Неизвестные Стругацкие. Письма, рабочие дневники.
«Из комментариев БНС.
«Как погиб Канг». Насколько я знаю, это самое раннее из сохранившихся произведений АНС – самодельная тетрадочка в четырнадцать листов, текст аккуратно написан черной тушью и снабжен очень недурными иллюстрациями автора. Рассказ датирован: «Казань, 29.5.46». Это было время, когда курсант Военного института иностранных языков Аркадий Стругацкий был откомандирован в распоряжение МВД Татарии, в качестве переводчика с японского. В Казани он участвовал в допросах японских военных преступников: шла подготовка Токийского процесса – восточного аналога Нюрнбергского процесса над гитлеровцами. АН не любил распространяться об этом периоде своей жизни, а то немногое, что мне стало от него все-таки известно, рисует в воображении картинки исключительно мрачные: угрюмая, беспросветная казарма; отвратительные сцены допросов; наводящее ужас и омерзение эмвэдэшное начальство…»
В.Рыбаков. Напрямую.
«Если общество деморализовано, не помогают никакие законы, ни строгие, ни гуманные, ни мелочные, потому что их применение и осуществление их предписаний становится объектом пинг-понга взаимодействующих своекорыстий тех же самых бюрократов, объектом прямой либо выражающейся в обмене теми или иными услугами купли-продажи. Но верно и обратное: если право не ставит барьеров на пути поведения, обусловленного травмами, гангренами и некрозами идеалов, неизбежно происходящими в процессе их каждодневного столкновения с действительностью, этика частенько не справляется и оплывает, как воск на жаре.»
читать дальшеУлья Нова. Собачий царь.
«Тут бы Липке насторожиться и назад повернуть, в родные края. Да только улицы чужие и дома незнакомые к ней тихонько подкрадывались, словно кошки, под ногами крутились, о брюки терлись, подлизывались, в сердце протискивались, прогуляться упрашивали, прелести свои приукрашивали. Шумели деревья вдали, манили скорей подойти. Сверкали зеркальные крыши, звали разведать, что за здание такое, чем там занимаются люди. Вертелись дома вдали, подставляли под солнце стены не простые, кирпичные, а оштукатуренные бока с колоннами, с балконами, выпячивали разные вывески, вытягивались, выдвигались, на глаза бросались. Как тут остановиться девушке, как назад повернуть, можно ли после красоты такой кататься мимо кирпичных пятиэтажек края родного, царства спального? А края незнакомые Липкину слабину чувствовали, ласково уходили улочки под гору, разбегались в разные стороны переулки.»
С.Вестерфельд. Городской охотник.
«Главный прикол этой драматической истории в том, что клиент нашу модель так и не выпустил. Да и не собирался, не было у него такого намерения. Напротив, они беззастенчиво наворовали идеи различных элементов и приспособили их ко множеству своих сезонных моделей. Получилось как с чудовищем Франкенштейна, только наоборот. Того чудика собрали из различных частей, а нашу обувку разобрали, можно сказать, препарировали, и ее прекрасные органы пересадили в десятки других тел. Возможно, кто-то из вас тоже видел ее, если смотрел вниз, людям на ноги, только по частям. Ее элементы легко узнаваемы в различной продукции клиента – да и в пиратской тоже. Главный признак – от одного вида этой детали обуви у вас башка идет кругом и на миг кажется, будто вы способны взлететь. Но чтобы взлететь, нужно получить всю вещь целиком, а не тут-то было. Паф – и она улетучилась, развеялась, как дымок.
Обидно, но нельзя же винить клиента за соблюдение основных правил из свода законов потребительского рынка. Никогда не давать нам то, что мы действительно хотим. Порезать мечту на мелкие кусочки и разбросать, рассеять их, как пепел. Раздавать по крохам пустые обещания. Продавать нам наши же чаяния в дешевой упаковке, в которой они легко бьются.»
И.Шевченко. Демоны ее прошлого.
«Новую информацию Джерри не схватывал – впитывал, словно из воздуха вытягивал смысл еще не прозвучавших слов.
- Тебя всегда тянуло на приключения, - проговорил он, выслушав рассказ дяди. – Но я не ожидал, что на одном из них ты женишься.
Сказано это было серьезно, без улыбки, а в глазах племянника Оливер видел неподдельную тревогу.
- Я разберусь, - уверил он.
- Ты только так и говоришь.
- И только так и делаю. Сможешь помочь чем-нибудь?..
- Помогу, - кивнул после недолгих раздумий Джерри. – А чем – сейчас посмотрим. План университета у тебя есть?
- Нет. Рассчитывал на память Нелл, она ведь жила там… А у тебя есть?
- У меня все есть.
Когда-то это было работой Джерри – иметь под рукой все, что может понадобиться Оливеру. Но, видимо, не в работе дело, а племянник сам по себе такой запасливый. Через несколько секунд он достал из шкафа и расстелил на столе план университета, не исключено, что им же самим начерченный.»