М.Исаковский. Письма.
«А.М.Бодренкову 18 февраля 1951г.
Я в большинстве случаев и сам не понимаю – почему наши композиторы-песенники предпочитают писать музыку часто на очень плохие стихи и проходят мимо хороших (хотя эти последние и обладают, по-моему, песенными качествами и легко могут быть положены на музыку. Вначале мне казалось, что композиторы плохо знают и понимают поэзию… Они берут для своих песен не хорошие поэтические произведения, а плохие, и только потому, что они попались под руку. Но этим объясняется далеко не все… Есть и другие причины, которые мне трудно объяснить, но о которых я все же подозреваю.
В 1944г. Союз писателей устроил специальное совещание, посвященное советской песне. На этом совещании я делал доклад, в котором критиковал плохие песенные тексты, и упрекал композиторов в том, что они не умеют отбирать материала для своих произведений.
читать дальшеНа этом совещании между другими выступил композитор И.Дунаевский. Смысл его речи, насколько помню, сводился к следующему: очень хорошо, когда композитор напишет песню на хорошие слова. Однако очень часто случается так, что те или иные хорошие стихи не соответствуют замыслу композитора и поэтому их приходится отвергать. Нельзя думать так, что роль композитора сводится лишь к тому, чтобы «подбирать» музыку на те или иные стихи. У каждого композитора есть свои особые, свои совершенно самостоятельные художественные задачи, и их-то он осуществляет в первую очередь. Какие он при этом использует слова – особой роли не играет. Он пишет музыкальное произведение и именно в музыке выражает свои идеи, свои мысли, чувства и настроения. И если музыка написана хорошо, то, значит, композитор достиг своей цели, хотя бы для этой музыки он и использовал далеко не первоклассные стихи.
Был на совещании и такой случай. Я, в частности, критиковал слова популярной в то время песни «Темная ночь». Тот же Дунаевский по поводу этой песни сказал следующее: возможно, что слова этой песни плохие. И все же я могу представить и объяснить – почему они «приглянулись» композитору и почему он стал писать на них музыку. В песне есть одна строчка: «Темная ночь, только пули свистят по степи»… И вот эта-то строчка и могла задеть композитора за живое, вызвать в нем определенное настроение и желание написать песню. Музыка как бы зазвучала сама собой, и песня была написана. Что там еще было в песне, кроме этой строчки, композитора могло даже не интересовать. У него в душе звучала именно эта строчка, дающая тон всей музыке, и именно она решила успех всей песни».
Е.Михалкова. Бумажный занавес, стеклянная корона.
«Когда Татьяна Медведкина вплыла в комнату походкой от бедра, Бабкин с Илюшиным на несколько секунд потеряли дар речи. А заодно и зрения, поскольку короткое черное платье балерины было густо усыпано стразами. Тоже черными. Что не мешало им сверкать и переливаться до того ослепительно и радостно, словно каждый хрустальный камешек персонально отмечал кончину Джоника. В этом платье Татьяна пугающе напоминала раскормленного черного лебедя, только что вынырнувшего из воды и сияющего в лучах заката. Образ удачно дополняли розовые домашние туфли с пушистыми помпонами.
- Я не могла не надеть траур, - скорбно сказала Медведкина, присаживаясь на краешек кресла и теребя в руке носовой платок. – Бедный, бедный Джоник. Знаете, как сказал великий поэт: «Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка!»
Она слабо улыбнулась и наклонила голову, точно прислушиваясь к эху собственных слов.
- А дальше? – спросил Илюшин.
Татьяна взглянула на него укоризненно, как на человека, допустившего вопиющую бестактность.
- Вы не знаете Брюсова?
- Кто же не знает старика Брюсова! – всплеснул руками Макар. – Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты!
- Это не Брюсов, - не совсем уверенно возразила Татьяна. – Он такого не писал.
- Нет? Вот сволочь, - прочувствованно обругал поэта Илюшин.
Бабкин пожалел, что между ними нет стола. Привычка незаметно пинать Макара во время его непринужденных бесед со свидетелями укоренилась в Сергее пару лет назад и, по его мнению, периодически приносила плоды. Хотя шамбарьер, конечно, был бы эффективнее.
- Ну хорошо, - смирился Илюшин. – Тогда вернемся к покойному Баширову. Как выразился сочинитель, духи ада любят слушать эти царственные звуки.
- Мне тоже невероятно нравилось его пение! – оживилась балерина. – Такой талантливый мальчик!»