Литературная газета.
«Мы можем бесконечно страдать от жизни, плакать от падений рубля, удивляться зависимости мировых экономик от цены на нефть, подвергать сомнению все навязываемые нам истины, но целительная сила музыки неизменно будет превыше всего. Музыка делает людей лучше».
***
«В Южной Корее протестировали всех, у кого появились хоть какие-то симптомы простуды, и всех желающих узнать свой статус. В результате количество выявленных зараженных резко возросло, а вот процент умерших снизился – до 0,7%. Многие, как оказалось, переносят инфекцию очень легко, а некоторые и вообще бессимптомно».
***
«Доминирующая со времен Гринспена экономическая доктрина – монетарная теория, сводящая управление экономикой исключительно к печатанию денег и обещавшая залить ими любой кризис, то есть избавить мир от кризисов вообще. Это оказалось авантюрой, привело повсюду к колоссальному воровству».
***
«К очередному кризису государство подготовилось лучше, чем общество. Значит, правительство будет подчеркивать свои достижения, а население – расхлебывать проблемы».
***
читать дальшеН.Нарочницкая: «Споры о том, плохим или хорошим было наше государство, совершенно неуместны, потому что беда тогда случилась не с государством – политическим институтом, вселенская угроза нависла над Отечеством. Это разные вещи. Государства во все эпохи несовершенны и греховны, так было и тысячу, и пятьсот лет назад, и до 1917 года, и в СССР, и в сегодняшней России. Государство греховно, потому что греховны мы. А Отечество вечно».
«В 90-е мы совершили грех библейского Хама. Нам за это кара сегодня».
***
«По уверению моего друга и сподвижника Валерия Дударева, поэзия является нашей национальной идеей, а идея должна быть пронесена сквозь миры и века».
***
Алексей Колобродов, критик: «Настоящая литература – дело серьезное, жестокое, трудное, которое не детский сад и даже не русское застолье на стадии братания».
«Писателю ни при каких обстоятельствах нельзя бросать литературу – она вытащит из любой крайности».
***
«Сказано: в массовой литературе происходит интенсивный поиск героя. Но в сегодняшнем масслите происходит что-то другое.. По-моему, это мегаупрощение мысли под издательский формат: шаг влево – шаг вправо – тебя не издадут. В таких условиях новый Фандорин или Пелагея не родятся. Даже новая Настя Каменская».
***
Валентин Курбатов: «Все настоящие книги приходят к читателю в определенный небом час, который только по внешности случаен, а на деле являются только когда по-настоящему созреет душа и когда все покатится к опасному краю».
***
«…Ниагарский водопад слов – удержу автор не знает, экономить не умеет, да и не хочет – краткость, увы и ах, уж точно не кузина его пера. Да, роману требуется хирург: резать можно и нужно, и резать задорно, по живому. Главное, не зарезать насмерть и выпустить в люди – в переплете, не в гробу».
***
«Недавно мой муж, очень старый человек 82 лет, спросил меня: «Мы сейчас живем при социализме или капитализме?» Я была вынуждена ему объяснить, что мы живем в условиях неопределенности, хотя народу почти двадцать лет обещали, что если уничтожить СССР, то он прекрасно заживет при наступившем в стране капитализме».
***
«К девятнадцати годам у меня сформировалось упрощенно-утилитарное понимание величайшего философско-литературного направления двадцатого века. И сводилось оно к следующему: принятие любого решения ведет к потере свободы, ибо ты свободен только в процессе выбора. Пока ты колеблешься, у тебя нет ни перед кем никаких обязательств. Они появляются только после принятия решения. Коли ты определилась, то ты отказалась от свободы, социально ангажировалась и начала по полной нести ответственность за свои действия».
А.Левковская. Шеф-нож демонолога.
«Стоп! Запах! Если это было тридцать лет назад, здесь не может ощущаться никакого запаха гари! Если, конечно, внутри какие-то странные люди костер не разводили.
- Значит, ваш личный способ – через нюх… - пробормотал маркиз. – Сейчас проверим.
Он расстегнул две пуговицы на рубашке, вытащил треугольный скругленный камень с неровной дырой посередине и аккуратным отверстием в тупой части, через которое была продета простая темная веревка.
- Это мой личный атрибут, - пояснил маркиз то, до чего я уже успела и сама додуматься. – У него, понятное дело, след светлой инфернальной магии. Попробуйте, - он протянул мне камень. – Мне даже интересно, что вы ощутите.
Я осторожно взяла атрибут.
- Знаете, я его и правда чую, - удивилась я. – Мне даже принюхиваться не нужно – отчетливый запах озона. Да, именно озона. Будто после грозы. Хотя постойте… - Я все же поднесла кулон ближе к лицу, после чего уверенно добавила: - К нему примешивается запах жасмина.
- Жасмина? – нахмурился маркиз.
- Да, - подтвердила я и только после этого осознала, что здесь такого растения может и не быть. – Это такой цветок, в моем мире его добавляют в чай и делают из него духи.
- Закономерно, - усмехнулся он. – Значит, светлую инфернальную магию вы ощущаете, как озон, а темную – как гарь. Жасмин – это индивидуальный оттенок того, кто накладывал заклинание».