Марк Твен. Из записных книжек.
"Сегодня нашелся старый знакомый. Пока еще не было такого места, где бы я не находил знакомого."
"Священник (обращаясь к капитану, который клянет матросов, бегущих с корабля на стоянках): Не бранитесь, капитан. Этим ведь делу не поможешь.
Капитан: Вам легко говорить "не бранитесь", и вы правы, отлично знаю, что правы, но вот послушайте: наберите команду плыть в рай и попробуйте сделать стоянку в аду на какие-нибудь два с половиной часа, просто чтобы взять угля, и будь я проклят, если какой-нибудь сукин сын не останется на берегу."
"Человеку никогда не достичь столь головокружительных вершин мудрости, чтобы его нельзя было провести за нос."
"Слава - дым, успех - случайность; единственное, что надежно на земле - безвестность."
"Представлен генералу Гранту. Я сказал, что счастлив с ним познакомиться, он сказал, что не может похвалиться тем же."
"Я думаю, что все мы микроскопические трихины в крови какого-то гигантского существа и что бог заботится о благополучии этого существа, а вовсе не о нас."
"Мои книги - вода, книги великих гениев - вино. Воду пьет каждый."
"Старик сказал: "Когда я размышляю об окружающих меня страданиях, которые разрывают мне сердце, когда я вспоминаю, что это всего лишь капля в океане, в необъятной Атлантике горя, на которую каждодневно взирает бог, я негодую на легкомысленных людей, которые славят бога и не думают о том, что его нужно жалеть."
//в Германии// "Слушал кукушку. Это первая кукушка, которую я слышал отдельно от часов. Удивительно, как она искусно подражает своим собратьям в часах, хотя, я уверен, ей ни разу не приходилось их слышать. Что может быть отвратительнее часов с кукушкой?"
"Во Франкфурте газовые рожки с девятью горелками. Однако приходится зажигать не меньше восьми, чтобы увидеть девятую. Плохой газ не имеет национальности."
читать дальше
"Кондуктор в новом с иголочки мундире и любезен как... впрочем, в Америке нет объекта для подобных сравнений, хоть любезность и недорого стоит. Невежливость - наша национальная черта, причем не прирожденная, а благоприобретенная. Интересно было бы выяснить, от кого и каким путем она нам досталась."
"Монарх полагает, что беззаконие, если совершать его десять лет или тысячу лет, получает свойства закона и те, с кем обошлись несправедливо, мало-помалу смирятся и сами станут так думать, а если не они, то их потомки."
"Усилием воображения можно представить себе семейство медведей, одержимых спесью по поводу того исторического факта, что их предок разграбил улей, и полагающих, что тем самым они получили наследственное право на грабеж. Это можно себе представить, но дальше сравнение не идет. Пчелы будут кусать медведей каждый день, хотя бы это продолжалось тысячу лет. Человека можно убедить, что зло постепенно становится добром, пчелу же нельзя, по крайней мере, в ее нынешнем примитивном состоянии. Пчеле не хватает почтительности. Когда ей внушат почтительность, она станет недурным англичанином."
"Изо всех созданий божьих только одно нельзя силой принудить к повиновению - кошку. Если бы можно было скрестить человека с кошкой, это улучшило бы людскую породу, но повредило бы кошачьей."
"Как часто люди, которые сами не умеют толком соврать, берутся рассуждать, где ложь и где правда."
"Досадно, что из сорванцов вырастают порядочные и полезные для общества люди нисколько не реже, чем из послушных детей."
"Моя литературная судьба очень любопытна. Мне никогда не удавалось соврать так, чтобы мне не поверили; когда я говорил правду, никто не желал мне верить."
"Дни рождения хороши до поры до времени. Когда у тебя подрастают дети, эти торжественные даты подобны веселым флагам на дороге, по которой мчишься вперед. Но вдруг ты замечаешь, что с флагштоками случилась какая-то беда - они изменили свою форму. Да, они превратились в дорожные столбы. Теперь по ним считаешь не выигрыши, а потери."
"Мы только эхо. Мы не имеем своих мыслей, своих суждений. Мы навозная куча разлагающихся наследственных признаков, моральных и физических."
"Если он запачкал бы брюки разными красками, он не стал бы лгать вам по этому поводу, но все же создал бы впечатление, что испачкался, скатываясь с радуги."
"Наша семья всегда отличалась благочестием, и дай мне волю, из меня тоже получился бы недурной святой."
"Давайте чертыхаться, пока есть время, в раю нам не позволят."
"Мы так почитаем истину, потому что редко имеем случай близко с ней познакомиться."
"Хорошие друзья, хорошие книги и дремлющая совесть - вот идеальная жизнь."
"Многие к тому времени, когда приходится умирать, уже истратили всю правду, которой обладали, и являются на тот свет с пустыми руками. У меня осталось столько, что там просто ахнут..."
"Вряд ли найдется разумный человек, достигший 65 лет, который согласился бы прожить их еще раз."
"Единственное отчетливо выраженное различие между средним цивилизованным человеком и дикарем в том, что первый предпочитает позолоту, а второй - раскраску."
"Бог свиреп в Ветхом Завете и обаятелен в Новом - доктор Джекил и мистер Хайд священного романа."
"Во время серьезных общественных кризисов, чреватых кровавыми событиями, толпа на самом деле мало заботится о том, на чьей стороне правда. Она заботится лишь о том, чтобы быть на стороне сильного."
"Давайте жить так, чтобы даже гробовщик оплакивал нашу кончину."