"Существенным недостатком нашего жилища было множество наружных дверей - двенадцать, если считать дверь Пита. Я всегда старался устроить для него отдельный выход; здесь я вставил в разбитое окно нежилой спальни фанерку и вырезал в ней по ширине Питовых усов кошачий лаз. Слишком много времени я затратил, открывая дверь котам. Как-то я подсчитал, что с момента своего появления человечество провело за этим занятием девятьсот семьдесят восемь человеко-столетий. Могу показать выкладки."
читать дальше"Белл - конечно же! - любила моего кота. И вообще она обожала кошек, ей нравилась моя намечавшаяся лысина, ее приводил в восторг мой выбор блюд в ресторанах - словом, все, что касалось меня, вызывало у нее восхищение.
Но кошек не обманешь - они прекрасно чувствуют, кто их любит, а кто нет.
Вообще, человечество делится на кошатников и прочих. Причем прочих подавляющее большинство. Даже если они и прикидываются из вежливости (или по другим причинам), будто любят кошек, то тут же выдают себя с головой - надо знать, как обращаться с кошками! Кошачий протокол гораздо строже дипломатического - в его основе чувство собственного достоинства и взаимное уважение. В нем есть что-то от dignidad de hombre латиноамериканцев, на что посягнуть можно только с риском для жизни. Кошки напрочь лишены чувства юмора, они непомерно эгоистичны и очень обидчивы.
Мне легче доказать человеку, который не любит острых сыров, преимущество рокфора перед швейцарским, чем найти логическое объяснение тому, что я трачу столько времени на возню с котом."
"Пит выпрыгнул из сумки, подбежал к креслу, в котором я лежал, и спросил, в чем дело. Я не отвечал, и он принялся теребить мою штанину, требуя объяснений. Так и не получив ответа, он вспрыгнул ко мне на колени, положил передние лапы на грудь, заглянул в глаза, желая немедленно и без обиняков узнать, что случилось. Я продолжал молчать, и тут он завыл.
Не часто приходится слышать, как воют коты; можно прожить всю жизнь и не слышать кошачьего воя. Коты не воют во время драки, как бы сильно им не досталось, никогда не воют просто из-за неудовольствия. Они начинают выть только в минуты безысходного страдания, когда попадают в совершенно невыносимые условия, когда наступает предел их возможностей и уже больше ничего не остается делать.
Рождающийся вопль леденит душу, его невозможно выносить, он изнуряет своей непрерывностью."
Р.Хайнлайн. "Дверь в лето".