Л.Н.Толстой. Дневники.
«Когда жизнь людей безнравственна… то все технические усовершенствования: пар, электричество, телеграфы, машины всякие, порох, динамит – производят впечатление опасных игрушек, которые даны в руки детям».
«Истина приобретается, как золото, не тем, что оно приращается, а тем, что отмывается от него все то, что не золото».
«Могу перенестись в самого ужасного злодея и понять его, но не в глупого человека. А это очень нужно».
«Бывают люди машинные, которые отлично работают, когда их приводят в движение, но сами не могут двигаться».
«Стараюсь заснуть и не могу именно потому, что спрашиваю себя: засыпаю ли я? Т.е. сознаю себя. Сознание и есть жизнь. Когда буду умирать, если я сознаю себя, то не умру».
«Сновидения ведь это – моменты пробуждения. В эти моменты мы видим жизнь вне времени, видим соединенным в одно то, что разбито по времени; видим сущность своей жизни – степень своего роста».
«Как только ясно выражена истина, она не может не победить. Когда? Это другой вопрос. Нам хочется скоро, а у бога тысяча лет как один час».
«Мы постоянно забываем, что мы не стоим, а идем, и сами каждый отдельно в возрасте и все вместе с веком. Для правильной жизни надо всегда помнить, что мы не стоим, а движемся, и не цепляться за то, от чего мы уходим».
читать дальше
«Величия для людей нет, есть только исполнение, большее или меньшее исполнение или неисполнение должного. И это хорошо. Так лучше. Ищи не величия, а должного».
«Не только люди к старости, но животные добреют. Добреют ли растения? Что делается в них, мы не знаем, но то, чем проявляются их жизни в старости, имеет свойство добра: они роняют свои плоды, семена, служат другим и перестают бороться (гниют), уступают место другим».
«Жизнь есть увеличение своей души, и благо не в том, какая душа, а в том, насколько человек увеличил, расширил, усовершенствовал ее».
«Всякое приобретенное знание не принадлежит тому, кто усвоил его, а всем тем, кому оно может быть нужно. Этому естественно следуют все владеющие знанием (всегда есть потребность сообщить его) и те, которые ищут его. Противодействуют этому общению только те, дела которых совершаются во мраке».
«Спрашивают, зачем умирают дети, молодые, которые мало жили. Почем вы знаете, что они мало жили? Ведь это ваша грубая мерка временем. Все равно, что сказать: зачем это изречение, эта поэма, эта картина, это музыкальное произведение такие коротенькие, за что их оборвали и не растянули до величины самых больших речей, картин, пьес? Как к значению (величине) произведений мудрости, поэзии неприложима мерка длины, так и к жизни. Почему вы знаете, какой внутренний рост совершила эта душа в свой короткий срок и какое воздействие она имела на других».
«Люди думают, что они живут телесно в этом мире, а между тем они не живут в нем, а только проходят через него. Живут люди духовно вне времени и пространства; жизнь же в этом мире есть только исполнение известного назначения. Сравнить заблуждение человека, думающего, что вся его жизнь – жизнь здесь, можно с тем, что если бы человек…
5 ноября начал это. А нынче 21 ноября 1904, и жалею, что не дописал. А надо, и могу. Все занят «Кругом чтения» и боюсь, что даром трачу остатные силы. Есть другие, более важные вещи».
«…Искать того, что называется счастливыми условиями жизни: богатства, славы, здоровья, красоты – это все равно, что согреваться у печки, а не здоровым трудом на свежем воздухе».
«Слушал политические рассуждения, споры, осуждение и вышел в другую комнату, где с гитарой пели и смеялись. И я ясно почувствовал святость веселья. Веселье, радость – это одно из исполнений воли бога».
«Мы так привыкли к болтовне об общем благе, что уже не удивляемся на то, как человек, не делая никакого дела, прямого труда для общего блага, не высказывая никакой новой мысли, говорит о том, что, по его мнению, нужно делать, чтобы всем было хорошо. В сущности, ведь ни один человек не может знать хорошенько, что ему самому нужно для его блага, а он с уверенностью говорит о том, что нужно для всех».
«Все, что движется… в сущности уже есть и всегда было и будет то, к чему, по направлению чего движется что-либо».
«Большинство людей живут так, как будто идут задом к пропасти. Они знают, что сзади пропасть, в которую всякую минуту могут упасть, но не смотрят на нее, а развлекаются тем, что видят».
«Вчера сидело много народа: старые, молодые, мужья, жены, девушки, дети, и мне так ясно стало, что это все отверстия – окна, через которые я вижу бога».
«То, что называют цивилизацией, есть рост человечества. Рост необходим, нельзя про него говорить, хорошо ли это или дурно. Это есть – в нем жизнь. Как рост дерева. Но сук или силы жизни, растущие в суку, неправы, вредны, если они поглощают всю силу роста».
«…Только по утрам исполняю свое назначение – пишу. Только это от меня нужно. Я орудие чье-то».
«Кто-то говорит мне: вы хороший человек? Я говорю: сказать, что я хороший человек, будет несмирение; сказать, что я дурной, будет рисовка. Правда в том, что я бываю и хороший и дурной человек. Вся жизнь в том проходит, что, как гармония, стягивается и растягивается и опять стягивается – от дурного до хорошего и опять к дурному. Быть хорошим значит только то, чтобы желать чаще быть хорошим. И я желаю этого».
«Слабый, дрянной, телесный, эгоистический человек говорит: все скверно, а духовный говорит: врешь, прекрасно. То, что ты называешь скверным, это то самое точило, без которого затупилось, заржавело бы самое дорогое, что есть во мне».
«Умиление и восторг, которые мы испытываем от созерцания природы, это – воспоминание о том времени, когда мы были животными, деревьями, цветами, землей».
«Всякое живое существо носит в себе все черты (или возможности их) всех предков (если верить в дарвинизм, то всей бесконечной лестницы существ) и передает свои черты, которые будут бесконечно видоизменяться, всем последующим поколениям. Так что каждое существо, как и я сам, есть только частица какого-то одного, временем расчлененного существа – существа бесконечного. Каждый человек, каждое существо есть только одна точка среди бесконечного времени и бесконечного пространства. Я выделяю себя из этой бесконечности только потому, что сознаю себя».
«Не в том дело, что непоправимы последствия моего поступка (оно может быть и поправимо); а в том, что непоправим сам поступок, что время, в которое он совершен, не возвратится. Но поправим я сам. Я могу, сознав свой грех, быть осторожным в повторении его. Важные не последствия, а поступок, дающий привычку, злую или добрую».
«Одно из самых смешных и вредных суеверий, что стыдно изменять свои убеждения. Стыдно не изменять их, потому что во все большем и большем понимании себя и мира – смысл жизни».
«Можно любить всякого человека. Только, чтобы любить так человека, надо любить его не за что-нибудь, а ни за что. Только начни любить – и найдешь, за что».
«В телесном своем состоянии – хочется есть, спать, весело, скучно – человек один; в поступках, общении с людьми ты соединяешься с немногими существами; в мыслях ты соединяешься со всеми людьми прошедшего и будущего».
«До тех пор не заимствуй от других ответы на вопросы, пока вопросы не возникли в тебе самом».
«Верный признак того, что вся моя деятельность пустая, то, что на меня не только нет гонений, но меня восхваляют. Хорошо для смирения».
«Умереть – значит уйти туда, откуда пришел. Что там? Должно быть, хорошо, по тем чудесным существам, детям, которые приходят оттуда».
«Сейчас только вспомнил, что я нынче, гуляя перед чаем, забыл молиться. Все забыл. Удивительно! Сейчас читаю свое письмо Анатолию Федоровичу и не могу вспомнить, кто это».
«…Их добрая жизнь деланная, и я чувствую, что пахнет и клеем и лаком. Сознание нужно, необходимо, но я думаю, что оно нужно только для поверки себя, а не для подделки себя».
«Плохо, что камень крепок, когда хочешь рубить его, а если нужен камень, чтоб точить на нем, - тогда чем он жестче и крепче, тем лучше. Так и с тем, что мы называем горестями».
«Трудно отвыкать пьянице от вина, а труднее и нужнее всего отучиться от этого ужасного пьянства собою, своим «я».
«Да, тело – это такой отвратительный нужник – только сними, приоткрой крышку духовности, и смрад и мерзость».
«Мужик думает своим умом о том, о чем ему нужно думать, интеллигент же думает чужим умом и о том, о чем ему совсем не нужно думать».
«Письма опять… Они мне наговорят столько, что я точно поверю, что я очень важный человек. Нет, не надуют. Они надувают, да я пока еще выпускаю дух».
«Все дело в том, чего человек хочет достигнуть – в чем его идеал: хочет он богатства, почестей, славы, удовольствий – будет одна жизнь; хочет любви своей ко всем людям – будет совсем другая. Все в идеале».
«Чествование мое плохой признак. Навело меня на эту мысль чествование Мечникова. Оба мы, очевидно, очень пустые люди, если так потрафили толпе».
«Очень ясно, живо понял, странно сказать, в первый раз, что бога или нет, или нет ничего, кроме бога».
«Когда человек один, ему легко быть хорошим. Только сойдись с другими – и он становится дурен. И чем больше людей сходится вместе, тем труднее им удержаться от дурного. От этого так важна, нужна любовь. Только с нею, не делаясь хуже, могут сходиться люди».
«Третьего дня. Не помню, кажется, поправлял немного о науке. Ходил по саду. Ничего больше не помню».
«Был, кажется, Андрей. Вел себя хорошо – я. 16-го не помню».
«Думал о славе людской. Есть в этой потребности доброго мнения о тебе – любви к тебе людей что-то непреодолимое и законное. И сейчас мне пришло в голову то, что насколько ложно, преступно желание похвалы, любви людей при жизни, настолько хорошо, добро, законно желание продолжения своей жизни в душах других людей после своей смерти. В этом желании нет ничего потакающего личности, нет ничего исключительного; а есть одно желание участия в общей, всемирной, духовной жизни, участия в деле божием, бескорыстное, безличное».
«Как для того, чтобы зерно получило жизнь, нужно закрыть его землей, так и для того, чтобы душа жила, нужно, чтобы она была закрыта телом».
«Думал о том, как я стрелял птиц, зверей, добивал пером в головы птиц и ножом в сердце зайцев без малейшей жалости, делал то, о чем теперь без ужаса не могу подумать. Разве не то же самое с теми людьми, которые теперь судят, заточают, приговаривают, казнят. Неправильно думать, что такие люди знают, что дурно то, что они делают, и все-таки делают. Они, так или иначе, доходят до неведения того, что дурно то, что они делают. Так это было со мной с зайцами».
«Знание бога дается только любовью. Любовь есть единственный орган познания его».
«Чем больше мы уверены в том, что полное совершенство достижимо в этой жизни, тем труднее и меньше мы движемся к достижению доступного нам совершенства».
«Если время идет, то должно быть то, что стоит. Стоит сознание моего «я».
«Слова умирающего особенно значительны. Но ведь мы умираем всегда и особенно явно в старости. Пусть же помнит старик, что слова его могут быть особенно значительны».
Книжный столик
Л.Н.Толстой. Дневники.
«Когда жизнь людей безнравственна… то все технические усовершенствования: пар, электричество, телеграфы, машины всякие, порох, динамит – производят впечатление опасных игрушек, которые даны в руки детям».
«Истина приобретается, как золото, не тем, что оно приращается, а тем, что отмывается от него все то, что не золото».
«Могу перенестись в самого ужасного злодея и понять его, но не в глупого человека. А это очень нужно».
«Бывают люди машинные, которые отлично работают, когда их приводят в движение, но сами не могут двигаться».
«Стараюсь заснуть и не могу именно потому, что спрашиваю себя: засыпаю ли я? Т.е. сознаю себя. Сознание и есть жизнь. Когда буду умирать, если я сознаю себя, то не умру».
«Сновидения ведь это – моменты пробуждения. В эти моменты мы видим жизнь вне времени, видим соединенным в одно то, что разбито по времени; видим сущность своей жизни – степень своего роста».
«Как только ясно выражена истина, она не может не победить. Когда? Это другой вопрос. Нам хочется скоро, а у бога тысяча лет как один час».
«Мы постоянно забываем, что мы не стоим, а идем, и сами каждый отдельно в возрасте и все вместе с веком. Для правильной жизни надо всегда помнить, что мы не стоим, а движемся, и не цепляться за то, от чего мы уходим».
читать дальше
«Когда жизнь людей безнравственна… то все технические усовершенствования: пар, электричество, телеграфы, машины всякие, порох, динамит – производят впечатление опасных игрушек, которые даны в руки детям».
«Истина приобретается, как золото, не тем, что оно приращается, а тем, что отмывается от него все то, что не золото».
«Могу перенестись в самого ужасного злодея и понять его, но не в глупого человека. А это очень нужно».
«Бывают люди машинные, которые отлично работают, когда их приводят в движение, но сами не могут двигаться».
«Стараюсь заснуть и не могу именно потому, что спрашиваю себя: засыпаю ли я? Т.е. сознаю себя. Сознание и есть жизнь. Когда буду умирать, если я сознаю себя, то не умру».
«Сновидения ведь это – моменты пробуждения. В эти моменты мы видим жизнь вне времени, видим соединенным в одно то, что разбито по времени; видим сущность своей жизни – степень своего роста».
«Как только ясно выражена истина, она не может не победить. Когда? Это другой вопрос. Нам хочется скоро, а у бога тысяча лет как один час».
«Мы постоянно забываем, что мы не стоим, а идем, и сами каждый отдельно в возрасте и все вместе с веком. Для правильной жизни надо всегда помнить, что мы не стоим, а движемся, и не цепляться за то, от чего мы уходим».
читать дальше