А.Мелихов. Броня из облака.
«Если ты имел счастье или несчастье специализироваться в точных науках, где все базируется на наблюдениях и логических выкладках, то понемногу ты просто перестанешь понимать, почему такой же неотразимостью не обладают социальные истины.
И почему их нельзя обсуждать спокойно, почему в вековых дискуссиях на самые что ни на есть канонические темы идеалисты и материалисты, индивидуалисты и коллективисты, модернизаторы и консерваторы, авторитаристы и либералы не просто раздражаются, но порой доходят прямо до ненависти друг к другу, до обвинений в глупости и нечестности, хотя времени убедить или опровергнуть друг друга фактами и логикой у них, казалось бы, было предостаточно. И все-таки фактов и логики им никак недостает. И никогда не достанет. Они никогда не убедят друг друга и с мест своих не сойдут, пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд.
Но почему? Ведь вроде бы все эти социально-политические проблемы – мера либерализма и авторитарности, новаторства и консерватизма, централизации и децентрализации, индивидуализма и коллективизма – уж по крайней мере не сложнее той же квантовой механики или популяционной генетики, - и все-таки люди примерно одного интеллектуального уровня, примерно одной культуры и даже преследующие родственные цели веками не могут прийти к согласию в самых основополагающих вопросах – в естественных и точных науках такая смута возникает лишь в относительно краткие периоды революционного обновления парадигм…
Так, может быть, дело не в сверхсложности социальных проблем, а в неутранимых изъянах нашего мышления?
читать дальшеНо как-то же их, эти изъяны, преодолевают в точных науках? Увы, если приглядеться, и в точных науках делают это так же, как и везде, - закрывают на них глаза и изгоняют несогласных, только осуществляют это неизмеримо более тонко и завуалировано. И именно точные науки привели меня к убеждению, что человек существо не разумное, а фантазирующее, живущее сказками, грезами, иллюзиями… Отчасти личными, но больше коллективными, без которых не способна сохранить долговечность ни одна социальная корпорация».
Э.Шнайдер. Чистильщик.
«Особняк чистильщиков, с улицы выглядевший почти неприметным, оказался огромным: целое поместье посреди города. Большой задний двор, харчевня для всех, с утра закрытая, как и повелел Творец – грех насыщать брюхо, прежде не утомив тело. Баня. Часовня. Библиотека. Отдельно выстроенный зал для отработки плетений, защищенный от всего, от чего только можно, и открытая площадка для занятий с мечом. Словом, здесь было все, чтобы больше сотни человек могли жить в удобстве и довольстве, практически не выбираясь в город.
На Эрика пялились, едва не сворачивая шеи. Сперва он было решил, что показалось, просто нервничает в незнакомом месте среди чужих людей, вот и мерещится невесть что, но Кнуд, проводив взглядом двух девушек, что-то – или, как подозревал Эрик, кого-то – шепотом обсуждавших, заметил:
- Не припомню, чтобы при моем появлении все так таращились. Что с тобой не так?
Эрик пожал плечами. На его взгляд, не так было все – и отнюдь не с ним. Только сейчас до него наконец дошло: для того чтобы он оказался в отряде, должен был погибнуть человек. Уна, которую он совсем не знал, но с которой остальные прожили три года, почти не разлучаясь. С которое ели, спали, сражались три года – долго, по меркам чистильщиков. Действительно, и чего это Фроди не заскакал от восторга при его появлении?»