Елена Хаецкая. "Звездные гусары".
"Зависть, по-моему, есть не что иное, как мутированное беспокойство по поводу естественного отбора. Особь одного вида завидует другой особи того же вида, опасаясь, что природа выберет ту, другую особь."
"Любовь поглотила его, точно кит, и он остался обитать в брюхе монстра, разъедаемый ядовитыми соками." //
Ветка сирени упала на грудь, милая Дуся, меня не забудь!"//
"У герба на фуражке такой вид, будто двуглавый орел с него совсем недавно расклевал пару-тройку убиенных врагов Отечества."
"Бывают такие неприлично большие приданые, за которыми уж и девицы-то не видать."
"Что до хора, то он был здесь смешанный, мужской и женский. Имелся даже поразительный бас такой мощи, что, даже когда он безмолвствовал, потаенное его гудение наполняло все пространство храма, а уж когда он вырывался наружу - все естество так и сотрясалось."
"Здешние архитекторы - все со странностями, каждый только к тому и стремится, чтобы себя явить в наиболее развернутом виде. А нет чтобы о людях подумать!"
"Когда он задумывался о чем-либо, тостановился точь-в-точь похож на ангела с готической церкви; но задумывался он редко."
"Видели, как гроздья сирени тяжелеют от дождя? Вот так же переполнялось во мне сердце."
"Ты, Петька, прямо не офицер, а ходячая иллюстрация к Плутарху."
"Московская резьба на стенах монастыря в закатных лучах сделалась особенно плотной: не монастырь, а пряник, и каждого льва с человечьей физиономией и прической как у градоначальницы хочется облизать."
"Когда какая-нибудь красавица с мраморными плечами и локонами, прихваченными диадемой, рассуждала о добыче нефти на далекой колониальной планете, у Штофрегена просто дух захватывало."
"Нужно подкупить этого, в потном бархате, - подумал Штофреген, озираясь на музыканта. - На физиономии его гнусной написано, что вальса по доброй воле он играть не станет..."
читать дальше
"Играть вальс без шампанского - все равно что крахмалить рубашку картофельным пюре."
"- Кто придумал считать вальс народным танцем? Самый изысканный и самый коварный из всех возможных танцев...
- А кто вам сказал, что народ - это непременно быдло? Настоящий народ непременно отличается и изысканностью, и коварством."
"Оба мы происходим от таинственных, любящих разоблачение народов."
"Какая странная ночь! Если угадать, какая в ней музыка, то можно все. Вы чувствуете? Если только не ошибиться, то в награду получишь всесилие. Нужно только уловить, чего ожидает от нас ночь."
"В любом городе всегда найдется место, которое за века, сколь много бы их не протекло, не претерпевает никакого изменения, ни внешнего, ни содержательного."
"В нынешнем сезоне должны были выступать дрессированные пингвины, но случился казус: императорский пингвин перегрелся на солнце, взбесился и покусал дрессировщика."
"Я, знаете ли, человек старый, консервативный, и не люблю гадать, высовываясь из ложи, которое существо на сцене Эсмеральда, а которое - Квазимодо. И если декорация представляет терем, то пусть она будет похожа на терем, а не на космический корабль после неудачного старта."
"Из того, что люди летают на другие планеты и устраивают там колонии, еще не следует, что надо отменить пение дуэтов."
"Я, - говорит Сидор Петрович, - видал, как они через задний ход орангутанга тащили, очень в духе новомодного искусства."
"В комбинезоне с нашивками горнодобывающей компании Штофреген казался почему-то меньше ростом. Стефания так и высказалась.
- Какой-то вы щуплый. Я прежде не замечала.
- Гусарская форма зачастую служит вместо мясов, - сказал Штофреген, невесело улыбаясь девочке. - Сняв ее, мужчина лишается большей части своей мускулатуры.
- Иногда она также служит вместо мозгов, - добавила Стефания безжалостно. - На вас глядеть отвратительно! Почему вы не писали мне с гауптвахты?
- Мне не давали чернил.
- Вздор! Можно писать своей кровью, было бы желание... Или вот я читала про одного узника, он макал перо в паука. Протыкал и обмакивал. У пауков чернильная кровь."
"Вот еще одна любопытная особенность научного мира, в который я волей судьбы оказался погружен и в котором играю странную роль наблюдателя! Здесь могут выписывать какое-либо издание лишь для того, чтобы демонстративно игнорировать его."
"Я давно для себя постановил: гляди, как делают девицы, и поступай сходно - не прогадаешь. Вообще же сходство между девицами и военными всегда было для меня очевидно: и те, и другие вынуждены подчиняться старшим, и у тех, и у других сильно развита внутренняя жизнь: кроме того, они чувствительны, таятся, ходят стайками, следят за модой, боятся не быть "как все", переписывают в тетрадки стихи, подписывают друг другу карточки, суеверны и строго придерживаются однажды заведенных традиций."
"Если господин офицер говорит, чтобы по глазам не стреляли, так и не надо умничать!"
"Странно, мы вроде бы на открытом пространстве, но здесь почему-то уютно. Вероятно, лето так действует. Лето - приятный теплый домик для всех людей."
"Господин Гюго утверждает, что нужен особый талант для того, чтобы быть чудовищем. И у меня он есть. Не завидуй так явно - это неприлично."
"Когда туман сгущается, я воображаю себя в Петербурге, который сам по себе является болотным мечтанием. Здесь одно дерево растет на краю леса - в сумерках имеет пугающее сходство с Петропавловским собором."
"Иные родственники бывают куда отдаленней от человека, чем друзья и товарищи по полку."
"Иногда не следует заглядывать в собственную душу слишком глубоко, потому что на самом дне может оказаться чудовище."
"Вы верите в невозможное? Потому что без такой веры наука невозможна."
"Никакая личность во Вселенной не может быть заменена иной, якобы аналогичной. Как важен, как ценен человек, один-единственный, этот, конкретный, если все богатство мира не в состоянии восполнить его утрату! И как мы сильны, если в состоянии найти друг друга: в Царскосельском парке, в космосе, на планете... Как уютен и мил наш земной мир, ведь в парке встретиться бывает труднее всего."
"Пейзаж здесь был по преимуществу серый, серыми были и строения и палатки; словом, не на чем глазу отдохнуть, разве что на господах офицерах."
"Я так и вижу Ольгу Ивановну маленькой девочкой, и все кажется мне, что это было лишь вчера. Вас же никоим образом не могу вообразить себе маленьким мальчиком, и оттого в голове моей засела странная мысль: будто своего ребенка отдаю в руки взрослого мужчины, незнакомца, точно в приют или на воспитание."
"Патрулирование приграничных территорий вместе с Мухиным превращалось в непрерывную операцию по спасению Мухина."
"Мне в злого колдуна куда легче поверить, чем в доброго."
"Проклятие никогда не позволяет о себе умолчать."
"Мне совершенно безразлично, как я выгляжу в моих собственных глазах, хотя большинство людей отчего-то именно этим и озабочено."
"Господин полковник принадлежал к числу тех людей, которые начинают язвить, едва лишь открывают со сна глаза. Это опаснейший тип. Намного опаснее тех, что спросонок только ругаются или бессвязно мычат."
"Чудо - это такая материя, которая у большинства людей ничего, кроме недоумения, не вызывает."
"В любом случае я уповал на врожденное мое любопытство, которое сколько уже раз приходило ко мне на помощь в делах, даже самых безнадежных!"
"- И что я должен написать в рапорте в Петербург? Что огромное черное существо окутало своими дьявольскими крыльями глайдер, на котором раненого господина подпоручика доставил из плена черный шаман?
Я совершенно скисал от подобных формулировок, ибо Петербург - город болотный, стоит на костях, посреди призраков, и оттого ни в призраков, ни в кикимор, ни даже в опасность от болот совершенно не верит. Они, так сказать, естественная для него среда обитания."