Кардинал де Рец. Мемуары.
«Партия наша образовалась – теперь недоставало только соглашения о военнопленных, которое стороны заключили без переговоров. Корнет моего полка захвачен был патрулем полка, стоявшего в Ла-Виллет, и доставлен в Сен-Жермен, где Королева приказала немедля отрубить ему голову. Главный прево королевского дома, понимавший, чем грозит такое решение и дружественно ко мне расположенный, уведомил меня обо всем; я тотчас послал к Паллюо, который командовал войсками в Севре, трубача с письмом, составленном в духе, приличествующем пастырю, но из которого, однако, явствовало, какие неприятности эта расправа может повлечь за собою в будущем, тем более недалеком, что мы также взяли пленных, и среди них графа д Олонна – он был схвачен, когда собирался бежать, переодевшись лакеем. Паллюо тотчас отправился в Сен-Жермен, где изобразил все возможные следствия этой казни. У Королевы с трудом вырвали согласие отложить ее на завтра, а потом объяснили, сколь серьезно это дело; корнета моего обменяли, так незаметно установилось правило щадить пленных.»
Е.Криштоф. Современная история, рассказанная Женей Камчадаловой.
«Мне кажется, ни в одном городе на свете не проходит такого факельного шествия, как в нашем. Наверное, и в других факелы зажигают и несут к определенному месту. Но у нас, чтоб подняться к Обелиску, надо несколько раз обогнуть Гору. Надо пройти по вечным, узеньким улицам, почти касаясь старых стен, на которых до сих пор сохранились выбоины от осколков и пуль… И чем выше ты поднимаешься в гору, тем шире перед тобой расстилаются огни внизу – и настоящие, и отраженные в море.
И в конце концов на каком-то витке, возле какой-нибудь видавшей виды калитки или лестницы, тебе начинает казаться, что ты с Городом – одно. Что вот сейчас у тебя вырастут крылья, и ты поднимешься над ним. Или, наоборот, не поднимешься, а через минуту по главному спуску сбежишь к морю, к кораблям, и мгла расступится перед тобой, поголубеет, и увидишь не привычное розовое здание третьей школы, а что-то таинственное, будто приснившееся. Улицу, например, какой на этом месте, да и нигде в мире, не существует. И ты пойдешь по ее блестящим голубым булыжникам, уже как бы не девчонкой, а взрослой. И взрослое, непонятное, еще не случившееся, но манящее счастье охватит тебя.
Я точно помнила, в каком месте такое нашло на меня в прошлом году. Просто толкнуло в грудь, и я увидела другое море, другой спуск, другой берег. Я люблю наш Город и простым, знакомым, а тут я готова была запеть или даже закричать от любви. И раскинуть руки от предчувствия, что скоро-скоро мне будет в моем Городе еще лучше.»