Литературная газета.
«Что может остановить жадность? Похоже, она в нашем мире осталась единственной всепоглощающей движущей силой. Она парализовала здравый смысл, как кислота растворила, разъела совесть…»
***
Михаил Любимов: «Революция – это всегда потрясения, всегда беды. Как можно любить или не любить землетрясение или наводнение?! Это ведь не мороженое и не фазаны в перепелином соусе».
***
Николай Сванидзе: «Ленин не тратил деньги на себя. Такие люди равнодушны к деньгам, они материально некорыстны – вспомним хотя бы знаменитые две пары сапог Сталина… Злодеи вообще неприхотливы в быту».
***
Сергей Кургинян: «Гражданская война страшна, но национальная гибель страшнее гражданской войны».
***
читать дальшеЕлена Сафронова, критик: «Это уже не семейная, а родовая сага, основу которой отметила Галина Юзефович: «Адам был создан в единственном числе. И потому каждый из нас должен сказать себе: «Ради тебя был создан мир!» Ради человека был создан мир – ради описания постижения мира этим человеком может быть создана и книга. В этом случае катарсисом служит само написание текста, а вовсе не отдельные его перипетии. Читатель же волен присоединяться или не присоединяться к писательскому катарсису».
***
Валентин Юркин, генеральный директор АО «Молодая гвардия»: «ВЦИОМ сообщает, что в 2018 году увидело свет 117 тысяч названий, в 2019 – 115 тысяч. В эту статистику на равных правах включаются и увесистый том солидной энциклопедии и брошюра на 50 страниц. Так вот, почти половина всех названий (55 тысяч) имеет тиражи до 500 экземпляров. Получается, обольщаться четвертым местом в мире по этому показателю не стоит. Названий много, а книг мало. Но проблема еще и в том, что почти 90% книг выпускается в Москве и Петербурге – и там же «потребляется». Провинциальная Россия, включая 30-40 миллионов сельского населения, получает книгу по остаточному принципу. И понятно, люди остро ощущают этот дефицит – они воспринимают это как несправедливость».
***
«Автор пишет так, будто героически прыгает перед глазами смерти, ударяя себя кулаком в грудь, дескать, попробуй, достань меня».
***
«Ирония и самоирония по большому счету лишь краски, добавляющие цветовую гамму к серости жизни».
***
«…Здесь и вырисовывается жанр книги – предапокалипсис».
***
Сергей Лейферкус, оперный певец: «- Что вы чувствуете, когда ваш герой погибает или его убивают в спектакле?
- Наверное, я умираю с ним вместе. Я не могу, когда раздаются аплодисменты, сразу встать и начать улыбаться. Если смерть происходит в конце спектакля, я прошу режиссера, чтобы занавес закрывали. Должно пройти несколько минут, чтобы я мог осознать, что я не там (показывает на землю) и не там (показывает на небо), а здесь, в театре. Чтобы обратно переродиться в певца Сергея Лейферкуса, нужно время. Невозможно за одну секунду перевоплотиться. Это мог делать только один человек -–Аркадий Райкин".
***
«Все описания и воспоминания о войне в значительной мере не столько обнажают правду о войне, сколько характеризуют нравственную и человеческую позицию пишущего и вспоминающего».
***
«Когда же наша интеллигенция повзрослеет и выйдет наконец из этого подросткового возраста, непреходящего бунта против своих родителей – своего народа и его исторического менталитета…»
Д.Осараги. Ронины из Ако.
«Когда год назад с кланом Асано, которому служил его родственник Кураноскэ, случилась беда, Мунин был единственным, кто усмотрел в случившемся счастливое стечение обстоятельств. Он утверждал, что это вовсе не такая уж беда. По его мнению выходило, что в жизни случай показать свою истинную силу и доказать, кто на что действительно способен, предоставляется не часто. То, что такой случай предоставился, можно сказать, большое везение – все равно что выиграть главный приз в лотерею. Счастливый случай, который нельзя недооценивать и который нельзя упускать. Старый бретер был весьма обрадован тем, что счастливый жребий выпал его родственнику».
Б.Вонсович. Розы на стене.
«- Леди Штрауб, а вы любите фейерверки? – дохнул он мне в лицо алкогольными парами..
Я чуть отодвинулась, насколько возможно, и улыбнулась, не будучи уверенной, что это у меня хорошо получилось в таких условиях.
- Да, я люблю фейерверки.
- Тогда вы непременно будете ими постоянно наслаждаться, если сделаете глупость и выйдете за этого типа.
- Почему глупость? Капитан Штаден – прекрасный человек.
- Прекрасней меня?
Гюнтер хмыкнул, а герцог подбоченился и покрутил перед собой руками с перстнями так, что огоньки от драгоценных камней заиграли в причудливом танце. Мне всегда казалось, что лишние кольца мешают настоящему магу. Но герцог доказал, что я ошибалась, создав на ладони шаровую молнию, небольшую, но очень яркую и неприятно жужжащую. Он подбросил ее, как мячик, затем задумчиво посмотрел на потолок и на меня. Рука Гюнтера ощутимо напряглась, подготавливая необходимый защитный пасс. Или что там делают наши доблестные военные для предотвращения нападения герцогов на население? Думаю, наверняка для столь важных особ свои правила: населения много, герцогов мало».