Б.Шоу. Автобиографические заметки. Письма. Статьи.
«Смертью упивались с легкомыслием, за которым скрывалась неспособность понять, что на фронте убивают по-настоящему, а не как на сцене. Люди, которые сначала смаковали в газетах тысячи убийств, а затем сами становились невольными свидетелями того, как бомба, сброшенная с аэроплана, превратила в кровавое месиво мать с ребенком, разражались бурными проклятиями в адрес гуннов и убийц и, визжа от ярости, требовали жестокой и праведной мести. В такие минуты становилось совершенно ясно, что смерть, о которой они знали из газет, была для них не более чем смертью на экране кинематографа.»
«Как только революция побеждает, начинается истребление революционеров».
«Главная трагедия в жизни – сознание того, что тебя использовали в чуждых тебе интересах, в низких целях».
«Для определения художественного достоинства книги важно не то, какие убеждения высказывает в ней автор, а то, есть ли вообще у него убеждения».
«Беда среднего человека вовсе не в отсутствии политического мышления. Его беда – неосведомленность, тот вакуум, что заполняется всяким романтическим хламом и нелепыми предрассудками… Для того, чтобы излечиться от политического невежества, вовсе не обязательно развивать умственные способности; есть гораздо более эффективное средство – факты.»
«Знания, когда их мало – вещь опасная, но мы вынуждены пойти на этот риск, ибо все не могут вместить даже самые вместительные головы, а человек, который знает, что земля круглая и ей больше шести тысяч лет, менее опасен, чем другой человек таких же способностей, который воображает, будто земля – это как бы первый этаж дома, на втором этаже которого – рай, а в подвале – ад.»
«Человек, одураченный всеми обманами цивилизации, ни в чем так не уверен, как в безумии пророка, который видит их насквозь.»
читать дальше
«На практике всегда неприменимы определения, называющие черным все, что не является белым.»
«… Театр, концертный зал, книжный магазин – теплицы, выращивающие эмоцию.»
«… Мы должны винить лишь самих себя, если в дальнейшем не уделим искусству больше внимания, чем любому другому психологическому фактору, способному повлиять на судьбу нации.»
«Карл Маркс сорвал лакировку с гробницы, и с тех пор мы пытаемся противостоять осознанию социального зла, превратившего в сущий ад каждую страну с процветающим капиталистическим производством.»
«Мое реноме никогда не вводило меня в заблуждение, поскольку я сам его создал. Репутация – это маска, которую человек неизбежно должен носить, как пиджак и брюки, это оболочка, на которой мы настаиваем в интересах приличия.»
«Я испытываю здоровое резкое отвращение к гомосексуализму, если, конечно, его можно считать здоровым, в чем в наши дни порой приходится усомниться.»
«Уверен, что врата рая не захлопнулись перед Оскаром //Уайльдом//, ибо находиться в его обществе слишком приятно, однако вряд ли его встретили словами «ты добрый и верный слуга». В первую очередь мы просим у слуги подтверждения его честности, трезвости и трудолюбия, поскольку достаточно быстро убеждаемся, что именно эти достоинства встречаются редко, тогда как гениальных и умных людей не меньше, чем крыс.»
«Я занялся работой по подрыву общества, в котором могут существовать плохие пьесы».
«… Я рассказываю Вам об этом, чтобы Вы не подумали, будто трудности, стоящие перед Вами, - это что-то исключительное и несправедливое, такие мысли могут обескуражить и ожесточить. В Лондоне всем начинающим по сорок лет, и у каждого позади двадцать лет упорной работы в безвестности. Уж поверьте мне, эти двадцать лет безвестности – не худшая часть жизни, и Вам, или кому бы то ни было, не надо бояться их.»
«Я пишу пьесы, потому что мне это нравится и потому что у меня просто не было такого времени в жизни, когда бы я ни придумывал людей и всяческие сцены. Я не рассказчик: в воображении у меня возникают картины с действием и диалогом – эти эпизоды развиваются в силу их собственной жизненности.»
«Вы сразу обнаружите ужасную самонадеянность в моем допущении, что я гений. Но что мне делать – из какого другого допущения должен я исходить, чтобы вообще писать пьесы?»
«Имейте в виду, Дженет Эчерч, Ваша задача – исполнить роль. Вам не следует добиваться успеха.»
«Драма развивается посредством серии экспериментов с новыми пьесами, которые актеры и актрисы производят на зрителях. Зрители могут решить исход эксперимента, но сами никогда экспериментов не производят. Они не являются к Вам со словами: «Поставьте-ка пьесу Ибсена, и посмотрим, как она нам понравится». Инициатива всегда исходит от актера или актрисы, которая говорит: «До чего же мне хочется сыграть Нору, и я должна посмотреть, не поддержит ли меня в этой роли публика».
«Бывает, что автору удалась только одна сцена, но она стоит того, чтобы ради нее поставили пьесу.»
«Я бы с большим красноречием доказал Вам, что все беды Ирландии проистекают от ее неспособности поверить в успех или счастье.»
«Я больше не несчастен и не счастлив. Я стал самим собой.»
«Помнится, однажды я посоветовал своему приятелю, у которого голова была забита социалистическими идеями, приняться за учебу и овладеть профессией хирурга. Тот ответил, что подумывал об этом, но, поскольку на подготовку уйдет четыре года, а «революция», по его убеждению, совершится года через полтора, он отбросил эту идею, как неосуществимую. Когда же я указал ему на то, что даже и при социализме нам все равно понадобятся хирурги, его это ошеломило: послереволюционный социализм рисовался ему в воображении таким состоянием, при котором больше не будет ни нужды, ни трудностей, - одним словом, состоянием неземным.»
«Нельзя отмахиваться от общественных вопросов, заявляя: будь люди другими, то и вопросов бы этих не существовало. Это слишком уж легкий метод.»
«… В каждой моей пьесе знание экономики играет такую же важную роль, как знание анатомии в произведениях Микеланджело.»
«Заранее ломать голову над этими соображениями – значит только зря тратить время. Ведь пока Вы не напишете пьесу, Вам и самому неясно, что у Вас получится.»
«Даже обширнейшие познания ужасно сжимаются, когда их используют по существу дела.»
«Сейчас нам нет никакого смысла договариваться о том, что именно должно быть написано. С таким же успехом Вы могли бы договариваться с женой о том, кто должен у вас родиться, мальчик или девочка. Нет уж, сначала потрудитесь произвести на свет свое детище, а уж там увидим, что у Вас получилось.»
«Что до стремления быть справедливым, то не слишком ли много Вы на себя берете? Это чисто американский инфантилизм. Пишите смело в соответствии со своим вкусом: говорите то, что Вы ХОТИТЕ сказать, а не то, что, по Вашему разумению, Вам следует сказать, или что представляется Вам правильным или справедливым, или подобный же скучный вздор. Вы же не господь бог, и никто не ожидает от Вас справедливости или прочих атрибутов сверхчеловека. Это искусственное, деланное сознание морали и справедливости и т.д. непригодно для создания произведений искусства – для этого необходимо иметь подлинное сознание, которое придает человеку смелость дать себе волю и говорить то, что ему хочется. Точность означает всего лишь соотнесение Вашего желания с фактами вместо фабрикации фактов ради того, чтобы избавить себя от лишних хлопот.»
«Просто великолепна стойкость духа этого человека //Оскара Уайльда//: выходит из тюрьмы тем же человеком, каким в нее вошел.»
«… Я еще больше оценю критику Толстого в связи с тем, что это критика иностранца, просто неспособного подпасть под очарование той чисто словесной музыки, которая в Англии делает Шекспира совершенно неотразимым.»
«В условиях крупных современных цивилизаций совесть обрастает чрезвычайно твердой коркой. Более того, пока у человека не образуется вместо совести сплошная корка, его не считают вполне респектабельной личностью. Чем респектабельней человек, тем больше надобность в молотке.»
«Прежде чем брать на себя смелость делать выбор между добром и злом, вам следовало бы сперва научиться отличать одно от другого. В тот момент, когда вы этому научитесь, ну, скажем, после сорокалетнего изучения социальных проблем, вы поймете, что нельзя сделать яичницу, не разбив яиц, иначе говоря, нельзя усовершенствовать нравственность без потрясения господствующего чувства справедливости в такой степени, чтобы заставить его меняться. Но ведь потрясение чувства справедливости дает шанс развернуться и плуту и глупцу. Проповедь христианства делает некоторых людей духоборами, вместо того, чтобы сделать их лучшими гражданами. Социализм может стать оправданием для анархиста или динамитчика, наука – для вивисектора, но нация, не желающая идти на этот риск, никогда не ступит на путь нравственного совершенства.»
«Всякий раз, когда вам кажется, что вы на волосок от гибели, будьте уверены: о приближении смерти говорит вам ваше воображение, а ваш организм не имеет ни малейшего желания умирать.»
«Что толку писать возмущенные письма мне? Ведь писать – мое ремесло: описывая свое возмущение, Вы впечатляете меня не больше, чем впечатлил бы Вас я, вздумай я по-актерски разыграть свое возмущение.»
«Тому, кто не верит в привидения, они никогда не являются.»
«Люди ждут от вас не произведения искусства – они ждут помощи; они в первую очередь ждут от вас ободрения, ободрения, ободрения, ободрения, ободрения, ободрения и еще раз ободрения, покуда остается место на бумаге.»
«Вопрос о том, одолеет человек призрака, или призрак одолеет человека не является вопросом художественным: Вы можете с одинаковой художественной силой отдать победу тому либо другому.»
«Сплошь и рядом бывает, что человек начнет забавляться каким-нибудь пустячком, а потом обнаруживает, что этот пустячок – самая большая вещь, за которую он когда-либо брался. Почти все мои лучшие мысли изначально приходили мне в голову как шутки.»
«Я по опыту знаю, сколь сомнительна эффективность помощи как средства побудить к работе нужного человека. В молодости я выработал для себя одно неоценимое правило: «Всякий раз, когда встречаешься с важным лицом, возражай ему. Если возможно, оскорби его». Но это правило – одна из привилегий молодости. Я больше не следую в жизни правилам.»
«Лучший способ закончить пьесу – это дать звонок к спуску занавеса.»
«Вы сказали, что моя книга написана в недостаточно серьезной манере – что я заставляю людей смеяться в самые серьезные моменты. Но почему бы мне не делать этого? Почему юмор и смех должны изгоняться? Предположим, что наш мир – это всего только шутка Бога; разве вы не станете стремиться сделать так, чтобы это была не скверная шутка, а хорошая?»
«Когда мы покупаем детям игрушки, то стараемся выбрать те, что забавляют нас самих.»
«Дело в том, что величие писателя зависит не от его достоинств и не от объема познаний, приобретенных учебой или наблюдением, а единственно от его способности понимать соотносительное значение вещей.»
«Все автобиографии, будучи подвергнуты тщательной проверке, доказывают, что ни один человек не обладает точным знанием своей собственной жизни.»
«Когда не можешь уничтожить врага, надо оставить ему путь к почетному отступлению: это увеличит вероятность его бегства в новой битве.»
«Не уверен я, что эта пьеса //«Пигмалион»// может иметь успех. Сенсация по поводу бранного словца, добротная фарсовая основа первых трех актов да игра миссис Кэмпбелл в двух последних актах, может быть, спасут положение, но ни под каким видом не соглашусь я посмотреть спектакль еще раз.»
«Это заставляет нас осознать, что демократия существует не только ради избавления людей от слишком дурного управления, но и ради избавления их от слишком хорошего управления. Деспотичный Толстой, вероятно, причинил бы русским гораздо больше страданий, чем Петр Великий.»
«Когда я повстречал Роберта на авиабазе на западном фронте, в ужасную стужу, со следами недавнего обморожения на лице, он сказал мне, что проведенные здесь полгода были самым счастливым временем в его жизни. Удивительное признание, если учесть исключительно благоприятные и счастливые обстоятельства его жизни дома, но он явно говорил то, что думал. У человека с его способностью смело встречать опасность – и,по-видимому, наслаждаться ею – война должна была как ничто другое обострить ощущение жизни; он получил над нею власть, какой не мог получить через искусство или любовь. Наверно, это и делает человека солдатом.»
«… Шекспир, подобно Диккенсу, подобно Сервантесу, подобно большинству гениев этого типа, знакомился со своими персонажами по мере того, как они создавались. После первых же двух-трех подергиваний за ниточки эти марионетки неожиданно оживают и становятся главными действующими лицами, совершенно реальными и полными жизни. Этого не случается с писателями, которые пишут не по вдохновению и старательно планируют все заранее. А случись с ними такое, они, с сугубой важностью относясь к себе и собственному искусству, тщательно переработали бы начальные сцены, дабы привести их в соответствие с последующим развитием событий.»
«… У людей так мало воображения, что они хотят жить вечно, ужасная судьба!»
«Вы задаетесь вопросом, зачем Бог создал Вас, и отвечаете: он создал Вас для того, чтобы забавляться Вашими мучениями. Значит, Вы так уж забавны – или так уж интересны, - что представляете собой достаточно занятный предмет развлечения для господа Бога? Он наверняка сотворил Вас с одной-единственной целью – создать орудие для исполнения его воли. Вы, несомненно, разочаровали его, потому что жалеете себя и обвиняете его вместо того, чтобы ему помогать. Создавая кобру, он надеялся с ее помощью исправить мир, но она не оправдала его надежд, и ему пришлось создать мангусту, чтобы она убила кобру. И если Вы не поведете борьбу со злом, он наверняка создаст нечто высшее по сравнению с человеком, чтобы убить Вас.»
«Нет более опасного литературного симптома, чем искушение писать о Юморе и Остроумии. Он указывает на полную потерю тоги и другого. Юмор – это не продукт и не соединение, а чистый элемент. Он вызывает смех: таким образом и обнаруживается его присутствие. Грязь, жестокость, несчастье богаты им; счастье и благородство содержат его в изобилии; глупость свободно поглощает его; он с полным моральным безразличием соединяется с любым событием и чужд пристрастий и предубеждений.»
«Я самым решительным образом прошу Вас не пытаться поставить пьесу, если Вы не готовы принять ее такой, какая она есть, без малейших изменений, приноровленных к вкусам публики или к театральным условностям. Ведь я помнил об этих вещах, когда писал пьесу: в ней нет такой реплики, которая не произведет свой эффект, если она будет правильно подана и если будет воссоздана атмосфера пьесы.»
«Возраст не приносит мудрости, но он приносит опыт, недоступный тем, кто помоложе.»
«Не страшно умереть в бедности, если ты прожил счастливую жизнь, а верный способ прожить счастливую жизнь – это постоянно быть с головой занятым своим любимым делом и не иметь времени задумываться над тем, счастлив ты или нет.»
Книжный столик
Б.Шоу. Автобиографические заметки. Письма. Статьи.
«Смертью упивались с легкомыслием, за которым скрывалась неспособность понять, что на фронте убивают по-настоящему, а не как на сцене. Люди, которые сначала смаковали в газетах тысячи убийств, а затем сами становились невольными свидетелями того, как бомба, сброшенная с аэроплана, превратила в кровавое месиво мать с ребенком, разражались бурными проклятиями в адрес гуннов и убийц и, визжа от ярости, требовали жестокой и праведной мести. В такие минуты становилось совершенно ясно, что смерть, о которой они знали из газет, была для них не более чем смертью на экране кинематографа.»
«Как только революция побеждает, начинается истребление революционеров».
«Главная трагедия в жизни – сознание того, что тебя использовали в чуждых тебе интересах, в низких целях».
«Для определения художественного достоинства книги важно не то, какие убеждения высказывает в ней автор, а то, есть ли вообще у него убеждения».
«Беда среднего человека вовсе не в отсутствии политического мышления. Его беда – неосведомленность, тот вакуум, что заполняется всяким романтическим хламом и нелепыми предрассудками… Для того, чтобы излечиться от политического невежества, вовсе не обязательно развивать умственные способности; есть гораздо более эффективное средство – факты.»
«Знания, когда их мало – вещь опасная, но мы вынуждены пойти на этот риск, ибо все не могут вместить даже самые вместительные головы, а человек, который знает, что земля круглая и ей больше шести тысяч лет, менее опасен, чем другой человек таких же способностей, который воображает, будто земля – это как бы первый этаж дома, на втором этаже которого – рай, а в подвале – ад.»
«Человек, одураченный всеми обманами цивилизации, ни в чем так не уверен, как в безумии пророка, который видит их насквозь.»
читать дальше
«Смертью упивались с легкомыслием, за которым скрывалась неспособность понять, что на фронте убивают по-настоящему, а не как на сцене. Люди, которые сначала смаковали в газетах тысячи убийств, а затем сами становились невольными свидетелями того, как бомба, сброшенная с аэроплана, превратила в кровавое месиво мать с ребенком, разражались бурными проклятиями в адрес гуннов и убийц и, визжа от ярости, требовали жестокой и праведной мести. В такие минуты становилось совершенно ясно, что смерть, о которой они знали из газет, была для них не более чем смертью на экране кинематографа.»
«Как только революция побеждает, начинается истребление революционеров».
«Главная трагедия в жизни – сознание того, что тебя использовали в чуждых тебе интересах, в низких целях».
«Для определения художественного достоинства книги важно не то, какие убеждения высказывает в ней автор, а то, есть ли вообще у него убеждения».
«Беда среднего человека вовсе не в отсутствии политического мышления. Его беда – неосведомленность, тот вакуум, что заполняется всяким романтическим хламом и нелепыми предрассудками… Для того, чтобы излечиться от политического невежества, вовсе не обязательно развивать умственные способности; есть гораздо более эффективное средство – факты.»
«Знания, когда их мало – вещь опасная, но мы вынуждены пойти на этот риск, ибо все не могут вместить даже самые вместительные головы, а человек, который знает, что земля круглая и ей больше шести тысяч лет, менее опасен, чем другой человек таких же способностей, который воображает, будто земля – это как бы первый этаж дома, на втором этаже которого – рай, а в подвале – ад.»
«Человек, одураченный всеми обманами цивилизации, ни в чем так не уверен, как в безумии пророка, который видит их насквозь.»
читать дальше