Альфред де Виньи "Дневник поэта".
"Вещь, более всего нас пугающая - это остаться один на один со своим рассудком: мы страшимся его, мы вечно себя чем-то опьяняем."
"Необходимость высказываться в положенное время изничтожила бы и иссушила и самый неистощимый ум."
"Не бойтесь ни нищеты, ни изгнания, ни тюрьмы, ни смерти, но бойтесь страха."
"Рукопись исходит от Бога. Книга исходит от человека."
"Собрания не способны обсуждать глубокие вопросы. Когда смысл сказанного до них доходит, они не улавливают, чем оно может обернуться."
"Нам не истребить ни одного злодеяния, не исправить ни одного изъяна, если одной рукой мы станем наносить удары, а другой - защищать. все то порочное и смехотворное, что желаем искоренить."
"Книги учат только тому, что в них содержится. Отыщите лучше между творением, зрелищем и собой, зрителем, второго посредника: вашу точку зрения."
"И сама слава, если она глупа, сделается нашим врагом."
"Стоять на своем человека побуждает характер, характер не позволяет душе отклоняться от избранной ею линии. Выходит, и в самом деле стиль человека - это его характер."
"Для мысли напыщенность стиля то же, что для глаз - ровно вызолоченная бумага."
"
Быть значит
иметь в пределах дозволенного людьми. Что я есть такое? Вправе ли я иметь характер?"
""У меня три разновидности друзей. Друзья, которые меня любят. Друзья, которые меня обманывают. Друзья, которые меня ненавидят."
читать дальше
"Выходец из народа неизбежно является одним из двух: или смирившимся, или мятежником."
"Французы довольствуются малым, некоторая фамильярность обхождения им кажется равенством."
"Слабость произведений полемических, какова бы ни была тема, проистекает из того, что они взывают к логике, а разум человека лишен опоры и непостоянен, и оттого все величайшие писатели впадали в вопиющие противоречия. Но произведения, созданные воображением, обращенные лишь к сердцу посредством чувства, обретают вечную жизнь..."
"Генриху II и Людовику XII возведены великолепные памятники в Сен-Дени. Искусство, меж тем, вознесло хвалу скорее не им, а скульпторам. Будем же столь великими, чтобы могилу нашу и без искусства чтили и, будь то обыкновенный камень, белый иль черный, чтобы люди приходили туда, как на паломничество в Мекку, и преклоняли там колена."
"Религии - творения поэзии. Они возводят храмы некой идее, чтобы сделать ее заметной издалека и хранить в сокровищнице морали. Храм ветшает, рушится и обнажает идею среди руин.
Религии - запоры, защелкивающие часы. Стрелка медлительна."
"Гнусное общественное мнение! ты - позорный столб, у которого страсти, далекие от искусства, дают нам пощечину! Сочинители непомерно о нем пекутся. Один гоняется за газетными статейками, другому не дают покоя салонные толки, которые он тщится направить в нужное русло. Напрасные хлопоты! Уважающему себя человеку пристало только одно. Выпустить книгу в свет, ни с кем не видеться и позабыть свое сочинение. Книга - бутылка, брошенная в открытом море, на которую не мешало бы наклеить этикетку: Улови, кто может."
"Нажитое Францией богатство схоже с богатством фермера, богатство Англии - с богатством игрока."
"На свете есть эликсир, имя которому - поэзия. Те, кто несет в себе, в своей частной жизни одну каплю этого божественного напитка, сильнее бывают преданы родной стране, крепче любят возлюбленную, в их жизни заключено больше величия. Те, в чьих жилах течет две его капли, задают тон на политическом поприще или стяжают лавры на ниве красноречия и высокой прозы. Те же, в кого излит целый флакон - короли Мысли, а язык, на котором они ее высказывают, - Король всех наречий."
"Две вещи у королей частенько оспаривают - рождение и смерть. Людям не по нутру, что первое может оказаться законным, а вторая - естественной.."
"Встречаются старики, прикидывающиеся, будто не слышат голос целого поколения. Уж если ты глух, справедливее быть глухонемым, ибо мы не вправе судить о том, чего мы не слышали."
"На свете чересчур много писателей и маловато мыслителей."
"В "Чаттертоне" изображен один из недугов XIX века - смерть от нищеты."
"На беду прозвание поэт слишком прекрасно и похоже на пылкую хвалу. Посему награждают им всегда с сомнением и полуулыбкой."
"Большинству людей легче постичь геометрические и алгебраические премудрости, нежели тонкости изящества и вкуса, в какие облачается красота нравственная."
"Ни одного из своих врагов я не искал."
"Вид Бурбонов неизменно навевает на меня меланхолию. Когда представляешь принцев, сохранивших и под иными одеждами те же черты, кажется, будто вся история Франции занята воскрешением своих портретов и возобновлением своих великих ролей."
"Я поразился тому, что, как и на многих прочих заседаниях, каждый, кто берет слово, слушает себя, а не тех, кто выступает с обсуждением."
"Законы, всегда составленные дурно, сообразуются с эволюцией нравов. Отметины, меряющие подъем или понижение духовной наполненности нации."
"По сути дела, на свете есть лишь два типа людей: те, кому все дано от рождения, и те, кто всего достигает сам."
"Я более не могу читать книг, не дающих мне пищи для ума. По другим мысль моя скользит, как плуг скользил бы по мрамору. Люблю войти в землю глубоко."
"Вопрос в том, следует ли нацию уважать или презирать. Когда ее уважают, ратуют за Республику, полагая, что ей по плечу эта ноша; когда ее презирают, ратуют за всевластного правителя."
"Незамутненным и чистым бывает только зло."
"Одной половиной жизни человека ведает Судьба, другой - его характер."
"В жизни одно только безусловно хорошо - ее быстротечность."
"Когда в своих поступках повинуешься первым побуждениям, наталкиваешься на холодную преграду людских характеров."
"Я бы не возражал повидать кое-что еще, а не один только род людской, смертельно мне надоевший."
"Куда как удобно слыть зодчим, оставив строительные леса и груду камней, набросанных как придется."
"Во все царствия каждый род почитает себя династией, тогда как он - всего лишь труппа, играющая монаршую роль..."
"Нельзя разве, не любя жизнь, жить припеваючи?"
"Как следует поразмыслив над судьбой женщин во все времена и у всех народов, я пришел к убеждению, что всякому мужчине вместо приветствия следовало бы говорить каждой женщине: "Прощу прощения!"
"С детских лет я никак не мог уразуметь, отчего говорят: "Вы любите или вы не любите Императора? Людовика XVIII, Карла Х, Луи-Филиппа?" К людям, поставленным нами управлять, не пристало питать ни любви, ни ненависти. К ним следует испытывать те же чувства, что и к своему кучеру: он либо хорошо правит лошадьми, либо скверно - и все."
"Исторический роман, замешанный на историческом материале, становится самой Историей, а рассказанное в нем запечатлевается в умах, как правда. Свидетельство тому "Заговор в Венеции": рожденный как роман, он продолжает жить как событие истории. Теперь на придуманный мною диалог Наполеона и папы ссылаются как на имевший место в действительности."
"Истинная моя жизнь протекает в мечтах и думах, а жизнь отвлекает меня от этого занятия."