Из переписки Чайковского с фон Мекк.
//фон Мекк// "Человек, у которого на основании природных свойств сложились убеждения и который никогда в жизни не изменяет им, если ему и не счастливится, не везет в жизни, - всегда в своих несчастьях найдет утешение в том, что он иначе не мог поступить."
//фон Мекк// "Если, может быть, Вы думаете, что я и не мечтаю по причине старости, то я скажу Вам, что я мечтать перестала с семнадцатилетнего возраста, т.е. со времени выхода моего замуж."
//фон Мекк// "Люди легко подкупаются многими внешними предметами - и красотой, и обстановкой, и приличиями, и погоней за прогрессом, либерализмом, гуманностью, реализмом, материализмом, нигилизмом, глядя по тому, что в моде, демократизмом, революционными фантазиями, а уж перед общественным мнением ничто не устоит, перед фразою "что подумают об этом люди"... все сводится к одной доктрине уважения общественного мнения. Ну, как же мне не тосковать, когда у меня так диаметрально противоположны взгляды общелюдским? А я бы презирала себя, если бы подделывалась под общественное мнение и изменила бы в чем бы то ни было свои поступки из боязни того, как найдут это люди."
//фон Мекк// "Я не знаю, Петр Ильич, знаете ли Вы, что такое казенная служба? Знаете ли, что при ней человек должен забыть, что у него есть разум, воля, человеческое достоинство, что он должен сделаться куклой, автоматом..."
//фон Мекк// "В прошлом Симфоническом собрании солистом был Бродский. Он играл концерт Бетховена на моей скрипке (у меня есть хороший Страдивариус из Парижа)."
//Чайковский// "Я думал о своей опере. Где я найду Татьяну, ту, которую воображал Пушкин и которую я пытался иллюстрировать музыкально? Где будет тот артист, который хоть несколько подойдет к идеалу Онегина, этого холодного денди, до мозга костей проникнутого светской бонтонностью? Откуда возьмется Ленский, восемнадцатилетний юноша с густыми кудрями, с порывистыми и оригинальными приемами молодого поэта a la Шиллер? Как опошлится прелестная картинка Пушкина, когда она перенесется на сцену с ее рутиной, с ее бестолковыми традициями, с ее ветеранами и ветераншами, которые без всякого стыда берутся за роли шестнадцатилетних девушке и безбородых юношей! Мораль следующая: писать инструментальную музыку гораздо приятнее, меньше разочарований."
//фон Мекк// "Хуже ничего нет на свете, как быть недовольным собою."
читать дальше
//Чайковский// "Со времени моего выезда из России я получил столько доказательств любви от нескольких людей, дорогих для меня, что этой любви хватило бы для счастья нескольких сотен человек. Я сознаю, что должен быть счастливым, я знаю, что сравнительно с миллионами людей я должен считаться избалованным, а между тем нет, нет и нет счастья! Есть только минуты счастья. Есть также минуты труда, которые так сильно охватываю во время разгара работы, что не успеваешь следить за собою и забываешь все, кроме имеющего отношение к труду."
//Чайковский// "Из современных французов мои любимцы Бизе и Делиб. Я не знаю увертюры "Patrie", о которой Вы пишете, но хорошо знаю оперу "Кармен". Эта музыка без претензии на глубину, но такая прелестная в своей простоте, такая живая, не придуманная, а искренняя, что я выучил ее чуть не наизусть от начала до конца."
//Чайковский - о Рубинштейне// "Администраторские способности его и умение ладить со всеми сильными мира сего изумительны.. Это, во всяком случае, не мелкая натура, но измельчавшая вследствие бессмысленного подобострастного поклонения, которым он окружен."
//Чайковский// "Жена моя изъявила желание идти в сестры милосердия. Сестра, зять и Толя очень обрадовались этому. Они не без основания предположили, что она влюбится там в кого-нибудь, захочет выйти замуж и потребует развода. Но желание это осталось только в течение нескольких дней."
//Чайковский// "Несмотря на свои зрелые лета, я далеко еще не дошел до той точки, дальше которой мои способности не позволят мне идти. Может быть, поэтому я так дорожу жизнью."
//фон Мекк// "Какие пошли радостные известия с театра войны. Одно только мне не нравится, что говорят так много о перемирии; об этом можно говорить только под стенами Константинополя. Еще я никак не могу придумать, что нам взять за эту войну контрибуции? - Турции нечем заплатить. Мне очень хотелось взять Болгарию, меня уверяют, что и этого нельзя. Как Вы думаете, Петр Ильич?"
//фон Мекк// "Я не виню людей за взаимное злое, которое они делают: никто не виноват, потому что все виноваты."
//Чайковский// "Сегодня утром я сидел в своей комнате и предавался самым грустным мыслям. Для чего судьба мне устраивает на каждом шагу маленькие отравы моего покоя?"
//Чайковский// "Опера эта //Онегин// вообще никогда не сделается прочным достоянием репертуара больших сцен. Она лишена сценических эффектов, она недостаточно подвижна и интересна для того, чтобы публика могла полюбить ее. Я это знал, когда писал ее, и тем не менее написал и докончу, потому что, сочиняя ее, я повиновался неодолимой потребности души и, следовательно, не имел права смущаться побочными соображениями."
//фон Мекк// "Делаю переход к путешествиям Вашего Рубинштейна для концертов в пользу Красного Креста. И тут я вынесла еще разочарование в нем. Я приписывала эти концерты патриотическому движению души и вдруг узнаю, что вовсе нет, что он ездил для того, чтобы получить... как Вы думаете что? - дворянство! Ну, не смешно ли это? На что оно артисту, да к тому же дворянином хорошо родиться, а не быть в него произведенным: потому что: гони натуру в дверь, а она влетит в окно. Эх, человечество! Во всем ему нужна только внешность!"
//фон Мекк// "Когда я выхожу в свою гостиную и вижу на столе конверт с так знакомым милым почерком, я чувствую ощущение как от вдыхания эфира, которым прекращается всякая боль. Я не умею определить этого ощущения иначе, как назвав его розовым и ароматным."
//фон Мекк// "Где же людям, способным чувствовать так глубоко, быть счастливыми; ведь если жизнь называют морем, то общество, во всяком случае, есть мелкая речонка, в которой быть хорошо только тем, кто мелко плавают."
//фон Мекк// "Воспоминания, воспоминания! Это замена счастия для людей!"
// Чайковский// "О, как ненавистна Англия, эта презренная торговка, всегда загребавшая жар чужими руками! Вот где наш настоящий, холодный, рассудительный и беспощадный враг."
//Чайковский// "Очень часто мало способных зубрящих или низко кланяющихся выскочек принимают за лучших учеников."
//Чайковский// "Тип первого ученика очень несимпатичен. По большей части ими бывают те мальчики, о которых говорят, что они послушные и умные, подразумевая под послушанием безличность и приниженность, а под умом способность зубрить. По большей части эти первые ученики потом, после выпуска исчезают в толпе посредственностей и бездарностей, и, наоборот, совершенным сюрпризом дельными людьми оказываются последние."
//Чайковский// "Минуты счастья, право, стоят месяцев и годов страданий."
//Чайковский// "... человек, нуждающийся в целом предисловии, чтобы сказать просто "да" или "нет".
//Чайковский// "Сейчас читал я газеты. Мы переживаем очень серьезный момент. Здесь все газеты наполнены известиями о вступлении русский войск в Константинополь. Я никак не могу разобрать, верное это известие или слух, пущенный биржевыми спекулянтами. Официального русского известия нет, а между тем в Лондоне смотрят на это как на свершившийся факт. Там разразилась целая буря. Боже мой, что это за ненавистный народ! До сих пор Россия держит себя превосходно относительно коварного Альбиона, т.е. не обращает ни малейшего внимания на его угрозы и водит его за нос. А все-таки будущее темно, и так хотелось бы долгого, прочного мира!"
//фон Мекк// "... Мое убеждение, что музыкант должен быть высшим существом, и хотя большинство их самого низшего сорта с нравственной стороны, но я смотрю на них как на пасынков искусства."
//фон Мекк// "... в ней музыка так жидка, как кофе у скупой хозяйки."
//Чайковский// "Газеты и страшно, и противно брать в руки. Какая ненавистная страна Англия! Не находите ли Вы, что единственная держава с честной политикой - Россия? Да, именно честной, подчас глупой, но честной. Неужели же она не восторжествует когда-нибудь ради этой честности над всей остальной Европой!"
//Чайковский// "Если обстоятельства будут благоприятны, а сегодня мне хочется верить, что это так будет, то я могу оставить по себе прочную память. Я надеюсь, что это не обольщение, а справедливое сознание своих сил."