Л.Н.Толстой. Письма.
«Т.Л.Толстой. 14 октября 1897.
Получил твое письмо, милая Таня, и никак не могу ответить тебе так, как ты хотела. Понимаю, что развращенный мужчина спасается женившись, но для чего чистой девушке идти на это, трудно понять. Если бы я был девушка, ни за что бы не выходил замуж. На счет же влюбленья я бы, зная, что это такое, то есть совсем не прекрасное, возвышенное, поэтическое, а очень нехорошее и, главное, болезненное, чувство, не отворял бы ворот этому чувству и так же осторожно, серьезно относился бы к опасности заразиться этой болезнью, как мы старательно оберегаемся от гораздо менее опасных болезней: дифтерита, тифа, скарлатины. Тебе кажется теперь, что без этого нет жизни. Так же кажется пьяницам, курильщикам, а когда они освобождаются, тогда только видят настоящую жизнь. Ты не жила без этого пьянства, и теперь тебе кажется, что без этого нельзя жить. А можно. Сказав это, почти без надежды того, чтобы ты поверила этому и так повернула свою жизнь, понемногу деморфинизируясь, и потому избегая новых заболеваний…»
читать дальшеВ.Скотт. Сент-Ронанские воды.
«- Твои красавцы и красавицы ничего бы не пожалели, лишь бы поглядеть, что он рисует. Проведет три прямых да три косых черточки и сразу получает пригоршню золота. Вот как! Передай им это все и послушай, что они скажут.
- Ну, сударыня, это я наперед знаю, нечего мне зря и ноги топтать, - ответила Нелли Троттер. – Они скажут, что вы старая дура, да и я тоже. И что мы, пожалуй, знаем толк в курином бульоне или печеной рыбе, но во все остальное нам совать нос нечего.
- Чтоб они сказали такое, наглецы, негодяи! – закричала Мег. – Да я тридцать лет веду свое хозяйство! Пусть только попробуют сказать мне это в лицо! Я, может быть, уже толковала со священником и показывала ему один такой листок из тех, что мастер Тирл разбрасывает по своей комнате! И, может быть, священник мне рассказывал, как лорд Бидмор на его глазах отдал пять гиней за картинку похуже этой!
- Знаете, - возразила ее приятельница, - если я и перескажу им это, они мне едва ли поверят. Среди них столько знатоков и они так высоко ставят себя и так низко – всех остальных, что, по-моему, они не поверят ни одному моему слову.
- Не поверят словам порядочной женщины! – воскликнула Мег.- Даже двух сразу! О, времена безверия! Ну хорошо, раз уж на то пошло, Нелли, так ты снесешь вниз эту картинку, или набросок, или как там его (я-то всегда считала, что бросают только худое); ты снесешь его, чтобы устыдить всю эту чванливую компанию. Да, ты можешь еще сказать, что у него есть иллистрованное произведение – иллистрованное, запомни это слово, Нелли, и ввертывай почаще; надо этим словом начинить свой рассказ, как индюка салом».