот как следует его использовать: каждый раз, как получите письмо с пометкой "срочно", кладите на него этот камень и больше к нему не притрагивайтесь. Поверьте моему долгому опыту, дела от этого пойдут только лучше!"

"Роберт Бенчли:
Многие спрашивали, как мне удается столько работать, сохраняя при этом такой беспечный вид. На что я отвечал: "А вам бы хотелось это узнать, да?" Что само по себе не такой уж плохой ответ, учитывая, что в девяти из десяти случаев я не слушаю вопроса, который мне задают. Однако секрет моей энергии и невероятной трудоспособности совсем немудрен. Он состоит в применении хорошо известного психологического принципа.
Этот принцип гласит: Любой человек может сделать любую работу при условии, что за нее не нужно приниматься сейчас."

Из книги Дени Гроздановича "Искусство почти ничего не делать".

---

Еле дочитала Малавиту-2 Бенаквиста. До чего же нудная, унылая и тупая книга...
Очень показательный случай, что бывает, когда автор не имеет сил вовремя остановиться.
Зато сейчас я могу с чистой совестью взяться за "Сагу", а то мне уже давно интересно...

@темы: Книги

---

Как ни странно, но проигрыватель по случайному выбору мне играет оркестр Джеймса Ласта - "Цыпленок жареный, цыпленок пареный". Красиво играет, как это у него в обычае.
Уверена, что этому есть какое-то рациональное объяснение. Типа что это какая-нибудь народная ирландская мелодия, я не знаю.

@темы: С ума сойти

---

С днем рожденья!

BabyDi, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого лучшего!