В.Розанов. Опавшие листья.
«Если бы я был Кое-кто, то приказал бы обо всем, не исключая «Правительственного Вестника»:
- В мой дом этих прокламаций не вносите.
Как сметь управлять по «100 газетам», когда не подали голоса 100 миллионов людей (мужики, вообще неимущие)? Не подали бабы? Чистые сердцем гимназисты?
Подали, извольте, «люди с перцем». Я бы им такое чиханье устроил, что не раскушались бы.
Правительство должно быть абсолютно свободно. И особенно – от гнета печати. Разумеется, в то же время оно должно быть чрезвычайно строго к себе. Но – по своему убеждению и своим принципам.
А то:
- Баян говорит.
- Григорий Спиридонович желает.
- Амфитеатров из-под Везувия фыркает.
Скажите, пожалуйста, какая важность? Как же им не фыркать, не желать и не говорить, когда есть чернильницы и их научили грамоте.»
О.Шерстобитова. Ветер самоцветов, или Не влюбляйтесь в фэйри.
«Моя комната оказалась в конце коридора. Небольшая, но достаточно уютная. Оглядела аккуратную постель с двумя стопками казенного белья, шкаф для одежды со слегка покорябанной дверцей, добротный стол с книжными полками прямо над ним и села на единственный стул.
Я поинтересовалась у Тристана, где бы добыть тряпки и ведро. Фэйри удивленно приподнял брови, спросив, зачем мне понадобились эти вещи. И сдается, со своей фантазией вообразил много чего, но варианта уборки в этих предположениях не было. Я красноречиво провела пальцем по пыльному столу.
- А бытовая магия на что? – удивился он.
- Можно подумать, я ею владею.
Тристан смутился, вспомнив, что я из другого мира. Прошептал заклинание, делая какие-то чудаковатые пассы руками. Пыль исчезла, а вместе с ней испарились шторы, одеяло, постельное белье и даже матрас.
Фэйри недоуменно посмотрел на голые доски кровати, покраснел.
- Извини, никогда в бытовых чарах не был силен. Сейчас исправлю.
На этот раз он возился дольше, но в комнату вернулись все исчезнувшие до того вещи. Вместе с пылью.»