Elle.
Мария Арбатова: «У меня нет дочерей, но я не вижу принципиальной разницы в воспитании мальчика и девочки. Лично я воспитывала бы совершенно одинаково. Если человеку кажется, что есть разница, ему надо обсудить это с психологом и разобраться в стереотипах и результатах своих детских травм».
***
Психиатр Жак Дайян: «Даруя жизнь ребенку, женщина как бы подталкивает предыдущее поколение к смерти. Это в порядке вещей, но вызывает огромное чувство вины».
«Мать с радостью готова отдавать ребенку все свое время и силы. Объясняется это замешанным на нарциссизме удовольствии, которое она испытывает: ребенку нужна только она, он дарит ей свою первую улыбку…»
***
«Единственная вещь, которую нельзя простить своему ребенку, - это то, что он слишком быстро растет. К счастью, женщины генетически запрограммированы так, чтобы этого не замечать».
***
«Дети – те же игривые котята, оттачивающие коготки на тех, кто о них заботится».
***
«Мода – это дорого. А стиль – нет».
***
«Глаза ни о чем не расскажут. Поведать может взгляд».
читать дальшеА.Волжская, В.Яблонцева. Маски сбежавшей невесты.
«На наших глазах леди Вудверт торжественно развязала сиреневые ленты и извлекла из коробки аккуратную белоснежную полумаску. Легкие перья обрамляли основу, украшенную крохотными бусинками. По бокам свисали две тонкие нитки жемчуга.
- Лебединая маска, - наставительно проговорила пожилая фрейлина, собирая волосы Лорри в высокий пучок, чтобы удобнее было повязать ленты, - выдается дебютанткам исключительно для первой встречи с Луноликой. Тем, кто пройдет отбор, императрица лично назначит придворные роли. После этого маска изменится, и иллюзия закрепится навсегда, если ее императорское величество не задумает пожаловать новую. Надеюсь, тебе удастся продолжить семейную традицию и произвести хорошее впечатление.
- Непременно, тетушка, - Лорри послушно застыла у большого зеркала, пока леди Вудверт прилаживала маску.
Я смотрела во все глаза, чтобы не пропустить момент, когда маска признает новую владелицу. Мгновение ничего не происходило. А потом…
Легкая рябь, невидимая и едва ощутимая, пробежала по воздуху. Дрогнули белоснежные перья, качнулись жемчужные капли – и вдруг на висках Лорри проступили маленькие белые перышки. Графиня хихикнула – иллюзия, распространявшаяся по лицу, должно быть, щекотала кожу, - и маска мгновенно повторила ее улыбку. Белый пух на щеках смешно встопорщился, удлинившиеся светлые ресницы затрепетали.
- Ну как тебе, Эв? – Лоррейн посмотрела на меня с лукавым прищуром, белоснежная, воздушная и совершенно неузнаваемая, если бы не изумрудные глаза и четко очерченный знакомый изгиб губ.
- Очаровательно, - не покривив душой, ответила я.
Кошка на моих коленях согласно мяукнула».