Привидение кошки, живущее в библиотеке
Виктор Гюго. "Посмертные записки".
"Виктор Гюго - яркий представитель романтизма..." Эту фразу из какого-то что ли древнего учебника по зарубежной литературе я повторяла, как заведенная, чуть ли не на каждой странице этой занимательной книги.
Ну, потому что иначе просто нельзя, фраза сама собой произносится... Уж очень характерный и своеобразный стиль. 
Тут даже не сразу сообразишь, как вообще определить, что это за произведение, к какому разделу и подвиду его вообще отнести. 
Что-то вроде публицистики? Но где, для кого? По некоторым заметкам отчетливо видно, что вряд ли они устроили бы действующий режим. Дневниковые записи? Но для этого они слишком бессистемны, нерегулярны... порою с перерывами лет на двадцать... И зачем тогда в дневниках - то есть для самого себя - нужна такая детальная, чисто литературная обработка, прорисовка? Рабочие наброски, с целью дальнейшего использования где-нибудь в романах? 
Как заявлено в предисловии издателя, эти тексты были найдены в архивах писателя уже после смерти, систематизированы и изданы. Что, видимо, и послужило логическим обоснованием для такого красочного названия в русском переводе. Французы ограничились сухим "Виденное".
В общем, непростая книга, на которую надо специально настраиваться и определяться, что именно хочешь от нее получить.
Хронологию каких-то глобальных исторических событий - определенно нет. Свидетельство частной жизни знаменитого писателя, развитие его взглядов, идей - тоже как-то не очень... Скорее это похоже на фотоальбом ушедшей эпохи, случайные снимки того, что попалось в поле зрения, привлекло внимание. Автор не вдается особо ни в предысторию описываемых событий, ни "что было дальше". Изображено то, что сейчас - вот как выглядит тот или иной персонаж, попавший в фокус, как он одет, какое у него выражение лица, поза, кто его окружает, какая вокруг обстановка, мысли и чувства самого автора, которые возникли в связи с увиденным... Что особенно ценно - автор в этом смысле отличается искренностью. Если, скажем, какое-то событие записывается в течение нескольких дней, то отчетливо заметно, как меняется отношение в зависимости от новой информации. Гюго не редактировал и ничего не подчищал... 
Так что, если это читать, чтобы проникнуться эпохой, ее событиями, живыми и сиюминутными, но для нас-то уже неизвестными - то и будет очень симпатично и здорово. (Если при этом еще помнить, что Виктор Гюго - яркий представитель романтизма...
) Короли, министры, академики, богема, убийцы, революционеры и эмигранты, похороны Наполеона, мятежные толпы на улицах Парижа, заседания палаты пэров, устройство тюрем - что только не привлекло внимание автора... И все эти люди получились живыми и яркими и, кажется, никого автор не осудил безоговорочно.
Да и чего другого ожидать, если в этих заметках первая фраза оказалась -
"На улице Сен-Флорантен есть великолепный дворец и есть сточная канава."
А последняя запись (за 31 декабря 1875 года) гласит -
"Были у меня друзья и союзники во всех слоях общественной иерархии, много народа проходило передо мной в разных обстоятельствах жизни, со многими сталкивала меня судьба, а иногда и сближала серьезно. Я принимал у себя канцлеров, пэров, герцогов, великих людей, президентов республики, вождей революции, народных полководцев, артистов, маршалов, сержантов, епископов, министров и посланников, крестьян, принцев и сапожников, королей и императоров... Мне приходилось иногда одновременно держать в своих руках и нежную белую руку в перчатке, протянутую мне сверху, и черную, грубую, протянутую снизу: но вот какое убеждение я вынес из всех этих встреч: человек - всюду человек, на какой бы ступени он ни стоял. Когда перед моими глазами прошла вся эта вереница разнообразных людей, я сказал себе: человечество и равенство - синонимы. В мире есть только два достоинства, перед которыми можно и должно преклоняться с благоговением: гениальность и сердечная доброта."
"Виктор Гюго - яркий представитель романтизма..." Эту фразу из какого-то что ли древнего учебника по зарубежной литературе я повторяла, как заведенная, чуть ли не на каждой странице этой занимательной книги.
Ну, потому что иначе просто нельзя, фраза сама собой произносится... Уж очень характерный и своеобразный стиль. Тут даже не сразу сообразишь, как вообще определить, что это за произведение, к какому разделу и подвиду его вообще отнести. Что-то вроде публицистики? Но где, для кого? По некоторым заметкам отчетливо видно, что вряд ли они устроили бы действующий режим. Дневниковые записи? Но для этого они слишком бессистемны, нерегулярны... порою с перерывами лет на двадцать... И зачем тогда в дневниках - то есть для самого себя - нужна такая детальная, чисто литературная обработка, прорисовка? Рабочие наброски, с целью дальнейшего использования где-нибудь в романах? Как заявлено в предисловии издателя, эти тексты были найдены в архивах писателя уже после смерти, систематизированы и изданы. Что, видимо, и послужило логическим обоснованием для такого красочного названия в русском переводе. Французы ограничились сухим "Виденное".
В общем, непростая книга, на которую надо специально настраиваться и определяться, что именно хочешь от нее получить.
Хронологию каких-то глобальных исторических событий - определенно нет. Свидетельство частной жизни знаменитого писателя, развитие его взглядов, идей - тоже как-то не очень... Скорее это похоже на фотоальбом ушедшей эпохи, случайные снимки того, что попалось в поле зрения, привлекло внимание. Автор не вдается особо ни в предысторию описываемых событий, ни "что было дальше". Изображено то, что сейчас - вот как выглядит тот или иной персонаж, попавший в фокус, как он одет, какое у него выражение лица, поза, кто его окружает, какая вокруг обстановка, мысли и чувства самого автора, которые возникли в связи с увиденным... Что особенно ценно - автор в этом смысле отличается искренностью. Если, скажем, какое-то событие записывается в течение нескольких дней, то отчетливо заметно, как меняется отношение в зависимости от новой информации. Гюго не редактировал и ничего не подчищал... Так что, если это читать, чтобы проникнуться эпохой, ее событиями, живыми и сиюминутными, но для нас-то уже неизвестными - то и будет очень симпатично и здорово. (Если при этом еще помнить, что Виктор Гюго - яркий представитель романтизма...
) Короли, министры, академики, богема, убийцы, революционеры и эмигранты, похороны Наполеона, мятежные толпы на улицах Парижа, заседания палаты пэров, устройство тюрем - что только не привлекло внимание автора... И все эти люди получились живыми и яркими и, кажется, никого автор не осудил безоговорочно.Да и чего другого ожидать, если в этих заметках первая фраза оказалась -
"На улице Сен-Флорантен есть великолепный дворец и есть сточная канава."
А последняя запись (за 31 декабря 1875 года) гласит -
"Были у меня друзья и союзники во всех слоях общественной иерархии, много народа проходило передо мной в разных обстоятельствах жизни, со многими сталкивала меня судьба, а иногда и сближала серьезно. Я принимал у себя канцлеров, пэров, герцогов, великих людей, президентов республики, вождей революции, народных полководцев, артистов, маршалов, сержантов, епископов, министров и посланников, крестьян, принцев и сапожников, королей и императоров... Мне приходилось иногда одновременно держать в своих руках и нежную белую руку в перчатке, протянутую мне сверху, и черную, грубую, протянутую снизу: но вот какое убеждение я вынес из всех этих встреч: человек - всюду человек, на какой бы ступени он ни стоял. Когда перед моими глазами прошла вся эта вереница разнообразных людей, я сказал себе: человечество и равенство - синонимы. В мире есть только два достоинства, перед которыми можно и должно преклоняться с благоговением: гениальность и сердечная доброта."
Думаю - если от хамона и пармезана началась такая истерика, то от одежды и машинок и вовсе же башню снесет... 
Или как? 
Потому что все это время я там читала, что истинные уважающие себя люди из светской тусовки покупают одежду только на западе! Ибо - у нас отчего-то те же истинные люди делают на эту западную одежду адские наценки. Но истинно не видят в этом ничего странного, а только богом установленный истинный порядок вещей. 
)
это бессмысленно. Ее там просто нет. По крайней мере, в привычном понятии. Главное - набор лозунгов. В смысле - просто поместить лозунг. Обосновывать его, по нынешним временам, уже не надо. Это никому не интересно.
Я поразилась. А потому что раб не любит работать, и вообще жизнь ему не в радость, поэтому он любит праздновать, и чтобы забыть мрачную действительность, поэтому в России так много праздников! и выходных с отпусками.
Но картинки по этой теме выпали очень милые.
Великолепно... для тех, кто любит сюр, хоррор и всякие странные книги. (Ну, это как в "Баффи" - "Я стараюсь, но меня все равно тянет к странному!" 
)
Некоторые абсолютно тошнотворные, но при этом все равно завораживает - парадокс. 
Тем более, там всегда было выставлено на выбор пять-шесть разных сиропов, можно выбрать... И стоит недорого. Так что я всегда там вертелась. 
)
Я в единственном числе!! 
Вот даже взять страдальцев за хамон - как там начнет один, "как же я без хамона и пармезана, кто поймет мою боль!" - и тысячи встанут рядом!! 
Или она считает, что это милые чудачества интеллигентных и креативных ученых? 
И толстая... 
