Книжный столик

[soliden]

Ф.М.Достоевский. "Бобок". Вот только недавно с большим интересом читала размышления о природе фантастического - нечто чуждое привычной реальности, проявляющееся случайно, помимо воли художника, скрывающееся среди обыденных деталей, но вызывающее смутное ощущение тревоги. (Р.Кайуа). Я еще тогда подумала, что это все можно перенести и на книги, не только на картины... и что надо подумать, где, в каких произведениях такое вдруг - может - встретиться... И тут мне как раз попадается этот рассказ в "Дневниках писателя" (где я еще топчусь в самом начале, но зато "с чувством, с толком, с расстановкой". (с)
И я соображаю - вот же оно, как раз то самое! И смутное чувство тревоги, и ощущение чего-то чуждого и неправильного...
Сюжет: можно изложить в двух словах, не переживая ни о каких спойлерах. Там и сам-то рассказ на несколько страниц... Лирический герой (как выражались в советской школе авторы учебников по литературе) - некий неудачливый труженик пера. Готов писать что угодно. Но не пользуется спросом. Сначала он сидит и рассуждает сам с собой, приводя доводы насчет содержания только что прочитанной очередной разгромной статьи. Потом, чтобы развеяться, решает пойти прогуляться и попадает на чьи-то похороны. В результате он, отбившись от толпы, дремлет среди могил и вдруг слышит голоса из-под земли - покойники в гробах ведут между собой разговоры, пытаются разузнать о новопоступивших, потом и недавно похороненные вступают в разговор. В результате этих подслушанных разговоров рассказчик узнает, что покойники продолжают, так сказать, оставаться в сознании и даже поддерживать между собой какое-то общение в течение двух-трех месяцев... правда, некоторые, особо упорные, держатся и дольше, но при этом уже практически не воспринимают ни самих себя, ни окружающее, и только выкрикивают что-то маловразумительное. Но все равно все рано или поздно прекратится. А что будет потом? Бобок. А потом рассказчик невольно чихнул, и мертвецы замолчали.
Рассказ мне понравился, написан так... проникновенно. Но тревога какая-то возникает, да. Я заглянула в комментарии, еще поискала каких-нибудь разъяснений... Но везде вроде пишут одно и то же - снова-здорово про портрет Достоевского, на который были сделаны некие оскорбительные замечания, а Достоевский, значит, в ответ выдал этот "Бобок", в виде сатиры... И на этом как-то все и заканчивается.
Да фиг с ним, с портретом... При чем тут сатира... Ну да, вначале идут рассуждения о портрете и критиках, довольно едкие. Но потом же этот резкий поворот от портрета к кладбищу и покойникам - как-то же вообще внезапно и неожиданно, и ни к селу, ни к городу... И если во вступлении насчет портрета критиков еще все ясно и более-менее понятно, то потом-то разве не начинаются странности?
Ну, хорошо, может человек и начал этот рассказ с намерением сочинить сатиру на гадов и мерзавцев. Но потом его прямо как-будто повело в сторону, и он вообще выдал что-то дикое.
Потому что, если вдуматься, то ведь это же все очень странно...
Начать с этой безумной фразы "пошел развлекаться, попал на похороны".
Странно поведение покойников... Вот люди умирают и приходят в себя - то есть, вновь осознают себя как личность - в гробу под землей. Узнают, что это все, конец. И дальше будет только постепенный распад и полное исчезновение. Но они это все воспринимают совершенно спокойно. Никто же из-за этого не лезет на стенку, не впадает в отчаяние. Они по мелочи грызутся между собой, болтают, просто ждут... То есть, сначала, пока еще не успели осознать, что мертвы, некоторые могут и поволноваться, но потом - спокойствие... Это уж точно так отличается от обычных представлений о человеческой натуре. Но поскольку так неожиданно, то и производит впечатление чего-то... чего-то, в общем. Истинного?
А уж когда среди них просыпается злодей, то реакция и подавно идет совсем перпендикулярная. Он предлагает "давайте не стыдиться!", и все радостно кричат "давайте, давайте не стыдиться!" И это как раз и производит наиболее жуткое впечатление. Хотя, казалось бы, чего такого страшного... Но просто - это поперек ожиданий...
Да, и сама идея загробного существования мертвецов - разве не странная? Просто лежать и разлагаться, три месяца в среднем. Это вроде бы даже не относится к христианской традиции - девять дней, сорок дней... Почему три месяца? Откуда этот срок? И потом - "а дальше что?" - "а дальше - бобок". Какой еще бобок, откуда взялся этот бобок? Что вообще это такое? Это походит на какой-то чавкающий звук. Что-то засасывающее с причмокиванием. Это отсюда взялось это странное обозначение - бобок? Может, мертвецы просто слышат этот звук? Иначе откуда они вообще это взяли? Такое нелепое слово, вроде бы, на первый взгляд, даже смешное. Безобидное...
И это при том, что и сам автор, и рассказчик, и все подряд покойники - люди рожденные, воспитанные, осознающие себя в христианской системе. Но здесь вообще нет ни слова о традиционных христианских понятиях, ни от тех, ни от других... Ни бога, ни черта, ни рая, ни ада. Бобок. И это даже никого не волнует и не интересует.
Странная реакция рассказчика. От самого начала, когда он осознает, что слышит разговор покойников под землей и до самого конца. Он испытывает интерес, любопытство, желание стать обладателем необычного слуха или сплетни... досаду от того, что все прекратилось... Но он не боится вообще! И этот вывод в конце - надо пойти на других кладбищах послушать, как там. Очень странно. То есть, человек услышал что-то совершенно противоречащее всем привычным представлениям о мире, узнал, что ожидает после смерти - но у него не возникает по этому поводу ни ужаса, ни отчаяния, ни малейшей депрессии (как опять же логично и привычно ожидать). А только деловитый вывод - надо еще пойти послушать.
Странно, все очень странно. Как-то очень не походит на сатиру...